Текст книги "В объятиях тени"
Автор книги: Карен Ченс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
Меня поразила мужская красота Мирчи. От его потрясающей фигуры захватывало дух, его длинным изящным ногам позавидовал бы танцовщик или легкоатлет, благородные черты лица подтверждали его принадлежность к старинному аристократическому роду. И лишь одна деталь портила безупречный образ: полные, чувственные губы.
Возможно, среди его предков все же попался какой-нибудь крестьянин, пусть этот человек и не обладал изысканностью манер и внешностью господ аристократов, зато сохранил умение петь, смеяться и веселиться с той страстью, о которой его хозяева давно забыли. Считалось, что сыном цыганки был Дракула, но мне иногда казалось, что легенда лжет и это в Мирче течет цыганская кровь. И если это так, то она ему весьма кстати.
Он небрежно поддержал меня под руку, и от этого прикосновения по моему телу пробежала дрожь. Я попыталась вспомнить, что Казанова говорил о гейсе, и ничего не вспомнила. Не знайся я с ведьмами и колдунами, то могла бы поклясться, что никакого гейса не существует.
Плохосоображая, я начала водить руками по груди Мирчи, вернее, по его малиновому шелковому жилету, вышитому красными драконами, которые становились видны только тогда, когда на них падал свет. Чудесная тонкая вышивка нежно ласкала мои пальцы. Мне казалось, что я вижу каждую чешуйку на теле драконов. Внезапно рука наткнулась на нечто более интересное – соски, слабо проступающие сквозь несколько слоев ткани.
Дрожа от наслаждения, я легонько провела по ним кончиками пальцев. Находиться рядом с Мирчей было гораздо приятнее, чем терпеть слабые попытки Казановы соблазнить меня. Я могла бы отодвинуться, опустить руки – но не собиралась это делать. Еще чего!
Мирча тоже застыл на месте. Он просто стоял и ждал, на его губах блуждала легкая улыбка, рука начала медленно притягивать меня ближе.
Я радостно устремилась ему навстречу, любуясь отблесками света, игравшими на его гладко зачесанных волосах, как вдруг ощутила резкий удар по руке, пронзивший ее до самого плеча. Мирча слегка вздрогнул, но руки не отнял. Так мы и стояли, погруженные в свои чувства, от которых кровь быстрее бежала по жилам и напрягалось тело.
Темные глаза внимательно изучали мое лицо; я отвечала тем же, дрожа от возбуждения. Заметив мое волнение, Мирча чуть приподнял бровь, затем легонько погладил меня по спине, но натолкнулся на жесткий корсет, потянулся ниже, к бедрам, коснулся тонкого шелка моих шортиков и прижал меня к себе.
Чтобы справиться с захлестнувшими меня чувствами, я глубоко вздохнула, но это не помогло. Мирча ласково провел рукой по моей щеке; в его глазах вспыхивали золотистые искорки, и я знала, что он тоже испытывает возбуждение. Когда Мирча по-настоящему сердился или тревожился, его глаза приобретали темно-коричневый оттенок и сверкали, как огонь. Многих это пугало, я же находило это восхитительным.
Рядом кто-то громко кашлянул. За спиной раздался голос Приткина:
– Мои глубочайшие извинения, сэр, мадам. Простите, но одной из наших актрис нездоровится. Полагаю, это не нарушает ваши планы?
– Никоим образом, – рассеянно ответил Мирча, не отпуская меня.
– Я отведу ее в дальнюю комнату, там она сможет прилечь.
С этими словами Приткин взял меня за руку и потянул за собой, но Мирча лишь крепче сжал мои бедра. В его глазах вспыхнул огонь; зеленые и светло-коричневые искорки исчезли, уступив место золотисто-красному пламени.
– Простите, граф Басараб, но дитя плохо себя чувствует, – сказала женщина-вампир, беря Мирчу за свободную руку. – Не будем ее задерживать.
Мирча не обратил на нее внимания.
– Кто ты? – спросил он.
