Текст книги "Ни единого шанса (СИ)"

Автор книги: К. Джейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Глава 3

Ебанный ад.

Я бы никогда не смог забыть ее.

Наблюдал за Кеннеди из затемненного входа на другой стороне катка, сердце колотилось от смеси тоски… и вожделения. Казалось, я могу дышать после долгих лет гребаного удушья.

Кеннеди грациозно скользила по льду, каждое движение свидетельствовало о красоте, которая привлекла меня много лет назад. Она была здесь, прямо передо мной.

Наконец-то.

Пристальный взгляд Кеннеди проследил за уходящим Картером. Он также совершенно не подозревал, что я стою здесь. А она понятия не имела, кто он. Но Картер смотрел слишком долго, и был замечен.

Мне знакомо это чувство.

С того момента, как встретил ее, это все, на что я был способен.

Глазеть.

И была та же проблема с тех пор, как нашел ее.

Наблюдал, как она пробовала разные сорта кофе, пытаясь понять, какой из них раньше нравился. Не зная, что ненавидела кофе и пила только чай.

Наблюдал, как пробовала разные стили – опрятный, спортивный… даже готический. Не зная, что почти всегда носила платья.

Наблюдал, как пыталась найти себя. Не зная, что мы точно знаем, кем она была.

Кеннеди закончила произвольную программу и сошла со льда. Я оставался скрытым в тени, не сводя с нее глаз. Она улыбнулась группе детей, пробегавших мимо, осветив всю комнату.

Когда-то у меня все время было такое солнечное сияние. Я связал с этим жизнь, будущее.

А потом у меня его отняли.

Я был неумолим в стремлении к Кеннеди. После расставания пять лет назад не оставил камня на камне, решив найти ее. Мужчины, которых я когда-то называл братьями, сделали все, что было в их силах, чтобы защитить ее, убедиться, что та остается скрытой от моих глаз. Стерли из официальных записей, превратив в глазах всего мира в неизвестную.… Кеннеди стала призраком.

Возможно, им удалось бы скрыть ее от большинства мужчин.

Но я не был просто большинством мужчин. Я был Шакалом.

А Кеннеди – моей.

Потребовались годы кропотливой детективной работы, сеть информаторов и несколько близких контактов, но в конце концов я наткнулся на след, который намекал на существование Кеннеди. Небольшая информация привела к другой, и еще к одной, пока я не собрал воедино головоломку, которая раскрыла ее новую личность и местонахождение.

Я проследил за ней до дерьмовой квартиры, как только узнал адрес, и наблюдал неделю. Я был лидером шакалов, потому что всегда готов. Не ввязывался в сражения, в которых, как знал, не смогу победить.

Когда я увидел медицинские записи, в которых подробно описывалась ее амнезия, то разработал план и провел последнюю неделю, наблюдая за новой Кеннеди.

Хотя довольно быстро понял, что Кеннеди еще не выяснила, кто это – новая она.

Я всегда гордился своим самообладанием, но оно никогда не подвергалось такому испытанию, как на этой неделе, когда держался от Кеннеди подальше. Член испытывал сильное раздражение от всего, чем я занимался с тех пор, как нашел ее.

Я чертовски ненавидел натирания от дрочки.

Но в данный момент это было необходимо.

Ее шелковые трусики немного облегчали процесс.

Но скоро в них не будет необходимости. Теперь, когда она столкнулась с ними, пришло время перестать наблюдать… и начать действовать.

Картер, возможно, сегодня держался на расстоянии… но это продолжится недолго.

Единственное, в чем никто из нас никогда не был хорош – это держаться подальше от Кеннеди. Несмотря на то, что эти три засранца, очевидно, держались подальше последние несколько лет, они бы раскололись. Это был только вопрос времени.

Я продолжал наблюдать из тени, сердце колотилось в груди так, словно только что начало биться снова. Воссоединиться с ней было бы нелегко. Кеннеди построила новую жизнь, окруженная людьми, которые понятия не имели о ее прошлом, об истинной личности или о любви, которую мы когда-то разделяли. Я должен был действовать аккуратно, подходить с осторожностью и терпением. Но был готов сделать все возможное, чтобы вернуть ее в свою жизнь.

