Текст книги "Где танцуют тени"

Автор книги: К. Харрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 23

Утренний разговор с виконтом Девлином основательно распалил любопытство мисс Джарвис, и она решила нанести визит соболезнования юной родственнице.

Геро нашла кузину возле элегантного окна с видом на огромный сад, простиравшийся позади роскошного особняка семейства Коксов на Бедфорд-сквер. Изысканный интерьер комнаты в классическом стиле, с панелями бирюзового, бледно-розового и золотистого цветов, являлся творением самого Адама. Девушка сидела, прислонив голову к богатой отделке стены, безвольно уронив руки на юбки траурного крепового платья.

Гостья остановилась на пороге, пытливо озирая побледневшие щеки и поникшие плечи Сабрины. Мисс Кокс, невысокой и стройной,  только-только минуло восемнадцать. По-модному вьющиеся темные волосы, сливочный цвет кожи и тонкие черты лица передались ей по материнской линии. Из-за дальней степени родства и значительной разницы в возрасте девушки не были особо близки. Но мисс Джарвис всегда относилась к кузине с симпатией. Сабрина нравилась ей гораздо больше, нежели Джаспер, ее бесцеремонный и заносчивый братец.

В это мгновение горюющая невеста открыла глаза, повернула голову и, увидев посетительницу, охнула.

– Я сказала лакею, что сама доложу о себе, – Геро подошла к родственнице и легонько приобняла ее. – Надеюсь, ты не возражаешь?

– Конечно же, нет, – уверила та, усаживая гостью рядом с собой на приоконный диванчик. – Хорошо, что ты приехала.

Геро взяла кузину за руки:

– Как ты? Держишься?

Бледные губы слегка задрожали.

– Стараюсь не падать духом. Знаю, Алекс одобрил бы это. Но мне так его не хватает. Как подумаю, что больше никогда его не увижу… – голос Сабрины прервался.

– Искренне соболезную. Жаль, я не имела возможности познакомиться с твоим женихом поближе.

– Ах, Геро, он был замечательный! Невероятно добрый и щедрый. Всегда веселый и такой ужасно честный, столь решительно настроенный отстаивать то, во что верит, и поступать правильно. Как там говорят? «Угодные Богу умирают молодыми»? – горло девушки сдавило рыдание.

– Ты знала, что Александр нездоров?

Сабрина покачала головой, темные локоны взметнулись у мокрых щек.

– Нет. По правде говоря, когда услышала, что его обнаружили мертвым, первое, что пришло на ум… – она запнулась.

– И что же пришло на ум?

Девушка, крепко сжав губы, тряхнула головой.

– Ты подумала, что его убили, правда? – не отступала Геро.

– Это было… Ох, я не знаю, – Сабрина быстро, испуганно вдохнула. – Было глупо даже предполагать такое.

– Александр перед смертью с кем-то поссорился?

С лица мисс Кокс сбежали немногие оставшиеся краски. Встав с диванчика, она нервно прошлась по комнате.

– Мне, наверное, не следовало бы даже упоминать об этом, но… – она оглянулась на Геро. – Ты ведь никому не скажешь?

– Разумеется, нет, – с лицемерной серьезностью пообещала баронская дочь.

Кузина снова уселась рядом и понизила голос:

– Александр занимался в министерстве чем-то очень важным. Сэр Гайд доверял ему огромныесуммы. Алекс ужасно волновался из-за этого. Не пойми превратно, он радовался, что ему поручили нечто значительное. Но кто бы не нервничал, имея дело с такими деньжищами?

– Золотом? – уточнила Геро.

Собеседница кивнула.

– Не знаю, была это взятка, вознаграждение или еще что, но деньги передавались отдельными долями агенту какого-то иностранного государства.

– Какого именно?

– Александр не говорил. Он даже факта платежей не имел права разглашать, но я… случайно услышала то, чего не должна была слышать. Алекс посчитал нужным дать некоторые разъяснения.

– Как же передавались деньги?

– Точно не знаю. Мне только известно, что выплата растянулась на недели, очередная часть суммы отправлялась каждые несколько дней.

– И когда был последний платеж?

