Текст книги "Постоялый двор Синичкино (СИ)"

Автор книги: Ивето Витко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Глава 18

Проснулась Гера около девяти утра и первым делом посмотрела в окно. На улице было облачно, от чего окресности Синичкино сразу потеряли свою привлекательность и стали угрюмыми.

В весьма мрачном настроении Гертруда спустилась на первый этаж, чтобы позавтракать.

Стойка администратора пустовала. Тишиной и пустотой встретила Гертруду столовая.

Привычно заняв столик у окна, Гертруда увидела, что на улице повар Христа что-то говорит Нахиму Ходорёнку, ожесточённо жестикулируя руками, а садовник согласно кивает головой. При этом оба выглядели хмурыми, если не сказать испуганными.

Совершенно без аппетита проглотив пышный омлет и выпив кофе, Гера поднялась к себе в комнату, где застала горничную Катю, которая складывала в небольшую жёлтую тележку грязные полотенца и время от времени вытирала красные глаза руками.

– Ты в порядке? – заволновалась Гертруда.

Горничная в ответ шмыгнула носом.

– Наверное тебя управляющий отругал. Это я виновата: вчера попросила у него чистые полотенца.

– Нет, Радмир Вениаминович мне не говорил про то, что Вы жаловались.

– Тогда что случилось?

Девушка вместо ответа сжалась и зарыдала.

Гертруда растерялась:

– Катюша, могу я тебе помочь?

Катя вытерла слёзы и покачала головой:

– Ничем Вы не поможете..

– Что всё таки случилось? – допытывалась Гера.

– Таня пропала.

– Как это пропала?!

– Мы с Танькой в школе вместе учились, за одной партой сидели, – вытирая слёзы, начала рассказывать Катя. – Вместе поступали в педагогический колледж и не прошли по конкурсу. Решили год в Синичкино поработать, а потом снова поступать. Я каждое утро заезжала за Таней, чтобы на работу вместе ехать. Она в начале Дымково живёт, прямо возле автомобильной трассы, а я в середине. Так удобно было: я подъезжаю – Танька меня во дворе своего дома ждёт, и мы едем в Синичкино. Сегодня я приехала, а мать Таньки говорит, что Танюша вчера, никому ничего не сказав, укатила куда-то на велосипеде. Больше она дома не появлялась.

Горничная захлюпала носом и захлопала пушистыми ресницами, сдерживая слёзы.

– Может она у кого-то из друзей заночевала? – предположила Гертруда.

– У Таньки родители строгие. Она бы кровь из носу, но ночевать домой вернулась. Я думаю, что ней что-то плохое случилось, потому что Таня на мои звонки не отвечает! – выпучив глаза, призналась Катя.

Гера не знала, чем утешить горничную, поэтому решила спуститься в лобби и подождать окончания уборки.

– Будем надеяться на лучшее, – сказала она, уходя, Кате, которая кивнула и принялась пылесосить в комнате.

Оказавшись на первом этаже, Гера обрадовалась тому, что Радмир стоял за стойкой администратора.

– Слышал, что Таня ночевать домой не вернулась? – спросила у него Гера.

– Слышал. Участковый, когда жену привёз в Синичкино, сказал, что родители Тани ещё вчера тревогу подняли. Рано утром из города приехала оперативная группа и кинолог с собакой. Собака след взяла, довела от дома Тани до трассы и, предсказуемо, след потеряла. Сейчас оперативные работники ездят по ближайшим деревням, опрашивают местных жителей: может кто-то видел, как Таня накануне ехала на велосипеде.

– Что за лица у вас кислые, будто лимонов наелись, – из столовой вышел Павловский.

– Горничная, Таня, дома не ночевала, – рассказал новость Радмир.

– Ну, загуляла девочка. Дело молодое. С кем не бывает?! – Павловский не придал значения услышанному.

– Хорошо, если так, – отозвался Радмир.

