Текст книги "Оставь меня позади (ЛП)"

Автор книги: К. М. Моронова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Глава 36

Нелл

Дженкинс.

Вот он стоит здесь. Не призрак. Не мертвый.

Мой разум пуст от всего, что не касается его. Я вижу только нашу историю. Наши раны.

Теперь он выглядит старше. Шрамы вокруг его левой скулы остались с той ночи, когда я видела его в последний раз. Две длинные изогнутые линии делают правую линию подбородка более строгой. Его глаза никогда не были такими темными и бессердечными. Какие ужасы ему пришлось увидеть, чтобы стать еще более равнодушным, чем он был?

Его глаза расширились, когда он узнал меня. У Дженкинса всегда была стройная фигура, но черная тактическая форма, которую он носит, показывает, что за последние два года он набрал вес. Мне хочется задать ему столько вопросов. И сказать так много всего.

Я не могла понять, испытываю ли я радость или горе. Он жив. Но как он мог стать частью этой организации? Что привело его сюда?

Дженкинс сделал несколько вдохов, прежде чем перевести взгляд на человека в маске рядом со мной. Тьма опустилась на его глаза, когда он заметил, что член мужчины все еще снаружи и в его руке. Мои вены похолодели, когда Дженкинс небрежно подошел к нам. Тьма в его взгляде заставила мое сердце вновь забиться. Я стала самым жестоким солдатом только потому, что училась у него. Он научил меня всему. Его мысли – мои мысли.

Брэдшоу смотрел с замешательством и тревогой. Наши взгляды встретились на мгновение, прежде чем Дженкинс заговорил, отвлекая мое внимание.

Его голос был хриплым, низким. Я не думала, что услышу его снова, но цепляюсь за каждое слово.

– И что ты, по-твоему, делаешь, Грег? – спросил Дженкинс с совершенно пустым выражением лица. Я молча наблюдала, как Грег снял маску и положил ее рядом с собой.

И тогда я поняла, что Грег не босс. Я снова подняла глаза на Дженкинса, и он встретил мой взгляд. Наши души задержались на мгновение, словно проверяя воды времени. Мы все еще знаем друг друга? Мы все еще убили бы друг за друга?

Дженкинс – лидер Призраков.

Мои мысли прервались, когда Грег сглотнул и пробормотал: – Э-э, ну, я просто собирался развлечься с…

Дженкинс не дал ему закончить. Он крутил свой боевой нож в руке, прежде чем всадить его в череп Грега.

Я видела, как он убивал таким образом сотни раз. Может, и больше. Я ничего не почувствовала, когда тело Грега яростно содрогалось на конце клинка Дженкинса, а затем упало со стола и затихло. Дженкинс не отпускал нож, и мозговая ткань вылилась наружу. Рана на голове Грега дергалась, вероятно, это были его последние воспоминания, если это вообще та милость, которая нам доступна.

Дженкинс сделал глубокий вдох, снял черные перчатки и бросил их на безжизненное тело Грега. Затем он перевел свое внимание на меня, бросив любопытный взгляд на Брэдшоу, чей взгляд был куда менее дружелюбным.

– Эй, Гэллоуз. – Его голос звучал, как полуночный дождь, а взгляд был наполнен потерянным временем и украденными поцелуями прошлого.

Я никогда не могла понять, как быстро он мог превратиться из убийцы в сладкоречивого мужчину в мгновение ока.

Мои губы плотно сжались от эмоций. – Сэр, – сказала я как можно спокойнее, но мои дрожащие руки выдали мои чувства.

Он нежно убрал волосы с моего уха. Я боролась с желанием закрыть глаза от этой ласки. Бог знает, как мне хотелось прижаться к нему.

– Что привело тебя сюда? – В его голосе все еще звучал тот заботливый тон, который он хранил только для меня. Всем своим существом я хотела потеряться в этом голосе.

Я запнулась.

– Миссия. Спасти отряд Аида и остановить… тебя. – Мое сердце было у меня в горле, и он это знал. Несколько светлых прядей упали ему на лоб. Он смотрел мне в глаза, словно запоминал каждую секунду этого момента.

