Текст книги "СССР: Бесконечная онлайн закупка (СИ)"

Автор книги: Карим Татуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц)

Его трясло, холодный пот проступил по всему телу, заставляя лицо покрыться испариной. Для тренера и афганца это были признаки скорой смерти, однако Павел не торопился умирать. Ощутив небольшой прилив сил, он схватил батон хлеба, и сжав окровавленными ладонями до размеров хоккейной шайбы, запихал в рот, яростно жуя. За ним последовали конфеты, проглоченные вместе с фантиками, жареная курица, сыр, рыба, и снова вода.

Охранники недоверчиво смотрели на отказывающегося умирать начальника, который с каждой секундой, с каждым куском еды, становился всё более энергичным.

Через пару минут, из прачечной повалило пламя подожженного бензина. Никита с Богданом вытащили в полиэтиленовых мешках останки последних бандитов, а вот Алан притащился с двухсторонней глефой, которую он поспешил вложить в руки начальника.

Глаза тувинца странно блестели, в них отражались следы недоверия, восхищения, и скорби.

Наглухо перемотанный Павел, оперившись на оружие, попытался подняться. Что удивительно, у него получилось.

– Грузитесь, и валим отсюда… – Глядя на то, как расцветает яркое пламя, сигнализируя о своем появлении в темную ночь, Павел дал короткое указание. А сам, заставив исчезнуть глефу, сел обратно на пассажирское сиденье Москвича, и прикрыл глаза. Ему не было дела до ошеломленных взглядов бойцов, столкнувшихся, как и он, с чем-то сверхъестественным. – Я не умру здесь… я не умру так… я… не умру.

Глава 52

Полковник Акорин

Полковник милиции Николай Акорин, известный в криминальных кругах непробиваемой твердолобостью, в тот вечер перебирал отчеты подчинённых. Рутинное занятие, растянувшееся на очередную рутинную ночь, если бы только один из участковых не доложился о срочном вызове.

Пожар… Редко, но и такое происходит в Горьком. Однако когда Николай узнал, что сгорела прачечная, вялое настроение мгновенно покинуло сорокапятилетнего мужчину.

– Я поеду сам, и ты, Васильев, со мной. – Безапелляционное заявление начальника сделало участкового совершенно беспомощным.

Кажется, отделаться небрежным отчетом не удастся. Придется поработать…

Когда полковник прибыл на место происшествия, его охватил запах дыма и обугленного текстиля. Сгоревшее строение когда-то было шумным местом стирки почти всего города, но теперь лежало в руинах. Пламя пожрало одноэтажное здание, оставив после себя призрачное напоминание в виде обгорелых элементов бетонного каркаса.

Акорин осматривал местность, выискивая глазами любые намеки и зацепки, которые могли бы помочь в расследовании.

– Ну что таскаешься за мной, как собачка некормленая. Иди, узнай причину происшествия у пожарных. – Отчитав младшего лейтенанта, плетущегося за ним по пятам, полковник вернулся к своей работе.

Причина, почему он лично сорвался на этот вызов, довольно серьезна… Прачечная, сгинувшая в огне, являлась логовом печально известной рэкетирской группировки под названием «Алиса». Преступники, поселившиеся среди мытого белья, были ответственны за череду налетов и ограблений вставших на ноги кооперативов, что уже несколько месяцев не давало покоя городу.

Полковник неустанно расследовал деятельность организованной преступной группы. Казалось, их влияние простирается гораздо дальше, чем предполагалось. Если верить сомнительным сводкам, лидеры группировки проживали в Ярославле, на значительном удалении от своих угодий. Однако до сих пор конкретные доказательства, связывающие их с этим городом, ускользали меж пальцев. Именно поэтому полковник пока не трогал «Алису», желая раскрыть всю сеть.

