Текст книги "Где танцуют тени"
Автор книги: К. Харрис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
ГЛАВА 27
Развернувшись, Девлин разрядил в грудь противника второй ствол пистолета.
В ограниченном пространстве пакгауза грянул оглушительный хлопок, воздух наполнился запахом горелого пороха. Налетчик завалился на спину, дернулся и замер.
– Ого! – выдохнул Том.
Виконт наклонился над застреленным, прижал пальцы к его шее.
– Мертв? – шепотом спросил мальчик, пытаясь сесть.
Вместо ответа Себастьян помог юному слуге подняться, затем обнял Тома за щуплые плечи чуть на дольше, чем того требовала ситуация, и вгляделся в побледневшее веснушчатое лицо:
–Ты как?
– Все путем, хозяин. Самую малость помяли. А вот вас они собирались прикончить.
– Эти молодчики знали, как меня зовут? – Девлин поднял с пола шляпу грума и подал мальчику.
– Ага. Как по-вашему, кто их подослал? – спросил Том, выходя за виконтом в сумрак улицы и отряхивая шляпой пыль с курточки и бриджей.
– Не уверен. Но после того как побеседуем с местным магистратом, мистеру Джасперу Коксу, пожалуй, придется дать мне некоторые разъяснения.
* * * * *
Прошло пару часов, прежде чем Девлин нашел Кокса на королевской арене для петушиных боев [35]35
Первая в Британии арена для проведения петушиных боев была построена еще Генрихом VIII. За ней последовали другие, и на карте Лондона слова «петушиная арена» (cockpit) часто встречаются в названиях улиц, переулков, дворов и зданий. Большими любителями боев были английские короли Иаков I, Карл II, Вильгельм III и Гeopг IV. Арена, упоминаемая в книге, была местом проведения самых главных поединков и просуществовала до 1816 года. Поскольку плата за вход составляла 5 шиллингов, заведение было недоступно для низших классов общества.
[Закрыть], которая располагалась на Бердкейдж-Уолк, у южного края Сент-Джеймсского парка.
В небольшом, напоминающем амфитеатр здании было душно от пыли, потных мужчин и запаха крови. Протолкнувшись сквозь внешнее кольцо зрителей попроще, стоявших вплотную к закругленным стенам, Себастьян обнаружил толстосума на скамье в первом ряду.
– Лично я выбрал бы черно-серого, – заметил Девлин, втискиваясь между Коксом и каким-то мужчиной в желтовато-сером сюртуке, любезно подвинувшимся, чтобы освободить место. – А вы?
Кокс кивнул на петуха, которого в этот момент доставал из мешка его тощий, остроносый владелец:
– Ставлю на рыжего. Взгляните на его рост и стать.
Себастьян наблюдал за хозяевами петухов, выходившими на площадку в центре арены. Над ними мириадами свечей сверкала огромная люстра, добавляя духоты переполненному залу.
– Никаких сомнений, его шпоры длинные и острые.
Повернувшись, Кокс окинул собеседника долгим, оценивающим взглядом.
– Говорят, вы считаете смерть Александра Росса убийством?
– Это и было убийство, – отозвался Девлин, не сводя глаз с арены. – Думаю, вам уже известно о гибели также одного из ваших торговых агентов, американца по имени Иезекииль Кинкайд?
– Известно. Но черт меня подери, если я понимаю, какая связь между одним и другим покойником.
– Оба умерли в одну и ту же ночь. Вы не знали?
– Нет, не знал. Ну и что с того?
– Вас это не наводит на… размышления?
– О чем? В Лондоне ежедневно кто-то умирает.
– Истинная правда, – Себастьян смотрел, как хищно уставились друг на друга бойцовые птицы. – Вы близко были знакомы с мистером Кинкайдом?
– Нет, – насупился богач. – Джентльмен хоть и работал на меня, но я видел его лишь пару раз.
– Насколько я понял, Кинкайд только-только прибыл из Америки.
– Верно.
– По сути, он погиб в тот же день, когда корабль причалил к пристани.
– Неужели? Боюсь, этого я не помню. Может, для вас сей факт и кажется важным, однако наша компания ежедневно совершает множество сделок, и мое личное участие в большинстве из них самое незначительное.
