Текст книги "Туманян"

Автор книги: Камсар Григорьян

Вопрос о материальной обеспеченности писателей, работников искусства и науки был предметом постоянных дум армянского поэта. «Я не ошибусь, – говорил он в беседе с С. Зорьяном, – если скажу, что каждый из армянских писателей умирал, оставляя лишь перечень задуманных им, но не осуществленных произведений, порою в борьбе за кусок хлеба… И наша литература до сих пор создавалась самопожертвованием писателей и усилиями отдельных личностей». При этом Туманян указывал на отсутствие организованной поддержки и помощи писателю. «Нет такого учреждения, – говорил он, – которое помогало бы писателю, давало бы силу его перу, чтобы он свои мечты, лучшие свои замыслы превратил в ощутимое, реальное дело».

Туманян боролся за создание условий для писателя-профессионала, который пишет свои произведения не урывками между делом, а целиком посвящает себя литературе, глубоко сознавая ее высокое назначение. При этом Туманян исходил из реального положения. Даже самые талантливые из армянских передовых писателей в то время не могли своими литературными занятиями обеспечить себе и своей семье сравнительно безбедное существование. Они вынуждены были прибегнуть к побочным заработкам, что им не всегда удавалось. Достаточно вспомнить трагическую судьбу Абовяна, тяжелую жизнь Прошяна, Агаяна, Цатуряна, Нар-Доса и других. Вот почему Туманян с таким энтузиазмом взялся за дело. Ему казалось, что осуществляется, наконец, его давнишнее желание, и с созданием научного общества будет разрешена одна из самых сложных и трудных проблем воспитания кадров профессиональных деятелей науки, литературы и искусства.

В августе 1917 года Туманян из Пятигорска написал пространное письмо ученому – лингвисту, ныне действительному члену Академии наук Армянской ССР Грачия Ачаряну⁷⁶, в котором он говорил о перспективах организации Академии, когда армянские ученые, литераторы и люди искусства получат, наконец, возможность целиком отдаться своему любимому делу. Была составлена программа и принято решение с осени 1917 года открыть филологический факультет университета. Но когда возник вопрос о профессуре, о преподавательских кадрах, то оказалось, что нужных сил нет.

Мечты Туманяна об университете и Академии осуществились лишь после установления советской власти в Армении.⁷⁷

В условиях первой мировой войны была прервана нормальная деятельность Кавказского товарищества армянских писателей. Но Туманян горячо взялся за другое дело. Он ездил на фронт, посещал раненых, бывал у беженцев, среди которых свирепствовал тиф. Подвергаясь опасности, Туманян организовывал помощь пострадавшим.

Началась новая полоса националистической реакции. Возникло армяно-азербайджанское столкновение, подогреваемое дашнаками. Как в дни событий 1905–1907 гг., так и на этот раз, Туманян, верный своим убеждениям, выступал с призывом не поддаваться провокациям агентов царизма. Однако не так легко было предотвратить братоубийственную войну. Туманян, как рассказывает об этом в своих воспоминаниях С. Зорьян, вернулся из поездки по армянским и азербайджанским деревням взволнованный и возмущенный действиями дашнакских подстрекателей.

Много работал Туманян в Патриотическом Союзе. В то время почти в каждом армянском уезде существовал Патриотический Союз – общественная организация, в задачу которой входила всемерная помощь пострадавшим от войны, главным образом беженцам. Помощь эта выражалась в сборе денежных средств, в ходатайствах и переговорах с различными учреждениями. Каждый союз действовал в одиночку и редко достигал цели. Тогда возникла идея слить все эти союзы в единую организацию, в 1918 году было создано Объединение Патриотических Союзов, председателем которого был избран Туманян.

Армянский поэт с огромным энтузиазмом отдался кипучей общественной деятельности. На заседаниях Объединения подробно обсуждалось положение на местах, вырабатывались конкретные практические мероприятия, осуществление которых ложилось большею частью на плечи председателя. Туманян искренне радовался, его добрые глаза светились мягкой улыбкой, когда приводились факты, подтверждавшие силу дружбы и любви между народами. Например, если азербайджанская семья спасала армянина или армяне благородно защищали азербайджанца, то поэт воодушевлялся, он с жаром говорил об особой миссии писателя в условиях Закавказья: «Мы и наши соседние народы, – утверждал он, – намного отравлены ядом шовинизма: нам нужно избрать другой путь, и писатели в этом должны играть исключительную роль».

