Текст книги "Мертвые книги в московском тайнике"
Автор книги: И.Я. Стреллецкий
Жанры:
Современная проза
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)
В нижний этаж исследователи проникли со стороны Александровского сада, чрез замурованное отверстие, оказавшееся дверью, устроенною в позднейшее время из бойницы (siс!). В этом помещении бывали и прежде: так, например, осматривала его особая комиссия пред коронованием почившего императора Александра III, но описано оно не было, между тем оно этого вполне стоит (siс!). Начать с того, что в нем находится колодезь (siс!) с деревянным сосновым срубом, которому во всяком случае не более 40 – 50 лет (siс!), глубина колодца 5 аршин, вода стояла вровень с полом, заваленным землей и мусором, вода совершенно чистая и без всякого запаха. С левой руки, бойницы, ныне замурованные, выходят к Историческому музею, прямо против входа тоже бойница, выходившая в старину, до постройки Арсенала, в Кремль (siс!) и, наконец, с правой руки – широкий, заваленный землею тоннель – ход по направлению к Троицкой башне. Ширина тайника верхнего этажа равна 1 аршин 4 вершка; этот же ход достигает 2,5 аршина ширины (siс!). Предварительно всяких работ по исследованию пришлось откачать воду из колодца и тем дать возможность сойти воде, заполнявшей собой и самый ход, но оказалось, что пятисильная двойная помпа не в силах была откачать постоянно прибывавшую воду. Также неуспешна была работа десятисильной помпы, работавшей безостановочно, со сменными людьми, целые сутки: вода прибывала в 5 минут на 2,5 вершка. Тем не менее, насколько было возможно, производилась работа по очистке хода. Высота его не определена, так как до пола нельзя было дойти, но очищено было до 4 аршин высоты, а в длину ход очищен на 7 аршин. Тут снова (siс!) белокаменный арсенальный столб, заложенный точно так же, как и в тайнике 1-го этажа. При тщательном осмотре явствует, что тут был отросток (siс!) хода налево – очевидно, на соединение с ответвлением тайника, описанного выше; это предположение (siс!) кажется вполне логичным, ибо соединение этого помещения с тайником должно было существовать.
Для облегчения работы и для выяснения характера родника попробовали повысить сруб (siс!) колодца, для чего старый сруб был обрыт на 2 аршина глубины и обложен сильно утрамбованной хорошей глиной, ею же обложены и вновь нарубленные шесть венцов; но вода не поднялась в срубе, а по-прежнему расходилась кругом и заливала ход. Пробные исследования грунта вокруг колодца показали в свою очередь, что это не более, как насыпь земли и мусора, которою, может быть (siс!), думали заглушить ключ, но, как видим, безуспешно. Как это обстоятельство, так и то, главное, что сруб, во всяком случае, не древний, он размещен не в центре башни, приводит руководителя раскопок к убеждению, что в древности воде предоставлено было все подземелье Круглой башни и что вода эта стекала свободно, найденным (siс!) ходом, снабжая Кремль водои.
Невольно напрашивается вопрос, куда же девается эта масса постепенно
151
вытекающей воды с того дня, как выстроен Арсенал, когда его фундаментные
столбы преградили уготованный для этого стока (яс!) ход... и открыли до-
ступ воде под Арсенал. Не в этом ли обстоятельстве и кроются постоянные
повреждения Арсенала: его трещины, осадки и лопающиеся своды?»(14).
Часть II
ГЛАЗАМИ СПЕЛЕОЛОГА
В КАНУН РЕВОЛЮЦИИ
Глава I Х
ПОДНЯТАЯ НИТЬ
АТАКОВАННЫЙ ТАЙНИК.Скоропостижная смерть царя Александра III над всеми поисково-раскопочными работами в Кремле, казалось, навсегда поставила точку.
Князь Щербатов совершил ту историческую ошибку, относительно которой предостерегал еще Петр I,– «промедление смерти подобно».