То, что я чувствовал, выходило за рамки любви. Это была одержимость. Необходимость. У меня не было души. У меня была только Кеннеди.

И этого всегда было достаточно.

Я не знал, что и думать о новой жизни Кеннеди. Раньше мы были ее миром. А теперь у нее появились друзья, работа, даже новая улыбка.

Мне не нравилось видеть, как она дарит улыбки другим людям.

Когда-то они принадлежали мне.

И скоро я получу их обратно.

Она покинула каток, и я осторожно направился следом. Держался на расстоянии, всегда стараясь, чтобы меня не заметили. Кеннеди не торопилась, прогуливаясь по заполненным зловонием людным улицам города с легкой улыбкой на лице.

Она прошла мимо маленького дерьмового кафе, глаза загорелись, словно оно было рестораном, отмеченным звездой Мишлен.

Я знал, что сейчас произойдет. Такое случалось каждый день.

Она подошла к стойке и уставилась в меню. Носик очаровательно сморщился, напомнив щенка.

Я направился к креслу в углу, внимательно следя за ней, пока пробирался между столиками.

Бариста уставился на Кеннеди с таким ошеломленным выражением во взгляде, что захотелось перерезать ему горло.

Она не заметила, и это единственное, что спасло мужчине жизнь. Кеннеди попросила кофе из белого шоколада со льдом и миндальным молоком, и я ухмыльнулся про себя, притворившись, что смотрю в телефон.

Еще один напиток, который она возненавидит.

Не мог дождаться, когда увижу, как загорятся ее глаза, когда принесу чайный латте.

За этим последует оргазм.

Выигрышная комбинация, если кто-то спросит.

Телефон завибрировал, и я вытащил его. Это был Санни, моя правая рука.

Санни: Отправлено в 11:30.

Я раздраженно фыркнул. Потому что сообщение означало, что вместо того, чтобы смотреть, как Кеннеди спит, придется убедиться, что последняя партия оружия благополучно добралась до склада.

Кеннеди сделала глоток и тут же поморщилась, как и всю неделю. Я не был уверен, почему она не попробовала ничего, кроме кофе, но казалась обязанной и решительной найти кофейный напиток, который понравится.

Какая-то часть меня успокоилась, увидев, как она катается на коньках, а теперь еще и это. Кеннеди была такой же, даже если не помнила.

Что означало, что у меня все еще был дом.

Кеннеди заставила себя выпить все до конца, со вздохом выбросила стаканчик и вышла на улицу.

Бариста все еще смотрел ей вслед, и я наблюдал за ним, пока тот не заметил меня, отчего его кожа побледнела от страха.

Я вышел из кафе и продолжил следовать за ней, оставаясь незаметным всю дорогу до дерьмовой квартиры. Той, которой я был шокирован, но не осуждал.

Я ненавидел тот факт, что она жила там. Кеннеди заслужила особняк, который я приготовил для нее.

И не мог дождаться, когда она окажется там.

Я наблюдал, как она вошла внутрь, желая просто направиться следом.

Возможно, другие сочли бы мою одержимость слабостью, может быть, даже проклятием.

Когда я зашагал прочь, то тут же пожалел, что не мог последовать за ней.

Я знал, что Кеннеди нужна мне, как кислород.

И, несмотря на все попытки… это не изменится.

* * *

– Пожалуйста! Нет. Нееееет!

Санни хихикнул, когда я отрезал пальцы предателя по одному, крики звенели в воздухе. Мы узнали, что один из наших парней со склада пытался найти покупателя на оружие, которое только что получили. Не повезло, что одной из потенциальных сторон, которая связалась с ним по поводу поставок оружия… были мы. Как только Санни понял, что оружие в продаже было нашим, мы быстро справились с поимкой Эда Тейта.

Теперь я был по локоть в его крови, кромсая тело.

Пытать – это искусство. И я определенно был художником.

Но мог признать, что в этот раз не использовал обычную утонченность.

Я ненавидел предателей. Ненавидел их всем своим существом.

