Текст книги "Прикосновение теней"

Автор книги: Карен Мари Монинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 31 страниц)

– Убери от меня эту гадину.

– Думаю, союз с Дэрроком сделал меня... ну... – Я знала, какое слово ненавидит Бэрронс, и хотела испробовать его на Лоре. – Корыстной, не так ли? Можешь винить меня в этом, если хочешь. Или можешь вынуть голову из задницы и уважать меня за это.

Похоже, я начала говорить на его языке, потому что Лор повернул голову и посмотрел на меня. В отличие от Бэрронса, его не покоробили мои слова. Наоборот, он понимал и даже уважал меня. Что-то мерцало в его холодных глазах. Я его заинтересовала.

– Некоторые смотрят на меня и видят предательницу. Некоторые видят ту, что умеет выживать. Можешь называть меня как угодно, это не помешает мне спокойно спать по ночам. Но ты будешьсмотреть на меня, говоря это вслух. Иначе я тебя заставлю видеть меня и с закрытыми глазами. Видеть меня в кошмарах. Я выжгу свое изображение на изнанке твоих век. Отвали от меня и держись подальше Я уже не та, кем была. Хочешь войны со мной – ты ее получишь. Испытай меня. Дай мне повод поиграть с темным местом в моей голове.

– Темным местом? – пробормотал Бэрронс.

– Можно подумать, что у тебяего нет, – отрезала я. – По сравнению с твоей пещерой у меня просто песчаный бережок в солнечный день.

Я ввинтилась между ними и шагнула на лестницу. Послышался тихий смех, и я обернулась через плечо. Трое мужчин смотрели на меня мертвыми, ничего не выражающими глазами.

Но, эй, – они все на меня смотрели.

За хромированной балюстрадой начинался верхний этаж: акры гладких стеклянных стен без дверей и ручек.

Я понятия не имела, сколько здесь комнат. Судя по размеру нижних этажей, пятьдесят и больше.

Мы шли вдоль стеклянных стен, пока небольшая и невидимая мне деталь не указала на вход. Бэрронс прижал ладонь к затемненной панели, скользнувшей в сторону, и втолкнул меня в комнату. Но не зашел за мной, а продолжил шагать по коридору.

Панель закрылась, оставив меня наедине с Риоданом в самом сердце «Честерса». Тут все было из стекла – стены, пол, потолок. Я видела, что происходит снаружи, но никто не мог заглянуть внутрь.

По периметру потолка были расположены десятки маленьких мониторов. На них транслировалось изображение с видеокамер, установленных во всех уголках клуба, словно мало было стеклянного пола под ногами. Я осталась на месте. Каждый шаг по прозрачному полу был как прыжок наугад, поскольку единственная видимая надежная опора находилась в сорока футах под ногами.

– Мак, – сказал Риодан.

Он стоял за столом, теряясь в тени, – массивный смуглый мужчина в темной рубашке. Комнату освещали только мониторы над нашими головами. Мне хотелось наброситься на Риодана, выцарапать ему глаза, укусить, пнуть, ударить его копьем. Степень моей враждебности удивила даже меня.

Это Риодан заставил меня убить Бэрронса.

Там, на утесе, мы избили, изрезали и проткнули копьем того, кто спасал мне жизнь со дня моего приезда в Дублин. И я несколько дней, которые показались мне годами, размышляла о том, почему Риодан хотел убить Бэрронса.

– Я думала, что ты обманом заставил меня его убить. Что ты его предал.

– Я не раз советовал тебе уйти. Ты не ушла. Ты не должна была увидеть, кто он такой.

– Кто вытакие, – поправила я. – Все девять.

– Осторожней, Мак. О некоторых вещах лучше не говорить. Никогда.

Я потянулась к копью. Риодан мог сказать правду на том утесе, но, как и Бэрронс, позволил мне страдать. И чем дольше я думала о том, что оба они скрыли правду, способную избавить меня от агонии, тем сильнее злилась.

– Я просто хочу убедиться, что, если я проткну тебя копьем, ты вернешься, чтобы я могла повторить свою попытку.

Я уже сжала оружие, но он внезапно поймал мою руку и повернул острие к моему горлу.

Риодан мог двигаться, как Дэни и Бэрронс, – так быстро, что я не успевала защититься. Он стоял за мной, обхватив рукой мою талию.