Столь же тихо и незаметно, как ХVIII в ХIХ в., перевалил ХIХ в ХХ в., Библиотека Грозного и тогда и теперь казалась решительно вычеркнутой из ученых анналов. Но короткой на этот раз оказалась передышка – 15 лет всего!
Обрезанная смертью Александра III в 1894 г., исследовательская подземная нить была поднята автором в 1909 г. и с тех пор, вплоть до текущего момента, она не прерывалась. Кульминационным пунктом является 1934 г,, когда по инициативе великого Сталина сделано то, чего не могли сделать века: если 200 лет назад в основную магистраль Кремля – макарьевский тайник – ворвался звонарь с Пресни, то в ХХ в.– советский спелеолог. Аристотелевский книжный сейф Софьи Палеолог в подземном Кремле не иголка в сене, в подземной тесноте и темноте ему некуда уйти и негде укрыться, он, так сказать, выведен на свежую воду, будучи атакован со всех сторон. Одно слово – бери плод рукою... За малым остановка – за научной санкцией свыше...
МОСКОВСКИЕ КАТАКОМБЫ. [...]Существует Москва подземная! Я скоро убедился в этом. А в ней – хранилище книг «незнаемых», «мертвых книг» – библиотека Грозного. Перед этим два года в качестве спелеолога я охотился за пещерами в богатой на них Турции (в Турецкой Армении и на Ближнем
152
Востоке). С тех пор пещеры, подземелья, подземные ходы и связанные с ними, подчас жуткие, тайны стали моей родной стихией. Из далекого Назарета, из русско-арабской школы прибыл я в Москву на первый курс новооткрывшегося Археологического института и сразу же погрузился в захватывающий волшебный мир катакомбной Москвы. Исподволь я стал приподнимать в нем вековую завесу, встречая лишь, как Тремер, иронические усмешки в бороду. И чего, каких подземных тайн за нею не стало медленно проплывать передо мной! И среди них звездой первой величины – тайна тайн – библиотека Грозного, затерянная и забытая ушедшими в небытие поколениями где-то в тайниках, в катакомбах священного Кремля. Могла ли найтись для молодого спелеолога проблема, загадка, задача более захватывающая, чем та, что вдруг открылась предо мною, уже, как отмечено, успевшим несколько набить руку на зарубежной спелеологии? Я стал усиленно изучать московские катакомбы, а с ними заодно искать и кремлевский подземный книжный клад. Выступления в виде докладов, журнальных и газетных статей, лекций на подземные темы начинали сильно занимать московскую и, через печать, широкую русскую и даже зарубежную общественность. Но одного голого интереса масс было, конечно, недостаточно: необходимо было базировать новое дело на какую-то твердую научную дисциплину или близкое по духу ученое общество. Из ученых дисциплин ближе других к подземному миру стояли, казалось бы, история, археология и архивоведение, не говоря о спелеологии и геологии.
История о библиотеке, в сущности, ничего нового сказать не могла: она, как Луна вокруг Земли, вращалась вокруг одной только рижской «хроники» Ниенштедта – этого интервью пастора Веттермана, записанного Ниенштедтом с пробелами только тридцать лет спустя. Да и «табу» Белокурова сбивало многих с толку...
Археология как наука никогда еще, можно сказать, не была использована в деле конкретных поисков таинственного книгохранилища в подземельях Кремля, И это неудивительно, так как дипломированные археологи, строго говоря, всегда держались в стороне от – по их терминологии – «легендарной», «мифической», и даже «фантастической» библиотеки Грозного.