Проблема в том, что из-за коррумпированности некоторых офицеров, доверить расследование он мог разве что внештатным сотрудникам. Да и они вели наблюдение не возле прачечной, где могли выдать себя, а на местах дислокации жертв группировки. На рынках, возле гаражных производств, и других зонах, где кооперативы размещали свои производства, и торговые точки. Что здесь произошло, не мог сообщить никто…

– Товарищ полковник… поджог!… – Вдруг прозвучал сбивчивый голос Васильева, успевшего запыхаться от пробежки до начальника пожарной бригады, и обратно. – Кто-то спалил прачечную бензином, но жертв нет.

Акорин кивнул. Самовозгорание по техническим причинам он не рассматривал от слова совсем.

И все же, что произошло?

Опытный следак повидал немало мест преступления, и, когда он осматривал окрестности прачечной, пытаясь обнаружить улики в неочевидном месте, кое-что привлекло внимание. Бурые подтеки на каменной брусчатке слишком знакомы ему по богатому опыту расследований.

Кровь… в этом нет никаких сомнений.

В голове мелькали всевозможные варианты. Самый очевидный: пожар – результат бандитских разборок. Дележка территории между местными и ярославцами.

Поскольку на месте происшествия не обнаружено ни одного трупа, трудно определить степень ущерба Алисе, и истинные мотивы поджога. Провокация это, или зачистка территории. Однако полковник Акорин твердо уверен, что этот инцидент – нечто большее, чем просто вандализм.

Решив окончательно разобраться с бандитами, Николай вызвал подкрепление, и приказал подчиненным прочесать местность под микроскопом.

Он понимал, что если в деле действительно замешаны конкурирующие группировки, и без того неспокойный Горький скоро погрузится в хаос. На фоне тревожных политических новостей, этого ни в коем случае нельзя допустить. Дело даже не в патриотизме, просто представителей правоохранительных органов, не справляющихся со своими обязанностями в такое неспокойное время, мгновенно отстраняют от должности и заменяют другими.

Терять работу, и выходить на пенсию раньше времени, Акорин не хотел. Он также понимал, как важно поддерживать незаметный, но бдительный контакт с доверенными информаторами. Они должны стать ключом к раскрытию истины, сгоревшей в пепле.

Уже спустя час Николай беседовал со стариком, в котором торговцы с рынка могли узнать продавца самоваров.

Информатор не слышал ни о каких конкурирующих группировках, делящих влияние с Алисой, однако он поведал довольно интересную историю. На рынке появился спортивный паренек с небольшой бригадой. Так вот, он продавал большое количество импортных товаров и зарабатывал много… очень много денег.

Фарцовщики мало заботили Акорина, с ними разбирались КГБшники. Однако возникновение большого капитала могло быть связано с возникновением пожара в логове группировки Алисы, охотящейся за большим капиталом.

И раз уж других зацепок нет, нужно переговорить с пареньком, пока того не прижали спецы…

Глава 53

Семья Фуницыных

Сквозь блаженное небытие, тихо, но настойчиво, прорывались ощущения физического мира. Павел, ощущавший неописуемую свободу и умиротворение, словно окунулся в чан с кипящим маслом.

Тело кричало от боли, отдающейся в каждом нервном окончании. Разум отчаянно перебирал варианты, как среагировать на тревожные сигналы, поступающие отовсюду сразу, но был бессилен.

Содрогающиеся веки распахнулись, однако мир не раскрыл своих красок, показавшись размытым, незнакомым.

«Где это я?…»

Попытка пошевелиться, после визуальной оценки незнакомой квартиры, отдалась резкими волнами агонии, пронзившими живот. Болезненный триггер вызвал в сознании вспышку, напомнив о событиях, которые привели к плачевному состоянию организма: Четыре пулевых ранения, одно из обреза, и проникающий удар в брюхо, раскаленным клеймом выжглись в памяти.

Но даже травмы, полученные в результате применения огнестрельного оружия, не могли сравниться по ужасу с воспоминаниями о потусторонней твари.

Полупрозрачный скелет, выплывший из мертвого тела криминального авторитета, был чем-то… чем-то неописуемым, отвратительным. Явно не имеющим ни малейшего отношения к так называемым эволюционистам. Один только образ, запечатлевшийся в сознании, вызывал глубочайшее отторжение, в совокупности с желанием применить огнемет.

