Текст книги "Пушкинский Лицей"

Автор книги: К Грот

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

Так то-то у него никто и не бывает...

Уродкин показал какой-то мне портрет.

И плача говорил, что живописец врет:

Рисуя он с него, нарисовал тут чорта,

Что красок всякого находится здесь сорта,

А человечьего, ей! ей! нет ни на грош.

– Так что ж?... Ну, следственно портрет на вас похож.

Смесь

Не помню, в какой-то книге я читал, что лошадь умнее осла, и как Психолог скотов, старался обдумывать сию важную теорему. Углубленный в свои размышления, я очень тихо направлял стопы свои по аллее Александровского сада. – Вечерняя роса в туманах ниспускалась на землю, и душистые цветки горевали об теплоте закатившегося солнца. А красная луна, как бы стыдясь убегающего солнца, являлась в свите блистающих созвездий и плыла по эфиру, как величавая пава; словом: все сии метафоры, приведенные в их истинную цену, значат то, что ночь уже наступала. – Вдруг слышу топот в дали,... вижу, что издали скачет лошадь с седоком,... слышу крик: "держи! держи!., конь ближе, ближе, – и наконец мудрому взору моему представляется... не знаю как вам сказать? вы мне не поверите, любезнейшие читатели, на лошади сидел... осел1!!., да, осел, да и вислоухий!...

Но где найду слова, могущие описать положение несчастного осла: Голова его была у лошадиной..., но посмотрите лучше на рисунок и вы увидите состояние головы его. – Куча комаров летала в воздухе и верно для того, чтобы отмахивать седока своего от них, борзый конь хлестал без милосердия бедного осла по морде, а ноги его, кривые ноги, – готовы были составить дугу для рысака! – (смотри на No 1 карикатуры). Право, любезные читатели, мне чрезвычайно стало жалко, только не могу вам сказать кого: осла или лошади?

320

Я помню, что, когда меня учили мифологии, то говорили мне, ]что некогда люди и лошади составляли одно тело, т. е. были в древности Кентавры; но чтоб осел и лошадь были одно животное, 'того, мне помнится, не читал; но не менее того я возвратился домой будучи уверен, что лошадь умнее осла1.

Охота

"Возможно ль, чтоб до сих пор нравы наши были на таком степени образования?" восклицает мудрец, вооружаясь противу нашей страсти к охоте. Очень возможно, отвечаю я, не такие ли мы пустынники, как и первобытные жители Пелопониса, Фессалии, Фракии?...

Мудрено ли, что мы имеем вкус одинакой с дедушками нашего дедушки Омира? Мудрено ль, что мы преданы охоте? хотя и не из нужды, ибо природа, населившая страны их стадами диких

1 Эта насмешка (см соответственную карикатуру) опять на того же Мясоедова, бывшего (подобно Кюхельбекеру и доктору Пешелю) любимою мишенью товарищеских выходок. Другие два лица, здесь изображенные, – по определению Я. К Грота, садовник Лямин и воспитанник Комовский К Г

11 Зак 659

321

зверей, – была к нам милостивее, нежели к ним. Она послала нам только одного, да и того мы не очень знаем, ибо называем его различным образом: одни красным ослом, другие медведем, а третьи, наконец, Синусом, хотя сего последнего я нигде отыскать не мог. – Однако же говорят, что он более зол, чем опасен. – Не от того ли, братцы, находите столько удовольствия травить его? – "Молчи! Молчи! кричите вы, это не твое, а наше дело!... – Молчу, но не позволено ли мне представить вам картинку знаменитой травли1, скопированную с натуры, – нет, нарисованную только фантазией, а на нее тарифу не положено.

Вы мне не верите, – вы сомневаетесь – "он нас морочит", говорите вы, перерывая один другого. Вот этот человек в зеленом мундире – как он одет! какая на нем рожа! – это Италианец, это наш приятель Б.... А этот молодец, который отважнее и задорнее всех нападает на зверя, теснит его с бока, рубит его саблею, – это наш Сибиряк ....ов. А этот немчик, в кургузом фраке с лисичьей харей, с лифом на – это ....кий. А этот маленький Бутус,

1 К этому относится карикатура, на которой Медведь осаждается 4-мя лицами в разных позах: это – Данзас, редактор "Мудреца", на которого напали товарищи, в которых – по описанию автора – можно узнать налево (внизу): гр. Броглио (а не Ржевского, как думал Я. К.) и Корнилова, а направо: Комовского (внизу) и Мартынова. К. Г.

