Текст книги "Койн (ЛП)"
Автор книги: К. Уэбстер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
Глава 10
Хэдли
Я очнулась, почувствовав его внутри себя. Его. О Боже. Что произошло? Я всхлипнула, сбитая с толку и чувствуя, что меня предали. Он накрыл своими губами мой рот. Перекрывая мне кислород. Отравляя меня. Мир вдруг потемнел, когда я поняла, что здесь было что-то не то. Этого не могло быть в реальности. Не могло. Не могло.
Я проснулась от собственного крика, на этот раз по-настоящему. Одежда намокла от пота, и я задрожала. В комнате было темно, но в углу затаились особенно пугающие тени.
Он здесь?
Нашел меня?
Я испуганно всхлипнула, и в этот момент дверь распахнулась. Тяжелые шаги слышались все ближе. Я натянула одеяло до подбородка, прикрывая взмокшее тело, и сморгнула слезы с век.
– Кто здесь? – голос вышел тихим и испуганным.
– Это папа.
Но не мой. Это Койн.
– Мне страшно, – призналась я шепотом.
– Не бойся, – успокаивающе отозвался он. – Я рядом.
Койн забрался ко мне в постель и обнял меня своей сильной рукой. Я ожидала, что разозлюсь, но осталась спокойна. Все, чего мне хотелось: чтобы он покрепче обнял меня и прогнал страх.
– Со мной ты в безопасности, – поклялся Койн. И почему-то я ему поверила. – Давай спать, малышка.
Так я и сделала.
*****
Прищурившись от утреннего света, я оценила обстановку. У меня в постели лежал мужчина. И не просто мужчина, а Койн. А моя предательская задница так прижималась к этому байкеру, словно я принадлежала ему. Хуже всего было то, что на нем не было ничего, кроме черных боксеров. Все его тело было открыто для просмотра.
Боже, какое же восхитительное зрелище.
Койн был мускулистым, а над сердцем у него красовалась татуировка: клубок шипов, скрученных в форме сердца. Туда же вплетались женские имена: Элеонора и Блэр. Кожа Койна была гладкой с россыпью волос на груди и верхней части туловища. От пупка шла темная дорожка волос, спускавшаяся к поясу боксеров. Дальше его тело скрывало одеяло, но мне стало любопытно. Настолько, что решилась приспустить его, чтобы посмотреть, как он сложен.
Хорошо.
По-настоящему хорошо.
Ну, конечно, член моего похитителя обязательно должен был быть конским. Я постаралась проигнорировать тревожное чувство, проснувшееся внутри меня. Не следовало испытывать влечения к монстру, но Койн был рядом и почему-то чертовски меня привлекал. Проигнорировав желание и дальше разглядывать его боксеры, прикрывавшие длинный член, я подняла взгляд по его груди к лицу. Согнутая в локте рука лежала у него на глазах, твердый бицепс выпирал, натягивая кожу. Я никогда прежде не испытывала желания дотронуться до волос подмышками, но у Койна они выглядели такими мягкими, темными и чистыми. Я сжала руку в кулак, чтобы не сделать ничего странного, как, например, погладить подмышку.
Кроме того, этот парень отшлепал меня прошлой ночью. Словно маленького ребенка.
А потом обнимал, отгоняя кошмары.
Внутри злость боролась с благодарностью.
Остановившись на втором, я сосредоточилась на его полных розовых губах и темных волосках, росших вокруг челюсти. Из-под руки виднелся неровный шрам. Мне стало интересно, каким образом огромный крест пересек его лицо. Это казалось жутким, но и отчасти грустным. Сторми сказала, что его семью убили. Неужели и Койна пытались?
Я поняла, когда он проснулся: его мышцы мгновенно напряглись. Рука по-прежнему закрывала глаза, но Койн явно осматривался. Хотя и молчал. Продолжал прятаться, словно и не сам забрался ко мне в постель ночью. Чтобы вывести Койна на чистую воду, я провела пальцем по его груди, восхитившись, как мгновенно напряглись соски, а потом по желобку между кубиками пресса и ниже к…
– Хватит, – прорычал Койн, почти болезненно схватив меня за запястье.
– Что хватит?
