Текст книги "В объятиях тени"

Автор книги: Карен Ченс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Глава 14

Улица была по-прежнему темной; не помогало даже острое зрение Августы, но я обнаружила, что могу воспринимать мир не только глазами. Повсюду было полно людей – я видела их возле жилых домов, они куда-то спешили, собирались в пабах. Многие в ночной тьме казались бесформенными, неясными тенями, но у всех в груди билось живое сердце, и это громкое биение тысяч сердец действовало на меня как звук сирены. Среди живых людей я ощущала присутствие иных существ; они прятались, стараясь держаться в тени, но я чувствовала их энергию. Вампиры.

Я заглянула в темную витрину, чтобы увидеть в стекле свое отражение.

– Здесь полно вампиров, – сказала я Приткину. – Может быть, десятка два.

Мой голос больше не был хриплым, зато начали потеть ладони. Даже находясь в теле Августы, я не могла справиться с этой своей особенностью; Приткин, по-видимому, тоже.

– Когда они будут здесь? – деловито спросил он.

– Какая тебе разница? – отозвалась я, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не наорать на него. – Нужно найти Мирчу и уходить – как можно быстрее.

Приткин направился к выходу из театра, я последовала за ним. Осторожно приоткрыв дверь, он внимательно оглядел заиндевевшую дорогу.

– Скажи, что все будет хорошо, – попросил он.

– На тот случай, если ты забыл, – сказала я, стараясь говорить как можно тише, чтобы нас не услышали шныряющие мимо вампиры. – Сенат – не единственная наша проблема. Я не могу упустить Майру…

– Ну и не упускай. Разбирайся с ней сама. Я тебя прикрою.

– Ты меня прикроешь? – зло спросила я и машинально взялась за железный столб газового фонаря; я хотела убрать руку, но тут заметила, что ногти глубоко вошли в железо. Осторожно отцепившись от фонаря, я развернула его так, чтобы он на кого-нибудь не свалился. Находиться в теле вампира и внезапно рассердиться – не слишком удачная идея. – Знаешь, что я тебе скажу? Труп – не самый лучший помощник. Некоторые из этих вампиров – члены Сената. Сомневаюсь, что ты сможешь с ними справиться. Нам придется прятаться.

– Они могут учуять нас по запаху. Прятаться – это не выход.

– А самоубийство – выход?

Я хотела сказать что-то еще, как вдруг кто-то схватил меня сзади. Сначала я думала, что это вампир, но потом почувствовала биение живого сердца; в нос ударил запах перегара. Я рванулась, но мужчина держал крепко. Тогда я совсем легонько толкнула его, стараясь сдерживать свою энергию. Мужчина кубарем покатился в сторону и с треском врезался в окно ближайшего паба. Мелькнуло насмерть перепуганное лицо, посыпались осколки стекла, в воздухе запахло кровью.

Его приятель, которого я сначала не заметила, взревел и, сжав кулаки, бросился на меня. Увернувшись от удара, я схватила его сзади за горло и слегка сжала пальцы. Очевидно, я опять не рассчитала силы – шея работяги хрустнула, как косточки птенчика, и в следующую секунду мой обидчик лежал на земле, бездыханный.

Раньше я никогда не задумывалась над тем, до чего же хрупки люди, особенно мужчины, намного превосходившие меня ростом. Только сейчас я поняла, как трудно вампирам сдерживать себя, чтобы не совершить убийства. С точки зрения человека, я совершила акт жестокого насилия, но для меня это было все равно что держать за крылья бабочку, стараясь не причинить ей вреда. Легкое нажатие на горло, чтобы немного перекрыть воздух, одно неосторожное движение – и живое существо будет сломано и измято, как бумажка.

Я проверила пульс лежащего человека. Услышав слабое биение, я облегченно вздохнула.

– Ты неплохо справляешься, – заметил Приткин.

– Это же человек. Нам придется иметь дело не с людьми.

– Ну и что? Принцип один и тот же. Эти мужчины увидели слабую женщину, и в них заговорил инстинкт хищника. – Приткин зло ухмыльнулся. – Со мной такое тоже бывает.

– Ты же не можешь охотиться на всех женщин подряд!

