Текст книги "Возвращенный из плена"

Автор книги: Карен Кингсбери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

Трейси тоже наклонила голову:

– Господи, спасибо Тебе за пищу, которую Ты нам дал. Пусть она пойдет нам на пользу. Мы рады, что Кейт будет жить с нами. Спасибо Тебе за Холдена. Он знает, что мы его любим. Во имя Иисуса, аминь.

Холден закончил раскладывать сыр по тарелке и начал новый круг из моркови, а потом еще один – из изюма. Он приступил к еде только после того, как круги замкнулись. Трейси прекрасно знала, что за этим последует. Он съест закуски именно в таком порядке, в каком раскладывал их по тарелке. Все кусочки по очереди.

Кейт сразу обратила на это внимание.

– Какие хорошенькие кружочки! Я тоже так хочу. – Она разложила еду по тарелке и стала есть изюм и морковь по очереди, совсем как Холден. Она рассмеялась: – Холден, ты такой забавный!

Простодушное замечание больно ударило Трейси. У Холдена не было друзей. Никто не говорил, что он забавный, – с тех пор, как ему исполнилось три года.

Кейт весело щебетала о шкафчиках, обеде и вкусном молоке, которое им давали в школе. Когда новости закончились, Трейси обратилась к Холдену:

– Сегодня будет музыка, Холден. Ты любишь музыку?

Он не ответил.

Она вспомнила о новых карточках КСОК.

– У меня для тебя кое-что есть! Новые карточки! Музыкальные! Я их уже распечатала, а завтра заламинирую. – Она быстро встала из-за стола и положила перед Холденом стопку карточек. – Старые музыкальные карточки совсем истрепались, и я сделала тебе новые.

Она положила перед ним конверт и, затаив дыхание, стала ждать, когда он возьмет его в руки, заинтересовавшись содержимым.

Но он лишь поднял глаза и посмотрел куда-то поверх ее головы. Кейт с удивлением глядела на молчащего Холдена.

– Я думаю, ему нравятся карточки, тетя Трейси. – Девочка убежденно кивнула, и светлые кудряшки подпрыгнули. – Я вижу!

– Я тоже так думаю. – Трейси не собиралась сдаваться. – Вот музыкальные карточки, Холден. Мы покроем их пленкой, чтобы они дольше прослужили. – Она достала их из конверта и подала сыну. – Целых сто двадцать штук!

– Ого, так много! У меня столько никогда не было. – Кейт с улыбкой посмотрела на Холдена: – По-моему, это здорово, ты так не думаешь?

Трейси не сомневалась, что Холден заинтересовался карточками, хотя по выражению его лица этого не скажешь. Он не обращал внимания ни на нее, ни на Кейт, ни на новые карточки и перебирал карточки КСОК, которые носил с собой в рюкзаке. Он несколько раз перетасовал пачку и наконец вытащил одну с надписью «Спасибо».

Трейси была вне себя от счастья. Сын поблагодарил ее! Он уже год пользовался карточками, чтобы общаться с ней. Врачи считали, что в лечении начался прогресс. Они потратили много часов, чтобы объяснить Холдену значение карточек, их связь со словами и правила пользования. Сложно сказать, читал ли Холден слова на карточках или догадывался об их значении, глядя на знакомую картинку, – он не мог об этом рассказать.

Трейси радовалась, когда он показывал ей карточки, словно ему удалось одержать большую победу.

Она улыбнулась сыну:

– Пожалуйста. – Она потянулась за новыми карточками и стала по одной показывать Холдену, читая написанные слова и объясняя их значение.

Кейт повторяла слова за ней. Наконец девочка доела и отнесла тарелку к раковине, потом показала на гостиную и сказала:

– Я хочу почитать. Можно я подожду в гостиной, пока мы не начнем смотреть кино?

– Конечно, милая. – Трейси проводила ее взглядом. Какая чудесная, живая, веселая девчушка! Но нужно побыть наедине с Холденом, так что даже хорошо, что Кейт ушла. Она показала сыну музыкальную карточку. На ней были изображены ноты и сердечко посередине. – Видишь эту карточку?

Холден не смотрел на нее. Он перемешивал пачку старых карточек, внимательно разглядывая карту, которая лежала сверху.