Телефон громко зазвонил на столе, прерывая безжалостные расспросы, которые я задавал между каждым взмахом ножа. Обычно я бы не остановился, но знал, что сообщение пришло от парня, которому поручил следить за Кеннеди, когда меня там не могло быть.

А она всегда стояла на первом месте. Всегда.

Выругавшись, я сорвал перчатку, потянулся к телефону и взглянул на сообщение.

Лукас: Она на свидании.

Какого хрена? Эти слова ощущались как удар под дых. Кеннеди не разрешалось ходить на свидания. Я не думал о мужчинах, с которыми та могла встречаться, трахаться… до того, как нашел ее. Это был единственный способ не сойти с ума. Встречаться сейчас явно не вариант. Ревность и тревога разрастались внутри меня, угрожая поглотить целиком.

Я: Подробности.

Лукас: Ее подруга назначила свидание вслепую. Они только что вышли из ресторана и идут в кино.

Какого хрена он не прислал сообщение, когда они были на ужине?

Я глубоко вздохнул.

Я: Адрес.

– Узнай то, что нужно, а потом прикончи его, – рявкнул я на Санни, вонзая лезвие в бедро Эда, а затем вышел из комнаты, на ходу срывая целлофановый фартук с одежды.

Через несколько минут я уже сидел в Rolls-Royce Wraith, двигатель ревел, оживая. Каждая пролетающая секунда казалась маршем к смертному приговору. Я не знал, почему был таким неразумным, когда дело касалось ее. Кеннеди даже не помнила о моем существовании. Хотя я уже потерял ее однажды. Никто не заставит сделать это снова.

Даже ее собственное сердце.

Я мчался по улицам города, не обращая внимания на ограничения скорости и красный свет, сосредоточившись только на том, чтобы добраться до кинотеатра, где Кеннеди была на свидании.

Минуты казались часами, пока я лавировал в пробках, в голове проносились тысячи мыслей.

Наконец, я подъехал к кинотеатру, сердце колотилось в груди так, словно случился гребаный сердечный приступ. Я осмотрел окрестности, выискивая любые признаки неприятностей больше по привычке, нежели по какой-либо еще причине.

Никто не собирался связываться со мной в этом городе.

Я небрежно направился ко входу, не желая привлекать ее внимание.

Остановился рядом, потому что там была она…

Стояла в очереди за билетами с улыбкой на лице, которая принадлежала только мне. И рядом стоял ее кавалер.

Горячая ревность разлилась по венам, а рука дернулась к пистолету, спрятанному под курткой. На секунду я представил, как направляю на него пистолет, кровь разбрызгивается повсюду, а тело падает на землю.

Я сделал несколько глубоких вдохов. Только Кеннеди могла заставить меня потерять контроль. Она была моим искуплением и адом, упакованными в идеальную упаковку.

Я не могу убить его только за то, что тот стоял рядом…

За исключением того, что «кавалер» наклонился, пытаясь обнять ее, когда те стояли в очереди. Кеннеди, всегда грациозная, плавно выскользнула из пределов его досягаемости, улыбка ни разу не дрогнула.

– Хорошая девочка, – прошептал я себе под нос, нелепо надеясь, что Кеннеди выскользнула из его объятий, потому что тело знало: она принадлежит кому-то другому… даже если голова этого не помнила.

Этот идиот сказал Кеннеди что-то такое, заставившее ее запрокинуть голову и рассмеяться, беззастенчиво, совсем не так, какой она была, когда мы впервые встретились.

Думаю, одним из преимуществ амнезии было то, что она не помнила всего того, что случилось в детстве. Теперь могла смеяться как хотела, чего не могла раньше.

Кеннеди выглядела такой счастливой в тот момент, что почти возникло искушение позволить свиданию продолжиться только ради фильма, но потом рука мужчины скользнула к ее пояснице. И я не смог этого вынести.

Свидание подходит к концу. Сейчас же.

Телефон зазвонил с сообщением от службы безопасности. В сообщении была указана личность мужчины, а также номер телефона. Как раз то, что мне было нужно.