– В пятницу, – Сабрина прерывисто вздохнула, вздрогнув всей хрупкой фигуркой. – Я знаю наверняка, потому что тем вечером Алекс должен был сопровождать нас на бал к моей тете, леди Дорси. Понимаешь, она устраивает мой выход в свет. Но Александр настолько задержался, что мы были вынуждены отправиться без него. А когда наконец-то приехал, я… Боюсь, я не проявила такого понимания, как должно.

«Другими словами, – подумала Геро, – барышня в сердцах закатила жениху сцену, о которой будет сожалеть, возможно, до конца жизни». А вслух спросила:

– Вы тогда виделись в последний раз?

Мисс Кокс перевела взгляд на свои пальцы, которые то собирали в складки, то разглаживали на коленях матовую черную ткань.

– Да.

Врунья из девицы была никудышная.

– А как твой жених ладил со своим начальником? Не знаешь?

– С сэром Гайдом? – подняла глаза кузина. – О, Алекс очень его уважал. По крайней  мере, до того…

– До чего?

Взгляд Сабрины метнулся в сторону.

– Недавно они повздорили. Александр не рассказывал, почему.

– Полагаешь, из-за тех денег?

Собеседница на миг задумалась, затем покачала головой:

– Я действительно не знаю.

– И когда это случилось?

– Их ссора? В среду. А может, в четверг. Я не… – Сабрина умолкла, поскольку в этот момент из холла послышались тяжелые шаги, и на пороге появился Джаспер Кокс.

Он был старше сестры лет на десять, а то и больше, и ни капельки на нее не походил. Сабрина была темноволосой, Джаспер – блондином; сестра была худенькой – брат уже сейчас выглядел грузным, а к среднему возрасту и вовсе обещал располнеть. Тонкие черты, которые придавали личику Сабрины миловидность, на его щекастой физиономии просто терялись. Геро никогда не любила Джаспера – тот слишком напоминал свою мать.

– Кузина Геро, – с преувеличенной сердечностью бросился он приветствовать гостью, протягивая руку. – Как любезно с вашей стороны навестить нас.

– Джаспер, – мисс Джарвис поднялась с диванчика, ощущая, в каком цепком захвате оказалась ее ладонь.

Кокс покосился на сестру.

– Разве не пора собираться? – Губы мужчины улыбались, но взгляд был жестким. – Ты не забыла, что нам надо ехать к леди Дорси?

– Джаспер, у меня еще уйма времени.

Выразительно посмотрев на каминные часы, мисс Джарвис высвободила руку из хватки кузена.

– Боже мой, уже так поздно. – Повернувшись, она поцеловала Сабрину в щеку. – Не провожай меня.

– Я провожу, – вызвался Кокс, словно желая убедиться, что родственница покидает дом, и не дать ей продолжить беседу с сестрой.

«С чего бы это?» – насторожилась Геро.

* * * * *

Потратив почти весь день, доктор Гибсон все же сумел заполучить большую часть Александра Росса обратно.

И тут же столкнулся с непредвиденным препятствием в лице мистера Кокрэна.

– Невозможно, – наотрез отказался похититель трупов, когда Гибсон встретился с ним на зеленой лужайке Грин-парка и изложил суть дела.

– Я заплачу две сотни фунтов, – предложил хирург, но Джек продолжал качать головой. – Три сотни!

Набрав полный рот слюны, Попрыгунчик сплюнул по ветру.

– Дело не в деньгах, док. Я бы пособил вам, если б мог. Загвоздка вот в чем: на следующий день, как мы доставили вам Росса, на погосте Святого Георга схоронили совсем молоденькую девчушку, и безутешные родители выставили у могилки сторожа.

– Как думаете, удастся его подкупить? – уставился на собеседника Гибсон.

Джек Кокрэн поскреб заросший недельной щетиной подбородок.

– Может, и получится. В конце концов, мы ж паренька не выкапывать будем. Погляжу, чего можно сделать, и дам вам знать.

ГЛАВА 24

Вернувшись на Брук-стрит, Себастьян обнаружил дожидавшуюся его записку от Гибсона.

« Полагаю, тебе следует это увидеть», – писал хирург.