Гертруда, смотревшая в это время в окно, увидела, как на парковку въехал полицейский уазик. Из него вышел Игнат Осипович.

– Радмир, Катя здесь? – войдя в лобби и не здороваясь, обратился участковый к управляющему постоялым двором.

– Я здесь, – по лестнице со второго этажа бежала Катя.

– Хорошо, что здесь, – Игнат Осипович достал из кармана платок и вытер пот со лба.

– Нашли Таньку? – с надеждой спросила Катя.

– Не нашли. Поэтому я и приехал к тебе. Скажи честно: говорила Татьяна тебе о побеге из дома?

– Нет, ничего такого не говорила!

– Если она сбежала, то должна была хотя бы минимум вещей с собой взять и деньги нужны для побега. Стоит запрос в банк сделать: может Таня вчера или сегодня где-то банковскую карточку использовала для оплаты, – рассуждал Радмир.

– Родители сказали, что все вещи дома. Движение средств на банковском счету полиция проверила: последний раз Таня использовала карточку два дня назад в магазине в Михничах. Кошелёк Тани с наличкой лежит дома, так же как и паспорт, – рассказал участковый.

– Она ушла из дома без вещей, документов и денег? – Гертруда скептически покачала головой. – Это не похоже на побег.

– Может Таня встречалась с парнем и сейчас у него? – выдвинул версию Радмир.

– Родители уверяют, что не было у дочки парня, – Игнат Осипович строго посмотрел на Катю. – Ты что скажешь?

Катя на секунду замялась, а потом утвердительно кивнула:

– Был у Таньки кто-то.

– Так чего ты молчишь?! – возмутился участковый. – Рассказывай: кто он?

– У Тани недавно появился парень, но я ничего не знаю о нём, – затараторила Катя. – Танька мне про своего парня особо ничего не рассказывала. Боялась сглазить. Один раз по секрету сказала, что он увезёт её жить в город.

– Когда этот парень появился? – уточнил участковый.

– В мае.

– Так, придётся искать непойми кого, – раздражённо протянул Игнат Осипович и продолжил допытываться у Кати. – Может Таня тебе рассказывала, как парень выглядит? Где живёт? Вспомни!

– Говорю же: ничего такого Танька мне не говорила. Боялась сглазить.

– Вот это история! – почесал затылок участковый.

– Ничего плохого не вижу. Сбежала девочка от родителей к парню. Это же не смерть от мифической навьи, – пожал плечами Юрий.

– Боюсь, уважаемый, это хуже, чем навьи. Это попахивает похищением или убийством, – строго сказал участковый. – Так как Таня работала здесь, то логичным будет предположить, что неизвестным паренем может являться кто-то из вас, Радмир и Юра, поэтому я сейчас хочу осмотреть ваши комнаты.

– Обыскать, – уточнил Радмир.

– Обыскивать будут другие люди, если они сочтут это необходимым и получат ордер на обыск. Сейчас я просто хотел бы неофициально осмотреть ваши комнаты, как вчера осматривал жильё Виолетты и Самуила Яковлевича. Естественно, если ты, Радмир, и ты, Юра, не возражаете, – строго произнёс участковый.

– Я не возражаю, – отозвался Павловский.

– Я тоже не возражаю, – сказал Радмир, но было заметно, что он не рад перспективе осмотра.

– Вот и молодцы, – похвалил участковый мужчин. – Пойдём наверх. Ты, Катюша, сможешь нам двери комнат открыть?

– Да, – Катя первая начала подниматься по лестнице.

За ней двинулись все, включая Гертруду.

– Можете начать с моей комнаты, – предложил Юра. – Мне скрывать нечего.

Участковый уточнил:

– В какую комнату идти?

– В восьмую.