– Здесь говорится: «Я люблю музыку». Ты понимаешь? На ней нарисованы ноты и сердце. А сердце значит любовь. Помнишь?

Холден пальцем постучал по столу. Его глаза смотрели в никуда.

Трейси взяла следующую карту. На ней были нарисованы ноты и огромное ухо.

– А здесь говорится: «Я слышу музыку».

Холден моргнул, услышав ее слова, и полсекунды смотрел на карточку. Но тут же отвернулся.

– Ничего, Холден. Я понимаю. – Трейси чуть не расплакалась. На глазах выступили слезы. – Ты слышишь музыку. Я знаю.

Молчание.

Она показала половину лежащих на столе карточек. Но Холден уже доел закуску. Времени оставалось мало, потому что скоро он захочет смотреть кино. Трейси оставила музыкальные карточки на столе. Врач научит его ими пользоваться. Вскоре Холден станет общаться с помощью новых карточек.

– Ну что ж, пора смотреть кино, – с улыбкой сказала Трейси. Вдруг Холден обратит на нее внимание? Взглянет хотя бы искоса... Они не обсуждали, какой фильм выбрать, потому что каждый день смотрели один и тот же. Если она ставила что-нибудь новое, Холден сильно расстраивался. Он беспокойно расхаживал по комнате или падал на пол и отжимался.

Несколько лет назад Трейси сама смонтировала этот фильм на компьютере, который Дэн подарил ей после того, как провел месяц в море и получил много денег. Фильм длится тридцать минут и состоит из фотографий и видеосъемок, сделанных до того, как Холдену поставили диагноз. Тогда он казался нормальным ребенком. Спустя неделю после его третьего дня рождения ему сделали девять прививок, и все переменилось. Никто точно не знает, вызывают ли прививки аутизм. Однако Трейси не раз задавалась этим вопросом.

Она вошла в гостиную. Кейт читала книжку, сидя на диване. Маленькие ножки не доставали до пола.

– Пора смотреть кино?

– Да, детка. – Наверное, Кейт будет разочарована, когда поймет, о каком кино идет речь.

– А где Холден?

Трейси улыбнулась:

– Сейчас придет.

Диск уже лежал в проигрывателе. Она нажала на кнопку и включила телевизор. Спустя секунду на экране показались титры, а в комнате послышалась музыка. Это была песня, которую Холден пел вместе с ней, когда был маленьким: «Прошлое никогда не вернется».

Мелодия была красивой и выразительной, а слова разрывали сердце.

Услышав знакомую мелодию, Холден тут же вышел из кухни и, скрестив ноги, сел на пол перед телевизором.

– Ты всегда здесь сидишь? – Кейт спрыгнула с дивана и присоединилась к Холдену. Они сидели так близко, что их колени соприкасались. Холден ничем не показал, что видит сестру, но и не отшатнулся от нее.

Трейси с интересом наблюдала за общительной, веселой Кейт и спокойным, внешне равнодушным Холденом. Она взяла пульт и села в старое кресло. Она не собиралась перематывать к началу фильма, ей было прекрасно известно, что для Холдена вступление – полноценная часть фильма. Трейси терпеливо ждала. Из телевизора доносилась песня, а по экрану бежали картинки.

Вот маленький Холден лежит у нее на руках. Дэн стоит рядом, положив руку ей на плечо. Вот Холдену шесть месяцев: он уже научился сидеть и улыбается в камеру. Вот Холден и Элла Рейнолдс. Обоим полтора года. Вот они держатся за руки на острове Тайби. Вот танцуют на кухне Рейнолдсов.

– Это Холден? – спросила Кейт и посмотрела на нее через плечо.

– Да. Когда был маленьким.

– Я сразу так и подумала. – Девочка задумчиво кивнула и снова повернулась к экрану. – Мама тоже снимала меня в детстве.

Трейси с трудом сдержала улыбку. Ей стало грустно. Конечно, Кейт еще маленькая, но она на десятки лет обгоняет Холдена в умении общаться с людьми.

Песня дошла до припева. В этом месте Холден всегда начинал раскачиваться. Поэтому Трейси думала, что эта часть песни ему особенно нравится. Она стала негромко подпевать: «Без тебя все не так. Я живу один и прячу слезы. Без твоей любви жизнь не будет прежней».