– Принцип один и тот же, – повторил Приткин и, вырвав сломанный мною газовый фонарь, отбросил его в сторону.

Из-под земли со свистом взметнулась струя газа, мгновенно загорелась, и в небо поднялся яркий огненный столб. Повинуясь инстинкту Августы, я поспешно отскочила в сторону. Но проходящий мимо вампир, которого я даже не заметила, внезапно загорелся и с воплем бросился бежать, натолкнувшись на другого вампира. Приткин усмехнулся.

– Старайся никому не показывать, какой ты на самом деле.

С этими словами он побежал вслед за вампирами, стараясь наделать как можно больше шума. Темные вихри моей энергии устремились за ним. Вампиры не понимали, что происходит, но пришли в возбуждение, предвкушая драку, которую Приткин явно собрался им устроить. И это меня он называл ненормальной!

Я побежала обратно в театр. Билли прятался за билетной кассой, и я одобрительно кивнула. Лучше пусть сидит там, чем таскается за мной или Приткиным.

Я начала искать Майру. Только один из троих находившихся в здании был человеком. Я слышала ровное биение сердца, ощущала во рту густой сладковатый привкус. Вампиров не интересуют такие пустяки, как пульс, но я его чувствовала. Даже на расстоянии острый нюх Августы мог обнаружить запах сосновой смолы.

Обойдя сцену, я подошла к ней с задней стороны. Здесь было полно крошечных комнатушек и коридоров, упиравшихся в тупик, повсюду валялись горы реквизита. Выбравшись из зарослей нарисованных деревьев, я очутилась за кулисами. В театре было совсем темно, так что человек с его зрением ничего бы не увидел. Я же разглядела какой-то сундук, два флага и несколько тупых копий – очевидно, их приготовили для спектакля. Биение человеческого сердца стало значительно тише – значит, человек находился где-то далеко от меня.

Свою цель я обнаружила в одной из комнат за сценой, куда вела маленькая запыленная лестница, заставленная рыцарскими доспехами. Проходя мимо рыцарей, я не сводила с них глаз, но ни один не шевельнулся. Первая комната служила столовой: там стоял сверкающий полированный стол, от которого исходил сильный запах воска. И стол, и панели на стенах, и потолочные балки были сделаны из дуба. На стенах висели портреты, был здесь и отделанный камнем камин. Прекрасное местечко для вампиров, только ни одного вампира в комнате не было.

В камине догорали поленья, на столе стояли графин и два бокала с недопитым вином – значит, совсем недавно здесь кто-то был. Привлеченная запахом, я заглянула в соседнюю комнату и нашла там человека. Но это была не Майра.

Я увидела высокого тучного парня с темными волосами и, как ни странно, ярко-рыжей бородой. На нем была светлая рубашка, расстегнутая до самого живота. В руке парень держал свечу; я сразу узнала этот запах: горелая плоть. По всей видимости, парень занимался тем, что пламенем свечи жег себе грудь и живот, которые уже приобрели багрово-красный оттенок, а кое-где даже покрылись пузырями. Парень тихо плакал; слезы скатывались по его бороде и капали на живот, но своего занятия он не прекращал.

Рванувшись вперед, я выбила свечу из его рук. Она покатилась по полу и погасла. Тупо проводив ее глазами, парень пошарил на полке, достал еще одну свечу и собрался зажечь, но я вырвала и ее. Я заглянула ему в глаза; в них не отражалось ни одной мысли. Очевидно, только что ему сообщили что-то очень страшное. Я хлопнула парня по щеке, он не отреагировал. Я попыталась заставить его взглянуть мне в глаза, но не смогла поймать его блуждающий взгляд. Вампирам трудно воздействовать на тех, кто сильно пьян или страдает психическим заболеванием. То же самое касается и людей, находящихся в состоянии аффекта.

В конце концов я привлекла к себе внимание парня тем, что бросила в мусорное ведро все свечи и спички и не позволила их забрать. Он остановил на мне взгляд и поморщился, как от сильной боли. Наверное, в скором времени ему предстояло страдать и мучиться, но сейчас ему было просто нехорошо.

– Где Майра? – спросила я. Парень посмотрел на меня так, словно перестал понимать по-английски. – Ты не видел здесь девушку ниже меня ростом и с глазами такими… странными?