Восьмая комната была точной копией комнаты Геры. Игнат Осипович, осмотревшись, приступил к осмотру. Он открыл шкаф, проверил все вещи, которых оказалось совсем немного. Потом осмотрел чемодан, где были книги по фольклору. Далее последовали прикроватная тумба и полочки в тумбе со встроенным камином. В прикроватной тумбе Павловский хранил свой ноутбук, а полки с боков тумбы пустовали. После этого участковый проверил ванную, где ровными рядами стояли бритвенные принадлежности, дезодорант, зубная паста и электрическая зубная щётка. Гера отметила, что в комнате и ванной Юры был образцовый порядок. Ей даже стало немного стыдно за небольшой беспорядок в своей комнате.

Чувство стыда усилилось, когда осматривали жилище Радмира, где все вещи также располагались на своих местах. Комната Радмира показалась Гере немного больше её собственой комната, а обстановка – богаче: кровать шире, два кресла, журнальный столик и длинный электрический камин без боковых полок. В отличие от Павловского, вещей у Радмира было много: встроенный шкаф оказался забит одеждой для разных сезонов. Однако первое, что привлекало внимание вошедших в комнату – это гора папок, возвышавшаяся на прикроватной тумбе

– Что Вы вообще хотите найти? – уточнил Радмир, когда участковый начал перебирать папки на прикроватной тумбе.

– Зацепку, указывающую на связь с Таней, – пояснил Игнат Осипович.

– Никаких зацепок здесь нет, потому что я не состоял в отношениях с Татьяной! – резко ответил Радмир, и Гертруда удивлённо посмотрела на управляющего: он нервничал или показалось?

– Спокойнее, – посоветовал Радмиру Юра. – Игнат Осипович просто выполняет свою работу. Мы же все хотим одного: чтобы Таня вернулась домой живой.

Радмир согласно кивнул.

Когда с осмотром комнат было окончено, все спустились на первый этаж, где встретили Виолетту.

– Опять что-то случилось? – нахмурила она лоб.

– Таня пропала! – всхлипнула Катя.

– Таня? Горничная? – глаза Виолетты мгновенно широко распахнулись от удивления.

Из кухни вышли Христа и Нахим Ходорёнок.

– Мы решили написать заявление на увольнение, потому что не хотим стать следующими покойниками, – обращаясь к Радмиру, сказал Нахим за себя и повара.

– Я тоже хочу уволиться! – испуганно пискнула Катя.

– Ваше право, – кивнул Радмир, после чего обратился к Гере и Виолетте. – Девчата, я считаю, что и вам стоит уехать из Синичкино!

– Куда уехать? Меня папенька не желает видеть, – усмехнулась Виолетта.

– Я дам тебе ключ от моей квартиры, – предложил Радмир.

– Радмирчик, ты такая прелесть! – воскликнула Виолетта.

– Значит так, – вмешался участковый. – Нахим, Катя и Христа, погодите с увольнением! Сейчас вы пишите заявления на недельный отпуск за свой счёт, отдадите заявления Радмиру, отправитесь домой и будете там ждать развития событий, а все приезжие пока остаются здесь, в Синичкино.

Трое наёмных работников постоялого двора одобрили идею участкового и дружно отправились на кухню писать заявления на отпуск за свой счёт.

– Я схожу к Самуилу Яковлевичу Флору, – решил Радмир. – Он завтракать ещё не приходил.

– Я собой! – объявила Гертруда.

– Давайте все вместе пойдём, – предложил Юрий и Виолетта согласно кивнула.

Участковый тоже решил прогуляться к домику старика Флора, но идти никуда не пришлось: входная дверь офиса открылась, и Самуил Яковлевич собственной персоной появился в дверях.

– Доброе утро, – кивнул он и, сильно хромая, вошёл в лобби.

– С Вами всё нормально? – спросила старика Виолетта. – Вы хромаете.

– Не волнуйтесь. Это моё обычное состояние перед сменой погоды. У меня в своё время было огнестрельное ранение в правое бедро. Теперь нога всегда ноет перед дождём. Боль обычно была тупая, ноющая, а в последнее время к этой боли присоединилась новая ерунда: колено плохо сгибается. Сдаю я позиции! – Самуил Флор поковылял в столовую.