322

смотрите, как он выступает маленькой ножкой и грозит маленьким кулаком,– это... думайте, друзья, что..., что хотите, это не мое, а – ваше дело, скажу я вам в свою очередь.

Процессия усопших1

А. Разврат! Разврат! Разврат! все за мной!

b. Ах! оставьте!

c. Я туфернер!

d. Повремените! Повремените!

e. Quelle logique avez-vous dans votre tete?2

f. Мочиньки моей нет, – чорт меня возьми. – Не хочу здесь оставаться. Я 11 лет служил и рожден повелевать, а не повиноваться.

g. Fi, Monsieur, cela ne vous convient pas!3

1 Чтобы понять эту насмешку над уволенными лицейскими гувернерами и соответственную карикатуру, надо вспомнить характеристику их (напр., в "Записке" М. А. Корфа). Под латинскими буквами разумеются следующие лица (на карикатуре, начиная справа – налево): А – надзиратель по учебн. и нравств. части М. С. Пи-лецкий (в Лицее по 1813 г.), Б – Иконников (по 1812г.), С Гакен (в 1813 г.), D – А И. Соколов (по 1813 г), Е – Кюкюэль (по 1815 г), G – очевидно – из иностранцев, скорее всего Я. А. Венигель (гувернер с 1815 г.), знавший хорошо французский и немецкий языки (оставался до 1824 г.), F Владиславлев, отставной капитан (по 1815 г) К сожалению, рисунок не вполне сохранился При первых двух вспомним стихи национальной песни

"Пилецкий, пастырь душ с крестом,

Иконников с бутылью". К Г.

2 Что .за логика у вас в голове? (франц.) }Фи, сударь, вам это не пристало! (франц.)

11

323

(No3.)

Изящная словесность

Проза

1) К читателям

Ох! охти мне! – рифматшм!.. горло болит, чуть чуть дышу... право, любезные читатели, я чрезвычайно болен; а вы меня заставляете говорить. Я думал, что болезнь моя избавит меня от того, чтоб издавать журнал; но не тут-то было. – Вызвали меня из убежища; приставили нож к горлу и кричат: "издавай!" – Право не могу. – "Как хочешь!" – Что вы ко мне пристали? Я пожалуюсь на вас... Аи! Аи! не бейте меня, -так уж и быть, издам, да что же писать мне? стихов не умею, баллады в 79 строф не смею; а лучше скажу вам повесть... "Повесть! (кричите вы) ты верно опять скажешь бессмыслицу... Нет, – уж положитесь на меня; вы знаете, что я человек правдивый, уж поверьте, что скажу вам повесть, да и повесть славную........

ВЕРВИЛЯ!!!

"В маленьком переулке Парижа, в двухэтажном доме, жил был честный фабрикант Вервиль: старый слуга, бедная клячонка, большой и жирный кот и вернейшая собака, – вот все, что составляло его богатство; он не желал ни чинов, ни сокровищ; умеренное состояние казалось ему самым счастливым. Однажды _ это было ночью, – дождь ливнем льет, ...изредка блестит молния, воет ветер, вдруг на него нападают воры, злодеи, мошенники!., и вдруг с небес слетает... Довольно!., прощай брат!., внутренних происшествий не знаете1... Остального конца я не нашел в своих бумагах и потому я вам ничего не скажу!.. Как же вы смешны теперь!., в другой раз не принуждайте; сами виноваты!..

Ах! постойте,... я вам позабыл сказать, что я чрезвычайно похож на Ариоста!.. вы удивляетесь... Да!., у него привычка, когда приведет на какое-нибудь интересное место своих Героев, то вдруг их и оставит, и перейдет на что-нибудь другое. Ну не похож ли я теперь на Ариоста? – Я вас привел на самое интересное место, и вдруг оставил вас. Вы ожидали чего-нибудь ужасного, Ратклифского, да как и не ожидать его там, где воют ветры, блестит молния и ставни хлопают и трещат; вы ожидали чего-нибудь важного, ан я вам показал... фигу!

Л. Мдрц.