Он говорил с сильным, незнакомым мне акцентом, но в его голосе чувствовался тот же трепет и восхищение, поглотившие меня.
Я сглотнула и покачала головой. Что я могла ответить? Я и сама не знала, кто я и откуда, и, судя по старинному платью женщины, вообще не смогла бы это определить. Вполне возможно, что я даже еще не родилась.
– Никто, – шепотом ответила я.
Спутница Мирчи издала звук, который у менее утонченной особы означал бы презрительное фырканье.
– Мы пропустим увертюру, – сказала она и потянула Мирчу за рукав.
После короткой паузы тот нехотя разжал руки, за которыми тут же потянулись невидимые, но крепкие и липкие, как тянучка, нити энергии. Мирча послушно двинулся по коридору за дамой, поминутно оглядываясь на меня. Связывающие нас нити выгнулись дугой, но не порвались; будто прочные канаты держали нас вместе. Вскоре Мирча и его спутница исчезли за небольшим, скрытым занавесом арочным проемом, в котором я, словно во сне, узнала вход в театральную ложу.
Едва они скрылись за красной бархатной портьерой, как нити лопнули и на меня навалилась такая тоска, что в пору завыть. Живот скрутило так, словно кто-то врезал по нему ногой, дико разболелась голова. Я смутно сознавала, что Приткин схватил меня за руку и потащил по коридору, куда выходили другие ложи. Где-то рядом заиграл оркестр, и мне стало понятно, почему никого нет. Начинался спектакль.
Лестница освещалась маленькими фонариками, между ними зияли темные провалы стены. Плохое укрытие, между прочим, но в тот момент я об этом не думала. У меня дрожали руки, на лбу выступил пот. Я чувствовала себя наркоманкой, которой показали шприц, но не дали дозу. Это было ужасно.
– Что ты сделала? – спросил Приткин, гневно уставившись на меня; его короткие светлые волосы грозно торчали во все стороны, словно разделяли его ярость. Вид у мага был грозный, но я к этому уже привыкла. Можно сказать, чепуха по сравнению с тем, что только что произошло.
– Я собиралась задать тебе тот же вопрос, – ответила я, массируя затылок, чтобы хоть как-то привести в порядок мозги. Другой рукой я держалась за живот, в котором после ухода Мирчи вдруг образовалась странная пустота. Все, с меня хватит. Не хочу остаток жизни провести в слюнявых страданиях, словно какая-нибудь девчонка, сохнущая по рок-звезде. Я вам не фанатка, черт побери!
Приткин снова тряхнул меня за плечи, и я взглянула на него, прямо скажем, без обожания. До сих пор я оказывалась в прошлом только тогда, когда рядом находился человек, которому угрожала опасность.
– Хочу тебе сказать, – честно призналась я, – если кто-нибудь попытается изменить твое прошлое, я вмешиваться не стану.
Лицо Приткина, и без того красное, сделалось багровым.
– Немедленно возвращай нас назад, пока ничего не случилось! – прошипел он.
Вообще-то я не люблю, когда мной командуют, но в данном случае маг был прав. И тот факт, что больше всего на свете мне хотелось броситься вслед за Мирней и упасть в его объятия, также говорил о том, что нам следует поскорее вернуться в свое время. Я закрыла глаза и попыталась представить себе заведение Данте и офис Казановы, но, хотя я видела его вполне ясно, взрыва энергии не последовало. Я сделала еще одну попытку, но, наверное, у меня подсели батарейки, потому что так ничего и не произошло.
– Кажется, рейс придется отложить, – сказала я, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. В душу начал закрадываться страх. А что, если существует некий лимит времени и старая пифия просто забыла о нем сообщить? Что, если я уже никогда не смогу вернуться назад, потому как моя энергия устала ждать, когда я наконец улажу свои дела, и перешла к кому-нибудь другому? Мы можем навсегда застрять неизвестно где!
– Не пойму, что ты несешь! – рявкнул Приткин. Назад, ты меня слышала?