Что касается черного зеркала, засосавшего тварь, тут даже у самого богатого воображения не нашлось бы объяснения иного, кроме как бесовщина.

К счастью, все это осталось во вчера… далеко, не здесь, и не сегодня. Глубоко вздохнув, Павел попытался оценить собственное состояние.

«Как хорошо-то… все болит, все ноет… я ЖИВ! Пора менять фамилию на Тараканова, ну или, если по красоте, на Маклауда».

Пока осчастливленный Паша пытался собраться с мыслями, к нему подошла незнакомая женщина. Она поднесла к пересохшим губам чашку с наваристым куриным бульоном.

Не задавая лишних вопросов, оголодавший Павел сделал жадный глоток, чувствуя, как тепло разливается по измученному телу. Следом в поле зрения появился Жека Фуницын.

– Мы в моей квартире. – Буднично заявил афганец. – Это моя жена Арина. Она – медик и обработала твои раны.

Павел слабо кивнул, благодарный за помощь. Похоже, его не бросили в лесу и не закопали в канаве, посчитав, что с такими ранами выжить не получится.

Оглядевшись по сторонам, Павел заметил, что квартира выглядит… неприглядно, даже по советским меркам. Стены облезлые, мебель старая, расшатанная, скатерти пожеванные, а тюля на окнах и вовсе нет. Очевидно, семья Фуницыных не жила в достатке.

Двое детей, мальчик и девочка, бегали по тесному помещению однушки. Заплатанная в нескольких местах одежда подчеркивала суровые реалии конца восьмидесятых и начала девяностых.

– Ладно, хватит лежать… я ж не Ленин в его самые фотогеничные годы. – Решив оценить степень полученных повреждений, Павел, не обращая внимания на протесты Евгения и Арины, медленно поднялся с кровати.

Когда он разматывал алые бинты, на испещренном тугими мускулами теле стали видны раны, которые за ночь успели затянуться и превратиться в шрамы. Даже хирургические нити почти выдавлены наружу. Лишь обильные подтеки запекшейся крови по всему торсу напоминали о том, что все повреждения получены вчера, на не месяц назад.

Титанид воистину великолепен.

Чудесное выздоровление произвело на невольных зрителей неизгладимое впечатление. Еще вчера Арина зашивала ужасную рану на животе, и вытаскивала пули с картечью из спины. Простыни и матрац были перепачканы в крови, вся квартира пропиталась густым запахом железа.

Если бы не требования мужа, она немедленно вызвала бы скорую, чтобы тяжелым пациентом занялись в больнице. Хотя и там шанс на спасение стремился к нулю. Кто же знал, что утром полутруп будет выглядеть так, будто выздоравливал с лучшими лекарствами и уходом уже несколько месяцев!

– Я секси? – Взглянув на обескураженного Евгения, Паша задал весьма неочевидный вопрос. – Говорят, шрамы укрощают мужчину. Теперь у меня на брюхе розовая рвань, почти как задница петуха на зоне. Да еще и дырки от пуль… Ну так как? Секси?

Фуницын с полминуты молчал, прежде чем тупо кивнул. Что еще он мог сделать в такой ситуации?

Арина же очнулась только тогда, когда дочка начала тянуть ее за край платья со словами: «Мам, мам, а что такое секси?».

Чтобы избежать дальнейшего засорения словарного запаса чад всякой непотребщиной, Пашу отвели на кухню и усадили за стол.

Трапеза скромная: куриный суп, с небольшим количеством мяса, хлеб, и соленые огурцы. Но и за такой прием он благодарен. Заставленный стол богачей не так ценен, как искреннее гостеприимство бедняков.

Во время еды Арина попыталась разузнать, что же все-таки произошло с Павлом, однако строгий взгляд мужа заставил ее замолчать. В конце трапезы Евгений с женой ушли в комнату, поговорить наедине, но так как это однушка, Паша стал невольным свидетелем разборок.

