Текст книги "Где танцуют тени"
Автор книги: К. Харрис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
ГЛАВА 43
Никто лучше Себастьяна не знал, насколько безжалостно тщательными в поисках могут быть прислужники Джарвиса. Но на случай, вдруг те что-то упустили, виконт велел Тому порыскать по окрестностям парка, а Калхоуна попросил навести справки среди наименее законопослушных его знакомых.
Однако у Девлина крепла уверенность, что, за исключением неожиданных находок или требования выкупа от похитителей, единственная надежда снова увидеть Геро живой заключается в том, чтобы выявить убийцу Александра Росса – причем быстро.
Вот почему он отправился на поиски Дмитрия Чернышева.
* * * * *
Русский дипломат как раз выходил из своей квартиры в Абингдон-Билдингс в Вестминстере [47]47
Абингдон-Билдингс– здание, тянувшееся от Абингдон-стрит до Темзы. Здесь жили многие члены правительства и парламента. Строение было снесено в ходе возведения нового здания парламента примерно в 1840 г.
[Закрыть], когда Себастьян схватил его за кисть и спинку сюртука, развернул и припечатал лицом к кирпичной стене.
– Какого черта? – раздраженно дернулся тот, пытаясь вырваться. Но виконт железной хваткой вцепился в руку противника, болезненно заведя ее за спину.
– Мисс Джарвис, – тихонько прошипел Себастьян на ухо полковнику, заламывая руку сильнее. – Где она?
– Вы совершаете ошибку, – выдохнул Чернышев.
– Дипломатическую или тактическую?
– Обе. Я слышал, что дочь лорда Джарвиса похитили, но я тут ни при чем. Зачем это мне?
– Возможно, с целью отвлечь?
– От чего?
– От моих попыток выяснить правду о том, что же произошло в субботу неделю назад.
Немного помолчав, русский спокойно сказал:
– Я не убивал Александра. С какой стати?
– Не знаю. Все, что мне известно – ваши планы на тот вечер не имели ничего общего с пинтой пива у Крибба. Вы ходили на квартиру к Россу, чтобы забрать последние сведения об армии Наполеона.
Лицо Чернышева перекосила пренебрежительная ухмылка.
– И вы разозлились, что я утаил этот факт? Я уже говорил вам, Девлин, – здесь замешано много такого, о чем вы понятия не имеете.
– Так просветите меня, – жестче выкрутил кисть противника виконт.
Полковник хрипло фыркнул:
– Давайте, сломайте мне руку, если вам неймется. Только без толку – я все равно ничего скажу.
– Хотите, помогу? Российский царь добивается от британского правительства заключения деятельного альянса, предусматривающего участие в боевых действиях и помощь в отражении наступления Наполеона на Москву. Однако некоторые члены правительства – в том числе, граф Гендон – отказываются перебрасывать в Россию войска, так как они вскоре могут понадобиться для защиты Канады. Несмотря на отсутствие официального соглашения о союзничестве, Форин-офис снабжает ваше посольство копиями французских военных документов, которые регулярно поступают из Парижа через контрабандистов, связанных с неким собирателем редких книг по имени Антуан де Ла Рок.
– Ага, – задумчиво протянул Чернышев. – Этого я не знал. Теперь понятно, почему француза устранили.
– Как и шведского коммерсанта Карла Линдквиста.
– Не был знаком с таким.
– Вы, может, и нет. Зато Александр был.
– Тогда, вместо того чтобы набрасываться посреди улицы на иностранных дипломатов, не следует ли обратить внимание на тех, кто имел дело и с Россом, и с де Ла Роком, и с Линдквистом?
– Другими словами, на кого-то еще из министерства иностранных дел.
– Разве это не кажется логичным?
Девлин немного ослабил захват:
– Копии документов, которые вы должны были получить вечером восемнадцатого июля, – что с ними сталось?
– Понятия не имею. Я слышал, сэр Гайд на следующее утро обыскал квартиру Александра, но донесение так и не нашлось. Новую копию нам предоставили всего несколько дней назад.
– Камердинер Росса уведомил мистера Фоули сразу же, как обнаружил хозяина мертвым?
– Да. Именно сэр Гайд и вызвал доктора Купера.
– И ненавязчиво намекнул милейшему доктору, что покойник мог скончаться от morbus cordis?
– Возможно. Я при сем разговоре не присутствовал.