Озадаченный, виконт велел подать коляску и направился на Тауэр-Хилл. Когда он добрался туда, солнце стояло высоко в небе, жара усилилась, а зловоние из каменной постройки на заднем дворе сделалось настолько острым, что от него слезились глаза.

– Господи, – остановился на пороге Девлин, – как ты только выдерживаешь?

Гибсон с угрюмой улыбкой поднял глаза на друга:

– Через определенное время просто перестаешь замечать.

– Сложности с Попрыгунчиком?

– Нет-нет, дело движется как надо, – уверил ирландец чуть более беспечно, чем хотелось бы Себастьяну.

Девлин перевел взгляд на распухшие, изменившие цвет останки человеческого существа, лежавшего на столе лицом вниз. Даже проведя шесть лет на полях сражений Европы, виконт не мог спокойно воспринимать жестокий и неприглядный вид смерти.

– Так что ты обнаружил?

– Смотри, – взяв щуп, Гибсон ввел тонкий металлический стержень в небольшой разрез у основания черепа покойника.

– Проклятье, – негромко ругнулся Себастьян. – Этот мужчина и Росс были убиты одной и той же рукой.

– Не только одной рукой, – выковылял из-за стола хирург, – но и в одну и ту же ночь. Разница только в том, что этот труп неделю пролежал на солнце и под дождем, прежде чем его нашли.

– И кто же он? – спросил виконт, заставляя себя приглядеться к мертвецу.

– Как я понял, никто не знает. – Доктор кивнул на кучку, аккуратно сложенную на скамье: – Вот его одежда.

Девлин осмотрел сюртук, весь в пятнах ила, травы и чего-то еще, о чем не хотелось особо задумываться. Одежда явно принадлежал джентльмену, хотя была сшита не по последнему слову моды. Бриджи выглядели слегка потертыми, белье – тонким, но прочным в носке.

– Никаких опознавательных знаков или документов? – поднял глаза виконт.

– Никаких. Очевидно, с трупа все сняли перед тем, как утопить в канаве. – Гибсон с неблагозвучным шлепком перевернул покойника на спину. – По моему суждению, мужчина лет тридцати. Хорошо сложен, роста чуть выше среднего. Развитая мускулатура. Светлые волосы. – Доктор раздвинул губы покойника, открыв омерзительный оскал. – Вот, пожалуй, наиболее приметная его черта. Взгляни, какого размера передние зубы. Они настолько выступают над нижней челюстью, что это должно бросаться в глаза.

– И это все, чем мы располагаем? Тридцатилетний блондин с выпирающими зубами?

– Ну, извини.

– Может, Боу-стрит больше с ним повезло, – Девлин отложил в сторону грязное тряпье.

– Попытай счастья у них.

* * * * *

Когда виконт нашел сэра Генри, тот спокойно обедал в «Буром медведе» через дорогу от управления на Боу-стрит.

– Милорд, – поздоровался магистрат. – Прошу, присаживайтесь. Вы меня ищете?

Себастьян скользнул на скамью напротив и заказал кружку эля.

– Меня интересует джентльмен, чей труп выбросили в прошлую субботу в Бетнал-Грин.

– Да? – с явным недоумением переспросил сэр Генри. – По какой же причине?

Девлин подался вперед, опершись локтями о стол.

– По-моему, его убил тот же злодей, что и Александра Росса.

Откусив пирог с мясом, Лавджой медленно прожевал и проглотил.

– У вас имеются основания для такого предположения, милорд?

– Имеются. Только, боюсь, пока не могу вам объяснить. Личность жертвы удалось установить?

– Вообще-то, да. Учитывая состояние означенного трупа, это затруднительно подтвердить, однако есть причины полагать, что им может оказаться господин Иезекииль Кинкайд, пропавший из гостиницы под названием «Лук и бык», что на Блу-Анкор-роуд, возле Суррейских доков.

– Иезекииль Кинкайд? – нахмурился виконт. Это имя ничего ему не говорило. – Кто такой?

– Насколько нам известно, он работал агентом в торговой компании «Роузхейвен».

– «Роузхейвен»? Почему-то звучит знакомо.

– Возможно, потому, что ее владелец – мистер Джаспер Кокс, брат юной леди, которая была помолвлена с Александром Россом.