Сколько дней они сидели вот так, сколько раз она слушала эту песню и смотрела с ним кино... и каждый раз плакала. Трейси тихо вытерла слезы в уголках глаз. Она не хотела, чтобы Холден видел, что она плачет, но не могла сдержаться, потому что ужасно страдала.

Песня и вступительная часть закончились. Трейси переключила на фильм. Впереди самое тяжелое испытание: ей предстоит увидеть, каким Холден был раньше, как он пел, смеялся и смотрел прямо в камеру.

– Мамочка, привет! Ты видишь? Я здесь, смотрю на тебя!

Кейт захихикала:

– Холден, ты мне нравишься! Ты такой милый!

Он не ответил, но Кейт, кажется, не обиделась. Она внимательно смотрела фильм.

Семья Рейнолдс не раз появлялась в фильме, потому что в те времена они редко расставались. Они с Сюзанной дружили еще со школы и были подружками невесты друг у друга на свадьбе, а мужчины – друзьями жениха. Они почти одновременно обзавелись детьми. Холден и Элла были неразлучны еще с тех пор, когда не умели ходить и говорить.

Трейси и Сюзанна радовались тому, что их дети дружат. Они мечтали о том, какими они станут, когда вырастут.

– Представляю, – говорила Сюзанна, – Холден отвезет Эллу на выпускной вечер, а спустя пять лет они поженятся. Она коротко рассмеялась. – Можем распланировать все уже сейчас. Идет?

Трейси радостно соглашалась:

– Идет!

Конечно, они шутили, но, с другой стороны, почему бы и нет? Все возможно. Их дети вырастут вместе, а значит, они вполне могут отправиться на выпускной бал, а потом и пожениться.

Но осенью, после дня рождения Холдена, его поведение изменилось. Он стал молчаливым и равнодушным, Рейнолдсы стали реже к ним заходить. Когда Холдену поставили диагноз, Сюзанна, мучаясь от неловкости, со слезами на глазах объяснила: они беспокоятся о том, что игры с Холденом плохо отразятся на развитии Эллы.

– Он все время молчит, – с несчастным лицом лепетала Сюзанна, – и не смотрит в глаза. Он вечно переставляет игрушки. Такое впечатление, что ему никто не нужен. Трейси, с ним что-то не так. Надо обратиться к врачу.

Она не сказала, что их дружба закончилась. Да и зачем? Ее муж Рэнди играл в бейсбол, его пригласили в команду высшей лиги. Потом Рейнолдсы переехали в Нью-Йорк, и они перестали общаться. Четыре года назад Трейси прочитала, что Рэнди перешел в команду «Смельчаки». Похоже, Рейнолдсы вернулись в Атланту.

Ее больше не интересовало, чем они занимаются и как сложилась их жизнь. Она бы и вовсе о них не вспоминала, если бы не маленькая Элла, которая пела и танцевала вместе с Холденом в домашнем видео, которое они смотрели каждый день. Теперь эта девочка учится в старших классах. Она, конечно, не узнает и не вспомнит Холдена, даже если встретится с ним. Но это не важно. Важно, что она значит для него сегодня.

Холден, не отрывая взгляда, смотрел фильм, жадно впитывая каждую деталь. Элла была воплощением надежды и веры в то, что однажды Господь подарит им чудо, и настоящий Холден вернется. Тогда он снова будет петь, смеяться и держать подругу за руку.

Ну что ж, довольно. Трейси тихо встала и прошла в спальню. Аутизм приводит к странным последствиям: Холден никак не реагировал на происходящее, если не считать невнятного ворчания, вскриков и тихого пения без слов. Обычно дети-аутисты изобретают свой язык общения. Только не Холден. Он до сих пор ничего не изобрел. У него были лишь карточки КСОК. Но если Трейси перестанет с ним разговаривать, это будет означать, что она сдалась. А она никогда не сдастся.

Прохладное утро сменилось жарким влажным днем. Она переоделась в футболку, шорты и вьетнамки. Переодеваясь, Трейси посмотрела на себя в зеркало. Она забрала длинные темные волосы в хвост. Лицо казалось вытянутым и осунувшимся. До того как Холдену поставили диагноз, ей не раз говорили, что она похожа на Кортни Кокс. Давненько она не слышала подобных комплиментов. У нее грустное, усталое лицо. И выглядит она куда старше своих тридцати девяти лет.