Остается архив. Архивные «раскопки» в этой области могут оказать огромную услугу делу, открывая новые горизонты, новые подступы к подземной тайне, Достаточно указать хотя бы на находку в Перновском архиве Веттермановского «списка» библиотеки Грозного, сделанную профессором Дабеловым в 1822 г., а мною в 1913 г.; на открытие в Московском архиве юсти-
153
ции А. Зерцаловым в 1894 г. новых документов, проливающих свет на экономические условия быта пономаря Конона Осипова; на открытие в том же архиве мною в 1913 г. новых документов о библиотеке Грозного, копии с которых были затребованы царским правительством, Сомнений нет, в будущем о катакомбах Москвы и Кремля будут найдены еще новые архивные документы, близкие к сенсационным. И все же это то, да не то; одними архивными документами, без спелеологического заступа верного пути к подземному хранилищу никогда не пробить!,.
– А раскопки,– могут спросить,– Осипова и Щербатова в Кремле?
Это были только любительские поиски в «потемках», «в сонном видении», пусть и с лопатою в руках,– именно макарьевских «сундуков до стропу», а не библиотеки как таковой.
Единственно действенная в этом темном и трудном деле наука – советская спелеология (пещероведение): она одна привела к открытию обширного мира катакомбной Москвы, а с нею заодно и в потенции – «заколдованной» подземной в Кремле библиотеки «мертвых книг». Но спелеология, как тогда, в начале ХХв,, так и сейчас, в его середине, оказывается наукой заоблачной, едва начавшей проникать в сознание широких ученых кругов. Где было искать для себя ученую базу? Археологический институт был занят учебой; археологическое общество П. С. Уваровой(2) – чем угодно, только не спелеологией. Оставалось одно: самому основывать или способствовать основанию ученых обществ и комиссий, хоть сколько-нибудь приближающихся к типу собственно спелеологических.
НЕТОПТАНОЙ ТРОПОЙ.Движимый такого рода учеными заботами, я вошел – будучи уже членом-корреспондентом МАО, а через два года и его действительным членом, членом-учредителем,– 17 декабря 1909 г. в Комиссию по изучению старой Москвы при МАО. Мною руководила тайная надежда – побудить новую комиссию преклонить ухо к еще невнятным ей зовам спелеологии Москвы. И это удалось в значительной мере, тогда как само МАО к этому оставалось совершенно равнодушным и глухим. В двух книжках-сборниках «Старая Москва»,– изящно изданных, были напечатаны два моих спелеологических очерка с иллюстрациями: о подземных ходах Новодевичьего монастыря и о снесенной впоследствии китайгородской стене.
Комиссия «Старая Москва» оказалась на деле чрезвычайно жизнеспособной; она просуществовала целых двадцать лет, пройдя невредимой через все бури и огненные вихри на рубеже двух полярных исторических эпох. За этот красочный период
154
катакомбная Москва нашла свое богатое отражение в протоколах комиссии «Старая Москва». Эти протоколы – сущий клад для будущих спелеологических вторжений в подземную Москву, а также в тайники Кремля, в неустанной погоне за забытым до наших дней книжным сокровищем Грозного... Не погрешая против исторической истины, можно сказать, что комиссия «Старая Москва», хотя и цепко держалась за наземную старую Москву, все же не уставала идти вперед еще не топтанной подземной тропой, движимая неугасимым духом ученой любознательности и спелеологического энтузиазма группы активистов среди своих членов. Последним сплошь и рядом удавалось ставить на заседаниях «старой Москвы» темы о катакомбной Москве и библиотеке Грозного.
Впрочем, доклады о последней ставились всюду, где только это удавалось, Например, в Археологическом институте (в Обществе бывших его слушателей). О моем докладе здесь был помещен в «Утре России» (1. 1Ч, 1911 г.) подробный отзыв А. И. Батуева, который, между прочим, писал: «... среди широкой публики с давних пор ходят легенды о неоткрытых тайниках древних кремлевских дворцовых зданий, где, как в катакомбах, замуравленная, хранится будто бы таинственная библиотека Иоанна Грозного. Третьего дня археолог И. Я, Стеллецкий прочитал в Обществе бывших слушателей Археологического института реферат, в котором сообщил много интересных данных, относящихся к истории кремлевских подземных ходов. Эти данные прошлого, а также некоторые личные наблюдения привели референта к выводу о возможности чрезвычайно ценных открытий при планомерных раскопках и реставрации подземного Кремля».
