Текст книги "СССР: Бесконечная онлайн закупка (СИ)"

Автор книги: Карим Татуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 31 страниц)

Уже после половины уроков странная напряженность между Павлом и Катей – самой популярной пары школы, начала потихоньку просачиваться через сарафанное радио. А к концу занятий не только в одиннадцатом «А», но и в параллелях вовсю об этом шушукались.

Снежной Королеве, казалось, нет дела обсуждений простых смертных. Что уж говорить о Павле, который в перерыве между чтением книг из будущего, разве что в носу ковырялся, пытаясь намазать козюлину на стул сопротивляющегося Мишани.

На последней паре, к и без того сконцентрировавшему на себе всеобщее внимание Павлу, прибежала директриса. Лариса Андреевна сообщила, что с ним хочет поговорить полковник милиции!

Когда хмурый Порей покинул притихший класс, подростки тут же взорвались обсуждениями. Парни и девушки подбежали к задней парте, пытаясь разузнать у Репчатого хоть что-то. Однако жирдяй и сам ни сном, ни духом. Большую часть дел друг детства держал в тайне. Витя, проводивший много времени с ними обоими, тоже не сделал никаких комментариев, продолжая что-то записывать в общую тетрадь.

– Павел… Коновалов?.. – Как только в опустевшую учительскую, где осталось всего двое мужчин, директриса завела огромную детину, полковник Акорин спросил недоверчивым тоном.

'Этот бычара – ученик старших классов⁈ Да он в двери еле пролез! Что с этими руками?… Они толще моих ног! А еще говорят, в школьной столовой плохо кормят. Да меня кто б так кормил… "

Другой мужчина, в гражданской одежде, напрягся всем телом. Он слегка одернул подолы пиджака, чтобы засунуть руки в карманы штанов, и непреднамеренно, или вполне намеренно, засветил ствол в кобуре. Разговор еще не начался, а атмосфера в учительской уже достигла критической точки.

– Спасибо Лариса Андреевна, вы свободны. Дальше мы сами. – Не дождавшись от парня ни кивка, ни ответа, Николай обратился к директрисе. Та неохотно перемялась с ноги на ногу, не желая оставлять ученика наедине с представителями органов. – Все в порядке, мы просто поговорим. Верно?

Акорин с улыбкой спросил Павла, однако тот снова отмолчался. Он небрежно отодвинул деревянный стул, присаживаясь напротив седого опера.

– Я полковник милиции Николай Акорин, а это – капитан Синицын из КГБ. – Когда директриса удалилась, полковник сцепил руки в замке, их хмуро посмотрел на подростка, не шедшего на контакт. Параллельно с этим Синицын начал выкладывать из портфеля предметы: плеер, электронные часы, клатч, приставка Саб-гейм, и несколько других относительно малогабаритных товаров. – Узнаете?

Глава 87

Допрос

– Узнаете? – Полковник задал вопрос таким тоном, будто спрашивал маньяка о фотографиях жертв, которых тот предположительно убил.

В учительской повисла тишина, разбавляемая стуком настенных часов. Секундная стрелка медленно, но верно близилась к двенадцати, а когда ей оставалось всего несколько щелчков до заветной цели, раздался уверенный голос:

– Мои поделки. – Паша небрежно пожал плечами, откидываясь на спинку деревянного стула.

Тот жалобно заскрипел, а затем, и вовсе треснул. Так что пришлось быстро приосаниться.

– Поделки? – Капитан КГБ оперся на стол широко расставленными руками, обхватывающими все товары, выложенные в линию.

– Предметы, изготовленные лично мной, по моим собственным техническим расчетам. Поделки. – Паша объяснился с постной физиономией, не ощущая особого психологического давления.

Он выбивал дерьмо из сверхъестественных тварей, ловил телом пули, так чего вообще стоит бояться? Пусть этим занимаются те, кто не может себя защитить.

Оперативники двух различных ведомств переглянулись, обнаружив недоверие в глазах друг друга. Перед приходом в школу они ожидали всякого: категорическое отрицание, игру в дурачка, не узнающего собственный товар, мольбы о прощении, но это… ни в какие ворота.