Себастьян мрачно ухмыльнулся.
– Последний вопрос – на приеме у королевы вы сообщили мне о ссоре вашего приятеля и турецкого посла в Воксхолле. Вам известна сплетня, что мадам Рамадани соблазнила кого-то из Форин-офис?
– Да, до меня доходил такой слушок.
– Но вы не поверили?
– Я не поверил, что чаровница вскружила голову Россу. Вы его не знали, а я знал. Александр был чрезвычайно верным – не только своему отечеству, но и своим друзьям и любимой женщине. Он никогда бы не изменил невесте.
– Кто же распространил подобную молву?
– Напрашивается предположение, что тот, кто на самом деле позволил себя прельстить.
Девлин отпустил полковника и отступил на шаг:
– Намекаете на сэра Гайда Фоули?
– Наверняка не скажу, – поправил галстук Чернышев, – но определенные подозрения у меня имеются.
* * * * *
Себастьян, все сильнее ощущая необходимость безотлагательных действий, начал поиски сэра Гайда Фоули с Даунинг-стрит, затем побывал в Карлтон-хаусе и Уайтхолле. Виконт как раз сворачивал в классические ворота Адмиралтейства, когда услышал вознесшийся над громыханием телег и экипажей пронзительный, простецкий оклик своего грума:
– Хозяин!
Обернувшись, Девлин увидел Тома, мчавшего стремглав между неповоротливым фургоном с углем и важно выступавшей глянцево-вороной парой, тянувшей фаэтон.
– Хозяин! – резко остановился запыхавшийся мальчишка. – Мы кой-чего нашли! Жена помощника смотрителя, что живет в сторожке на Корнер [48]48
Имеется в виду Гайд-Парк-Корнер, треугольная площадь на юго-восточном углу Гайд-парка. До 1825 года здесь находилась одна из лондонских застав, причем чрезвычайно оживленная. Заставу потом разобрали и... продали с аукциона по частям! Сейчас на том месте стоит Арка Веллингтона, возведенная в 1825 году по приказу Георга IV в честь победы Великобритании в наполеоновских войнах, задуманная как парадный западный въезд в центр Лондона.
[Закрыть], признала заезжавшую нынче утром в парк карету и серых в яблоках лошадей. Они из частной конюшни на Кентиш-Таун-роуд. Матушка Калхоуна вроде как водит дружбу с тамошним хозяином, и тот сказал, что экипаж нанял тип по имени Салливан. Тодд Салливан.
– Салливан? – нахмурился виконт. – Это еще кто?
– Жюль говорит, пьянь подзаборная, возле таверны «Замок» ошивается!
* * * * *
Пленниц привезли в состоявший из одной комнаты заброшенный каменный домик с прохудившейся соломенной крышей где-то к северо-западу от города.
Дом стоял в конце разъезженной, заросшей просеки. Побитые окна были заткнуты тряпками, пустой двор оброс бурьяном.
Кучер – невысокий морщинистый кокни без одного уха [49]49
До начала XIX века отрезание уха в Британии было одним из наказаний за кражу.
[Закрыть]– привязал лошадей под покосившимся навесом, из чего Геро сделала вывод, что похитители собираются тут задержаться по меньшей мере на какое-то время. Затем старик отправился собирать хворост, в то время как его напарники спроворили нехитрый стол из хлеба, сыра и колбасы, сдабривая трапезу обильными возлияниями из бутылки с джином.
Никто не предложил баронской дочери ни еды, ни питья. Но ее хотя бы не связали, и она могла прохаживаться взад-вперед по комнате, постоянно чувствуя на себе задумчивый взгляд Салливана. Мари безвольной кучей осела возле закопченного очага, сотрясаясь от рыданий, время от времени перемежающихся тонким, пронзительным подвыванием.
– Ну-ну, – мисс Джарвис принялась вполголоса увещевать безутешную служанку, неуклюже ее приобняв. – Не бойтесь, Мари. Нам не причинят вреда, вот увидите. Все будет хорошо.
Подняв глаза, она натолкнулась на ухмыляющийся прищур Салливана.
– Неужто жалеете ее?
– А вас это забавляет? – сухо спросила Геро.
– Ага, еще как. – Молодчик отхлебнул очередной глоток джина. – А откуда, по-вашему, мы узнали, где и когда вы окажетесь? Это она нам сказала, – кивнул бандит на причитавшую в объятиях хозяйки горничную. – Продала вас, вот оно как. За гинею. Только не сообразила, что и сама входит в эту цену.
