Текст книги "Где танцуют тени"
Автор книги: К. Харрис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)
ГЛАВА 7
Пол Гибсон провел большую часть утра за вскрытием грудной клетки Александра Росса, но не обнаружил ни единого признака заболевания или порока в развитии сердца покойного. Хирург так увлекся анатомированием, что едва успел выкроить время перед лекцией в больнице Святого Томаса, чтобы просмотреть бюллетени смертности по Лондону и Вестминстеру.
Бюллетени, издаваемые вот уже больше двух веков приходскими секретарями, содержали данные об умерших в каждом из приходов людях, включая их возраст и причину смерти. Разумеется, эти списки, первоначально задуманные для предупреждения распространения чумы, не являлись непогрешимыми, однако давали довольно достоверные сведения. Отчеты составлялись пожилыми женщинами, которые нанимались приходом и звались «доглядчицами» или «искательницами мертвых». Их работа состояла в посещении домов, где появлялись усопшие. Поскольку за каждого записанного покойника платилось два пенса, старухи были склонны проявлять рвение вплоть до агрессивности.
Само собой, умения «искательниц» определять причину смерти были весьма ограничены. Гибсон не сомневался, что любая доглядчица, вносившая в списки Александра Росса, просто приняла диагноз, поставленный хваленым доктором Купером. Но если Джек-Попрыгунчик ошибся с могилой – и тело на анатомическом столе принадлежит не Россу, а другому молодому джентльмену, встретившему насильственную кончину, – тогда личность покойного обнаружится в Бюллетенях смертности.
Примостившись на стуле у запыленного окна, Гибсон торопливо пробежал по списку людей, умерших за прошлую неделю естественной смертью: « … от старости – 24; от малярии – 2; от дизентерии – 1; при родах – 3; от лихорадки – 235; от сифилиса – 1; от кори – 5…». Вздохнув, доктор перешел к смертям от неестественных причин: « от укуса бешеной собаки – 1; сгорело – 2; подавилось – нет; утопилось – 3; застрелено – нет; задушено – 1; заколото – нет».
Для пущей уверенности хирург проверил записи предыдущей недели: « застрелено – 1; заколото – нет».
Откинувшись на спинку стула, Гибсон потер ладонями лицо. Затем поднялся, вернул бюллетени скучающему клерку и отправился на поиски доктора Эстли Купера.
* * * * *
Хирург повстречал коллегу в воротах больницы Святого Томаса.
Доктор Купер, импозантный мужчина с темными бровями и густыми седыми волосами, ниспадающими от стремительно растущих залысин, давным-давно привык слышать о себе, как о самом выдающемся лондонском хирурге [9]9
Сэр Эстли Купер(1768-1841) – выдающийся английский хирург и анатом, один из учредителей Королевского медико-хирургического общества. В науке его имя связано с многочисленными открытиями в хирургической анатомии и с изобретением разнообразных хирургических инструментов. Был придворным хирургом при королях Георге IV, Вильгельме IV и королеве Виктории. Известен случай, когда доктор удалил нагноившуюся кисту головы королю Георгу IV (у нас он пока еще принц-регент), за что получил титул баронета.
[Закрыть]. В дополнение к лекциям по анатомии в больнице Святого Томаса, он являлся членом Королевской коллегии хирургов и профессором хирургии в госпитале Гая. Но годовой доход в размере более двадцати одной тысячи фунтов – вершина успеха, которую доктор и не пытался скрывать, – ему приносила обширная процветающая практика.
– Можно пройтись с вами, доктор Купер? – пристроился Гибсон рядом со знаменитостью.
– Если вам угодно, – отозвался тот, направляясь через квадратный дворик к часовне, и окинул спутника оценивающим взглядом. – Слышал, сегодня у вас лекция по мозговому кровообращению. Надеюсь, вы ознакомились с моими трудами по данной теме?
Гибсон придал лицу торжественно-почтительное выражение:
– Несомненно. Вы же признанное светило в этой области.
– Хорошо, – кивнул Купер и зашагал дальше.
– Мне хотелось бы задать пару вопросов касательно Александра Росса.
– Кого? – нахмурился коллега.