– Хозяин отправился на дуэль с господином Мирчей, – печально сообщил мне парень.

Я повторила вопрос, но парень меня не слушал. Его мучила только одна мысль.

– Где будет проходить дуэль?

Нужно было скорее найти Мирчу, а Майра меня и сама найдет.

– На сцене.

– Я только что оттуда – там никого нет.

– Они пошли в покои Дракулы за оружием.

Лицо парня сморщилось; наверное, его больше беспокоила боль от ожогов, чем судьба хозяина. Я никогда раньше не встречала печально известного младшего брата Мирчи, да и не стремилась к этому. А вот дуэль меня по-настоящему беспокоила. Разве можно тратить на это время, когда за ними гоняется половина Сената!

– Из-за чего они решили драться?

– Если победит мой хозяин, его освободят, в этом поклялся его брат. Но если выиграет господи и Мирча, мой хозяин потеряет свободу навсегда.

Сказав это, парень горько разрыдался. Я вздохнула. Так и знала. Разумеется, Дракула не собирался отправляться в тюрьму или сумасшедший дом, куда его намеревался засадить Сенат. А когда он затеет дуэль со своим противником, Майра и ее новые дружки прихлопнут их обоих.

Я повернула парня лицом к себе.

– Зачем ты себя поджигаешь?

– Так велел господин Дракула. Это наказание за то, что я его выдал господину Мирче. Он пришел сюда час назад, и я ничего не собирался ему говорить, а потом вдруг взял и сказал.

– Мирча умеет разговорить любого.

– Мой хозяин был очень добр, что не убил меня.

В его глазах читалось такое искреннее обожание, что я не решилась сказать ему, что его хозяин – чудовище.

– Как тебя зовут?

– Абрахам Стокер, леди. Я заведую театром.

Я задумалась. Кажется, теперь все ясно.

– Уже поздно. Иди домой и займись своими ожогами, их нужно лечить. Если кто-нибудь спросит, скажи, что пролил на себя горячий соус.

Стокер кивнул, но вид у него был такой изнуренный, что я решила дать ему немного энергии; при этом мне пришлось сделать над собой колоссальное усилие, чтобы не притянуть его к себе и не впиться зубами в его шею. Находиться в теле вампира бывает небезопасно.

Стокер направился к двери, но внезапно остановился и начал медленно поворачивать голову, чтобы взглянуть на меня, при этом его тело оставалось абсолютно неподвижным. Еще немного – и он свернул бы себе шею.

– Скажите, если можете, кто вы? Дух? Почему вы так легко вошли в тело вампира-хозяина?

– Я велела тебе отправляться домой! – ответила я, внимательно глядя на него. Мне показался странным его голос – он стал более низким и перестал дрожать.

– А я велел ему оставаться здесь. По-моему, мы оба знаем, кто из нас сильнее.

У меня появилось нехорошее предчувствие.

– Кто ты?

– «Я – скопище пороков всевозможных»[18]18
  Шекспир У. Макбет. Акт IV, сцена 3. Перевод Ю. Корнеева.


[Закрыть].

– Что? – захлопав глазами, спросила я.

Он рассмеялся – весело и озорно.

– Как скоро вы меня забыли! Мы же встречались не далее как прошлой ночью!

– Прошлой ночью? – В голове забрезжили слабые воспоминания. – Постой. Ты дух, которого я видела на балу?

– С вашего позволения, леди, я инкуб. – Так вот оно что! Я видела много инкубов, но ни один из них не находился вне тела своего хозяина. – И позвольте – на правах вашего знакомого – спросить, что вы здесь делаете?

– Сначала ты скажи, что ты здесь делаешь.

Он вздохнул.

– Я бы предпочел не пользоваться этим телом дольше обычного. Мне это неприятно. Доверил хозяину свои планы, а он их разрушил, даже не удосужившись в них разобраться.

– Какие планы?

У меня начала уставать шея – разговаривать с человеком, глядя на него под таким странным углом, не слишком удобно.

– Те, что мы с вами должны обсудить.

– Послушай, у меня нет времени на болтовню! – Я хотела пройти к двери, но грузное тело загораживало мне дорогу. – Отойди.