Мари подняла голову, открывая залитое слезами, сморщенное личико.
– Я сделала, что вы хотели! – прорыдала она, умоляюще взирая на похитителей. – Почему вы меня не отпустите? Вы же получили ее!
Но Салливан только захохотал и отвернулся.
Геро смотрела, как он встал в открытых дверях, выглядывая на залитое солнцем подворье, а затем перевела глаза обратно на служанку.
– Почему, Мари? – негромко спросила она. – Почему вы так поступили?
Горничная с лицом, застывшим от чувства, чрезвычайно похожего на ненависть, фыркнула:
– По-вашему, я должна была довольствоваться платьями с барского плеча и парой дешевых побрякушек? Думали, раз платите мне жалованье, то и верность мою купили?
– Как ни странно, да. – Баронская дочь всегда щедро вознаграждала слуг – как из философских, так и практических соображений.
Мари презрительно скривилась:
– Ну и дура.
– Безусловно. – Геро так и подмывало добавить: «С другой стороны, учитывая обстоятельства, такое определение вполне применимо к тебе самой», но она оставила замечание при себе.
Служанка снова начала всхлипывать. И хотя было понятно, что эти слезы вызваны не только страхом и жалостью к себе, но и ненавистью к хозяйке, мисс Джарвис продолжала обнимать горничную и всячески старалась ее утешить.
Время шло, тени на дворе удлинялись, а Геро задавалась вопросом: если предательница попросит прощения, достанет ли у нее великодушия даровать его?
Но та так и не попросила.
* * * * *
Бандиты убили Мари, как только сумерки начали накрывать двор.
Что мисс Джарвис ни делала, ей не удавалось унять безумолчные стенания горничной. В конце концов Салливан вытащил из сапога ужасного вида кривой нож и, подскочив, ухватил служанку за волосы. Геро увидела, как откинулась голова Мари, и поспешно отвела взгляд, но не могла не слышать хриплое бульканье и стук упавшего на каменные плиты бездыханного тела.
– Я так понимаю, страховка вам больше не нужна? – она заставила себя посмотреть убийце в глаза.
Салливан вытер лезвие о платье мертвой горничной и сунул финку обратно в голенище.
ГЛАВА 44
Себастьян не был настроен миндальничать.
Дуло пистолета, приставленное к виску одного из дружков Тодда Салливана в таверне «Замок», позволило выяснить, что молодчик частенько пользуется ветхой лачугой на опушке Борхэмского леса возле деревни Элстри [50]50
Элстри– небольшая деревня в 11 милях севернее Лондона.
[Закрыть].
Виконт нанял в ближайшей частной конюшне лошадь, а Тому поручил отнести записку на Боу-стрит.
– А чего мне нельзя с вами-то? – вогнув голову, напряженным голосом спросил грум, подтягивавший седельную подпругу. – Это из-за того, что я наговорил про мисс Джарвис, да? Вы поэтому мне больше не доверяете…
Девлин положил руку мальчишке на плечо:
– Ты же знаешь, я обязан тебе жизнью. Возможно, сейчас я отправляюсь в ловушку. Нужен надежный человек, чтобы доставить это письмо. А теперь беги, – велел он и выехал из ворот конюшни, пришпоривая коня.
* * * * *
Для Геро темнота наступила слишком быстро.
Хибару освещала единственная сальная свеча, поставленная на краю дощатой столешницы, да еще мягкие отблески огня, зажженного в очаге возницей.
Старик уже давно погрузился в хмельное забытье в закутке у камелька, но двое других похитителей продолжали пьянствовать. Развалившись у грубо сколоченного ободранного стола, на котором валялись разбросанные остатки ужина, они вели бессвязные разговоры о лошадях, петушиных боях и каком-то подельнике по имени Джед, недавно «славно окончившем свои деньки» в петле палача. И все это время Геро, безостановочно мерявшая шагами ограниченное пространство домика, ощущала на себе темный взгляд Салливана, который ей все больше не нравился.
В какой-то момент она услышала, как молодчик в рыжеватом сюртуке, наклонившись к приятелю, шепнул:
– Тебе, парень, надо попридержать свою ширинку застегнутой еще чуток. Покамест не узнаем, что в дамочке больше нет надобности.