Когда группа Кеннеди приблизилась ко входу в театр, я отправил текстовое сообщение с одноразового телефона на телефон ее кавалера.

Я: Брайан? Я нашел твою кредитную карту возле театра. Встретимся у входа.

Я наблюдал, как он взглянул на телефон, брови нахмурились в замешательстве, а затем быстро извинился и отошел от Кеннеди, направляясь ко входу в театр.

Что за гребаный петух. Он даже не проверил, не пропала ли карта. И не удивился, откуда у меня его номер.

Кеннеди, ее подруга и муж Кэрри вошли внутрь, а я отступил в тень у входа.

Прошли минуты, и затем я увидел мужчину, выходящего из дверей кинотеатра, на его лице была смесь любопытства и озабоченности. Он осматривал местность в поисках человека, который предположительно нашел кредитную карточку.

Я, сославшись на бельмо на глазу скульптуры у стены здания, написал:

Я: Я у статуи кино.

Казалось бы, совершенно не беспокоясь, он направился ко мне.

Я шагнул вперед из-за статуи, стараясь оставаться в тени, схватил его за воротник и потащил в переулок, прежде чем тот успел среагировать.

– Что за черт? – он запнулся, пытаясь вырваться из хватки.

Прижав мужчину к кирпичной стене здания, я вытащил пистолет и приставил к его груди.

Лицо Брайана побледнело, и тот захныкал.

Жалкий.

Я крепче сжал его, наклоняясь ближе, чтобы слова прозвучали угрожающим шепотом.

– Держись подальше от Кеннеди, – прорычал я. – Ты больше не будешь связываться с ней, не приблизишься и даже не подумаешь. Понял?

Его глаза расширились, и тот, запинаясь, пробормотал:

– Я… почему? Кто ты такой?

Если бы он только что не наложил в штаны… Я было почти подумал, что у мужчины есть немного смелости.

Я наклонился ближе, слова сочились угрозой.

– Я убью тебя, если когда-нибудь заговоришь с ней снова. Это ясно?

Слезы навернулись на его глаза, и Брайан энергично кивнул, голос дрожал, когда тот ответил:

– Я не буду. Клянусь.

Просто для пущей убедительности я ударил его головой о кирпич, а затем неохотно ослабил хватку, позволив мужчине, спотыкаясь, отойти на несколько шагов. Не сказав больше ни слова, он повернулся и скрылся в ночи, шаги отдавались эхом отчаяния.

Я отправил сообщение команде, убедившись, что камеры вокруг театра были очищены от улик и весь материал удален.

Удовлетворенный тем, что сообщение было получено, я сделал шаг в сторону кинотеатра, прежде чем вспомнил, что еще нужно поработать, чтобы убедиться: в организации больше не работают крысы.

Еще один взгляд.

Награда за хорошо выполненную работу…

Я только вошел внутрь, когда Кеннеди вышла из кинотеатра. Она огляделась по сторонам, вероятно, в поисках кавалера. Когда не увидела никаких признаков его присутствия, во взгляде появилось смиренное выражение… но не было похоже, что она на самом деле расстроена.

Кеннеди, с темно-каштановыми волосами, ниспадающими каскадом по спине, и этими очаровательными светло-зелеными глазами, всегда была самой великолепной девушкой, которую я когда-либо видел. Я был очарован с того самого момента, как увидел ее.

Себастьян обнял меня, но я стряхнул его руки, ненавидя привязанность любого рода. Мы стояли в вестибюле местной арены, только что закончив неофициальную тренировку с клубной командой.

– Я провел с тобой два часа, – протянул я. – Почему лезешь обниматься?

– Мы друзья, – сказал Себастьян с ухмылкой.

– Хм, правда? – спросил я, зная, что это сводит его с ума.

– С дошкольного возраста, – вздохнул он, крепче обнимая меня за плечи.

– Думаю, так и есть, – сказал я смирившимся голосом, – потому что в противном случае ты был бы уже мертв.

– Это Грейсон, – прошептал девичий голос позади, и я обернулся, желая узнать, кто это говорит.

И тогда увидел ее.