– Я не могу.
– То есть как это «не могу»? Нам нельзя здесь оставаться, это опасно!
Приткин еще раз тряхнул меня; думаю, он и сам почуял неладное – голос его внезапно охрип. Ну и пусть; по сравнению с тем, что чувствовала я, беспокойство волшебника казалось мне сущим пустяком. И потом, разве мало я повидала в жизни? На кой черт сдались мне эти способности пифии? Ну почему тот, кто руководил этим шоу, не дал мне разобраться с моими собственными проблемами, а вместо этого притащил сюда и заставил решать чужие? Это несправедливо, я больше не могу! Если я должна что-то сделать, пожалуйста. Давайте только скажите, что именно.
– Слушай меня внимательно, – сказала я Приткину и резко стряхнула его руки. – Это не я перенесла нас сюда. Я даже не знаю, где мы находимся. Знаю только, что я не могу вернуться назад, и понятия не имею почему. Может, потому, что перестала нравиться энергии, а может, она ждет от меня чего-то большего.
Я склонялась ко второму варианту, ведь не случайно же я свалилась прямо под ноги Мирче.
Приткин смотрел на меня недоверчиво, но мне было на это наплевать. Отвернувшись от мага, я вознамерилась пойти на поиски Мирчи, чтобы выяснить, что он еще придумал, но Приткин мертвой хваткой сжал мою руку.
– Ты никуда не пойдешь, – хмуро сказал он.
– Я должна понять, в чем дело, и решить нашу проблему, иначе мы здесь надолго застрянем! – огрызнулась я. – Или, может, ты мне поведаешь, где мы находимся и почему сюда попали? У нас нет другого выхода – только пойти и выяснить, что случилось. Если можешь предложить другие варианты, я вся внимание.
– Мы в Лондоне, в конце тысяча восемьсот восемьдесят восьмого или в начале восемьдесят девятого года.
Я удивленно приподняла бровь. Как он узнал? Никаких других зацепок, кроме фасона женского платья, мне в голову не приходило, потому что ничем не примечательный костюм Мирчи мог принадлежать любой эпохе. С каких это пор Приткин стал знатоком дамской моды? Я не преминула спросить об этом, в ответ маг что-то проворчал и сунул мне клочок бумаги.
– Вот, смотри! Кто-то обронил.
Не обращая внимания на сердитый взгляд Приткина, я стала разглядывать черно-желтый флаер. На листовке был изображен мужчина, глядящий в сторону холма, где стояли три старые перечницы. Чем-то они напоминали моих грай, только у этих волосы были поприличнее. Текст на флаере сообщал, что двадцать девятого декабря тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года театр «Лицеум» представит пьесу «Макбет».
– Отлично. Теперь мы хотя бы знаем, в каком мы времени. А что дальше?
С этими словами я вновь хотела уйти, но маг остановил меня – на этот раз словами.
– Чем больше ты будешь потакать своему гейсу, тем сильнее он будет на тебя действовать. Кстати, уличные женщины в этом веке носили куда более скромные наряды. Тебе лучше не выходить – могут начаться беспорядки.
– Как ты узнал про гейс?
А я-то думала, что про него никто не знает. Неужели это так заметно?
Приткин пожал плечами.
– Да сразу, как только увидел вас вместе.
Ничего себе картинка!
– Как его убрать, ты, конечно, не знаешь. Ладно, только учти: в этом деле мы увязли оба, но если я все хорошенько разузнаю, то, может быть…
– Убрать его может только Мирча, – сказал Притки и, сразу развеяв мою слабую надежду. – Маг сотворил заклятие исключительно с его согласия. Так что тебе остается одно – держаться от Мирчи как можно дальше.
Я нахмурилась. Казанова говорил то же самое, а я пропустила его слова мимо ушей.
– Я не слишком разбираюсь в магии, но точно знаю, что любое заклятие можно снять. И я это сделаю!
Выражение лица Приткина не изменилось, и все же, заметив блеск в его глазах, я поняла, что иду в верном направлении.