Я могла бы отшвырнуть его одним ударом – Августа сильнее любого человека, но я боялась поранить тело Стокера. Сегодня ему и без того досталось.

– Не уйду. Между прочим, вчера я вам кое в чем помог. Вы не хотите меня отблагодарить?

– Каким образом?

Этот разговор начинал меня раздражать.

– Я хочу получить новое тело. То, что уменя сейчас, того и гляди, станет бесполезным. Мне нужно здоровое молодое тело. Например, ваше.

Я попятилась.

– Ты не сможешь войти в вампира.

– Не смогу, но вы меня видели и без тела. Очень хорошо. Я буду говорить вам, что делать, и мы отведем этого беднягу домой, где его ждут мягкая постель и его сварливая женушка.

– Мне некогда помогать тебе. У меня своих дел полно.

Дух улыбнулся.

– Да. Если я не ошибаюсь, вы хотите помочь господину Мирче спасти от тюрьмы его злосчастного брата и освободить Европу от того ужаса, который на нее обрушился? – Он рассмеялся, и от этого смеха я покрылась мурашками. – Я видел вас с Мирчей на балу. Я вижу его знак.

Он замолчал и прислушался. Я тоже услышала эти звуки – звон стали о сталь. Этого еще недоставало – чтобы Дракула убил Мирчу до того, как это сделает Майра! Я рванулась к двери, но дух схватил меня за руку.

– Скажите, я прав? Затем вы сюда и пришли – чтобы спасти его?

Я грубо оттолкнула его в сторону, уже не заботясь о том, что рука Стокера со всей силы ударилась о стену.

– Да! А теперь – прочь с дороги!

До сцены я добежала за рекордное время. Там сражались на мечах две фигуры, сражались жестоко и яростно. Вокруг них клубилась, шипела и искрилась энергия; искры летели от скрещивающихся мечей, от бушующей энергии. Я взглянула на Мирчу: на его белой рубашке не было ни одного пятна крови. Заколку он потерял, и его длинные волосы взметались в такт движениям, когда он с удивительным изяществом парировал сложнейшие удары. Я отвернулась, пытаясь сконцентрировать энергию. Когда я опять перевела взгляд на дуэлянтов, то получила возможность впервые увидеть легендарного младшего брата Мирчи.

Обычно при виде вампира у меня начинает слегка покалывать позвоночник, однако на этот раз я ничего не ощутила. Не знаю, почему так произошло – то ли потому, что я находилась в теле Августы, то ли потому, что мой мозг был занят другим. От Дракулы исходило ощущение чего-то необычного, странного. Словно опасность внезапно приобрела материальную форму и превратилась в красный туман, в капельки крови, повисшие в воздухе. Лицо Дракулы было смертельно-бледным, зеленые глаза сверкали как изумруды. Инстинкт Августы просил, умолял меня бежать, но я осталась на месте.

Два вампира сражались молча и яростно; я бы даже сказала, что в их движениях чувствовалась поэзия, только очень жестокая и смертельно опасная. Даже обладая чувствами Августы, я не могла уследить за градом ударов, которыми обменивались дуэлянты. Звон клинков эхом раздавался под сводами театра, словно автоматные очереди; стоило мне всего лишь моргнуть, а вампиры уже находились в другом конце сцены.

Вцепившись в занавес, я с ужасом смотрела, как Мирча припал к земле, чтобы избежать страшного удара мечом, а в следующий момент сам сделал выпад саблей, целясь в ноги противника, но Дракула одним прыжком отскочил в сторону. Не успел он приземлиться, как Мирча уже вскочил на ноги, и поединок возобновился.

– «Дотлевай, огарок! Жизнь – это только тень, комедиант, паясничавший полчаса на сцене и тут же позабытый»[19]19
    Шекспир У. Макбет. Акт V, сцена 5. Перевод Ю. Корнеева.


[Закрыть].

Я так увлеклась поединком, что не услышала, как сзади тихо подошел Стокер.

– Что тебе нужно?

– Я уже говорил вам, леди. Ваша помощь.

– Я занята! – огрызнулась я.

