Текст книги "Ни единого шанса (СИ)"
Автор книги: К. Джейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)
Глава 9
Когда я вошла в свою квартиру, она показалась мне такой маленькой и печальной по сравнению с пентхаусом. С порога я могла видеть всю кухоньку, маленькую гостиную, которая казалась тесной только из-за моего дивана, журнального столика и телевизора, и коридор, ведущий в мою спальню.
Хуже всего то, что все, что я делала, чтобы сделать атмосферу по-домашнему уютной, выглядело жалкой попыткой, как будто я смотрела на это их глазами. Светильники Dollar Store, которые я так тщательно развесила по потолку; когда я включала их на ночь, электричество всегда тускнело. Кухонные полотенца Target dollar spot, аккуратно подвешенные к ручке духовки, возвещали, что наступила осень. Потертый диван, накрытый одеялом. Считали ли они меня жалкой?
В конце концов, я спала в их постелях, хотя в течение нескольких недель они относились ко мне как к парии7. Однако на несколько мгновений мне показалось, что знакомство с ними было ключом к моим воспоминаниям.
И в течение нескольких минут это было приятно.…
Я изо всех сил старалась стряхнуть с себя эти ощущения, сосредоточившись на том, чтобы отнести белье в прачечную самообслуживания в многоквартирном доме и запустить его. Я занималась своим бельем, пока оно не попало в сушилку – на четвертом этаже жил жуткий старик, который, я была почти уверена, украл мое нижнее белье, пока я читала свой любовный роман.
Но как бы я ни любила хорошие книги, было трудно потеряться в этих фантазиях, когда мой разум постоянно возвращался к ним.
Я только что доковыляла до своей комнаты с корзиной для белья и бросила ее на кровать, когда кто-то постучал в дверь.
Я вытерла пот со лба, в прачечной было так жарко и влажно, прежде чем заглянуть в глазок.
Красивое лицо, даже с синяком, портящим одну высокую скулу, и рассеченной губой, которую так хотелось поцеловать. Темные волосы, искусно растрепанные. Широкие плечи в пиджаке и сильные руки, сжимающие новый букет тигровых лилий.
Я должна притвориться, что меня здесь нет. Его ледяные голубые глаза, казалось, смотрели прямо в глазок и достигали меня, и я почувствовала, что замираю, как будто он мог видеть меня насквозь и знать, что я там. Я повернулась и попыталась на цыпочках уйти через всю квартиру.
– Кеннеди, – его голос был мягким, но строгим, и это было слышно даже через дверь. Мне показалось, что его голос проникал прямо в мое сердце. – Пожалуйста, поговори со мной. Не делай поспешных выводов только из-за того, что сказал кто-то другой.
Я колебалась несколько долгих секунд.
Затем открыла дверь.
Его лицо расслабилось, когда он увидел меня, на губах заиграла улыбка. Он был так красив, что мне захотелось растаять.
– Я не предполагаю, основываясь на том, что сказал кто-то другой, – сказала я, не понимая, напоминала ли себе или ему. – Я предполагаю из-за того, что ты сказал.
– Мы можем пойти куда-нибудь и поговорить? – игривая улыбка появилась на его губах, как будто, даже если бы я убежала от него, он знал, что наше будущее неизбежно. Все его напряжение, казалось, растаяло в ту секунду, когда я открыла дверь. – Где-нибудь в людном месте?
Мой взгляд скользнул вниз к букету, который он держал в одной руке.
Он поднял их, протягивая мне.
– Я подумал, что тебе, возможно, понадобится новый букет.
– Мне не нужны цветы.
– Я не согласен. Насколько я понимаю, Кеннеди, все, что ты хочешь – это необходимость.… и все, что тебе нужно, я собираюсь сделать своим.
Я приподняла брови.
– Ты немного жутковатый и властный.
Он улыбнулся мне в ответ, без тени извинения или сожаления.
– Или… Собственнический и покровительственный?
– Так звучит лучше, – я поколебалась, затем сказала ему. – Подожди здесь.
Я закрыла перед ним дверь, задаваясь вопросом, действительно ли этот опасный мафиози, который, очевидно, мог бы постоять за себя в драке, просто будет ждать меня в холле. Поэтому я не торопилась, достала большую стеклянную банку, которую использовала как вазу для цветов или как банку для печенья, в зависимости от обстоятельств, обрезала стебли и расставила цветы.
Когда я поставила их на журнальный столик, я должна была признать, что с ними комната выглядела намного приятнее.