– Ты хоть знаешь, что находится внутри них? Знаешь, или нет⁈ – Синицын поднял за ремешок электронные часы, потрясая ими в воздухе.

Капитан мог проигнорировать неуважительное отношение подростка, однако то, что тот принимал их за дураков, оставить без внимания точно не мог.

Вот только тридцатипятилетний офицер государственной безопасности недооценил наглость собеседника:

– Не ори, осипнешь. Твое упругое горло еще начальству понадобится. Да и вопрос странный. Человек, сконструировавший и собравший эти часы, не должен знать таких очевидных вещей? – Паша спрашивал вроде бы без иронии, но весь его вид говорил об обратном.

Капитан бросил часы в стол, и часто задышал сквозь раздувающиеся ноздри.

– Сучонок… да ты издеваешься! – Никакими словами не могла быть описана физиономия Синицына. Офицеру захотелось съесть гаденыша живьем.

«Ни во что меня не ставит! Хамит! Я засожу его, и пусть потом мамочке плачется!».

Однако договоренности с Акориным не позволяли увести парнишку в комнату для допросов, и показать силу утю… правосудия.

– Павел. – Со вздохом встрял полковник. – Тебе же восемнадцать лет?

– Без двух недель. – Паша мгновенно поправил.

Почти – это не уже. Особенно, когда допрос пытались ввести в рамках законодательства, что накладывало определенные рамки.

– И откуда, скажи на милость, обычному семнадцатилетнему парню знать, что находится внутри электронных часов? Или плеера, или вот этой дрели на батарейках? Я вот не знаю, хотя лет о-го-го. Может, все-таки, эти товары дело рук кого-то другого? – Николай пытался вести себя дружелюбно, задавая вопросы-ловушки. На них не обязательно отвечать правдиво, главное – поведение. Оно укажет путь, на каких темах стоит сосредоточиться, и в какую сторону капать.

Данный метод допроса достаточно эффективен для общения с неопытными подростками, вот только он не учел, что в душе собеседник – старик. С немного потекшей крышей, но все еще старый и опытный человек. Он точно знал, что от милицарни, как бы она ни называлась, ничего хорошего ждать не стоит.

– Взгляните на меня полковник, если нужно, наденьте очки. – Паша ответил вкрадчивом тоном, указывая на себя. – Я похож на обычного семнадцатилетнего парня?

Представители исполнительной власти внимательно оглядели юношу, про себя качая головами:

«Нихрена ты необычный парень. Какой вообще ПАРЕНЬ⁈ Парень – это тот, кто с гитаркой во дворе, с футбольным мячом на поле, а этот… бройлер, с какого-то с мясного цеха сбежал».

– У меня все в порядке со зрением, и твой внешний вид не отменяет мною сказанного. – Полковник не собирался сдаваться. Он внимательно наблюдал за карими глазами, ища в них малейшую нервозность, хотя бы намек на волнение, и неуверенность. Однако здоровяк сохранял спокойствие каменной статуи. – Откуда. Ты. Можешь. Знать. Что. Находится. Внутри. Этих. Товаров?

Отпечатывая каждое слово гораздо менее дружелюбным тоном, Николай мрачно уставился на парня.

– Я рад за здоровье ваших красивых глазок, но, похоже, об ушках того же не скажешь. – Паша посетовал, поднимая со стола бесхозную ручку, и постукивая колпачком по собственной ушной раковине. – Иначе вы бы не задавали дурацкий вопрос, в который раз. Все это – МОИ поделки. А внутри часов, гражданин КГБ-супер-экстра-ультра-мастер-спецагент, находится вот что: Плата, генератор импульсов, блок счетчиков, отражатель, блок дешифраторов, контактная рама, блок установки и коррекции, индикатор, блок питания, динамик звуковых оповещений, ну и экран, однако он не совсем внутри.

От быстро перечисленных составных элементов часов, у капитана глаза на лоб полезли. В отличие от полковника он, компоновку сложного электронного устройства, знал.