Богиня, если когда-либо видел такую. Длинные, волнистые каштановые волосы, в которые сразу же захотелось запустить пальцы, когда я буду трахать ее сзади.

И эти глаза, цвета свежескошенной травы и настолько проникновенные, как будто она видела тьму и не боялась моей.

– Чур меня, – прошептал Себастьян мне на ухо.

Но я не обратил на него внимания. Потому что этого, черт возьми, точно не будет.

Себастьян флиртовал с ней… но я будто язык проглотил. Не самое лучшее первое впечатление, но я бы загладил вину.

Та встреча разожгла навязчивую идею, пламя, которое разгоралось ярче с каждым днем.

– Привет, – сказал я на следующий день в школе, голос излучал уверенность, когда перекрыл дорогу и встал перед ней.

Светло-зеленые глаза Кеннеди расширились от удивления, а щеки вспыхнули от легкого смущения.

– О… привет.

Воспоминания, по большей части болезненные, потому что так много значили, нахлынули на меня, когда наблюдал, как она стояла в вестибюле, прежде чем, наконец, вздохнуть и вернуться в театр.

Зазвонил мой телефон, и мне не нужно было смотреть него, чтобы знать, что это Санни, гадающий, когда я вернусь.

– Скоро увидимся, красотка, – пробормотал я, отправляя сообщение новой системе безопасности, которую установил на нее, чтобы та сообщала обо всем, что произошло.

Увидимся очень скоро…

Глава 4

Арена была полна энергии, когда я пробиралась через толпу, подавая напитки и закуски взволнованным болельщикам. Одетая в накрахмаленную черную форму с логотипом команды, я неуверенно балансировала с подносом, уставленным напитками, лавируя в оживленной толпе. Этот конкретный номер на моей форме принадлежал одному из спонсоров команды, и болельщики были немного сумасшедшими.

«Дьяволы» были вовлечены в захватывающую битву на льду. Следуя по проходам, я не могла удержаться и украдкой поглядывала на игру, когда выдавалась свободная минутка. Болельщики, состоявшие из заядлых любителей хоккея и корпоративных гостей, горели желанием увидеть любимых игроков в действии. Три звезды команды – Себастьян, Картер и Джек стали местными национальными легендами, их лица украшают рекламные щиты и товары по всему городу.

Себастьян, с поразительными светлыми волосами и пронзительными темно-синими глазами, был защитником. У Картера, капитана команды, были взъерошенные каштановые волосы и завораживающие зеленые глаза, и он был одним из лучших вратарей лиги. Джек, с пепельно-светлыми волосами и пленительными карими глазами, был звездой «Wink»², известный невероятной скоростью и мастерством забивать голы.

Взгляд каждый раз притягивался к ним троим, когда появлялась возможность. Картер был тем самым мужчиной, который наблюдал за мной на льду на днях. Я поняла это, когда пришла на работу и заметила его фотографию на стене. А также фотографии Джека и Себастьяна.

И определенно была немного влюблена.

Они были сердцем и душой «Дьяволов», причиной, по которой у команды были такие преданные поклонники. И, честно говоря, были самыми привлекательными мужчинами, которых я когда-либо видела.

Я пыталась игнорировать тот факт, что они выглядели очень знакомыми, полагая, что мозг просто все выдумывает…

Потому что с какой стати три хоккейные звезды НХЛ должны выглядеть знакомыми?

– Напитки для вас, джентльмены, – сказала я с холодной улыбкой, ставя их перед мужчинами в костюмах, наблюдающими за игрой.

Один из мужчин одарил меня, по его мнению, очаровательной улыбкой.

– Спасибо, милая, – сказал тот, когда его спутник одобрительно кивнул, холодные карие глаза задержались на моих на мгновение дольше, чем необходимо. – Как раз то, что нужно.

Другой наклонился ближе, глаза стали тусклыми и остекленевшими от того, насколько он уже был пьян.

– Как тебя зовут?

– Кеннеди, – натянуто ответила я, пытаясь показать, что меня не интересуют их пьяные взгляды.