Я снова распахнула дверь, ожидая, что он, возможно, ушел. На секунду коридор показался пустым, и мое сердце упало.
Хорошо. Я не ожидала, что почувствую себя настолько опустошенной.
Я все равно не должна ему доверять. Я должна быть рада, что он потерял интерес.
Разве не так? Затем я увидела его, неторопливо идущего ко мне по коридору. Его руки были в карманах, подчеркивая его мощные плечи, он приподнял пиджак, чтобы я могла видеть тонкую талию.
– Куда ты ходил? – спросила я.
– Я хотел устроить нам приятное свидание, – сказал он с улыбкой. – Я обещаю, мы не будем одни.
– Нет?
– Теперь ты знаешь, кто я, – сказал он. – И ты должна знать, что у меня есть немного денег.
Почему это показалось мне преуменьшением?
– У меня много вопросов.
– А у меня есть ответы, – он протянул руку.
Я вздохнула и взяла его за руку. Его ладонь была теплой и твердой, слегка мозолистой. Я вдохнула пряный, вызывающий привыкание аромат его лосьона после бритья.
– Лучше бы они правда у тебя были.
От его ответной улыбки в уголках ярко-голубых глаз появились морщинки.
– Мне лучше пойти переодеться, – сказала я.
– Ты идеальна такая, какая ты есть, – пообещал он.
Я посмотрела на свои кроссовки и футболку Sound of Us.
– Теперь я знаю, что ты лжешь мне, Грейсон.
Он рассмеялся и вытащил меня в коридор.
– Просто возьми свою сумочку.
Вечерело. Когда мы вышли на улицу, я заметила, что нас ждала красивая машина. Я взглянула внутрь на водителя, и мой желудок сжался при мысли о том, сколько богатства было выставлено напоказ. Почему этот великолепный, состоятельный мужчина так заинтересовался такой девушкой, как я, которая не могла предложить ничего особенного?
– Это твоя идея – оставаться в общественных местах?
– Я обещал, что мы не будем одни.
Я заколебалась, когда Грейсон открыл для меня дверцу машины.
– Кеннеди, – мягко сказал он, его голос был низким и сексуальным, путешествуя прямо по моему позвоночнику, как будто его рука ласкала мою поясницу. – Ты знаешь, что я никогда бы не причинил тебе вреда?
– Я не переживаю, – напомнила ему.
Но у меня было предчувствие.
– Что я могу сделать, чтобы ты почувствовала себя лучше? – спросил он. – Хочешь дам тебе нож? Пистолет?
– Нет, – мои глаза расширились, и он издал тихий смешок, как будто оценил мою невинность. Я посмотрела на него снизу вверх, еще раз вспомнив о разнице в росте между нами – и о девяноста фунтах8 чистой мускулатуры, которые были между нами. – Кроме того, я видела, как ты дрался с Картером и Джеком. Не думаю, что у меня был бы шанс даже с пистолетом.
– Со мной ты всегда в безопасности, – пообещал он, нежно касаясь моей щеки, прежде чем заправить прядь волос мне за ухо. – Я бы скорее покончил с собой, чем причинил тебе боль.
– Почему? – прошептала я.
– Потому что такое чувство, что я ждал тебя всю свою жизнь, – сказал он. – Ты веришь в родственные души?
– Нет.
– Ну и ладно, – его ответная улыбка была такой уверенной и притягательной, что делала слова убедительными. – Я буду верить за нас обоих.
Я вдруг остро осознала тот факт, что мы стоим перед моим дерьмовым многоквартирным домом, а люди с недоумением смотрят на этого красивого мужчину в костюме на шикарной машине.
– У тебя вот-вот угонят машину, – сказала я с улыбкой. – Садись, Грейсон.
– Тебе нужно место поприличнее, – сказал он, когда я скользнула на сиденье.
Он оглядел грязную обстановку вокруг дома, прежде чем плюхнуться на сиденье рядом со мной.
В машине стоял приятный запах новой кожи, но когда я вдохнула, то уловила другой аромат. Запах его лосьона после бритья. Мне захотелось наклониться и прижаться носом к гладко выбритой коже над его воротником. Слабый намек на татуировку выглядывал из-за воротника, просто линия, и это вызвало у меня любопытство. Татуировок не было видно из-за того, как он обычно одевался.
Он повернулся и встретился со мной взглядом, и мне показалось, что мы были очень близки. В его глазах мелькнул веселый огонек, как будто он заметил, что я разглядываю его.
– Да, Кеннеди?