– Ты что-то знаешь, но не хочешь мне говорить, – укоризненно сказала я.
Маг отвел глаза, но потом ответил. Видимо, решил, что дела пойдут быстрее, если мне не перечить.
– Видишь ли, все гейсы отличаются друг от друга, однако есть в них и кое-что общее. Все они сплетены в единую сеть, так сказать… Мирче вовсе не хотелось попадать под удар собственного оружия, поэтому он создал такой гейс, от которого в случае чего можно было бы освободиться.
– Каким образом?
– Это знают только Мирча и маг, сотворивший гейс.
Я внимательно вгляделась в лицо Приткина, пытаясь определить, лжет он или нет. Его слова казались правдивыми, но почему меня не оставляет чувство, будто он чего-то недоговаривает? Может, потому, что со мной никто не разговаривал иначе?
– Если мы находимся в тысяча восемьсот восемьдесят восьмом году, значит, Мирча еще ничего не сделал и никакого гейса нет. И не будет, – добавила я.
– У тебя просто дар попадать в немыслимые ситуации, – с усмешкой сказал Приткин. – Я еще ни разу не слышал о подобном решении проблемы. Не знаю, что произойдет, если вы на какое-то время окажетесь вместе, только, боюсь, тебе это выйдет боком. – Маг запахнул свое длинное пальто. – Жди меня здесь. Пойду осмотрюсь и проверю, нет ли чего необычного. Я уже бывал в этом времени и сразу замечу, что не так. Когда вернусь, решим, что делать дальше.
Он развернулся и ушел, а я в остолбенении смотрела ему вслед. Конечно, маги живут дольше обычных людей, но все же не настолько, чтобы выглядеть на тридцать пять, когда тебе перевалило за сто. Когда я только познакомилась с Приткиным, я сразу поняла, что он не простая штучка, однако до сих пор так его и не раскусила.
Я опустилась на ступеньку, обхватила колени руками и уставилась на ковер. Из одежды на мне был лишь откровенный атласный костюмчик, так что очень скоро продрогла, а от приклеенных рожек начала болеть голова. Я сняла их и стала разглядывать. Позолота кое-где начала сползать, и под ней проступал белый пенопласт. Мне стало жаль девчонку, в чей шкафчик я залезла, – наверняка ей придется оплатить их пропажу из своего кармана. А если я так и не вернусь, то вообще заплатить за весь костюм.
На лестнице становилось все холоднее, но я не обращала на это внимания, пока вдруг не увидела рядом с собой какую-то женщину в длинном голубом платье. Хотя на первый взгляд в ней не было ничего необычного, я сразу поняла, что это привидение. Не скажу, что у меня какой-то особый дар чувствовать паранормальные явления, – просто дама держала под мышкой отрубленную мужскую голову с остроконечной бородкой и темно-каштановыми волосами. Голова с интересом разглядывала меня светло-голубыми глазами.
– Это что, новая интерпретация Фауста? – спросила она, обратив глаза к своей спутнице.
Та не ответила, продолжая молча смотреть на меня.
– Зачем ты нас беспокоишь? – после некоторого молчания сердито произнесла дама.
Я глубоко вздохнула – насколько позволял дурацкий корсет, который, казалось, разрезал меня пополам. Только этого мне и не хватало – нарваться на разобиженное привидение! Хорошо еще, что я сама сейчас не в виде духа, иначе мне пришлось бы гораздо хуже. Мне уже доводилось путешествовать во времени без своей телесной оболочки, то есть в образе призрака или в чьем-либо теле, и каждый раз у меня возникали проблемы посложнее, чем неудобный костюм.