Апология1

Всякий великий человек имеет свои слабости; и от великого Александра (который – между нами будь сказано – любил жертвовать молодому краснощекому Бахусу) эта истина не изменялась. И потому должны ли вы надо мной смеяться, любезные читатели, что у меня голова слишком велика; что талии нет или что она слишком высока? Вы все кричите:"ты паук! ты козел!" и вашим крикам нет конца. – Ну теперь поговоримте без всякого пристрастия; скажите, чем я не молодец? – "Голова слишком велика, лоб в две лопаты"! – Да это все оттого, что я великий человек. Где же поместиться необычайному и великому разуму, как не в необычайной и великой голове! Где же взрастить семя рассудка... (раз!., два!., три!..) как не на святой Руси, как не на широком лбе моем!... "Да у тебя талии нет; ты как будто бы обрублен".-Да, вы угадали, я точно обрублен: послушайте, любезнейшие читатели, о моем плачевном происшествии, а наперед отворите поскорее глазные шлюзы слез ваших:

Вы знаете, что Сюлли, Остерман, Оксенштирна любили думать, и я также. Пускай завистливые люди называют это столбняком! по мне все равно; у них от слова язык не переломится, да и у меня уши не завянут от их речей. Ну, слушайте же: стоял я столбняком в лесу, и думал, помнится мне, о том, как бы выгнать всех Профессоров чужестранцев из матушки Русской земли,

1 Изречение одного из лицеистов, сказанное рассеянному и вечно обо всем вопрошающему товарищу и ставшее любимой поговоркой. См. объяснение в следующем No журнала, в отд. "Смесь".

1 На кого из товарищей написана эта сатирическая статья, – сказать трудно Очевидно, здесь между прочим автор вооружается против чьей-то мысли об изгнании из России всех профессоров-иностранцев. Срв. "Пушкин" Грота, стр. 37. К. Г.

324

325

а на место их поставить в университеты Самоедов и Чукчей. Ах постойте, любезные чтецы, я прерву мой рассказ коротеньким размышлением. Какую пользу это принесет России, а особливо нам школьникам? – Теперь в классах говорят о правах естественных и преподают только теорию; а под профессорством Г-на Чукчи мы, раздирая ногтями мясо кобылье, повторяли бы естественное право на самой лучшей практике... Но возвратимся ко мне. Пришел мужик с топором... ему надобно было дров,... уж это было ночью,... я стоял столбняком... Тик! так!., и отрубил мне много кой-чего. Вы верно думаете, что поднялся крик, вой... Нет!., углубленный в свои размышления, я думал, что на меня восстают те профессора, которых я хотел выгнать, и потому, вы можете легко понять, что я не хотел кричать, боясь острамить-ся(!!!!)' Таким-то образом я и стал обрубленый. Еще скажу вам, что я чрезвычайно люблю спать; потому что, когда буду великим Канцлером России, тогда спать будет некогда, а теперь хочу наспаться на всю жизнь. Вы ожидаете от меня длиннейшей Апологии; но я вам ничего не скажу, не потому, чтобы не было доказательств, но потому что мне чрезвычайно спать хочется... что-то зевается. Ох!., ах!., ух!..2.

Стихотворения

Как Цербер страшный вдруг к нему приходит.

И зверь тут поднял лай...

И наш Мартын – давай,

Его чтоб унимать,

Словами убеждать.

Не будь ты зверь, мой друг,

Ты человеком будь, – и вдруг,

Цербера лаить перестал,

К царю Мартына допускал.

К царю уж он достиг, И вмиг,

Крестить его он стал.

Плутон, собрав весь ад,

Мартына стал катать,

Мартына по щекам;

Мартына по зубам;

Мартын кричит, ревет,

Из ада не идет.

Но наконец Мартын убрался,

И окрестить Плутона отказался.

Л. М.

1) Деяния Мартына в аду (сказка)3

Уже все верили Христу;

Лишь были идолы в аду.

Тогда Мартын, с тоской,

С иконою святой,

В ужасную сию страну пошел.

Уже он счастливо Коциту перешел;

И Стикс уж переходит;

1 (!!!!) Замечание издателя, состоящее в 4-х восклицаниях. Прим. "Л. М."

2 Просим любезных читателей извинить Г-на Писаку; ему хотелось спать, и он No-бредил целый лист/ Прим. "Л. М."

3 Очевидно, на гувернера-инспектора Март. Степ. Пилецкого. К. Г.

326

2) На смерть Ситникова1

О Ситников! где ты? иль где твой милый прах?