– Очень жаль, ведь я надеялся, что вы сможете просветить меня по некоторым вопросам. Видите ли, насколько мне известно, судно «Балтимор Мери» встало на якорь и выгрузило товар в рекордно короткие сроки. Ожидалось, что будут проведены ремонтные работы и взят груз на обратный рейс. Вместо этого корабль снялся с якоря и отплыл каких-то пару дней спустя, оставив мистера Кинкайда в порту.
– Да, но разве тот не был уже мертв?
– Был. Однако на «Балтимор Мери» об этом не знали. По крайней мере, у меня сложилось впечатление, что не знали, поскольку предприняли все возможное, чтобы разыскать пассажира, и даже, ожидая Кинкайда, чуть было не пропустили прилив.
Джаспер Кокс прищурился от пыли, поднятой кружившими по арене птицами.
– В толк не возьму, какое отношение все это имеет ко мне?
Черно-серый петух ринулся в атаку, бойцы схлестнулись в драке, полетели перья. Истекая кровью, рыжий отступил.
– Не понимаете? Видите ли, дело в том, что вы – единственное связующее звено, которое мне удалось обнаружить между Кинкайдом и Россом.
– Это лишь ваше предположение, что подобная связь существует.
– О, несомненно, существует.
– Разрази меня гром, если я таковую вижу.
Оглушенный ударом, рыжий петух упал.
– Не имеете на примете никого, кто мог бы желать Россу смерти? – спросил виконт.
Коммерсант не сводил глаз с арены. С его бойцом было кончено.
– По правде сказать… – через какое-то мгновение отозвался он, но тут же тряхнул головой: – Нет, о таком нелепо даже подумать.
– О чем именно?
Быстро оглядевшись, Кокс придвинулся ближе и понизил голос:
– Мне как-то шепнули – только не спрашивайте кто, все равно не скажу. Ходят слухи, что Ясмина Рамадани, супруга турецкого посланника, покорила не одного представителя дипломатического корпуса, и что Росс – в числе ее любовников.
Девлин уставился в мясистое и потное лицо собеседника. Из всех уже выслушанных виконтом версий эта была самой смехотворной.
– Вы всерьез полагаете, что Александр крутил интрижку с женой турецкого посла? – Подобное поведение являлось не просто запредельно неблагоразумным и безрассудным, но граничило с самоубийством.
– Госпожа Рамадани чрезвычайно красива, – двинул плечом Кокс.
– Вы ее видели?
– О, да, она частенько прогуливается в парке. Дама вовсе не такая затворница, как можно было бы предположить. Насколько мне известно, она гречанка из Коринфа и, к тому же, христианка.
– И вас не встревожило, что молва приписывает вашему будущему зятю связь с чужой женой?
– Разумеется, встревожило. Но я узнал об этом совсем недавно и только намеревался предъявить Россу претензии, как он внезапно умер. Какой был смысл дальше ворошить это дело? Сабрина, бедная девочка, и без того убита горем. Пускай хранит образ благородного возлюбленного, безвременно сошедшего в могилу. Зачем чернить сладостные воспоминания?
– И правда, зачем? – сухо отозвался Себастьян. – Хотя не вижу, каким образом увязать госпожу Рамадани с вашим торговым агентом.
– Это вы утверждаете, что между смертями Кинкайда и Росса имеется связь, а не я.
– А вы что предполагаете? Что турецкий посланник расправился с женихом вашей сестры в припадке ревности?
– Разве такое невозможно?
Виконт скептически хмыкнул и поднялся со скамьи.
– Кстати, а где вы были в ночь смерти Александра?
– Бог мой, думаете, я помню?
– Хотите сказать, что не помните?
Лицо собеседника залилось сердитым багрянцем.
– На самом деле, отлично помню. Я присутствовал на ужине в доме лорд-мэра, на Ломбард-стрит.
– Это будет несложно проверить.
– Пожалуйста, – огрызнулся Кокс, – проверяйте на здоровье.
* * * * *
Покинув петушиные бои, Девлин пошел по Бердкейдж-Уолк, блуждая взглядом поверх темневшего в стороне парка.
Первым побуждением виконта было напрочь отмести предположение, будто Росс имел любовную связь с супругой турецкого дипломата. Оно противоречило всему, что Себастьян узнал о покойном, о его честности и порядочности. Тем не менее…
Тем не менее, Девлин знавал и других уважаемых членов общества, у которых были связи на стороне. Разве у того же графа Гендона не родилась дочь от актрисы-содержанки? А скандально известные похождения родной матери, очаровательной и неверной?