– Спасти отряд Аида? Они присоединились по собственной воле. Какого хрена они предпочли быть пленниками темных сил, вместо того чтобы стать частью чего-то гораздо большего? Их не нужно спасать. Но ты ведь уже это знала, не так ли? Ты видела их снаряжение.

Моя челюсть напрягается, и он вздыхает. – Я вытащил тебя, ты знаешь. Без карт. Без обещанных лживых слов. Ты должна была выбраться из подполья после нашей последней миссии. – Его взгляд скользнул к бессознательному телу Эрена. – Но, похоже, ты никогда не собиралась покидать эту темную часть мира.

– Ты меня вытащил? – повторила я, не совсем понимая. – Дженкинс, как ты… жив? – мой голос дрогнул. Тяжесть росла в моей груди; казалось, я умру, если сделаю слишком глубокий вдох.

Он тихо вздохнул, затем улыбнулся, и его глаза наполнились тоской. – Да, я пострадал сильнее, чем ожидал, но мои травмы не были смертельными. Изначально я собирался убить тебя вместе с остальным отрядом, но ты не пошла с ними. Я уже колебался, потому что, как бы глупо это ни было, ты мне нравилась. Ты была другой. У тебя было все, чтобы стать похожей на меня. Чтобы стоять здесь, – он широко развел руки, указывая на крепость, – со мной. Гэллоуз, я оставил тебя в живых. Я даже позволил тебе выбирать, брать тебя с собой или нет. Но ты предпочла оставить меня позади, как я и предлагал. Я знал, что ты будешь моей слабостью, и вот, судьба все равно привела тебя сюда. Дразнишь меня.

Он убил наш отряд. Он планировал, что я умру там вместе с ними.

Эти слова резанули меня изнутри.

Дженкинс, должно быть, увидел боль в моих глазах, потому что он поднял ладонь к моей горящей щеке. – Ты ненавидишь меня, Нелли?

Думаю, ему было бы безразлично, даже если бы я ненавидела. Но я не могу заставить свое сердце ненавидеть его. Не теперь, когда я только что вернула его.

Я с тоской смотрела в его темные глаза.

Его свободная усмешка наполнилась оттенками злобы.

– Я знал, что ты не сможешь, даже если бы знала, что я собираюсь выбросить тебя, как мусор. Ты всегда была глупо предана до самого конца. – Его слова жалили, но я приняла их. Мой подбородок опустился, и я стиснула зубы. – Но в конце концов, это я был глупцом. Я любил тебя больше, чем мог вынести. И все еще люблю. – Дженкинс провел губами по моей щеке, и его запах свежей бури заполнил мои чувства, делая меня слабой.

Я так сильно по нему скучала. Но почему это так больно? Мое тело ослабело, а тошнота подступила к горлу. Мне пришлось приложить все усилия, чтобы не обнять его. Как бы сильно я ни хотела прижаться к его груди и почувствовать, как бьется его сердце, я отказалась позволить себе дотянуться до него.

Брэдшоу пошевелился, привлекая внимание Дженкинса.

– Ах, я почти забыл, что ты здесь. Ладно, хватит воссоединений. Наверное, нам пора вернуться к делу, а? – Дженкинс засунул руки в карманы, словно не испытывая никакой угрозы от нас. Он подошел проверить Эрена. Он опустился на колени рядом с ним и молча наблюдал.

Вены Брэдшоу выступили на шее, пока он беспомощно наблюдал. На нем были три охранника, и они не были ослаблены травмами, как он.

– Грег должен был убить Эрена. Думаю, он хотел сначала поиграть с вами двоими, прежде чем закончить работу. – Дженкинс цокнул языком, поднялся и вытащил пистолет, направив его в голову Эрена.

– Нет! – закричал Брэдшоу и начал вырываться. Еще двое солдат поспешили помочь удержать его. Дженкинс широко улыбнулся.

Вот этого садиста-мудака я помнила.