– Жень, что это за человек? Он был весь изранен… умирал. А сегодня будто и не пострадал вовсе. И почему ты привез его сюда, к детям? – Шепот Арины раздражал улучшившийся слух Павла, однако он не стал вмешиваться. Как мать и жена, она права. Если бы к нему в дом батяня притащил столь же опасный и, вероятнее всего, преступный элемент, Паша бы быстро спровадил гостя с лестницы.

– Я устроился к нему охранником, так что должен заботиться о безопасности Павла. – На этих словах сам Евгений почувствовал себя неловко. Очевидно, охранник он, так почему пострадал работодатель?… Паршивый, выходит, охранник. Впрочем, это не его вина, а тренера, и других бойцов, не отговоривших паренька от глупой затеи.

– Охранник?.. – С лица Арины сошли вес краски. – Охранник человека, который чуть не погиб в перестрелке? С ума сошел? А если ранят, а если убьют?.. о детях ты подумал? Как они без отца?…

Шепот жены переходил в хныканье, так что Евгению пришлось смягчить суровое выражение лица и приобнять ее.

– Не могу я без работы сидеть, у тебя на шее. Детям в школу принадлежности нужны, одежда, обувь, да и тебе новое платье купить хочется. А Павел платит хорошо, да и как начальник он лучше многих. Сама видела, вместо охранников на рожон полез. Много ты знаешь таких работодателей? Нельзя упускать эту возможность. – Погладив девушку по русым волосам, Фуницын улыбнулся. – Я в Афганистане выжил, а здесь просто детские забавы. Все будет хорошо.

После минутного спора и примирения с поцелуями, пара вернулась за стол. В их глазах отражалось сложное взаимопонимание.

Павел осознал, на какие жертвы готовы пойти Евгений и Арина ради семьи. Чтобы обеспечить благосостояние детей и жены Фуницын готов умереть, а Арина, с широты своей души, готова отправить его на смерть.

«Какая ирония… Если ты умрешь, Арина быстро найдет нового мужа для себя, и отца для детей… Они будут называть его отцом, а ты, как бы любимым ни был, постепенно исчезнешь из памяти даже самых близких и родных… Такова естественная динамика жизни, уродливая, но эффективная».

Несмотря на не самые приятные мысли, сопровождавшиеся воспоминаниями о собственной жене и дочерях, Павел промолчал.

После непродолжительно обсуждения дальнейших планов, и отказа от продолжения лечения здесь, Евгений передал ему комплект одежды. Та, что была на Павле, насквозь пропиталась кровью, и теперь, высохнув, напоминала стекловолокно, пропитанное эпоксидной смолой. Твердая хрустящая ткань, с бурыми пятнами.

Белая кофта с синим пиксельным узором переживала не первый свой год, но благодаря этому была достаточно растянута, чтобы Паша не походил на проститутку в топике. Трико вписались на ура, разве что лодыжки голые, а вот с обувью беда. Пришлось напялить сланцы, так как сорок седьмого размера у пары в доме, почему-то нет.

Попрощавшись с Ариной и поблагодарив за вкусный обед, Паша под легким моросящим дождиком, сел в оранжевую семерку Евгения.

Сидения, застеленные полиэтиленовыми мусорными мешками, не пострадали от крови. Так что, быстро убрав шуршащие чехлы назад, они отправились в зал боевого самбо. Туда, где сейчас должны находиться остальные охранники.

Глава 54

Бонусы

Когда Евгений с Павлом спустились в зал, расположенный в подвале жилого пятиэтажного здания, громко спорившие бойцы затихли.

– Господи помилуй… – Никита Аксаев перекрестился, и судорожно попятился. С его-то медвежьими габаритами, выглядело это довольно забавно, будто потерявший равновесие косолапый, вставший на две ноги.

Самбисты смотрели на юного начальника с благоговением и недоверием. Они не могли понять, КАК Павел выжил после таких ужасных травм, не говоря уже о том, чтобы ходить самостоятельно.

В перетопленном помещении воцарилась оглушительная тишина, нарушаемая лишь шарканьем ног и тяжелым дыханием Никиты.

Павел обвел притязательным взглядом тщедушных охранников, заметив, что лицо Юрия Корнешева опухло. Оба глаза, как у панды, обведены чернотой, с вкраплениями синевы. А выдающийся орлиный нос смотрит вбок.