Но ты оставил свет,

Ты мертв, тебя уж нет!

С тобой смеялся кто, увы! теперь в слезах.

Ты долгий прожил век, счастливый, не в цепях,

Достаток ты нашел!..

Да и с ума сошел!

С тобой смеялся кто, увы! теперь в слезах.

1 По словам Я. К. Грота, С. – сумасшедший купец.

327

Везде тебя зовут; все ищут; видят, – прах!

Со вздохами глядят;

И слезы льют, как град;

С тобой смеялся кто, увы! теперь в слезах.

И протопоп седой идет с крестом в руках.

С слезами говорит:

Здесь Ситников лежит.

С тобой смеялся кто, увы! теперь в слезах.

Национальные песни

1

"В Лицейской зале тишина. (Диковинка меж нами)..." и проч.

(Помешена в отделе "Нац. песен", см. выше стр. 256, а потому здесь опускается).

2. На голос: бери себе повесу

"Предположив, и дальше;

На Грацию намек..." (18 строф).

(См. выше "Национальные песни", стр. 268).

Протекторы и мудрец (Размер Фосса)

Протекторы

Ну, мудрец, поскорей,

Для себя, для друзей,

Мы журнал издадимте.

И за круглым столом,

Мудреца мы прочтем,

О друзья, поспешите!

Мудрец

Леность клонит, я засыпаю...

Ах устал, устал я писать.

Вам, друзья, теперь не мешаю,

И меня оставьте вы спать.

Протекторы.

Да вставай же, мудрец,

Скоро ль будет конец?

Не хотим дожидаться.

Или толстым дубьем,

Мудреца мы прибьем,

Эй, пора просыпаться!

Мудрец.

Что мне делать? палок боюся,

Ах не бейте, не бейте меня.

Вам за то Морфеем клянуся,

Что издам журнал мудреца.

– ~ (bis)

– (bis)

328

Эпиграммы

Как скоро лечит Фирс всегда больных своих!

И верно от того и дом его всех чище.

Вчера я дал ему двоих,

А прихожу теперь: уж их несут в кладбище.

329

Критика

Найденыш

Надо бы поговорить о пользе Критики: доказать, что Лагарп был самый величайший Гений в наши времена; но я любезных читателей от этого увольняю; а в пример высокой одической бессмыслицы, то есть Пиндарического беспорядка, привожу некоторые стишки. – Примечу наперед, что пиэса сия есть найденыш1. Ее отыскали в обширных стенах математического класса, и потому она немного холодна. Вот начало:

Вздикуйте, Русские народы, Камчатки и Карпатских гор. Дуная, Вислы воды, Мы днесь составим цельный хор.

Вот вам и гармония... Жители Камчатки в хоре поют дишкан-том, и подлинно выдумка прекрасная: они очень тонки во всем, (не к ним ли принадлежит г-н Сочинитель?) Карпатские горы поют альтами, от того, что по латыни есть слово: altus, высокий, а горы Карпатские высоки. Но почему река Дунай поет тенором, того, признаюсь, нигде не мог найти, а что Висла, т. е. Поляки подтягивают басом, то всякий может легко понять. Они иногда так заорут, что отголосок раздается в белокаменной Москве.

Все племени Славянска члены Во сердце с правдою своем, Собравшись под свои знамены, Одним языком воспоем.

Позвольте, любезнейшие читатели, объявить вам, что издается новая грамматика, в которой много кой-чего нового. Например глагол воспою спрягается так:

Мы воспоете Вы воспают Они воспоем

1

1 Весьма возможно, что и здесь разбирается одно из стихотворений Кюхельбекера (судя по его стилю и языку). К. Г.

330

В этой грамматике есть также то, что предлог в, когда оказывает состояние, то требует винительного падежа, напр, в сердце вместо в сердц-?. В ней очень много нового, советую пользоваться ею.

Страшилища Европы пали, Кичливый с вержен мира враг Как те, что Бога воевали, Злодеям извергам на страх.

Вот и новая логика! Подайте Академический словарь, сыщем слово вержен, да что оно значит? А!.... это композиция; то-то так и хороша. – Воевать Бога – что за выражение? виват богатый язык наш! все на нем можно сказать; злодеи, и изверги, и мошенники... Страшно!... Страшно... перо выпадает из рук.