Больше всего на свете он любил наблюдать за болью других людей. Страдание было его любимой частью жизни. Глядя на него сейчас, я не могла вспомнить, почему так дорожила им. Может, из-за Брэдшоу. Потому что я сблизилась с новым отрядом и почувствовала, какой может быть привязанность к кому-то вроде меня.

– Дженкинс, остановись! – закричала я и бросилась к нему. Он с любопытством поднял бровь, затем прищурился, глядя на меня.

– С каких это пор ты стала мягкой, Гэллоуз? Ты не помнишь, сколько людей ты убила, когда они умоляли сохранить им жизнь? Когда их товарищи умоляли? Ты убивала их прямо на глазах у их братьев, даже не взглянув на их боль. Не притворяйся, будто тебе может быть дело до этого куска мусора.

Мягкость Дженкинса исчезла, и его голос стал жестоким.

– Ты знаешь, что сделали эти придурки? Я руковожу очень простой операцией. У нас есть иерархия, и дела идут своим чередом. Нам платят непомерные деньги. А потом мы делаем, что хотим. Ну, мы так делали в Штатах. Но угадай, кто испортил все это для меня? Для всех нас? Эрен Брайт. Он захотел кусок пирога побольше, этот эгоистичный ублюдок. Он захотел весь мир для себя и своего брата, и не хотел добиваться его в одиночку. Зачем, если я уже все устроил? Эрен попытался убить меня после личной встречи. Это было грязно. Это было непростительно. Но он все еще был мне нужен. Поэтому я приказал убрать его брата. Око за око. – Дженкинс посмотрел на Брэдшоу, застывшего и тяжело дышащего под пятерыми мужчинами.

Убийство отряда было просто отвлекающим маневром, чтобы генерал не стал искать Дженкинса. Мы действительно ничего для него не значили. Мои кулаки сжались.

Дженкинс провел большим пальцем по моей щеке. – Я вытащил тебя, но он вернул тебя сюда, зная, что я хочу защитить тебя от этого. Он, черт возьми, вернул тебя в ад. Он хотел использовать тебя как живой щит для своего тупого брата. Эрен рассчитывал, что я не замечу, что на поле боя находится что-то, что мне небезразлично. И ради чего? Ради убийства того никчемного солдата два года назад?

Брэдшоу издал очередной крик, гортанный и полный ненависти. Моя грудь сжалась от боли за него.

– Зачем ты заставил меня это сделать? – тихо спросила я.

Дженкинс несколько мгновений изучал меня, прежде чем отвести пистолет от виска Эрена. Он поднял взгляд на стеклянный потолок и ненадолго замолчал, прежде чем заговорить.

– Мне нравилось, что твои руки такие же грязные, как мои. И тебе было все равно. Тебе никогда не было дела. Пока я держал тебя рядом с собой, тебе было все равно.

Моя грудь сжалась, и я с ужасом посмотрела на Дженкинса. Он точно знал, о чем я думаю. – Все эти "предатели", которых я убила, были ли хоть кто-то из них на самом деле виновны? – Тревога подкатила к животу и пронзила мою кровь.

– Я заставил тебя устранить множество незаконченных дел, Гэллоуз. Многие были виновны только в том, что стояли у меня на пути. Мой личный маленький жнец. К моему удивлению, ты была единственной, на кого я не смог нажать курок. Ты была так похожа на меня. И такой милой малышкой. Ты и сейчас такая. – Его взгляд скользнул вниз по моему телу, и в глазах отразилась грусть.

– Ты заставил меня убивать невинных людей. – Я едва не задохнулась от этих слов. – Сколько? – От паники в моем голосе волосы на затылке встали дыбом. Телу требовалось больше времени, чтобы осмыслить сказанное, но первыми подкосились колени, и я упала на пол, чувствуя себя беспомощной.

– Больше, чем мы могли сосчитать, помнишь? – Он безнадежно улыбнулся мне. Мои плечи поникли, и меня начало тошнить.