– Со мной-то понятно что… упал. А этого кто приложил? – Вопрос Павла привел охранников в чувства.

Не знающие, с чертовщиной они столкнулись, или с чудом, бойцы мгновенно перевели взгляды на Алана Турсунбекова.

Тувинец красноречиво потер сбитые костяшки на правой руке, слегка улыбаясь.

– Тут такое дело, Паша… – Внести в ситуацию ясность добровольцем вызвался тренер, так как он в зале отвечал за все. – Мы уже думали, что ты это… не оправишься после вчерашнего. Но пока не узнали бы точно, не собирались ничего делать. А Юрий…

Не зная как подобрать слова, Расул Абдулрашидович нервно почесал рыжую бороду, похожую на яркий кустарник. И тут на помощь пришел Алан:

– Акшаны пидарас блядь поделить хотел, и убежать кодактын оглу. – Тувинец не подбирал красивых слов, высказывая все, что на уме. Правда половину окружающие попросту не понимали. Да и к лучшему…

Вчера ночью, ворвавшись в прачечную, Алан застал незабываемое зрелище. Шесть тел взрослых мужчин лежат изрубленные, двое еще живы, с отсутствующими ногами, остальные мертвы. Рядом валяются пистолеты, и один обрез, явно использованные бандитами перед смертью. А начальник, которому и восемнадцати-то не исполнилось, стоит окровавленный над телами поверженных врагов. Тяжелораненный, но не собирающийся падать…

В тот момент Алан ощутил, как кровь вскипает в жилах. Он сожалел, что не отправился вместе с Павлом, и не принял бой, но уже ничего не поделать. Тот истекал кровью, как «элик», подстреленный из лука. Тяжелораненный в живот, почти без возможности оправиться.

Пока одни бежали помогать Павлу, а другие занимались упаковкой тел в мусорные мешки, Алан отыскал странное двустороннее копье. Судя по характеру ранений бандитов, именно им сражался начальник.

Подняв легкое и изысканное оружие, Алан не мог не восхититься. Великолепное оружие для великого воина.

Когда прачечную подожгли, он выбежал из здания и вложил в руки Павла копье, чтобы тот не умер без оружия в руках. Однако начальник оказался невероятно стойким, и самостоятельно поднявшись, сел в машину, а затем сделал так, что копье исчезло! Растворилось в воздухе со звоном.

Впервые Алан подумал, что столкнулся не с человеком, а с духом.

После того, как Евгений, застеливший салон семерки пакетами, увез начальника, бойцы вернулись в зал. Где и произошел конфликт с Юрием. Тот предлагал поделить деньги Павла и укрыться, пока все не уляжется.

Взбешенный Алан едва не забил его насмерть, а когда бойцы оттащили тувинца, тот настаивал на том, чтобы соорудить батыру достойный курган. А деньги и самые ценные товары, оставшиеся после дневной торговли, похоронить с ним. Неплохо было бы раздобыть еще и коня, чтобы тот сопровождал Павла в верхнем мире Устуу.

Но неожиданно, Павел вернулся живой, и почти невредимый. Сомнения в том, что тот является духом, становились все сильнее. Настолько, что Алан всерьез планировал вернуться в Тыву и очиститься у шаманов.

– Вот как… – Разобравшись в произошедшем, Паша посмотрел в глаза Юрию без всякого выражения. Тот сглотнул, чувствуя, как на горле сжимается невидимая петля. Кто бы мог подумать, что вместо казни, Паша подойдет к сумке, куда Юрий уже начал складывать его деньги, и достанет оттуда несколько купюр. – Ну раз хочется уйти… Вот, здесь тысяча рублей. Зарплата, и бонус за экстренное мероприятие в виде избавления от улик. Вы же все сделали?

Передавая деньги Юрию, которого серьезно потряхивало, Паша обратился ко всем.

– Конечно. Мы обещали – мы сделали. Тела в пакеты, пакеты на веревках к валунам, и в волгу. – Расул Абдулрашидович ответил быстро и четко. Однако в душе успел десять раз пожалеть, что связался с этим криминалом. Ему постоянно мерещилось, что дверь вот-вот откроется, и внутрь ворвутся менты.