Через минуту после того, как Флор скрылся в столовой, оттуда вышли Христа, Нахим и Катя. Они отдали Радмиру заявления на недельный неоплачиваемый отпуск и с печальным видом потянулись к выходу из офиса.

Радмир, Виолетта, Гера и Юра вышли на крыльцо, чтобы проводить уезжающих.

– Я обед и ужин уже приготовила, – рассказывала Радмиру на прощание Христа – Продукты в холодильнике есть. Вы же тут не голодайте! Варить себе еду, а если хотите, то приезжайте ко мне в Дымково хотя бы на ужины.

– Спасибо за приглашение, но мы сами будем готовить, – отказался Радмир.

Когда обслуживающий персонал уехал, Радмир, Юрий, Виолетта и Гертруда вернулись в лобби, где уже сидел в кресле Самуил Флор.

– Полагаю, что нас ждёт долгий день, – задумчиво произнёс он и оказался прав: день тянулся бесконечно долго.

Погода совсем испортилась: небо затянули тёмно-серые тучи, подул холодный ветер.

Самуил Флор, просидев после завтрака минут тридцать в лобби, вернулся к себе в домик, перед этим попросив доставить туда обед в три часа дня. Виолетта всё утро развлекала себя фотографированием, заявив, что отсутствие солнца – это прекрасная возможность сделать хорошие фотографии, а после обеда она занялась ретушью новых фото в специальной программе на ноутбуке. Юра в двенадцать дня уехал к Серафиме Харитоновне. Вернувшись часа через два, он пообедал и ушёл к себе в комнату, чтобы поработать с фольклорным материалом, полученным от тёщи Нахима Ходорёнка. Радмир весь день занимался своими рабочими делами. Гертруда от нечего делать взяла на себя роль повара: она помыла посуду, оставшуюся с завтрака, обеспечила желающих горячим обедом, доставила в три часа дня суп, гуляш и компот в домик Самуила Флора и к семи вечера ждала всех в столовой, разогрев ещё утром приготовленный Христой ужин.

Участковый приехал в Синичкино, когда обитатели постоялого двора, включая Самуила Флора, ужинали в столовой, а за окном монотонно стучал летний дождь.

– Хорошо, что застал всех вас в одном месте! – обрадовался Игнат Осипович, и размахивая большим пакетом, прошёл в столовую.

– Есть новости о горничной? – заволновался старик Флор.

– Есть. Саму Таню не нашли, а вот её велосипед лесник обнаружил в лесу у болота, недалеко от заброшенного дома Марьяны Лельчиц, – участковый снял с головы фуражку, на которой блестели капли воды.

– Что Таня делала в лесу? – удивилась Гертруда.

– За грибами или ягодами приезжала? – предположил Павловский.

– Июнь месяц. Нет в лесу грибов, и для ягод рано, – отмёл версию участковый и, положив фуражку на свободный стол, посмотрел на Виолетту. – Я, собственно, приехал, чтобы опознание провести.

– Что за опознание? – нахмурился Юра.

– Хочу попросить тебя, Виолетта, надеть костюм, который мать Тани на чердаке дома нашла, а Вы, Самуил Яковлевич, посмотрите на костюмчик и скажите: в таком ли платье Вас напугал неизвестный в лабиринте или нет.

– Вы имеете в виду мою встречу с безглазым монстром? – уточнил Флор.

– Именно это я имею ввиду! – подтвердил Игнат Осипович.

– А я должна сыграть роль навьи? – улыбнулась Виолетта.

– Не откажешься? – участковый тряхнул пакетом. – Ты же, мне Христа говорила, актриса. Реквизит здесь. Макияж делать не нужно. Только платье надеть и парик.

– Запросто! Это даже прикольно! – Виолетта подхватилась из-за стола, вышла из столовой, забрав из рук участкового пакет с костюмом навьи и плотно закрыв за собой дверь.

– Сейчас посмотрим, – Игнат Осипович тяжело опустился на стул.