Я – Жнец. Я не заслуживаю жить после того, что я сделала. Мое горло сдавило, и слезы упали на пол. Если я могу что-то сделать, возможно, я спасу Брэдшоу и Эрена. Я посмотрела на них обоих и попыталась запомнить каждую деталь.

Я не думаю, что Брэдшоу уйдет, если я не разобью ему сердце. Если только я не заставлю Дженкинса увидеть, какие страдания он оставит позади.

– Отпусти их, Дженкинс. Я хочу остаться с тобой. Я убью их сама, если они вернутся. Я сделаю это. – Мой голос звучал твердо, и я загнала свои чувства в глубины. Я дрожала, поднимаясь на ноги, чтобы встретиться взглядом с моим бывшим сержантом. Я проигнорировала замешательство и боль, проступившие на лице Брэдшоу.

Его плечи тряслись. – Нет, Бан.

Дженкинс нахмурился, услышав это прозвище, затем посмотрел на меня. – Мы просто должны их убить.

– Я хочу, чтобы они жили и знали, что мы здесь, в темноте, вместе. Что если они снова осмелятся пересечь черту, мы станем их концом. – Мой взгляд был враждебным, устремленным на Брэдшоу, и я прихрамывала, направляясь в объятия Дженкинса. Он замешкался, прежде чем раскрыть руки и обнять меня. Я глубоко вдохнула тепло, мгновенно окутывающее меня.

Он одарил меня озорной ухмылкой.

– Как я мог отказать в такой милой просьбе от моего любимого Жнеца? Стоит ли нам как следует разбить ему сердце, прежде чем отпустить? Я знаю, он думает, что любит тебя, но он не знает настоящую тебя. Монстра, которого знаю я. – Дженкинс обошёл меня, обхватил рукой мой живот и поцеловал в шею. Глаза Брэдшоу расширились.

Но всё, о чём я могла думать, были слова – Он любит тебя.

Я хотела сказать Брэдшоу, что это единственный выход. Он не знает Дженкинса так, как я. Дженкинс убьёт их обоих без раздумий, если я не предложу ему страдания. Это то, что его заводит. Дженкинсу нравится, когда я заставляю людей страдать ради него.

– Подними его, чтобы он мог посмотреть. – Дженкинс поцеловал меня в щёку, и тепло разлилось там, где он коснулся. Я ненавидела его за то, что он сделал. Я ненавидела его за то, кем он был. Но больше всего я ненавидела его за то, что он сделал меня монстром. Ненависть и любовь танцевали на острие ножа. В глубине души я знала, что всегда буду любить Дженкинса.

Но я была рада, что он пощадит их. Я останусь здесь, в аду, с ним – моим злым монстром.

Его руки двигались так, как я помнила: плавно и мягко. Он поднял мою рубашку и спустил брюки – как это сделал бы любовник. Его пальцы скользили по моему телу, касаясь пулевых отверстий и порезов на коже, как свежих, так и старых. Я смотрела на Брэдшоу. Смотрела так долго, как могла, запоминая каждую деталь его лица, каждую линию и впадину на его коже. Он станет моей последней мыслью перед смертью.

Я люблю его. Люблю… но никогда не скажу ему об этом. Он не уйдёт, если я скажу.

Брэдшоу смотрел, как Дженкинс брал меня. Все мужчины в комнате смотрели. Но мой разум оставался стальным. Я держалась за слёзы Брэдшоу, стекающие по его окровавленному лицу. Я считала их, пока они падали. Затем поняла, что тоже плачу.

Дженкинс слизнул слёзы с моего лица и прошептал мне на ухо сладкие глупости. Когда он закончил, я сидела, сгорбившись, в его куртке, которая укрывала мои плечи. Сперма стекала у меня между ног.

– Вот это человек с разбитым сердцем, – засмеялся Дженкинс. Он нежно поднял меня и позволил подойти к Брэдшоу. Я недооценила, насколько сильно он любит страдания. Или, может быть, я просто закрывала на это глаза, потому что не хотела видеть его тёмную сторону.