Себастьян решительно переменил направление своих мыслей.
Спору нет, для госпожи Рамадани в силу ее общественного положения и культурных традиций было опасно принимать знаки внимания от постороннего мужчины. Если Ясмина и Александр действительно являлись любовниками, каждый из них сознательно подвергал себя огромному риску. Маловероятно? Да. Однако они оказались бы далеко не первыми, кто счел любовь дороже жизни.
Мысли виконта то и дело возвращались к бесспорному факту, что поведанная Коксом сплетня довольно точно вписывалась в слышанное ранее. Нечтопородило враждебность между Россом и турецким послом, и Александр предпочел не сообщать причину своему русскому другу.
В итоге Себастьян решил, что, пока не выяснится наверняка, чем было это «нечто», следует держать свой ум открытым.
Вернувшись на Брук-стрит, он обнаружил записку от Пола Гибсона, гласившую: « Осложнения». Слово было жирно подчеркнуто.
Торопливо опрокинув бокал вина, виконт велел подать коляску и в очередной раз отправился на Тауэр-Хилл.
ГЛАВА 28
Только Девлин поднял кулак, чтобы постучаться к доктору, как из дверей пулей вылетела миссис Федерико. На голову домоправительницы была наброшена шаль – от холодного ветра, поднявшегося после захода солнца, а привычно недовольное лицо выглядело еще сердитее обычного.
– Хорошие делишки у нас тут нынче творятся! – воскликнула экономка, свирепо уставившись на визитера. – Жаль, что я не ушла отсюда еще несколько часов назад, как собиралась. Темные личности – вот как я называю таких типов! Темные личности! – и, завязав концы шали узлом, без оглядки помчала с холма вниз.
Войдя, виконт обнаружил хозяина дома в гостиной. Гибсон развалился в одном из старых, потрескавшихся кожаных кресел у камина со стаканом бренди в руке, примостив культю на табурет.
– Нет-нет, не вставай, – остановил Себастьян друга, когда тот попытался подняться.
Ирландец с кряхтеньем плюхнулся обратно.
– Эта мегера наконец-то ушла?
– Ушла. – Себастьян направился к окну, чтобы налить себе вина из стоявшего там графина. – И какие темные делишки ты взвалил на бедную миссис Федерико на этот раз?
– Да уж, разнесчастная миссис Федерико, – буркнул хирург. – Ко мне сегодня Джек-Попрыгунчик заглядывал, только и всего.
– Приходил забрать тело?
– Хм-м-м… не совсем.
– Нет? – резко развернулся к другу виконт.
– Понимаешь, возникло небольшое затруднение. На погосте у свежей могилки поставили охрану.
– Да-а, везет, как утопленникам. – Девлин устроился в кресле по другую сторону пустого камина и, немного подумав, спросил: – Может, подкупить караульного? Я хочу сказать, мы ведь не собираемся похищать…
Доктор покачал головой:
– Джек выяснял. Сторож, похоже, настоящий праведник – старый квакер или вроде того. Ирония в том, – вздохнул Гибсон, – что мы почти у цели. Тело девочки перед погребением две недели держали в покойницкой при часовне, а значит, сейчас труп в таком состоянии, что никто не станет его красть. Родные заплатили всего за две ночи, сегодня – последняя.
– Так в чем же дело? Эксгумация ведь назначена на понедельник.
– Попрыгунчик завтра отбывает в Брайтон – на ежегодный отдых.
– Что?! – чуть не захлебнулся вином Себастьян. – Дьявольщина, он что, не может на один день отложить отъезд?
– В понедельник у его дочурки Сары день рожденья. Джек говорит, их семья всегда проводит этот день на море, и он не собирается огорчать свою малышку.
– Даже за две сотни фунтов?
– Я предложил три. Мистер Кокрэн заявил, что не согласится и за тысячу. – Хирург осушил стакан до дна. – Ты хоть представляешь, сколько денег может заработать за год умелый похититель трупов? Не удивлюсь, если Попрыгунчик имеет доход поболее, нежели уважаемый доктор Эстли «Вы-читали-мой-труд?» Купер.
– Проклятье! – ругнулся Девлин, вставая, чтобы еще раз наполнить стаканы.