– Никогда больше не угрожай мне. Убери копье, Мак. Иначе я заберу его ради твоего же блага. – Он ткнул меня острием, намекая.

– Бэрронс не позволит тебе это сделать.

– Ты удивишься, узнав, что он мне позволяет.

– Поскольку считает меня предательницей.

– Я сам видел тебя с Дэрроком. Я слышал, что ты говорила на аллее прошлой ночью. Когда слова совпадают с действиями, правда ясна.

– Я считала вас обоих мертвыми. Чего ты ждал? Тот самый инстинкт самосохранения, который так восхищает вас друг в друге, во мне раздражает. Думаю, это беспокоит тебя. Делает меня непредсказуемой, что тебе не нравится.

Риодан подвел мою руку к ножнам и заставил спрятать копье.

– Ключевое слово «непредсказуемость». Ты сменила приоритеты, Мак?

– А что, похоже?

Он убрал волосы с моего лица, нежно заправив их за ухо. Я вздрогнула. Риодан искрился той же энергией, что и Бэрронс, – жаром, мускулами, опасностью. Меня возбуждали прикосновения Бэрронса. Но теперь, когда за мной стоял Риодан, удерживая меня стальной рукой, – это пугало до жути.

– Позволь объяснить кое-что о смене приоритетов, Мак, – нежно прошептал он мне в ухо. Я вздрогнула. – Есть хорошие люди, которые осознают, что иногда поступают неправильно. Есть плохие люди, которые каждый день вынуждены держать себя под контролем. А есть те, кто испорчен до мозга костей и плюет на все, пока его не поймали за руку. Но зло – это совершенно иное, Мак. Зло всегда уверено, что оно добро.

– Что ты хочешь сказать, Риодан? Что я перебежала на другую сторону и слишком глупа, чтобы это понять?

– Если туфелька подходит...

– Не подходит. Интереса ради: а вы с Бэрронсом к кому относитесь? К испорченным и плюющим?

– Как ты думаешь, почему Книга убила Дэррока?

Я понимала, к чему он клонит. У Риодана была теория насчет того, что это не я гоняюсь за «Синсар Дабх», а она меня находит.Он собирался рассказать мне, что Книга убила Дэррока ради долгосрочных целей и чтобы подобраться ко мне. Он ошибался.

– Книга убила Дэррока, чтобы остановить его. Она сказала мне, что никто не сможет ее контролировать. Наверное, «Синсар Дабх» узнала от меня, что Дэрроку известно, как захватить и использовать ее, и решила убить его, пока он ни с кем не поделился этим знанием.

– Как она могла узнать это от тебя? Вы болтали за чаем?

– «Синсар Дабх» нашла меня той ночью, когда я была в пентхаусе Дэррока. Она... влезла в мой мозг. Пробовала меня, познавала, как она это называет.

Рука Риодана напряглась.

– Мне больно!

Рука медленно расслабилась.

– Ты сказала об этом Бэрронсу?

– Бэрронс был явно не в настроении разговаривать.

Внезапно Риодан исчез из-за моей спины. Он снова был за столом. Я потерла живот, радуясь, что Риодан перестал ко мне прикасаться. Он был так похож на Бэрронса, что близость его тела волновала меня на множестве уровней. Я не могла различить в тени его лицо, но мне это и не требовалось. Он был в такой ярости, что не доверял себе и решил выдержать дистанцию.

– «Синсар Дабх» способна вытаскивать мысли из твоей головы? А ты подумала о том, что это может за собой повлечь?

Я пожала плечами. У меня было не так уж много времени на размышления. Я была занята, прыгая со сковородки в огонь и из огня на сковородку, так что размышления о вероятностях и осложнениях не попали в список моих приоритетов. Кто будет волноваться о потенциальных осложнениях, когда реальные уже бьют по зубам?

– Это значит, что Книга узнала о нас,– процедил Риодан.

– Во-первых, какое ей до вас дело? Во-вторых, я о вас почти ничего не знаю, так что получила она немного.

– Я убивал и за меньшее.

В этом я не сомневалась. Риодан был холодным, как камень, и не испытывал проблем с тем, чтобы кого-то прикончить.

– Даже если «Синсар Дабх» удосужилась вытащить из меня информацию о вас, она узнала только то, что я уверена в вашей смерти. А вы живы.