В это время Дракула взвился в воздух и перелетел через Мирчу, на лету собираясь снести ему голову, и если бы Мирча вовремя не увернулся, схватка была бы уже закончена.

– Это и есть твой план – стоять и смотреть, как они убивают друг друга?

Клинок Дракулы задел Мирчу по руке, и его плечо и грудь мгновенно окрасились кровью. Мирча считался неплохим дуэлянтом, но мне казалось, что брат превосходит его ловкостью и быстротой движений. Не знаю, почему Мирча замешкался на долю секунды – возможно, сказывалось ранение, нанесенное ему Дмитрием. Но рано или поздно дуэль закончится, и если Мирча проиграет, Влад вряд ли добровольно отправится в тюрьму.

– Кто бы мог подумать, – ласково прошептал мне в ухо инкуб, – что в старике окажется столько крови?

Тени вампиров метались по стенам, то исчезая, то появляясь вновь. Внезапно я поняла, что уже видела эту кровавую сцену, в которой Мирча погибал ужасной смертью. Судорожно сглотнув, я обернулась к инкубу:

– Так какой у тебя план?

В ответ он протянул мне знакомый ящичек, и я радостно его схватила. Ну конечно! А я-то думала, как справиться с Майрой. Ведь свой заветный черный ящичек я забыла в рюкзаке Мака, а он остался в Стране эльфов. Возможно, Майра и была готова на все, но мне не хотелось брать на себя еще одну смерть. Даже ее.

– Слушай, зачем тебе все это нужно? – спросила я духа.

– Затем, зачем и вам. Мне кажется, между нами вообще много общего. Мы обе испытываем тягу к опасным созданиям.

– Ты что, любовница Дракулы?

Похоже, одно Стокер все же понял. Только в его романе присутствовал суккуб. Дань морали девятнадцатого века, так сказать.

– Я много лет ждал, когда освободят моего хозяина, – сказал дух, – но если его убьют, плохо будет нам обоим. Сенат уже знает, что он здесь; я целую ночь потратил на то, чтобы замести следы, но я знаю – это ненадолго. Они идут по нашим следам. Мой хозяин считает, что лучше умереть, чем попасть в тюрьму, а у меня на этот счет другое мнение.

– Так вот почему ты помог мне на балу! Ты хотел, чтобы Мирча остался жив и отправилДракулув тюрьму.

Дух взглянул на меня.

– Пусть через год, пусть через десять лет, но я все равно освобожу своего господина. Пока он жив, у меня есть надежда.

– Значит, ты хочешь, чтобы его посадили в тюрьму? Он тебя за это не поблагодарит.

– Возможно. А возможно, и нет. Вам-то какая разница?

Никакой. И когда Дракула окажется вне опасности, то и Мирче уже ничто не будет угрожать. Я протянула духу ящичек.

– Ладно, скажи, как это работает.

Через пару минут я крадучись пробиралась за сценой с ящичком в кармане и сомнением в душе. Если инкуб меня обманул, у меня будут большие неприятности; если же нет, то хотя бы одна проблема будет решена. Но… как всегда, проблемы валились на меня одна за другой.

Майра появилась возле дуэлянтов так внезапно, что едва не попала им под ноги; к счастью, в этот момент они меняли позицию. Дракула сделал выпад, Мирча отпрянул и за что-то запнулся, однако в тот же миг обернулся навстречу опасности. Он не успел пронзить Майру шпагой – внезапно вверху мелькнула черная тень, которая свалилась бы ему прямо на спину, не будь у вампира мгновенной реакции.

– Приткин!

Маг заметил меня.

– Они идут сюда!

Вот черт.

Я оглянулась, но вампиры пока не появились. Между тем Приткин находился в полном боевом вооружении, включая магическую защиту. Наконец-то я увидела творение Мака в действии. Меч, которым Приткин размахивал над головой, был точной копией того, что был вытатуирован у него на бедре. Один взмах – и Дракула отлетел на десять футов; не подставь он вовремя свой клинок, Приткин разрубил бы его пополам.