– Джек предложил найти кого-то, кто мог бы пойти с ним и тюкнуть караульного по башке. Заметь, сам мистер Кокрэн никого бить не желает – он же не разбойник. Однако готов смотреть в другую сторону, пока это сделает кто-нибудь другой.
Себастьян, весело прищурившись, отвлекся от своего занятия:
– Прямо так и сказал?
– Так и сказал.
Девлин пристально воззрился на друга.
– О, нет, – таким же взглядом ответил Гибсон, перестав улыбаться. – Даже не вздумай.
– Почему бы и нет?
– Почему бы и нет?! Ты что, серьезно?
Виконт плеснул в каждый из стаканов добрую порцию выпивки.
– Можешь предложить другой выход?
– Ну-у, – помолчав, протянул ирландец, – я знаю еще нескольких парней. Только никому из них такого дела не доверишь. Будет только хуже, если мы заплатим, чтобы Росса вернули в могилу, а они возьмут и швырнут останки в реку.
– Ты все части тела собрал?
– Почти.
– Почти?!
– Я работаю над этим.
Себастьян протянул хирургу наполненный стакан:
– Достаточно положить обратно хотя бы то, что есть. Если труп будет аккуратно сложен в гробу, а Лавджой все пришлет тебе, то никто ничего не заподозрит.
– Но ты же не собираешься взаправду это делать?! – вытаращился на друга Гибсон.
– Если мы надеемся предать убийцу Росса правосудию, властям понадобится тело жертвы. – Девлин опустился обратно в кресло. – У меня в этом ремесле даже опыт имеется, помнишь? Я же в прошлом году ходил с Попрыгунчиком на дело.
– Но в тот раз вы похищалипокойника. Теперь-то все немного иначе.
– Почему это иначе?
Доктор снова одним длинным глотком расправился со своей выпивкой.
– Полагаю, ты не забыл, что через несколько дней женишься?
Себастьян, конечно же, забыл, но сказал только:
– Никаких сложностей не возникнет, если нас не застукает ночной сторож.
* * * * *
Этим вечером лорд Чарльз Джарвис, возвратившись домой после плодотворной встречи с принцем, министром Каслри и его заместителем Фоули, обнаружил дочь сидящей в гостиной у пустого камина. На коленях Геро лежала позабытая открытая книга, а взгляд был устремлен куда-то вдаль.
– Что такое? – удивился барон, останавливаясь на пороге. – Никаких балов и раутов? Ни одной скучной, зато познавательной лекции в каком-нибудь ученом обществе? Ни единой интеллектуально возвышенной и рассудительной беседы в салоне очередного немодно одетого «синего чулка»?
– Нет, просто спокойный вечер дома.
Джарвис уселся напротив, сверля дочь тяжелым взглядом.
– В последнее время ты выглядишь уставшей.
– Да? – она одарила отца нежной улыбкой. – Чрезвычайно нелестное замечание, папа.
На Геро было узорчатое муслиновое платье с простеньким круглым вырезом, прикрытым кружевным фишю [36]36
Фишю(фр. fichu) – тонкий треугольный или сложенный по диагонали квадратный платок из лёгкой ткани (муслина, батиста) или кружев, прикрывавший шею и декольте.
[Закрыть]. Однако внимание барона привлекло ожерелье на ее шее: трискелион из серебра и голубого камня. В долгой и запутанной истории этого украшения, по преданию принадлежавшего валлийской жрице друидов, фигурировала любовница последнего британского короля из династии Стюартов, а также странная легенда, в которую Джарвис ни на йоту не верил.
С год назад он в шутку преподнес эту вещицу дочери. Когда-то ожерельем владела мать виконта Девлина, ветреная графиня Гендон. Но Геро об этом не знала. И теперь, глядя на нее, барон вдруг подумал, что, будь он суеверным, история трискелиона показалась бы ему настораживающей.
– Зачем ты носишь это? – насупился он.
Геро коснулась диска из голубого камня кончиками пальцев и бесхитростно ответила:
– Мне нравится. А что?
Отец покачал головой.
– По-прежнему собираешься замуж за Девлина?
– Конечно. Почему вы спрашиваете?
Барон мог открыть Геро многое о происхождении ее жениха и о графине Гендон – то, о чем самому Девлину было невдомек. Но Джарвис давным-давно уяснил, что знание может превратиться в могущество, и изучил свою дочь достаточно хорошо, чтобы понимать: ни одна из неприглядных, старых тайн не заставит ее переменить принятое решение.