– Что бы ты там ни делала.
Он убрал руку, сердито посмотрев на меня. С утра он выглядел особо сварливым.
– Трогала тебя, – поддразнила я.
– Мне нужно покурить, – Койн стиснул зубы.
Он откатился от меня, предоставив отличный вид на мускулистую спину и подтянутую задницу. Для зрелого мужчины Койн в чертовски отличной форме. Даже Джуниор таким не был. Я беззастенчиво смотрела на Койна, пока он в одних боксерах покидал комнату.
Теперь, когда байкер ушел, в постели снова стало холодно.
Одиноко.
«Плевать».
Я вскочила с кровати и пошла в душ, чтобы смыть с себя его мужской запах.
«Придурок».
*****
– Мне скучно.
Сторми откинулась на спинку стула, поправила тушь на ресницах и нахмурилась.
– А чем ты хочешь заняться?
– Я не знаю, – проворчала я. – Но не этим. Не сейчас, когда они заперлись там на собрании. Мы должны что-то делать.
– Хочешь посмотреть фильм?
– О, нет. Я бы хотела… исследовать территорию.
– Ни за что, – Сторми качнула головой.
– Почему?
– Ты же сбежишь.
Я закатила глаза и гневно выдохнула.
– Я помру со скуки раньше, чем смогу даже подумать о побеге.
– Мы могли бы поплавать, – предложила она.
– Сейчас ноябрь, глупышка.
– Бассейн с подогревом, дуреха.
– Искупаемся нагишом?
– О нет, черт возьми. ДиКей, меня пристрелят, если я допущу подобное.
– Для байкерской сучки ты слишком консервативна.
Она вздрогнула от моих слов, но спустя мгновение рассмеялась.
– Мои купальники ничуть не консервативны, – Сторми порылась в своем шкафу и достала сразу два. – Белый для невинной сучки, а черный для королевы.
Я закатила глаза, но приняла белый купальник. Она сняла топ, и я увидела ее грудь. У Сторми все было идеальным. Она заставляла меня чувствовать себя какой-то неполноценной. Заглушая неуверенность в себе, я переоделась.
– Это плохая идея, – отозвалась Сторми, прикусив губу и изучая мое тело.
– Почему?
– Потому что ты выглядишь, как закуска, Хэдли. А тут десяток байкеров, которые наверняка захотят перекусить.
– Не все десять, – возразила я. – Койн считает себя моим отцом.
– Я уже поняла после порки, которую он тебе вчера устроил, – она зашла в ванную и взяла два полотенца. – Хотя ты в некотором роде заслужила.
– Как грубо, – фыркнула я, но знала, что Сторми права. Я хотела посмотреть, как далеко смогу его подтолкнуть.
– Постарайся не дразнить этих членоголовых, ладно?
– Не смогу ничего обещать.
*****
Сегодня было холодно. Даже очень холодно. Исходивший от бассейна пар клубился вокруг нас. Мы со Сторми зашли так глубоко, как только смогли, чтобы оставить головы над водой. Было тихо, если не считать шелест ветра.
Я услышала, как распахнулась задняя дверь, а потом и несколько глубоких голосов. Щелчок зажигалки. Кто-то кашлянул. Смех.
Сторми открыла было рот, но я накрыла ее губы ладонью.
– … это не настоящее имя…
– … должно быть, были деньги…
– … Даллас…
Я замерла, глаза расширились, а рука соскользнула, плюхнувшись в воду.
– Кто-то в бассейне, – рыкнул Пэйн, а потом зашел за угол дома.
Позади него тут же оказались Фильтр и Койн. Президент сделал затяжку, его взгляд был острым, как бритва.
– Шпионили? – рыкнул Койн, яростно глянув на Сторми.
– Ага, – пропела я. – Но я одна. Сторми не хотела.
Она не заслуживала гнев Койна.
– Вылезай из бассейна, – он кинул сигарету на бетон и затушил черным ботинком.
– Слишком холодно, – мило улыбнулась я ему.
Фильтр выругался, а Сторми сердито посмотрела на меня.
По крайней мере, с Койном не скучно.
– Вылезай. Из. Бассейна. Немедленно.
