Текст книги "Где танцуют тени"
Автор книги: К. Харрис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
ГЛАВА 37
– На счет «три», – скомандовал сторож. – Раз, два…
Мужчины дернули тело вверх. Конечности, не скрепленные ничем, кроме калхоуновского мастерства, отсоединились от торса. Сторож, в захвате которого оказались только разрозненные ноги, завалился на спину в грязь. Одна рука отлетела в разрытую яму, вторая – сделанная из свернутого тряпья, поскольку доктору не удалось вернуть оригинал, – повисла под неестественным углом.
– Что за чертовщина?! – завопил упавший.
Сэр Генри невозмутимо стоял среди льющего дождя.
– Соберите то, что осталось от мистера Росса, и отнесите к Полу Гибсону на Тауэр-Хилл, – после паузы негромко приказал он и с каменным лицом повернулся к Себастьяну: – Или следовало сказать: отнесите обратнок доктору Гибсону?
* * * * *
Утром мисс Джарвис уделила пару часов беседе с обедневшей дальней родственницей, которая, как надеялась Геро, могла подойти на роль компаньонки для баронессы.
В свое время мисс Эмма Найт была молоденькой и хорошенькой, но те дни канули в прошлое. Своевольная и смелая дочь викария в девятнадцатилетнем возрасте сбежала с бравым, но бедным лейтенантом. Отец немедля лишил ослушницу наследства и не смягчился даже после того, как в Индии неугодного зятя разорвало на куски артиллерийским снарядом неверно наведенных британских батарей.
Жизнь, полная тяжкого труда и необходимости подчиняться желаниям других людей, сделала Эмму, по мнению нанимательницы, излишне робкой. Тем не менее, эта кандидатура была вполне приемлемой, пока не удастся подыскать кого-либо более подходящего.
После собеседования Геро какое-то время провела с матерью, благословенно погрузившейся в решение упоительной задачи: что надеть на долгожданную свадьбу. Исполнив дочерний долг, мисс Джарвис велела заложить карету. После разговора с Девлином у нее остались вопросы, не все из которых можно было решить с отцом.
Но Геро знала, где искать недостающие ответы.
* * * * *
Первой остановкой по пути следования баронской дочери стал Монтегю-хаус на Портман-сквер. Особняк, служивший жилищем королеве «синих чулков» прошлого века [44]44
Монтегю-хаусна Портман-сквер, 22 был историческим зданием Лондона. Особняк, занимавший участок в северо-западном углу площади, возвели для миссис Элизабет Монтегю. Строительство началось в 1777 г., завершилось в 1781 г., после чего дом стал лондонской резиденцей миссис Монтегю до ее смерти в 1800 г. Во время Второй мировой войны при бомбардировке Лондона особняк был разрушен.
Элизабет Монтегю(1718 –1800) – социальный реформатор, покровительница искусств, литературный критик и писательница. Именно в ее салоне родилось выражение " синий чулок". Элизабет, сама происходившая из зажиточной семьи с сильными связями, вышла замуж за Эдварда Монтегю, сделавшись тем самым одной из богатейших женщин своей эпохи, а её дом стал центром интеллектуального общества Лондона второй половины XVIII века. Она использовала своё богатство для поддержки развития английской и шотландской литературы, строительства монастыря и помощи бедным.
[Закрыть], теперь являлся резиденцией турецкого посла при Сент-Джеймсском дворе. Супруга посланника приняла Геро в причудливом павильоне среди просторного, обнесенного высокой стеной сада позади дома. Уже распогодилось, небо после утреннего дождя синело чистое и свежее.
– Мисс Джарвис, – взяв гостью за руку, Ясмина увлекла ее в беседку на изысканные шелковые ковры и пышные подушки. – Я все надеялась, что вы снова заглянете. Прошу, посидите со мной.
Хозяйка резиденции была красива: тонкого сложения, смуглая, с зелеными глазами, россыпью густых темных волос и большим ярким ртом. Движения турчанки – не просто изящные, но подлинно грациозные, где каждый жест наполняла плавная прелесть – вызывали у мисс Джарвис восхищение. Ей подумалось, что мало кто из англичанок так непринужденно чувствует себя в собственном теле – разве что танцовщицы.