Остальные охранники чувствовали себя не лучше, но проявлять слабость на глазах у друзей не торопились. Так вот и стояли молча, глядя друг на друга, опасаясь, что товарищ подумает о нем как о слабаке. И это верно для каждого.

– Отлично. – Павел улыбнулся, а затем резко схватил Юрия за горло и без особых усилий поднял над татами. Болезненные ощущения от нагрузки вновь пробили нервную систему, однако он не обратил на это внимания. – Через пару секунд ты волен будешь пойти на все четыре стороны, но запомни, никогда и никому не говори о том, что видел, работая на меня. Даже если кожу начнут сдирать, лучше молчи. Ведь то, что с тобой сделаю я, будет в десять тысяч раз хуже. Свободен.

Разжав ладонь, отчего бывший охранник с побагровевшим лицом упал на задницу, Паша вытер руку о трико. Так, будто схватил что-то грязное.

Стоило только перепуганному Корнешеву убежать из зала, Паша повернулся к бойцам.

– Никто больше не желает покинуть пост охранника? – Спустя десять секунд не дождавшись желающих, Паша вновь достал из сумки купюры. – Хорошо… набирать новый персонал – тот еще гемор. А это – ваша премия.

Никита Аксаев и Богдан Сладко, приняли по две тысячи рублей дрожащими руками. Такая сумма за раз заставила их серьезно понервничать. Даже желание задать вопросы о невероятном исцелении начальника, и странном, исчезающем копье, куда-то пропало.

Евгений Фуницын и Алан Турсунбеков получили по три тысячи. Первый, очевидно, за то, что не оставил в беде и увез к жене, где та наложила швы. А второму Паша лично выразил благодарность:

– Спасибо за то, что вернул глефу. Ну, и за Юрия тоже. – Крепко пождав руку Алана, Паша растянул губы в улыбке. Неожиданно, кто-то при виде халявных денег действовал не в своих скотских интересах, а руководствуясь иными понятиями. Редкое азиатское сокровище.

Последним на раздаче был Расул Абдулрашидович. Но когда он получил толстую пачку бумаг, тренер не мог не поднять недоумевающие глаза на начальника.

– Пятнадцать тысяч. Бонус, плюс компенсация за машину. Твой москвич весь в крови. Сожги его за городом, типа топливный насос порвался, брызнув бензином на горячий двигатель, или что-нибудь еще… – В вопросах избавления от улик Павел не скупился. Да, тренер мог вычистить сидения с хлоркой, однако пятна крови – вещь такая, небезопасная. Собака может учуять, случайный свидетель заметить, и все, приехали.

Евгений, стоявший в стороне со своими жалкими тремя тысячами, тихо скис.

«Вот я дебил… Зачем только сидения мешками застелил? Главное, Арине не рассказывать…».

Глава 55

Потусторонние

Раздача бонусов охранникам и обсуждение дальнейших планов могли сбить их с толку, но ненадолго. Бойцам не терпелось узнать правду о таинственном выздоровлении начальника. Они не говорили вслух, но очевидно, любопытство требовало ответов.

Павлу пришлось солгать что он – эволюционист, хотя с учетом обретенных благодаря титаниду способностей, это и враньем-то нельзя назвать.

От шокирующего заявления по облагороженному подвалу пронесся ропот недоверия. Охранники обменивались неуверенными взглядами. Концепция эволюционистов – тех, кто родился со сверхчеловеческими способностями, всегда казалась им далекой, почти мифической.

Недавняя битва Вектора с роботом Айрон мун – вовсе не пример, скорее исключение. Количество эволюционистов на земле слишком мало, и почти девяносто процентов населения планеты никогда с ними не пересекалась. А с учетом малого освещения их деятельности в средствах массовой информации, и отсутствия интернета, эволюционисты для простых граждан – все равно, что единороги из сказок. Картинки в журналах есть, описание есть, а видеть никто не видел. Трудно представить, что их босс принадлежит к сказочным тварям.