Мне было неинтересно, особенно после свидания прошлой ночью, которое, как тогда казалось, прошло хорошо. Но мужчина слился, притворившись, что нужно встретиться с кем-то, кто нашел его кредитную карту.

Предупреждение о спойлере: он так и не вернулся.

– Кеннеди, – повторил мужчина, как будто смакуя мое имя. – Это красивое имя.

Я закатила глаза, взгляд переместился на соседний столик, как будто кому-то была нужна моя помощь.

– Я скоро вернусь, нужно проведать тех ребят, – сказала им, уходя.

– Не могу дождаться, – крикнул вслед один из мужчин.

Такое внимание было бы лестным, если бы все трое придурков не щеголяли с обручальными кольцами и ужасными залысинами.

Я задавалась вопросом, были ли мужчины такими же отстойными в моей прошлой жизни.

Переходя к следующему номеру, я не смогла удержаться, чтобы еще раз не взглянуть на игру. «Дьяволы» сошлись в жестокой битве с «Лос-Анджелесскими Кобрами». Все были взволнованы предстоящим матчем, поскольку Ари Ланкастер, один из звездных защитников лиги, только что присоединился к команде. Я мельком заметила его на джамботроне³, и мужчина был так же красив, как Картер, Себастьян и Джек. Может быть, в воду, которую пили хоккеисты, что-то добавляли.

А может, и нет. Джон Сото, один из «Лос-Анджелесских Кобр», появился на экране, и на него было совсем не весело смотреть.

Напряжение было ощутимым, рев толпы и одобрительные возгласы эхом разносились по арене.

Джек уже забил гол, и болельщики сидели на краешках кресел, надеясь на победу над гораздо более яркой командой. Несмотря на то, что теперь я уже работала в Арене, а за плечами было несколько игр, я не могла не поддаться волнению.

Смена продолжалась, и я поймала себя на том, что украдкой бросаю взгляды на табло, когда выдается свободная минутка. Время подходило к концу, а «Дьяволы» цеплялись за лидерство. Арена огласилась одобрительными возгласами, насмешками и напряжением, заставляющим грызть ногти.

На последних минутах игры «Кобры» начали безжалостное наступление, отчаянно пытаясь сравнять счет. Оборона «Дьяволов», возглавляемая Картером и Себастьяном, держалась стойко, блокируя удары и предотвращая любые героические действия на последней минуте.

Джек умыл лицо⁴ Сото, и началась драка – подождите… умыл лицо? Откуда я знала, что это? Умывание лица было хоккейным сленгом… в данном случае не мылом, но, вероятно, малоизвестным слэнгом.

Меня охватила волна беспокойства – или это дежавю? Все, что связано с хоккеем, казалось, давалось относительно легко.

Как будто я уже все это знала и просто нуждалась в напоминании.

Толпа освистала кого-то, и мрачные мысли рассеялись, когда я взглянула вниз на лед и заметила Джека, катящегося к штрафной.

Хлоп.

Оставалось две минуты, и команде пришлось бы финишировать без лучшего бомбардира.

Толпа ревела в предвкушении, зная, что на счету каждая секунда.

Себастьян взял инициативу в свои руки. Он прижал соперника к доскам с сокрушительной силой, посылая четкий сигнал о том, что «Дьяволы» не сдадутся без боя. Народ взорвался одобрительными возгласами, а игрок «Лос-Анджелесских Кобр» изо всех сил пытался вернуть самообладание.

Картер столкнулся со шквалом ударов «Кобр», каждый последующий был сильнее предыдущего. Напряжение на арене было невыносимо, пока тикали часы.

Оглушительный рев наполнил арену, когда Картер совершил чудесный сейв, нырнув через складку, чтобы не забить верный гол. Толпа вскочила на ноги, радостные возгласы эхом разнеслись по арене, поскольку сейв Картера удержал «Дьяволов» в лидерах.

Последние две минуты показались вечностью, и когда стрелки часов, наконец, опустились до нуля, арена взорвалась ликованием, ведь «Дьяволы» одержали победу.