Оставлять свою телесную оболочку – штука опасная, даже смертельно опасная, если только ты не находишь сиделку – призрака, который мог бы охранять твое тело, пока ты где-то болтаешься. Поскольку единственный, кому я могу доверять, это Билли-Джо, я стараюсь избегать подобных перемещений. Особенно в Вегасе, где полно всяких соблазнов, и отказаться от них Билли просто не в состоянии. Другой недостаток перемещений в виде духа состоит в том, что на это уходит слишком много энергии, если только я не вхожу в чье-либо тело, от которого могу подпитываться. Да только я из чужой чашки-то не могу пить, что уж тут говорить о чужой энергии!
Став наследницей пифии, я приобрела способность перемещаться в собственном теле, хотя и в этом нашлись свои неудобства. Один раз я едва не лишилась пальца на ноге; вернувшись в свое тело, я потом долго лечила ногу. Но если что-то случится сейчас – я пропала. Правда, привидение не может причинить ощутимый вред человеку, для этого ему просто не хватит силы. В определенных условиях призраки способны пожирать себе подобных, однако нападать на живых они не решаются. И все же лучше их не злить.
– Я здесь ненадолго, – сказала я, от всей души надеясь, что говорю правду. – Выполню небольшое поручение и сразу уйду.
– Значит, ты не участвуешь в представлении? – с явным разочарованием спросила голова.
– Нет-нет, у меня свои дела, – поспешно сказала я, заметив, как блеснули глаза дамы. Очень нехороший признак, между прочим, он означает, что призрак начал аккумулировать энергию. – Честное слово, я очень хочу уйти, но пока не могу. Надеюсь, это не займет много времени.
– Она говорила то же самое, – сказала дама; от очередной волны энергии ее темные волосы слегка шевельнись. – Потом отравила вино, но не ушла. А теперь здесь ты. Довольно, нужно положить этому конец.
– Она? – переспросила я, предчувствуя недоброе. – Но со мной только один человек, мужчина. Может, вы его видели? Примерно пять футов восемь дюймов, блондин, одет как Терминатор. Простите, – быстро опомнилась я, заметив недоумение в глазах дамы. – Я хочу сказать, что на нем длинный плащ, под которым он прячет уйму пистолетов. Скоро он вернется, и мы отправимся домой.
– Маг нас не интересует, – твердо сказала дама. – Ты и вторая женщина – вот кто опасен. Уходи немедленно.
– Боюсь, она слишком рьяно защищает свою территорию, – извиняющимся тоном сказала голова, глядя на меня. – Видишь ли, мы обитаем здесь уже очень давно. Когда-то эта земля принадлежала моей семье, но потом на ней построили театр, он нас и подпитывает. – Голова весело ухмыльнулась. – Ну и что, так даже веселее. Чертовы пуритане позакрывали все театры, все пабы, все бордели, в общем, все, что не имело отношения к церкви. Они даже запретили спортивные состязания по воскресеньям! Слава богу, мне отрубили голову до того, как это произошло, иначе я бы этого все равно не пережил. И все-таки мы победили.
– Угу, – ответила я, почти не слушая призрака.
Почему-то каждое привидение на моем пути стремится поведать мне историю своей жизни, и если бы со временем я не научилась кивать и улыбаться, думая при этом о своем, то давно сошла бы с ума. А мне нужно было еще многое обмозговать.
Из тех крупиц информации о моем нынешнем положении, составленной в основном из слухов, которые собрал Билли-Джо, я уяснила следующее: если кто-то из нашего времени решил со мной поиграть, я должна ответить тем же. Это была моя проблема, и мне предстояло ее решать. Но если этот «кто-то» был из другого времени, тогда в дело должна была вступить пифия. И если все было действительно так, то сюда меня перенес кто-то из тех, кто живет в одном времени со мной. Вместе с тем единственному человеку, способному перемещаться из столетия в столетие, было сейчас не до меня. Билли, поговорив со своими приятелями-привидениями, уверял меня, что раны, полученные бестелесной оболочкой Майры, превратились в физические раны, как только она вернулась в свое тело. И теперь, чтобы подлечиться, ей понадобится не меньше недели.