Мужчины загоготали, а Геро ощутила, как ее снова захлестывает волна леденящего ужаса, а затем жгучей ярости, оставившая по себе твердую решимость.
– Эй, – окликнул пленницу Салливан. – Как насчет перестать вытаптывать пол и сделать что-нибудь полезное – скажем, заварить нам чаю?
Она молча приготовила треснутый заварочный чайник из коричневой глины и водрузила его на стол между бандитами. Мясницкий нож, которым те резали хлеб и колбасу, по-прежнему лежал на видном месте. Геро заметила, что из кармана сюртука, висевшего на крючке у двери, торчит рукоятка пистолета Салливана, но старалась не коситься в сторону оружия, пока присматривала за поставленной на огонь закопченной кастрюлей.
Прислушиваясь к негромкому храпению старого кучера, она дождалась, пока вода забурлит белым ключом, прихватила ручку какой-то тряпкой и понесла тяжелую посудину к столу.
– Кто бы мог подумать, – осклабился Салливан, – что дочурка такого знатного лорда знает, как нагреть воду?
– Кто бы мог подумать, – согласилась мисс Джарвис и вывернула кипяток ему на колени.
Словно в тумане она ощутила, как горячие брызги сквозь тонкую ткань прогулочного платья обожгли ей кожу. Взревевший Салливан с перекошенным от боли и ярости лицом вскочил с места, прижимая руки к мокрому, ошпаренному паху. За спиной пленницы бандит в рыжеватом сюртуке начал выбираться из-за стола, но Геро уже поворачивалась в его сторону, крепко зажав ручку кастрюли. Вложив в удар всю свою силу, она с ожесточенным треском впечатала раскаленное днище в лицо молодчика. Тот рухнул.
– Ах, ты ж сучка, – взревел Салливан, устремляясь вперед.
Геро швырнула в нападавшего кастрюлю, схватила со стола нож и, взяв его двумя руками, рубнула по горлу похитителя, словно мечом.
Горячая, алая кровь потоками брызнула во все стороны. Какой-то жуткий миг Геро могла только стоять, по-прежнему с ножом в руке, и смотреть, как Салливан шатается, закатывая глаза.
– Что за хрень?!
Вскинувшись, мисс Джарвис заметила, что возле очага поднимается, отвесив от ужаса челюсть, кучер. Они встретились через комнату взглядами и тут же оба кинулись к пистолету.
Возница находился ближе и дотянулся до сюртука первым еще и потому, что Геро по дороге споткнулась о тело Салливана. Но полупьяный старик все еще пытался взвести курок, когда она изо всей силы вонзила лезвие ему в спину.
Кучер застонал и покачнулся, но не упал. Геро попыталась вытащить нож, чтобы ударить еще раз, но не смогла. Услышав позади себя шевеление, она оглянулась. Это налетчик в рыжеватом сюртуке неуверенно вставал на ноги. Его лицо там, где огрела кастрюля, было обожженным и почерневшим.
– Щас пожалеешь, что на свет родилась, – выплюнул он, бросаясь к пленнице.
Та дернула из слабеющего захвата возницы пистолет, толкнула старика в сторону и, лихорадочно взведя курок, выстрелила.
* * * * *
Себастьян мчался галопом по заросшей просеке, когда услышал грохот выстрела. Внутри все сжалось от томительного страха. Виконт на миг осадил коня, затем выхватил собственный пистолет и пришпорил гнедого вперед.
С громким топотом он ворвался в залитый мягким лунным светом двор. Дверь покосившегося домика стояла приотворенная. Снаружи к стене прислонилась знакомая высокая фигура. Голова мисс Джарвис была запрокинута, глаза широко открыты, рука прижимала к заляпанным кровью юбкам прогулочного платья пистолет.
– Геро, – окликнул Себастьян, слетая с лошади и чувствуя, что дрожит. – Бог мой, ты ранена?
– Нет, – удивительно спокойным и твердым голосом отозвалась невеста и кивнула внутрь хижины. – Они там.
Держа оружие наготове, Девлин распахнул дверь.
Сразу слева от порога растянулся ничком старик в кучерской ливрее, в спине которого торчал мясницкий нож. Между дверью и грубо сколоченным столом лежал навзничь еще один мужчина, помоложе, в рыжем сюртуке, с зияющей огнестрельной раной в груди. Жизнь едва теплилась в нем, и когда Себастьян наклонился над бандитом, тот испустил дух. Третий из похитителей, высокий, темноволосый – Салливан, догадался виконт, – простерся у стола. Кто-то рассек ему горло, чуть не обезглавив.