«Ну что же ты, Трейси? Улыбнись!» Она приподняла уголки губ, но выражение глаз не изменилось. Она тихо вернулась в кухню, чтобы не мешать Холдену и Кейт смотреть фильм, и села за кухонный стол. С Холденом она будет заниматься с половины пятого до шести, как обычно. Кейт возьмет свою книжку, и они вместе почитают. В остальном их дни с Холденом протекали по заведенному порядку. Даже летом, во время школьных каникул, она с сыном целый день делала упражнения. Они возвращались домой, перекусывали, смотрели кино и еще немного занимались вечером.

Всегда одно и то же.

Трейси страшно устала от рутины. Она выглянула из окна кухни. К сожалению, из него мало что видно: панораму загораживал вход в соседний дом. Но когда она поднимала глаза, то видела кусочек голубого неба, словно Бог напоминал ей: «Я здесь, дочь Моя. Я наблюдаю за тобой».

«Господи... я так устала. Ничего не меняется. Иногда я чувствую, что у меня больше нет сил».

«Дитя Мое, хватит бороться. Имей терпение. Подожди, пока Я все устрою. Предоставь сражаться Мне».

Трейси закрыла глаза и подняла подбородок. Ответ налетел на нее, словно осенний ветерок. Она спокойно, глубоко вздохнула. Господь cражается за нее. «...Не ваша война, а Божия», – говорится во Второй книге Паралипоменон. Трейси наткнулась на эту фразу на прошлой неделе. Она радовалась, когда Бог отвечал на ее мысли. Она немного приободрилась и расправила плечи.

Из соседней комнаты доносится голосок трехлетнего Холдена. Он распевал свою любимую песенку: «Иисус меня любит... Иисус меня любит... Иисус меня любит... так сказано людям!»

Тогда Холден любил петь. Поэтому она не возражала, чтобы он каждый день смотрел этот фильм, даже радовалась, что он так часто это делает. Она верила, что в душе ее сына живет музыка, и фильм не дает ей умолкнуть.

Вдруг до нее донеслись новые звуки. Малышка Кейт тоже пела. У нее был чистый ангельский голосок. Трейси встала и прошла в гостиную. Увидев, что Кейт взяла Холдена под локоть, женщина чуть не заплакала. Девочка пела и раскачивалась в такт музыке. Но это еще не все! Трейси тихо ахнула.

Холден не смотрел на сестру, не пел и не улыбался. Но он тоже покачивался вместе с Кейт.

Он не возражал, когда она дотрагивалась до него. Он вместе с ней наслаждался музыкой. Раньше такого не бывало. Трейси прикрыла рот рукой. «Это Ты придумал, Господи? Неужели Кейт поможет открыть дверцу в таинственный мир Холдена?» Раньше это не приходило ей в голову. На ее глазах происходило нечто необычное.

Она молчала, потому что боялась разрушить таинство момента. По телу разлилось небывалое спокойствие. Сколько бы они ни смотрели этот фильм, сколько бы времени – месяцев или лет – они ни потратили на лечение, она никогда не отступит. Холден никуда не делся, он где-то рядом. Они искали ключ, который откроет тюремную дверь. Трейси не сомневалась, что этим ключом будет музыка.

Но, похоже, без Кейт им не обойтись.

Глава 4

С запада быстро надвинулись мрачные тучи, их разрывала безжалостная молния. Началась ужасная буря, вокруг судна бушевали волны. Дэн Харрис старался приободриться. Он быстро поднимал на борт сеть, которая провисала под тяжестью креветок. Он был поглощен работой, но не мог прогнать из головы две пугающие мысли. Во-первых, их судно находилось в сорока милях от берега – слишком далеко, чтобы рассчитывать на помощь другого корабля. Во-вторых, капитан Чарли явно беспокоился.

– Поднимайте сети! Привязывайте все к палубе! – Капитан двумя руками держал штурвал. Он решительно вел судно к берегу и даже не обернулся, чтобы проверить, расслышала ли его команда из-за рева ветра. Он паниковал, и обстановка на судне сразу изменилась.