Я опустилась на колени рядом с Брэдшоу и в последний раз заглянула в его ледяные голубые глаза. – Ты покинешь это место и никогда не оглянешься. – Это было единственное, что я смогла сказать. Я постаралась, чтобы это прозвучало как можно жестче.

Брэдшоу изучал моё лицо. Его лицо выражало такую душевную боль, что у меня сжалось сердце. – Ты думаешь, я тебя бросаю? Это не прощание. – Его хриплый голос разрывал мою душу.

Я покачала головой. – Это прощание. Живи своей жизнью и забудь обо мне.

Брэдшоу наклонился и поцеловал меня. Я закрыла глаза и позволила его прекрасным губам запечатлеться на моих, прежде чем вспомнить себя и оттолкнуть его.

Не позволяй ему остаться.

– Без тебя нет жизни. Не было до, и уж точно не будет после, – прошептал он. Его глаза сузились от горя. – Я люблю тебя, Банни.

Он любит меня. Я не знала, насколько больно могут ранить эти слова, особенно когда ты не можешь иметь единственное, что любишь.

Дженкинс зашевелился позади меня, и я сильнее сжала куртку, закрывающую моё тело. Я позволила небольшой части своей души скорбеть, пока заставляла себя произнести слова:

– Оставь меня позади, Брэдшоу.

Он издал прерывистый смех, слёзы катились в его рот.

– Ты любишь меня?

Я не могла сказать. Не могла.

Улыбка Дженкинса стала мрачной, пока он ждал моего ответа.

Если я ему скажу, это только продлит нашу боль. Мой пустой взгляд заставил челюсть Брэдшоу напрячься, и что-то изменилось в его глазах. Я узнала разбитое сердце, когда увидела, как оно раскололось у меня на глазах. И не знала, как буду с этим жить.

Дженкинс сдержал своё слово. Он отправил Эрена обратно с Брэдшоу, и мы смотрели на них с крыши крепости. Отряд Малума встретил их в полукилометре от крепости, и они исчезли в горах Лабрадора.

Брэдшоу ушёл, не оглянувшись, забрав с собой то, что осталось от моего сердца.

Глава 37

Нелл

Три года спустя

У монстра много лиц, но Дженкинс показывал мне только то, которым я восхищалась больше всего. Я лелеяла наши утренние прогулки вокруг замерзших озер, поздние утра в постели и роскошные перелеты в Лондон и Флоренцию. Он исполнял каждое мое желание. Если бы не встреча с Брэдшоу, я бы любила его беззаветно. Я в этом уверена.

Я бы позволила себе снова стать той мерзкой машиной для убийств, которой я когда-то была. Но я лелеяла надежду, что однажды снова увижу Брэдшоу, может быть, мельком. Сейчас он, наверное, выглядел старше, ближе к своим тридцати пяти. Даже я выглядела старше. Хотя теперь он вряд ли узнал бы меня.

Три года – это такой долгий срок.

Я не убивала никого с той ночи, как нас схватили. Дженкинс позволял мне быть рядом с ним и наблюдать за его грязной работой, но никогда не просил меня участвовать.

Эрен был бы счастлив, если бы мог увидеть меня сейчас – в платьях, которые я носила, и в гражданской одежде, в которой я отдыхала, а не в тактическом снаряжении и жилетах.

Да, они бы меня даже не узнали.

– Чему ты улыбаешься, любимая? – спросил Дженкинс, целуя меня в затылок, пока мы ворочались в простынях. Я улыбалась солнцу, восходящему над туманными горами.

Прошло два года с тех пор, как мы последний раз возвращались в Лабрадор. Эта земля все еще хранила множество воспоминаний и душевной боли, но время – жестокая штука. Оно делало самые жестокие вещи менее болезненными.

– О, ничего. – пробормотала я. Светлые волосы Дженкинса все еще были взъерошены со сна, а его темные глаза поднимались в сонной улыбке.