Себастьян опустил пистолет и вышел во двор.
Геро по-прежнему опиралась на неровную стену – просто стояла и смотрела в никуда. Грудь прерывисто вздымалась от тихих, но стремительных вдохов. При приближении Девлина она повернула к нему лицо с огромными в лунном свете глазами и спросила:
– Мертвы?
– Да.
– Хорошо.
Себастьян кивнул в сторону залитой кровью комнаты:
– Это ты сделала?
Геро посмотрела на пистолет, затем снова на виконта:
– Они убили Мари.
Девлин потянулся к ней, привлек к себе.
– Со мной все хорошо, – приглушенно пробормотала Геро в его шею, однако Себастьян чувствовал, как ее тело бьет мелкая дрожь.
Он поднял руку, поколебался и принялся гладить русую голову.
– Я знаю.
– Со мной все хорошо, – повторила она, пытаясь отстраниться, словно стыдясь невольного проявления страха и слабости.
Но Себастьян, прикрыв глаза, крепко обнял ее и прижался губами к волосам.
– Ш-ш-ш, – шептал он. – Все уже позади.
ГЛАВА 45
Захлопнув дверцу старомодного экипажа, виконт на миг задержал руку на задвижке. Карета стояла, где ее оставили похитители, – рядом с навесом возле обветшалого домика. В ней, на устланном соломой полу, лежало тело горничной Мари, брошенное туда убийцами. Сжавши в кулаке поводья наемной лошади, Девлин вернулся в центр двора, откуда за ним наблюдала мисс Джарвис.
– Мне очень жаль.
Геро кивнула и отвела глаза, стиснув губы в тонкую линию и тяжело сглотнув. У Себастьяна было такое чувство, что она держится, собравши в кулак всю свою гордость и решимость.
– Я мог бы запрячь в карету лошадей. Сядешь со мной на облучке, если не хочешь внутри… с ней.
– Нет. Лучше просто… уедем.
Девлин вскочил в седло, затем, высвободив ногу из стремени, наклонился к невесте, ухватил ее за руку и рывком подсадил на коня, взметнувши вверх муслиновый подол и нижние юбки.
Геро без труда устроилась сзади, но Себастьян заметил, что ее взгляд то и дело возвращается к закрытому экипажу.
– Это не твоя вина.
– Не моя. Но, наверное, будь я добрее…
Хлестнув поводьями, виконт направил гнедого на просеку.
– Не могу представить, что ты когда-либо была недоброй со своей горничной.
– Не то чтобы недоброй, нет. Но если бы я проявляла меньше нетерпения и больше чуткости, она бы, возможно, не…
– Это не твоя вина, – убежденно повторил Девлин.
* * * * *
Их путь лежал через тенистый лес и пустынные, посеребренные луной поля. В тиши благоухающей травами ночи раздавался только мерный стук копыт.
Виконт ощущал, как позади него мисс Джарвис напряженно застыла, едва касаясь его талии. Себастьяну вдруг захотелось, чтобы невеста была не столь церемонной и прильнула к нему, обрела хоть какое-то утешение в тепле и близости его тела. Он мог только догадываться об ужасе, пережитом Геро за последние двенадцать часов, и о том, до какой степени ей непросто свыкнуться с мыслью о своей способности к насилию, непросто признать эту предосудительную для леди черту частью своей личности.
– Не перестаю думать о том, – заговорила спутница, – что должна испытывать угрызения совести или, по меньшей мере, сожаление о смерти тех троих. Но я не жалею. Я рада, что убила их.
– Лично мне эти чувства очень даже понятны. Не вижу причин терзаться раскаянием. Хотя, с другой стороны, некоторые считают мою предрасположенность к насилию чрезмерной.
Себастьян не ожидал услышать приглушенный, усталый смешок.
– Вы – мужчина. От женщины общество требует быть кроткой и всепрощающей. А не безжалостной и… смертоносной.
– Для кротости и прощения есть свое место. Сегодня был не тот случай.
Руки Геро легонько скользнули по талии спутника.