– Ты почти – заметь, почти – заставляешь меня сожалеть, что я не одобрил твою идею отправиться странствовать по миру.
Захватив книгу, Геро с негромким смешком встала с кресла и поцеловала отца в щеку:
– Доброй ночи, папа.
Он смотрел дочери вслед, хмурясь все сильнее.
От края до края страны Джарвис наводил страх, славясь сверхъестественным всеведением благодаря разветвленной сети осведомителей. Однако в собственном доме могущественного лорда что-то происходило, что-то, затрагивающее родную дочь, а от него суть событий странным образом ускользала.
Встав с кресла, барон дернул за шнур сонетки у камина.
– Да, милорд? – возник в дверях Гришем.
– Как только горничная мисс Джарвис освободится, пришлите ее ко мне.
ГЛАВА 29
Утром Себастьян получил от посла Блистательной Порты при Сент-Джеймсском дворе, его превосходительства Антонаки Рамадани записку, в которой виконта просили нынче днем в резиденцию посланника на чашечку кофе.
Девлин пару мгновений подержал элегантную кремовую карточку в руке, задумчиво морща лоб, затем написал короткий, вежливый ответ, принимая приглашение.
После этого Себастьян некоторое время провел на кладбище на Маунт-стрит, осматривая местность и примечая точное расположение пустой могилы Александра Росса. Он уже направлялся обратно домой, когда услышал окликнувший его запыхавшийся старческий голос:
– Девлин?
Оглянувшись, виконт увидел Уильяма Франклина, который торопливо шаркал вверх по улице, выбивая тростью на плитах тротуара барабанную дробь.
– Сэр, – пошел навстречу Себастьян, – вы меня разыскиваете? Не следовало так себя утруждать. Черкнули бы пару слов, и я с удовольствием сам явился бы к вам.
– Глупости, – пыхнул дряхлый лоялист, останавливаясь и переводя дух. – Когда человек перестает двигаться, он, считай, мертвец.
Девлин усмехнулся и кивнул на ближайшую таверну:
– Позволите угостить вас чем-то прохладительным?
– Сейчас точно позволю, – блеснули глаза старика.
Расположившись в укромном уголке возле незажженного очага, спутники взяли для подкрепления по кружке эля. Франклин утолил жажду изрядным глотком, вытер губы тыльной стороной ладони и напомнил:
– Вы интересовались Джереми Бейтменом, отцом Натана Бейтмена.
– Да, – подтвердил виконт, выпрямляясь.
– Он со своей дочерью Элизабет снимает комнаты в «Корабле и штурмане» на Уоппинг-Хай-стрит в Степни. – Американец подвинул по столу бумажку с именем и адресом. – Я не сообщал причин вашей заинтересованности, но, признаюсь, намекнул, что вы в силах оказать содействие в вызволении его сына, поскольку поначалу Бейтмены не особо были расположены к беседе.
– Охотно попытаюсь помочь, хотя мое знакомство с первым лордом Адмиралтейства не слишком тесное, – пообещал виконт и насупился, читая адрес: – Странно, что такой сотрудник министерства иностранных дел, как Росс, лично занимался подобным делом.
– Понятия не имею, по какой причине. Может, старый Бейтмен прояснит вопрос.
* * * * *
Перед поездкой в Уоппинг Себастьян собрал всех своих домочадцев в людской. На следующий день в утренних газетах должно было появиться официальное извещение о предстоящем бракосочетании, и Девлину пришло в голову, что неплохо бы заранее предупредить челядь.
Он подождал, пока слуги прошли в комнату, расселись по местам, перешептываясь и украдкой бросая на хозяина любопытные взгляды, и подал голос:
– Я не задержу вас надолго.
В людской тут же воцарилась тишина, все взгляды устремились на виконта.
– Я созвал вас, поскольку хочу сделать объявление. В этом доме скоро появится хозяйка: мисс Геро Джарвис дала согласие стать моей женой. Мы венчаемся в ближайший четверг.
Слова Себастьяна были встречены минутным ошеломленным неверием.
– Хозяин, нет! – вырвалось у Тома.
Морей, утихомиривая мальчишку, предостерегающе положил руку ему на плечо, в то время как Калхоун подхватился с места с радушным восклицанием:
– Поздравляю, милорд!
