Текст книги "Оставь меня позади (ЛП)"

Автор книги: К. М. Моронова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Для тех, кто жаждет жестокой истории любви.

Предупреждение о содержании

Содержание этой книги может быть триггерным и тревожным для некоторых читателей. Это темный военный роман, помещенный в вымышленную обстановку – Темные силы. Некоторые виды оружия и миссии крайне нереалистичны. Некоторые места и достопримечательности также являются вымышленными.

Патагония – два года назад

Кости

Глаза Абрама залиты темной кровью. Я пытаюсь вытереть красные потоки с его щек рукавом, но они неумолимо текут из раны сбоку на голове. Его светло-каштановые волосы, которые всегда были такими яркими, теперь бордовые и пронизаны зовом смерти. Грязь и камни липнут к липкой коже. Меня охватывает паника, только силой воли я заставляю черты моего лица оставаться гладкими и бесстрастными.

– К-кости.

Моя грудь становится тяжелой от слабости, которая вырывает его плаксивые вздохи. То, как дрожат его пальцы, когда он тянется ко мне. Его черные перчатки утоплены в крови. Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, чтобы подавить агонию, которая просачивается в мое горло.

– Я здесь, Абрам. – Я закрываю глаза, чтобы отогнать отчаяние.

– Я… – Он кашляет, и кровь брызжет мне на маску. Я не моргаю. – Б-боюсь. – Его зеленые глаза мутно-желтые с красной жидкостью, закрытые, когда смерть цепляется за него. Я дрожащим движением снимаю перчатки и прижимаю холодную ладонь к его щеке.

Дерьмо. Мы не должны были быть здесь, не в таком состоянии. Отряд Риøт должен был встретить нас на контрольно-пропускном пункте. Где, черт возьми, они были? Я пригибаюсь, когда пули врезаются в сухую землю и поднимают пыль вокруг нас.

Грудь Абрама зияет дырой прямо рядом с сердцем, жар его плоти быстро покидает его. Черт возьми. Я поднимаю голову и ищу сквозь дым остальную часть нашего отряда. Только трое безжизненных врагов лежат неподвижно на поляне. Я убил их безжалостно, жестоко, как меня учили, но это не они застрелили моего второго. Они не виноваты в его угасающей жизни. Пуля прошла прямо через его жилет и, должно быть, была более высокого класса.

Мои кулаки сжимаются. Почему он не остался позади, как я ему сказал? Черт возьми.

Остальная часть моего отряда отстреливается и защищает территорию, но уже слишком поздно. Я видел, как погибло много людей. Я знаю, когда повреждения слишком серьезны. Абрам не выживет, и я просто не могу не покинуть его. Есть протоколы которым я должен следовать, и миссия еще не завершена, но, похоже, для меня это уже не так важно, как раньше. Не теперь, когда он умрет. Я закрываю глаза и дрожащими руками медленно снимаю маску.

Лицо, которое никто не должен видеть. Я хочу, чтобы он видел его.

Я открываю глаза и смотрю на него.

Глаза Абрама расширяются, брови слабо хмурятся от беспокойства. – Кости, ты не должен. – Он пытается поднять руку, чтобы закрыть мое лицо, но теперь он даже не может поднять руку. Я ловлю его падающую руку.

– Брэдшоу.

Его усталые глаза медленно закрываются, но на потрескавшихся губах появляется легкая улыбка.

– Меня зовут Брэдшоу. – Мой голос всего лишь шепот, но я знаю, что он слышит.

Абрам делает последний вздох, и это звучит как вздох облегчения. Это совсем не похоже на последний звук, который он когда-либо издаст.

Его взгляд все еще устремлен на меня, теперь он затуманен, но смотрит сквозь меня.

Свет погас.

И в моем сердце рождается месть.

Глава 1

Нелл

Меня перевели в отряд дьяволов. Нет, не буквально. Просто люди, которые подходят под это определение.

Все члены отряда Риøт были уничтожены два года назад во время миссии уровня «Красный» в Патагонии. Все, кроме меня. И что мне дало это выживание, кроме тяжелой дозы травмы? Меня перевели в худший из возможных отрядов – Малум.