Павел кожей ощущал скептицизм, пропитавший воздух, и тугие попытки переварить новую информацию. Но вмешиваться в мыслительный процесс подчинённых не торопился.

Бойцы снова обменялись осторожными взглядами, не представляя, что означает шокирующее откровение для их будущего. Все прекрасно понимали, что Павел был тем, кто в это неспокойное время обеспечил работой, едой, и целью. Преданность охраны была основана на практичности, но это откровение все значительно усложнило…

Эволюционисты – фактически представители другой эволюционной ветви, и люди инстинктивно чувствовали к ним настороженность, а некоторые даже враждебность.

Впрочем, голод – не тетка. Если подумать об этом получше, убийство людей и избавление от трупов – куда более ужасная цена за благополучную жизнь, однако бойцы заплатили ее без сомнений. Так что и с новым статусом Павла они быстро смирились.

Разобравшись с сомнениями подчиненных, и забрав школьный портфель, вместе с сумкой, набитой деньгами, Павел попросил Фуницына доставить его домой. Несмотря на взбалмошный характер, он впервые ночевал вне дома. Родители, должно быть, извели себя переживаниями, и накрутили на уме невесть что.

Евгений, получивший три тысячи рублей, был счастлив поработать таксистом. Да если бы ему сказали на горбу тащить стокилограммового начальника, он бы только с улыбкой ответил: «Ииии-го-го! Куда вести господин?».

Поднимаясь по лестнице подвала, Фуницын уже представлял, как вернется домой: с полными пакетами еды, с одеждой для спиногрызов, и новым платьем для жены.

«Аринка точно меня отблагодарит… Только куда детишек спровадить на это время?».

От глупой улыбки охранника, у которого и в нормальном состоянии заячья губа портила весь образ, Павел встрепенулся.

– Давай-ка сначала заедем в продуктовый, хочу купить себе смягчающие обстоятельства. Да и лицо твое после принятия этих обстоятельств приятней станет. – Ничего больше не объясняя, Павел залез в семерку, потянул длинной рукой рычаг под сидением, и откинул спинку назад. Ремень безопасности в таком положении будет иметь мало толку, так что и крепить его смысла нет.

«Меня костлявый ультрапатриот нудизма не прикончил, пули тоже не смогли, вряд ли подохну в аварии…».

Спустя десять минут Павел, благополучно доставленный до ларька, сумел купить бутылку водки из-под прилавка. Совсем скоро сухой закон должны отменить, но пока он действовал, официальная продажа спиртного под запретом. Продавцам-самогонщикам приходилось прибегать вот к такой вот дешевой конспирации.

Увидев, как начальник из горла выпивает четверть бутылки, Евгений сглотнул. Не то, чтобы он прям хотел… но и от предложения отказываться бы не стал.

– Какая гадость… – Скривившись в лице, словно от запора гвоздями, Паша выбросил бутылку из окна, попав точно в мусорку у узкой дверцы магазинчика. Железная тара издала звон при столкновении, но бутылка не разбилась и рухнула прямо в кучу неприглядной на вид массы, бульк за бульком выплескивая кристальное содержимое. – Это ж надо любить такое дерьмо… Оно невкусное.

Не понимая, как можно тяготеть к разбавленному спирту, он часто задышал, пытаясь выветрить из широко раскрытого рта обжигающие флуктуации.

Вся эта алкогольная процедура необходима, дабы обмануть родителей. Пусть думают, что всю прошлую ночь сын просто выпивал, а паршиво функционирующее тело – результат дикого похмелья. Всяко лучше рассказа об убийстве шестерых человек, один из которых – потусторонний хрен с неясной предысторией.

Повернувшись к водителю и заметив его обиженный взгляд, Паша прищурился.

– Вот оно как… Начинаю догонять. Когда такая горечь во рту, даже твое лицо не кажется хелоуинской маской. Арина, случаем, не хроническая алкоголичка? Иначе откуда у вас аж двое детей? Или практикуете исключетельно доги-стайл? – Не прошло и пары секунд с принятия алкоголя, как Паша из придурка, превратился в гигапридурка.