4) Смесь

Лицейский Мудрец есть архив всех древностей и достопримечательностей Лицейских. Для того-то мы будем помещать в сем журнале приговорки, новые песенки, вообще все то, что занимало или занимает почтенную публику, а для сегодняшнего нумера мы сделаем краткое обозрение тех приговорок, которые были несколько дней пред сим в моде.

1 .Белый жилет значит то, что кто-нибудь не кстати – или вмешался в разговор, или заговорился о том, о чем в компании и не думали говорить. Было сперва другое выражение для означения всякого слова не кстати, это было З...а' мороженое, потому что он однажды осенью, в вечерний холодок, когда уже и без того тряслись, велел подать мороженое, что, как читатель может легко понять, было чрезвычайно не кстати. – Впрочем сие слово не долго удержалось в разговоре, а на место его поступил белый жилет. Многие покушались заменить его другими словами, как напр, жилет не в талию, малиновые штаны и пр., но напрасно; "белый жилет" удержался в блеске величия своего и посрамил всех противников.

2. Вы никогда внутренних происшествий не знаете. Выражение новейших времен, происшедшее от того, что господин мохнатый остроум, который живет уединенно, чрезвычайно не сведущ в

Не Золотарева ли, известного лицейского эконома9 К Г.

331

том, что до него касается. Сертуки ли мерять, он последний об них узнает; вообще он все знает, все хорошо представляет, кроме себя. Наскучивши его вопросами, некто ему сказал: "Ты никогда внутренних происшествий не знаешь", он сказал, – и это слово было принято, и теперь всякий, кто, не зная что случилось, что говорят, докучливыми вопросами досаждает другим, получает в ответ: "Ты никогда внутренних происшествий не знаешь". Сие выражение так распространилось, что переведено на иностранные языки, как например на польский.

Моды

1.

2. Игра Гомонимов, которую ввел гг. Л.....и П.....' Она состоит в том, что один оставляет компанию, в которой без него загадывают двусмысленное слово, – он возвращается и спрашивает у играющих: как вы любите? Каждый должен отвечать ему качеством принятого значения. После сего следуют вопросы где?когда? почему вы любите? если он угадает, то тот, по кому он отгадал, идет на его место. В пример сей игры приведем здесь Гомонимы:

I. Гомоним *t

Воп. "Как любите вы?".

A. Неправильнее и реже.

B. Правильнее и чаще.

C. Крупнее и чернее.

Воп. "Где любите вы?"

A. В Берлине у Эйлера.

B. В Петербурге на параде.

C. У Генриха на охоте.

Воп. Почему любите вы?

A. Потому что несравненно легче понять ее и приятнее обойтись без ней.

B. Потому что там бьют от боязни быть битым. (

C. Потому что Генрих давно не ел дичины.

Быть может Ломоносов и Пущин? К. Г.

332

2.

Воп. Как вы любите? Где? Почему?

A. Ужасною, с чертями, – в сказках простолюдинов,

потому что люблю суеверие.

B. Пространно, раскрашенно, – на географии Бишин-га, – потому что радуюсь успехам просвещения.

C. Сердитою, на двух лапах, – в клетке, – потому что так мне лучше ее видеть...

2 (3). Шарады, кои ввел в употребление г-н И.....ий1

Они слишком известны, чтобы описывать их. Скажем только, что введение в моду того, что французы называют jeuxd'esprit2, чрезвычайно приятно мудрецу; потому что ему есть случай блеснуть своею остротою; а вы знаете, что мудрецы часто бывают нескромны, и ищут случая отличиться. Вот шарада для примера, или лучше сказать шарада-логогриф.

Садовники в саду садят меня,

Поэты над могилой.

Откинь мне голову, – и вот уж витязь я,

Хотя по правде хилый.

Откинешь брюхо мне, я становлюсь травой,

Иль кушаньем перед тобой.

Сложи мне брюхо с головой

Я стану пред тобой с товаром,

Ни слова не сказал я даром,

Пойми ж меня, читатель мой.

Логогриф

Шесть букв моих композируют

Название твое, читатель мой.

Последняя ж четыре синьифуют

Не рыбу, нет, а тварь, живущу под водой.

Вторая с первою, с четвертою в добавок,

Скажу спроста, есть род булавок,

И рыбам стоит головы.

Без сомнения, Илличевский. К. Г.

Игра ума (франц.)

333

Четверта с первою с добавкою последней

Бывает для истцов у судии в передней Или для грешников у сатаны, увы!