– Вопросы, – сказала я, и мой желудок сжался.
Мой взгляд метнулся к водителю.
Грейсон вручил мне пульт и, протягивая его, нажал большим пальцем на одну из кнопок. Между нами и водителем поднялся звукоизолирующий экран.
Когда я взялась за пульт, наши руки на секунду задержались вместе. Затем я уронила его между нами. Я не чувствовала, что мне действительно нужно появляться в общественных местах с Грейсоном.
Каким-то образом Грейсон чувствовал, что он опасен для всех остальных… но безопасен для меня.
– Мафия? – проворчала я. – Серьезно?
Он кивнул.
– Картер, Джек и Себастьян упоминали, что мы все какое-то время были связаны с мафией? У каждого из нас были свои причины. Я могу рассказать о своей.
Он достал свой мобильный телефон, и я наклонилась к нему, когда он открыл серию фотографий.
На них он был намного моложе, но все еще красив: высокий, мускулистый подросток с намеком на детскую пухлость на щеках и широкой открытой улыбкой. Он обнимал двух младших девочек, у которых была темно-оливковая кожа и вьющиеся темные волосы. Они улыбались с фотографий.
– Элли и Алекса, – сказал он. – Мои сводные сестры. Это было, когда мне было шестнадцать… Возможно, то время, когда я был самым счастливым, чем когда-либо, несмотря ни на что. Им было одиннадцать и девять.
– Что было, несмотря ни на что?
– Наша мама алкоголичка, – сказал он как ни в чем не бывало. – Она была трезвой, когда у нее родились Элли и Алекса, слава богу. Но потом она снова сорвалась. Их отец разошелся, не могу его винить, и я пошел искать своего, чтобы не попасться под руку. Он был головорезом мафии. Не очень-то похож на отца. Но я доказал, что могу быть полезен, и он позволил мне работать в его организации.
– Где они сейчас? – я попыталась подсчитать, затем спросила. – Сколько тебе лет, кстати?
– Мне двадцать три, – сказал он. – Наверное, столько же, сколько и тебе.
– Хотела бы я знать, когда у меня день рождения, – сказала я.
Он секунду колебался.
– Мы найдем день, чтобы отпраздновать. У нас все получится.
Мои губы приоткрылись, я не знала, что ответить. Я не была уверена, что хотела бы день рождения, если это будет не настоящий день. Но он уже отвечал на мой предыдущий вопрос.
– Им восемнадцать и шестнадцать. Алекса ходит в мою старую старшую школу и учится намного лучше, чем я когда-либо мог. Элли закончила школу, и она учится на первом курсе Йельского университета, – он ухмыльнулся, на его лице была видна гордость. – Они примерно в сто раз умнее меня.
– Я почти уверена, что ты довольно умен, Грейсон, – сказала я, положив свою руку поверх его руки, лежащей на мобильном телефоне.
Его глаза встретились с моими, и я снова остро вспомнила, насколько мы были близки друг к другу. Напряженный момент, казалось, пронесся между нами.
– В конце концов, – добавила я, решив разрядить обстановку, – ты одержим мной.
Он рассмеялся.
– Верно.
Я не была уверена, что делать с тем фактом, что он не отрицал своей одержимости.
– Покажи мне еще фотографии. Мне нравится Грейсон с детским личиком.
На его лбу появились ямочки.
– Детское личико?
Он показал мне еще несколько фотографий. На одном из снимков Элли сидела на деревянной вывеске с надписью «Блу Крик Эстейтс». На заднем плане был виден край трейлера и велосипед, лежащий на боку.
Меня охватило странное чувство.
Что-то вроде… тоски? Ностальгии? Я не была уверена, на что именно это было похоже. У меня никогда не было прошлого, по которому я могла бы испытывать ностальгию.
Я подняла взгляд и обнаружила, что он внимательно наблюдает за мной.
– Где это было снято? – спросила я. – Это там ты вырос?
– Да, – сказал он. – Самый лучший трейлерный парк с самыми лучшими людьми.
У меня было странное чувство, что я должна пойти и найти его.
– Он все еще там?
– Я почти уверен, что да. Трейлерные парки никогда не умирают.
– Что случилось с твоей мамой?
– Она прошла реабилитацию, и теперь она трезвая и достойная мать Алексе, – в его взгляде промелькнула какая-то слабая искра. – Нравится ей это или нет.
Мое колено нервно подпрыгивало вверх-вниз, пока я не заметила, что делаю, и заставила себя успокоиться.
