Текст книги "СССР: Бесконечная онлайн закупка (СИ)"

Автор книги: Карим Татуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 31 страниц)

– А где я, по-твоему, деньги зарабатываю? В дроч-салоне? – Паша всплеснул руками, чуть не попав по пухлой физиономии Артема. – Не, ну я, конечно, мог бы… С такими-то волшебными руками… но нет.

Не поняв, что там за салон такой, родители переглянулись. Они все еще с большим скептицизмом относились к источнику дохода сына, но он продолжал настаивать, заставляя все больше сомневаться.

– О каких товарах речь? – Марина, в отличие от Олега, не собиралась так просто сдаваться. Почуяв запах денег, она как хрюшка рвалась за трюфелями, снося все преграды.

– Ну…. – Карина, не дождавшись слов от мужа, внимательно посмотрела на сына. – Паша на даче делает товары на продажу?… вроде бы… да? Паша?…

Дождавшись уверенного кивка сына, мама жадно отпила вина из бокала, едва не поперхнувшись.

– А давайте съездим. Посмотрим, какие товары делает Павел? – Неожиданно для всех Олег резко встал. Он собирался посмотреть, так ли хороши вещи Павла, раз он насмехается над его мечтой?

Родители встревожились. Оба полагали, что Паша упомянул об этом, просто чтобы помочь отцу предстать в лучшем свете после потери работы. И при этом не смущаться из-за отказа брату. Если они поедут на дачу, обман ведь раскроется!

– Без проблем, но завтра. – Паша пожал плечами, не волнуясь о так называемой «лжи». Да, он обманул всех, что производит товары, но это не значит, что товары не производится. – Сегодня у меня свидание, на которое, кстати говоря, я уже опаздываю. Спасибо за еду.

Мама мгновенно встревожилась, пытливо уставившись на сына.

– С Катей? – Карине совсем не нравилось, что сын проводил с девушкой так много времени, и при этом дома появлялся, чтобы покушать и поспать.

По крайней мере, в ее представлении, все свободное от работы на рынке и учебы время, Паша проводил именно с ней, оправдываясь делами на даче.

– Почему сразу с Катей? Я достаточно хорош, чтобы привлечь любую девушку. – Паша уверенно улыбнулся, поиграв бровями. Он хоть и не красавец, но в остальном настоящий греческий бог.

– Не с Катей? А с кем? – Отец тоже проявил интерес к увлечениям сына, хотя скорее пытался перевести разговор на другую тему.

– С Катей… – Признаваясь в очевидном, Паша почувствовал, будто от этого теряет несколько очков уважения. – Но это не значит, что я недостаточно хорош.

Перехватив несколько кусочков селедки, нарезанной ломтиками, Паша встал из-за стола и отправился в комнату, собираться. Он не задумывался о том, как у будет пахнуть изо рта на свидании. Все-таки, поход в кино вовсе не для романтики, а чтобы немного расслабиться. Отсос на задних рядах тоже было бы неплохо. Но вряд ли советские одиннадцатиклассницы, тем более с личностью Димченко, подобное практикуют…

Глава 71

Продрогшая

– Что-то не так? – Развалившись на заднем сидении личного такси, Паша спросил водителя, постоянно смотрящегося в зеркало заднего вида.

Паша сидел сзади не просто потому, что чувствовал себя важной шишкой. Хотя как без этого? Главная причина – габариты. Впереди он, даже максимально сдвинув сидение, попросту не помещался. Проблемы черного в азиатке.

– Не знаю, Павел Сергеевич. – С нескрываемой нервозностью ответил Вениамин. – Я уже четыре раза повернул, а черная волга все не отстает. С самого вашего двора за нами едет.

Расслабленный Паша нахмурился. Подобравшись, он посмотрел в панорамное зеркало над лобовым стеклом. Действительно, на расстоянии пары десятков метров, с ближним светом, плелась черная волга. Не самая редкая машина, учитывая то, что волги как раз производились на Горьковском заводе. Однако в частной собственности они встречались редко. А номера у преследователя никаких опознавательных особенностей не имели.

«За меня все-таки взялись КГБ-шники?… Нет, на такой палевной тачке они передвигаться бы не стали. Бандиты? Или просто случайное стечение обстоятельств?».