Я позволяю себе глубокий вздох и в сотый раз смотрю на часы. Я нетерпеливо постукиваю ногой, ожидая, пока пассажиры впереди меня заберут свой багаж с верхних полок, чтобы я могла выйти из самолета и добраться до следующего терминала.

Мчась через аэропорт к своему стыковочному рейсу, я отчаянно пытаюсь убедить себя, что уважение моего нового отряда можно завоевать только кровью и потом. Давайте просто надеяться, что они не будут такими безжалостными, как Риøт, когда я только присоединилась к ним.

К тому времени, как я поднимаюсь на борт, место у окна в моем ряду уже занято. Я достаю билет, чтобы еще раз проверить свой номер. Этот придурок сидит на моем месте. Я раздраженно выдыхаю. Это трехместный ряд, и двое мужчин сидят по бокам с каждой стороны, оставляя мне среднее кресло. Тот, что сидит у прохода, натянул капюшон, скрывая лицо от посторонних глаз.

Другой парень тоже одет в черное, капюшон накинут, но он смотрит в окно. Кажется, его не волнует происходящее. Я стою там, раздраженная, но люди позади меня уже начинают терять терпение, поэтому я сажусь на среднее место. Боже, как я ненавижу летать. Все злые, уставшие и такие, такие чертовски грубые.

Парень у прохода не удосужился поднять ноги или голову, поэтому я проглатываю ругательства, застрявшие в горле, и пытаюсь протиснуться мимо него. Я уже жалею, что надела тонкие черные леггинсы, которые надела сегодня утром, когда мои бедра касаются его колен. Наверное, стоило надеть спортивные штаны.

Когда я переступаю через его ноги, моя нога цепляется, и я чуть не падаю вперед. Мой рюкзак падает на колени парня у окна, а тот, что сидит у прохода успевает поймать меня за талию сильной рукой, а другой придержать за бедро.

Инстинктивно я вырываюсь из его хватки и смотрю на него убийственным взглядом. Он длится недолго. Потому что теперь, когда он смотрит на меня, я могу разглядеть его красивое лицо. В его бледно-голубых глазах холодный оттенок. Острый подбородок и пустое выражение лица не добавляют тепла его поведению. Под левым глазом у него виднеется тонкий шрам длиной в пару сантиметров, который придает ему усталый вид. Еще один шрам пересекает переносицу, а два маленьких шрама украшают нижнюю губу справа, почти как пирсинг. Его скулы четко очерчены мускулами. Он был самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела.

Мои чувства вернулись, когда я вспомнила, что гражданские люди не поймут моих привычных реакций на опасность.

Я глубоко вздохнула и медленно выдохнула.

– Спасибо, – как можно более равнодушно произнесла я, прежде чем сесть на среднее место.

Он не ответил и откинул голову на спинку кресла. Я посмотрела на него и увидела, как из-под его капюшона выглядывают шумоподавляющие наушники. Я проигнорировала эту небольшую встречу. Мне просто хотелось, чтобы этот последний перелёт закончился и я могла выспаться перед тем, как завтра начнётся кошмар.

Парень у окна коротко улыбнулся мне и протянул мне сумку.

– Извините, – пробормотала я, не утруждая себя тем, чтобы поднять глаза выше его губ.

Я достала свои наушники с шумоподавлением и засунула рюкзак под сиденье, прежде чем устроиться поудобнее. Ну, насколько это возможно в самолете. Я ненавижу летать, всегда ненавидела и всегда буду ненавидеть. Раньше тревога пульсировала в моих венах, когда я садилась в самолет, но меня давно отучили бояться.

До Калифорнии лететь шесть часов. В какой-то момент я заснула и проснулась от турбулентности.

Бдительность мгновенно заставила меня сосредоточиться, прежде чем я вспомнила, что я не в вертолете. Любая тряска в воздухе выбивает меня из колеи. Я привыкла спать чутко. Резко подняв голову и быстро огляделась, снимая наушники с шеи и моргая, чтобы прогнать сонливость. Я обнаружила, что все либо молча читают, либо смотрят фильм, либо спят.

С облегчением я посмотрела на пассажира у окна рядом со мной. Он смотрел на меня с любопытством. Мои глаза расширились, когда я его разглядела. Несмотря на тусклый свет, я поняла, что он очень красив, и… подождите. Я могла бы поклясться, что он сидел на месте у прохода, прежде чем я уснула. Черные волосы выглядывали из-под серой вязанной шапки, сочетаясь с его темным бровями. Его глаза были темнее, мягче голубого, чем казались раньше.