И вот уже Мирча и Дракула, забыв о дуэли, сражаются бок о бок, чтобы отразить новую опасность. К счастью, вампиры смотрели только на мага и его летающее оружие, поэтому не обратили внимания на меня. При этом они, к сожалению, забыли о Майре, которая подбиралась к ним сзади, сжимая что-то в руках. Я схватила ее в тот момент, когда она размахнулась и бросила шар. Внезапно по мне словно прокатилась волна. Ах вот оно что. Оказывается, наша малютка Майра раздобыла нулевую бомбу.

Мы покатились по полу, запутавшись в пышных юбках Августы; Майра истошно вопила, я чертыхалась. Выяснилось, что в другой руке она держала еще один шар, только черный и размером с мяч для софтбола. Я не знала, что это такое, но не испугалась, зная, что сейчас он не сработает, а потому не обратила на него внимания. Майра с яростным визгом вцепилась мне в лицо; еще немного – и Августа вошла бы в вечность с очень некрасивой повязкой на глазу. Я увернулась в последнюю секунду, хотя на моей щеке все же остались кровавые полосы, к тому же очень болезненные. Вот зараза!

– Слушай, подружка, – сказала я, быстро прочищая глаза от попавших в них капель крови, – прости, но сегодня мы не сможем перепихнуться.

Глаза Майры расширились, но в следующую секунду загорелись дикой ненавистью.

– Ты!

Вне себя от бешенства, Майра потянулась к моему горлу, скрючив пальцы с длинными ногтями. Будучи сильнее, я схватила ее за руки и вывернула их за спину; в ответ послышалось сдавленное рычание, и Майра что было мочи пнула меня по ноге.

Тогда я двинула ей с такой силой, что она на минуту вырубилась; за это время я успела перевести дух и проверить, как идут дела у вампиров и мага. К этому времени магический меч исчез, на полу валялось несколько летающих кинжалов – сказывалось действие нулевой бомбы. Вампиры перешли к другой тактике – специально подставляли свое тело, чтобы противник как можно глубже вонзил в него оружие, вытащить которое было уже невозможно. Оба брата превратились в кровавое месиво, но были живы. Чего нельзя было сказать о Приткине. В руке он держал пистолет, но против вампиров-хозяев первого уровня пули были бессильны.

Внезапно на сцене появился Билли – в моем теле, но со своей обычной развязностью. Он уставился на Майру, Майра – на него; потом она рассмеялась. В следующую секунду я поняла почему: вверху, на потолочных балках, внезапно появились вампиры. Они лезли отовсюду – с потолка, из окон, из дверей. Бог мой, их были сотни! Я застыла, в то время как голос Августы сказал мне, что я и так знала. Мы оказались по уши в дерьме.

Прямо передо мной, легко спрыгнув с потолочной балки, появился вампир. Не успела я и глазом моргнуть, как Билли что-то вытащил из кармана и бросил мне. В воздухе блеснула золотая вещица, и все сразу изменилось.

Взмахнув широкими крыльями, на нас спикировал золотой орел Мака; его серые перья темнели на фоне стен, глаза сверкали, как прежде. Миг – и вампир куда-то исчез. Короткий вопль, глухой удар, и он появился передо мной вновь… с разорванным горлом. Это был вампир-хозяин, поэтому он был жив, но сражаться дальше уже не мог.

Вампиры атаковали нас дружно, единым строем, в мгновение ока заполнив все пространство сцены, но тут Билли подбросил в воздух оставшиеся золотые фигурки, и к вампирам бросились шипящие, рычащие и завывающие звери. По залу пролетел крошечный торнадо, на ходу подхватив множество вампиров и расшвыряв их в разные стороны. Змея размером с анаконду схватила еще одного вампира, обвилась вокруг него, после чего швырнула бесчувственное тело в оркестровую яму. На другого вампира прыгнул огромный волк и принялся рвать его зубами, в то время как паук размером с «фольксваген» обматывал крепкой паутиной третьего вампира, подвесив его к потолочной балке.

В это время Майра окончательно пришла в себя и попыталась покончить со мной, проткнув меня бутафорской пикой. Меня спасла Августа – к счастью, она носила корсет из китового уса, и я отделалась лишь синяком под ребром, а Майра так и застыла с пикой в руке.

– Я уже стала пифией! – сказала я, отбирая у нее пику. – Тебе ничего не изменить!

Майра рассмеялась.

– Я уже убила одну пифию, – сказала она. – Что мне стоит покончить еще с одной?