Дэн и другие члены команды сами догадались, что нужно делать. Решетки, кабели, корзины и бочки – все, что могло слететь с палубы, – было убрано или привязано к полу. Дэн вместе с другим матросом вытаскивал из воды две последние сети.

– Вот это улов! – Дэн с трудом удержался на ногах, когда волна ударила судно и накатила на палубу.

– Отпускай! – Из-за рева ветра он едва слышал, что кричит товарищ. – Да ну ее, эту сеть!

– Нельзя! – Дэн ощущал тяжесть сети мускулами рук, плеч и спины. В последнее время улов был никудышным, а сегодня они поймали больше креветок, чем за все время, пока находились в море. – Тяни сильнее!

Еще одна волна ударила судно, и оно сильно накренилось влево. Дэн и его товарищ не могли противостоять такой силище, они покатились по палубе и ударились о другой борт.

– Вставай! – крикнул Дэн матросу. – Давай обратно!

Матрос выругался и пополз к люку по залитой водой палубе. Теперь судно накренилось вправо. Когда вода схлынула с палубы, парень юркнул вниз. Если бы судно перевернулось (в прошлом году в ледяных водах Аляски перевернулись тридцать судов), – люди внизу были бы обречены.

Но большинство моряков гибли не потому, что корабли переворачивались. Главную опасность представляли злые, бешеные пенистые волны, вроде тех, что сейчас швыряли судно в разные стороны. Если бы Дэн не успел вцепиться в какую-то балку, волна смыла бы его, и никто бы этого не заметил. Даже в сентябре вода была такой холодной, что человек умирал почти мгновенно. Если он не тонул в мутных глубинах, то вскоре погибал от переохлаждения.

Дэн вытер с глаз соленую воду и, прищурившись, осмотрел палубу. Обе сети на месте. Их еще можно достать. Если он это сделает, они неплохо заработают. Если нет, то через пару минут сети порвутся и исчезнут в глубине жадного моря. Ремонт порванной сети стоит столько, сколько они зарабатывают за месяц. Эти деньги вычтут из прибыли, а значит, каждый матрос получит меньше денег. Цепляясь за доски палубы, Дэн пополз к сетям, чтобы привязать их и спрятаться в укрытие.

Дэн тяжело дышал. Дул бешеный ветер, и дышать было невозможно. На корабль снова набежала волна. Ожидая, когда она набросится на него сверху, Дэн схватился за два ближайших стальных кольца. Волна ударила с ужасной силой. Он услышал, как рвутся сети. Он хотел вдохнуть, жаждал воздуха, но вода не уходила. «Вот и все», – в панике подумал Дэн. Он оказался под водой. Судно идет ко дну. Он вспомнил Трейси и Холдена. Как они узнают о его смерти? Он больше не мог задерживать воздух. Но в эту секунду вода спала. Он еще жив, еще цепляется за стальные кольца...

«Господи... Ты нас видишь? Мы попали в беду, Господи. Пожалуйста, помоги нам».

Он не услышал громового ответа. Море не стихло. Напротив, ветер заревел еще громче. Дэн представил Иисуса в лодке с апостолами, когда они попали в шторм. Апостолы перепугались и готовились к неминуемой смерти. А Иисус?

Иисус спал.

Дэн стряхнул с лица ледяную воду. Образ исчез. Библейские истории прекрасны, но сейчас им нужно чудо. Корабль скрипел и стонал от ударов волн, а ливень был таким мощным, что невозможно было сделать вдох, не хлебнув воды.

Еще одна волна. Судно снова сильно качнулось. Дэн не видел капитана, может, он бросил штурвал и спустился вниз? Нет, капитан Чарли никогда бы так не поступил, он не из тех, кто сдается, а это не самая страшная буря, в которой он побывал.

Дэн снова задержал дыхание и стал ждать, пока вода схлынет. У него есть всего один шанс, чтобы добраться до люка и спуститься вниз. Быстрее! Если он успеет, то будет в безопасности. А если волна ударит, пока он на палубе, – ему конец.

На палубе оставаться нельзя. От напряжения руки словно горели в огне. Сколько еще он выдержит?