Остальные поспешно присоединились, хотя виконту показалось, что в отдельных пожеланиях всего наилучшего он уловил некоторую принужденность. Наверняка, часть слуг с окончанием беспечной холостяцкой жизни хозяина ожидала прибавления работы; другие, возможно, опасались, что новая хозяйка окажется чересчур придирчивой или вообще потребует сменить прислугу. Но только Том сидел мрачнее тучи, скрестив руки на груди.
Юный грум не жаловал мисс Джарвис.
Дворецкий наклонился шепнуть что-то мальчику на ухо, но тот выдрался у Морея из рук и выскочил из комнаты.
– Ничего, парень скоро образумится, – позже обронил Калхоун, увидев, что гнедых запрягает Джайлз.
Девлин набросил на плечи сюртук для выездов, взял перчатки, какой-то миг помедлил – и отправился на поиски своего грума.
Строптивец нашелся на сеновале: одинокая фигурка распростерлась ничком, лицо уткнулось в сгиб локтя, к ливрее пристала солома.
– Идите отсюдова, – в нарушение всяческих норм этикета прорыдал Том, когда виконт присел рядом. Но их отношения всегда были чем-то б ольшим, нежели отношения хозяина и слуги. Когда-то мальчик спас Девлина от виселицы, а тот, в свою очередь, дал юному беспризорнику возможность жить новой жизнью, защищенной от жестокости и опасностей лондонских улиц.
– Ты, конечно, понимаешь, что я вправе приказать выпороть тебя за дерзость? – поинтересовался Себастьян.
Содрогнувшись щуплым телом в прерывистом всхлипе, подросток пробормотал что-то несвязное.
– Прошу прощения, не расслышал, – не отступал Девлин.
Том повернулся, открывая залитое слезами лицо.
– Я спросил, зачем вы это делаете?
– Видишь ли, – виконт потер костяшками пальцев нос, – жениться – довольно общепринятый поступок для мужчины.
– Но почему на этой?! Она меня надурила. И она… – мальчишка запнулся. Но Себастьян понял, какие слова тот чуть было не выпалил. «Она – дочь Джарвиса». И «Она – не Кэт».
– Между прочим, мисс Джарвис – искусная наездница. И хлыстом не пользуется.
– Теперь все будет не так, – шмыгнул носом Том, не впечатлившись сообщением.
– Да, некоторые вещи определенно изменятся. Но не все. К примеру, мне по-прежнему будет нужен грум, – виконт сделал паузу. – Если только у тебя есть желание продолжить службу.
Мальчик снова шмыгнул носом и пригнул голову.
– Конечно, есть, сэр. Пожалуйста, – и, с усилием сглотнув, добавил: – Простите меня, милорд.
Девлин встал и принялся натягивать перчатки:
– Сейчас еду в Ист-Энд. Мне брать с собой Джайлза?
– Гнедые его не любят, – отозвался Том, утирая рукавом глаза и поднимаясь рядом с хозяином.
– Ну, тогда пошли.
* * * * *
Себастьян помнил, как четырех-пятилетним мальчуганом отец – точнее, человек, которого он тогда считал отцом, – возил его в Уоппинг посмотреть на некоего известного корсара, висевшего в цепях на берегу Темзы. Существовал обычай вешать пиратов на уровне отлива и оставлять тела, пока их трижды не омоет прилив. Себастьяну особенно четко врезалась в память ворона, которая сидела на плече висельника и, подергивая взад-вперед блестящей черной головой, клевала мертвечину сквозь железную клетку.
Воспоминания о том далеком дне тенью следовали за Девлином по многолюдному Степни. Жизнь этого района, как и находившегося на противоположном берегу Ротерхита, была сосредоточена на реке и прибрежной торговле. В узких улочках и переулках теснились лодочные и корабельные верфи, галетные и канатные фабрики, мачтовые мастерские и якорные кузницы; в тавернах и пивных толпились подгулявшие моряки. Благодаря долгим десятилетиям войны с Францией селение вокруг доков Уоппинга разрослось и продолжало увеличиваться. Здесь больше не вешали пиратов.
Гостиница «Корабль и штурман» оказалась скромной, но приличной. Оставив Тома с коляской во дворе, Себастьян разыскал Бейтмена возле источника Шедуэлл на Сан-Таверн-Филдс.