После февральской революции 1917 года в Закавказье создалась весьма сложная обстановка. Грузинские меньшевики, дашнаки и мусаватисты приветствовали захват власти Временным правительством и всецело поддерживали его. Они ставили перед собою цель: отвлечь широкие массы от непосредственных задач революционного движения, обмануть их.

Иосиф Виссарионович Сталин, характеризуя обстановку того времени, подчеркивал две особенности, которые не могли не сказаться на развитии пролетарской революции в Закавказье. Товарищ Сталин писал: «Из всех окраин Российской Федерации Закавказье, кажется, является самым характерным уголком в смысле богатства и разнообразия национального состава. Грузины и русские, армяне и азербайджанские татары, турки и лезгины, осетины и абхазцы, – такова далеко не полная картина национального разнообразия семимиллионного населения Закавказья.

Ни у одной из этих национальных групп нет резко очерченных границ национальной территории, все они живут чересполосно, вперемежку между собой, и не только в городах, но и в деревнях. Этим, собственно, и объясняется, что общая борьба национальных групп Закавказья против центра в России сплошь и рядом заслоняется их ожесточённой борьбой между собой. А это создаёт весьма «удобную» обстановку для прикрытия классовой борьбы национальными флагами и побрякушками»[51]51
  И. В. Сталин. Сочинения, т. 4, стр. 51.


[Закрыть].

Автограф письма Ованеса Туманяна в Революционный комитет Армении.

Дом-музей Туманяна в Ереване.

Второй особенностью товарищ Сталин считал экономическую отсталость всего края. «Если не считать Баку, – писал товарищ Сталин, – этот промышленный оазис края, движимый главным образом внешним капиталом, то Закавказье представляет аграрную страну с более или менее развитой торговой жизнью по краям, у берегов морей, и с крепкими еще остатками чисто крепостнического уклада в центре»[52]52
  И. В. Сталин. Сочинения, т. 4, стр. 51–52.


[Закрыть].

Характеристика товарища Сталина раскрывает конкретную обстановку, типичные особенности жизни края, те исключительно трудные и сложные условия, в которых в эти годы приходилось действовать большевистским организациям.

Как и в дни 1905–1907 гг., в авангарде революционных боев в Закавказье стоял бакинский пролетариат, который имел свою крепко сплоченную большевистскую партийную организацию, воспитанную И. В. Сталиным.

16 декабря 1917 года на заседании Совета Народных Комиссаров под председательством Ленина было заслушано сообщение товарища Сталина «О Кавказе». На этом же заседании чрезвычайным Комиссаром по делам Кавказа «впредь до образования краевой Советской власти» был назначен Степан Шаумян.

В конце марта 1918 года бакинский пролетариат, преодолев сопротивление контрреволюционных сил, установил Советскую власть. В апреле того же года был образован Бакинский Совет Народных Комиссаров в составе С. Шаумяна, А. Джапаридзе, М. Азизбекова, И. Фиолетова и других товарищей.

Реакционные силы объединились для борьбы против Советской власти и Бакинской коммуны. Буржуазно-националистические партии, в страхе перед революцией, отдали Грузию и Армению на милость германо-турецким империалистам и открыли им путь в Азербайджан. Английские империалисты всерьез были встревожены возможностью захвата турками и немцами Закавказья и главным образом Баку. На Кавказе столкнулись интересы таких крупных империалистических держав, как Германия и Турция, с одной стороны, и Англия и Франция – с другой. Турецкие войска в конце июля 1918 года вплотную подошли к Баку. 16 июля контрреволюционные партии выступили на заседании Бакинского совета с требованием принять специальную резолюцию о приглашении англичан. Резолюция большинством голосов была отвергнута, однако объединившимся дашнакам, меньшевикам и эсерам удалось протащить свою резолюцию незначительным большинством голосов на следующем заседании Бакинского Совета 25 июля. Дашнаки, меньшевики и эсеры в своей агитации среди населения за приглашение англичан предательски использовали тяжелое положение на фронте, трудности с продовольствием и водой.

31 июля Бакинский Совет Народных Комиссаров сложил свои полномочия, а 4 августа в город вступили английские войска.

Ленин и Сталин напряженно продолжали следить за развитием событий. Но связь с бакинскими комиссарами была прервана.