– А давай ка ты к Катькиному дому поедешь в объезд. Город хочу посмотреть. – Постучав ладонью по водительскому сидению, Паша вновь откинулся назад.

Он поглаживал жетон элементального абсорбатора на правой руке. Побрякушка, из-за того, что содержащаяся внутри глефа хранила больше десяти килограмм кремния, весила столько же. Ни одна ювелирная цепочка подобного не выдержит. К счастью, контроль кремния распространялся и на жетон, так что немалый вес Паша компенсировал собственной сверхспособностью. Это даже стало частью тренировки, за последние дни значительно увеличившей контроль над кремнием. А так же продолжительность его использования на максимальном уровне.

– Вот блин, за нами едет. – В панике заявил Вениамин, когда сделал третий бессмысленный поворот во дворах Канавинского района. Однако как раз в тот момент, когда он это сказал, волга в зеркале повернула к подъезду и остановилась. – Да! Да! Остановился!

Радостные восклицания словно возродили посеревшего и поседевшего таксиста.

Павел отреагировал вяло. Но не сказать, что он не испытал облегчения.

– Ладно, езжай на Набережную. – Отдав команду, Паша прикрыл глаза, собираясь немного отдохнуть.

Свидание должно было снять напряжение, но еще до встречи с девушкой началась какая-то Бондовская порнуха.

Через пятнадцать минут желтое такси прибыло на Верхне-волжскую набережную, где проживала чета Димченко. Вид из окон у них, стоит отметить, потрясающий. По-настоящему завидный:

Течет матушка Волга, плывут пароходы и корабли, отдыхают на пляже люди. Но даже с такими красотами Паша пока не рассматривал перспективу сменить квартиру. Съемное поместье Егорова вполне удовлетворяло всем требованиям.

У подъезда красивого трехэтажного дома, с каменными барельефами у окон и балконов, обнаружилась Катя. Девушка стояла одна, в тоненькой курточке, накинутой на платье в горошек. На ногах чулки, но не слишком толстые, да и вместо сапожек белые туфельки.

Осенний вечер вовсю трепал деревья холодным ветром, что уж говорить о девушке, столь зябко одетой.

Выйдя из машины, Паша быстро подошел к подруге. Она выглядела… потрясающе: Легкий макияж подчеркивал утонченные черты лица, словно у ожившей куколки. Пышные белокурые волосы спадали на плечи, и дальше на грудь. Не слишком выделяющуюся, но и не маленькую. Широкий черный ремень, разделяющий платье на две половины, плотно утянут, выгодно подчеркивая узкую талию. Что делало переход к бедрам более резким и объемным. Настоящая модель, жаль не топлес…

– Прости, опоздал. – Оглядев Катю с ног до головы, и поежившись за нее, он извинился. – Замерзла?

Девушка категорично покачала головой. И в то же время крепко сжимала ручку кожаной сумочки.

– У тебя кончик носа красный, губы фиолетовые, да и сама напряжена, будто неделю просраться не можешь. – Коротко описав состояние продрогшей одноклассницы, Паша поймал убийственный взгляд. Он улыбнулся, и снял теплую осеннюю куртку из жаккардовой ткани, напоминающей классический узор бренда Гуччи. – Погнали?

Накинув на вяло сопротивляющуюся девушку куртку, оставшись в худи с кевларовым подкладном, Паша кивнул в сторону такси.

Катя, на которой темно-коричневая куртка превратилась в огромное пальто, ощутила прилив тепла. Не только от одежды, но и от поступка Павла. Хотя язык его все равно поганый.

– Поехали. – Слегка осипшим голосом она дала ответ, и подбежала к такси, не дожидаясь, когда откроют дверь. Свидание началось с разговора о том, что она просраться не может. Стоит ли ожидать от подобного кавалера джентльменских манер?

Паша ненадолго задержался, а затем поднял голову к окну на третьем этаже. Он помахал рукой белокурой семейке, выглядывавшей из-за штор.

Старшие Димченко юркнули вглубь квартиры, словно хорьки, которых заметила кобра. А Паша с довольной улыбкой сел в такси.