Но у него не было шрама под левым глазом, на переносице и на нижней губе.

– Извините, вы разве не сидели у прохода? – нерешительно спросила я. Он не выглядел самым дружелюбным человеком. Поэтому я удивилась, когда он опустил свой аналитический взгляд и слегка ухмыльнулся.

– Нет. Это мой близнец, – сказал он плавно. Голос у него Был хриплым и приятным. Не слишком высокий, не слишком низкий, а идеально посередине.

Я была поражена его обаянием, и мне потребовалось мгновение, чтобы собраться с мыслями.

– О. – Я нахмурилась, и его это, кажется, позабавило. Близнецы? Его взгляд скользнул по моим губам, а затем снова к моим глазам. Он модель? Он определенно мог бы им быть. Мне не терпелось задать ему вопросы, которые я обычно не стала бы задавать. В его кривой ухмылке есть что-то притягательное, что насмехалось надо мной. Она напомнила мне сержанта Дженкинса. Я быстро отбросила эту мысль – воспоминания о Дженкинсе только вызывали глубокую боль в моем сердце.

– Да, он не очень разговорчив, в отличие от меня, – он подмигнул. – Но эта турбулентность напугала тебя, да? Ты отключилась, положив голову мне на плечо.

Он усмехнулся, и моя тяжелая душа немного облегчилась.

Подождите-ка, что я сделала?

Румянец залил мои щеки, и я отодвинулась от него так далеко, как только смогла, на своем сиденье, чувствуя себя слишком близко и смущенно. Но спастись было невозможно, наши бедра буквально соприкасались.

Я в ужасе. – Мне так жаль.

Он тихонько рассмеялся и пожал плечами. – Все в порядке, я просто не ожидал этого. Ты, наверное, устала от путешествий. Какое у тебя конечное место назначения?

Мое сердце затрепетало от его мальчишеской улыбки. Его длинные и густые ресницы делали эти глаза цвета океана ещё более привлекательными. Ему, наверное, под тридцать.

– Ты не можешь говорить о конечном пункте назначения на борту самолета, – ответила я, цитируя фильм и слегка усмехнувшись. – Коронадо, Калифорния. А ты?

Он повернулся ко мне лицом и дьявольски ухмыльнулся моему комментарию.

– То же самое, на самом деле. Я много путешествую по работе, поэтому привык к длительным перелетам.

Я кивнула, решив не упоминать, что мне это тоже знакомо.

Он воспринял мою паузу как нежелание отвечать, поэтому пробормотал: – Эрен.

– А? – Я снова посмотрела на него, и он снова мягко улыбнулся.

– Меня зовут Эрен.

– О. Приятно познакомиться, Эрен. Меня зовут Нелли. – Я назвала свое прозвище вместо своего полного имени. Неловко протянула ему руку. Люди все еще пожимают руки? Я-то привыкла отдавать честь. Здесь, на гражданке, все кажется сюрреалистичным.

Не то чтобы у меня было время привыкнуть к обычной жизни. Я показала миру свое истинное лицо, когда осиротела в пятнадцать лет. Именно тогда подпольная военная организация впервые наложила на меня руки. С тех пор прошло десять лет.

Вот так я и оказалась среди элитных машин для убийств. Темные силы забирают таких, как я, тех, кто совершил что-то ужасное, и используют нас, а не бросают в тюрьму. На бумаге нас не существует, а те, кого мы знали, давно нас забыли.

Я всего лишь оружие. Бешеная собака, бегущая от неминуемого смертельного конца.

Это, возможно, самая темная тайна правительства, изнанка спецназа, выполняющая всю грязную работу, об которую они не хотят пачкать свои руки. Борьба с терроризмом, иностранные боевые действия, рейды на черном рынке оружия. Нас посылают, чтобы остановить все это, и мы не получаем ни капли признания.

В общем, если все обобщить, то мы – отряды самоубийц. Генералы хотят только убедиться, что мы выполняем миссии. На нас им насрать.