В это время бакинские большевики, собравшиеся на партийную конференцию, принимают решение об эвакуации советских отрядов из города, находившегося во власти контрреволюционной «Диктатуры Центрокаспия» и англичан. На конференции было решено эвакуироваться в Астрахань с тем, чтобы продолжать борьбу с контрреволюцией и империалистами и подготовить восстановление в Закавказье власти Советов. Однако пароходы с советскими отрядами были задержаны военными кораблями «Диктатуры Центрокаспия» под командой англичан и возвращены в Баку. 35 бакинских большевиков были брошены в тюрьму. 14 сентября, когда турецкие войска врывались в город, центрокаспийские «диктаторы» и англичане в панике бежали, и бакинским комиссарам с помощью оставшегося на свободе

А. И. Микояна удалось освободиться из тюрьмы. На пароходе «Туркмен» они добрались до Красноводска, но здесь снова попали в руки эсеров и англичан. 20 сентября 1918 г. ночью, недалеко от Красноводска, на глухом перегоне между станциями Перевал и Ахча-Куйма, на 207-й версте, 26 бакинских комиссаров были зверски растерзаны. Идейным вдохновителем этого злодейского убийства и непосредственным виновником был начальник штаба английских войск в Красноводске Тиг-Джонс.

Товарищ Сталин писал «… разве не ясно, что никогда Советская власть не расправлялась со своими противниками так низко и подло, как «цивилизованные» и «гуманные» англичане, что только империалистические людоеды, насквозь прогнившие и потерявшие всякий моральный облик, могут нуждаться в ночных убийствах и разбойничьих нападениях на безоружных политических работников противоположного лагеря?»[53]53
  И. В. Сталин. Сочинения, т. 4, стр. 254–255.


[Закрыть]

Что же происходило в эти грозные годы в Армении и Грузии? Вскоре после Великой Октябрьской социалистической революции, 31 декабря 1917 года на страницах газеты «Правда» за подписью Народного Комиссара по делам национальностей товарища Сталина опубликовано было следующее обращение:

«Так называемая «Турецкая Армения» – единственная, кажется, страна, занятая Россией «по праву войны». Это тот самый «райский уголок», который долгие годы служил (и продолжает служить) предметом алчных дипломатических вожделений Запада и кровавых административных упражнений Востока. Погромы и резня армян, с одной стороны, фарисейское «заступничество» дипломатов всех стран, как прикрытие новой резни, с другой стороны, в результате же окровавленная, обманутая и закабалённая Армения, – кому не известны эти «обычные» картины дипломатического «художества» «цивилизованных» держав?

Сыны Армении, героические защитники своей родины, но далеко не дальновидные политики, не раз поддававшиеся обману со стороны хищников империалистической дипломатии, – не могут теперь не видеть, что старый путь дипломатических комбинаций не представляет путь освобождения Армении. Становится ясным, что путь освобождения угнетённых народов лежит через рабочую революцию, начатую в России в октябре. Теперь ясно для всех, что судьбы народов России, особенно же судьбы армянского народа, тесно связаны с судьбами Октябрьской революции. Октябрьская революция разбила цепи национального угнетения. Она разорвала царские тайные договоры, сковывавшие народы по рукам и ногам. Она, и только она, сможет довести до конца дело освобождения народов России»[54]54
  И. В. Сталин. Сочинения, т. 4, стр. 25–26.


[Закрыть].

Совет Народных Комиссаров, за подписями В. И. Ленина и И. В. Сталина, опубликовал 31 декабря 1917 года на страницах газеты «Правда» специальный декрет о свободном самоопределении «турецкой Армении».

Однако националистическим партиям на Кавказе временно удалось захватить власть в свои руки. В ноябре 1917 г. в Тифлисе меньшевиками, эсерами, дашнаками и муссаватистами был образован Кавказский или Закавказский Комиссариат. Он просуществовал недолго, всего несколько месяцев, но принес много страдания и горя широким массам населения. Дашнаки, грузинские меньшевики и азербайджанские муссаватисты для того, чтобы расколоть силы революции и отвлечь внимание масс от грандиозных событий в России, искусственно разжигали национальную вражду между мирными народами.

«На Кавказе самый жестокий враг революции, – писал Шаумян в 1917 г., – всегда был национализм, который продолжает существовать и до сегодняшнего дня. Стихийный национализм азербайджанцев в 1905 г. привел к армяно-азербайджанской резне. Злой «шайтан» использовал существующий раздор между двумя народами и нанес смертельный удар революции 1905 г. на Кавказе».

Теперь повторилась та же коварная, злая игра. Реакционные националистические партии и на этот раз решили прибегнуть к тому же методу. Они начали сеять вражду между народами. Подняли голову темные силы реакции, появились открытые проповедники национализма: они отравляли сознание масс ядом шовинизма. И в это время, как и в дни событий 1905 года, Туманян был в первых рядах борцов против национальной вражды. Чтобы ослабить революционное движение на Кавказе, силы реакции провоцировали столкновения между народами, которые веками жили мирно бок о бок и боролись против общих врагов.

Туманян глубоко любил свой народ, с которым он был связан тысячами нитей. Ему было свойственно чувство национальной гордости и он был бесконечно предан своей многострадальной родине. «Нельзя быть интернационалистом в музыке, как и во всем, не будучи подлинным патриотом своей родины, – говорил товарищ Жданов на совещании работников советской музыки. – Если в основе интернационализма положено уважение к другим народам, то нельзя быть интернационалистом, не уважая и не любя своего собственного народа».

Туманян умел уважать и ценить достоинство других народов. Всею душою он ненавидел национальную вражду и всех тех, кто ее разжигал, натравливая мусульман на христиан, грузин на армян.

Туманян знал и любил Грузию. Большую часть своей жизни он провел в Тифлисе. Армянский поэт был связан личной дружбой со многими деятелями грузинской культуры. В числе его друзей были поэт Иосиф Гришашвили, писатель Давид Клдиашвили, скульптор Яков Николадзе и многие другие. «Туманян, – говорит в своих воспоминаниях Гришашвили, – был близким другом многих грузинских писателей и общественных деятелей, был горячо любим нами…» По словам Гришашвили, «Туманян – один из любимых, популярных поэтов в Грузии и его важнейшие произведения вошли в учебники для средних школ». Двери дома армянского писателя были широко открыты перед всеми, кто способствовал укреплению братских отношений между народами Кавказа. «Мы, поэты Грузии, хорошо помним дом в Тифлисе, под Коджорской горой, – пишет Гришашвили, – в котором с замечательным радушием принимал своих друзей Туманян… Каждый раз мы уходили от него согретые его горячей, неиссякаемой верой в лучшие светлые дни. И каждый раз мы покидали его гостеприимный кров, обогащенные новыми сведениями о крае, о вековых узах, связывающих армянский и грузинский народ».

Туманян в своих статьях, в особенности в дни разгула националистической реакции, неоднократно возвращался к вопросу о взаимоотношениях между двумя народами. Он верил в их дружбу. Он пытался обосновать свои убеждения, прибегая к памятникам устного народного творчества Армении и Грузии, к истории их совместной борьбы против общих врагов. «В армянском эпосе всегда непоколебимо стоят рядом образы армянского богатыря Давида Сасунского и грузинского богатыря Георгия, где Давид приветствует Георгия, а Георгий принимает привет Давида; он предупреждает Давида о надвигающейся опасности, и ему безоговорочно верит Давид. Их мечи никогда не скрещиваются, и исключительно из-за любви и. дружбы Давид едет в страну Георгия.

Вот вам выраженное мнение всего народа, поколениями укрепившаяся связь, навеки предначертанный путь. И кто сходит с этого пути, будь то армянин или грузин, – он изменяет духу своего племени».

Туманян говорил о дружбе, издревле связывающей эти два народа, о вековом опыте их жизни, пройденном вместе историческом пути:

«Они вместе изобрели свои письмена, – писал армянский поэт, – вместе создали свою духовную и светскую литературу, науку. Они вместе приняли христианство и вместе же веками страдали из-за него… Они вместе мучились, вместе боролись за свое будущее и вместе призвали русских в нашу страну. Они всегда действовали сообща».

18 декабря 1919 г. Туманян как председатель Совета Объединения Патриотических Союзов созвал чрезвычайное заседание, где были приняты решения о немедленном прекращении братоубийственной войны между грузинами и армянами. В решении говорилось: «Нет и не может быть между этими двумя родственными народами ни одного вопроса, который невозможно было бы разрешить мирным путем…» События 1919 года на Кавказе расценивались в решении как «небывалое в истории этих двух братских народов нарушение совместного сосуществования, равносильное совершению преступления против совести этих народов». Туманян верил в добрые чувства народов. «Решения и действия народов, – говорил он, – имеют больше ценности, чем решения и действия их правительств. Правительства – временные и меняются, а народы – неизменные, вечные».

В 1919 году на страницах газеты «Кавказское слово» были напечатаны открытые письма грузинского литератора и публициста Л. Кипиани к Туманяну, в которых автор просил указать пути сближения и создания нормальных дружественных отношений между армянами и грузинами. Туманян в своих «Ответах Левану Кипиани» выражал уверенность в том, что вражду и нетерпимость между народами, в частности между грузинами и армянами, искусственно создают «политики и правители», что «чувства любви и братства естественны, и они гораздо сильнее, чем это думают». Туманян предлагал взглянуть на жизнь простого народа, где отношения более справедливы и разумны. В подтверждение своей мысли он ссылался на конкретный пример из недавней истории армяно-грузинского столкновения:

«В Лорийском ущелье есть мост. На одном конце моста был поставлен на страже воин-армянин, на другом – грузин. Оба они с винтовками на плечах упорно следили друг за другом. Оказывается – они были товарищами, вместе годами воевали, вместе страдали, вместе радовались, вместе ели и пили. Теперь их привели и поставили друг против друга, как врагов. Однако, улучив минуту, они попросили находящихся вблизи сельчан узнать, нет ли поблизости начальства и не подсматривает ли кто за ними. Когда они узнали, что нет, то подбежали друг к другу, обнялись, поцеловались и, отбежав назад, вновь заняли свои места».

В чем же видел Туманян источник взаимного недоверия, столкновений, вражды между народами, в частности между народами Кавказа? Они, по утверждению армянского писателя, жили бы спокойно и мирно, если бы господствовавшие классы не отравляли сознания масс. Туманян был глубоко убежден, что национализм не только антинародное явление, но что он вообще чужд широким массам. «Это и помогает им, – писал Туманян, – противостоять тем ядам, которые вспрыскивают в их измученный организм всевозможные правители и руководители. Я вам скажу больше. Не только! в наших двух народах силен и жив этот спасительный дух и эти чувства, но и вообще в народах. Возьмите татар и армян. Я могу вам рассказать такие трогательные эпизоды, характеризующие взаимоотношения татар и армян, поведать о таких сердечных проявлениях чувств с обеих сторон, что вы удивитесь. И это в то время, когда всячески поощряются и восхваляются злоба и резня, а добро преследуется и запрещается под угрозой смерти». И неудивительно, что в страшные дни господства на Кавказе буржуазно-националистических партий Туманяна посещали представители не только армянской и грузинской передовой интеллигенции, но и азербайджанской. Они советовались: как быть, что делать, чтобы добиться спокойной и мирной жизни.

Туманян подробно разъяснял, что причину разгула националистической реакции нужно искать в политике имущих классов и их партий, в политике самодержавия. «Устрашенная призраком революции, – писал он о событиях 1905 года, – российская бюрократия задумала жестокую игру, желая разъединить народы и тем отвлечь их внимание». Эти слова показывают, как глубоко и правильно понимал Туманян сущность происходящих в Закавказье событий.

В то время как в Грузии, Армении, Азербайджане хозяйничали буржуазно-националистические партии, когда подняли голову силы реакции, подстрекаемые и поддерживаемые английской интервенцией, Туманян указывал на единственно правильный путь – солидарность народов Кавказа с новой Россией в великой освободительной войне.

Когда вспыхнула заря Великой Октябрьской социалистической революции и русский народ поднялся на решительную битву за свободу, армянский поэт призывал все народы «крепко, в меру своих сил, помогать только что вставшему на ноги русскому богатырю».

После Октябрьской революции в идейном развитии Туманяна наступает новый этап, когда он освобождается от всяких колебаний, временных настроений, раз и навсегда все свои надежды и чаяния на лучшее будущее, осуществление своих идеалов связывает с революцией, ее победоносным движением.

«Дружба между мной и большевиками от Москвы и до Еревана тесная, – писал Туманян в 1920 году после того, как Армения стала советской. – Я обратился с письмом в ревком и к Ленину, конечно, имея в виду общие интересы. С большинством членов ревкома я знаком лично, очень хорошие люди».

В 1919 году многонациональный Кавказ, следуя примеру великого русского народа, поднял знамя борьбы за власть Советов. Туманян горячо приветствует эту борьбу. В стихотворении «Поэтам Грузии» он предвещает рассвет новой жизни:

 
Над рубежом былых годин —
Заря грядущих дней.
Споем же вместе, как один,
Гимн ликованья ей!
 
 
Да будет песня та светла,
И громок перелив,—
Да заглушает голос зла
Во всех углах земли.
 
 
И пусть, Кавказ, твои сыны
На голос наших лир
Справлять сойдутся с вышины
Многоязычный пир!
 
 
Эй, брат и друг, сестра и мать,
И с нами кяманча,—
Сзывайте всех – и стар, и млад,
Тот новый день встречать!
 

(Пер. М. Шагинян)

Туманян был активным и последовательным поборником идеи дружбы народов. В своей долголетней общественной деятельности он всеми силами и средствами стремился укрепить нормальные, дружественные отношения между народами Кавказа. «Есть одно великое дело, – писал Туманян, – это добрые отношения между народами».

Вопросу о дружбе и мире между народами Туманян посвятил много статей. В письме к одному из молодых поэтов Грузии Туманян писал: «Каждый из нас должен любить свободу своего соседа и трудиться во имя ее, ясно сознавая ту вечную истину, что счастье одного обуславливается счастьем другого».

В 1919 году Туманян задумал создать книгу, в которой были бы собраны факты, свидетельствующие о традиционном чувстве дружбы и любви между народами. На страницах русских и армянских газет в Тифлисе он напечатал объявление следующего содержания:

«И во время армяно-азербайджанских столкновений 1905–1906 гг., и во время последней большой войны было много случаев, когда армянин защищал азербайджанца, азербайджанец – армянина, показывая высокий образец гуманизма, даже иногда подвергая опасности свою жизнь.

Я собираю историю этих событий и этим письмом прошу всех армян, азербайджанцев и других, кому известны подобные факты, пусть потрудятся сообщить, что известно им, с указанием времени и места, подписать и направить мне по адресу: Тифлис, Вознесенская улица, 18, Ованесу Туманяну».

В марте 1919 года, в дни разгула меньшевистской реакции, литературная общественность Тифлиса отмечала пятидесятилетие со дня рождения Туманяна. Юбилей поэта не носил официальный характер. Народ чествовал своего любимого писателя, выражая протест против гнусной националистической политики меньшевиков.

В день юбилея, рано утром первым посетил Туманяна один из его близких друзей – Ширванзаде. Грустным и задумчивым встретил его поэт. Он был поглощен печальными думами о погибшем сыне. Обняв друга, со слезами на глазах Туманян сказал: «Ширван у тебя тоже отцовское горе, ты должен понять меня лучше, чем кто-либо другой…» Затем Туманян говорил о сыне, ставшем жертвой империалистической войны, говорил о том, что он готов лишиться всего, лишь бы вернули ему потерянного сына, которого он любил со всей силой своей нежной поэтической души.

Юбилейные торжества длились более месяца. Школьники с букетами цветов большими группами собирались на Вознесенской улице у дома поэта, шумно и горячо приветствовали его. Целый цикл литературных вечеров и докладов были посвящены творчеству Туманяна.

Вспоминая события 1919 года, известный грузинский писатель драматург Шалва Дадиани писал о Туманяне: «Он проявлял великую веру и непоколебимость души, когда дело касалось волнующих его жгучих вопросов. Каковы же были эти вопросы? Поэзия и дружба народов. Сколько нежности, сколько любвеобильной сердечной боли было в его словах… История доказала, насколько правильно чувствовал и мыслил Туманян… Наша эпоха основала союз братства народов. Грузия и Армения также вошли в эту братскую семью».

Туманян смотрел на новую революционную Россию со светлой надеждой. «Только Россия нас спасет!» – писал он в ноябре 1920 года. Он верил в русский народ и особо подчеркивал его освободительную миссию в отношении малых угнетенных народов. Он знал цену «дружбы» империалистических государств Европы. В этом важном, решающем вопросе о будущих судьбах Армении Туманян продолжал славные традиции передовых деятелей армянской литературы.

Первыми армянскими деятелями, с огромной страстностью пропагандировавшими идею дружбы с великим русским народом, были Абовян, тесно связанный с передовой русской литературой и демократ-революционер Микаел Налбандян. Вслед за ними все прогрессивные писатели и общественные деятели Армении считали, что путь к счастливой жизни лежит через сближение и дружбу с великим русским народом. Эту истину понимал и Туманян, и он приветствовал новую Россию, в которой видел единственную верную защитницу интересов малых народов.

В первые годы революции, узнав, что в некоторых губерниях России свирепствует голод и что «есть в Европе люди, которые радуются по поводу этого величайшего бедствия, рассчитывая на то, что этим путем ослабнет советская власть в России», Туманян написал гневную статью «Страшнее голода», где ясно выразил мысль о том, что звериные нравы, алчность и ненасытность империалистических держав страшнее голода. Туманян без колебаний встал на сторону восставших народов революционной России.

В начале 1920 года Красная Армия освободила Северный Кавказ и Дагестан. В ночь с 27 на 28 апреля бакинский пролетариат, а вслед за ним и весь азербайджанский народ, подняли знамя борьбы против интервентов и их прислужников. На помощь к восставшим, по указанию В. И. Ленина и И. В. Сталина, пришла 11-я армия, возглавляемая товарищами Г. К. Орджоникидзе, С. М. Кировым и А. И. Микояном. 28 апреля 1920 года Азербайджан был провозглашен Советской Социалистической Республикой.

Армения к этому времени в результате хозяйничанья дашнаков оказалась в крайне тяжелом положении. Своей преступной политикой дашнаки довели страну до крайней нищеты. Города были разорены, деревни опустошены, повсюду царили разруха и голод. На улицах Еревана валялись трупы умерших от голода. Даже дашнакская газета вынуждена была признать: «Положение армянского народа никогда не было столь отчаянным и безвыходным, как сегодня. В Армении царит повальная смертность, голод охватил всю страну…»

С 1913 по 1920 Год население Армении сократилось более чем на триста тысяч человек. В мае 1920 года вспыхнуло восстание, однако дашнакскому правительству с помощью интервентов удалось его подавить и жестоко расправиться с инициаторами всенародного движения. Но дни господства дашнаков, предавших страну огню и мечу, были сочтены. На помощь Армении пришла великая Советская Россия, которая принесла армянскому народу спасение. 29 ноября 1920 года Армения стала Советской Республикой.

Несмотря на свою обреченность, дашнаки не успокаивались. В начале 1921 года произошла так называемая «февральская авантюра». В стране еще бушевала гражданская война. Вокруг Еревана шли бои, в городе свирепствовал дашнакский «Комитет спасения». И вот вдруг, в тишине холодного вечера, как рассказывает С. Зорьян, раздается звук колокольчиков и по главной улице несутся сани. В них сидит человек в мохнатой папахе, из-под которой виднеется «знакомый профиль с маленькой белой бородкой». Зорьян узнает Туманяна, но не верит своим глазам. Как он оказался здесь, как прорвался через линию фронта, через Делижанское ущелье? Позже выяснилось, что Туманян, по предложению Тифлисского Революционного Комитета, в частности товарища Орджоникидзе, и по своему собственному желанию, подвергая свою жизнь опасности, перешел линию огня, приехал в Ереван с целью убедить безумных авантюристов прекратить бессмысленное кровопролитие, сложить оружие и немедленно передать власть Революционному Комитету Армении.

Дашнаки не послушали Туманяна, но вскоре Красная Армия и армянский народ решительно и навсегда убрали всю эту нечисть и в Армении установлена власть Советов.

В декларации Революционного Комитета Армении от 29 ноября 1920 года говорилось: «Волею восставших трудовых масс Армении, возглавляемых коммунистической партией, мы объявляем Армению Социалистической Советской Республикой. Отныне красное знамя Советской Армении призвано оградить ее трудовой народ от векового ига угнетателей».

2 декабря 1920 года В. И. Ленин приветствовал «освобожденную от гнета империализма трудовую Советскую Армению».

На великие исторические события в жизни армянского народа товарищ Сталин отозвался статьей на страницах «Правды». «Армения, – писал товарищ Сталин, – измученная и многострадальная, отданная милостью Антанты и дашнаков на голод, разорение и беженство, – эта обманутая всеми «друзьями» Армения ныне обрела своё избавление в том, что объявила себя советской страной…Только идея Советской власти принесла Армении мир и возможность национального обновления»[55]55
  И. В. Сталин. Сочинения, т. 4, стр. 413.


[Закрыть].