Себастьян уставился на собеседника.

– Это торговая компания заявила об исчезновении Кинкайда?

– На самом деле, нет. Они считали, что тот отплыл в Соединенные Штаты.

Снова эта Америка…

– А что заставляет вас думать, что он не отплыл? – поинтересовался виконт.

Сэр Генри полез в карман сюртука.

– Выяснилось, что пострел, сообщивший констеблям о трупе, вначале поживился вот чем. – На стол легли простенькие золотые часы.

Девлин открыл крышку и прочел гравировку: « С любовью Иезекиилю от Махалы».

– Пожалуй, вы правы, действительно редкое имя. Но если об исчезновении мистера Кинкайда не заявлялось…

– Да нет же, заявлялось. Он не забрал свои пожитки из гостиницы. Как я понимаю, «Балтимор Мери» – корабль, на котором должен был отплыть джентльмен, – ждал так долго, сколько было возможно. Но, в конце концов, они были вынуждены либо отчалить без Кинкайда, либо пропустить прилив. Я осмотрел вещи, которые остались в «Луке и быке», – потер переносицу магистрат. – Там обнаружилось письмо от Махалы, его жены.

В отдаленных уголках сознания виконта забрезжило смутное подозрение.

– Письмо откуда?

– Из Балтимора.

– Так этот Кинкайд был американцем?

– Ну да. Я разве не сказал?

ГЛАВА 25

Суррейские доки находились в Ротерхите, на южном берегу Темзы милях в двух от Лондонского моста. Когда-то отсюда отправлялись многочисленные арктические китобойные экспедиции, в апреле отплывавшие из Лондона, а в конце сезона возвращавшиеся с пластами китового жира. Жир затем разрезали на куски и вытапливали в огромных котлах. В округе до сих пор ощущался отвратительный запах горячей ворвани, к которому примешивался смрад, доносившийся по реке от кожевенных заводов в соседнем Бермондси.

Это был грязный район каналов и доковых бассейнов, граничащих с пакгаузами, район фабрик, ремесленных мастерских и зловонных приливно-отливных канав. Воздух оглашался боем молотов и врубающихся в дерево топоров. В неприглядных узких улочках громоздились фургоны, груженные железом и пенькой, парусиной и кудахчущими курами.

– У меня от этого местечка всегда мурашки по коже, – пробормотал Том, когда они тряслись по неровной брусчатке. – Видно, чересчур много иноземцев.

  – Может и так, – негромко хохотнул виконт, поворачивая гнедых в арку к «Луку и быку». – Гостиница, по крайней мере, выглядит прилично – и очень по-английски.

«Лук и бык», старая, наполовину деревянная постройка с обросшей лишайником черепичной крышей и навесными галереями давала приют торговым агентам и комиссионерам, которым по долгу службы приходилось частенько наведываться в близлежащие доки и «благополучные» окрестности.

– Напои лошадей, – распорядился Девлин, передавая поводья груму. Несмотря на удлиняющиеся тени, свидетельствовавшие о приближении вечера, послеобеденное солнце по-прежнему припекало. – Только не давай уводить далеко – я ненадолго.

Хозяйка гостиницы, добрейшего вида  бабуленька – маленькая, кругленькая, с обезоруживающе приятной улыбкой – отыскалась в баре. Услышав вопрос о Иезекииле Кинкайде, старушка печально зацокала языком.

– А то как же, помню я этого бедолагу, – подтвердила она, нацеживая Себастьяну пинту эля. – Рассказывал, что у него в Америке жена и двое сыночков. У меня прям из головы не выходит: ребятишки далеко-далеко, ждут, что папочка вернется домой, и ни сном, ни духом не ведают, что с родимым стряслось.

– А что, по-вашему, с ним стряслось?

Хозяйка поставила кружку на прилавок.

– Как по мне, так грабители. Лучше бы ему не выходить одному в темную-то пору. Еще и такому нервному.

– Нервному? В каком смысле?

– Да весь как на иголках был, ну, вы понимаете? – собеседница потянулась за полотенцем. – Я вещички-то сберегла, на случай, вдруг он за ними вернется. Только ж этот магистрат с Боу-стрит все с собой унес.