Или куртизанки.
– Тучи недолго продержались, – заметила Геро, открывая зонтик и старательно затеняя лицо от солнечных лучей.
Наблюдавшая за ней Ясмина откинулась на подушки и мелодично рассмеялась:
– Поверьте, мисс Джарвис, английское солнце не такое палящее, чтобы принимать против него столь строгие меры.
Геро одернула юбки. Для изящного возлежания на коврах явно требовался талант, коим она не обладала.
– Вам легко говорить. У вас нет склонности к веснушкам.
– А-а. От веснушек помогает… толченая клубника, кажется? Недавно я что-то такое читала.
Английский язык хозяйки был на зависть беглым, лишь с легким мелодичным акцентом. Мисс Джарвис знала, что, помимо турецкого и английского, супруга посла изъясняется на греческом, арабском, французском и, по ее собственному определению, «чуть-чуть» на фарси.
– Боюсь, если я день пробуду на солнце, моих веснушек не вывести целым галлоном толченой клубники.
Снова мягко рассмеявшись, Ясмина лениво пробежала пальцами по струнам лежавшего рядом барбата – деревянного струнного инструмента, похожего на лютню.
– Скоро выходите замуж, так?
Неожиданный вопрос застал Геро врасплох.
Улыбка собеседницы сделалась шире:
– Прочла объявление в утренних газетах.
– Ах да, совершенно запамятовала, что публикация появится сегодня.
Искоса окинув гостью загадочным взглядом, госпожа Рамадани взяла барбат и начала тихонько наигрывать.
– Видела вашего лорда Девлина. Несколько диковат, но в уме ему не откажешь. Говорят, он любит разгадывать загадки?
– Виконту нравятся тайны, – подтвердила Геро, любопытствуя про себя, где и как умудрился Себастьян повстречать ведущую затворническую жизнь супругу посла. – Тайны, связанные с убийствами.
Из-под пальцев не перестававшей улыбаться Ясмины в английский сад поплыла диковинная мелодия.
– И сейчас он тоже расследует убийство?
– Да, – Геро не отводила взгляда от тонких черт собеседницы. – Смерть сотрудника Форин-офис по имени Александр Росс. Вы его знали?
– Росса? Нет, – покачала головой турчанка. – Я ведь знакома мало с кем из мужчин. Наша культура отличается от британской. Представители противоположного пола не могут свободно общаться вне семьи.
Насколько мисс Джарвис было известно, госпожа Рамадани была первой супругой султанского представителя, сопровождавшей мужа в Лондон. В отличие от жен других дипломатов она никогда не появлялась в обществе. Однако Геро слышала, что иногда Ясмина выступала в роли хозяйки на небольших неофициальных ужинах, устраиваемых посланником.
– Разве вы не встречались с некоторыми англичанами?
– С некоторыми встречалась, – искоса глянула собеседница.
– А со шведом Карлом Линдквистом?
– Не думаю. Он сотрудник посольства?
– Официально нет, однако был определенным образом с ними связан. Теперь он мертв.
– Тоже убит?
– Да.
Турчанка негромко прицокнула языком:
– Даже не догадывалась, что Лондон – такое опасное место.
– Опаснее Константинополя?
– Может, и нет, – весело прищурилась Ясмина и сделала вид, что целиком поглощена музицированием. – Я слышала, англичанки часто боятся первой брачной ночи: они просто не знают, чего ожидать. Это правда?
Мисс Джарвис вспыхнула от смущения. Меньше всего ей хотелось обсуждать с этой чувственной экзотической женщиной грядущую брачную ночь. Девлин уверил невесту в своей готовности к тому, что их брак станет таковым только по названию. Сложность состояла в том, что сама Геро не была твердо убеждена, желает ли этого. Как оказалось, вполне возможно не до конца доверять мужчине и одновременно испытывать к нему влечение.
– Полагаю, в отношении некоторых – правда.
– Но не в отношении вас. – Проницательные зеленые глаза задумчиво сузились, и Геро задалась вопросом, что разглядела собеседница в ее лице – и что поняла. – Это хорошо.