Я поплыла к самой глубокой части бассейна и стала развязывать бикини.
– Нет, я лучше останусь тут. Здесь так жарко.
Как только Койн понял, что я собиралась снять верх купальника, окончательно потерял самообладание, заходив из стороны в сторону, как бык, готовый броситься в атаку. Но в воде я была в безопасности. Довольно улыбнувшись, я сняла бикини и кинула в его сторону. Оно упало недалеко от края, плюхнувшись в воду, отчего в разные стороны полетели брызги. Но вот от Койна брызг было куда больше.
Я разинула рот, не зная, что делать, когда он прямо в одежде нырнул в воду.
– О, дерьмо! – воскликнула я. Развернувшись, я быстро поплыла прочь.
К действу присоединились еще несколько голосов, а потом всплески послышались отовсюду. Что ж, сегодня точно уже не скучно. Я почти доплыла до края, когда сзади меня обхватила сильная рука. Вес Койна потянул меня под воду, и я стала хвататься за него, отчаянно нуждаясь в воздухе. Достав до дна, он оттолкнулся, и мы вынырнули на поверхность. Я отплевывалась, ловя ртом воздухом, а Койн развернул меня, прижав мою обнаженную грудь к своей.
– Очень плохая девочка, – проговорил он обманчиво спокойным голосом.
Решив не вырываться, я прижалась к нему ближе, вдыхая его запах у мокрой шеи. Койн провел ладонью по моей спине и поцеловал в макушку.
Может, у меня теперь и не будет сильных неприятностей.
– Ты же знаешь, что я не смогу не ответить на это.
Я отстранилась ровно настолько, чтобы посмотреть на него. Пряди волос упали ему на брови и даже на темные сверкающие злостью глаза. Везде, где он меня касался, кожу будто покалывало.
– Мне жаль, – прохрипела я.
– Мне тоже.
Я вспомнила, что прошлой ночью Койн сказал, что не любил наказывать ремнем. Тогда какого черта он это делал?
– Пожалуйста, Койн, – прошептала я, наши губы почти соприкасались. Я могла бы поцеловать его. Может, это заставит Койна передумать меня наказывать.
Его глаза потемнели.
– Мне нужно вытащить тебя отсюда так, чтобы не светить твоими сиськами всем чертовым мужчинам здесь.
– Почему?
– Потому что я должен тебя оберегать.
Сдавшись, я обвила руками его шею, а ногами талию. Койн подхватил меня под задницу и подплыл к краю бассейна, игнорируя смешки парней, пока мы выбирались из воды. От прохладного воздуха, коснувшегося влажной кожи, я задрожала и попыталась как можно сильнее прижаться к Койну, ища его тепло.
– Мне холодно, – простонала я.
– Мне тоже, – голос у него был резким и хриплым.
Когда Койн пошел к дому, я буквально заледенела и дико задрожала, цепляясь за него.
– Диван, – пробормотала я, когда мы проходили мимо.
– Я не оставлю твою полуголую задницу там, где Бермуды или Биззи смогут на нее подрочить.
Глава 11
Койн
В крови кипел гнев, нагревая плоть до температуры, несвойственной человеку. Меня разозлило, что Хэдли сняла бикини у всех на глазах. Она слишком своевольная. Куда непослушнее, чем когда-либо была Блэр. Я был слишком зол, чтобы доставать ремень. Сейчас я мог разодрать ее задницу в клочья. Лучше сосредоточиться на том, чтобы согреть Хэдли. У нее даже зубы стучали. Я прошел через свой огромный дом и поднялся по лестнице.
Когда я добрался до ванной и включил душ, Хэдли отказалась меня отпускать.
– На пол, – выдавил я.
Она покачала головой. Чертова девчонка.
– Ты замерзла, тебе нужно согреться, – я нежно сжал ее задницу. – Спускайся.
– Я не хочу, чтобы ты меня бил, – Хэдли вздернула подбородок и хмуро посмотрела на меня.
– Ты слишком сильно меня разозлила. Если сейчас возьмусь тебя лупить, то сделаю очень больно. Все, чего я хочу, это согреть тебя.