– Неправда. Тебе известно гораздо больше, и о том, что Книга могла узнать о нас, нужно было сразу же сообщить Бэрронсу. Сразу, как только он превратился и ты поняла, что он жив.

– Ну так прости великодушно, что, увидев его живым, я хлопнулась в обморок от изумления. Почему ты не сказал мне, что это он был монстром, Риодан? Зачем было его убивать? Я знаю, что Бэрронс контролирует себя, когда находится в теле монстра, так что причина не в этом. Он владел собой вчера, когда спасал меня от Книги. Он может изменяться по своей воле, так ведь? Что произошло в Зеркалах? Они как-то на вас влияют, лишают возможности контролировать свои действия?

Я чуть не хлопнула себя по лбу. Бэрронс же говорил мне, что нанес на свое тело черно-красные татуировки, чтобы защититься от уплаты пени, которой требует черная магия. И если бы не они, случился бы откат. А если номер «IYD» нуждался именно в черной магии? Что, если требование перенести его ко мне, где бы я ни была, превращало его в более темную и дикую версию зверя?

– Это из-за того, как он туда попал, да? – сказала я. – Заклятие, которое вы использовали, перенесло Бэрронса ко мне, но за это он поплатился тем, что стал более примитивной версией себя. Безумной машиной для убийств. Он считал, что это нормально, поскольку, если я умираю, мне наверняка требуется присутствие машины для убийств. Супермен, который разберется со всеми моими врагами. Так?

Риодан замер. Ни один его мускул не шевелился, и я была не уверена, что он дышит.

– Бэрронс знал, что произойдет, когда я нажму «IYD», поэтому договорился с тобой, придумал план, как это разрулить. – Бэрронс всегда размышлял, всегда просчитывал ситуацию наперед, когда дело касалось меня. – Он сделал мне татуировку, чтобы опознать меня и не убить. А ты должен был последовать за ним – для того чтобы наблюдать друг за другом, вы и носите эти браслеты – и убить, чтобы он снова мог стать человеком, причем так, чтобы я ни о чем не догадалась. Я была бы спасена и не знала, что Бэрронс умер и что иногда он превращается в зверя. Но ты облажался. Поэтому Бэрронс и злился на тебя утром. Ты не смогубить его, и кот выбрался из мешка.

На скуле Риодана дергался мускул. Он злился. А это значило, что я права.

– Бэрронс всегдаизбегает расплаты за черную магию, – восхитилась я. – Когда ты его убиваешь, он становится точно таким же, как раньше, да? Он может покрыть все свое тело защитными татуировками и, когда не останется места на коже, убить себя и вернуться чистым, чтобы все начать сначала. – Так вот почему его татуировки все время меняются! – Это ваш главный козырь! И если бы ты не запорол план, я бы ни о чем не узнала. Это тывиноват, что мне обо всем известно, Риодан. И не меня, а себя ты должен за это убить. Хотя подожди-ка, – насмешливо протянула я, – тебе не удастся наложить на себя руки.

– Ты знаешь, что, пока ты была в Зеркалах, Книга посетила аббатство?

Я моргнула.

– Дэни сказала мне об этом. Сколько ши-видящих погибло?

– Не важно. Как ты думаешь, зачем «Синсар Дабх» туда пришла?

Не важно ему, козлу. Бессмертие (мне все еще сложно было смириться с этим фактом, и я была уверена, что есть несколько интересных способов протестировать Риодана) наделило его высокомерием и презрительным отношением к людям. В этом он был совсем как Фейри.

– Дай угадаю, – съязвила я. – Это тоже моя вина?

Риодан нажал кнопку на столе и проговорил в интерком:

– Скажите Бэрронсу оставить их на месте. Там им будет безопаснее. Я проведу ее к ним. У нас проблема. Большая. – Он отпустил кнопку и обратился уже ко мне: – Да, твоя. Я думаю, что Книга, не найдя тебя, направилась в аббатство, чтобы отыскать хотя бы твой след.

– А другие тоже так считают или это твои личные заблуждения? Перспектива, Риодан. Научись ее видеть.

– Не мне нужно учиться.

– Почему ты ненавидишь меня?