Разговор перешел на другие темы: недавно вошедший в моду покрой рукавов, использование хны на востоке и высаженные хозяйкой в саду новые сорта чайных роз. И только позже, когда гостья собралась уходить, Ясмина будто мимоходом спросила:
– Вы не сказали: по-вашему, лорд Девлин близок к поимке разыскиваемого преступника?
– Думаю, да, – приврала Геро.
– Отрадно слышать.
Слова прозвучали с глубокой и сердечной искренностью, способной обмануть многих. Но Геро Джарвис была дочерью своего отца. Барон учил ее с юных лет понимать, когда люди говорят правду, а когда нет.
Не было ни малейших сомнений, что Ясмина Рамадани солгала.
* * * * *
– Сей курьезный инцидент наглядно объяснил, откуда вам стало известно, что Росса убили, – обронил сэр Генри Лавджой, грея ладони о чашку с горячим кофе.
Себастьян начал было что-то говорить, но магистрат вытянул руку, перебивая:
– Будет лучше, если официально я останусь в неведении.
– Вот и я рассудил так же.
Приятели сидели в уютной кофейне на Маунт-стрит. Потрескивавший в камине огонь наполнял комнату приятным теплом и запахом мокрой шерсти.
– Итак, – подытожил сэр Генри, – у нас две жертвы, убитые одним и тем же необычным способом в одну и ту же ночь: сотрудник Форин-офис и едва сошедший на берег американец. Какая между ними может быть связь?
– Если такая связь, помимо семейства Коксов, существует, я пока ее не выявил.
Лавджой насупился.
– Тело Кинкайда утопили в Бетнал-Грин в три часа ночи. Но он пропал из Саутворка гораздо раньше, около одиннадцати. Думаете, Росса убили первым?
– По-моему, когда полковник Чернышев около полуночи постучался в квартиру к приятелю, тот был уже мертв.
Магистрат согласно кивнул.
– И каковы ваши предположения? Росса убили, а потом раздели и уложили в постель, чтобы утром его обнаружил слуга?
– Если только джентльмен в момент убийства уже не был раздет.
– Но с какой стати… – начал с недоуменным видом Лавджой, затем, осененный пониманием, запнулся и смущенно откашлялся: – Ах да, женщина. По-моему, не слишком правдоподобно, хотя исключать такую вероятность все же нельзя.
– Либо же убийца смял и бросил на пол для отвода глаз позаимствованное из комода чистое белье. Запачканные кровью вещи он мог унести с собой, отстирать и подкинуть в квартиру позже, поскольку, по словам камердинера, пропаж не обнаружилось.
– Считаю, такое тоже возможно. Это свидетельствует о внимательности к деталям, основательности и трезвом здравом уме – и вызывает тревогу, – поежившись, сэр Генри подкрепился очередным глотком горячего кофе. – Подозреваете кого-либо?
Девлин коротко изложил магистрату выясненные факты, опустив только сведения деликатного дипломатического свойства, полученные от мисс Джарвис.
– У кого из подозреваемых есть алиби на ночь убийства? – поинтересовался Лавджой.
– Джаспер Кокс присутствовал на ужине у лорд-мэра. Остальные утверждают, что сидели дома. Однако, если мы имеем дело с нанятым профессионалом, алиби не столь и важно.
– Да, пожалуй, не важно. – Потянув пару раз в молчании кофе, магистрат заметил: – Мы явно что-то упускаем.
Себастьян поднялся:
– По-моему, этот французский эмигрант, де Ла Рок, играет в деле б ольшую роль, нежели признает. Есть пара вопросов, на которые мне хотелось бы получить от него ответ.
– Дайте знать, если выясните что-либо существенное, – кивнул сэр Генри и, помявшись, добавил: – Насколько мне известно, вас можно поздравить, милорд.
– Прошу прощения? – непонимающе вскинул голову виконт.
– Сегодня утром видел в газете объявление о вашем скором бракосочетании.
– Ах да, конечно. Спасибо, сэр Генри.
– Мисс Джарвис – замечательная молодая леди. Замечательная.
– Церемония состоится в Ламбетском дворце в этот четверг, в одиннадцать утра, – сообщил Себастьян. – Буду польщен, если вы придете.
Маленький магистрат порозовел и отвесил один из своих неуклюжих поклонов.