– Молодого джентльмена, в прошлое воскресенье найденного мертвым в его квартире на Сент-Джеймс-стрит. Который, по вашему заключению, умер от слабого сердца.
– А-а, да-да, теперь припоминаю. Так что насчет него?
– Мне интересно, вам не сообщали, имелся ли у покойного в анамнезе плеврит? Или, может, кардит?
– Откуда мне знать? – пожал плечами именитый доктор. – Этот человек не был моим пациентом.
– И вам никто не предоставлял историю его болезни?
– Мне просто сказали, что джентльмен казался здоровым всем, кто его знал.
– И вы не заметили никакого беспорядка в комнате? Все находилось на своих местах?
– Что за смехотворный вопрос! Мужчина мирно умер во сне. Он не метался в предсмертных судорогах, если вы это имели в виду.
– А на постели не виднелось следов крови?
– С какой стати? Росс скончался от morbus cordis [10]10
morbus cordis– дословно с латыни – болезнь сердца. Термин использовался врачами, когда они не знали точно, от чего последовала смерть, но были уверены, что от естественной причины.
[Закрыть]. Или вы сомневаетесь в моем диагнозе? – сузились глаза собеседника.
– Вовсе нет, что вы. Мне просто любопытно. Огромное спасибо за помощь, – остановился Гибсон и уже повернулся уходить, как тут его осенила некая мысль: – Еще один вопрос, доктор Купер…
– Ну, что на этот раз? – напряглась выступающая челюсть авторитетной знаменитости.
– Позвольте поинтересоваться, кто вызвал вас к смертному одру мистера Росса?
– Кто вызвал? Сэр Гайд Фоули. А почему вы спрашиваете?
ГЛАВА 8
Генри Лавджой, некогда главный магистрат на Куин-сквер, а ныне самый новоназначенный среди трех постоянных магистратов на Боу-стрит, достал из кармана носовой платок и прижал белоснежные складки к взмокшей верхней губе. День сделался неприятно знойным, из буйной окрестной травы поднималось раздражающе громкое гудение насекомых, которое словно сильнее подчеркивало зловоние смерти и тлена от находившегося перед сэром Генри тела.
Завернутый в грязную холстину неопознанный труп лежал полуспрятанный в заросшей бурьяном сточной канаве на краю Бетнал-Грин. Это гиблое место на северо-восточной окраине Лондона пользовалось недоброй славой свалки для дохлых котов и собак, нежеланных младенцев и жертв убийств.
– Боюсь, зрелище не из приятных, – заметил констебль О’Нил, грузный мужчина средних лет с толстыми, в красных прожилках щеками и крупным носом. Шумно прошлепав по неглубокой илистой жижице, полицейский с кряхтеньем наклонился и отвернул край ткани, открывая распухший, обесцвеченный кошмар, некогда бывший лицом.
– Боже милосердный, – зажал платком ноздри Лавджой. – Закройте. Да побыстрее, пока дети не увидели.
Полицейский бросил скептический взгляд на кучку околачивавшихся поблизости и вовсю глазевших оборванных мальчишек, но холстину опустил.
– Слушаюсь, сэр.
Как правило, обнаружение очередного трупа в одном из беднейших районов Лондона не слишком заботило Боу-стрит. Но обстоятельства смерти этого человека показались Лавджою настораживающими.
– Так что же вы выяснили, констебль?
– Боюсь, немного. Обратили внимание на одежду покойника, сэр? Пошив-то первостатейный. Здешний магистрат божится, что тело, должно быть, притащили невесть откуда, а тут выбросили. Из местных никто не пропадал.
– Никаких опознавательных знаков на трупе? – вздохнул сэр Генри.
– Ни единого.
Отвернувшись, Лавджой задумчиво уставился через луг на мрачные, зловещие стены сумасшедшего дома [11]11
Клиника для душевнобольных в Бетнал-Грин, открытая в 1727 г., к началу ХІХ века пользовалась наиболее скандальной славой среди частных сумасшедших домов. Вопрос о плохом уходе и грубом обращении с больными даже заслушивался на заседаниях специального парламентского комитета в 1815-16 и 1827 гг.