– Я не испытываю к тебе никаких эмоций, Мак. Я беспокоюсь о себе. А ты – не я. – Он прошел мимо, прижал ладонь к двери и замер, ожидая, когда я выйду. – Бэрронс хочет, чтобы ты увидела своих родителей и строила планы, помня, что они здесь. Со мной.

– Как мило, – пробормотала я.

– Я согласился сохранить им жизнь, но только в качестве услуги Бэрронсу. Однако его кредит почти исчерпан. Это ты тоже запомни.

19

– Ты поместил их в стекляннуюкомнату? А нельзя было предоставить им немного уединения?

Я смотрела на родителей через стену. Комната была уютно обставлена, в ней были ковры, кровать, диван, небольшой столик и два стула, но она была точно такой же стеклянной, как кабинет Риодана, да к тому же еще прозрачной снаружи. Мама и папа не могли видеть, что происходит вне комнаты, но все остальные их видели.

Я взглянула налево. Душ был относительно прикрыт, туалет – нет.

– Они знают, что их могут видеть?

– Я сохранил им жизнь, а ты беспокоишься о приватности? Это делается не для тебя. И не для них. Это моя страховка, – сказал Риодан.

К нам подошел Бэрронс.

– Я велел Фейду принести простыни и скотч.

– Зачем? – Я была в ужасе. Они собирались замотать моих родителей в простыни и заклеить скотчем?

– Чтобы они могли прикрепить простыни к стенам.

– Ох, – пробормотала я. – Спасибо.

Некоторое время я молчала и просто смотрела на родителей сквозь стекло. Папа сидел на диване, лицом к маме, держал ее за руки и что-то ласково говорил ей. Он был собран и красив, как всегда, и новая седина в волосах только добавляла ему импозантности. Мама выглядела как всегда при встрече с ситуацией, с которой она не могла справиться, и я догадывалась, что отец беседует с ней о нормальных, повседневных вещах, чтобы дать ей опору в новой реальности. Я не сомневалась, что папа повторяет, что все будет в порядке, потому что Джек Лейн всегда так поступал. Он излучал безопасность и защиту, заставлял поверить, что он может исполнить любое обещание. Благодаря этому он и был отличным адвокатом и хорошим отцом. Никакая преграда не казалась мне слишком сложной, никакая угроза не пугала, если рядом был он.

– Мне нужно с ними поговорить.

– Нет, – сказал Риодан.

– Зачем? – осведомился Бэрронс.

Я помедлила. Я не говорила Бэрронсу, что побывала в Ашфорде с В'лейном, не призналась, что слышала, как родители обсуждали обстоятельства моего удочерения. Папа упоминал о пророчестве – о том, в котором говорилось, что я стану погибелью мира.

Нана О'Рейли – девяностосемилетняя старушка, которую мы с Кэт нашли в ее домике у моря, – упоминала о двухпророчествах: одно давало надежду, другое предупреждало о разрушении мира. Если я была частью любого из них, я хотела, чтобы исполнилось первое. И мне не терпелось больше узнать о последнем, чтобы позже его избежать.

Мне нужны были имена людей, с которыми папа говорил много лет назад, когда ездил в Ирландию, чтобы найти медицинскую карту заболевшей Алины. Я хотела знать, что именноони ему сказали.

Но я не могла расспрашивать его в присутствии Бэрронса и Риодана. Если они учуют хотя бы намек на пророчество о том, что я могу уничтожить мир, они меня запрут и выбросят ключ.

– Я соскучилась. Мои родители должны знать, что я жива.

– Они знают. Я заснял, как вы входили, Бэрронс показал им запись. – Риодан помолчал и добавил: – На этом настоял Джек.

Я быстро взглянула на него. Что это, слабая улыбка?

Ему нравилсямой отец. Я слышала это в его голосе, когда Риодан назвал моего отца по имени. Риодан уважал его. Я просияла. Я всегда гордилась папой, но теперь, когда он произвел впечатление даже на Риодана... Пусть я терпеть не могла владельца «Честерса», но это восприняла как комплимент.

– Жаль, что на самом деле ты не его дочь. У него сильная кровь.

Я ответила Риодану взглядом, которому научилась у Бэрронса.

– Но никто не знает наверняка, откудаты взялась, Мак, так ведь?

– Моей биологической матерью была Исла О'Коннор, глава Хевена ши-видящих, – холодно сообщила я.