Но если женщина-призрак говорила не о Майре, значит, речь могла идти только о пифии. Может быть, что-то случилось с моей энергией? Или меня перенесли сюда, чтобы я помогла в чем-то разобраться? Все возможно. Только бы найти эту пифию! Тогда я упросила бы ее кое в чем меня просветить, а потом отправить вместе с Приткиным домой.
– Вы не могли бы показать мне ту женщину? Возможно, я сумею уговорить ее уйти и заодно отправить меня назад.
Дама в голубом платье задумалась, а голова сразу оживилась – видимо, обрадовалась возможности оказать услугу.
– Ну конечно покажем! Она где-то здесь, совсем рядом, – бодро проговорила она. – Мы только что видели ее в одной из лож.
Видимо, заразившись энтузиазмом своего спутника, дама вышла из задумчивости и решительно кивнула.
– Хорошо, идем, только быстрее.
Привидения повели меня вниз по лестнице, вежливо пропуская вперед и не пролетая сквозь мое тело. Вскоре мы подошли к ложе, расположенной рядом с той, где сидел Мирча. Осторожно раздвинув портьеры, я заглянула внутрь. Ложа была пуста. На сцене трагически заламывала руки актриса, облаченная в зеленое платье с огромными рукавами с красной оторочкой, какие носили в Средние века. Я перевела взгляд на Мирчу. Он сидел, уставившись на пышные декорации, и совсем не обращал внимания на актеров. Вид у него был такой, словно он забыл, где находится и зачем сюда пришел. Я ощущала то же самое. Один взгляд – и все мгновенно переменилось. Мне не раз приходилось испытывать на себе влияние колдовства, но сейчас со мной происходило нечто особенное. Я прекрасною сознавала, что все это иллюзия, что я нахожусь под влиянием чар – мне было все равно. Гейс действовал гак, что все мысли и чувства казались мне абсолютно реальными. Я хотела ненавидеть Мирчу – и не могла. Более того, даже мысль о ненависти к нему казалась мне абсурдной.
– Смотрите-ка, – сказала женщина-призрак. – Вино уже принесли.
Она показала на маленький столик позади Мирчи и его блондинки. На столике стоял поднос с бутылкой вина и бокалами.
– О чем вы? – спросила я, с трудом отводя взгляд от Мирчи. – Вы намекаете на то, что вино отравлено?
– Она сказала, что останется до тех пор, пока вино не будет выпито, но, возможно, ей не хватило запаса энергии, – с довольным видом ответила дама.
Мне показалось, что я слышу ее мысли: «Так, один долой, остался еще один».
Я же думала только об одном: как спасти Мирчу от грозившей ему опасности. Страх настолько поглотил меня, что я сломя голову выбежала из ложи и едва не врезалась в Приткина, который стоял в коридоре, тревожно оглядываясь по сторонам. В последний момент маг успел увернуться, иначе мы оба грохнулись бы на пол.
– Пусти! – крикнула я, пытаясь высвободиться из его рук. – Пусти, мне нужно к нему!
– Я же велел тебе держаться от него подальше. Или ты хочешь спятить окончательно?
– Тогда спаси его сам, – сказала я, подумав, что маг, вероятно, прав.
Возможно, мне и в самом деле не следует заходить в ложу.
– Там стоит бутылка вина, оно отравлено! Убери его!
Не знаю, может ли вампир погибнуть от яда, но в тот момент я об этом не думала.
Маг взглянул на меня, и я поняла, что сейчас у меня будут неприятности.
– Если я заберу вино, ты поклянешься, что ответишь на все мои вопросы, не перемещаясь во времени и не пытаясь меня убить, заколдовать, проклясть или что-нибудь в этом роде?
Я заморгала.
– Ты хочешь со мной поговорить? – Дело в том, что мы еще ни разу не разговаривали. Мы дрались на ножах, стреляли друг в друга, но никогда не разговаривали, – О чем? – спросила я, но Приткин лишь зло улыбнулся. Он загнал меня в угол и знал это. – Хорошо, давай поговорим. Но при условии: если ты сам не станешь в меня стрелять или не попытаешься утащить с собой, чтобы отдать кругу… или кому-нибудь еще. Да, и вот еще что: не думай, что впереди у нас целая вечность. Один час – ни больше ни меньше.