День выдался солнечным, но не слишком жарким, на ясно-голубом небосводе над неогороженными полями там и сям распушились белые облачка. Хорошая погода вытащила десятки старых, увечных и недужных жителей округи попить шедуэльской серной водички, которая считалась целебной при множестве хворей. Американец сидел в одиночестве на грубовато сработанной лавке под сенью одного из старых вязов, окружавших источник.
– Мистер Бейтмен? – приблизившись, Себастьян протянул свою визитку. – Я Девлин.
Пожилой джентльмен с жидковатыми седыми волосами и глубокими морщинами, оставленными на лице течением времени и полной невзгод жизнью под открытым небом, прижмурился против яркого солнца. Он взял карточку, но даже не взглянул на нее, и недоверчиво переспросил:
– Вы правда виконт?
Девлин рассмеялся и подтащил ближайший стул.
– Правда. А что, не похож?
– Вроде похожи. Только… Пришли пешком. И один.
– А-а, понятно. Мои карета и свита остались возле гостиницы.
– Ага, – в тоне собеседника по-прежнему слышалось сомнение.
У Джереми Бейтмена, мужчины лет шестидесяти на вид и среднего роста, были слегка сутулые плечи и внушительное брюшко, нависающее над тонкими, как палки, ногами. Поношенная старомодная одежда выдавала честного либо обедневшего торговца. Себастьян заподозрил, что отчаянные старания вызволить сына из кошмара службы на британском флоте, а к тому же дальняя поездка и длительное пребывание в Лондоне совсем разорили американца.
– Мистер Франклин сообщил мне, что вы пытаетесь добиться освобождения вашего сына Натана.
– Верно, – старик потер опухшее правое колено. – Мы в Лондоне уже почти два месяца, да только проку никакого. Только возле источника и сидим да хлебаем это премерзкое пойло. Элизабет заставляет – говорит, для моего ревматизма полезно. А вот и она, – кивнул собеседник за плечо Себастьяна.
Встав со стула, Девлин повернулся и увидел приближавшуюся к ним со стаканом знаменитой целебной воды высокую, темноволосую девушку. Ее закрытое батистовое платье было неновым и немодным, но она носила свой скромный наряд с неосознанным изяществом. В отличие от отца, мисс Бейтмен внимательно рассмотрела визитку, затем окинула испытующим взглядом самого виконта.
– Мистер Франклин утверждает, что вы можете замолвить слово за Натана в Адмиралтействе.
– Смею уповать, он не слишком вас обнадежил. Но я действительно сделаю, что в моих силах.
Элизабет Бейтмен, с длинноватым носом, широко посаженными карими глазами и большим ртом, выглядела если и не красавицей, то очень привлекательной особой. Она не являлась той, чей силуэт покойный Росс повесил в рамочке у своей кровати. Однако могла быть таинственной незнакомкой, посетившей Александра в день его смерти
– Расскажите о вашем брате, – попросил Девлин, глядя, как девушка устраивается на скамейке возле отца.
– Поначалу Натана забрали на «Родни». Как нам теперь известно, потом его перевели на «Свифтшор».
– А где сейчас «Свифтшор»?
– С остальным британским флотом, недалеко от Тулона. Сперва мы попробовали отправить документы брата сэру Эдуарду Пелью, командующему эскадры. Бумаги были вручены адмиралу лично. Мы надеялись, что Натана через пару дней и отпустят, однако ничего подобного не произошло. Ничегошеньки! На флоте знают, что он – американец. Они знали, когда похищали его! Но это не имеет никакого значения. Брат утверждает, что на их судне есть португальцы и шведы, завербованные, как и он, насильно.
– Вы получали от него весточку?
– Натан умудрился передать нам пару писем, – кивнула мисс Бейтмен.
– С кем вы уже беседовали в Лондоне?
На этот вопрос ответил старый Джереми:
– Мы заходили в Адмиралтейство при каждом удобном случае, но нас допускали только до мелких чиновничьих сошек. Попытки встретиться с виконтом Мелвиллом неизменно получали от ворот поворот.
– Что же вы предприняли дальше?
– Американский консул, мистер Джонатан Рассел, устроил нам встречу с заместителем министра иностранных дел, сэром Гайдом Фоули.