Джек вышел из штрафной, присоединившись к товарищам на льду, когда те праздновали заслуженную победу. Он поднял взгляд, по-видимому, туда, где я стояла. Мы на секунду встретились взглядами, прежде чем он переключил внимание обратно на празднование.

Нет, мы не смотрели друг другу в глаза.

Определенно нет.

– Возьми себя в руки, – прорычала я, прежде чем повернуться к толпе и разлить по бокалам последнюю порцию напитков.

Возвращаясь в зал, я не могла избавиться от ощущения, что за мной наблюдают. Но, конечно, каждый раз, когда оглядывалась по сторонам, никто особенно на меня не пялился.

Очевидно, всему виной странная ночь.

Толпа наконец рассосалась, и я начала прибираться, убирать со столов и собирать пустые бокалы. Царил полный беспорядок, свидетельствующий о том, как усердно все праздновали победу.

Пока я работала, взгляд переместился на большой экран телевизора, установленного на стене, по которому транслировалось послематчевое интервью с игроками.

И там были они.

Себастьян, Картер и Джек, все они выглядели как влажные мечты в джерси «Дьяволов».

Я не могла отвести взгляда. Они были в буквальном смысле самыми горячими мужчинами, которых я когда-либо видела.

И очаровательны, терпеливо отвечая на вопросы репортера с горячими улыбками, от которых захотелось потереться бёдрами друг о друга. Судя по глупой улыбке на лице репортерши, она была солидарна.

Другие репортеры и съемочные группы окружили их, расспрашивая о ключевых моментах игры, стратегиях и о том, как они чувствовали себя, добиваясь победы. Все трое без особых усилий привлекали внимание, их улыбки и харизма были заметны даже через экран.

Камера показала толпу болельщиков, собравшихся вокруг игроков во время интервью. К ним подходили девушки всех возрастов, некоторые застенчивые и потрясенные, в то время как другие были более уверенными в себе, смело прося автографы и селфи.

Внутри шевельнулся укол ревности, хотя я не могла точно сказать, почему. Не то чтобы я знала кого-то из команды. Уверена, у них был огромный выбор «хоккейных заек».

Просто что-то внутри сходило с ума от этих мыслей.

Я покачала головой, пытаясь развеять закравшуюся иррациональную ревность. Вздохнув, продолжила прибираться, напоминая себе, что я никто, у меня нет ни прошлого, ни семьи, и уж точно ничего такого, что могло бы привлечь внимание таких мужчин.

Мир был одержим такими мужчинами, как Себастьян, Джек и Картер – богами среди толпы, – в то время как они даже не замечали таких девушек, как я.

Я изо всех сил боролась с закрадывающейся неуверенностью в себе, той, которая повторяла, что я такая никчемная, что могу претендовать на место не большее, чем Джейн Доу⁵.

В жизни не было места подобным мыслям.

Собирая последние пустые стаканы и тарелки, я не смогла удержаться и бросила последний взгляд на экран телевизора. Себастьян, Картер и Джек все еще находились там, купались в лучах славы победы, но теперь вокруг них собралась группа детей, одетых в мини-джерси «Дьяволов».

Я подошла, чтобы посмотреть на лед, улыбка появилась на лице, когда наблюдала за тремя мужчинами, играющими с детьми. Их лица светились благоговением и волнением, а визги были достаточно громкими, чтобы было слышно с того места, где я стояла.

Я вернулась к уборке, но благодаря экрану видела, что происходит на льду.

Один из детей, маленький мальчик с отсутствующим передним зубом и широкой улыбкой, протянул маленький блокнот и ручку.

– Можно ваш автограф, мистер Себастьян?

Себастьян присел на корточки, чтобы быть на уровне мальчика, светлые волосы упали на глаза, когда тот широко улыбнулся.

– Конечно, приятель! Как тебя зовут?

Мальчик гордо заявил:

– Я Тимми!

Себастьян подписал свое имя в блокноте, и глаза Тимми практически засияли от радости.

– Спасибо, мистер Себастьян!

Картер опустился на колени рядом с другим ребенком, девочкой с косичками и застенчивым поведением.

– А как насчет тебя? Тоже хотела бы автограф?

Девочка кивнула, щеки раскраснелись от волнения.