– Свидание понемногу начинает набирать обороты. – Поймав полный недоумения взгляд девушки, сидевшей рядом, Паша взял ее холодные ручки в свои ладони. – Имею в виду, твое присутствие согревает сердце и душу, так позволь поделиться этим теплом.

Потирая ненужную кожу своими похожими на наждачку грубыми ладонями, Паша обольстительно улыбнулся. Однако слова, способные тронуть любую одиннадцатикласнсицу, отразились на лице Кати глубокими сомнениями.

– Твой лживый рот хоть иногда говорит правду? – Не спеша выдергивать руки из таких теплых объятий, Катя шмыгнула красным носиком.

– Чаще, чем ты могла бы себе представить. – Дав ответ с игривой улыбкой, Паша кивнул старавшемуся не отсвечивать, Вениамину. – Вези нас в Печоры.

Подумав о том, какой кинотеатр лучше из более чем двадцати существующих, он все же выбрал «Печоры». Там буфет получше, да и приятных воспоминаний больше.

После образования Российской федерации, «Печоры» стали называться Матрицей, и перешли во владения ночного клуба. Это было по-настоящему прекрасное заведение для бурной молодости, наполненной музыкой, и рейвом. Именно там он и познакомился со своей женой…

«Снова думаю о проклятой стерве… В этом году она заканчивает школу номер пятнадцать, совсем недалеко от нашей. Найти бы суку, да отодрать скальп пальцами…».

– Что-то не так? – Почувствовав, как крепкие ладони Павла напряглись, Катя посмотрела на хмурое лицо. Она не понимала резких смен настроения парня. Обычно подобным страдали именно девушки, но что не так с ним?

– Все в порядке, вспоминал тут одну неприятную личность. – Отпустив согретые ладони девушки, и не заметив ее неохочий взгляд, Паша покачал головой.

– Неприятная личность – девушка?… – Почувствовав неладное, катя, задала осторожный вопрос.

– Ну что ты, какая девушка… – Паша горько усмехнулся, откидывая голову за спинку сидения. – Моя бывшая жена.

Глава 72

Печоры

Катю упоминание бывшей жены совсем не смутило. Еще бы, кто в такое поверит? Парню даже восемнадцати не исполнилось, ни о каком браке и речи идти не могло. Тем более они учились в одном классе, и до недавних метаморфоз, Павел, мягко говоря, не впечатлял. Какая девушка бы согласилась выйти за него? Разве что слепая…

«…или я?..»

От шальной мысли, пулей проскочившей в голове, Кате самой стало страшно. Она закачала потрясла головой, словно пытаясь вытрясти наваждение.

«Глупая, о чем ты вообще думаешь? С таким негодяем?… Да никогда!».

Для Вениамина, иногда оглядывавшегося в панорамное зеркало, поведение парочки казалось чрезвычайно странным. Начальник нес всякую чушь, а белокурая красотка выглядела так, будто боролась с шизофренией. Впрочем, теперь ясно, по какому признаку они сошлись. Обоим в пору не модная одежда, а смирительная рубашка.

«Эх… Если б только мне не платили столько, не пришлось бы вечер водиться с ними. Может, и я бы смог найти себе женщину… Валю из соседнего подъезда, например…».

Весь оставшийся путь до кинотеатра троица провела каждый в своих мыслях.

На Павле, как на мужчине, лежала обязанность развлекать девушку, постоянными разговорами снижая ее нервозность, и поддерживая правильную атмосферу. Вот только он давно перестал заниматься подобной чушью.

«Я ж не паук, чтобы приносить самке завернутые в паутину дары, в надежде не быть сожранным до полной их распаковки. Я – Хомо сапиенс! Могу хоть елду на стол вывалить, и все равно останусь человеком разумным, с короной венца творения на башке. И если женщина не хочет, чтобы из сапиенса я не скатился в совсем уж хомо, пусть тоже булки растрясёт, развлечет папочку…».

В общем, так они и промолчали. Лишь изредка Катя ловила на себе укоризненный взгляд, похожий на тот, что женщины бросают на любимых, если те пропускают мимо глаз и ушей проходящих рядом продавцов роз.