– Благодарю вас, милорд. Поверьте, это я польщен вашим приглашением.
ГЛАВА 38
Покинув резиденцию турецкого посла, Геро ненадолго остановилась на Бонд-стрит, чтобы купить бледно-голубые атласные туфельки к свадебному наряду, а затем направила кучера на Грейт-Рассел-стрит.
– Мсье де Ла Рок? – позвала она, толкая тяжелую дверь в заведение коллекционера. Оклик отозвался эхом в пустынных проходных комнатах, где от пола до потолка тянулись полки с рассыпающимися фолиантами.
– Ох, мисс Джарвис, – прошептала жмущаяся рядом служанка, с побледневшим лицом семеня за хозяйкой из одной залы в другую. – А нам сюда разве можно? Я хочу сказать…
Геро твердо одернула горничную:
– Глупости, Мари. Нет ни малейшей… – и запнулась, уставившись на поношенный коричневый ботинок, выглядывавший под странным углом из-под занавеси на арочном проеме.
– Стойте здесь, – приказала мисс Джарвис служанке и отдернула портьеру.
Лишенный сана священник лежал на спине, раскинув руки. Из посиневшего, одутловатого лица торчал распухший язык, налитые кровью глаза были широко и невидяще распахнуты. Удавка так туго обвилась вокруг шеи, что глубоко врезалась в плоть.
Геро услышала за спиной тихий вздох и повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как горничная закатила глаза и рухнула наземь бессознательной кучей.
Не обращая больше на нее внимания, баронская дочь присела у тела француза и прижала пальцы к откинутому запястью. Мертвец был чуть теплым.
Послышался скрип дверных петель, затем легкая поступь по старым половицам в передней части магазина. Резко обернувшись, мисс Джарвис увидела остановившегося в арке Девлина.
– Господи Боже, – переводя глаза с невесты на труп и обратно, протянул виконт. – Что вы здесь делаете?
Геро выразительно указала в сторону покойника.
– Пришла поговорить с мсье де Ла Роком. Как видите, он, к сожалению, мертв.
Взгляд Девлина переместился на горничную.
– А ваша служанка?
– Утомительное создание. Свалилась в обморок.
– Подумать только, – сухо обронил Себастьян, наклоняясь над сомлевшей. – У вас в ридикюле найдется нюхательная соль?
– Нет. Я никогда не теряю сознания.
– Разумеется, не теряете. – Виконт легонько похлопал Мари по бледным щекам.
– Если приведете ее в чувство, она тут же поднимет крик, – предупредила Геро.
– Верно, но это все равно нужно сделать.
Горничная зашевелилась, открыла глаза, прерывисто вдохнула и с недоуменным видом сосредоточила взгляд на лице Девлина. Затем повернула голову, увидела жутковато-багровую физиономию де Ла Рока и начала визжать.
– Ну-ну, довольно, – поспешно вмешалась мисс Джарвис, помогая поставить горничную на ноги.
Визг не прекращался. Поверх головы служанки Себастьян обменялся взглядом с невестой.
– Через пару домов ниже по улице есть гостиница. Может, вам удастся препоручить девицу заботам супруги тамошнего владельца?
Геро кивнула.
– Идемте, Мари, – она крепко ухватила горничную за руку и потащила к двери, борясь с желанием надрать глупой гусыне уши. – Ну же, тише, нечего так бояться.
– Задержитесь на минуту, – попросил виконт, отыскивая в стоявшем рядом письменном столе бумагу, перо и чернила. Поспешно нацарапав записку, он свернул листок, запечатал сургучом и надписал сверху «Сэру Генри Лавджою». – Пускай хозяин гостиницы пошлет кого-нибудь из своих парней с этим письмецом на Боу-стрит.
Оставив Девлина возле трупа, мисс Джарвис силком доволокла впавшую в истерику служанку до гостиницы и вверила ее попечению участливо кудахчущей хозяйки.
По возвращении Геро увидела, что виконт методично обыскивает шкафы и ящики в задней комнате.
– Обнаружили что-нибудь?
Девлин направился к одному из высившихся книжных стеллажей.
– Пока нет.
– Помощь нужна?
Себастьян удивленно оглянулся:
– Не откажусь.