В августе того же 1911 г., на заседании XV Археологического съезда в Новгороде автором был сделан доклад на тему «Подземная Россия».
«Установив содержание понятия «подземная Россия» – всякого рода подземные сооружения не ритуального характера,– референт И. Я. Стеллецкий отметил обидное равнодушие археологов к такого рода монументальным памятникам русской старины, ввиду, особенно, большой их научной ценности... Референт ближайшею задачею своею ставит накопление фактического материала в указанном направлении, В Москве им открыты подземные ходы близ Новодевичьего и Донского монастырей, тайники в Наугольной Арсенальной и Никольской башнях, сделан свод литературы по вопросу о библиотеке Иоанна Грозного в подземельях Кремля»(3).
С целью стать ближе к подземным тайнам Кремля, я еще
155
в 1909 г,, при содействии профессора Д. Я. Самоквасова, вступил представителем Московского археологического общества в Межведомственную комиссию по разбору и уничтожению документов Московского губернского архива старых дел(4). Так как вязки этого архива были размещены на хранение в ряде башен кремлевских и китайгородских, то, естественно, свободный доступ в эти заповедные сооружения московской древности открывал возможность для предварительных спелеологических изысканий.
Глава Х
ТАЙНЫ АРХИВНЫХ БАШЕН
КЛАД.Служебный доступ в архивные башни Кремля и Китай-города являлся важным этапом в истории поисков путей к кремлевской подземной тайне.
На одном из заседаний указанного Археологического съезда в Новгороде в 1911 г. я выступил с докладом «К десятилетию Комиссии по разбору и уничтожению документов Московского губернского архива старых дел», основанной в ноябре 1899 г. Слова «уничтожение документов» нещадно резали археологическое ухо. Вступая в комиссию, я давал себе зарок не присудить к уничтожению ни одного архивного документа. Позже, однако, я убедился в своей наивности: в башенных архивах было действительно немало хлама (например, пухлые вязки коммерческого суда), которые подлежали «уничтожению», т. е. продаже на рынке в пользу Губернского правления. С моим вступлением в комиссию последняя переменила предмет своих занятий: больше внимания решено было уделять разбору документов исключительно плохой сохранности и опубликованию наиболее ценных из них. Такой подход дал мне возможность сказать много нового о катакомбах Москвы и Кремля, что зафиксировано в протоколах комиссии «Старая Москва».
Для примера приведу один такой, мною опубликованный, документ Губархива старых дел, рассказывающий о приключении с кладом, зарытым в бывшем Чудовом монастыре(1).
Об этом кладе я писал 34 года тому назад в статье в «Утре России» 10.Х1.1911 г., № 33, под заглавием «Клад в Чудовом монастыре»:
«Древние славяне спасались от неприятеля, скрываясь под водой, позднее русские стали от него зарываться под землю. Но, укрываясь сами, люди вынуждены были и прятать средства к существованию. Так возникли подземные жилища и клады.
156
Места старинных подземных убежищ оказались не только надежно сокрытыми от глаз неприятеля, но и совершенно затерянными для потомства. Только в самое последнее время, с пробуждением в обществе интереса к родной старине, памятниками этого рода начинают увлекаться.
Зато в различных слоях общества неизменно существовал, не ослабевая со временем, острый интерес к таинственным кладам (ныне я бы сказал «историческим»). Очевидно, потому, что клады на самом деле не миф, легенды о кладах не раз превращались в реальный факт обогащения «счастливчиков».
Особое обилие кладов выпадало на годины крупных общественных потрясений. Для старой Москвы такими эпохами служили в особенности Смутное время и ныне юбилейный 1812 год.