– Да, пожалуйста.

Картер размашисто расписался в блокноте, после чего девочка крепко прижала его к груди, сияя от счастья.

Тем временем Джек оживленно болтал с группой детей, которые нетерпеливо задавали вопросы об игре. Он казался терпеливым и обаятельным, заставляя их чувствовать себя самыми важными людьми в мире.

В тот момент они казались такими приземленными, уделяя детям внимание, несмотря на стайку малышей, ожидающих поблизости.

Это было как-то… мило.

– Кеннеди, – раздался голос босса за спиной. Я обернулась и увидела Тодда, стоящего в дверях. – Руководство устраивает небольшой прием для команды и спонсоров, чтобы отпраздновать победу. Есть ли шанс, что я смогу убедить тебя остаться еще немного и помочь?

Я открыла рот, чтобы вежливо ответить «нет», потому что была измотана.

– Оплата будет за сверхурочные часы, – уговаривал он, и мой рот тут же закрылся.

Я не собиралась отказываться от лишних денег, учитывая, насколько дорогой была жизнь в этом городе.

– Конечно, – сказала я, и он одарил меня широкой улыбкой.

Мне нравился Тодд. Он был уважительным и справедливым, и не приставал. Выигрышная комбинация для босса в моей книге.

Подобрав еще несколько разбросанных стаканов, я последовала за ним на кухню бара и оставила стаканы для посудомойки, прежде чем отправиться туда, где они проводили прием. Я вошла в шумный зал для проведения мероприятий, незаметно проскользнув сквозь толпу, направляясь к бару, где предстояло работать по крайней мере следующий час. В зале царил вихрь активности, смесь возбуждения и болтовни наполняла воздух.

Глаза осмотрели помещение. Там находились доноры⁶, которых легко было выделить, потому что большинство из них были мужчинами в костюмах, всем видом показывая, как они превосходны. Также игроки из команды, одно их присутствие привлекало внимание. И посреди всего этого были девушки, каждая с собственной стратегией привлечения внимания игроков. Некоторые занимались тонким флиртом, в то время как другие применяли более смелые подходы. Например, хватали за промежность.

Я определенно только что это видела.

Грезы были внезапно прерваны, когда воздух, казалось, стал тяжелее. Атмосфера изменилась, и я почувствовала внезапный прилив тепла.

Я повернула голову и увидел их – Джека, Себастьяна и Картера, только что принявших душ и одетых в форму команды. Они выглядели просто сногсшибательно, точеные фигуры подчеркивались облегающими футболками… а напряженные взгляды встречали восхищение шумной толпы.

Сердце екнуло, когда я наблюдала за ними, щёки слегка покраснели.

Казалось, что у всех в комнате была такая же реакция. Зал затрещал от возбуждения, и по толпе пронесся коллективный вздох признательности. Как девушки, так и мужчины не могли не обратить внимания на эту троицу, когда те торжественно вышли.

Я наблюдала за ними из-за стойки бара, мысли кружились в вихре, когда оглядывала то безумие, которое их окружало.

Я с трудом отвела взгляд, обрабатывая заказы на напитки и собирая чаевые, которые помогли бы избежать диеты на рамене в этом месяце.

Почувствовав, что на меня смотрят, я подняла глаза, только чтобы встретиться взглядом с Картером, который быстро отдернул голову. Это повторилось еще несколько раз. Достаточно, чтобы я не была уверена, что смогу полностью отбросить это как чистое принятие желаемого за действительное.

Но почему они так пристально смотрели?

Один из мужчин из номера, который я обслуживала ранее сегодня, неторопливо подошел к бару. Он излучал уверенность, одарив меня, как показалось, еще одной очаровательной улыбкой.

Новость, приятель: это все равно не было очаровательно.

– Привет, Кеенннееди, – протянул он, растягивая имя так, словно я должна была гордиться, что он его запомнил. – Как насчет того, чтобы выпить несколько шотов со мной и мальчиками?

Называть друзей среднего возраста «мальчиками» казалось натяжкой, но он мог продолжать пытаться воплотить эту мечту в жизнь.