Хэдли с подозрением прищурилась, но так меня и не отпустила. Мне придется снять с себя эту обнаженную девушку. Или принять душ вместе с ней.
Сбросив ботинки, я вошел под горячие струи. От ее нервного смеха я едва сдержал улыбку.
– Тебе нужно раздеться, – ее слова прозвучали хрипло, почти с мольбой.
– Нет.
– Койн…
– Это ничуть не умно, если я останусь тут с тобой голым.
– Почему?
– Ты же гребаный ребенок.
– А ты идиот. Раздевайся уже. Видела я твоего монстра, натягивавшего одеяло утром.
Я хмуро посмотрел на нее. Проснувшись сегодня, я был зол. Сны ночью были запутанными. Скорее воспоминания. Я бросился к маленькой Блэр, услышав, как она кричала после ночного кошмара. А потом я словно прокручивал ролик из глубин памяти, но рядом с Хэдли.
– Койн, – она чуть ослабила хватку на моей шее и скользнула вниз по телу, потеревшись киской прямо о член. К моему ужасу, он затвердел.
Когда Хэдли подняла на меня взгляд, в ее глазах мелькнул интерес. Я опустил взгляд на ее губы, а потом на обнаженную грудь.
Черт.
Член в джинсах напрягся. Я вцепился ей в задницу, одарив свирепым взглядом.
– Что ты делаешь, черт побери? – потребовал я.
– Чувствую тебя.
Я закрыл глаза и стиснул зубы.
– Прекрати.
– Но ты ведь этого не хочешь, – усмехнулась она, двигаясь вдоль моего уже болезненно твердого члена.
Хэдли опустила ноги, а потом потянулась к пуговице моих джинсов. Справившись с ней, она расстегнула молнию. Стряхнув с себя оцепенение, я пришел в себя и, наконец, осознал, что происходило.
«Нет, мать вашу».
Обхватив Хэдли за шею, я пригвоздил ее к стене. Мои ноги оказались у нее между бедер, я прижал Хэдли всем своим телом.
– Думаешь, можешь играть со мной?
Ее глаза расширились.
– Ч-что? Нет.
– Два дня назад ты была влюблена в сына того куска дерьма. А теперь готова трахнуться со мной?
– Я не…
– Ты терлась об меня, словно кошка во время течки. Этого ты хочешь? Чтобы я подчинил тебя? Так ты станешь вести себя прилично?
– Ты ведешь себя, как осел…
Я крепче сжал ее горло, обрывая на полуслове, и склонился к уху Хэдли.
– Мы не будем трахаться. А ты не сбежишь. Сейчас ты умоешься, наденешь какую-нибудь одежду и будешь держаться подальше от неприятностей.
Отпустив ее, я отступил и усмехнулся. Глаза, словно имели собственный разум, скользнули вниз к ее груди, а потом к плоскому упругому животу и крошечным белым трусикам от купальника. От этой девушки одни неприятности.
Прежде чем я успел уйти, Хэдли замахнулась, а спустя мгновение ее ладонь со звоном ударила меня по щеке. Внутри вспыхнул гнев. Я схватил ее за волосы, развернул к стене и рванул вниз кусок ткани, обнажая ягодицы.
Бац!
Хэдли вскрикнула, съежившись после первого удара. Я не останавливался и, прижав ее к стене, бил снова и снова, пока не онемела рука. Услышав, наконец, сдавленный всхлип, я отпрянул, стряхивая наваждение. Член в джинсах по-прежнему был болезненно твердым. Посмотрев на ярко-красную задницу, я не смог отвести глаз. Такая миниатюрная, упругая, но округлая.
Черт.
Черт.
Черт.
Оглянувшись, девчонка посмотрела на меня. Грустная, сломленная, пристыженная. «Мать вашу».
Блэр.
Блэр.
«Не Блэр».
– Хэдли, – выдавил я, напоминая себе, что эта девушка мне не дочь.
Она скривилась и разразилась слезами. Все внутри кричало мне бежать от нее подальше. И все же я снова вошел в роль отца.
– О, милая, иди ко мне.
Хэдли бросилась в мои объятия, цепляясь за мокрую одежду. Целуя ее волосы, я бормотал извинения. Я облажался. Отшлепал чересчур сильно. Слишком много раз. А потом возбудился от этого. Мне стало не по себе.