Инженеры отдела бились над тем, чтобы понять, каким образом удалось запихнуть в такой маленький корпус столько функций. Да к тому же еще и цветной экран! Но сказать, что осведомленность Павла убедила его, значит солгать.

Кто вообще в здравом уме поверит, что юноша, не окончивший школу, сможет самостоятельно собрать нечто настолько сложное? И уж тем более, когда прозвучало нахальное заявление о личном конструировании не только часов, но и широкого спектра других товаров. Возмутительно ложь! Только полнейшие идиоты могли купиться на такое.

В это же время, у родителей Павла, и родственников из Подмосковья, зачесались носы. Барыня громко чихнула, мощным потоком сдувая стопку салфеток со стола.

– Значит, ты не фарцовщик, а цеховик? – Несмотря на абсолютное неверие, капитан нашел, за что зацепиться. – Хоть знаешь, что за это предусмотрено пять лет лишения свободы, с конфискацией имущества?

Разговаривать бесполезно, пора переходить к угрозам.

– Подожди, Леша, подожди. – Полковник поспешно успокоил коллегу. Их конторы находились не в самых лучших отношениях, но в этом конкретном деле, они должны гармонично взаимодействовать. – Павел, мы не хотим превращать ситуацию в конфликтную. Но ты не идешь на контакт. Если все так и продолжится, это будет уже не просто разговор…

Паша не ответил, молча уставившись на оперативников, как на последних дегенератов. Они не верили в то, что он производит товары? Разумно. Но еще более разумно не верить в то, что звездоплечие пытаются помочь.

«Не стану помогать насильнику стаскивать с себя штаны, даже если тот приводит разумные доводы о порче одежды».

– Пусть будет по-твоему. – Акорин перестал играть в добрячка. У него тоже терпение не резиновое. – Где ты был в ночь с шестнадцатого на семнадцатое октября?

Синицын на стороне облегченно вздохнул. Наконец фарс подходит к концу, и они приступают к делу.

На самом деле, у капитана, расследовавшего незаконную торговлю импортными товарами, более чем достаточно улик, чтобы взять мальчишку за жопу. Однако он вынужден сотрудничать с милицией, которая расследовала дело организованной преступной группировки «Алиса».

Как оказалось, у бандитов, занимающихся рэкетом, с высокой вероятностью случился конфликт с юношей напротив. И чтобы получить более честные ответы, КГБ-шника попросили помочь прижать парня конкретными доказательствами совершенного преступления, и выдавить все, что тот знает о другом, неподтвержденном.

– Ночь с шестнадцатого на семнадцатое?… – Паша задумчиво почесал подбородок, всем видом показывая, что вспоминает детали прошлого. – А что, жена вам не рассказывала?

Подобравшиеся офицеры застыли с глазами, на которых начали вздуваться, и лопаться капиляры. С ними никто не смел так разговаривать, как из-за уважения к власти, так и из-за страха перед наказанием. Но для юного преступника, казалось, нет границ дозволенного.

– Моя жена, скончалась полгода назад. – Сотрясаясь от гнева, прорычал полковник. Если бы не стол, он бы уже накинулся на малолетнего выродка.

– Ну, нам это не помешало… – Паша растянул губы в многозначительной улыбке патологоанатома. – Шучу-шучу, только не надо так смотреть. Страшно же. А по поводу вопроса, в ту ночь я мастурбировал. С девяносто пяти процентной вероятностью себе… Пять процентов оставляю на гипнотизеров, и эволюционистов, которые могут управлять разумом.

У полковника кольнуло сердце. Он ухнул, схватившись за грудь. Но после нескольких секунд передышки, уставился на старшеклассника, как больной раком на флюрограмму злокачественной опухоли.

Если чего-то Акорин и не любил делать, так это работать с людьми, у которых в сердце нет страха. От них ничего не добьешься. Ни уважения, ни показаний, ни уж тем более признания. Однако обычно это люди, которым нечего терять. Парень же напротив в расцвете сил, возможно, и не слишком красив, но благодаря невероятной физиологии наверняка имевший повышенное внимание у противоположного пола. И судя по отчетам КГБ-шников, уже успевший сколотить состояние.