Эрен принял мою руку и слегка пожал ее. – Это чувство взаимно, – сказал он.

Он откинулся на спинку кресла, пристально меня изучая. Его взгляд был таким пронзительным, что я не могла отвести глаз. Обычно я избегаю зрительного контакта, но с ним мне не хотелось этого делать.

– Хорошие татуировки на шее, – произнес он с легкой улыбкой.

Моя рука потянулась к шее. – Спасибо, было ужасно больно, когда их делали.

– Не сомневаюсь, но выглядят они отлично. Тебя кто-нибудь ждет в Калифорнии? – смело спрашивает он.

Я покачала головой. Я уверена, он видит румянец на моих щеках. – Нет, просто работа. Там нет никого особенного.

Или где-либо еще.

Эрен приподнял бровь и наклонил голову. – Ты слишком красива, чтобы быть без кого-то особенного.

Мужчина, сидящий позади нас, пнул мою спинку кресла, и я моргнула, как идиотка, от его слов.

Он думает, что я красивая? Будучи в армии, единственные комментарии, которые я получаю от мужчин, это: «классная задница», «я бы тебя трахнул», «нравятся длинные темные волосы, за которые можно ухватиться», и «твои губы созданы для сосания члена».

Но потом появился Дженкинс, и, хотя он ни разу не сказал мне, что я красивая, он определенно дал мне это понять своими украденными взглядами и пьянящими поцелуями.

Но когда я думаю о сержанте Дженкинсе, я вспоминаю только кровь, которой он был залит в ту последнюю ночь. Увидев его таким, каким я его видела в Патагонии, мне трудно вспоминать его красивые светлые волосы и редкую улыбку, которую он дарил только мне.

Я отгоняю воспоминания, которые жгут мою память.

– А что насчет тебя? – спросила я. Я уверена, что у Эрена есть семья или, по крайней мере, жена. Я бросила взгляд на его руку, когда подумала об этом. Кольца нет.

– Нет. Я не завожу отношений.

Это возбуждает мой интерес. Он что, военный? Он, должно быть, заметил мой любопытный взгляд и выдавил улыбку.

– Я в армии, – признался он.

Я поняла, что он не хочет говорить об этом слишком много, поэтому я не сую нос в чужие дела. Я не упоминаю, что я тоже обученная убийца. Я должна быть осторожна с новым отрядом, к которому присоединяюсь, поэтому я не упоминаю об этом в разговоре. Но мысль об этом напоминает мне об аде, в который я направляюсь. Отряд Малум. Отряд Темных сил, который они посылают, когда не могут послать ни один из других отрядов самоубийц. Малум, который поимел отряд Риøт, когда они не явились на контрольно-пропускной пункт, перед тем, как в Патагонии все пошло кувырком.

– Спасибо за службу, сэр, – лукаво произнесла я. Его глаза расширились, и в них вспыхнул интерес, который трогает его губы. Он не из тех, с кем я бы столкнулась на базе, верно? Я очень сомневаюсь. Обычно я не флиртую с сослуживцами, потому что это всегда плохо заканчивается, но парни, с которыми я обычно работаю, не достойны подражания. Они развратны и кровожадны, как и я.

Я думаю, он чист. К тому же, он никак не может быть в Темных силах. В нем нет этой жесткости.

Эрен засмеялся и покачал головой. – Я просто офицер низшего звена. О, эй, Брэдшоу проснулся, – пробормотал он, глядя мимо меня.

Я повернулась и встретилась с другим мужчиной, сидящим по другую сторону от меня, чье бедро касается моего. Снова встречаюсь с этими ледяными голубыми глазами и этим пугающим шрамом под его левым глазом. Шрам едва задевает его нижнее веко, но, похоже, его это совсем не смущает. Ему повезло, что он уклонился от клинка так близко.

Дженкинсу не так повезло. Я вздрагиваю, вспоминая кровь, которая текла из его груди. Мои кулаки сжались у бедер, и я пытаюсь сморгнуть последние образы его в своей голове. Я должна помнить его как солдата, которым он был, а не как он выглядел когда я оставила его на поле боя. Он приказал мне оставить его там, и я оставила. Я выполнила его последний приказ.

Меня больше всего преследует это, осознание, которое забрезжило в его глазах, что я оставила его там, как он и приказал. Он стиснул зубы в знак согласия и улыбнулся.