– Пойдем прогуляемся. Солдаты сказали, что в это время года возле озера бродят лоси. – Он выдохнул мне в ключицу, поцеловал мою кожу и провел рукой по моей руке.

– Правда? Кажется, им там слишком холодно, – ответила я, выбираясь из кровати и натягивая леггинсы и ботинки. Сейчас разгар зимы, но я любила наблюдать за ледяными кристаллами, образующимися за ночь. Позже должен был пойти снег, так что мы могли пойти сейчас.

Дженкинс держал мою руку в своей, пряча их обе в карман своего пальто. Мы шли молча, как обычно. Я наслаждалась его молчанием. Часто ловила себя на мысли, о чем он думал. Мы разговаривали только тогда, когда доходили до замерзшего озера. Лед был прекрасен и прозрачен у берега, открывая видимые камни на дне. Деревья вокруг озера стояли голыми, а высокая трава была прижата ветром. Ледяные кристаллы, цепляющиеся за ветви, были восхитительными. Я улыбнулась сложности природы.

– Ты можешь напеть мне эту песню? – спросил Дженкинс, украдкой бросая на меня тоскливый взгляд. Я улыбнулась и кивнула.

– Davy Jones Ханса Циммера. – Это была его любимая песня. Дженкинс начал больше увлекаться музыкой после первого года нашего воссоединения. Я часто находила его в его военном штабе уставившимся на местность усталыми глазами. Он давно утратил амбиции, связанные с торговлей на черном рынке. Теперь он в основном поручал своим помощникам управлять делами, пока мы проводили время вместе.

Я думаю, что изменила его за эти короткие годы. Тьма в его глазах угасла и сменилась тоской по вещам, которых я не могла ему дать.

Наши бока прижимались друг к другу, пока я тихо напевала песню. Он закрыл глаза и слушал внимательно.

Он молчал так долго, что я вздрогнула, когда он наконец заговорил.

– Ты помнишь, как тот человек посмотрел на тебя перед тем, как мы их отпустили? – спросил Дженкинс неожиданно. Его дыхание клубилось в холодном воздухе.

Я подняла брови. Он не говорил о Брэдшоу с той ночи, когда отпустил их.

Я кивнула.

– Он посмотрел на тебя, и я увидел тяжесть вселенной в его глазах. – Дженкинс посмотрел на меня сверху вниз; наши две черные фигуры были единственным контрастом на фоне белого снега. – Знаешь… я видел, что ты смотрела на него точно так же.

Боль старой раны пульсировала в моей груди. Я никогда не забуду, как Брэдшоу смотрел на меня той ночью. Что я почувствовала, услышав его слова, и как он смотрел на меня разбитыми глазами, когда я не ответила ему тем же.

Я закрыла глаза. Интересно, смог ли он прожить нормальную жизнь – осесть и завести семью, как он всегда хотел. Прошло так много времени.

– Почему ты об этом говоришь? – тихо спросила я.

Дженкинс провел большим пальцем по моей щеке. – Ты никогда не смотрела на меня так, как смотришь на него. Ни разу.

Та часть меня, которая любила Дженкинса, болит. – Правда?

Он был прав.

Он кивнул и медленно выдохнул, мягко улыбаясь виду перед нами. Хруст снега за нашими спинами заставил меня обернуться.

Я не знала, на что надеялась. Может быть, я думала, что это Брэдшоу, который раскусил мою ложь той ночью. Мое сердце сжалось, когда я увидела всего двух солдат, которые следили за нами этим утром.

– Все в порядке, мне не нужна твоя любовь в ответ. Мне достаточно одного твоего присутствия.

Иногда я задумывалась, не хочет ли он отчаянно услышать эти слова от меня. Я посмотрела ему в глаза.

– Этого достаточно? – спросила я, положив руку ему на щеку.

Он закрыл глаза, а пряди его мягких волос щекотали тыльную сторону моей ладони.

– Моей любви достаточно для нас обоих. Пока ты знаешь, что ты мой мир, этого достаточно.

На обратном пути мы держались за руки и больше не говорили о Брэдшоу или о той ночи.