Последний будет ценен своими результатами: дружные юбилейные усилия ученых прольют, несомненно, обильный документальный свет на многие сокровенные стороны старомосковской жизни. Между прочим, и по вопросу о кладах в Москве.
Перед нами любопытный архивный документ о кладе в Чудовом монастыре. В суматохе почти беспримерного в истории всеобщего бегства с веками насиженных мест жителей огромного города многое, конечно, погибло: было забыто или затеряно. Но немало добра, частного и казенного, было своевременно припрятано людьми практичными и рачительными.
Тогдашний настоятель Чудова монастыря иеромонах Константин, за невозможностью вывезти целиком монастырское достояние, часть его, по старорусскому обычаю, зарыл в монастыре в землю, зарыл в самую последнюю минуту, когда неприятель был уже «на стенах высот кремлевских». Видно, клад был зарыт в надежном месте: находчивый настоятель не выражал опасения за его сохранность и молчал, покуда в Москве сидел неприятель, но стал опасаться за его судьбу, лишь только монастырь перешел под охрану русских.
Константин убедил преосвещенного Августина обратиться вторично к графу Ростопчину(2) с настоятельной просьбой о разрешении ему, Константину, войти в оцепленный войсками Кремль с намерением, между прочим, взять зарытую казенную «заблаговременно, чтобы ее не похитили»... сумму.
По-видимому, проникнув в Кремль, настоятель Чудова монастыря убедился в неприкосновенности от неприятеля клада и теперь торопился спасти его от более завидущих глаз своих соотечественников. О дальнейшей судьбе чудовского клада архивный документ, к сожалению, умалчивает».
157
«ПАТРИАРШАЯ ТЮРЬМА».Под эгидой «архивных башен» я решил полевым образом разгадать загадку «патриаршей тюрьмы».
Тюрьма, о которой речь, это тюрьма патриарха Гермогена в двухъярусном подземелье Чудова монастыря, точнее – под бывшей церковью Чуда Архангела Михаила, построенной митрополитом Алексием в 1365 г. В 1911 г., в связи с юбилейными торжествами памяти патриарха Гермогена, было много кривотолков о тюрьме, в которой погиб от голода знаменитый патриарх-патриот. Я поставил себе целью разрешить «полевым» образом вопросы о патриаршей тюрьме Гермогена, учитывая, что только полевое исследование дает возможность до известной степени познакомиться с характером тех или иных кремлевских сооружений, что могло пригодиться для будущих подземных работ в Кремле на путях к его тайнику.
В моей статье под заглавием «Подземелье патриарха Гермогена в Чудовом монастыре», напечатанной в газете «Утро России» (18. П. 1911 г., № 40), подводится итог подземным изысканиям о патриаршей тюрьме.
По поводу этой статьи и докладов в ученых обществах на означенную тему зафиксированы отклики тогдашней прессы, представляющие ныне исторический интерес.
Например, газета «Правительственный вестник» писала 12.П.1912 г., № 42:
«В заседании Комиссии по исследованию подземных сооружений при Московском обществе по изучению памятников древности были заслушаны доклады И. Я. Стеллецкого «Подземелье патриарха Гермогена в Чудовом монастыре» и Н. А. Александрова(4) «Об исследовании подземных ходов в Москве».
Вопрос о месте заточения патриарха Гермогена в подземелье Чудова монастыря до последнего времени не подвергался обстоятельному историческому обследованию. Принято указывать, как на место заточения патриарха Гермогена, на верхнее подземелье Чудова монастыря. Между тем на основании детального изучения подземелья И. Я. Стеллецкий утверждает, что патриарх Гермоген был заточен не в верхнем, а в нижнем подземелье Чудова монастыря. Из верхнего подземелья в нижнее ведет трехаршинный в глубину коридор; 17-ю ступенями ниже – новое подземелье, оно более высокое, чем верхнее. Своды его поддерживают четыре столба. На высоте 1,5 аршина от земли небольшие, с железными решетками окна. В настоящее время подземелье освещено электричеством. Сравнивая верхнее и нижнее подземелья, докладчик приходит к заключению, что вся обстановка
158
говорит за то, что патриарх Гермоген был заключен именно в нижнем подземелье. Помимо Гермогена, в этом подземелье на протяжении нескольких столетий томился целый ряд духовных лиц, попавших в опалу: епископ тверской Иуда, епископ новгородский Иоанн, отступник от православия митрополит Исидор и др.».