– Правда? Когда Бэрронс сказал мне о словах старухи О'Рейли, я всерьез занялся этим вопросом. Как оказалось, у Ислы был один ребенок, а не два. Ее дочь звали Алина. И она мертва.

– Значит, ты плохо копал, – возразила я. Но внезапно мне стало плохо. Вот почему Нана называла меня Алиной. – Наверное, я родилась позже. Нана об этом просто не знала.

– Исла была единственной из Хевена, выжившей в ту ночь, когда «Синсар Дабх» освободилась.

– Где ты взял эту информацию?

– И для нее не было никакого «позже».

– Откуда ты знаешь? Что тебе известно о моей матери, Риодан? Он посмотрел на Бэрронса. Они обменялись взглядами, которые явно говорили о многом, вот только я не знала этого языка.

Я уставилась на Бэрронса.

– И ты удивляешься, что я не во всем тебе признаюсь? Ты же мне ничего не рассказываешь.

– Оставь, я сам справлюсь, – сказал Бэрронс Риодану.

– Предлагаю справляться получше.

– А я предлагаю тебе на хрен отвалить.

– Мак не сказала тебе, что Книга посетила ее в ту ночь у Дэррока. Проникла в ее разум, считала мысли.

– Я думаю, что «Синсар Дабх» может читать только поверхностные мысли, – быстро уточнила я. – Не все.

– Книга убила Дэррока, потому что узнала от Мак, что ему известен короткий путь. Интересно, что еще она узнала?

Бэрронс повернулся и уставился на меня. «И вы ничего мне об этом не сказали?»

«А ты ничего не сказал мне о моей матери? Что ты знаешь о ней? И обо мне?»

Темные глаза пообещали мне расплату за молчание.

Мои тоже.

Я ненавидела это. Мы с Бэрронсом были врагами. Это сбивало меня с толку и ранило мое сердце. Еще совсем недавно я горевала о нем так, словно потеряла единственного дорогого мне человека, а теперь он вернулся и мы снова противники. Кто решил, что наша судьба – вечно быть врагами?

«Одному из нас придется начать доверять другому»,– сказала я взглядом.

«Начнем с вас, мисс Лейн».

В этом-то и заключалась проблема. Ни один из нас не станет рисковать. У меня есть длинный список причин, веских причин, по которым не стоит этого делать. Мой папа смог бы довести мое дело до Верховного суда. Бэрронс не вызывает у меня желания доверять ему. И он даже не пытается его мне внушить.

«Когда замерзнет ад, Бэрронс».

«Та же страница, мисс Лейн. Та же чертова...»

Я отвела взгляд на середине фразы: своеобразный эквивалент оттопыренного среднего пальца.

Риодан внимательно наблюдал за нами.

– Отвали, – предупредила я. – Это между нами. Ты должен всего лишь обеспечить моим родителям безопасность и...

– Это сложновато, пока вы ведете себя, как отвязавшаяся пушка.

Дверь распахнулась, вошли Лор и двое других. От них волнами растекалось напряжение, настолько густое, что мне показалось, будто оно вытянуло из комнаты весь кислород.

За ними вошел Фейд со стопкой простыней и мотком скотча.

– Ты не поверишь, кто только что заявился в клуб, – сказал Лор Риодану. – Разреши мне измениться. Произнеси слово.

Я нахмурилась. Лор просит у Риодана разрешения? Или это просто дань вежливости клубу?

– «Синсар Дабх», верно? – Риодан бросил на Бэрронса многозначительный взгляд. – Поскольку она вытащила данные из головы Мак и знает, где нас искать.

– Ты долбаный параноик, Риодан. С чего бы ей вас искать?

– Возможно, – сказал один из вошедших, – потому что мы для нее чертовски привлекательные носители и нам не нравится, что нас используют.

– Ты вообще не учил ее стратегии? – выпалил Риодан в сторону Бэрронса.

– У меня было не так уж много времени.

– Это Видимый. Долбаный Принц, – сказал Лор. – Он привел несколько сотен Светлых из десятка разных каст. Они ждут снаружи. Принц угрожает нам войной. Требует закрыть это место и перестать кормить Невидимых.

Я ахнула.

– В'лейн?

– Это ты велела ему прийти! – заявил Риодан.

– Она его знает?! – взорвался Лор.

– Это еще одинее бойфренд, – ответил Риодан.