Выключив воду, я вывел Хэдли из душа, а потом схватил полотенце, укутал ее и снял с себя джемпер и майку. Хэдли по-прежнему стояла, уперев глаза в пол, и плакала. Поскольку она все равно не смотрела, я разделся догола и направился в спальню. Надев спортивные штаны, я захватил футболку для Хэдли. Она все также стояла на том самом месте, где я ее оставил. Дрожала и жалела себя.
Стянув с нее полотенце, я обнажил ее и тут же натянул ей футболку через голову, ткань скрыла все тело до колен. Хэдли выглядела такой молодой. Такой беспомощной. Я подхватил ее на руки, словно она была совсем малышкой.
В спальне стояла огромная кровать.
Но в ней никогда не было никого, кроме меня.
Я бы солгал, сказав, что не трахался время от времени, чтобы снять напряжение, но никаких отношений или обязательств с противоположным полом у меня не было. Боль от потери жены все еще чертовски сильна, потому я никого не приводил в свою постель.
И все же сейчас я забрался на нее, уложив Хэдли прямо по центру. Она казалось такой миниатюрной. Такой потерянной. Ужасно одинокой. Мне тут же захотелось обернуться вокруг нее, чтобы защитить от всего мира. Я знал, что это больные игры разума, знал, что проецировал на нее свою дочь, но даже ради спасения своей жизни не смог бы сейчас от нее отвернуться.
– Давай тебя согреем, – голос вышел низким и хриплым.
Хэдли просунула свои длинные стройные ноги под одеяло и посмотрела на меня. Нахальная девчонка, обожающая насмехаться, исчезла. Эта была уязвимой и испуганной. Я забрался к ней под одеяло и получше укрыл нас.
Прижав Хэдли к своей груди, я принялся поигрывать с ее волосами. Никто из нас не проронил и слова. Хэдли переплела с моими свои ноги. Обнимать ее было так естественно. Также было и в первый раз у Энимала. И прошлой ночью. А сейчас Хэдли стала бальзамом для моей измученной души.
– Отдыхай, малышка.
*****
Я проснулся от удара.
Хэдли стонала и всхлипывала.
– Папа.
Сердце в груди бешено заколотилось. Я потянулся к Хэдли в темноте, проведя пальцами по ее взмокшим волосам.
– Шшш, я рядом.
Казалось, она расслабилась, услышав мой голос, и кошмар рассеялся. Я убрал волосы с лица Хэдли и провел большим пальцем по шелковистой коже. Привстав, я поцеловал ее. Мягко. В щеку. Один раз в губы. И в нос. Она тихо выдохнула.
– Ты в порядке?
– Да, – прошептала Хэдли. – Прости.
– Хочешь поговорить об этом?
– Нет.
– Сейчас ты в безопасности.
– Так ли это? – она снова всхлипнула.
– Со мной – да.
Хэдли запустила пальцы мне в волосы, и я прижался к ее лбу своим. Касание вышло совсем мягким. Нежным. Успокаивающим. Черт, оказывается, я дико скучал по подобным проявлениям привязанности. Хэдли чуть повернулась и прижалась губами к моему рту. Торопливая ласка. И еще одна. А потом она приоткрыла губы.
И я просунул язык ей в рот.
Очевидно, этим я шокировал нас обоих, поскольку Хэдли шумно втянула воздух.
Когда она коснулась моего языка своим, комната у меня перед глазами покачнулась. Ее движения были робкими, но любопытными. Я углубил поцелуй, отчаянно желая, чтобы кто-то вернул меня к жизни. В моем сознании я целовал Элли. Точнее: сперва Элли. Но вскоре в сознании вспыхнули большие карие глаза Хэдли, прогоняя воспоминания.
Юная.
Она такая юная.
И все же я стал целовать ее все более страстно, даже отчаянно. Хэдли вцепилась мне в волосы. От ее стона член мгновенно затвердел.
«Прекрати».
Мне нужно было остановиться, черт бы все побрал.