Но если третью ты съединишь, читатель,

С четвертой, с первою, и вот тебе весь труд,

Таков останется читатель,

Когда загадки не поймут.

Праздники наступают, и каждый располагает по своему часы своего досуга. Мудрец представляет свое расположение и советует попользоваться им. Это маленькая проповедь, – послушаем со вниманием, любезные читатели.

День мудреца Наставление сыну

О сын! примеры золотые,

Учись, учись перенимать.

Внимай, как будет дни святые

Мудрец Л.... (Лицейский?) провождать.

Когда цветок наук, как роза,

В саду Едемском расцветет,

С стихами подружится проза,

А с алгеброй поэт.

Во первых1, дни священны внукам

Он хочет так расположить,

Чтоб каждым поровну наукам,

Достойно время уделить.

Но, время уделить не трудно,

А трудно, скажут, провести,

Молчите! – Солнце изумрудно

Уж едет на пути.

И уж мудрец успел проспаться?

И в шесть?... так рано?... погоди!

Чтоб с мудростью своей собраться,

Он должен спать до девяти,

1 Привычка лицейская говорить: во-первых, предоставляя просвещенному читателю продолжать: во-вторых. – Прим. "Л. М."

А там, напившись вдоволь чаю,

А может быть и кофейку,

Он отдохнет еще, я чаю,

И вздремлет на боку.

Но все о мудрости мечтая,

О благе братии земной,

Уж солнце, по небу ристая,

Домчалось к полдени рысцой.

Мудрец протягивает руки,

Идет за стол (поесть не грех):

За трех работая науке,

Мудрец и ест за трех.

Но по трудам, лишенну мочи,

(Таков природы в нас закон)

Смежит ему усталость очи,

А ложе стелет сладкий сон.

В занятьи трудном сем, тяжелом,

Не может с места он сойти,

Не движется все время телом,

Потеет до пяти.

Пока опять за чашкой чая,

А может быть и за тремя,

Он не накопит, отдыхая,

Все силы своего ума;

Пока опять, для блага света

Не встанет он из-за стола,

Но вот уж нет телеги света

И ночь свечу зажгла.

Огонь свечи, глазам противный,

Мешает думать, говорят,

Опять мудрец трудолюбивый

Невольно затворяет взгляд.

Но светлый разум озаряет

Единодушные глаза.

Мудрец в безмолвьи размышляет

Три битые часа.

Но ах! почто звонок столовой

От мудрости его влечет!

Мудрец покинуть храм готовый,

334

335

С слезами к ужину идет.

А за тарелкой, бодр душою,

Гонясь за истиной умом,

Не зрит, как с фут величиною,

Куски глотает ртом.

Но день окончил уж теченье,

А с ним и поприще мудрец.

Свершилось света поученье!

С началом сопряжен конец.

Усталый, весь изнеможенный,

Мудрец несет природе дань:

Невольно опускает члены,

И голову на длань.

Покойся в сладостной дремоте!

Покойся, труженик святой!

О как приятно по работе,

Вкушать и отдых и покой!

О чадо! правило простое

Заметь, и в старости не кинь.

День мудреца не что иное,

Как тихий сон; – аминь!

V, Политика

1) Письмо к издателю (от морского кореспондента, живущего в Харибде)

Давно, очень давно не уведомлял я вас о всех наших подводных происшествиях; но тому был причиною указ, который запрещал всем морским жителям ездить на раковинах, а вы знаете, что у нас почта иначе не бывает. Но как случилось в наших странах такое происшествие, которое вам в диво покажется; то я не удержался, нанял извощика и велел ему тайно провезти контрбанд-ное письмо это. Прочтите и подивитесь.

Вчера был день Ангела нашего Государя – Нептуна и все морские подданные старались сделать удовольствие своему повелите

336

лю. – Иной, схватив крупный жемчуг, унизал себя, как красную девушку. Другой, порывшись в золотом или разноцветном песке, выходил из него как будто бы расписанный Суздальским живописцем, или как начальник Отаитского племени. – Говорить ли вам об обеде, где некоторые верноподданные принесли себя в жертву высокому повелителю своему, надеясь, чрез такое пожертвование, ликовать в Елисейских полях? Говорить ли о бале, для которого были созваны все Нереиды, Наяды, все богини морей, для которого было зажжено Грегорианским огнем полмильона свеч, куда были призваны все Тритоны, Сирены для полного оркестра, в котором Кит пел дишкантом и бил хвостиком своим такт?