– Согласен.
Следует отдать ему должное – маг не стал тратить время попусту, а сразу нырнул за портьеру. Последовало несколько томительных минут. Наконец я не выдержала и зашла в соседнюю пустую ложу, чтобы хотя бы оттуда посмотреть, что происходит с Мирчей. Как выяснилось, ничего хорошего.
На сцене тощий Макбет с обвислыми усами начал свой кровавый монолог, а в это время блондинка угрожала Приткину ножом, приставив его к горлу мага. От зрителей, сидевших в партере, ее закрывал Мирча, но мне из ложи все было видно как на ладони.
Не успела я придумать, что теперь делать, как ситуация изменилась, причем в худшую сторону. Мирча начал откупоривать бутылку с вином. Его взгляд был направлен на мага, губы слегка улыбались. Что-то в его взгляде мне не понравилось. Мирча всегда считал, что степень наказания должна в точности соответствовать тяжести преступления, и, значит, если он решил, что Приткин хотел его отравить, то не задумываясь заставит мага выпить содержимое бутылки, а потом будет смотреть, что получится.
Честно говоря, Приткин вполне мог за себя постоять, но ему явно не хотелось привлекать к себе внимание публики. Похвальная позиция – никогда не вмешиваться в ход истории, но сейчас она могла сыграть с ним в злую шутку. Тут я вспомнила, что я пифия, хоть и временно, и решила, что не дам магу погибнуть. В другой раз я бы и глазом не моргнула – пусть его убивают, но ведь в ложу он вошел по моей просьбе, и, стало быть, его смерть будет на моей совести.
Я вздохнула и вскинула руку. Из браслета тут же вылетел маленький кинжальчик и выжидательно завис в воздухе, еле слышно жужжа от возбуждения. Я же пребывала в нерешительности – а что, если вместо бутылки кинжал поразит Приткина? Ведь когда-то они воевали на одной стороне.
– Просто разбей бутылку, – решительно приказала я. – Не трогай волшебника, понял?
Кинжал чуть качнулся вверх-вниз, что я восприняла как знак согласия. В следующее мгновение он пулей влетел в соседнюю ложу и врезался в бутылку с вином, которую Мирча уже поднес к губам Приткина. Раздался звон, брызнули осколки, и красная жидкость залила пальто мага и белоснежную рубашку Мирчи. Тот резко обернулся – и увидел меня. Хотел что-то сказать, но промолчал и лишь в изумлении таращил глаза.
К несчастью, мой кинжал не стал следовать его примеру, а решил проявить собственную инициативу. В это время Макбет как раз произнес: «Что в воздухе я вижу пред собою? Кинжал!»[3]3
Шекспир У. Макбет. Акт II, сцена 1. Перевод Ю. Корнеева.
[Закрыть] И тут мой сверкающий ножик метнулся через весь зал, пролетел над головами изумленных зрителей, вызвав испуганные возгласы, и завис перед лицом потрясенного Макбета. Затем слегка покачался, словно отвешивая поклоны, и спокойно вернулся ко мне. Зал взорвался аплодисментами, в которых потонули дальнейшие реплики актера.
Едва кинжал занял свое место, как я ощутила знакомое головокружение и чувство дезориентации – приближалось смещение во времени.
– Возьми меня за руку! Скорее! – крикнула я Приткину. – Начинается перемещение!
Маг одним прыжком отскочил от блондинки, которая стояла как раз между нами, закрывая ему путь к отступлению, но волшебника это ничуть не смутило. Совершив невероятный кульбит, Приткин запрыгнул на ближайшее свободное кресло, оттолкнулся от него и приземлился на барьер, разделяющий ложи; там он закачался, теряя равновесие, но я вовремя схватила его за руку. В следующее мгновение мы уже летели во времени.