– Ты убила Агнес? – От удивления я чуть не разжала руки. То, что она способна на убийство, меня не удивило, но как же священная неприкосновенность пифии? – В таком случае зачем тебе я? Если я погибну, ты все равно не станешь пифией!

– Скажите, пожалуйста, какие мы умные! Так вот учти: из каждой проблемы есть выход. – Она взглянула на сражающихся. – Увидим, что можно изменить, а что – нет.

Только тут я заметила, что в моих юбках запутался черный шар, но не успела я его схватить, как Майра поддала его ногой, и шар покатился по полу. Разъярившись, я схватила ее за волосы; наверное, ей было больно, но на ее лице расплылось блаженное выражение – улыбаясь, Майра провожала глазами черный шар, словно в нем воплотились все ее мечты. Быстро прикинув, что все ее мечты касались в основном чьей-нибудь смерти, и то, что ее ближайшим дружком был Распутин, я пришла к выводу, что лучше всего будет остановить шар.

Все происходило в точности как в моем видении: окровавленная Майра боролась за свою жизнь, кто-то, стоящий в тени, бросал ей оружие. Зная, что сейчас произойдет, я, удерживая извивающуюся Майру, медленно продвигалась к шару. Наконец, поняв, что времени у меня почти не осталось, я оттолкнула Майру в сторону и бросилась к шару.

Мне оставалось пройти не больше двух шагов, когда она вцепилась в меня сзади; я словно отбивалась от бешеного осьминога – куда бы ни повернулась, везде натыкалась на ее руки. Настоящая Августа просто схватила бы Майру, сунула ее под мышку и побежала дальше или стукнула бы ее по голове, однако на первое у меня уже не оставалось времени, а что касается второго… я боялась не рассчитать и пробить Майре череп.

То шагом, то ползком я медленно приближалась к шару. Время уходило! Краем глаза заметив рядом бледное голубое свечение, я уже не колебалась.

– Она хочет взорвать театр! – завопила я, показывая на Майру.

Та взглянула на меня, как на сумасшедшую, но призраки театра меня услышали. Лицо дамы, которая до этого момента с отвращением взирала на побоище, происходившее на ее обожаемой сцене, перекосилось – призрак увидел, на кого теперь можно излить гнев. Отшвырнув отрубленную голову, отчего та сразу потеряла свою веселость, дама ринулась на Майру. Когда они столкнулись, Майра завизжала и забилась в конвульсиях, и я оттолкнула ее в сторону. В следующую секунду возле меня взметнулся бело-голубой вихрь.

Призраки не просто набросились на Майру, чтобы ее попугать, нет, они ринулись в бой, чтобы излить все накопившееся за долгие века раздражение. Обычно живой человек сильнее призрака, но их было двое против одного, кроме того, они находились на своей территории, принадлежавшей нескольким поколениям их предков, что давало им новый импульс, действуя на манер дополнительной батарейки. Майре следовало это знать. Когда призраки повторили атаку, она завизжала – то ли от страха, то ли от ярости – и исчезла.

Я бросилась к шару, но у меня на пути оказался вампир. Я метнула в него бутафорское копье Майры, просто так, ни на что особенно не надеясь. Копье вонзилось ему в грудь.

И в этот самый момент откуда-то сбоку появился бледный, дрожащий Стокер и нетвердой походкой направился к шару. Он не успел его поднять. Шар подкатился к ногам двух магов, они в этот момент отражали яростную атаку вампиров-сенаторов, и кто-то пнул его ногой, чтобы не мешал. Увидев дикий ужас в глазах Стокера, я рванулась вперед.

Я успела как раз вовремя – чтобы получить сильнейший удар от мешка с песком, который в это время свалился с потолочной балки. Четыре таких мешка – подвешенные на веревки – раскачивались среди дерущихся. Вампиры ловко уклонялись от ударов – кроме одного, который не успел увернуться. Мешок весил фунтов пятьдесят, к тому же сильно раскачался, поэтому, когда я его заметила, было уже поздно. От удара я покатилась по полу и проехала на спине несколько ярдов.

– Дислокатор! – крикнул Стокер и упал, к сожалению, на живот, после чего, не имея сил подняться, принялся визжать, повторяя и повторяя это слово.