– Мне бы хотелось думать, что я убила этих мужчин из-за того, как они поступили с Мари. Но это неправда. Я убила их, потому что боялась. Кажется, мне еще никогда не доводилось испытывать такой всепоглощающий ужас.
Ее признание тронуло и удивило Себастьяна.
– Я тоже боялся, – откликнулся он.
Залегла неловкая пауза. Затем мисс Джарвис натянуто произнесла:
– В сложившихся обстоятельствах я пойму, если вы пожелаете отозвать свое брачное предложение.
Девлин не сразу сообразил, о каких «обстоятельствах» идет речь.
– Очень любезно с вашей стороны, – он с трудом заставил голос звучать небрежно. – Однако я не намерен позволить вам в последнюю минуту пойти на попятный.
– Я не иду на попятный, – с жаром возразила невеста. – Но вы должны понимать, что о сегодняшнем происшествии неизбежно станет известно.
– О вашем похищении уже и так известно.
– Тем более.
– Что «тем более»?
– Вы знаете, каковы люди – о чем, без сомнения, перешептываются сейчас в каждой гостиной и каждом лондонском клубе. Скажут, что вам достался подпорченный товар. И в свое время неизбежно поползут намеки, что ребенок не ваш.
Виконт резко осадил коня и повернулся к спутнице:
– Вы всерьез полагаете, что из-за случившегося сегодня я откажусь жениться?
– Люди скажут…
– Не скажут, если им дорога жизнь.
– И как вы им помешаете? Вызовете пол-Лондона на дуэль?
– Сомневаюсь, что до этого дойдет, – Себастьян тронул гнедого с места.
– Я бы хотела ясно дать понять, что эти бандиты не… В смысле, ничего подобного не произошло…
– Мисс Джарвис, поверьте, даже если бы…
– Ничего не было!
– Даже если бы и было, это никоим образом не повлияло бы на мое решение взять вас в жены.
Между спутниками залегло молчание, и на этот раз его нарушил Девлин:
– Не слышали ничего указующего на то, кто нанял похитителей?
– Нет.
– Ваш отец подозревает происки агентов Наполеона.
– Агентов Наполеона?!
– Это вполне логично.
– В том смысле, что убийцей является некий французский шпион, и пока вы заняты моими поисками, вам будет недосуг его преследовать? – Мисс Джарвис помолчала, словно в раздумье. – Считаю такое возможным, если целью ставилось выиграть время, чтобы улизнуть из страны. В противном случае, какой в этом резон? Де Ла Рок и Росс уже и так мертвы.
И снова Себастьян осадил коня и оглянулся на невесту.
– Вы знали, что де Ла Рок передавал Россу копии отчетов французского военного министра?
– Знала.
– А почему же мне не сказали?
– Не имею привычки выбалтывать доверенные мне секреты.
Девлин неопределенно хмыкнул и послал лошадь вперед.
– Не понимаю, с чего вам обижаться. Ведь вы по той же самой причине отказывались сообщить, откуда узнали, что Александр погиб от удара стилетом в основание черепа, – заметила Геро и, когда Себастьян промолчал, добавила: – А я все равно догадалась.
– Догадались?
– Ага. Это было совсем нетрудно, учитывая состояние эксгумированного тела.
– Так вы слышали?
– Да об этом пол-Лондона слышало. – Над верхушками деревьев замаячил шпиль деревенской церкви. – А еще вы не рассказали мне об Иезекииле Кинкайде.
– Не рассказал?
– Нет.
– Исключительно по забывчивости, уверяю вас.
– Тогда выкладывайте.
– Извольте.
Молча выслушав виконта, Геро заметила:
– Даже если французы расправились с Александром, де Ла Роком, а также с Линдквистом, не вижу причин для них убивать что этого американца, что Ясмину Рамадани.
– Если только мы ничего не упускаем, – согласился Девлин. Конь шарахнулся в сторону от шмыгнувшей через дорогу свиньи, и всадник выровнял его, что-то пробормотав. – Я начинаю склоняться к мысли, что последние убийства, хоть и связаны неким образом со смертью Росса, могли быть совершены другой рукой.
– Полагаете, мы имеем дело с четырьмя разными убийцами?
– Не с четырьмя, нет. А вот с двумя – вполне возможно.
Путники как раз въезжали в окружение деревенских домов.
– Первый, – отозвалась Геро, – это таинственный злодей со стилетом, убивший Росса и Кинкайда по неизвестной нам причине…
– По неизвестной нампричине? Или по неизвестной мне?