Однако я перекатился на нее, устроившись сверху, раздвинул ее бедра и устроился прямо между ними. Мы оба застонали, когда я потерся об ее киску. Я был готов уничтожить Хэдли своим ртом, покусывая и посасывая, буквально владея им, в то же время двигая бедрами и ища удовольствие от ее тела. Хэдли впилась пятками мне в задницу, а ногтями в скальп.
Она была также возбуждена, как и я, мои спортивные штаны намокли от ее соков. Это было безумием. Я трахал ее прямо в штанах, удерживая хотя бы эту мнимую дистанцию, но радостно встречал каждый ее стон, царапину от ногтей, словно мог запечатлеть все в своей памяти.
Я так долго искал это.
Связь с жизнью.
Все это время я лишь плыл по течению.
– Койн, – взмолилась она, – ты нужен мне.
– Я не могу, ДиКей.
– Тогда хотя бы позволь мне тебя почувствовать.
Издав стон поражения, я потянул вниз спортивные штаны, чтобы вытащить член. Обхватив его ладонью, я ударил им по ее киске, а потом провел вдоль половых губ. Мы оба вздрогнули, ощутив это. Нужно было лишь толкнуться внутрь. И все бы могло стать чертовски приятным.
Но я не мог этого сделать.
Секс бы связал нас, а я не уверен, что хотел этого.
Девушки вроде нее становились одержимыми.
Черт, она считала, что любила того мудака – Джуниора. Что если Хэдли решила бы, будто испытывала ко мне схожие чувства?
«Этого не случится, черт подери».
Я скользнул членом по ее клитору, а потом чуть надавил, дразня и наслаждаясь тем, как киска Хэдли становилась все более влажной. Мы снова застонали в унисон, когда я надавил на ее вход, но так и не проник внутрь. Я скользнул вниз, проведя членом между ягодиц, а потом вернулся к клитору.
– Почему ты не хочешь меня трахнуть? – рыкнула она, упираясь пятками мне в задницу и приподнимая бедра в поисках члена.
– Потому что я никогда от тебя потом не избавлюсь, – я стал покусывать ее нижнюю губу. – А этого я допустить не могу.
– Мне все равно некуда идти.
– Раз ты пока здесь, я заставлю тебя кончить.
Я удвоил усилия, скользя по киске Хэдли и мечтая, мать вашу, немедленно пронзить ее членом. Вместо этого я тер снова, снова и снова. Пока Хэдли не вскрикнула от удовольствия и не содрогнулась всем телом. От звука ее тяжелого дыхания яйца сдавило, и горячая сперма брызнула на футболку Хэдли. Я вдруг пожалел, что не сорвал с нее этот клочок ткани, иначе сейчас бы смог растереть свое семя по всей ее коже. Помечая Хэдли.
Но, черт возьми…
Я не хотел претендовать на нее.
Не так.
Сев на корточки, я порадовался, что не видел лица Хэдли в темноте. Словно в тумане я протянул руку, нашел свою сперму и собрал ее пальцами, принявшись размазывать ту между половых губ и втирать в пульсирующий клитор. Хэдли скулила и хныкала, но я не остановился, пока не довел ее до еще одного оргазма. Не в силах ничего с собой поделать, я просунул внутрь нее палец, ненавидя себя за то, что не мог действовать по-мужски и оттрахать Хэдли, как она того заслуживала.
Собрав в кулак всю свою волю, я все же высунул из нее палец и похлопал по киске.
– Иди к себе, Хэдли.
– Ч-что? – она улыбнулась мне. – Почему?
– Потому что если останешься… не знаю, что тогда произойдет.
– Я не боюсь.
– А должна бы.
– Койн…
Я вскочил с кровати и понесся в ванную, захлопнув за собой дверь. Подойдя к зеркалу, я долго и пристально вглядывался в свое отражение.
Пугающий.
Старый.
Озлобленный.
Жестокий.
Губы покраснели от наших поцелуев, а с опавшего члена все еще капало.
«Иди в свою комнату, Хэдли».
«Пожалуйста, мать твою».
У мужчины не может быть столько самоконтроля.
Я вдруг услышал, как хлопнула дверь спальни.
– Хорошая девочка, – пробормотал я и шумно выдохнул.