– Помимо Дэррока? – осведомился кто-то.

Лор уставился на Бэрронса.

– Когда ты наконец поумнеешь и пристрелишь эту стерву ради нашего общего блага?

Уровень тестостерона взлетел на опасную высоту. Внезапно я испугалась, что они превратятся в чудовищ и я окажусь посреди стаи рычащих монстров с клыками, когтями, рогами, а знак Бэрронса вряд ли защитит меня от остальных пяти. Я даже не знала, сработает ли он с Бэрронсом.

– Вы думаете, что вам стоит беспокоиться о Видимых? – спросил Фейд.

– А о чем нам, по-твоему,стоит беспокоиться? – раздраженно спросил Бэрронс.

Фейд перехватил автомат и выпустил несколько очередей раньше, чем Бэрронс и остальные успели пошевелиться.

– Обо мне.

20

Это сработало только потому, что Фейд застал их врасплох. Бэрронс мог двигаться так быстро, что убить его из огнестрельного оружия было непросто.

Но он не ожидал выстрела от Фейда, а Фейд был таким же быстрым.

Не знаю, кто они все такие, но пока кто-нибудь не разубедит меня, я буду считать, что все они одинаковы. У них обостренные чувства: обоняние, зрение, слух. Бэрронс силен, как десятеро мужчин, и у него очень крепкие кости. Я видела, как он спрыгнул с десятиметровой высоты и приземлился мягко, как кот.

Фейд удивил всех. Он успел застрелить и Риодана, прежде чем остальные бросились к нему и отобрали автомат.

Фейд попятился к стене, и я подумала: как странно, что, потеряв оружие, он все еще цепляется за простыни.

– Какого хрена, Фейд? – зарычал Лор. – Опять забыл принять лекарства?

Фейд посмотрел на меня.

– Твои родители будут следующими, – произнес он. – Я уничтожу все, что ты любишь, МакКайла.

Я могла только вздохнуть от ужаса. Риодан не был параноиком. Он был прав. «Синсар Дабх» просканировала меня, выудила информацию о них и быстро ее использовала.

Она была здесь – в одной комнате со мной!

Она узнала о «Честерсе» и пришла осмотреться, проверить, что она сможет выяснить.

Я вышла из Зеркал три дня назад – и вот уже третий раз подряд она меня находит!

Неужели и правда моя вина в том, что Книга отправилась в аббатство, не найдя меня в Дублине? И я косвенно виновата в смерти ши-видящих? Как долго «Синсар Дабх» перескакивала с человека на человека, подбираясь ко мне все ближе?

Достаточно долго, чтобы узнать о моих родителях...

– Она в простынях! – закричала я. – Хватайте простыни!

И тут же пожалела о своих словах. Любой коснувшийся Книги тоже станет одержимым, а ведь все они вооружены.

– Нет, не трогайте простыни!

Фейд ринулся прочь со скоростью молнии. И исчез.

Остальные последовали за ним, оставив меня одну.

Я рванулась к двери, но она захлопнулась прямо передо мной, и я понятия не имела, как ее открыть. Я прижимала ладонь к десятку разных мест, но безуспешно.

Я развернулась и уставилась во внешнюю комнату. Если «Синсар Дабх» добралась до моих родителей... если Фейд отнес ее туда... если она убила их...

Одна мысль об этом была нестерпимой.

Мои родители стояли и смотрели на меня, но я знала, что они меня не видят. Они просто повернули головы в ту сторону, откуда доносилась стрельба.

Дверь за мной с шипением открылась и закрылась.

– Мне нужно увести тебя отсюда, – прорычал Лор. Я обернулась, уже с копьем в руке.

– Откуда я знаю, что ты не Книга?

– Посмотри на меня. Где бы я мог ее спрятать?

Его штаны и рубашка облегали тело, словно вторая кожа. Я взглянула на обувь. Сапоги.

– Сними обувь. Он разулся.

– Теперь ты. Сними плащ. Я сбросила его с плеч.

– И юбку.

– У нас нет на это времени, – отрезала я. – Мои родители...

– Фейд ушел из клуба. Теперь они в безопасности.

– Этого недостаточно!

– Мы примем меры. Теперь мы настороже Кто-то же принес Книгу. Никто не войдет на этаж к твоим родителями в одежде.