Боль никогда не утихнет, она только усиливается.

Я разжала кулаки.

Брэдшоу спокойно смотрел на меня, сохраняя свою холодную манеру поведения. Равнодушие, которое исходит от этого парня, нереально. Они, без сомнения, близнецы, но теперь, когда я вижу их обоих вблизи, я понимаю, что у них глаза разного оттенка синего, и совершенно противоположные характеры. Как огонь и лед.

– Нелли. – Я протягиваю ему руку для рукопожатия, как это было с Эреном, но Брэдшоу просто смотрит на меня тем же бессердечным взглядом. Он даже не пытался пожать ее. Господи, что с этим парнем?

Эрен толкнул меня плечом. – Он мудак для всех, не принимай это на свой счет.

Брэдшоу не ответил и даже не выглядит оскорбленным. Он просто надел наушники и закрыл глаза. Его длинные ресницы обрамляли бледную кожу. Я смотрю на него на мгновение дольше, чем следовало бы. Восхищаюсь его воздушными чертами, прежде чем снова обратить внимание на Эрена. Он ухмыляется. – Хочешь присоединиться к нам и выпить сегодня вечером? Или у тебя есть другие планы?

Он пригласил меня на свидание? По моей груди пробежала дрожь. На самом деле, есть только один человек, с которым я боюсь столкнуться завтра. Его зовут Кости. Ходят слухи, что он самый жестокий человек в Темных силах. По слухам, он любит ломать ребра и буквально вырывать людям сердца. Иногда даже кости. Отсюда и его устрашающее прозвище.

К сожалению, он мой напарник по Малуму, и я не знаю, как я выживу.

Но Эрен – не он. Я в этом уверена. И если мне предстоит быть несчастной в течение следующего месяца, почему бы не немного развлечься?

Я улыбнулась ему в ответ.

– Конечно. Я просто не могу задержаться допоздна. Завтра рано вставать, – ответила я как можно более равнодушно. Мои вены наполняются адреналином при мысли о том, чтобы провести последний свободный вечер. Надеюсь, Эрен присоединится к нам для секса на одну ночь.

Его улыбка оказалась убийственно очаровательной.

– Я бы и не подумал задерживать такую милую девушку…

Бар оказался полноценным ночным клубом. Не таким, как в маленьких городках, а таким, где вышибалы стоят у входа и проверяют бронь и списки.

Я заплатила водителю Uber и уставилась на здание. Музыка звучала так громко, что даже разговоры снаружи трудно расслышать. Может, мне просто вернуться в отель? Я подумала об этом, но тут Эрен окликнул меня, выкрикивая мое имя.

Леггинсы и мягкая обтягивающая футболка, которые я надела в самолете, казались подходящими для бара, но теперь я чувствовала, что выделяюсь среди молодых женщин, которые носят майки с вырезом и короткие шорты. Не то чтобы у меня было что-то подобное. Я путешествовала налегке и взяла с собой всего три комплекта уличной одежды. Поездка сюда была моим первым выходом с базы за несколько месяцев. Темные силы – не совсем свободные личности. Мы что-то среднее между преступниками и военными гончими.

Эрен встретил меня на краю тротуара. – Вот она. Я думал, ты сбежишь, если меня не будет здесь, чтобы поймать тебя. – сказал он, подмигнув. Все, что я смогла сделать в ответ, – это неловко улыбнуться.

– Такая мысль действительно мелькала, – призналась я.

Он усмехнулся и повел меня прямо к дверям. Я бросила взгляд на очередь из раздраженных людей, которые ждали, чтобы войти. Их нетерпение и ярость буквально ощущались в воздухе. Я тоже ненавижу, когда кто-то лезет без очереди. Вышибала бросил на меня суровый взгляд, но Эрен кивнул ему, и тот позволил мне проскользнуть без каких-либо проблем.

Я не причислила бы Эрена к завсегдатаям клуба, судя по его внешности.

– Ты когда-нибудь здесь бывала? – мягко спросил он, обнимая меня за плечи. Холодок пробежал по моему позвоночнику, и сердце заколотилось быстрее. Я покачала головой, и он ухмыльнулся. – Приготовься к адской ночи.