Как юноша, которому нет и восемнадцати лет, может язвить в ситуации, когда буквально решается его судьба?

– И ни о какой прачечной ты, разумеется, не слышал? – После непродолжительного молчания продолжил Николай, выискивая на физиономии парня малейшие изменения. Вот только мимика последнего говорила о том, что ему абсолютно плевать, и даже немного скучно. От этого раздражение только нарастало. – Тогда как объяснишь сообщение от родителей, что тебя не было дома в эту ночь?

– Ну, я же говорю, остается еще пять процентов. – Паша развел руками, с выражением «откуда мне знать?».

Раздался грохот. Синицын ударил по столу ладонями. Журналы, тетради, и канцелярские принадлежности директора, а также нескольких учителей, подлетели в воздух.

– Прекращаем этот балаган. – Капитан больше не мог терпеть издевательств. Он обошел стол, и навис над Павлом мрачной тенью. – Собирай манатки парень, и на выход. Мы едем в тюрьму.

Глава 88

Чека

От громких слов капитана Синицына Паша едва не поперхнулся.

– Едем в тюрьмууууу…. – Приподняв руки с растопыренными пальцами, он передразнил капитана в притворном испуге. – В какую конкретно тюрьму? В Алькатрас, или может сразу в Азкабан? Мне нет восемнадцати дурачок.

Посмеявшись над нелепостью ситуации, Паша покачал головой. Он проигнорировал дергающиеся от гнева лица капитана, и хмурого полковника, которых будто дерьмом накормили.

– Скажи-ка мне, Джеймс Бонд, допустим… просто допустим, вам нужно будет каким-то образом подтвердить легальность моего производства, и продаж. Как бы вы это сделали? Чисто теоретически? – Паша с интересом уставился на капитана, спрашивая то, о чем действительно хотел знать.

Законы нечитаны, да и не пытался он что-то прочитать. Настоящий закон – взаимодействие между людьми, где можно с кем-то договориться, что-то предпринять. А написанное на бумажке – это все для рабов.

– И не надейся крысеныш… Тебе такое не светит!.. – Дрожа от ярости, прорычал Синицын. Был бы он вправе, придушил бы ублюдка на месте. Лишь одно радовало, есть восемнадцать парню, или еще нет, от закона не убежит. С тем, что наворотил Коновалов, его закроют далеко и надолго. Чуть просветлев от приятной мысли, капитан все же ответил: – Но если бы мы занимались этим, то провели бы комиссию в составе специальной оценочной группы. А она, зафиксировав легальную деятельность, указала бы в отчете как кооператив. Ты бы получил патент, и выплачивал налоги. А за товары, что были проданы без разрешения, полагался бы большой штраф.

Полковник крепко сцепил ладони. Он чувствовал что-то неладное. Будто переросток собирался выкрутиться из этого дела.

– Что ж, так и поступлю, когда исполнится восемнадцать. Приду лично к вам, попрошу патент, вы соберете комиссию, и убедитесь в моей честности. – Паша с улыбкой достал из кармана штанов котлету сторублевых купюр, и положил на стол.

Весь процесс представители исполнительной власти сопровождали ошеломленными взглядами. Они недоверчиво переглянулись, будто пытаясь разглядеть в глазах друг друга, а не чудится ли? Почти полминуты товарищи приходили в себя, пока, наконец, Синицын не отмер:

– А вот это ты зря… – В голосе капитана появилась нечто особенное… Не волнение, но возбуждение… Шанс! Будто негодяй, издевавшийся над ним, вдруг запутался в сетях, и стал совершенно беспомощным, уязвимым. – Взяточничество, да еще и в особо…

Не успел офицер как следует насладиться угрозами, Паша молниеносно схватился огромной ладонью за его лицо. Бедолага, поднятый над полом, задрыгал ногами, и бессильно замычал.

С резким звоном, похожим на извлечение меча из ножен, глефа выскочила из жетона. Лезвие уперлось в горло вскочившего полковника. Тот так и не успел расстегнуть кобуру пистолета на поясе, замерев с лицом, искаженным гримасой страха.