– А что именно мы ищем? – принялась за нижнюю полку мисс Джарвис.
– Когда найдете – поймете.
Однако после двадцати минут поисков разгоряченная и запыленная помощница по-прежнему оставалась с пустыми руками.
– Чтобы пролистать все эти тома, потребуется несколько дней, – пробурчала она, засовывая на место «Жизнеописания» Плутарха в тисненом переплете.
– По меньшей мере, – согласился Себастьян, переходя к следующему шкафу.
Отведя тыльной стороной кисти волосы со лба, баронская дочь присела возле мертвеца.
– Невероятно, – вгляделась она в багровые пятна на лице де Ла Рока и глубокие царапины на шее, оставленные, как догадалась Геро, собственными ногтями француза, когда тот отчаянно цеплялся за стягивавшую горло проволоку. – Никогда не видела задушенного человека.
– Неужели, мисс Джарвис, – покосился на невесту виконт, – вы совсем не подвержены впечатлительности?
– Боюсь, нисколько. А что? Вас это огорчает?
– По правде сказать, это меня успокаивает.
Нагнувшись ниже, исследовательница присмотрелась к удавке, затянутой на шее жертвы.
– Что там? – полюбопытствовал наблюдавший Себастьян.
– Эта проволока… Какая-то необычная – из оплетенного шелком серебра.
– Что еще за черт? – оставив полки, Девлин присел рядом.
– По-моему, – подняла глаза Геро, – это струна от арфы.
– От арфы?
– Ага. Так что ваш убийца, предположительно, либо муж музицирующей дамы, либо сама эта дама.
– Разве женщине под силу задушить мужчину? – засомневался виконт.
– Если она достаточно высокая и крепкая, не вижу причин, почему нет. Тем более, – кивнула Геро на раздутое лицо трупа, – покойный был не таким уж здоровяком.
– Верно.
– У играющих на этом инструменте обычно мозоли на кончиках пальцев. Вы не обращали внимания на руки фигурирующих в расследовании женщин?
– По правде говоря, в этом деле замешано не так много дам.
– Несколько все же имеется.
– Взять хоть бы вашу кузину. Она играет на арфе?
– Шутить изволите? Сабрина миниатюрная девушка. И чрезвычайно впечатлительная.
– Зато ее братец не таков. – Девлин вперился в собеседницу, а когда та промолчала, переспросил: – Ну так что? Мисс Кокс играет на арфе?
Геро ответила таким же твердым взглядом. Всего лишь пару дней назад баронская дочь посещала юную родственницу и держала ее за руки. Однако, к величайшей своей досаде, не заметила, были ли мозолистыми кончики пальцев Сабрины и даже стоял ли в комнате инструмент.
– Если честно, не знаю, – призналась она, – но могу выяснить. А как насчет остальных причастных к делу?
– Я видел супругу турецкого посланника, но, должен сказать, не обратил особого внимания на ее пальцы.
Геро решила умолчать о своем недавнем визите в посольскую резиденцию.
– Разве турчанки играют на арфах?
– Почему нет? Или вы думаете, в восточных сералях не держат арф?
– Откуда мне знать, я никогда не бывала в серале. А вы? – задумчиво воззрилась мисс Джарвис на жениха.
– Тоже не доводилось.
– Кроме того, Ясмина играет на барбате. И она тоже весьма миниатюрна.
– Зато Рамадани достаточно рослый. К тому же, из достовернейшего источника – от него самого – мне известно, что турок неравнодушен к гарроте.
– Он такое говорил?
– Говорил. А еще… – виконт замолчал, поскольку с улицы донесся шум кареты и мужские голоса.
– Ах, вот и Боу-стрит, – поднялась на ноги мисс Джарвис, ощущая, как собеседник рассматривает ее с непроницаемым выражением лица.
– Вашему отцу это не понравится, – заметил он. – Я имею в виду, ваше вовлечение в очередное дело об убийстве.
Геро деловито отряхнула юбки, подняв облачко пыли.
– С учетом того, что мы скоро поженимся, отцу придется к этому привыкать, не так ли?
В ответ Девлин удивленно хмыкнул:
– А ведь вы правы.
Его улыбка угасла. Во встретившихся взглядах жениха и невесты сквозило осознание того, что навлечет на каждого из них близящийся брак.