«Печоры» располагались на пригорке, как и многие крупные кинотеатры того времени. Простая прямоугольная форма, с фасадом в виде голого бетона – яркий пример Советского дизайна. Однако придраться к нему не придерешься. По бокам большого здания вертикальными ребрами красовались стеклянные рамы. А фронтовая часть, где, очевидно, располагался главный вход, полностью, от первого этажа и до потолка, застеклена. Очень похоже на виллы будущего, для любителей плоской кровли и панорамного вида из вездесущих окон.

– Спасибо. – Как только Катя вышла из машины, она сняла теплую куртку, и передала хозяину. Узор на ткани очень ей понравился. Однако девушка не стала спрашивать о том, где можно купить похожую продукцию. Этим вечером она твердо намеренна выяснить совсем другое. Отношение парня к ней.

– Ну… ладно?.. – Заметив посуровевшие серые глаза, Паша не стал спорить, и осторожно забрал куртку. – Погода погодой, но у меня, почему-то, мурашки по коже именно от тебя.

Услышав многозначительный цок девушки, Паша повел ее ко входу в «Печоры». Держась, при этом, на дистанции в полтора метра. Кто ее знает…

– Сколько народу… – Решительная Катя подрастеряла боевого духа, столкнувшись с огромным скоплением людей.

Будний вечер, однако все равно находилось много ценителей, готовых потратить время на просмотр фильмов. Вокруг кинотеатра все дома деревянные, отчего тот, со своей шумной толпой, выделялся еще больше.

Единственное оживленное место помимо бетонной коробки – вагончик неподалеку. В нем молодые люди, в основном парочки, били по мишеням из воздушек. Это был тир – весьма популярное развлечение во все времена. Раньше, когда Новгород, еще не Горький, был центром ярмарок и торговли, люди уже развлекали себя соревнованиями в меткости. Стрельбе из лука, метанию копья, игрой в сбей камень, и так далее. Паша тоже был не прочь проверить свои навыки, однако взглянув на серьезную девушку, смотревшую прямо на кинотеатр, он отложил идею на потом.

Прорезав громко болтающую и смеющуюся молодежь, а так же более сдержанный взрослый контингент, словно ледокол, Паша протащил девушку в кинотеатр. Внутри просторного холла оказалось еще более оживленно, словно в супермаркете на момент черной пятницы.

Галдящая толпа совсем не вписывалась в образ советской общественности, единство и организованность которой так ярко освещались в СМИ. Впрочем, Павел, пожив в Москве будущего, вполне привык к подобным столпотворениям.

– Ну и что тут у нас? – Притянув к себе морщившуюся от шума девушку, которую то и дело норовились задеть беспардонные прохожие, Паша оглядел стены.

Постеров с фильмами понавесили будь здоров. Однако кажущееся изобилие при внимательном прочтении теряло первоначальный блеск. Многие из кинолент вышли еще два десятилетия назад, и продолжали крутиться на конвейере, что показывало не самое благополучное состояние отечественного кинопроизводства. Но так как развлечений особо нет, пипл хавал.

– Это смотрел… это тоже… а это че за хер… асима-Нагасаки? – Не обращая внимания на вялую борьбу смущенной Кати, стиснутой в медвежьих объятиях, Паша задержал взгляд на провокационном плакате: Девушка с взлохмаченными волосами, в ярко красной рубашке, завязанной над пупком, и большим количеством расстегнутых пуговиц, открывающих глубокое декольте. Более того, она в кожаной мини-юбке, стоит над мертвым мужчиной, у которого в бочине нож. – Маленькая Вера, да?… Вот это я понимаю маркетинг, не то что говенный Мишлен. Я таких Мишленов в каждом бургер-кинге видел.

Глава 73

Не раб!…

Решив, на какую картину они пойдут, и, не обращая внимания на возрастное ограничение, Паша разжал руки.

– Вот, сдай нашу верхнюю одежду в гардероб, а я за билетами. – Передав куртку гневно пыхтящей девушке, Паша носорогом поперся сквозь толпу.