– Как сотрудник правоохранительных органов, ты ведь не станешь зажимать добропорядочных предпринимателей? – Паша посильнее сжал ладонь, отчего во рту капитана что-то хрустнуло.

Внутренняя часть щеки, вдавленной в коренные зубы, распоролась. Ротовая полость начала быстро заполняться кровью, а ведь и так нечем было дышать. Синицын забился в конвульсиях, из-за кислородного голодания совершенно позабыв о собственном оружии.

На глазах у перепуганного Акорина, из блестящего лезвия начали просачиваться крошечные темно-серые частицы. Они закружились в воздухе, будто волшебная пыльца фей, а затем собрались перед Павлом в объемное полукольцо.

Кремний резко уплотнился, сжимаясь до крошечных размеров, даже меньше обручального кольца.

Усадив, теряющего сознание, Синицына на стол, Паша выстрелил полукольцом в его предсердие. Плотный снаряд проник в грудную полость, проскочив меж ребер, разрезав слои мышцы, а также кожу.

– Дальше предстоит филигранная работа, так что не дергайся. – Паша назидательно предупредил закатившего глаза капитана, передвинув ладонь чуть ниже, чтобы освободить сплющенные ноздри для дыхания. Неблагодарный представитель исполнительной власти интенсивно засопел, разбрызгивая зеленые сопли на пальцы. – Еще раз так сделаешь, и я вдавлю твой мерзкий нос в затылок.

Угроза, похоже, подействовала. Синицын резко замедлил тем дыхание, хоть и далось ему это с трудом. Кислорода отчаянно не хватало, он весь покраснел, и взмок.

Паша на голом контроле начал манипулировать полукольцом внутри груди. Он осторожно тыкал им в разные стороны, и при малейшем сопротивлении, прекращал движение. Постепенно Паша определил точное местоположение сердца, а затем поднял полукольцо чуть выше, и накинул на что-то мягкое и упругое, продолговатое, и пульсирующее. Либо легочная артерия, либо аорта, либо верхняя полная вена.

Медленно, но неотвратимо, с кончиков полукольца начали отделяться частицы кремния, соединившиеся в полный круг.

– Только что я накинул на твое сердце чеку. Эту чеку я могу контролировать на любом расстоянии, и в случае, если у меня появятся проблемы с законом… любые. Штраф за изнасилование собаки, или за плевок в рот старухи, неважно. Чеку я выдерну. То же самое будет, если ты попытаешься извлечь ее хирургическим путем. – Говоря достаточно тихо, чтобы снаружи никто не подслушал, но при этом, чтобы каждый в комнате внял, Паша разразился маниакальной улыбкой.

Разумеется, он блефовал. Кремний удавалось контролировать максимум на расстоянии двадцати-двадцати пяти метров, без использования титанида. Но откуда простой человек, пусть даже капитан КГБ, мог знать об этом? Судя по глазам, полным ужаса, Синицын полностью поверил в реальность угрозы.

– Очень надеюсь, что ты найдешь способ сделать мою деятельность легальной, ведь в противном случае… – Для наглядности Паша создал похожее колечко, сделав внутренние края более острыми. Он накинул колечко на шариковую ручку, после чего дернул силой мысли. Ручку не срезало, ее сломало пополам, а стержень выволокло наружу. Но эффект более чем нагляден. – Вместо ручки будет твоя артерия, или вена.

Паша отпустил онемевшее от ужаса лицо Синицына, после чего дружелюбно пошлепал ладонью по щеке. Затем он с улыбкой повернулся к попятившемуся Акорину, и словно пушинка перемахнул через широкий стол.

– Вы, товарищ полковник, тоже поможете законопослушному гражданину кое в каком вопросе. – Сказал Паша, формируя новое полукольцо, и играя им, словно обычной монеткой, а не смертельным оружием. – Меня никогда ни в какой прачечной не было. Меня даже нет в вашей базе данных. И личного дела на меня тоже нет. Понимаете?..