Возникший в дверях сэр Генри Лавджой устремил взгляд на посиневшее лицо трупа и выдохнул:
– Боже милостивый!
ГЛАВА 39
– Что скажешь? – полюбопытствовал Себастьян, наблюдая за Полом Гибсоном, который изучал лежавшее на анатомическом столе тело.
– Сию минуту? – вытер руки о грязную тряпку хирург. – Скажу, что жертву задушили. Если хочешь узнать больше, придется подождать.
Глядя на восковый профиль покойника, Девлин резко выдохнул:
– Мне почему-то кажется, что время поджимает.
– Судя по твоим рассказам о мсье де Ла Роке, – фыркнул ирландец, – его убийство может не иметь никакого отношения к смерти Александра Росса. Парни, промышляющие контрабандной торговлей между Англией и Францией, как правило, не склонны миндальничать.
– Эти смерти связаны, – утвердил виконт и перевел взгляд на шедшую вдоль дальней стены широкую полку, где в ожидании прихода властей под простыней покоилась еще одна безмолвная фигура. – Что выяснил при осмотре Карла Линдквиста?
– Ничего примечательного. Найденная возле тела дубинка, несомненно, является орудием убийства. По всей видимости, швед скончался через пару минут после удара. Думаю, он вряд ли осознал, что случилось. – Хирург занес скальпель: – Уверен, что хочешь остаться и посмотреть?
Себастьян поспешно спасся бегством на заросший двор.
Он постоял минуту под золотившими плечи жаркими лучами послеобеденного солнца, прислушиваясь к гудению мух и отдаленным выкрикам уличного торговца, чувствуя пропитавший это место слабый, но неизбывный запах тлена. В мыслях начинало складываться новое предположение, все еще туманное, но заманчиво многообещающее.
«Пора нанести визит очаровательной юной леди Фоули», – решил виконт.
* * * * *
Сидя в библиотеке на Беркли-сквер за раскрытым старинным томом о роспуске монастырей, Геро услышала отдаленный звук колокольчика у парадной двери. Через минуту на пороге появился дворецкий.
– Прошу прощения, мисс Джарвис, но к вам граф Гендон. Я взял на себя смелость проводить его светлость в гостиную.
– Благодарю вас, Гришем, – со смешанным чувством любопытства и тревоги Геро заторопилась наверх. Перед гостиной она остановилась, пригладила юбки и вошла в комнату, приветливо протягивая руку. – Лорд Гендон, прошу прощения, что заставила ждать. Позвольте предложить вам чаю. Или предпочтете бокал вина?
Крупный вельможа с бочкообразной грудью, гривой седых волос и знаменитыми голубыми глазами, которые столь явно не достались его наследнику, поднялся с кресла у камина. Баронская дочь долгие годы знала лорда Гендона как упорнейшего и непримиримейшего врага своего отца и была поражена внезапной мыслью, что теперь должна принимать графа как родителя того, кто станет ей мужем.
– Нет, спасибо, ничего не нужно, – хрипло ответил гость. – Я не задержу вас надолго.
Он пожал руку будущей невестке, и Геро ощутила на себе пристальный взгляд, словно граф искал в ее лице нечто такое, что могло бы придать смысл непостижимому. Затем Гендон отпустил ее ладонь и откашлялся:
– Не секрет, между мною и вашим отцом имелись разногласия в прошлом, и, вне всяких сомнений, они будут возникать и в дальнейшем. Но я здесь, чтобы заверить: невзирая ни на что, всецело благословляю близящийся брак.
– Благодарю вас, милорд, – ответила Геро, внезапно расчувствовавшись.
– Спору нет, все происходит несколько неожиданно, – продолжал граф. – По правде… а, неважно. Признаюсь, моим давнишним желанием было увидеть своего сына и наследника устроенным в жизни прежде, чем умру, и я счастлив, что оно осуществилось.
Геро поймала себя на том, что улыбается:
– Даже притом, что вы бы, наверное, предпочли, чтобы сын выбрал невесту из любого другого семейства?
Фамильные сен-сировские глаза вспыхнули ответной искоркой:
– Не стану отрицать! Однако это не меняет того обстоятельства, что я от всего сердца желаю вам добра, и хочу, чтобы вы об этом знали.