В НЕДРАХ БАШНИ «ТАЙНИК».«Помещения губернского архива старых дел в кремлевских и китайгородских башнях не удовлетворяют в полной мере своему назначению,– читаем в протоколах Новгородского Археологического съезда.– Лучше приспособленными для своей цели являются кремлевские башни – Никольская и Арсенальная; хуже – китайгородский: а) Владимирская и б) Многогранная на Старой площади; в) башня против Воспитательного Дома; г) башня на Москворецкой набережной»(5).
Из кремлевских архивных башен мое самое пристальное внимание привлекала всегда башня подчеркнуто сурового средневековья, угрюмая и одинокая, явно таившая в своих подземельях много исторических тайн и загадок,– башня Наугольная Арсенальная. Проникнуть в нее удалось впервые в 1912 г., и, конечно, не без труда; специально был снят военный развод, охранявший ее входы. Внутри башня оказалась обвитой металлическими стеллажами, с тесно установленными на них, покрытыми «пылью веков», тяжелыми архивными вязками. Доступом к ним служила витая металлическая лестница.
Было известно, что под этой башней существует тайник с источником. Но как пробраться в тайник? Лестница в стене, раньше ведшая в тайник, оказалась вплотную загороженной белокаменным устоем Арсенала, Осмотрев со смотрителем губархива Н. А. Александровым куполообразный свод тайника, нашли в нем дыру, пролом, видимо, старинный, судя по патине, покрывавшей кирпичи пролома. [...] Из пролома торчал верх не старой в своей верхней части приставной лестницы, по которой мы спустились в неведомую мрачную пустоту, с фонарями в руках. [...]
В центре мусорного дна тайника возвышалась пирамидально сложенная [...] груда камней, больше ничего. Только налево – чернело устье огромного сводчатого макарьевского тоннеля, ведущего когда-то под Тайницкую башню [...]. Тогда же кем-то из нас двоих была утеряна в тайнике серебряная монета 20-копеечного достоинства; она была найдена мною при раскопках свыше 20 лет спустя, точнее, в 1933 г.
Первый осмотр описанного тайника происходил, как отмече-
159
но, зимой 1912 г. О результатах осмотра в 1911 и 1912 гг. моим упомянутым спутником по осмотру башни было сделано сообщение на заседании 18.11.1912 г. в Комиссии по исследованию подземных сооружений при Московском обществе по изучению памятников древности. Газеты так откликнулись на это его сообщение:
«В прошлом году г. Александров обнаружил в башне (Арсенальной) подземный ход, уходящий на 11 аршин в толщу стены, Далее ход приводит к колодцу, в настоящее время засыпанному землей и камнями. Весной предположено возобновить работы по исследованию этого колодца. Далее обнаружен провал под часовней возле Никольской башни, обращенной в сторону Исторического музея. В этом месте подземный ход спускается на 17 аршин и идет по направлению к Арсенальной башне и к дому Губернского правления(6), постройка которого относится ко времени Ивана Грозного»(7).