Было что-то, о чем Грейсон мне не говорил. Никто просто так не сталкивался с женщиной на улице и не становился таким одержимым, таким… вдумчивым и заботливым. Должна была быть причина.
Что, если я стала свидетелем какого-то преступления? Что, если он пытался выяснить, что я знала?
Что, если он уже знал, что у меня амнезия, и пытался восстановить мои воспоминания?
Эта мысль сильно поразила меня, особенно когда я испытала это странное, жутковатое чувство ностальгии, глядя на фотографию.
– Ты знаешь, что у меня амнезия? – прямо спросила.
Его брови изогнулись.
– Амнезия?
Я кивнула.
– Это действительно случается с людьми? – спросил он, оглядывая меня. – Ты живешь нормальной жизнью, но ничего не помнишь о своем прошлом?
– Я не знаю, насколько нормальной стала моя жизнь с тех пор, как в ней появился ты, – поддразнила я. Машина остановилась. – Где мы?
Он скорчил гримасу.
– Доказываю твою точку зрения о том, что твоя жизнь ненормальна с тех пор, как я вошел в нее. Но я надеюсь, ты поймешь, что нормальность переоценивают.
Он вышел и открыл мне дверь, я моргнула от ярких огней снаружи, мерцающих на фоне угасающего солнечного света.
Я была так сосредоточена на разговоре с Грейсоном и своих внезапных подозрениях, что не заметила, как мы въехали в аэропорт… или на взлетную полосу.
Нас окружали огромные самолеты.
– Разве это законно? – спросила я, оглядываясь по сторонам. – Мы не должны находиться здесь, не пройдя охрану.
– Только не тогда, когда летишь на частном самолете, – заверил он. – Давай.
– Куда мы летим?
Он уже направлялся к небольшому, изящному серебристому самолету. Он обернулся через плечо и небрежно ответил.
– Париж.
Я просто смотрела ему вслед, пытаясь догнать.
– Грейсон! Ты не можешь отвезти меня в Париж!
– Могу.
– Это слишком экстравагантно!
– Теперь, когда ты знаешь… нет ничего слишком экстравагантного. Не заставляй меня похищать тебя, – он улыбался. Очевидно, несерьезно.
Я не знала, что делать с этим человеком, который хотел дать мне все… или говорил, что даст. Что происходило на самом деле? Чего он хотел от меня?
И если то, что он хотел от меня, было связано с моим прошлым…
Как я могла сказать «нет»?
– Лучше бы этот рейс летел в Париж, и ты не похищаешь меня на свой личный остров.
– У меня нет личного острова, – ещё одна игривая улыбка, от которой мокнут трусики. – Пока что.
У меня не было никаких сомнений, что Грейсон был человеком, который получал все, что захочет.
Я последовала за ним, привлеченная обещанием большего количества ответов… и тем притягательным человеком, которым он был. Несмотря на то, что звучали угрозы, этот человек не ограничился сигналами тревоги.
– Я вижу, ты не даешь никаких обещаний насчет похищения, – поддразнила я, присоединяясь к нему у подножия лестницы, ведущей к частному самолету.
– Я вижу, ты садишься в самолет.
Он последовал за мной вверх по лестнице, положив одну руку мне на поясницу, чтобы вести меня, пока мы не достигли вершины. Мы вошли в роскошный салон, отделанный белой кожей, с уютными сиденьями, обращенными друг к другу через настоящий стол из красного дерева. Стюард поприветствовал нас двумя бокалами шампанского.
Как только мы расселись, я посмотрела на него через стол.
– Я удивлена, что твой стюард – мужчина.
– Мне не нравится, когда ко мне пристают случайные женщины, – объяснил он.
Я не была уверена, что делать с этой информацией, но я не могла не думать о том, как сжалось мое сердце, когда Джек и Себастьян уехали с теми другими женщинами.
– Ты раньше был в Париже? – спросила я. Через секунду я закрыла голову руками и замычала. – Что я делаю? Мне послезавтра на работу!
– Мы поспим в самолете, проведем один прекрасный день в Париже, полетим домой, и ты успеешь на работу, – сказал он. – Если ты настаиваешь на сохранении этой ужасной работы.
– Настаиваю, – мне нужно было выяснить, как получилось, что Картер, Джек и Себастьян знали меня.
– И да, я был в Париже раньше. На восемнадцатом дне рождения Элли. Именно поэтому я стану твоим гидом, – на его губах снова заиграла та самая улыбка.