– И некто второй, – продолжила собеседница, проигнорировав колкость, – случайно в это же время прикончивший де Ла Рока, Линдквиста и Ясмину? Мне казалось, вы не верите в совпадения.
– Не случайно. – Виконт свернул к просторному деревянно-кирпичному сооружению, расположенному в начале главной сельской улицы. – А параллельно.
– Зачем нам останавливаться здесь? – обвела взглядом спутница галереи постоялого двора.
– Чтобы сообщить местному магистрату, что ему следует заняться парочкой трупов в Борхэмском лесу. – Девлин придержал коня у истертой каменной подставки на углу двора. – А еще потому, что мисс Геро Джарвис не пристало въезжать в Лондон на крупе заляпанной грязью наемной клячи.
Геро соскользнула с лошади на высокий, плоский камень.
– Полагаю, нам также следует известить Боу-стрит.
– Я уже это сделал.
Баронская дочь отвлеклась от отряхивания юбок.
– Да? И когда же?
– Когда выяснил, где вас прячут. Подумал, что может понадобиться подмога. – Девлин посмотрел в ясные серые глаза и поймал себя на улыбке: – Я ведь не ожидал, что вы и сами справитесь.
* * * * *
– Тебе уже лучше?
– Да, спасибо, – улыбнулась Геро отцу.
Она свернулась калачиком в кресле возле гудевшего огнем камина в библиотеке. Лорд Джарвис, не сводивший с нее глаз, расположился напротив. В особняке было тихо, слуги давным-давно отправились на боковую. После возвращения из Элстри баронская дочь приняла ванну, плотно поела и провела немало времени, утешая обессилевшую от затяжной истерики мать. Сейчас Геро тихонько прихлебывала чай, щедро сдобренный бренди.
Виконт настоял на том, чтобы отправить невесту в наемной карете в Лондон, а самому остаться в деревне и пообщаться с властями. Мисс Джарвис, естественно, спорила, но в итоге позволила себя уговорить. Она чувствовала страшную усталость и душевную опустошенность, и ей было уже все равно, что Девлин это понял.
– Что можешь сообщить о том, кто стоит за сегодняшними событиями?
– Боюсь, почти ничего. Возможно, вам удастся что-то выяснить, проследив связи главаря бандитов, Салливана, хотя я бы этому удивилась. – Геро не сомневалась, что отец будет методичен и беспощаден в своей решимости отыскать зачинщика похищения, но при этом подозревала, что тот, с кем они имеют дело, предусмотрел такой поворот – и действовал соответственно.
Джарвис кивнул.
– Оставь ты одного из бандитов в живых, это облегчило бы задачу.
– Чтобы вы смогли его допросить? – негромко хмыкнула дочь. – Да, следовало об этом подумать. Возмутительное легкомыслие с моей стороны.
Она добилась от отца кривой улыбки.
– Знаешь, я тобой горжусь. Немногим женщинам достало бы смелости и силы духа на подобный поступок.
– По-моему, вы ошибаетесь.
Вельможа фыркнул и поерзал на стуле, доставая из кармана табакерку. Вдохнув понюшку, он какое-то время посидел в задумчивости, постукивая пальцем по узорчатой золотой крышке.
– Никогда ему этого не прощу.
– Вы о Девлине? Но ведь это он меня разыскал.
Барон сжал челюсти. Геро впервые пришло в голову, что отца гнетет осознание того, что, несмотря на всех своих информантов и шпионов, он потерпел неудачу там, где Девлин добился успеха.
– Если бы из-за дурацкой привычки твоего жениха ввязываться в расследования убийств тебя не похитили, не пришлось бы искать. – Джарвис пронизывающе глянул на дочь из-под насупленных бровей: – По-прежнему решительно настроена на свадьбу?
– Да.
Отец открыл было рот, но неожиданно отвел глаза. Геро вдруг подумала: «Господи Боже, он знает о ребенке!», затем решила, что, должно быть, просто переволновалась и устала, потому что откуда бы ему знать?
– Сен-Сир – мой враг, – заговорил барон. – И ты все-таки станешь его женой?
– По-моему, вы в большей степени враг виконту, нежели он вам. Да, Девлин без колебаний встает на вашем пути, если полагает вас неправым. Однако не думаю, что он попытается вредить вам из враждебности.