Глава ХI
ПО СТУПЕНЬКАМ ВГЛУБЬ
НОВОЕ ОБЩЕСТВО/Молодая энергия требовала бешеных (ныне я бы сказал «метростроевских») темпов научно-исследовательских работ по отысканию библиотеки Грозного. А на деле она встречала на каждом шагу ученые «баррикады» то в лице Археологического института, то Археологического общества и даже собственного детища – новоявленной комиссии «Старая Москва». Родилась мысль – создать новое, собственное, ученое общество, специально устремленное на изучение катакомб Москвы и Кремля. По этому делу я вошел в контакт с работником Губернского правления В. Г. Способиным. Общество создалось как бы само по себе, удивительно легко и гладко, как говорится – без сучка и задоринки. Названо оно было нами Московским обществом по исследованию памятников древности (между нами было условлено – древностей «подземных»). Не питая вкуса к административным позициям, я уступил соратнику представительство. Для изучения собственно катакомбной Москвы (читай, библиотеки Грозного) при названном Обществе была создана специальная спелеологическая Комиссия по исследованию подземных сооружений, под моим председательством. Я был положительно изумлен тем широким вниманием, какое было проявлено к новорожденному ученому детищу тогдашней широкой общественностью. Газеты всякого рода наперебой печатали о нем сведения, часто перевирая или гиперболизируя.
160
Привожу иллюстрацию.
Первой – через три дня после учредительного собрания Общества – откликнулась газета «Россия» от 14.11.1912 г., № 1917: «В Москве организовалось новое Общество по исследованию древностей, ставящее своей целью изучение подземной Москвы. В первую очередь Обществом будут продолжены уже начатые раскопки в Кремле, на Девичьем поле(1), а затем начнется исследование Китай-города. По имеющимся у учредителей Общества сведениям, сохранились подземные ходы в Богословском переулке,(2) на Большой Дмитровке(3) и под домом князей Юсупо-
Вых(4) – у Красных ворот. Последние ходы вряд ли будут доступны для исследования ввиду отрицательного отношения домовладельцев к раскопкам. Средства на организацию раскопок поступают в большом количестве».
Со всеми положениями отзыва еще можно кое-как согласиться, но с последним никак, ибо без всяких средств Общество вступало в жизнь, охваченное лишь горячим желанием работать собственными руками и головой, и никаких средств на организацию раскопок ниоткуда не поступало даже в малом количестве, если не считать начальницы гимназии, где я преподавал пожертвовавшей сто рублей на приобретение спелеологического бура.
«В Москве,– писало «Русское знамя» от 26.П.1912 г., Nо-46,– организовалось Общество по исследованию памятников древности, основанное бывшими и настоящими слушателями Московского археологического института (на деле я был единственным «бывшим слушателем», а «настоящим» – только В. Г. Способин.– И. С.). Задачей Общества является исследование памятников старины, а также подземных сооружений, для чего образована особая комиссия, Исследование этих сооружений давно является необходимым для выяснения некоторых вопросов нашей старины, в частности, такого кардинального вопроса, как вопрос о месте хранения библиотеки Грозного».
«11-го февраля (1912 г.),– писала в заключение газета,– были произведены выборы правления, в состав которого вошли: председателем В. Г. Способин, товарищем его И. Я. Стеллецкий, секретарем священник П. Д. Синьковский, казначеем А. А. Голубов, членами правления Н. А. Александров и С. И. Смирнов».
«СПБ ведомости» дословно привели сообщение от 26.II,1912 о N 46-го «Русского знамени», подвергнув усекновению лишь выборы правления.
«Правительственный вестник» от 24.II.1912 г., № 44, перепечатал лишь заметку «Русских ведомостей» от 24.II.1912 г, № 43:
161
«Комиссия по исследованию подземных сооружений при Московском обществе по исследованию памятников древности разрабатывает план так называемой подземной Москвы. Древние подземные ходы в Москве образуют целую сеть, мало еще исследованную. Пока обнаружены подземные ходы между Новодевичьим монастырем и мануфактурной фабрикой Альберта Гюбнера(5), под Донским монастырем, Голицынской больницей' и Нескучным садом. Хорошо исследован подземный ход под Боровицкой башней, в которой найдены две ниши, открывающие тоннели к центру Кремля и под Ильинку.