Мои брови взлетели вверх. Этобудет для мамы настоящим шоком.

– Я сказал: сними юбку.

– Но как Фейд мог передать мне Книгу?

– Вероятность минимальна. Но я не буду рисковать.

Вздохнув, я расстегнула и сбросила юбку Свитер плотно облегал мое тело. На мне были черные танга. Голенища сапог плотно прилегали к голеням. Мне негде было прятать Книгу.

– Доволен?

– Едва ли.

Натянув и застегнув юбку, я бросила последний долгий взгляд на родителей и отвернулась. Затем я посмотрела на искореженное тело Бэрронса и вздрогнула.

Я стояла у трупа Бэрронса. Опять.

Я знала, что на самом деле это ненадолго, но слишком свежим было горе и слишком запутанными мои эмоции.

– Сколько он будет... – Я осеклась, с ужасом услышав слезы в своем голосе.

– А тебе не пофиг?

– Нет, то есть я просто... Дерьмо.

Я отвернулась и замолотила по стене кулаками. Мне было все равно, услышат ли мои родители звуки ударов, и наплевать, что стена затряслась. Мне было наплевать на то, что обо мне подумает Лор. Я ненавидела смерть Бэрронса. Ненавидела. Вне всяких причин. Это было за гранью понимания.

Я била по стене кулаками, пока Лор не схватил мои окровавленные руки и не оттащил меня в сторону.

– Сколько? – потребовала я. – Мне нужно знать! И тебе лучше ответить на мой вопрос!

Он слабо улыбнулся.

– А то что, ты накормишь меня кровавыми рунами?

Я нахмурилась.

– Вы, ребята, рассказываете друг другу все?

—Не все. Мне было зверски интересно узнать о при-йа.Но подробностей я не дождался.

– Сколько? Отвечай мне.– Я использовала Глас.

– В этот раз я не уверен. Но не так долго, как в прошлый. А если ты еще хоть раз попытаешься воздействовать на меня с помощью Гласа, женщина, я сам убью твоих родителей.

21

– Что должен сделать Принц, чтобы получить поцелуй на День святого Валентина, МакКайла?

Слова парили в темноте, Эрос прокатывался по коже, колол меня сотнями крошечных стрел. Даже имея иммунитет к состоянию при-йа,я не могла не реагировать на музыкальный и чувственный голос В'лейна. Я больше не раздевалась при его появлении, но глубоко во мне все еще жила девочка, которая никогда не переставала этого хотеть, особенно когда он был игривым, соблазняющим.

Сколько Дней святого Валентина закончились для меня поцелуем?

Хватит двух пальцев, чтобы сосчитать.

Это были обычные поцелуи, ничего особенного. И уж точно ничего такого, что способно расшатать мир женщины.

Я застыла, взявшись за ручку входной двери «КСБ». Бэрронс сменил замки в гараже и двери черного хода, поэтому пришлось оставить «вайпер» на аллее и обойти дом с фасада. Это была тяжелая ночь. Я готова была ее закончить. Я хотела укрыться с головой и забыться глубоким сном без сновидений.

Несколько часов назад я убеждала себя, что, даже если Бэрронс на меня разозлился, я смогу уснуть, зная, что он жив.

Ага. Счастливого Валентина, Мак.

– Я думаю, люди-мужчины дарят цветы.

Внезапно меня окутал тонкий аромат роз. В моей руке возник букет. Лепестки щекотали мой нос. Земля под ногами была усыпана ими. Влажные, пышные, они источали неземной аромат.

Я прижалась лбом к стеклянной вставке на вишневой двери. Сквозь стекло можно было различить мой разгромленный магазин.

– Ты тоже пришел обвинять меня в предательстве? Осыпать меня подарками и в то же время угрожать мне будет очень в стиле Фейри. Мне надоело оправдываться. Когда я увидела безжизненные глаза Бэрронса, мне показалось, что я вернулась на тот обрыв. Не знаю, почему меня так впечатлила его смерть, я ведь знала, что она не настоящая. Лор заверил меня, что они оживут, хотя и не уточнил когда. Почемуон не мог этого сказать? Потому что телу Бэрронса нужно исцелиться, а некоторые раны заживают дольше других?