Благодаря ненормальному, особенно для того времени, росту и весу, на пути не осталось препятствий. Люди отскакивали с пути, словно горох от стенки. Даже когда он дошел до середины очереди к кассе, возмутившихся не было. Ну как… люди собирались отчитать наглеца, однако инстинкты в глубине подсознания кричали «Не надо дядя!».

Вдруг Паша почувствовал легкое, почти незаметное сопротивление. Он оглянулся, и увидел вцепившуюся в край кофты Катю. Девушка оттопырилась назад, скользя туфельками по глянцевому керамическому полу, с надутыми щеками.

– Дуболом… веди себя прилично… – С шипением, напоминающим Нагайну, ну или Карину, Катя еще крепче схватилась за нетянущуюся худи.

Было ужасно стыдно из-за гневных взглядов, бросаемых людьми в очереди. Даже для снежной королевы Советское воспитание – не пустой звук.

«И на кой черт только пригласила этого идиота в кино? Он же не умеет себя вести в обществе! Как боров за столом!».

Коря себя всеми мыслимыми и немыслимыми изречениями, девушка продолжила пыхтеть. Но сволочь слишком тяжелый.

– Зачем, по-твоему, машине двигатель в триста лошадиных сил, если сотня вполне удовлетворяет всем требованиям? – Со вздохом остановившись, Паша задал совершенно отвлеченный вопрос.

Сбитая с толку девушка впала в ступор. Ей вообще не хотелось продолжать разговор на глазах у окружающих, однако, сколько бы не тянула, здоровяк не двигался с места.

– Чтобы ездить быстрее?.. – Не уверенная, что вообще есть машины такой мощности, Катя все же ответила. Резкий рывок кофты, И!… Нет… результат все тот же. – Пойдем уже, встанем в конец очереди, как нормальные люди.

Слова девушки привели в чувства граждан из соседних очередей.

Мужчина со спортивной шапкой-ушанкой, увенчанной пушистым колокольчиком, вмешался:

– Молодой человек, встаньте в очер… – Смельчак так и не закончил, поймав мрачный, полный плотоядных намерений, взгляд здоровяка.

На квадратном лице Павла буквально читалось: «Лучше, блядь, закрой рот, пока есть что закрывать».

Влияние титанида на психику становилось все более очевидным, но лекарство так же влияло и на тело. Легковушка, ведущая себя как танк, долго не протянет, но вот танк, ведущий себя соответственно, функционировал более чем эффективно.

– Все верно. Двигатель нужен именно для этого. – Паша пальцами расцепил «крепкую» хватку девушки, целиком объяв маленькие кулачки ладонями. – А зачем автомобилю обтекаемые формы? Антикрыло? Распорки к стаканам кузова, интеркуллер, керамические тормозные диски, турбонаддув, и другие компоненты, позволяющие ездить быстро, с драйвом, несмотря на опасность?

От обилия незнакомых терминов, Катя поплыла. Она итак плохо соображала из-за постыдной ситуации, а тут такие вопросы…

– Понятия не имею. Все это ставят для дураков? – Нервозно оглядываясь на откровенно пялящихся людей, Димченко не оставляла попыток увести бесстыдника подальше. Но кулачки, схваченные им, словно оказались вклеены в горячий янтарь.

– Улучшения необходимы, чтобы получить от вождения больше, чем можно при обычных технических характеристиках автомобиля. – Словно объясняя ребенку, что солнце ночью не гаснет, Паша покровительственно кивал. Затем он отпустил маленькие ручки, и жестом указал на всего себя. – Посмотри на это… Гиперкар среди москвичей и запорожцев. Каждый сантиметр – деталь, подогнанная мастером для высокоскоростных гонок. Сама догадайся, для чего мне такое тело, если жизнь можно прожить будучи… им… Или им.

Кивая в сторону средненьких мужчин и парней из очереди, Паша стер улыбку с лица. В каждом он узнавал самого себя в прошлой жизни. Слабый, непримечательный, никчемный… Просто серая масса.

«Неужели разница между нами всего лишь в титаниде?.. Если бы другой, не я, получил черную карту, что тогда?».

Неожиданно в голову пришла пугающая мысль:

«Стоял бы я в той очереди, бессильно наблюдая за тем, как какой-то здоровяк с красивой девушкой, нарушает все правила? Правила, в рамках которых нули, с непомерно громкими для их положения именами, вроде Павла Сергеевича Коновалова, могут комфортно функционировать? Правила, определяющие людей как чью-то собственность. Как кого-то, кто должен отдать свое имущество, если хозяин поставит одну подпись на одной бумажке, и печать за десять рублей, на другой. Как раба, который обязан передать даже собственных детей другому человеку, или в приют, независимо от их желания. Как бесправную тварь, которую могут загнать на поле бойни, без возможности выбирать. Нас и правда отличает лишь наличие черной карточки?…».

Вспоминая прошлую жизнь, Паша почувствовал тошноту.

В армии отдавал «долг» родине, учась беспрекословно слушаться, и подавлять свое «Я». После нее обязуясь в любой момент времени расстаться с жизнью за чинуш, которым на всех плевать. И при этом, обещая стать преступником, предателем, в случае неповиновения.

Платил налоги, отчеты о которых никогда в жизни не видел. Словно крепостной, платящий оброк. И каждая новая недвижимость властьимущих словно появлялась изниоткуда.

В загсе подписал рабский контракт, который после расторжения привел к утрате половины имущества. Его имущества! И как это было? Просто кто-то поставил подпись и печать. Все его накопления измерялись не в годах, не в трудах, не в усилиях, а в закорючке хозяина на бумажке. Хотя нет, даже не хозяина, а представителя хозяина.

Право на общение с ЕГО детьми было отнято. Как у паршивой собаки, у которой забрали щенков.

Павел потерял все, но взамен пришло осознание: в действительности, ему никогда ничего не принадлежало. Ни деньги, ни имущество, ни дети, ни даже собственная жизнь. Раб, с невидимым ошейником, и поводком, длина которого называлась «гражданским правом». Поводком, который не имел фиксированной длины, лишь номинальными границами, определяющимися прихотью хозяина.

«Нет… Я больше не раб!».

Стиснув зубы, Паша развернулся, и грозно пошагал к кассе, хотя очередь уже успела значительно продвинуться.

На путти, оббежав его, встала Катя с раскинутыми руками.

– Подожди. Я знаю, зачем тебе такое тело. – Сколько бы Катя не гневалась на парня, она не могла заставить его следовать своей воле, а потому пошла другим путем. – Чтобы позерствовать. Бровадствовать. Выпендриваться.

Паша замер от неожиданности. Он с ног до головы оглядел слегка напуганную девушку, а затем рассмеялся.

– Ну, не без этого… – Паша не мог сердиться на свой источник положительной «Ци». Почему-то, общение с ней, и взаимодействие с Игорем оказывали очень сильную эмоционально подпитку. – Однако основная цель – получить от жизни куда больше впечатлений, чем можно с пивным животиком, или тощими ножками. Итак, ты просишь сверхскоростной болид, под капотом которого десятицилиндровый «V»– образный мотор, останавливаться на светофоре, рядом с москвичами и жигулями?

– Именно об этом я тебя и прошу. – Катя заявила категорично, сложив раскинутые руки под грудью второго размера.

Поза сердитой мамочки в купе с холодным лицом идеально гармонировали, вот только Паша не повелся.

– Мечтай. – Он вновь двинулся вперед, и на удивление, Катя не уперлась плечом в массивный торс, в попытке разыграть американский футбол.

Девушка просто отошла в сторону. Но Паша, не пройдя и двух шагов, остановился, заметив странность. Очередь, через которую он пытался проскочить, уже подошла к концу. Последняя пара забирала свои билеты после оплаты. А позади нестройной линией толпились люди, которые не собирались идти вперед Павла, так как подошли чуть позже.

– Наша очередь. – С усмешкой заявила Катя, стоявшая сбоку. На равнодушном лице расцвела самодовольная улыбка. Улыбка той, кто, несмотря на все обстоятельства, добился своего.

Глава 74

Мужчина в шляпе

– Ведьма. – Окинув Катю хмурым взглядом, Паша все же направился к освободившейся кассе «N3». Позади хитро улыбалась девушка, впервые заставившая негодяя смутиться. – Два билета на «Маленькую Веру». Шестой ряд, места поближе к центру, с седьмого, по четырнадцатое.

Сорокалетняя кассирша подняла уставший, заспанный взгляд на очередного любителя галерки, и тут же приосанилась. Впервые она видела ТАКОГО мужчину. Высокий, едва ли не до края стеклянной перегородки, а это – более двух метров. С бычьей фигурой, широкими плечами, и волевым лицом. Он словно сошел с экрана зарубежного боевика, чтобы спасти мир. Ее собственный маленький и хрупкий мир…

Томный взгляд невольно скользнул за спину, где мирно ожидала вне очереди прелестная юная девочка. Лет семнадцати-восемнадцати, с пышными белокурыми волосами, яркими серыми глазами, и аккуратным детским личиком.

«Ах… где же моя молодость…».

Подавив приступ зависти, кассирша все же перешла к непосредственным обязанностям.

– Паспорт, молодой человек. – С улыбкой она предъявила необходимое требование.

Все-таки фильм для взрослых, с соответствующим рейтингом. Несовершеннолетних никак нельзя туда пускать.

– Конечно. – Паша даже не смутился, доставая из кармана куртки сверток с деньгами. Он увидел, что это оказалась сторублевая котлета, а потому засунул обратно, и вытащил другую, с номиналом пятьдесят рублей. Отщипнув из-под резинки бумажку, Паша засунул ее в маленькое окошко. – Вот наши паспорта, красавица. Можно теперь билетики?

Глаза кассирши безумно расширились. Она опасливо огляделось, но коллеги занимались расчётом, не заметив взятки. Что касается посетителей, то они держались на приличном расстоянии от здорового парня. Вероятно, вместе с душой и разумом, Павел захватил из будущего и веяния короновирусной социальной дистанции…

– Д-да… вот билеты… – С подрагивающим голосом кассирша быстро засунула купюру в рукав белой рубашки, отбила на машинке номера, после чего снова огляделась. Никто ничего не заметил.

«Мамочка родненькая… такие деньжища!…»

Паша с улыбкой кивнул и забрал билеты, но с полуоборота нарвался на ироничный взгляд спутницы.

– Так хочется на этот фильм? – Димченко говорила с нескрываемым сарказмом. Она не удивилась щедрости одноклассника, так как была свидетельницей первых продаж наушников, побрякушек, и электронных часов. А учитывая обновившуюся одежду парня, тот не остановился на школьной торговле. – Я слышала о нем… пошлятина.

Люди, стоявшие в очереди за билетами на «Маленькую Веру», смутились. Они стыдливо опускали глаза, хоть никто и не знал, на какую премьеру тонкокожие ребята вообще собирались. Многие даже на ходу передумали покупать доступ к «пошлятине».

– Гораздо меньшая, чем общение с кем-то вроде меня.– Павел фыркнул, не заботясь о саркастичном тоне девушки. – Так что завязывай лицемерить, извращенка. Лучше пойдем в буфет, и набьем брюхо, перед гедонистическим времяпровождением на задних рядах.

От агрессивно-похотливых заявлений не то что раскрасневшаяся Катя, все вокруг выпали в осадок. Старшее поколение возмущенно забубнило о невоспитанной молодежи, хотя сами на сеновалах вытворяли и не такое. Индусы со своей камасутрой и рядом не лобызались.

Уведя оторопевшую девушку, со сливовыми щеками, за ручку, Паша вскоре добрался до буфета. Тут тоже оказалась очередь. Причем значительно большая, чем у касс.

– Чего возьмем? – Благодаря высокому росту не составило труда отсюда разглядеть содержимое стеклянных прилавков. Нигде не найдя попкорна, Паша поинтересовался мнением подруги. – Пироженки, выпечку, бутерброды с колбаской, беляши, или чебуреки? Последних можешь не стесняться. Я перед свиданкой селедки навернул, так что поцелуйчиков ни-ни. Даже не надейся, извращенка.

Получив безболезненный шлепок по спине от предельно смущенной и разгневанной девушки, он рассмеялся. Выбивать почву из-под ног снежной королевы – чрезвычайно приятно. Положительная Ци так и наполняла естество.