Себастьян отпил эль.

– А сколько дней прожил у вас мистер Кинкайд?

– Даже и ночки не переночевал, горемычный. Они ведь только утром причалили. Снял комнату, поел в общей зале мясного пирога, вот, и куда-то надолго отлучился. Помнится, вроде сказал, что надо повидать кое-кого в Вест-Энде, да только я могла и спутать.

– И больше не возвращался?

– Да нет, возвращался. – Хозяйка протерла темные доски древнего прилавка. – Пришел, поужинал, потом опять вышел – и больше никто его не видывал.

– Не знаете, куда направился ваш постоялец после ужина?

– Ну, он спрашивал, как добраться до чайных садов возле таверны «Святая Гелена» [33]33
  Таверна «Святая Гелена»в 1780 – 1881 гг. служила местом развлечений и отдыха для рабочего класса Лондона и жителей близлежащих сельских общин. В ее «чайных садах» имелись уютные лужайки, два рыбных пруда между тисовых деревьев, статуи, беседки в китайском стиле, обсаженные плакучими ивами. По вечерам здесь устраивались танцы и фейерверки, но, разумеется, этот увеселительный парк не мог равняться с аристократическим Воксхоллом.


[Закрыть]. Знаете, такое славное местечко, там летом духовой оркестр играет почти каждый вечер, и танцы.

– А где это?

– Идете по Хафпенни-Хэтч [34]34
  Хафпенни-Хэтч(Дверца за полпенни) – так назывались пешеходные дорожки, которых в лондонских пригородах того времени было несколько. Они, как правило, представляли собой кратчайший путь из одного пункта в другой, шедший по частным владениям. У калитки стояла будочка, и за право пройти взималась плата в полпенни.


[Закрыть], – указала старушка вдоль реки, – через рыночные сады, до Дептфорт-роуд. Вообще-то, не лучшее место для прогулок в потемках, к тому же в начале Трандлис-лейн вроде как разбойничий притон. Оттого мы и подумали, что мистер Кинкайд повстречался с грабителями, когда он так и не объявился.

– Вы сообщили констеблям?

– Да, на следующий же день. Те вдоль дорожки обшарили и вокруг «Святой Гелены», но ни следочка не нашли. Никто в чайных садах не припомнил, чтобы видел беднягу, вот мы и решили, что с ним еще по пути туда что-то приключилось.

– А как он выглядел?

– Хм-м-м, – приветливое лицо задумчиво наморщилось, – я бы сказала, лет тридцати, волосы такие, соломенные. Глаза, боюсь, не приметила. Ладный парень, ничего не скажешь, но как с ним заговоришь – только его зубы и видишь.

– Зубы?

– Ага, мог бы, бедненький, своими зубами, как в той поговорке, через штакетник яблоко сгрызть.

Виконт осушил свою кружку.

– Так на каком корабле, говорите, приплыл мистер Кинкайд?

– На «Балтимор Мери». Стояли в Гренландском доке. – Хозяйка гостиницы окинула собеседника оценивающим взглядом и поинтересовалась: – Вы сейчас туда пойдете?

– Да, а что?

– Тогда лучше поспешите, – кивнула старушка за окно, где клонящееся к закату солнце отбрасывало на дорогу длинные тени. – Не захочется вам бродить по здешним местам, когда спустится ночь.

ГЛАВА 26

Себастьян правил экипажем между длинных рядов галетных фабрик и якорных кузниц, построенных вплотную к парусным мастерским и обветшалым домикам. На краю Гренландского дока, в тени громадного кирпичного пакгауза на тихой, вымощенной булыжником улочке виконт оставил Тома с коляской и направился дальше пешком, пробираясь сквозь толпы грузчиков в кожаных фартуках и моряков, благоухающих джином и застарелым потом.

Суррейские доки являли собой нагромождение пристаней, каналов и водоемов для морения корабельного леса, по берегам которых стояли пакгаузы с амбарами и высились громадные штабеля бревен и досок. Многочисленные китобойные флотилии прошлого века к этому времени уже почти исчезли, их место заняли суда, доставляющие древесину из Скандинавии и Балтики или зерно и хлопок из Северной Америки. Воздух был тяжелым от запаха смолы, дохлой рыбы и плававших на поверхности воды нечистот.