Наконец вода спала. Дэн судорожно задышал, глотая воздух, жадно открыл рот и поднялся на ноги. Уголком глаза он видел надвигающуюся волну, которая быстро летела вперед, угрожающе нависая над кораблем. «Господи, прошу Тебя...» В несколько прыжков он оказался у люка на другом конце Палубы.

«Быстрее... давай же, быстрее! Господи, помоги мне!»

Дэн схватился за люк и попытался его поднять. Но что это? Он яростно зарычал: люк не поддавался, толща воды прижала его к палубе.

– Нет! Господи, пожалуйста!

Волна была похожа на живое дышащее чудовище. Даже не оборачиваясь, Дэн чувствовал, что она еще больше увеличилась в размерах. Она нарастала у него за спиной, готовясь ударить его и забрать жизнь. В последнюю секунду Дэн бросился к деревянному ящику, прибитому к палубе, раньше там хранили тросы.

Как только он забился внутрь, волна налетела на корабль и обдала его ледяной водой. Похоже, он теряет сознание. Почему они не предвидели шторма? Почему все произошло так быстро? «Мне жаль, Трейси... жаль, что все так закончилось. Я не хотел этого».

Он не раз побывал в штормах с тех пор, как стал рыбачить на Аляске, но в такую ситуацию попал впервые. В минуты смертельной опасности он спрашивал себя, что он здесь делает и почему выбрал такую опасную работу.

На этот вопрос легко ответить.

Потому что здешние бури – ничто по сравнению с той бурей, что бушует дома. Перед ней он бессилен. Там он не выживет. Дэн приехал сюда в надежде, что суровые волны и ветер научат его, как победить в войне с аутизмом, которую он вел последние пятнадцать лет.

Дэн не мог дышать и не чувствовал рук и ног. Еще минута, и он захлебнется соленой водой. Тогда битва закончится, и победа достанется шторму. Самое печальное, что он проиграет не только в битве со штормом. Думая об этом, Дэн мечтал продержаться еще хотя бы несколько секунд: гибель будет означать, что он сдался в войне за Холдена.

Его захватил вихрь образов и эмоций. Он снова видел себя и Трейси в уютном доме в Данвуди. Он работал мастером в лучшей столярной мастерской и легко зарабатывал деньги. Соседи обожали Холдена. Куда бы они ни пошли, их засыпали заинтересованными вопросами и делали комплименты малышу. Элла Рейнолдс была подружкой его сына. Все думали, что когда дети вырастут, то вместе отправятся на выпускной бал.

Их жены мечтали об этом.

Они ходили на матчи, в которых принимал участие Рэнди Рейнолдс, все вместе играли в карты, а Холден... Холден пел, смеялся, танцевал с Эллой, а потом... Что же случилось потом? Неужели проблема в прививках, как написано в статье, которую несколько лет назад прочитала Трейси? Должно быть, это имеет какое-то отношение к болезни сына, ведь Холден был счастливым и веселым ребенком.

Дэн не мог набрать в грудь воздуха. Но это не имеет значения. Он погрузился в прошлое, в затишье перед бурей, когда ничто ее не предвещало. Не было на свете мальчика милее, чем Холден. Люди замирали на месте от восторга, завидев его голубые глаза и белокурые волосы.

То же самое случилось в кабинете врача, когда Холдену исполнилось три года. Вечером Трейси рассказала, что врач очень расстроился из-за того, что был вынужден сделать столько прививок. Он не хотел огорчать милого ребенка. Дэн прекрасно помнил, как будто это происходило вчера, каким усталым и подавленным Холден встал на следующий день, его било в лихорадке.

– Зачем вы сделали столько прививок? – спросил он Трейси.

Она объяснила: предыдущие прививки не дали никакого результата... Холден болел... они не успели сделать некоторые прививки, потому что уезжали в отпуск. Причин было много. Осенью обнаружилось, что Холдену сделали меньше прививок, чем его сверстникам. Руководство подготовительных классов, которые Холден посещал вместе с Эллой, потребовало, чтобы родители исправили упущение.

Дэн позвонил врачу. Когда тот ответил на звонок, он, едва сдерживая бешенство, сказал:

– Холден заболел. Сколько прививок вы ему сделали?

– Девять. Но это нормально, мистер Харрис. В его возрасте дети переносят много прививок.