[Закрыть]и Еврейскую дорожку за ним. Это был район заболоченных полей и ветхих домишек, где селились католики, евреи да обнищавшие французские ткачи.
О’Нил откашлялся:
– Здесь еще паренек, про которого я говорил, – Джейми Дурбан.
Магистрат перевел взгляд на щекастую физиономию полицейского:
– Где?
– Туточки, сэр. Иди-ка сюда, приятель, – поманил констебль одного из оборвышей. – Давай, выкладывай свою историю.
Щуплый, морковно-рыжий мальчишка лет десяти-двенадцати мазнул по носу тыльной стороной ладони и неохотно выступил вперед.
Магистрат смерил парнишку взглядом: босой, руки-ноги перепачканы, драная рубашка и штаны на худеньком тельце размера на два больше, чем нужно.
– Итак, Джейми Дурбан, что ты имеешь нам сообщить?
Тот испуганно глянул на констебля.
– Ну же, рассказывай, – подбодрил О’Нил.
Джейми тяжело сглотнул, дернув тощим горлом.
– Дело было на прошлой неделе, в субботу ночью, сэр, – или можно сказать, ранним утром в воскресенье.
– Продолжай, – строго вперился в мальчишку Лавджой.
– Иду я домой по краю луга, смотрю – шикарная джентльменская коляска останавливается в аккурат у самой канавы.
– А с чего ты решил, что это был не наемный экипаж? – поинтересовался сэр Генри. – Разве в прошлую субботу ночь выдалась не темной?
– Не очень, сэр. Оно и правда, луна стояла совсем еще молодая, но небо было ясным и звезды прям так и сверкали. Это точно была коляска джентльмена – двуколка, запряженная парой темных лошадей, а правил хлыщ в таком модном плаще с кучей оборок.
Магистрат всмотрелся в бледные тоненькие черты.
– И?..
– И примечаю, что этот господин стаскивает с пола коляски что-то здоровое и тяжелое. Я за углом крайней хибары притаился, чтобы присмотреться, и подглядел, как он столкнул сверток вот сюда, в канаву. В тот день еще дождик шел, и было слышно, как плюхнула вода.
Взгляд Лавджоя вернулся к безмолвному, завернутому в холстину телу у их ног.
– И что же джентльмен делал дальше?
– Забрался обратно в свою коляску и укатил. На запад, сэр.
– А ты, Джейми, что делал?
Паренек отвел взгляд и принялся большим пальцем ноги ковырять землю.
– А ну, – прикрикнул констебль, – отвечай на вопрос господина магистрата!
– Я это…– при воспоминании о пережитом у мальчишки вытянулось лицо. – Я подождал, пока тот хлыщ подальше отъедет, а потом подошел и глянул, чего он в ров бросил.
– Так ты хочешь сказать, что знал об этом трупе с ночи прошлой субботы? И только сегодня сообщил констеблю?
Джейми, округлив глаза, попятился:
– Я думал, мертвяка непременно кто-то найдет. Особливо, когда начало пованивать. А он все лежит и лежит, вот я, в конце концов, и не выдержал. Рассказал отцу-настоятелю в церкви Святого Матфея, а тот велел мне пойти и сознаться.
– Точно помнишь, что это произошло с субботы на воскресенье? – нахмурился Лавджой.
– Да, сэр.
– А труп был свежий, когда ты видел его в первый раз?
– Свежее не бывает. Еще тепленький!
Магистрат насупился:
– Так в котором часу, говоришь, это случилось?
– В аккурат после трех, сэр. Помню, шел через луг, а ночной сторож как раз выкрикивал время.
Сэр Генри и констебль обменялись взглядами.
– И что же ты делал на улице в три часа ночи, а, парень? Ну-ка, признавайся!
Мальчишка отступил еще на шаг назад, бледное личико вдруг пунцово вспыхнуло.
– Давай-давай, – наседал О’Нил. – Отвечай господину магистрату.
Испуганно раздувший ноздри Джейми Дурбан крутнулся и помчался через луг, размахивая руками и вскидывая пятки, поблескивая против яркого солнца червонным золотом волос.
– Проклятье! – выбрался из канавы констебль. – Погнаться за ним, сэр?
Лавджой проводил взглядом улепетывавшего мальчишку.
– Пусть его бежит. Вам же известно, где живет этот пострел?
– Так точно. В третьем доме в Собачьем переулке, с вдовой матерью и тремя сестрами.
Снова зажав платком нос, сэр Генри присел у рва. Трава была вытоптана неоднократно прошедшими тяжелыми ботинками, вонючая вода взбаламучена. Любой след, различимый неделю назад, исчез от времени, дождя и человеческой небрежности.
– Окрестности обыскали? – поднял магистрат глаза на О’Нила.
– Обыскали. Ничего не нашли, – полицейский помолчал. – Так нам отправить тело в мертвецкую в Уоппинге, сэр?
Лавджой нахмурился. В Лондоне имелось несколько моргов для неопознанных или невостребованных покойников. Но в этих жалких, грязных заведениях по большей части не было достаточно места для надлежащего вскрытия.
Магистрат отрицательно покачал головой.
– Возьмите в морге носилки, но пускай труп отнесут к хирургу Полу Гибсону на Тауэр-Хилл. Может, доктор даст нам какую-то зацепку. И проверьте все закладные лавки и скупщиков краденого в округе, – выпрямился сэр Генри. – Поинтересуйтесь, не продавал ли юный Дурбан за последнюю неделю какие-либо мужские украшения или другие вещички.
– Думаете, мальчишка обчистил покойника?
– А как иначе он мог узнать, что тело было еще теплым?
– Дельная мысль, сэр. Хотя мне кажется… – констебль запнулся, переводя взгляд за плечо магистрата.
– Что такое? – обернувшись, Лавджой увидел высокого тощего служащего, поспешавшего через луг.
Поравнявшись с ними, посыльный с блестевшим от пота бледным лбом, прерывисто и шумно дыша, выпалил:
– Сэр Генри! Письмо из Форин-офис! Заместитель министра сэр Гайд Фоули желает вас видеть. Безотлагательно!
ГЛАВА 9
Следующую остановку Себастьян сделал в Мейфэре, в городском особняке вельможной особы, которую продолжал считать своей теткой, хотя на самом деле дама приходилась ему не более чем отдаленной родственницей.
Леди Генриетта, урожденная Сен-Сир, старшая сестра графа Гендона, пятьдесят лет прожила в браке с герцогом Клейборном. Овдовев более трех лет назад, герцогиня по-прежнему занимала огромную фамильную резиденцию на Парк-лейн. По праву особняк принадлежал старшему сыну, однако новоиспеченный герцог не решился тягаться со своей грозной матушкой. Поэтому отпрыск с возрастающим семейством занимал гораздо меньший дом на Хаф-Мун-стрит, а леди Генриетта обитала на привычном месте, оставаясь одной из признанных гранд-дам высшего света – и подробнейшим ходячим справочником по всему, что касалось сливок лондонского общества.
Девлин ожидал застать тетку еще в постели или попивающей шоколад в будуаре, поскольку дама славилась тем, что не покидала своих покоев раньше часу дня. Однако, к его удивлению, герцогиня не только была уже на ногах и одета, но и вкушала гренки с чаем в утренней гостиной, заодно просматривая «Морнинг пост».
– Святые небеса! – леди Генриетта выпрямилась так резко, что ее чай опасно всколыхнулся. – Себастьян, ты ли это?
– Что-то вы рано поднялись, тетушка, – заметил Девлин, наклонившись и запечатлев поцелуй на морщинистой щеке. – Только-только пробило двенадцать.
– Это все из-за Джорджины, старшенькой внучки. Бедняжка пошла в меня. Но я всегда говорила: некрасивость женщины – не оправдание ее немодности. Увы, никчемная глупышка, на которой женился Клейборн, себя не умеет принарядить, а уж барышню только со школьной скамьи и подавно. Мне ничего не остается, как самолично везти девочку по магазинам.
– А-а, понятно.
– А ты, несносный мальчишка, зачем явился? – подняв лорнет, уставилась на племянника герцогиня.
Себастьян рассмеялся:
– По двум причинам. Во-первых, хотелось бы услышать, что вы знаете о Гарете Россе.
– О сэре Гарете? – у тетки сделался заинтригованный вид. – Что он натворил?
– Насколько мне известно, ничего, – подтянув стул, Девлин уселся рядом. – Расскажите о нем.
– Хм-м, да, в общем-то, нечего и рассказывать. По-моему, сейчас джентльмену немного за сорок. Типичный провинциальный дворянин. Женился на барышне из Норфолка – мисс Алисе Харт, если мне не изменяет память, – но супруга меньше чем через год умерла в родах вместе с ребеночком. Больше в брак Росс не вступал.
– Как я понял, сэр Гарет инвалид?
– Верно. Несколько лет назад в дорожном происшествии повредил позвоночник. Хоть и не прикован к постели, но особо не разъезжает, а еще, – тетка подалась вперед, понижая голос до театрального шепота, – говорят, отцом ему больше не стать.
– Выходит, ближайшим наследником являлся Александр, младший брат Гарета. А теперь?
– Какой-то дальний родственник. В семье было четыре или пять дочерей, но всего два сына.
Себастьян повернулся на стуле, чтобы можно было вытянуть ноги, по обыкновению скрестив их в щиколотках.
– А что вам известно об Александре?
– Очаровательный юноша. Какая трагедия – столь внезапная смерть! Бог мой, – округлила глаза герцогиня, – так ты поэтому расспрашиваешь про Россов?! Вот те на!
Себастьяну пришло на ум, что ему достаточно лишь поинтересоваться недавно умершим человеком, как собеседники тут же предполагают, что покойный был убит.
– И это все, что вы можете сказать о младшем Россе? «Очаровательный юноша»?
Генриетта нахмурилась:
– Ну что ж, недавно состоялась его помолвка с богатой наследницей, мисс Сабриной Кокс.
– Кокс?
– Ага, только девочка не из стаффордширских Коксов. Ее отец – Питер Кокс, который занимал должность лорд-мэра, а потом до самой смерти был депутатом от Лондона.
– Так он из мещан?
– Из чрезвычайно богатых мещан. А вот мать у девицы дворянского рода – сестра леди Дорси. Но их отец, связавшись с «Клубом адского пламени», настолько погряз в долгах, что был вынужден продать руку дочери претенденту, предложившему наибольшую цену.
– И что же это была за цена?
– Вытащить старого греховодника из долговой ямы – по крайней мере, так говорили. В свое время Питера Кокса сравнивали с Крезом. А состояние он разделил поровну между дочерью и сыном.
– Его сын – Джаспер Кокс?
– Верно. Ты с ним знаком?
– Встречал как-то, – небрежно обронил Девлин.
– И, очевидно, терпеть его не можешь, – ухмыльнулась тетка. – Кокса многие недолюбливают. Однако джентльмен баснословно богат. К тому же, доля сестры до замужества находится под его управлением. Помимо всего прочего, Коксы – основные держатели акций торговой компании «Роузхейвен». Для Росса это была великолепная партия, пусть даже деньги и нажиты коммерцией.
– Спасибо, тетушка, – поблагодарил Себастьян, поднимаясь. – Вы очень помогли.
– Ты сказал, что приехал по двум причинам, – насупилась герцогиня. – Росс – это первая. А какая же вторая?
– На следующей неделе я женюсь, – виконт наклонился, чмокнул родственницу в щеку и направился к двери.
– Ты… что?! – чашка леди Генриетты брякнула о блюдце. – Себастьян, ну-ка сейчас же вернись и сядь! Разве можно вывалить на меня такую новость и преспокойно уйти! Это не … Господи, Себастьян, ты ведь женишься не на Кэт Болейн?!
Девлин замер, опершись рукой о дверной косяк, и с окаменевшим лицом оглянулся на тетку.
– Кэт замужем, разве вы запамятовали?
Он еле сдержался, чтоб не вспылить при виде плохо скрытого облегчения, затопившего лицо герцогини.
– Тогда на ком… – Генриетта запнулась, выкатив глаза. – Святые небеса! Неужто на мисс Джарвис?!
Теперь наступила очередь Себастьяна изумленно таращиться:
– Откуда, черт возьми, вам это известно?
Всезнайка одарила его лукавым взглядом поверх поднесенной к губам чашки:
– В последнее время вас частенько видели вместе.
Его видели вместе с мисс Джарвис за обсуждением расследования убийств, однако виконт не собирался осведомлять об этом тетушку.
– Если желаете присутствовать, я приглашаю вас на церемонию.
– Не смеши. С превеликим удовольствием. А Гендону ты сказал? – поколебавшись, спросила леди Генриетта.
– Нет.
– Себастьян… Как бы ни было трудно в это поверить, но ты должен понять, что Алистер действительно тебя любит. Ты всегда был для него сыном. Это не изменилось и никогда не изменится.
Девлин проглотил напрашивающийся резкий ответ и повернулся к выходу.
– Когда место и время будут точно известны, я дам вам знать.
* * * * *
Затем виконт заехал в расположенный на южном берегу Темзы Ламбетский дворец, резиденцию Джона Мура, престарелого архиепископа Кентерберийского.
– Ну что же, – проскрипел Мур, разливая подрагивавшей рукой чай в изящные чашки китайского фарфора. Движения архиепископа, дряхлого, седовласого старца, чье исхудавшее тело изнуряла последняя стадия тяжелой болезни, были медленны и осторожны. – Коль скоро вы уже получили специальное разрешение в Докторс-Коммонс [12]12
Докторс-Коммонс, или Докторская община, – первоначально коллегия юристов, докторов гражданского права. Это наименование распространилось и на дома близ собора Святого Павла, в которых жили судьи и адвокаты, входившие в коллегию, а также помещались находившиеся в их ведении учреждения: суды по делам Адмиралтейства, утверждению завещаний, заключению и расторжению браков. В Англии тех времен заключению церковного брака должно было предшествовать или оглашение в церкви, или разрешение (лицензия), освобождавшее от оглашения. Такого рода лицензия выдавалась номинально архиепископом или епископами; фактически этим делом ведали епископские викарии (заместители). В Докторс-Коммонс находилась канцелярия генерального викария, где можно было получить требуемое разрешение.
[Закрыть], я вам, пожалуй, без надобности.
Себастьян стоял у мраморного камина, заложив руки за спину.
– Милорд, я почел бы за честь, если бы вы сочли возможным провести церемонию. Разумеется, если это не затруднит ваше высокопреосвященство.
– С удовольствием, – Мур сделал паузу, осторожно отставляя в сторону тяжелый чайник. – Странно, что герцогиня Клейборн при нашей вчерашней встрече на Бонд-стрит ни словом не обмолвилась о предстоящем событии.
Священнослужителя и герцогиню связывала давняя дружба.
– Тетушка сама тогда еще не знала. Теперь, конечно, знает.
– А-а, понимаю. Что ж, за ваше счастье и здоровье, – одну чашку архиепископ протянул гостю, а вторую поднял в шутливом тосте. – Хотелось бы чего-нибудь, более соответствующего моменту, но предписания докторов, знаете ли… Как бы там ни было – поздравляю.
– Спасибо, ваше высокопреосвященство, – Девлин вежливо отпил глоток чая.
– Осмелюсь спросить, как же зовут невесту? – доброжелательно прищурились мудрые глаза.
– Мисс Геро Джарвис.
Архиепископ захлебнулся и зашелся кашлем.
– Как вы, сэр? – подался вперед Себастьян. – Может, позвать…
– Нет-нет, – вытянул руку Мур, останавливая виконта. – В моем возрасте пора бы уже знать, что нельзя пить и дышать одновременно. Так значит, мисс Джарвис? Достойная юная леди, что и говорить, – подкрепившись глотком чая, его высокопреосвященство прокашлялся: – И когда бы вам хотелось провести венчание?
– Если можно, на следующей неделе.
– Скажем, в четверг? Здесь, в дворцовой часовне, в одиннадцать. Детали можете обсудить с моим секретарем, – кивнул архиепископ. Уставившись на мутную жидкость в своей чашке, он изогнул уголки губ в странной улыбке и пробормотал, словно про себя: – Ну и ну. Как интересно.