– Я такое вечером не ем. – Катя пробубнила под нос, не смея поднять прекрасные глазки.

Она десять раз прокляла себя за то, что позвала беспардонного вандала на свидание. Где он вообще нахватался подобного?

– Не ешь? А как насчет чистого протеина? – Паша склонился к опущенной белокурой головке, стараясь заглянуть в серые глаза. – Если скажешь «нет», то отношения у нас не заладятся. Предпочитаю сглатывающих.

Катя, наконец, соизволила взглянуть на него. С выражением «Что ты вообще такое несешь?».

Паша, уже пообвыкший, что половину изречений местные не переваривают, мило улыбнулся. Улыбка бесплатная, имеет положительный эффект на окружающих, да и врачи говорят, полезно, мол, для здоровья.

– Вот. – Не дождавшись пояснений, Катя покопалась в сумочке, и достала пятьдесят рублей. – За билеты.

Несмотря на прекрасно функционировавшие в Союзе гендерные роли, девушка не готова наблюдать за тем, как Паша транжирит в кинотеатре свои кровные. Чувство, будто это ее к чему-то обязывает, не покидало разум.

– От девушек деньги беру только в том случае, если они засовывают купюры в мои леопардовые трусы. Придется постараться, чтобы я их взял… – Паша бесцеремонно схватил за тонкую талию спутницу, сопровождая действо похотливой улыбкой. Катя испуганно юркнула в сторону, и быстро убежала. Должно быть, сдавать верхнюю одежду в гардероб. Ну, или вызывать ментов. – Глупая, если уж ты меня смогла провести, то я тебя и подавно…

С оскалом оглянувшись на бурлящую очередь, Паша хрустнул шеей.

На этот раз никто ему не помешал нагло протиснуться сквозь толпу под негодующие высказывания, и даже выкрики. Но пока шимпанзе кричат и бьют палками о деревья, леопард жрет их детенышей.

– Мне яблочного сока, четыре эклера, четыре корзиночки, восемь трубочек, все ваши чебуреки, две картошки, два беляша, шесть безе, и вот этого, кучерявого недоразумения три штуки… – Указывая на странное пирожное с кремовыми завитушками, Паша протянул буфетчице сто рублей. Та собиралась отослать наглеца в конец очереди. Но увидев крупную купюру, замерла в нерешительности. Нежелание столкнуться с проблемным клиентом, у которого могли быть серьёзные связи, победило совесть. Спустя секунду, тучная женщина в белом фартуке, как ни в чем небывало, начала разливать сок. – Нет, не нужно. Я возьму весь графин. Просто дайте два стаканчика. Сдачи не нужно.

Забрав стеклянный графин с яблочным соком прямо из рук ошеломленной женщины, Паша подмигнул.

– Юноша, а вы, случаем, не обнаглели? – Дама в расстегнутом коричневом пальто настойчиво похлопала по массивной спине.

Ощущение будто стучишься в огромные двустворчатые врата, не покидало ее. Ножки, обтянутые нейлоновыми чулками, слегка подрагивали. Но проигнорировать подобную грубость Валерия Вячеславовна – артистка местного театра и кино, не могла.

– Ну, я же не поселился в вашей квартире, не езжу на горбу, не забираю все заработанные деньги, не ною о незначительных проблемах, не манипулирую виной, и сексом, не устраиваю скандалов на пустом месте, не настраиваю против детей. – Обернувшись, Паша вплотную склонился к строгому лицу тридцатилетней женщины. Женщины очень красивой, но немного пожеванной временем… – Так какой же из меня наглец, дорогуша? Обнаглевшими впору называть жен, а я – хулиган, максимум.

Объяснившись с особой вкрадчивым тоном, Паша вернулся к буфетчице. Та, радостная, уже успела сложить пирожные в большой бумажный пакет, разделенный картонками на сектора. А вот чебуреки и беляши не удостоились особого отношения. Их свалили в кучу внутри целлофановой тары.

Забрав вкусности, и с графином наперевес, Паша вприпрыжку отправился на поиски Кати. Та совсем недавно успела вернуться из гардероба. Но как только поняла, что Порей прорвался без очереди, поспешила скрыться за ближайшим углом.