Застонав от резкой боли, пронзившей грудь при проникновении узкого предмета, полковник несколько раз кивнул. Он не мог поверить в то, что видел. В голове билась единственная мысль:

«Эволюционист! Он – эволюционист!».

Полковник и раньше сталкивался с подобными… тварями. Но если это были преступники, с ними разбирались исключительно члены команды Красного молота, или, в крайнем случае, агенты Красного серпа. Простые люди не могли противостоять сверхспособностям большинства эволюционистов. Существовали даже специальные директивы на случай, если придется взаимодействовать с ними. И среди этих директив первая – не вступайте в открытый конфликт! Не провоцируйте противоположную сторону!

Обычно эволюционисты, ставшие преступниками – поздно пробудившиеся, обретшие свою силу не с рождения. Их не успевает найти воспитать государство, их не может реабилитировать стандартная семья. И они, как правило, сходят с ума от новообретенных сил. Павел, Похоже, как раз один из таких.

Глава 89

Дружба с милицией

– Раз уж мы с вами теперь лучшие друзья, вот, это за испорченную одежду. – Достав из кармана вторую котлету денег, Паша вложил ее Полковнику в нагрудный карман. А другую, что осталась лежать на столе, катнул Синицыну частицами кремния. На груди обоих медленно образовывались пятна крови, расширяющиеся, и расползающиеся к низу живота. – Перед выходом из школы прикройтесь. Постарайтесь сделать вид, что наш разговор прошел прекрасно. А когда вернетесь в свои ведомства, сделайте то, о чем я просил. Какими методами, мне, честно говоря, срать. Крутитесь, как хотите. Тогда мы станем еще более хорошими друзьями, и вы получите больше денег. Это ведь лучше, чем быть расчлененными, и сожженными в доменной печи?

Паша, полный искреннего интереса, немедленно получил в ответ утвердительные кивки, отчего на душе стало тепло. Заводить друзей -чудесное занятие, рекомендуется всем.

– Славно. – Подмигнув Синицу, Паша вышел из учительской, обнаружив неподалеку толпу взволнованных педагогов.

– Паш, что случилось?.. – Лариса Андреевна выглядела напуганной.

Она не знала, что произошло внутри, но слышала звуки щелчков, и металлический звон. Подумалось, что Пашу пытают, однако тот вышел совершенно невредимый.

– Лариса Андреевна, все в порядке, просто небольшое недоразумение. Мы все выяснили, и благополучно расходимся по домам. – Паша с улыбкой объяснился, оглядываясь на двух ментов, спешно собирающих манатки, и неловко прикрывающих кровавые подтеки.

От таких ран они не то что умереть, даже сознание потерять сложно, но медицинскую помощь все равно необходимо отказать как можно скорее. Оба это понимали, а потому торопились.

Объяснившись с учителями, Паша покинул альма-матер.

На крыльце школы столпилось большое количество старшеклассников, в основном из одиннадцатого «А». Но и параллели присутствовали. Все обсуждали, по какому поводу Павла ищет полковник милиции. Многие справедливо предположили, что дело в нелегальной продаже электронных часов. Лишь Катя предполагала куда более худший сценарий. Когда Павел вышел, все притихли, глядя на него сомнением, и ожиданием.

Витя и Мишаня тут же подлетели с вопросительными выражениями, мол: «Накрыли⁈ Все? Хана? Куда бежать⁈…».

Паша небрежно отмахнулся, глядя в сторону Кати, шаг за шагом приближающийся к ним.

– Это не связано с тем, о чем ты думаешь – Не успела девушка подойти, как замерла от слов Павла, а затем, как ни в чем небывало, развернулась, и пошла домой.

Таинственная недосказанность между популярной парой, и странное поведение сегодня, сделало старшеклассников еще более любопытными. Вот только достаточно хорошими отношениями для того, чтобы подойти и спросить Павла, никто похвастаться не мог.

Оставалось ждать, пока Мишаня и Витя все выяснят, а затем уже их выдаивать.