Одна из причин, почему в прошлой жизни он почти не пил алкоголь. Слишком уж быстро сносило крышу.

– Я не всегда был таким… – Прикрыв ладонью заячью губу, Евгений нахмурился. Он не понимал, как устроен мозг этого юноши. Будучи спасенным им и его женой, как можно быть таким неблагодарным ублюдком? – Осколок гранаты пол лица распорол, а в санчасти пришили плохо, вот и хожу с такой харей.

Увидев мрачного охранника, Паша вообще не смутился, и махом убрал его руку от лица.

– Да не загоняйся ты! Чувство юмора у меня такое… особенное. А с рожей твоей кракодильей много че можно сделать. Пластическая хирургия творит чудеса, да и наволочку на голову еще никто не отменял. С последней вообще любую женщину можно получить, разве что придется применить немного силы… – Истерически рассмеявшись, Паша икнул, и постучал по торпеде семерки. – Давай! Поехали в снежную даль! Три белых коня, эх…! три белых коня! Декабрь, январь и ф…! ааа бля, ща же осень… мудацкая песня, мудацкие Иванушки… ненавижу рыжих… не, тренер нормальный тип ваще…

Последние слова превратились в лепет, и Павел, на глазах у ошеломленного Евгения, отрубился. Не в шутку, у него реально закатились глаза, а обмякшее тело растеклось по откинутой спинке кресла.

«Это его так за пол минуты разнесло?…».

Состояние начальника казалось еще более фантастическим, чем недавно раскрытая личность эволюциониста. Евгений не знал, что из-за принятия титанида обмен веществ у Павла почти в десять раз быстрее, чем у обычного человека. И пьянел он с такой же скоростью. А вот на стойкость к алкоголю лекарство не повлияло…

*В это же время, где-то в Ярославле*

Темная комната, богато обставленная старинной итальянской мебелью, полнилась таинственностью. Девять фигур занимали удаленные друг от друга места. Их лица скрыты мраком, но на лбу каждого потусторонним пурпуром горел третий глаз, выдавая нечеловеческую природу.

– В Горьком, Артила – моего дорого сына, убили. Подло зарезали за столом переговоров! – Заговорил один из присутствующих, его голос пропитала горечь и скорбь.

– Элины? – Спросил другой, с ноткой настороженности.

Вопрос встревожил каждого, заставляя податься вперед.

– Нет, кто-то из мира смертных. – Мрачно ответил безутешный родитель.

– Что?.. Смертный? У кого хватило на это сил? Артилу хоть и меньше двухсот лет, он намного сильнее десяти взрослых мужчин! – Не сдержала себя единственная женщина среди собравшихся. Она хорошо знакома с Артилом, с его слабостями и сильными сторонами. Одурачить мальчишку и правда несложно, но чтобы убить…

– Кто-то, кто пахнет землей. Юноша, очень сильный, и с подлым разумом… Он пытался заманить Артила в ловушку, я чувствовал это через черное зеркало. – Продолжил отец, его голос перерос в рык, а человеческое обличие начало искажаться, являя пурпурные очертания скелетоподобного существа. – Когда обман раскрылся, юноша убил смертных из группировки Алиса, и уничтожил оболочку моего сына. Я попытался спасти Артила через зеркало, однако он развеялся до того, как смог вселиться в новое тело…

Трехглазый скелет, отделившийся от физической оболочки, дрожал от боли и ярости.

– Кто бы это ни был, теперь он знает о нас. Если правда откроется, тогда план… – Начал было человек, с глубокими шрамами по всей голове, но его прервал низкорослый старик.

– Если убьем врага быстро, план не пострадает. Этот мир… эта страна, скоро погрузятся в хаос, лучшее время для нашего племени. Страх напитает нас, сделает сильнее, позволит занимать более могущественные тела. И тогда даже элины не смогут загнать нас обратно в Зуу’эр. Мы будем править здесь, на земле, а на останках этого разваливающегося государства построим свое собственное. – Несмотря на старость, говоривший выглядел гордым и решительным.