Говорить ль о канифольном фейверке?... Нет! лучше приступим к удивительнейшему рассказу в свете.

В то время, как все предавалось шумной радости, вдруг возмутилась стклянная поверхность вод. Смотрим и видим бледную, толстую с большим красным носом фигуру1. Все было на нем в беспорядке. Одной рукой хлопал он себя по ноге, в другую хрюкал. Он снизшел и тотчас, навалившись на спину Нептуна, начал ему басом говорить следующие стихи:

"Сядем, любезный Нептун, под тенью зеленыя рощи...

Нептун танцовал тогда мазурку, и потому чрезвычайно вспотел, а этот неуч навалился на него, и скоро получил бы сильнейший кулак..., как вдруг какой-то багор схватил его за галстук и потащил вверх. Не зная, что все это значит, осмеливаюсь отнестись к вам, надеясь, что вы это мне растолкуете2.

Ах! любезные читатели, получили ли вы девятую часть Писем

русского офицера?3– Нет. – Право хороша, да разве она вышла?

Видно что вышла, потому что Лицейский Мудрец читал ее (фи

1 Фигура – Сингезис. Прим. "Л. М.".

2 Рассказ этот, к которому относится и карикатура (изображение вытаскивающих с лодки багром утопающего), имеет опять предметом, по преданию, все того же Кюхельбекера и бывший с ним случай (когда он будто бы под впечатлением какой-то обиды хотел утопиться). На лодке изображены спасающие его лицейские педагоги. К. Г.

3 Ф. Н. Глинки В этой пародии на эти "Письма" рассказывается иносказательно известный эпизод с гогель-могелем из жизни лицеистов I курса, когда несколько из них (Пущин, Тырков, Малиновский и Пушкин) устроили пирушку, достали рому, и были пойманы и наказаны, о чем рассказывает И. И. Пущин в своих "Записках". J

337

зически или умственно, это все равно). Что ж в ней хорошего? – О, очень много, например, хоть бы это письмо об нагоняйке, которую дал им Генерал.

– Как? Что? Скажи пожалуйста. – Извольте:

Войска наши возвращались из походу (говорит Р. О.); близок был край желанный, мы сердцами летели к родимому крову, русская кровь кипела при мысли, что скоро отечество примет нас в свои объятия. Осеннее время было не выгодно для похода. Трактир был подле.... Крепкий ром и кипящее шампанское были демоны-соблазнители. Мы согласились сделать гонделъ-бонд ель. Все казалось способствовало к нашему намерению. Трактирщик Фома Лы-саковский1, поляк, ну словом чумичка первого сорта, согласился отпустить нам рому. – Я был вместе с молодым корнетом Уланским, с плечистым Семеновским полковником и с казацким Есаулом3, но скоро вышел и оставил их на досуге рассуждать о важных

' Дядька в Лицее Фома (срв стр. 274)

1 Участниками этой попонки Пущин в "Записках" называет себя, Пушкина, Тыр-кова и Малиновского. Судя поданным здесь прозвищам, автором этого рассказа был он же К. Г.

математических истинах за стаканами гондель-бонделя. Час от часу ром выходил в свет из прежнего заключения своего – бутылки и знакомился более и более с стаканами и желудками наших пивак.

Вдруг увидел улан свинью1, которая хрюкая подобралась под стол и ела остатки от пира. В другое время улан закричал бы ей: "вон, почтенная хавроньюшка! здесь пьют защитники отечества и герои Кульмские, а вы можете подождать вашей череды, и слова сии верно были бы сопровождены или толчками или дубиной, но теперь все было позабыто, везде царствовали liberte, egalite2 и свинья в полной мере доказала, что пословица не даром про нее сказана. Всякий подумает, что этим и кончилось. На другой день Генерал3 приехал, должно было быть сбору. Наши молодцы не поспели, голову им прекрасно вымыли,.... Фома был отставлен, а гондель-бондель еще и теперь шипит в стаканах!..., не угодно ли кому попробовать?..

Вот avis аи lecteut4.4 право желательно бы, чтоб наши Лицейские этим попользовались.... да нет!.... Урви голова!....

Вы может быть удивляетесь, что г. Глинка получил такой новый тон... Это следствие похода.