Молитвы сплетников были услышаны. Мишаня продолжил стучать Павла по плечу с вопросительным выражением. Словно брошенная жена, требующая внимания.

Мишаня – надежный друг, но иногда ему не хватало понимания тонкостей ситуаций вроде этой. Не то чтобы он твердолобый… просто тупой блядь как пробка, жирная, некрасивая, вонючая пробка. По крайней мере, именно так его видел Павел в данный момент.

– Да ты заманал. – Паша посмотрел на друга детства как на ошибку презерватива, истерично выпрашивающего дорогую игрушку в магазине на виду у всех. – Товарищи милиционеры беспокоились из-за вызова родителей, когда я не ночевал дома. Вот и пришли убедиться, что все в порядке.

Старшеклассники со стороны выглядели подозрительными, с сомнениями, высеченными на юных лицах. Милиция беспокоится из-за ложного вызова? Пришла в школу, чтобы убедиться в безопасности ученика? Это точно та самая, наша милиция?.. Как-то не вяжется…

Что уж говорить о товарищах Павла, которые немного знали о тайных рыночных делишках.

– А между вами с Катей черная кошка, случайно, не пробегала? – Только-только догнав, что не стоит расспрашивать на людях о возможных преступлениях, Мишаня решил поинтересоваться более отвлеченной темой. Поймав при этом странные взгляды, как друга, так и Вити, недоумевающего, почему с такой непробиваемой твердолобостью, толстяка не скинули с балкона собственные родители.

Одноклассники подобно злобным гиенам пораскрывали голодные рты, боготворя своего нового кумира – Мишаню. Этот неказистый парень явно подрабатывал тайным агентом в стане Павла.

– Обычно проблемы во взаимоотношениях между мужчиной и женщиной появляются тогда, когда между ними пробегает не черная кошка, а черный член. – Катя, только что спустившаяся с крыльца, замерла в полушаге от мусорного ведра. Она не обернулась, но повела ушком, словно лошадка, заметившая угрозу. – Но это не наш случай. Мы с Катей поговорили, разобрались в чувствах, и решили, что не подходим друг другу. Ну как мы… Она решила, что я не подхожу ей. Меня бросили короче.

Подорвав информационную бомбу, Паша быстро зажал рот Мишане, и повел к такси от греха подальше. Если ротовой понос жирдяя продолжится, ему действительно придется нелегко.

Из всех подростков, оставшихся на крыльце, Аня Соловьева выглядела самой счастливой.

«Наконец они расстались! Вот мой шанс!».

С радостным выражением лица девушка побежала домой, спрашивать у мамы совета о том, как понравиться парню.

Вениамин без приключений довез товарищей до поместья Егоровых. Если только за приключения не считать пытки, которым подвергся толстый парнишка со стороны начальника. Жирдяю в рот запихали целый чехол от переднего пассажирского сидения. Благо он из тонкой ткани, а не как у остальных, плетенная деревянными бусами вязь.

На месте Мишаня и Витя спешно самоорганизовались в сторону подвала, где огромное количество товаров еще не было расфасовано. Выглядели они не слишком довольными, не то зарплатой, не то самой работой. Но Паше не было дела, он и сам участвовал в процессе организации товаров, пусть опосредованно. Срывание полиэтиленовых пленок с адресом, и указанием отправителя: «Онлайншопа» – тоже работа.

Но прямо сейчас он начал думать о том, как распродать дорогие товары.

Свободные торгаши покупают все меньше разнообразных товаров, сосредотачиваясь на тех, которые легко толкать. Это не превратилось бы в проблему, если бы не заказанные в первые дни успеха сетевой торговли горы разнообразной продукции. Именно они съели львиную долю денег, иначе Паша давно бы смог преодолеть категорию до ста рублей.

И будто этого мало, торгаши, в дополнение к дешевкам, отказывались приобретать продукцию более высокой ценовой категории. Дорогие товары не просто тяжелее продавать, они занимают больше места. А у большинства личный транспорт – легковые машины, в которые за раз много не нагрузишь.