Подземные ходы имеют также башни Тайницкая, Арсенальная и Сухарева. Обнаружены еще другие подземные ходы, по-видимому, стоящие отдельно от общей сети»,
Наконец, комплексная сводная заметка «Нового времени» от 25.II.1912 г., № 12911:
«В Москве организовалось Московское общество по исследованию памятников древности, основанное бывшими и настоящими слушателями Московского археологического института. Задачей общества является исследование памятников старины, а также подземных сооружений, для чего образована особая комиссия.
Исследование этих сооружений является необходимым для выяснения некоторых вопросов нашей старины и, в частности, такого кардинального вопроса, как вопрос о месте хранения библиотеки Иоанна Грозного», [...]
СМЯТЕНИЕ КОНКУРЕНТА.Приведенные отклики столичных (петербургских) газет, особенно «Нового времени», несомненно, произвели впечатление в сферах. Этим объясняется интерес к кремлевской проблеме в последующие годы как со стороны некоторых царских министров, так и Военно-исторического общества, а также та сравнительная легкость, с какою было получено разрешение Кремлевского дворцового управления на исследование не только башен, но и, на этот раз, их подземелий. Сомнений нет: повремени немец с первой мировой войной еще годик-два, и культурный мир уже тогда имел бы к своим услугам бесценное кремлевское книжное сокровище!
Необычайный, широкий и высокий рост интереса к этому последнему, развернувшийся в результате тогдашней бурной «кампании» по отысканию библиотеки Грозного, явно испугал многих и прежде всего основного конкурента – Н. С. Щербатова, фактического производителя раскопок в Кремле в 1894 г. [...] Семейно было решено, что надо действовать решительно: отстоять во что бы то ни стало щербатовский приоритет,
162
а для этого послать в Петербург с докладом о раскопках 1894 г, надежное лицо. Таким лицом был признан князь М. Щербатов. Последний спешно выехал в Петербург и обратился с предложением доклада на указанную тему в президиум Русского Военно-исторического общества.
В результате – «25 февраля 1912 г.,– писал «Русский инвалид» от 1.III.1912 г., № 43,– состоялось очередное заседание Разряда военной археологии и археографии. По оглашении и утверждении протокола предыдущего заседания, князь М. Щербатов ознакомил собрание с результатами исследований тайных ходов Московского Кремля, предпринятых князем Н. Щербатовым в 1894 г.
Московский Кремль, постройка которого приписывается Аристотелю Фиораванти, Ивану и Петру Фрязиным, представляет из себя выдающийся памятник военного зодчества конца ХV в. и тем не менее остается до нашего времени почти не изученным. Это указание касается особенно подземной части Кремля, представляющей громадный интерес не только по выяснению плана подземных ходов, помещений и их назначения, но и решения вопроса, кажущегося легендарным,– о месте нахождения библиотеки Иоанна Грозного. Исследование князя Щербатова показывает чрезвычайную сложность подземных сооружений Кремля, большую трудность не только точного исследования, но и простого проникания в них.
Большинство ходов оказываются замурованными, некоторые перерезаны фундаментами более поздних построек (Арсенал), а некоторые помещения имеют нарушенные своды. Интересное сообщение свое, иллюстрированное диапозитивами, князь Щербатов закончил пожеланием, чтобы работы 1894 г, были продолжены Русским Военно-историческим обществом».
О том, что в результате доклада М. Щербатова в недрах названного Общества производился обмен мнений и даже имели место дискуссии по поводу библиотеки Грозного, можно судить по тому, что вскоре после указанного доклада членом Общества, полковником Печениным мне было предложено сделать доклад о библиотеке Грозного в том же Разряде военной археологии и археографии при Военно-историческом обществе. Предложение мною было охотно принято: я ездил в тогдашний Петербург и сделал в Разряде доклад о современном состоянии вопроса о поисках библиотеки и степени обоснованности надежд на скорое ее отыскание.