Недосказанные слова: «Хотя ума не приложу, что в дьявола происходит» – повисли в воздухе.
– Может, вы соблаговолите передумать и все же выпьете вина? – поинтересовалась Геро.
– Нет-нет, у меня встреча с Каслри в министерстве. Хотел также преподнести вам вот эту безделушку, – Гендон достал из внутреннего кармана небольшую шкатулочку. – Невелика ценность, зато принадлежала еще моей прабабушке.
В руках у Геро оказалась прелестная вещица из прошлого столетия, эмалевая крышечка которой была выполнена в стиле, доселе баронской дочерью не виданном.
– Спасибо, – негромко поблагодарила она. – Я буду дорожить вашим подарком.
– Ну, что ж… – крепче перехватил шляпу граф, – тогда до четверга.
После ухода визитера Геро прислонилась к оконной раме, устремивши взгляд на площадь. Она все еще стояла у окна, блуждая мыслями где-то вдалеке, когда увидела вышедшего из кареты и поднимавшегося в дом лорда Джарвиса.
Она ожидала, что отец тут же отыщет ее и выразит недовольство тем, что дочь оказалась втянутой в очередное расследование Девлина. Но внимание барона, появившегося в гостиной несколькими минутами позже, явно было отвлечено чем-то иным.
– А-а, вот ты где, – тряхнул он ворохом бумаг. – А я как раз встречался с нашим поверенным. Думаю, условия брачного договора тебя удовлетворят. Девлин не только согласился на ежегодную вдовью часть в размере пятнадцати процентов от твоего приданого вместо обычных десяти, но также настоял на включении целого ряда, по меньшей мере, чрезвычайно нестандартных пунктов.
– Каких же?
– Только послушай, – развернул документ отец. – «Настоящим стороны договорились о том, что вся собственность упомянутой мисс Геро Джарвис находится полностью и при всяких обстоятельствах в ее личном распоряжении и управлении, как если бы она оставалась незамужней, и что означенная леди вправе по своему желанию продавать или отчуждать таковую собственность, либо вкладывать денежные средства любым угодным ей способом, без необходимости получения какого-либо согласия или одобрения со стороны супруга».
Джарвис бросил бумаги на разделявший их стол.
– Судя по всему, ты попотчевала бедолагу одной из своих обличительных речей о несправедливости британских брачных законов.
– Попотчевала, – слегка нетвердым голосом признала Геро. – Можно взглянуть?
– Да сколько хочешь. – Барон наблюдал, как она просматривает статьи договора. Как правило, считалось неуместным поощрять интерес молодой леди к собственному брачному контракту. С другой стороны, Джарвис прекрасно понимал, что его дочь отличается от большинства женщин.
Дочитывая документ, Геро терзалась множеством противоречивых чувств. Разумеется, Девлин говорил, что намерен уважать желания невесты. Но она никак не ожидала от жениха ни такой щепетильности, ни такой щедрости, поскольку, как оказалось, недооценивала его. Геро подумала, что недооценивать виконта уже вошло у нее в привычку, и была достаточно честна, чтобы задать себе вопрос: «Почему?»
– Что ж, – возвращая бумаги отцу, обронила она со спокойствием, которого и близко не испытывала, – это обнадеживает.
– Обнадеживает? Это умопомешательство! Только уверенность в твоей разумности и силе воли подвигла меня согласиться на такое. – Джарвис направился к двери. – Хотя, когда я услышал о твоем присутствии на месте убийства на Грейт-Рассел-стрит, то почти – заметь, почти – усомнился в своем мнении относительно твоего здравомыслия.
Но дочь только усмехнулась.
* * * * *
Особняк заместителя министра иностранных дел на Хаф-Мун-стрит был хоть и небольшой, но обставлен со вкусом: приличного возраста турецкие ковры, сверкающая мебель палисандрового дерева, ярды и ярды роскошного шелка, атласа и парчи. Как Себастьян и рассчитывал, хозяина не оказалось дома. Тогда виконт спросил леди Фоули и был ею принят.
– Лорд Девлин, – поприветствовала она гостя очаровательной улыбкой. – Сэр Гайд расстроится, что пропустил ваш визит. Чем могу быть полезна?