Должно быть, на лице Себастьяна что-то отразилось, поскольку Элизабет Бейтмен поинтересовалась:
– Вы с ним знакомы?
– Знаком. Подозреваю, мое мнение об упомянутом джентльмене совпадает с вашим. И что произошло?
– Чванливый недоумок, – буркнул Бейтмен-отец и, отпив глоток воды, передернулся. – Все тарахтел о том, что такие «провинциалы», как мы, очевидно, не понимают механизма работы британского правительства, поскольку министерство иностранных дел не имеет ничего общего с Адмиралтейством. А я и говорю: «Что ж, в этом я, может, и не разбираюсь, зато немного разбираюсь в войне, а вы наверняка огребете ее на свою голову, если будете продолжать похищать честных американских парней».
– Как же поступил сэр Гайд?
– Выставил нас вон, вот как, – насупил брови американец.
– Это тогда вы повстречали Александра Росса?
Старик кивнул:
– Мы выходили из министерства, а он как раз заходил. Элизабет немного расстроилась аудиенцией…
– Я была вне себя от ярости, – хмуро уточнила мисс Бейтмен. – И мистер Росс любезно остановился спросить, может ли он оказать посильную помощь.
– Значит, вы рассказали ему про Натана?
– Да. А он заявил, что знает эту адмиралтейскую шишку, и предложил написать Мелвиллу от нашего имени.
– Когда это произошло? – полюбопытствовал виконт. – Я имею в виду ваше знакомство с Россом?
– Кажется, пару недель назад. Точно не припомню.
– А после того вы виделись?
– Да, – кивнула Элизабет. – Через несколько дней он пришел к нам сюда, точнее, в гостиницу, чтобы взглянуть на подтверждающие документы и ознакомиться с обстоятельствами дела, прежде чем браться за письмо. Увы, похоже, джентльмен скончался до того, как написал ходатайство, поскольку он должен был отправить его вместе с нашими документами, но так этого и не сделал.
– И затем вы больше не встречались?
Отец и дочь обменялись опасливыми взглядами.
– Так что? – настаивал Себастьян
– Не совсем встречались.
– Как это? – вскинул голову Девлин.
– Мы виделиРосса, – пояснила мисс Бейтмен, – в прошлую пятницу вечером здесь, в Степни. Но не разговаривали с ним.
Себастьян всмотрелся в ее бледное, напряженное лицо:
– И где вы его видели?
– Неподалеку. Папа как раз выпил воду, и мы возвращались в «Корабль и штурман». Мистер Росс выскочил из какого-то дома на Маркет-стрит, повернулся и поспешил прочь. По-моему, он не заметил нас.
– Уверены, что это был он?
– О, да, – подтвердил Джереми Бейтмен. – Сейчас еще довольно поздно темнеет. Может, я и стар, но зрение у меня в порядке.
– А дом помните? Сможете мне показать?
– Охотно, – американец отставил стакан и вознамерился подняться.
– После того, как допьете воду, папа, – жестом остановила его дочь.
Тот скривился, но повиновался.
Они прошли через поле, мимо длиннющей канатной мастерской, где потные рабочие свивали канаты обхватом с фут. В воздухе стоял запах нагретой солнцем травы, смолы и реки. Сразу за полем спутники вышли на улочку с рядом скромных, но ухоженных домиков, и мисс Бейтмен остановилась.
– Вон тот, – кивнула она на опрятно выбеленный кирпичный коттедж с желтыми ставнями, расположенный почти на углу, и повернулась к виконту, задумчиво сведя брови: – Вас же, на самом деле, Росс интересует? Все это как-то связано с его смертью?
Девлин не видел смысла отрицать очевидное:
– Да. Но если мне хоть как-то удастся помочь вашему брату – я помогу.
– Вы, англичане… – гневно дрогнули ноздри Элизабет. – Любите рассуждать о справедливости и свободе личности. А на самом деле, все эти трескучие, пустые фразы служат вам лишь для ублажения собственного самодовольства. Единственное, к чему вы действительно стремитесь – удержать господство на море, которым Британия упивается со времен Трафальгарской битвы.
Эта женщина чем-то – своим несомненным умом или своей пылкостью – напомнила виконту Геро Джарвис. Американке могло недоставать утонченности и врожденной интуиции мисс Джарвис, но обе женщины обладали внутренней силой, целеустремленностью и рассудительной изобретательностью.