Притягательная, очаровательная, перед которой я не могла устоять, даже когда знала, что должна.
– Похоже, ты – старший брат моей мечты.
– Я пытаюсь.
– Даже при том, что ты занимаешься… чем именно?
– Незаконными поставками оружия, – его пристальный взгляд спокойно встретился с моим. – Я держусь подальше от торговли людьми и больше не имею дела с наркотиками. Если людям нужно оружие, чтобы убивать друг друга, что ж… Я не уверен, что криминальные элементы этого города что-то теряют.
Я вздрогнула.
– Спасибо, что просто сказал мне.
– Я не собираюсь лгать тебе.
Я уставилась на него, задаваясь вопросом, должна ли я просто спросить его, знает ли он меня.
Но я не хотела, чтобы он просто отрицал это. Сначала я хотела получить доказательства. Чтобы знать, какого ответа я ожидаю, прежде чем задавать вопрос.
– Ты когда-нибудь кого-нибудь убивал?
– Было дело. Но нет никого, кто бы этого не заслуживал. Я совершил несколько плохих поступков, Кеннеди. Но я не плохой человек.
– Я все еще хочу знать, как ты превратился из бедного ребенка на тех фотографиях в этого человека, – я обвела рукой вокруг, чтобы охватить красивую обстановку.
Самолет начал набирать скорость. Мой желудок сжался от ощущения скорости, от того, как самолет начал отрываться от земли.
Я была сумасшедшей, садясь в самолет с этим человеком.
Но было бы еще безумнее не лететь с ним в Париж на его частном самолете, не так ли?
– Мой отец устроил государственный переворот и захватил власть в этом бизнесе, став боссом. Преступная группировка под названием «Шакалы». Затем я сделал то же самое с ним, – ледяные голубые глаза Грейсона могли быть холодными и пугающими, когда в них не светилось тепло, которое обычно появлялось, когда он смотрел на меня. – Самые жёсткие законы, все действуют соответствующе, пока эти правила есть.
– Я понимаю, – мой голос прозвучал мягко.
– Я знаю, то, что я делаю – это слишком много для тебя, но со мной ты в безопасности, – напомнил он, нежно касаясь моей руки, как будто понял, каким холодным и пугающим казался, когда говорил о работе.
Он казался психопатом.
Но он также казался таким милым со мной…
– Даже если я никогда больше не захочу тебя видеть?
– Даже тогда, – его губы раздвинулись в улыбке, – но я думаю, мы оба знаем, что этого не произойдет.
– Если люди увидят меня с тобой… буду ли я в опасности?
– У меня есть враги, признаю. Но у меня также есть влиятельные друзья.
Его пальцы переплелись с моими, и он погладил большим пальцем тыльную сторону моей ладони так чувственно и успокаивающе одновременно.
– И я буду оберегать тебя. Мысль о том, что ты там, в этом мире, одна, и некому о тебе позаботиться… Мне это не нравится, – последние четыре слова он произнес так, словно они были преуменьшением
– Но почему? Когда ты едва знаешь меня?
– Ты кажешься такой невинной.
– Это из-за травмы головы, – сухо сказала я
– Хорошо. Возможно, это травма головы, но в моем мире это тоже редкость.
– Я думала, ты собирался отвезти меня в Париж, а потом я собиралась вернуться домой менее невинной, – поддразнила я, приподняв брови.
– Я не собираюсь торопить тебя, – сказал он. – Но у меня действительно есть планы затащить тебя в постель.
Жар коснулся моих щек, но Грейсон уже вставал со своего места.
– Пойдем. Позволь мне показать тебе спальню. Сейчас готовят ужин, но потом ты сможешь немного отдохнуть перед посадкой. Завтра важный день.
– У меня нет паспорта, – внезапно сказала я, охваченная ужасом. – Я имею в виду, я пришла сюда только со своей сумочкой…
– Тебе не нужен паспорт, – сказал он. – У тебя есть я. Все готово.
Он показал мне спальню, спрятанную за изящной и красивой кабиной, а потом мы поужинали. У меня кружилась голова. Было так много всего, что нужно было переварить.
Но сейчас я сосредоточилась на вкусном, нежном филе миньон и макаронах с омаром и сыром на своей тарелке, а также на красивом, обаятельном мужчине, сидящем напротив меня, и позволила себе поволноваться позже.
Возможно, я и не чувствовала контроля над ситуацией, когда находилась с Грейсоном, но я была уверена, что приближаюсь к ответам на вопросы о своем прошлом.