– А ты? – вельможа снова посмотрел на дочь. – Ты тоже встанешь рядом с мужем? Против меня?
– Я намерена отстаивать то, что считаю правильным, как делала и раньше. Но я – ваша дочь, и всегда ею буду.
– Если из-за Девлина с тобой что-нибудь случится, я его убью. – Джарвис сунул табакерку обратно в карман. – Спокойной ночи, дорогая.
После ухода родителя Геро еще какое-то время посидела в библиотеке. Чай в ее чашке остыл, огонь в камине догорел. Сказав отцу, что не думает, будто Сен-Сир станет действовать против него без существенного повода, она говорила правду. Однако не сомневалась, что придет день, когда два противника снова схлестнутся. И что тогда делать ей, дочери одного и жене второго?
Геро размышляла над этим вопросом еще долго после того, как легла в постель. Но ни на шаг не приблизилась к ответу.
* * * * *
Поздней ночью Себастьян сидел в старом, потертом кресле у камина доктора Гибсона. Голову виконт откинул на потрескавшуюся кожаную спинку, а в руке держал стакан с бренди.
Далеко не первый стакан.
– Как думаешь, с ней все будет в порядке? – спросил ирландец.
– С мисс Джарвис? Если не считать чувства вины из-за гибели служанки, полагаю, да. Она необыкновенная женщина. – «Истинная дочь своего отца», – подумал Девлин, но вслух не произнес.
– Вины? – нахмурился доктор. – С какой стати? Ведь горничная ее предала.
– Сомневаюсь, чтобы Мари догадывалась о замыслах бандитов.
– Может, и нет, – потянул бренди хирург. – Боже правый, все равно не могу поверить, что мисс Джарвис в одиночку разделалась с тремя похитителями.
– Я предложил взять ответственность на себя, чтобы избавить леди от неизбежно последующих неприятных моментов и сомнительной славы – так она и слушать не стала.
– Хотелось бы мне видеть физиономию нашего приятеля Лавджоя, когда ему докладывали.
– Думаю, сэр Генри побаивается моей будущей супруги, – хохотнул Девлин.
– Из всех, кого я знаю, ты единственный, кто ее не побаивается.
Себастьян не видел надобности развеивать иллюзии друга.
– Наверное, назначат дознание? – предположил Гибсон.
– Да, но по сути формальное.
Мужчины какое-то время потягивали бренди в приятельском молчании, углубившись каждый в собственные мысли. Затем Себастьян подался вперед, опершись локтями в колени:
– Пол, ты осматривал тела – как думаешь, может статься, что мы имеем дело с двумя убийцами? Один заколол Росса и Кинкайда, а некто, работающий на французов, покончил с Линдквистом, де Ла Роком и мадам Рамадани?
– Да, это вероятно. Только… – доктор отхлебнул изрядный глоток бренди и вытянул в трубочку губы, обдумывая предположение, – зачем французам убивать шпионившую в их пользу Ясмину?
– Может, красотка заартачилась и пригрозила оглаской?
– Вряд ли.
– Тогда единственное, что мне еще приходит в голову, – речь идет о трехубийцах. Вот ч-черт… – Девлин потер ладонями лицо и тяжело откинулся в кресле.
Гибсон поднялся, слегка пошатнувшись на деревянной ноге:
– Авось еще глоточек бренди поможет сообразить.
* * * * *
Среда, 29 июля 1812 года
Стук продолжался и продолжался, громкий и настойчивый.
Себастьяну понадобилось некоторое время, чтобы уяснить, что грохот на самом деле происходит не в его голове, а является результатом барабанной дроби, выбиваемой чьим-то кулаком по входной двери.
Виконт приоткрыл один глаз и провел взглядом от банок с жуткими анатомическими препаратами, выстроенных в ряд на каминной полке, до лица негромко похрапывающего хирурга. Сквозь узкое окно в комнату лился золотой свет давно наступившего утра. В какой-то момент посреди ночи Девлин решил, что нет смысла возвращаться на Брук-стрит, но сейчас не мог взять в толк, почему хотя бы не перебрался из этого чертового кресла на диван.
Громыхание не прекращалось. И куда в дьявола запропастилась миссис Федерико?
Морщась от боли, Себастьян выбрался из кресла, расправил затекшие, онемевшие конечности, потер затылок. Пропетляв по узкому коридору, он рывком распахнул дверь:
