Текст книги "Где танцуют тени"
Автор книги: К. Харрис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
ГЛАВА 13
Сжимая обеими руками скромную круглую шляпу и теряясь в догадках, сэр Генри Лавджой следовал за сменявшими друг друга служащими по лабиринту промозглых, плохо освещенных коридоров к кабинету сэра Гайда Фоули на Даунинг-стрит.
Заместитель министра иностранных дел сидел за широким старомодным письменным столом, на котором громоздились стопки депеш и донесений. В большой комнате, отделанной панелями темного дерева, имелся массивный камин из резного песчаника и окно из свинцового стекла в ромбовидном переплете с видом во двор. Когда угрюмого вида клерк, откланявшись, вышел, чиновник откинулся в кресле и раздраженно выдохнул:
– Ну, наконец-то. Я ожидал вас часом раньше.
– Извините за задержку, – слегка поклонился магистрат. – Осматривал место преступления в Бетнал-Грин.
Фоули хмыкнул, очевидно, не впечатлившись ссылкой на занятость, и даже не предложил Лавджою присесть.
– Я вызвал вас, поскольку желаю знать, что это за чертовщина творится?!
– Прошу прощения? – сморгнул сэр Генри.
– Я про возню вокруг Александра Росса. Джентльмен умер от естественных причин. Так с какой стати Боу-стрит сует свой нос, что-то вынюхивает, выспрашивает о его смерти? Это выглядит странно. Очень даже странно.
Магистрат смутно припомнил сообщения о молодом служащем министерства, скончавшемся на прошлой неделе.
– Насколько мне известно, сэр Гайд, мы ничем подобным не занимаемся.
– Не пытайтесь одурачить меня, сэр Генри, – гневно раздул ноздри чиновник. – Сегодня утром ко мне с расспросами заявился Девлин.
– Вы имеете в виду виконта Девлина?
– Ну, конечно же, виконта. А по-вашему, черт подери, о каком Девлине я толкую?
Лавджой полагал себя уравновешенным человеком. Но даже ему пришлось сделать глубокий успокаивающий вдох, прежде чем сдержанно ответить:
– У лорда Девлина могут иметься собственные причины для расследования кончины мистера Росса. Но если и так, мне они неизвестны. Уверяю вас, виконт не сотрудничает с Боу-стрит.
– Всерьез ждете, что я поверю?
Сэр Генри выдержал ледяной взгляд собеседника, воздержавшись от ответа.
Фоули подался вперед:
– Вы хоть представляете, что начнет твориться, если эти сплетни распространятся?
– Вы имеете в виду новость, что Росс был убит?
– Господи Боже, вы что, не слышали меня?! Росс не был убит! Я говорю о шумихе, которая поднимется, если слухи о непонятном расследовании предполагаемогоубийства нашего сотрудника выплеснутся на улицы, – чиновник схватился на ноги и подскочил к старинному окну со средником [21]21
Средник– вертикальная каменная или деревянная перемычка окна или двери.
[Закрыть], выходившему на мощеный плитами двор. – Не секрет, что ситуация на континенте достигла критической точки. Важность проводимых в настоящее время дипломатических переговоров трудно переоценить. Испортить дело подобной безответственной чепухой – последнее, что нам нужно.
Магистрат вгляделся в острый, напряженный профиль собеседника.
– Я поговорю с его милостью о ваших опасениях.
– Да уж непременно поговорите! – рявкнул Фоули, возвращаясь за стол. – Секретарь проводит вас к выходу. Всего доброго, сэр Генри, и надеюсь, нам не придется больше встречаться.
ГЛАВА 14
Вернувшись на Брук-стрит, виконт обнаружил ожидавшую его записку из особняка Джарвисов. Мгновение поколебавшись, он взломал печать и развернул листок с лаконичным ответом:
« Удобно».
Девлин уставился на четкий, почти как у мужчины, почерк, ощущая в груди странную тяжесть. Он понимал, что должен что-то почувствовать. Скорее всего, облегчение, смешанное, пожалуй, с болью утраты, – ведь будущее, некогда рисовавшееся в мечтах, ускользало от него навсегда. Вместо этого внутри все оцепенело.
Заметив, что рядом переминается с ноги на ногу дворецкий, Себастьян поднял глаза.
Морей прокашлялся:
– Том дожидается вашего возвращения, милорд.
– А-а, – Девлин сунул письмо в карман. – В библиотеке?
– По-моему, в последний раз я видел, как мальчик направлялся на кухню. Прислать его?..
В глубине дома глухо грохотнуло, затем послышался топот бегущих ног, треск распахнувшейся двери, и в холл вылетел Том. Дворецкий предупреждающе шикнул. Мальчишка резко остановился, одной рукой поправляя шляпу.
– Прошу прощения, хозяин.
Губы виконта насмешливо дернулись.
– Ну что? Удачно?
– А то! Клянусь, он и не заметил, что его пасут.
– И куда же ходил сэр Гайд? – повернулся к лестнице Себастьян.
– В Карлтон-хаус, милорд.
Нога Девлина замерла на первой ступеньке. Года полтора назад, с момента установления регентства, центр королевской власти естественным образом переместился из Сент-Джеймсского дворца в резиденцию принца. Не было никаких причин предполагать…
– Я там послонялся немного, – продолжал доклад Том, – думал, а вдруг он по-быстрому обернется. И точно, выскочил, и десяти минут не прошло. Ни за что не угадаете, кто с ним был.
– Лорд Джарвис?
– Вы знали? – угасла хитрая мальчишечья ухмылка.
– Просто удачная догадка, – покачал головой виконт и взглянул на высокие напольные часы возле двери в библиотеку. – У меня для тебя еще одно задание: надо выяснить все, что удастся, о шведском торговце по имени Карл Линдквист.
– Про шведа? – скривился Том, придерживавшийся невысокого мнения об иностранцах.
– Про шведа. Это все, что о нем известно.
– Да ладно, хозяин, – проглотил свое отвращение юный грум, – не переживайте, сыщу вам этого Карла всенепременно.
Дворецкому же Себастьян велел:
– Пускай Джайлз через полчаса подаст серых. И еще, Том…
Мальчишка уже собирался бежать, но на оклик виконта обернулся, вопросительно вскинув голову.
– Линдквист может оказаться не обычным коммерсантом, а кем-то гораздо… опаснее. Будь осторожен.
* * * * *
Когда Себастьян разыскал лорда Чарльза Джарвиса, тот шагал вверх по Пэлл-Мэлл.
Направив серых поближе к бровке тротуара, виконт окликнул:
– Позволите вас на два слова, милорд?
– Если хотите побеседовать, – не остановился барон, – запишитесь на прием у моего секретаря.
– Этот разговор не может ждать.
– Сожалею, но этому разговору просто-напросто придется подождать, – не сбавляя скорости, Джарвис повернул на Кокспер-стрит.
Девлин поехал следом, переведя лошадей на шаг.
– Если настаиваете, то, что я должен вам сообщить, может быть сказано и здесь. Однако, мне кажется, вы бы не захотели делать достоянием улицы подобное известие.
Вельможа резко остановился и повернулся к Себастьяну.
Придержав лошадей, виконт кивнул Джайлзу, своему немолодому груму, который тут же спрыгнул с запяток и остался дожидаться хозяина на тротуаре.
– Милорд? – обратился Себастьян к барону.
С неожиданным проворством здоровяк вскочил в коляску и уселся рядом с Девлином.
– Отлично, можете подбросить меня до Адмиралтейства. Ну, и в чем же ваше дело?
Виконт тронул с места лошадей, всецело сосредоточившись на том, как бы вернуть серых в уличный поток.
– Мисс Геро Джарвис приняла предложение стать моей женой.
Помолчав, барон спокойным голосом заметил:
– Полагаю, это какая-то шутка. Возможно, некое вульгарное пари или…
– Вы же понимаете, что это не так, – возразил Девлин, поворачивая на улицу Уайтхолл.
– Хотите убедить меня, что Геро согласилась? Геро?!
– Да.
– Абсурд!
– Спросите у нее.
Могучая ладонь Джарвиса сжалась в кулак вокруг железных перил сидения.
– А если я не дам своего благословения?
Покосившись по сторонам, Себастьян пристально посмотрел в багровое, замкнутое лицо спутника. Перспектива заполучить этого человека в качестве тестя озабочивала виконта не меньше, нежели решение взять Геро Джарвис в супруги.
– Полагаю, вы должны лучше знать свою дочь. Она решительно настроена выйти замуж, с вашего одобрения или без оного.
Барон не то крякнул, не то фыркнул.
– Почему вы это делаете?
Девлин встретил свирепый взгляд могущественного лорда, напоминая себе, что перед ним – отец, со всеми присущими отцу тревогами и опасениями.
– Поверьте, в моих побуждениях нет ничего бесчестного.
Джарвис отвернулся:
– Остановите здесь.
Себастьян придержал лошадей и подождал, пока барон слезет с высокого сиденья.
– Архиепископская часовня в Ламбете. В четверг, в одиннадцать утра. Быть там или нет – решать вам, – обронил виконт и отправился подбирать своего грума.
ГЛАВА 15
Пол Гибсон ковылял вверх по Тауэр-Хилл, все отчетливее ощущая безошибочно узнаваемый смрад гниющей плоти, который усиливался по мере приближения доктора к собственному каменному домику и прилегающей секционной.
У двери хирурга встретила его домоправительница, матрона с квадратным лицом и отвратительным характером, звавшаяся миссис Федерико.
– Я экономка! – завопила она, махнув на работодателя заляпанным фартуком. – Э-ко-ном-ка! А не какой-то проклятый могильщик!
– И к тому же преотличная хозяйка, – соврал Гибсон, пуская в ход все свое ирландское обаяние и одаривая прислугу льстивой улыбкой. – Прямо не знаю, миссис Федерико, что бы я без вас делал.
Та хмыкнула и потопала за доктором через узенькую прихожую.
– Я им сказала: «Не хочу иметь до этого никакого касательства». Только разве ж они послушали? Какое там! «У вас есть ключ от постройки на заднем дворе?» – спрашивают. «Вот уж нетушки», – говорю. – «Вести тут хозяйство и готовить еду и так больше того, что позволительно требовать от честной христианки», – прям так и сказала. – «Видали, что у него понаставлено в банках-то?».
Из графина на кухне хирург налил кружку эля и направился к задней двери. Банки – точнее, их содержимое – служили оправданием нежеланию миссис Федерико убираться в большей части дома.
– Как я понимаю, мне принесли тело?
– Ну, это уж как назвать… Еще и заявляют: «Тогда нам придется дождаться доктора», словно эта гадость не воняет на всю округу так, что соседям кусок в горло не лезет!
Гибсон фыркнул.
Миссис Федерико последовала за ним на заднее крыльцо.
– Мел Джейкобс уже прибегала жаловаться. И миссис Каммингс тоже. Прямо хуже чертовой покойницкой, – на верхней ступеньке домоправительница остановилась и выкрикнула вслед шагавшему через заросший двор доктору: – Вы мне за такое недоплачиваете! Слышите?! Недоплачиваете!
Хирург нашел дожидавшихся его констеблей в узеньком тенечке под стеной каменной постройки. Один из служивых был скрюченным седым стариканом, растерявшим большую часть зубов. Второй, дюжий и краснощекий, поднялся навстречу доктору с сочувственной улыбкой.
– Подарочек для вас, – кивнул полицейский на завернутое в холстину тело, лежавшее у ног. – От сэра Генри Лавджоя с Боу-стрит.
Присев возле прикрытой фигуры, Гибсон откинул холстину:
– Боже милосердный!
– Извините, пожалуй, мне стоило предупредить.
– Это должен был сделать запах, – взгляд доктора прикипел к распухшему, изменившему цвет, изъеденному лицу.
– Тот еще видок у парня, да?
– А это парень? – полюбопытствовал Гибсон. В данный момент сие было трудноопределимо.
– Ну, одежа-то на нем мужская, чин по чину. В сточной канаве нашли, в Бетнал-Грин. Сэру Генри хотелось бы знать, что вы сможете сообщить про то, как умер этот джентльмен, – а, может, хоть что-нибудь и про то, кто он такой.
– Неопознанный, что ли?
– Боюсь, да, – констебль изложил доктору краткую историю обнаружения тела, затем кивнул на дверь, запертую на навесной замок, и предложил: – Помочь внести?
– Да, пожалуйста, – поднялся на ноги Гибсон. – Только… ох, минуточку.
Открыв замок, хирург протиснулся в приотворенную дверь и быстренько накинул простыню на то, что осталось от Александра Росса.
* * * * *
Известие о грядущем бракосочетании вызвало у леди Джарвис вначале недоверие, затем истерическую радость.
– Замуж! – взвизгнула баронесса, вскакивая с кушетки, чтобы обнять дочь. Но, поскольку та была на голову выше ростом, объятие получилось немного неуклюжим. Леди Джарвис усадила Геро рядом с собой: – Ах, дорогая… А я-то даже не догадывалась! Расскажи мне скорее все-все.
Дочь неловко поерзала. Она нежно любила родительницу, однако в эту историю не собиралась посвящать никого и никогда.
– Право же, нечего особо рассказывать.
– Как ты можешь такое говорить? Это притом, что я, должно быть, тысячу раз, если не больше, слышала, как ты твердишь, будто намерена окончить свои дни старой девой!
– Ну, хорошо… В статусе замужней дамы определенно есть неоспоримые преимущества. – Геро порылась в мыслях, чтобы назвать хоть одно. – Например, я нахожу более чем утомительной обязанность девицы повсюду таскать за собой служанку.
Какой-то миг леди Джарвис выглядела сбитой с толку, затем неуверенно хихикнула.
– Ох, дорогая, иногда ты как скажешь... – пригасив улыбку, Анабелла мечтательно коснулась щеки дочери: – Дитя мое, я от всей души надеюсь, что ты будешь счастлива…
Геро нежно сжала хрупкую материну руку.
– Уверена в этом. Лорд Девлин, помимо всего прочего, глубоко порядочный человек.
– И такой красивый! Такой бравый!
– Да, несомненно, – сухо согласилась дочь и, ощутив, как дрогнула в ее ладонях рука баронессы, поспешила добавить: – И не тревожьтесь о том, справитесь ли без меня. Я намерена подыскать компаньонку, которая сможет поддерживать вас и помогать с домашними делами. Разумеется, я и сама буду частенько наведываться. В конце концов, от Брук-стрит до Беркли-сквер не такое уж большое расстояние.
– Не выдумывай. Сейчас не время переживать за меня.
– Мне не придется переживать за вас. Однако я намерена и впредь заботиться о вашем счастье и благополучии.
– Знаешь, а ведь это ответ на мои молитвы, – теснее сжала пальцы дочери леди Джарвис. – Без стыда признаюсь, что почти потеряла надежду увидеть тебя устроенной в этой жизни.
Геро прикусила нижнюю губу и заставила себя промолчать.
– И внуки… – с сияющими глазами изливала чувства баронесса. – Надеюсь, нам не придется долго ждать…
– Думаю, не придется, – буркнула Геро.
* * * * *
Несколькими часами позже, собирая в библиотеке бумаги, мисс Джарвис услышала в холле тяжелую поступь. Обернувшись, она увидела на пороге отца.
– Так это правда? – без предисловий вопросил барон, хмуро уставившись в лицо дочери. – То, что утверждает Девлин?
– Правда, – Геро вернулась к своему занятию. – Надеюсь, папа, вы намерены пожелать мне счастья. Полагаю, вы достаточно хорошо знаете меня, чтобы понимать – я выйду замуж, будет на то ваше благословение или нет.
– Я могу лишить тебя наследства.
– Можете, – согласилась своевольница. По условиям брачного контракта родителей лорд Джарвис обязывался выделить каждой из дочерей, родившейся в этом союзе, не менее десяти тысяч фунтов. От этой выплаты вельможа не мог уклониться. Однако Геро, как единственному выжившему ребенку, предстояло унаследовать изрядную долю отцовской собственности, не передаваемой по майоратному праву следующему в очереди на баронский титул родственнику мужского пола – толстому и занудному молодому человеку по имени Фредерик Джарвис. Но барон имел полную власть изменить завещание и оставить все ему. – Не сомневаюсь, кузен Фредерик будет доволен.
Джарвис издал неприличный звук:
– Кузен Фредерик – никчемный и безмозглый фат.
– Так и есть. Что ж, вы всегда можете пожертвовать свое состояние какому-нибудь благотворительному заведению.
– Довольно. Я не намерен лишать тебя наследства, и ты это знаешь, – барон наставил на дочь толстый палец. – Однако собираюсь выторговать наилучшие условия по брачному контракту, уж будь уверена.
– Рассчитываю на это.
Джарвис подошел к стоявшему у камина графину, чтобы налить себе бренди.
– При одной мысли о моем неудовольствии все королевство трепещет в страхе. Кроме моей же собственной дочери.
– Вы и сами бы не захотели иного, – улыбнулась Геро.
– Думаешь? – с глухим стуком барон поставил графин. – Полагаю, ты отдаешь себе отчет в своих действиях.
– Вы сами постоянно подталкивали меня к замужеству.
– Но Девлин, Геро? Девлин?!
Более тридцати лет своей жизни лорд Джарвис посвятил защите нерушимости правящей Британией монархии внутри страны и расширению ее власти и влияния за рубежом. Немногие осмеливались длительное время противостоять могущественному вельможе. Барон, действовавший скрытно и безжалостно через сеть осведомителей, шпионов и наемных убийц, принадлежал к людям, ставящим превыше всего порядок и стабильность и питающим единственно презрение к таким сентиментальным понятиям как «честность» и «справедливость». По мнению Джарвиса, нынешнее восторженное увлечение «равенством» представляло собою наистрашнейшую опасность, грозящую цивилизованному миру.
Девлин же был из тех, для кого власть и сила никогда не являлись священными, для кого имели значение не право превосходства и практическая выгода, а справедливость и доводы разума. В ходе своих расследований он без колебаний проникал в самые темные уголки деятельности барона. Снова и снова Себастьян Сен-Сир не только вставал на пути влиятельного королевского кузена, но и осмеливался срывать его планы.
И Геро не сомневалась, что так будет и в дальнейшем.
– А вы можете назвать кого-либо еще, достаточно храброго, чтобы взять в жены дочь лорда Джарвиса?
На эти слова барон поневоле усмехнулся. Медленно цедя бренди, он прищуренными глазами задумчиво рассматривал дочь. Та посчитала, что выдержала изучающий взгляд отца с исключительным спокойствием.
И тут он обронил:
– Ты о чем-то умалчиваешь.
Зажав записи под мышкой, Геро направилась к двери и, проигнорировав замечание, поинтересовалась:
– Вы поедете на сегодняшний прием в честь русского посла вместе со мной и мамой? Или будете сопровождать регента?
– Я ужинаю с принцем. Кстати, вспомнил: по словам сэра Гайда Фоули твой виконт расследует возможность того, что молодого сотрудника Форин-офис, умершего на прошлой неделе, – Александра Росса – на самом деле убили. Знаешь что-нибудь об этом?
– Росса убили? – в изумлении оглянулась дочь. – Что навело Девлина на подобное предположение?
– Неужели он ничего тебе не рассказывал?
– Нет.
– Любопытно, – заметил лорд Джарвис, наливая себе еще порцию выпивки.
Геро уже на лестнице осознала, что счастья ей отец так и не пожелал.
ГЛАВА 16
– Должно быть, первый из приходивших мужчин и прикончил Росса, – предположил Гибсон, обхватив ладонями оловянную кружку и откинув голову на высокую спинку старой дубовой скамьи в углу паба, где друзья встретились, чтобы выпить по пинте. – К тому времени, когда явился второй, юноша был уже мертв. Дверь на стук никто не открыл, и визитер ушел восвояси, думая, что никого нет дома.
– Возможно, – отпил изрядный глоток эля Себастьян. – Загвоздка в том, что мы не можем доподлинно узнать, когда Росса убили. Это могло произойти после того, как мадам Шампань отправилась почивать.
– Ага, в том-то и дело, – длинно выдохнул доктор. – А что насчет таинственной незнакомки под вуалью? Думаешь, ею была мисс Сабрина Кокс?
– Благовоспитанные барышни, как правило, не имеют обыкновения посещать джентльменов на дому – даже если они помолвлены.
– Тем не менее, некоторые посещают, – насмешливо ухмыльнулся Гибсон.
– Бывает. Если бы я увиделся с означенной леди, то смог бы лично взвесить такую возможность. Увы, мисс Кокс в трауре, а сие означает, что она удалилась от света, и единственные, кому позволено ее навещать, – родственники или близкие друзья.
– Это действительно осложняет задачу, – признал хирург, допивая свой эль.
– Причем значительно. – Себастьян подал знак принести им еще по кружке. – Хотя, если честно, я склонен подозревать, что женщина в вуали – кем бы она ни была – связана с деятельностью Росса в министерстве.
– По словам доктора Эстли Купера, именно сэр Гайд Фоули пригласил его освидетельствовать покойного.
– Правда? А вот это уже интересно.
Гибсон подождал, пока подавальщица поставит между ними наполненные до краев пивные кружки, и спросил:
– А что насчет того французского священника, де Ла Рока? Какой-то скользкий тип.
– Да уж, действительно скользкий. Очень удивлюсь, если его делишки с Россом имели отношение к старинным манускриптам, как он утверждает. – Девлин замолчал, прислушиваясь к звону церковных колоколов, отбивающих время, затем быстро допил свой эль и поднялся: – А теперь извини – отправляюсь в гости к королеве.
Доктор поднял кружку в насмешливом тосте:
– Передавай от меня привет.
* * * * *
Вернувшись на Брук-стрит, виконт облачился в парадные панталоны до колен и фрак, являвшиеся de rigueur [22]22
de rigueur(фр.) – необходимый, обязательный.
[Закрыть]для джентльмена при посещении официального мероприятия во дворце.
– Подвернулся случай порасспросить о вашем мистере Россе, – сообщил Калхоун, подавая свежий галстук.
– И?.. – оглянулся на слугу Себастьян.
– Ничего интересного, милорд. По отзывам покойный был приветливым, добродушным молодым человеком, которому благоволили все, с кем он общался.
Девлин задрапировал шею длинной и широкой полоской льняной ткани.
– Кроме разве что убийцы.
– Похоже на то, милорд.
* * * * *
К тому времени, когда виконт прибыл к Сент-Джеймсскому дворцу, вереница карет, выстроившихся в очередь, чтобы попасть через старинную кирпичную проездную башню на мощеный двор, уменьшилась, а толпы любопытных зевак потихоньку редели. Лондонский сезон стремительно близился к концу. «Олмакс» был уже закрыт, принц-регент вскоре отбывал в Брайтон, подавляющее большинство благородных семейств собирались в свои сельские поместья – если до сих пор не уехали.
Поднимаясь по ступеням в просторный зал для приемов, Себастьян слышал нежную мелодию камерного оркестра, исполнявшего одну из трио-сонат Генделя. Несмотря на летнюю жару, в дворцовых комнатах было по-прежнему людно. Видные представители общества смешивались с министрами, иностранными посланниками и членами королевской семьи. Прием возглавляла сама королева, дородная седовласая матрона, выглядевшая величественно в светлом атласном наряде с отделкой золотым кружевом и восседавшая на резном позолоченном кресле, установленном между двумя основными залами. Возле королевы сидел самый старший из ее сыновей, принц-регент, а рядом находилась его пышная любовница, маркиза Хертфорд.
Все остальные присутствующие стояли.
– Виконт Девлин, – провозгласил лакей в напудренном парике.
Высокая дама в шелковом платье изумрудного цвета, беседовавшая с группкой людей, среди которых был министр иностранных дел Каслри, при появлении виконта оглянулась. Их взгляды с разных концов переполненного зала встретились, и Себастьян увидел, как округлились от удивления глаза его невесты перед тем, как задумчиво прищуриться.
– Да-а, неожиданно, – протянула отделившаяся от собеседников и подошедшая к виконту мисс Джарвис. – Что вы здесь делаете?
Если баронская дочь и испытывала неловкость от встречи, то ничем этого не выдала. С другой стороны, Девлин на собственном опыте убедился, что хладнокровием и самообладанием мисс Джарвис могла бы посоперничать со своим вельможным отцом. К Себастьяну только сейчас начинало приходить понимание, что, по крайней мере, в отношении леди все не так, как представляется.
– Получил приглашение, – ответил виконт, беря бокал вина с подноса у обходившего гостей официанта.
– Хозяйки лондонских салонов постоянно посылают вам приглашения. Вы принимаете их только из определенных скрытых побуждений.
Девлин негромко хмыкнул. Со своего места он мог видеть нового российского посла, графа Христофора фон Ливена [23]23
Христофор Андреевич фон Ливен(1774–1839) – русский дипломат из древнего дворянского рода. Вначале сделав блестящую военную карьеру, в 1808 г. был зачислен в ведомство Коллегии иностранных дел, а уже в 1812 г. назначен послом в Лондон, где представлял интересы России в течение 22-х (!) лет. На этом посту Ливен сумел приобрести доверие видных политических деятелей Англии; его политическая честность, осторожность и в то же время настойчивость в поступках внушали к нему общее уважение. Премьер-министр лорд Грей на заседании парламента выразил представителю России за его деятельность благодарную признательность (единственный пример в истории британского парламента). В 1834 г. Ливен был отозван из Лондона и назначен воспитателем будущего императора Александра II. Удостоен всех высших российских орденов, до ордена Святого Апостола Андрея Первозванного включительно, а также орденов Швеции, Пруссии, Дании.
[Закрыть], низко склонившегося над рукой королевы.
– Может, у меня возник интерес к России.
Геро проследила за его взглядом.
– Значит, это правда? Вы расследуете смерть Александра Росса?
– Слухами земля полнится?
– А чего вы ожидаете, если предметом пересудов выступает убийство? – мисс Джарвис встала рядом с Себастьяном, как и он, неторопливо осматривая собравшееся общество. – Должна сказать, я с облегчением узнала, что этим случаем решили заняться. Лично мне кончина Александра показалась в высшей степени подозрительной.
– Вы знали его? – удивленно глянул на собеседницу Девлин.
– Он был помолвлен с одной из моих кузин.
– А-а, так родовитая, но обнищавшая леди, проданная картежником-отцом тому, кто предложил наибольшую цену, – ваша родственница?
– Ныне покойная. Двоюродная сестра моей матери, Шарлотта. Отвратительная особа. Мне всегда казалось, что Питер Кокс приобрел в этом браке гораздо больше, нежели рассчитывал, заключая сделку. Их сынок Джаспер весь в мать. А вот дочь, Сабрина, мне нравится.
– И как мисс Кокс переживает смерть жениха?
– Как и следовало ожидать – совершенно сражена горем. А почему вы спрашиваете? Вы что, всерьез рассматриваете Сабрину в качестве подозреваемой?
– На данном этапе я никого не исключаю. – Себастьян кивнул туда, где энергичная молодая дама с темными волосами и грациозной длинной шеей очаровывала принца-регента: – Что скажете о новом российском после?
– Вижу, – повела глазами мисс Джарвис, – вы уже выделили из толпы его обворожительную красавицу-супругу.
– Такую трудно не заметить.
– Некоторые утверждают, что графиня фон Ливен [24]24
Дарья Христофоровна фон Ливен, урожд. Доротея фон Бенкендорф (1781–1857) – знаменитая светская львица первой половины XIX века, прозванная «дипломатической Сивиллой». Дочь генерала от инфантерии Х.И. Бенкендорфа, сестра шефа жандармов графа А.Х. Бенкендорфа. По отзывам современников, она и в молодости не отличалась красотой, была высокого роста, прямая и худая, со слишком длинной шеей, но имела гордую осанку и обладала какой-то невыразимой прелестью, отражавшейся в огненных черных глазах. По словам П.В. Долгорукова, она «снабжена была от природы хитростью непомерной; сметливая, ловкая, вкрадчивая, искательная, никто лучше ее не умел влезть в чью-либо душу; в искусстве интриговать она не уступала самому Талейрану… Важные должности, с юношеских лет занимаемые ее мужем, доставили ей возможность всегда и везде постоянно окружать себя государственными деятелями, в обществе коих, в беседе с которыми она приобрела тот огромный навык общественный, то знание людей, какими отличалась на старости лет своих». Графиня Ливен своими живыми манерами и широким кругом знакомств сделалась одной из законодательниц мод лондонского общества. Считается, что именно она познакомила англичан с вальсом. Получить приглашение в салон графини Ливен считалось большой честью. В Лондоне у Ливенов родился сын, названный Георгием в честь принца-регента, который вызвался быть крестным отцом и не уставал повторять, как похож на него ребёнок. Как отмечают историки, «никогда еще иностранка не получала столько сведений об английском обществе из первых рук и не обладала в нём б ольшим влиянием». Полученные сведения графиня передавала супругу либо направляла дипломатической почтой брату в Санкт-Петербург. 12 января 1816 г. была удостоена ордена св. Екатерины 2-й степени.
[Закрыть]и есть настоящий представитель царя, в то время как ее муж – просто подставная фигура. Но мне кажется, это слишком категорично. Посланник – проницательный мужчина, безжалостный как на поле брани, так и за столом переговоров. Супруги хорошо дополняют друг друга.
– Вы знакомы?
– Два дня назад первые лица российской делегации обедали у нас.
Себастьян отпил глоток вина.
– Тогда кто из военного вида мужчин, сопровождающих графа, полковник Дмитрий Иванович Чернышев?
– Вон тот усатый блондин, – кивнула мисс Джарвис на офицера с церемониальной саблей на перевязи и в синем мундире, брызжущем золотом: золотой кушак, золотой позумент, золотые эполеты.
Виконт присмотрелся к широкому, крупному лицу полковника.
– Он тоже бывал у вас?
– Несколько раз.
– Хорошо, – Себастьян поставил бокал. – Значит, вы сможете представить нас друг другу.
* * * * *
Когда они подошли к русскому полковнику, тот рассматривал массивный портрет Георга II в полный рост.
– Девлин? Я встречался с вашим отцом, – заметил Чернышев после того, как мисс Джарвис познакомила мужчин. – Граф утверждает, что является другом России. Однако когда речь заходит о Наполеоне, все, что нам готовы предложить – лишь слова ободрения. Но не солдат.
– Наши войска в настоящее время достаточно заняты, – возразил Себастьян, – сражаясь с французами на полуострове и защищая интересы Британии в Индии и Новом Свете.
– Вы и вправду считаете американцев серьезной угрозой? – усмехнулся полковник.
– Для Канады – да.
– Прошу извинить меня, джентльмены, – изящно отступила в сторону мисс Джарвис.
Чернышев проводил ее взглядом:
– Поразительная женщина.
– Безусловно, – согласился виконт и пристально посмотрел на полнощекое, жизнерадостное лицо, светло-голубые глаза и свисающие кавалерийские усы русского офицера. На вид полковнику не было и тридцати, и его высокий чин свидетельствовал скорее о знатности и богатстве, нежели об опыте на полях сражений. Если не во многом другом, то в этом вопросе между Британией и Россией прослеживалось сходство.
– Кажется, вы были знакомы с моим другом из министерства иностранных дел, Александром Россом? – поинтересовался Девлин.
Улыбка Чернышева угасла.
– Вы знали Александра? Такое потрясение, не правда ли? Как раз тем вечером мы должны были встретиться в пабе у Крибба [25]25
Том Крибб(1781–1848) – британский кулачный боец, завоевавший звание чемпиона мира. С 13 лет работал грузчиком угля в лондонском портовом районе Уоппинг, поэтому на ринге имел прозвище «Черный бриллиант». В 1812 г. Крибб оставил ринг, занявшись торговлей углем и частично тренерской работой, а затем открыл паб, который позже был переименован в его честь.
[Закрыть].
– Но не встретились?
– Нет, – покачал головой русский, – Росс так и не пришел. Я, в конце концов, даже отправился к нему на квартиру, только на стук никто не отозвался.
– В котором часу это было?
– Около полуночи, может, чуть раньше или позже. Я тогда посчитал нарушение договоренности странным, но списал на недопонимание. Затем узнал, что Александра нашли мертвым в постели, и это удивило меня еще сильнее. А теперь… теперь вы расспрашиваете меня о произошедшем, а я прожил в Лондоне достаточно долго, чтобы догадаться, что сие означает.
Полковник выжидающе уставился на Себастьяна, но тот только спросил:
– Вы дружили?
– Да, уже несколько лет. Познакомились в Санкт-Петербурге, когда Росс служил в вашем посольстве. Это нелегко – быть чужаком в незнакомой стране. Теперь вот я оказался вдали от дома. Время от времени мы с Александром встречались пропустить по стаканчику, поговорить о России.
– А когда виделись в последний раз?
Чернышев на миг задумался:
– Кажется, в среду вечером в Воксхолле. Я сопровождал посла, а Росс был там со своей невестой и ее братом. Хорошенькая барышня – и сказочно богата, насколько мне известно. Знаете, – покаянно улыбнулся полковник, – я даже слегка позавидовал удачливости старого друга. И что ж… – поцеловав соединенные кончики пальцев, он растопырил их в ироничном жесте, – через несколько дней Александра не стало. Судьба – странная штука, не так ли? Переменчива и жестока.
– Не знаете, с кем Росс недавно поссорился? Кто мог бы желать ему смерти?
Взгляд полковника переместился на картину.
– Эта мысль сама напрашивается, правда?
– И?..
Собеседник не отводил глаз от портрета.
– Александр по роду занятий был дипломатом. А дипломатия может оказаться опасной игрой. Танцем теней в темноте.
– В каком смысле?
– В том, что я осведомлен о некоторых делах Росса. Однако не обо всех.
– Тем не менее, вам что-то известно.
Поколебавшись, полковник сообщил:
– Тогда, в Воксхолле, я случайно наткнулся на Александра, разговаривавшего на повышенных тонах с посланником Рамадани.
– Рамадани?
Чернышев бросил многозначительный взгляд на беседовавшего с маркизой Хертфорд черноглазого и темнобородого мужчину в длинном кармазинном одеянии, расшитых золотом шлепанцах и замысловато повязанном тюрбане.
– Господин Антонаки Рамадани. Посол из Константинополя.
Себастьян узнал мужчину. Он частенько встречал его, только в другой одежде, рано утром в Гайд-парке, катающимся на великолепном туркменском скакуне.
– Росс имел дело с османцами?
– Не знаю. Но вот с господином Рамадани несомненно был как-то связан.
– Есть предположения, что явилось предметом их ссоры?
– Извините, – покачал головой Чернышев, – я уловил только последние слова из разговора, но они, по меньшей мере, любопытны. Я отчетливо расслышал, как Рамадани сказал: «Не смей угрожать мне, английский щенок, не то первым пожалеешь об этом».