В кармане виконта лежал наготове заряженный двуствольный пистолет, а в голенище сапога был спрятан кинжал. Тем не менее, Девлин твердо намеревался последовать совету хозяйки гостиницы и покинуть прибрежный район до наступления темноты.

В доках копошилась целая армия портовых работяг: матросы лихтеров, штабельщики, чернорабочие, которые каждое утро стекались к местным пабам, таким как «Королевский герб» или «Зеленый человек», где бригадиры набирали себе команду на день. Несколько умело сформулированных вопросов и сунутых исподтишка монет в итоге привели Себастьяна к обветшалой пристани у канала, где крупный чернобородый ирландец по имени Патрик О’Брайан командовал разгрузкой шлюпа с русской пенькой.

– Все верно, на «Балтимор Мери» моя бригада работала, – подбоченился он и, прищурившись от солнечных взблесков на воде, оглядел сновавших по палубе подчиненных.

– Судно прибыло из Соединенных Штатов? – поинтересовался виконт.

– Точно. С партией пшеницы.

– Пришвартовались в прошлую субботу?

О’Брайан пожевал запихнутый за щеку кусок прессованного табака и утвердительно крякнул.

Себастьян устремил взгляд на покрытую масляными пятнами реку, где сгрудились десятки кораблей, чернея пустыми мачтами на фоне синего неба.

– А уже во вторник отплыли обратно? Как такое возможно?

– Я такого сам еще не видывал. Даже надбавку выплатили, вот, только чтоб поскорее разгрузиться, – ирландец подмигнул. – И уж будьте уверены, таможенных инспекторов капитан тоже подмазал, чтоб досмотр без проволочек пройти.

– Почему такая спешка?

– Чего не скажу, того не скажу. Хотя… есть у меня одна мыслишка, – О’Брайан сплюнул в воду полный рот коричневой табачной жвачки и замолк, выжидающе посматривая на собеседника.

Себастьн любезно протянул докеру монету.

– Да?

– Понимаете, обычно капитан разгружается, затем держит курс в кофейню «Виржиния и Мэриленд» на Треднидл-стрит или в таверну «Антверпен». Туда захаживают все торговцы, желающие подрядить на перевозку товара корабль, собирающийся в обратный рейс.

– А капитан «Балтимор Мери» этого не сделал?

– Не-а. Разгрузился, пополнил кой-какие запасы и отчалил, не имея в трюмах ничего, окромя балласта. Слыхивал, вроде он собирался идти на Копенгаген, чтобы там подлатать суденышко и взять груз. Но наверняка не скажу.

– И по какой же причине капитан так поступил?

Собеседник приложил к носу палец и хитро осклабился:

– Единственное, что приходит на ум – ему чертовски сильно надо было убраться из Лондона. Причем быстро.

Девлин присмотрелся к загорелому лицу докера.

– А как звали капитана?

– Сдается, Пью. Иэн Пью.

– Вы с ним раньше имели дело?

– Пару раз.

Виконт протянул еще одну монету.

– Так что насчет вашей мысли?

О’Брайан огляделся по сторонам и понизил голос:

– На борту «Балтимор Мери» прибыл некто Иезекииль Кинкайд. У него с капитаном приключилась жуткая ссора, как только вошли в док. А на следующий день уже слышим, что этот Кинкайд пропал, да так и не нашелся.

– Так, по-вашему, капитан Пью убил своего пассажира?

– Не скажу, что убил, но и что не убивал, тоже не скажу. Просто это наводит на мысли, – выжидающе глянул на Девлина докер. – А разве нет? Разве нет?

* * * * *

Себастьян шагал по опустевшим, начинавшим темнеть улицам. Там и сям раздавался лязг ставен, закрываемых подмастерьями в хозяйских мастерских. Подувший от реки вечерний бриз принес желанную прохладу, однако не смог развеять скверный запах в округе. Виконт обдумывал вероятность того, что искомый убийца – и вправду какой-то американский морской волк, в это время занимающийся ремонтом и загрузкой своего судна где-то в Копенгагене.

Допустимо? Вполне. Только какая связь может существовать между безвестным капитаном Пью и успешным дипломатом Россом? И как объяснить появление взломщика, с которым Себастьян столкнулся на Сент-Джеймс-стрит?

Все еще размышляя над возможными версиями, Девлин свернул на тихую улочку и увидел перед темнеющим пакгаузом свой пустой экипаж. Гнедые вскидывали головы, нервно переминались со стороны в сторону. Возле открытой двери склада околачивалась парочка грубоватого вида типов в черных шейных платках, потрепанных коричневых пиджаках и засаленных бриджах. Один жевал соломинку, второй, помоложе, как-то скованно прижимал руку к боку.

Тома нигде не было видно.

Себастьян вдруг отчетливо услышал эхо своих шагов в тишине улочки, ровное биение собственного сердца и ощутил, как тело пробирает ледяной озноб. Он нисколько не сомневался, что юный грум никогда не бросил бы лошадей без присмотра. Разве что по принуждению.

Скользнув рукой в карман сюртука, Девлин подошел к молодчику с соломинкой в зубах. Среднего роста и сложения, темноволосый, тот скалил щетинистое лицо в вызывающей ухмылке.

– Слуга, который сторожил экипаж, – сдержанно поинтересовался виконт, – мальчик в полосатом, черном с желтым жилете – где он?

Парень покосился на своего приятеля, передвинул языком соломинку из одного уголка рта в другой и кивнул на холм:

– Смылся вон в ту забегаловку, вверх по улице.

– Куда?

– Вы слышали, куда.

Себастьян сгреб левою рукой незнакомца за грудки, а правой выхватил из кармана пистолет. С четко слышимым щелчком взведя первый курок, он ткнул дулом в лицо противника:

– Я повторю вопрос. А тебе лучше правдиво ответить, а то в третий раз спрашивать не стану. Где мой грум?

Краем глаза виконт заметил, как шевельнулся второй тип. Из рукава пиджака в его ладонь скользнул увесистый железный прут. Шагнув вперед, парень занес прут для удара.

Не отпуская первого налетчика, Девлин развернулся, оперся оружием на вытянутую левую руку и выстрелил.

Пуля вошла нападавшему в горло, отбросив его на пакгауз. Раненый медленно сполз по стенке, скрючился и свалился наземь.

– Джексон! – вскрикнул оставшийся в живых бандит.

– Твой приятель поступил глупо, – процедил Себастьян. Крепче вцепившись в противника, он впечатал того спиной в кирпичную стену и приставил горячее дуло снизу к подбородку. – Будем надеяться, что ты окажешься умнее.

Воздух наполнился запахом паленой кожи, молодчик взвизгнул, выпучив глаза.

– Я хочу знать две вещи, – виконт взвел второй курок. – Где мой слуга и кто вас послал?

Налетчик облизнул губы и метнулся взглядом к сумрачному входу в пакгауз.

– Да тут он, внутри! Мы ничего мальчишке не сделали, клянусь!

– Если сделали, тебе же хуже, – держа палец на спусковом крючке и не отпуская пиджак противника, Себастьян подтащил того к двери. – Давай, вперед.

На пороге Девлин, резко дернув захваченного бандита, остановился, чтобы дать глазам время привыкнуть к темноте. Внутри просторного склада грудились ящики и бочонки, а сразу справа от входа на кирпичном полу извивалась мальчишечья фигурка.

Это был связанный по рукам и ногам Том – во рту кляп, глаза настороженно распахнуты. Себастьян ощутил прилив облегчения, а вслед за ним новую волну ярости.

– Вот что мы сделаем, – объявил виконт разбойнику, подволакивая его к таращившемуся Тому и толкая на пол. – Опустишься вот здесь на колени, и будешь стоять тихо-тихо. Решись на какую-нибудь глупость – ты мертвец. Понял?

Сжав зубы, тот кивнул.

Присев возле грума на корточки, Девлин переложил пистолет в левую руку, и, не спуская бандита с прицела, вытащил из голенища нож. Быстро, но аккуратно он разрезал веревки, стягивающие запястья мальчика, и принялся освобождать ноги, как тут Том выдернул изо рта кляп и крикнул:

– Берегись, сзади!