Мы вошли на главный этаж клуба. Здесь было темно, и лица других людей едва различались. Синие и фиолетовые огни вспыхивали, когда музыка гремела по комнате, отдаваясь гулом в моих венах. Пар клубился в воздухе, а огни прорезали тени. Отчетливый запах алкоголя окутывал меня.

Я не бывала в подобных местах с тех пор, как мне исполнилось двадцать два, но это место оказалось гораздо, гораздо круче.

Эрен улыбнулся мне, явно довольный собой из-за моего благоговения. – Я принесу нам выпить, – громко сказал он.

– Принеси мне нераспечатанную банку, – закричала я сквозь музыку. На его лице появилось хитрое выражение.

– Умная девочка. – подмигнул он и исчез в толпе, толпившейся вокруг бара.

Я засмеялась и покачала головой, размышляя о том, как сложится этот вечер. Было бы не самым худшим в мире, если бы кто-то на одну ночь отвлек меня от страха, который настигнет завтра. Эрен, похоже, из тех парней, которые хороши в интрижках. В нашей профессии – это неплохая черта. Наши жизни были мимолетными, и мы всегда находились в движении. Но в моем случае я словно жила под землей, я не смогла бы завести отношения, даже если бы захотела.

Похоже, Эрен мог задержаться у бара надолго. Я прищурилась, наблюдая, как он пытался привлечь внимание бармена, но вокруг было так много людей, кричащих и размахивающих карточками, что я не верю, что он скоро вернется. Мой взгляд скользнул по морю людей, толкающихся и танцующих под музыку на танцполе. Он находился в центре клуба, а сиденья выстроились по внешнему краю, чтобы люди могли сделать, перерыв и выпить. Каждый бит звучал так громко, что отдавался в моих костях. Я улыбнулась про себя и протиснулась в тепло пьяных, потных тел. Где, я была уверена, никто не увидит, как я наслаждаюсь моментом.

Это было совершенно другое чувство – находиться в месте, где тебя никто не знает. Никто не осудит тебя за то, что ты раскрепостился.

Я танцевала более десяти минут, выполняя обычные движения, когда зазвучал клубный ремикс на Hey Mama Дэвида Гетты, и все вокруг взволнованно закричали. Ощущение было опьяняющим, и мое сердце слегка колотилось в груди. Я позволила своему телу поддаться их возбуждению и двигаться в такт басам, покачивая бедрами в ритме песни.

Мои веки казались тяжелыми, подбородок был приподнят, и я случайно посмотрела на дальнюю стену клуба. У стены стоял Брэдшоу. Его руки были крепко скрещены, он был одет во все черное, а капюшон оставался натянутым. Вспышка фиолетового света на мгновение осветила его, высветив эти холодные глаза, которые были сосредоточены исключительно на мне, как будто он все это время наблюдал за тем, как я покачиваю бедрами. Раньше я не могла как следует рассмотреть его татуировки на шее, но с этим светом, падающим на него, невозможно не заметить чернила, которые повторяли и подчеркивали идеальные линии его челюсти.

В его взгляде было что-то пугающее, как у голодного человека, который размышляет о чем-то отвратительном. Не нужно быть гением, чтобы понять: в его голове не было ни одной хорошей мысли.

Вокруг этого парня развеивались красные флаги. Но я не могла отвести взгляд. Он очаровывал меня и одновременно пугал, а ведь я могла убить человека за пять секунд.

Мои вены похолодели под его пристальным взглядом, но я не прекращала танцевать. Я выдержала его напряженный взгляд в течение нескольких секунд, чтобы дать ему понять, что он меня не запугал, прежде чем заставила себя небрежно отвести взгляд в другую сторону, как будто он меня совершенно не заинтересовал.

Как я могла забыть о психопате-близнеце? Я ругала себя и закатывала глаза. Я отказывалась дать ему понять, что его пристальный взгляд на меня как-то повлиял. Моя мама всегда говорила, что мне нравятся плохие парни. Сомневаюсь, что она знала, что я вырасту и буду любить тех, у кого явно есть психологические проблемы. Тех, о ком ты не рассказываешь Богу, когда молишься в церкви о прощении грехов, – тех, у кого темная предыстория и эмоциональный багаж.