2) Демон Метромании и стихотворец Гезель5

Демон. Слушай меня прилежнее.

Гезель. Что ты хочешь?

Дем. Я привез на хвосту тебе письмо из Дерпта: там пишут, что студенты выжгли стеклом глаза твоему собрату по стихам.

Гез. (испугавшись, роняет стул, проливает чернила и наклоняется к чорту). Но со мной ли это случилось?

Дем. Пиши, пиши: Баллада, слышишь ли Баллада.

Гезель. Баллада.

Дем. Лишь для безумцев, о Зульма!

1 Очевидно здесь разумеется дежурный гувернер, донесший о случае инспектору. К. Г.

^свобода, равенство (франц.)

3 Сам министр гр. Разумовский приезжал – по жалобе директора Гауэншильда – сделать выговор шалунам К. Г.

4 совет читателю1 (франц.)

s Конечно, Кюхельбекер. Его и демона (чертенка) изображает и карикатура. К. Г.

338

339

Гез. Что?

Демон. Лишь для безумцев, о Зульма! златое вино Пророк запретил.

Гез. Неужто мне нельзя пить вина, я было и налил в рюмку...

Дем. Глупый вопрос? Пиши далее.

Гвзель. Вся бумага измарана.

Дем. Давай читать: Лишь для безумцев, о Зулма, лишь для безумцев.... Лишь Зульма.... Пророк запретил – тьфу пропасть! Какой глухой тетерев! прощай, мне скучно.

Замечание. (Вот прямо диавольские стихи, это превосходительный адский гостинец).

Объявление

Видя частые перемены мод и непостоянство лицейских обыкновений, Мудрец имеет честь объявить почтенной публике, что он иногда и смотря по обстоятельствам будет издавать прибавление.

Слово 1 Гомонима – дробь.

Слово 2 Гомонима – Гиенна.

Слово Шарады – Кипарис.

Слово Логогрифа -дурак.

340

No4

Изящная словесность

Проза

1. К читателям

"Пора, давно пора, кричите вы, любезные читатели. После Рождества мы не видим ни одного журнала! Такая бедность есть эпиграмма на лицейские умы, а особливо на почтенный рассудок и воображение Лицейского Мудреца. Правда, любезные читатели, я с вами согласен, что уже давно не выходил Лицейский Мудрец, но я бы вам сказал причину этого... Нет! да вы слишком сердиты, вы горды, а я спесив, я у вас прощения не буду просить, – и так мы с вами совершенно рассорились.... Ах! Боже мой! какое несчастие иметь доброе сердце, – вот уж я и растаял; ваши слезы меня тронули... Не плачте, детушки мои; хотите ли вы меня слушать? да или нет. Отвечайте.

Положим, что вы сказали да. Я вот что вам скажу. – У нас настал век самый бесхарактерный. Паяс-Мишук1 стал было философом, но к счастию твердость Русская взяла верх, и характер паяса снова возвратился. – Сперва частенько Лицейскому Мудрецу костыляли шею, и от трения, от переходу электрической искры из мускулов кулака в затылок – воспалялось воображение и тогда: о счастливые времена! слова, мысли текли водяною (извините г-да)... пламенною струею на бумагу. -А теперь! о разврат! редко увидишь какой-нибудь благонамеренный кулак, летящий на врагов и карающий иноплеменников.

Итак, любезные читатели, естьли вы хотите, чтоб этот журнал выходил, то прибавляйте форсу граверу, писарю и красному стихотворцу – этим вы очень одолжите меня,

Вашего покорного слугу Л. М.

М Л Яковлев, носивший прозвище паяца. – К. Г.

341

2. Прогулка к развалинам замка Б...

Уже дневное светило покоилось в водах и луна-сопутница ночи находилась в кротком сиянии на голубом небе, – все было в спокойствии: соловей, который пел в роще, прерывал молчание; казалось, все ему внимало и резвый зефир не смел шуметь с кустами. Мне хотелось насладиться сим приятным вечером, и я пошел по дороге, ведущей к развалинам замка Б..,.; – с одной стороны видимы были мирные жилища поселян, с другой же – дубовый лес горделиво возвышался. Долго смотрел я на бедные хижины землевладельцев и говорил: Вот где обитает благополучие и спокойствие: вотще ищете его, горделивые вельможи, посреди пышности и неги; там только зависть и злоба.