Я медленно встала; дуэлянты прервали бой и взглянули на шар у себя под ногами. Все замерли. В следующую секунду сенаторы ринулись вон из театра, Мирча подхватил Билли и вместе с ним взлетел под потолок, а Дракула поднял с пола Стокера и побежал к нам. Схватив меня за талию, Приткин спрыгнул со сцены; мы приземлились в оркестровой яме, маг прикрыл меня собой и потому принял на себя главный удар.

Взрывом его отбросило далеко в сторону, у меня лязгнули зубы, и в следующий момент со сцены на нас обрушилась огромная волна энергии. Вероятно, бомба наткнулась на кого-то из вампиров и взорвалась рядом с ним; думаю, что тому вампиру было уже не подняться. Взрыв черной бомбы не имел ничего общего со взрывом нулевой; все стало ясно: черная бомба – далеко не оборонительное оружие.

Приподняв голову, я обнаружила, что лежу нос к носу с Дракулой. Увидев меня, он почему-то обрадовался, а в следующую секунду из моей груди, где-то между третьим и четвертым ребрами, торчала рукоять ножа. Я почувствовала боль, но совсем не такую, как ожидала. Это была не острая боль, да и крови почти не было. Наверное, это объяснялось тем, что Августа давно не ела, или тем, что этот гад, целясь мне в сердце, немного промахнулся.

Зачем Владу понадобилось убивать Августу? За то, что она помогала Мирче? Или потому, что он сошел с ума? Кто знает? Впрочем, размышлять мне было некогда – Влад уже вытаскивал из ножен длинный кинжал, намереваясь снести мне голову. Тот кинжал, которым он меня ударил, я узнала. Это был клинок Приткина – очевидно, вампир вытащил его из своего собственного тела. Этот же явно был семейной реликвией – тяжелая инкрустированная рукоять, тонкое блестящее лезвие. Жаль, что Владу не придется увидеть такое великолепное оружие в действии.

– Билли! – изо всех сил крикнула я. – Похоже, сейчас у тебя появится компания! Спускайся вниз.

– Ты мне надоела. От тебя одни неприятности, – говорил Дракула, в то время как мое тело медленно подползало к нему. – Ничего, сейчас я с тобой рассчитаюсь.

– Сомневаюсь, – ответила я и вышла из тела Августы, бросив его на произвол судьбы.

Через секунду я уже бежала по сцене. Подбежав к краю, я собралась спрыгнуть, но Билли что-то заорал, и я остановилась, не упустив возможности полюбоваться на первую встречу господина Дракулы с сенатором Августой. Будь у Дракулы хоть один шанс, он снес бы ей голову, и дело с концом, но такого шанса у него не было, и вампирша получила возможность продемонстрировать, каким образом ей удалось добиться места в Сенате. Там, где ей не хватало знания тактики и стратегии, она брала жестокостью и практичностью. Выдернув нож из своей груди, она немедленно вонзила его в грудь Дракулы, пока тот еще только готовился нанести смертельный удар.

В отличие от него вампирша умела бить без промаха.

Я увидела лицо Дракулы, когда в его сердце вошел нож, услышала стук металла о дерево, когда нож упал на пол. Он вошел в тело вампира глубоко, как булавка в брюшко жука. После этого Августа одним рывком оторвала ручку ближайшего кресла, превратив ее в опаснейшее оружие. Металлический предмет вампиру не страшен, зато острая деревянная палка для него смертельно опасна. Августа бросила на меня косой взгляд, словно прикидывая, собираюсь я вмешиваться или нет. Я не двигалась и смотрела на нее. Одного брата Мирчи я уже спасла, зачем увеличивать его долг?

Августа взмахнула рукой… и деревянная палка с громким стуком вонзилась в пол. По театру пролетело эхо. Дракула исчез. Мы с Августой застыли, изумленно озираясь по сторонам, но тут я заметила Стокера, который сжимал в руке маленький черный ящичек. Заметив мой взгляд, он слабо улыбнулся, закачался и рухнул на пол. Из его груди поднялся дух-инкуб с тем самодовольным видом, какой бывает у всех бесплотных духов.