Внимание Себастьяна настолько приковала стоявшая между двумя окнами гостиной арфа, что он даже не сразу отозвался.
– Мне любопытно, знаком ли вам некий господин Антуан де Ла Рок? – спросил виконт, усаживаясь на предложенный хозяйкой изящный стул с атласной обивкой.
– Де Ла Рок? – задумчиво нахмурила лобик леди Фоули, откидываясь на спинку софы. – По-моему, нет. Он сотрудничает с моим мужем?
– Возможно, сотрудничал.
– Сотрудничал?– улыбка хозяйки померкла. – Господи, с этим джентльменом что-то случилось?
– Боюсь, да. Никогда не слышали, чтобы сэр Гайд говорил о нем?
На личико леди Фоули выползла настороженность. Возможно, юная красавица была относительной дилетанткой в мире дипломатии, однако достаточно искушенной, чтобы понимать, что порою все не так, как представляется, и следует проявлять осмотрительность.
– Не припомню такого, – заявила она, то и дело разглаживая мозолистыми подушечками пальчиков юбки своего муслинового платья, раскинутые по дамастовой обивке.
– Но Александра Росса вы знали?
– О, да, – печально вздохнула хозяйка. – Такой обаятельный, и так безвременно умер. Знаете, он часто обедал у нас. Был у мужа любимчиком.
– А вам, случайно, не известно мнение мистера Росса о предложенном альянсе между Великобританией и Россией?
Может, чиновник и не поверял своих дел молодой жене, но та, безусловно, уделяла внимание беседам за обеденным столом.
– Как же, известно, – подтвердила леди Фоули. – Он с нетерпением ожидал вступления нашей страны в деятельный союз с царем. Похоже, за время, проведенное в Санкт-Петербурге, Александр искренне привязался и к тем краям, и к тамошним людям. Помню, Росса очень беспокоило, что при отсутствии такого альянса Наполеон может беспрепятственно дойти до самой Москвы.
– По-моему, сэр Гайд тоже является сторонником данного союза.
– Естественно! – воскликнула супруга заместителя министра. – Ведь он очень важен.
– А вы не знаете, у Росса не было никаких дел с посланником Рамадани?
Резкая смена темы разговора, похоже, привела собеседницу в замешательство.
– Вы имеете в виду султанского представителя? – непонимающе уставилась она на виконта. – По-моему, никаких. У меня сложилось впечатление, что Росс занимался в основном государствами Балтики и Россией.
– И, конечно же, Францией?
– Да. – Из холла донесся девичий голос, и леди Фоули повернулась к двери.
– Ты только посмотри на этот очаровательный чепчик! – на пороге появилась младшая сестра хозяйки дома с альбомом выкроек в руках. – Я намерена сшить такой для своего будущего племянника. И бесполезно доказывать мне, что может быть и не мальчик. Я точно уверена… ой! – заметив Девлина, девушка запнулась и густо покраснела. – Прошу прощения! Не знала, что у нас гости.
Себастьян поднялся.
– Пожалуйста, не обращайте на меня внимания. Я как раз собирался уходить.
Леди Фоули грациозно встала со своего места, красноречиво прикрывая ладошкой слегка округлившийся живот.
– Об этом пока не широко известно, – смущенно обронила она, – но мы с сэром Гайдом к весне ожидаем пополнения в семействе.
– В таком случае позвольте мне одному из первых выразить свои поздравления, – поклонился Девлин. – Нет-нет, не беспокойтесь звонить лакею, я выйду сам. Леди, – еще раз поклонился виконт.
* * * * *
Следующую остановку Себастьян сделал возле полицейского управления на Боу-стрит. Коллинз, секретарь магистрата, встретил посетителя округлившимися глазами.
– А-а… сэра Генри нет, милорд. Он послал вам записку примерно с час назад. Не получали?
– Нет. По какому делу?
– Очередное убийство, милорд. Супруги какого-то иноземного дипломата.
Девлин ощутил, как в душе поднимается злость, отчаяние и нечто, похожее на беспомощность.
– Вы не о Ясмине Рамадани?
– Да-да, именно, госпожа Рамадани.