Из любопытства и, может быть, немного из озорства, я медленно подняла ресницы и заметила, что он все еще смотрит на меня. Меня обдало жаром от его наглости. Его не волновало, что я смотрела прямо на него. Он не выглядел ни капли смущенным, пока я продолжала танцевать, делая вид, что его не замечаю, вращая бедрами и поднимая руки над головой, как и все остальные. Но я заметила, как его пальцы сжались в кулак, и то как он прикусил нижнюю губу.

О, его стены оказались не такими уж и непроницаемыми.

Пока я продолжала танцевать, кто-то подошел ко мне сзади, нежно проводя кончиками пальцев по моим бедрам в безмолвном вопросе. Я улыбнулась, отвечая, откинулась назад и прижалась задницей к твердому стояку.

Да, прошло много времени с тех пор, как я была в подобном клубе. Здесь воздух был пропитан похотью и алкоголем. Здесь незнакомцы касались твоего тела в надежде, что ты позволишь.

Мой новый партнер по танцам мгновенно отреагировал, начав двигаться в такт моим бедрам. Его пальцы крепче впились в мою талию, пока мы покачивались; его дыхание становилось тяжелее с каждым ударом музыки. Я на мгновение забылась, позволив спине упасть на твердые мышцы и наслаждаясь ароматом одеколона, который наполнял мой нос.

Я оглянулась туда, где стоял Брэдшоу, но его уже не было. Твердый стояк, врезавшийся в мою задницу, меня не слишком беспокоил, но мне не пришлось долго гадать, куда он делся.

– Эй, что ты делаешь? – яростно закричал мужчина позади меня. Его тело мгновенно оторвалось от моего, и холодный воздух резко обдал меня, делая момент кислым.

Музыка звучала громко, словно пульсируя в такт моему сердцу. Я повернулась и увидела, как Брэдшоу отталкивал парня, с которым я танцевала, в сторону. Тот выглядел так, будто хотел оттолкнуть Брэдшоу в ответ, но, бросив взгляд на его устрашающую фигуру, ограничился руганью и ушел обратно в толпу.

Я нахмурилась и закричала: – В чем твоя проблема?

Брэдшоу снова переключил свое внимание на меня с той же холодностью, но теперь в его взгляде появился оттенок интереса.

– Ты здесь с нами, – впервые заговорил он, и на секунду всё вокруг замерло. Его голос звучал громко в моей голове, хотя он не кричал. Я хотела услышать его снова.

Я сглотнула и решила просто выбросить это из головы, так и не поняла, каковы именно его намерения.

Следующая песня загремела в динамиках – ремикс-версия Summertime Sadness Ланы Дель Рей. Я продолжала танцевать, не отрывая взгляда от Брэдшоу. Его ледяной взгляд мерцал в свете мигающих огней. Его ноздри раздувались, а челюсть сжималась.

Я отвернулась, чтобы избежать его тяжелого взгляда, позволяя своему телу снова поймать ритм. Боже, я надеюсь, что Эрен поторопится с напитками.

Мозолистые руки скользнули по моим бедрам. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что они принадлежат Брэдшоу. Эти руки были твердыми и требовательными, такими же жесткими, как он сам, но в то же время более чувственными, чем всё, что я когда-либо знала. Возможно, дело было в злобе, скрывающейся за ними. Его хватка усилилась. Тепло разлилось по всему моему телу, когда его пальцы впились в мою плоть.

Мое предательское тело инстинктивно прильнуло к твердым плоскостям его груди. Я была приятно удивлена мышцами, которые я чувствовала под его толстовкой. Он в армии, как и его брат? Я потерлась своей задницей о него и ухмыльнулась, почувствовав его готовность.

Он держал одну руку на моих движущихся бедрах, одновременно опуская палец мне под рубашку, касаясь кожи моего живота, словно спрашивая разрешения. Моя улыбка начинала болеть от этого обмена. Я скользнула своей рукой вниз к его руке и подтолкнула ее немного выше, чтобы дать понять, что я не против его исследования.

Брэдшоу мрачно хихикнул, почти неслышно для меня. Это был такой прожорливый звук, что мне пришлось сжать бедра, чтобы сдержать нарастающее чувство.

Ни хрена себе. Кто этот парень?