Я не могла выбросить эту сцену из головы. Теперь у меня было два видения, которыми можно себя пытать: Бэрронс выпотрошенный и Бэрронс застреленный. А еще я дико боялась за своих родителей. Я была в ужасе от того, с какой легкостью «Синсар Дабх» отсеяла все значимое для меня. Вначале аббатство, затем Дэррок, Бэрронс, а теперь она угрожает моим родителям. Я уже не могла спорить с утверждением Риодана о том, что Книга ищет меня. Она играет со мной? Но почему она просто не убьет меня? Книга действительно считает, что я, как говорил Риодан, «сменила приоритеты»? Ничто, связанное с «Синсар Дабх», не имело смысла. Иногда она награждала меня жуткой, сокрушительной болью, и я чувствовала ее приближение за милю. А сегодня, к примеру, я не поняла, что она находится в одной комнате со мной.

Книга убивала всех, с кем контактировала. Кроме меня. Она причиняла мне боль, но всегда оставляла в живых. Почему?

Я требовала, чтобы Лор увез из Дублина моих маму и папу. Он отказался даже подумать об этом. Сказал, что никто и пальцем не пошевелит, если Бэрронс не отдаст такой приказ. Все они требовали мою голову – а оказалось, что последнее слово принадлежит Бэрронсу.

Я всегда могла убедить В'лейна телепортироваться, забрать моих родителей, перенести их в безопасное место, вот только... Наверное, это кровь ши-видящих не позволяла мне доверить родителей Фейри.

– Я не дурак, МакКайла. Ты играла с Дэрроком. Я лишь хочу спросить почему.

С моих плеч рухнул огромный груз. Самое время ощутить хоть чье-то доверие. Как оказалось, доверял мне только В'лейн.

– Спасибо, – просто сказала я.

Я обернулась, и мои глаза распахнулись от увиденного. В'лейн всегда умел себя подать. Сейчас он «приглушил» себя до человеческой формы, но это ничуть не уменьшило его невероятного шарма. В черных брюках, сапогах, черном кашемировом свитере, с длинными волосами, ниспадавшими на спину, и бархатной золотистой кожей В'лейн казался падшим ангелом.

Сегодня он был величественным, как никогда. Наверное, командование армией Светлых указало ему цель, которой ему не хватало. Он перестал быть капризным скучающим бессмертным и превратился в истинного вождя своего народа. В'лейну наверняка сложно было управлять Светлым Двором. Скорее всего, Джайн и его люди, подстрелив и убив множество Фейри, заставили Светлых прийти в себя. Немного сложностей и страданий явно пошло Видимым на пользу.

– Ты ни разу не усомнился во мне? Даже когда я стояла на улице с армией Невидимых?

– Я знаю, что ты за женщина, МакКайла. Будь ты Фейри, ты принадлежала бы к моему Двору. – Он изучал меня древними разноцветными глазами. – Моя армия не настолько проницательна. Они считают тебя союзницей Дэррока. Мы убедим их в обратном. – Улыбка тронула уголки его губ. – К тому же тебя выдало заявление о том, что Бэрронс мертв. Я видел тебя с ним сегодня в «Честерсе». – В'лейн помолчал. – Не знаю, как тебе удалось обмануть Невидимых Принцев. Они уверены в его смерти.

В'лейн сообщил это все таким ровным тоном, что я чуть не пропустила и вопрос, и угрозу. Под кружевом его слов скрывалась сталь. Под игривостью В'лейна таилось опасное настроение. Но почему? Я видела его в «Честерсе». Что-то случилось после того, как Лор вытащил меня из клуба и усадил в «вайпер»? В'лейн знает, что «Синсар Дабх» тоже была там?

– Я просто освоила один трюк.

– Бэрронс не умер. Он... на время потерял дееспособность?

В'лейн и Бэрронс ненавидели друг друга, поскольку давным-давно Бэрронс убил Принцессу Светлых. Инстинкт, более глубокий, чем я могла осознать, заставил меня солгать.

– Ты что, шутишь? Бэрронс бессмертен.

– Я узнаю, как ты обманула Принцев, МакКайла. – И снова сталь под шелком. Это был не вопрос. Это был почти приказ.

В'лейн вошел ко мне под навес, и опьяняющий аромат Двора Фейри, жасмин и сандал, смешался с тонкой ноткой крошащихся под сапогами пурпурных лепестков. Опасность вошла вместе с В'лейном.