Что касается троих представителей, два из которых – супружеская пара, работающая в Горьком, у них тоже дела идут не очень. Даже в самые лучшие дни продаж, они ворачивали обратно на склад больше половины товаров.

«И как мне быть с посылками тысячерублевой категории? Сто тысяч товаров нужно продать, чтобы преодолеть порог. Даже если брать среднее арифметическое, понадобится пятьдесят миллионов. ПЯТЬДЕСЯТ!! Кому все это втюхать⁈».

Паша уединился на втором этаже, улегся на гору посылок, и начал серфить по онлайншопу. Из-за большого количества кэша, подгруженного в приложении, телефон начал подвисать. Пришлось заказать новый, более мощный смартфон. Покупка чехла-книжки, и перестановка черной карты, не заняли много времени, так что Паша продолжил работу с унылым лицом.

«В тысячерублевой категории для массового потребителя есть только бытовая техника. Да и то не вся. Мало кто даже в современной России за пятьдесят тысяч деревянных купил бы пылесос с режимом влажной уборки, или, скажем, кофемашину… Погоди-ка… Кофемашина… Оборудование для малого бизнеса!».

Паша резко поднялся. Не то, чтобы он надеялся на предпринимателей, которые в это опасное время стали бы открывать собственную кофейню, или, допустим, ателье с принтами для футболок… Он загорелся идеей самостоятельно заняться этим. Распространив мелкие конторки по Горькому, можно частично покрыть продажу товаров тысячерублевой категории, но это – мелочь. Главное – бизнес может приносить дополнительный, причем, немалый доход. Доход без возни с товарами, вместо этого – продажа услуг. А ведь с деньгами преодолеть новую категорию гораздо проще, чем без них.

"Гемор, конечно, тот еще… Я даже товары не могу толком продавать, что уж говорить о собственных заведениях. Но парочка ментов у меня в кармане. Если бы только я и правда мог контролировать кремний на любом расстоянии, захватить власть, или, по крайней мере, скрыто контролировать Горький, не было бы проблемой. Но пока нужно придумать способ сделать так, чтобы моя маленькая бизнес-деятельность не мозолила глаза власти. А с бандосами я уж как-нибудь управлюсь…'.

Глава 90

Записаться?

В приподнятом настроении Паша выбрал несколько товаров, которые, по его мнению, получат наибольшее признание: Холодильники, стиральные машины, индукционные плиты, масляные обогреватели для деревенских жителей, душевые комплекты, духовые печи, и еще несколько вариантов.

Что касается более продвинутых в социальном плане предметов, вроде посудомоечных машин, на них Павел не рассчитывал.

«Кому вообще нужна посудомоечная машина? Есть жена – многофункциональный инструмент, который еще и иметь в разных позах можно. Советский гражданин не будет тратить лишние деньги на бессмысленную покупку».

Пришлось так же отказаться и от смартфонов, с компьютерами, которые, по здравому разумению, являлись самыми продаваемыми товарами данной категории. Но время сейчас не то…

Серфя по категориям онлайн магазина, Паша наткнулся на кое-что интересное:

«Мототехника?..».

Приподнявшись с кучи посылок, он установил на фильтре более высокую стоимость, чтобы не попадались всякие обтекатели, шлемы, и куртки. Так что в списке остались только настоящие мотоциклы, или странно дорогие товары, выставленные продавцами непонятно зачем.

Глядя на дешевые, но очень красивые мотоциклы, Паша не мог не восхититься. В основном они принадлежали ферме «Racer», напоминая сплав горного, и спортивного вариантов. Но были и те, что попроще, выглядевшие более-менее вменяемо для советского времени, модели: Дельта и Альфа.

Они стоили совсем недорого, от двухсот десяти, до трехсот восьмидесяти рублей.

«Может взять себе такой? С ветерком проедусь по набережной, может даже, до другого города скатаюсь…».

Впервые за долгое время Паша вознамерился что-то прикупить из чистого «хочу». Он был увлеченным автолюбителем, но не ограничивался четырехколесными вариантами. Все что двигалось быстро, включая даже самолеты, вызывало необъяснимый внутренний мандраж.