– Девять! – Дэн стал спорить, однако это ни к чему не привело. Потом они узнали, что одна-единственная прививка содержит в несколько раз больше ртути, чем считается безопасным для взрослого человека. Во всяком случае, такого мнения придерживается комиссия, которая следит за правильным использованием лекарств. И все же большинство людей выступают за прививки. Детей нужно защищать от болезней, и нет доказательств, что прививки приносят вред.

Так что, возможно, Холден заболел не из-за прививок. Возможно, это всего лишь совпадение.

Вода была везде. Дэн ничего не видел и не слышал. Он даже не чувствовал, как бьется сердце. Неужели он умер? Но воспоминания остались с ним. Он проведет последние мгновения в прошлом, когда им с Трейси пришлось попрощаться с настоящим Холденом. И Дэн вернулся туда, хотя запретил себе делать это с тех пор, как переехал на Аляску.

Холдена терзала лихорадка. Потом ему стало легче. Они терпеливо ждали, когда сын выздоровеет, когда к нему вернется бодрость, а в глазах засияет улыбка. Проходили дни, недели... Дэн чувствовал, что сын будто ускользает от них, и с этим ничего нельзя было поделать.

Диагноз поставили шесть месяцев спустя. У Холдена обнаружили аутизм. Дэн никак не мог смириться с этим. Тогда он проводил с сыном каждую свободную минуту, если не работал и не спал. Он разговаривал с ним, играл, мастерил. Он сражался с жизненной бурей. Он помнит, как врач посмотрел ему в глаза и сказал: «Холден навсегда останется таким, мистер Харрис. Вы можете научить его жить в обществе, но он никогда не станет прежним».

Никогда... никогда не станет прежним.

Штормовая волна в море жизни похоронила его под собой и забрала последний глоток воздуха. Он подвел Трейси и сына. Они все потеряли. Каждый день, проведенный рядом с Холденом, напоминал о проигранной битве. Холден больше никогда не станет петь и танцевать с маленькой Эллой. Буря налетела на них, словно жестокий похититель, и забрала Холдена.

Вот он и уехал, чтобы сразиться с новыми штормами. Здесь, на Аляске, он противостоял ветру и океану. Каждая одержанная победа давала ему возможность платить за лечение сына. Что ж, хотя бы так... Белые пенистые воды и беспощадное море убеждали его в том, что он не опустил руки и приносит какую-то пользу.

Но он ошибался. Лечение не помогало. Свирепая буря забрала Холдена в трехлетнем возрасте и до сих пор не вернула им.

А теперь другая буря заберет его самого.

Дэн не понимал, сколько времени прошло. Он несколько раз терял сознание или находился в полузабытье. Шли минуты, часы? Сложно сказать. Он понял, что жив, когда услышал голос капитана Чарли.

– Харрис... мы думали, что тебя больше нет, – взволнованно воскликнул тот. Капитан несколько раз хлопнул Дэна по щекам. – Вставай. Тебе надо согреться.

– А... что? – Дэн пытался открыть глаза, но они сильно опухли и превратились в узкие щелочки. – Что такое?

– Ты везунчик, вот что такое. – Чарли схватил его за руку. – Ну же, вставай.

У Дэна закружилась голова. Он неуклюже приподнялся и резко качнулся в сторону. Его вырвало. Еще раз, потом еще. Дэн вытер рот и напрягся, чтобы что-то разглядеть через опухшие веки. Над головой висело голубое небо. Буря кончилась. Капитан и матрос помогли ему спуститься по лестнице и подвели к койке.

– Накройте его одеялами. Несите все, что есть. – Капитан немного постоял рядом. – Все будет хорошо, Харрис. Ты сильный.

Дэн ослаб. Ему было плохо. Его лихорадило. Но он не сдался перед бурей. Наверное, капитан прав, он выпьет воды, согреется и через пару дней будет как огурчик. На этот раз буре не удалось его убить.

А если бы и так, что с того? Конечно, Трейси и Холден оплакивали бы его, но он уже перестал быть частью семьи. Капитан Чарли не понимал, что это совершенно неважно, жив он или нет.

Буря все равно победила, потому что забрала самое ценное, что у него было, – надежду.