Меньше чем через пять минут дверь столовой медленно открылась, и в неё вплыло нечто в длинном сером рваном платье. Существо двигалось медленно, слегка согнувшись, глядя себе под ноги. Белые спутанные волосы полностью скрывали лицо мнимой навьи. Руки её безжизненно болтались.

– Ну как? – спросила навья голосом Виолетты. – Страшно вам?

– Ничуть не страшно. Этот костюм может напугать только воспитанников ясельной группы детского сада, – ответил Самуил Флор, и все присутствующие в столовой согласно закивали головами.

– Существо, которое я видел в лабиринте, выглядело в сто раз страшнее! – объяснил Флор разочарованному участковому. – Здесь видно, что волосы – это парик.

Виолетта выпрямилась и откинула назад искусственные пряди, скрывавшие её лицо.

– Может, если томатной пастой платье вымазать, то будет более реалистично? Типа, навья кровью испачкалась, – предложила она.

– Не поможет томатная паста, – отмёл идею Самуил Флор. – На том или той, кого я видел в лабиринте, было другое платье и, однозначно, не этот парик!

– Чем дальше, тем запутанней, – разочарованно хмыкнул участковый, а затем велел Виолетте. – Возвращай мне реквизит!

Как только Игнат Осипович получил назад костюм навьи, то сразу уехал, пожелав обитателям Синичкино спокойной ночи.

Ужинать продолжили в мрачной атмосфере. Всем не давала покоя новость об обнаруженном в лесу велосипеде Тани.

После ужина, когда Самуил Флор уже ушёл, а Радмир с Юрием ещё пили чай, Виолетта вызвалась помочь Гере убрать посуду.

– Я думаю, что нашла способ, как оплатить онлайн курс макросъёмки, – шепнула Виолетта Гертруде, относя на кухню грязные тарелки.

Больше она ничего сказать не успела, потому что Радмир, до этого сидевший с Павловским за столиком у окна, встал и громко сказал:

– Девчата, я понимаю, что участковый против, но всё равно настаиваю на вашем отъезде из Синичкино. Собирайте вещи и завтра утром уезжайте.

Гера отрицательно покачала головой:

– Я останусь здесь. Вдруг бумаги бабушки найдутся.

– Ты такая упрямая, – осудил её Радмир.

– Радмирчик, а твоё предложение пустить меня к себе пожить всё ещё в силе? – уточнила Виолетта.

– Да.

– Тогда я завтра уеду из Синичкино. Сегодня погодные условия для поездок неблагоприятные: дождь сильный, – Виолетта посмотрела в окно, где по-прежнему плакало небо.

– Испортилась погода. Не зря у Флора нога весь день болела, – задумчиво произнёс Радмир, подойдя к окну.

– Юрочка, проводи меня в мой домик. Я боюсь одна идти, – Виолетта ослепительно улыбнулась Павловскому.

– Не вопрос, – Юрий, спешно допив чай, встал из-за стола. – Идём!

Виолетта взяла Павловского под руку и, просто сияя, вышла из столовой.

Гертруда с некоторой долей зависти посмотрела Виолетте вслед: хоть у кого-то жизнь налаживается!

Глава 19

Следующее утро не принесло ничего нового: за окном снова тянулись бесконечные-тёмно серые тучи, а окресности Синичкино замерли в предвкушении нового дождя.

Гертруда спустилась в столовую ровно в семь утра. Она приготовила для всех овсяную кашу, пожарила омлет, нарезала хлеб и сыр.

– Ты замечательная хозяйка! – оценил её труд Радмир, когда пришёл завтракать.

Следом за Радмиром в столовой появились Самуил Флор и Виолетта. Они тоже похвалили кулинарные способности Геры.

– Мне нужно тебе адрес своей квартиры дать и ключ, – обратился Радмир к Виолетте.

– Не торопись. Я ещё вещи не собрала, – улыбнулась ему в ответ Виолетта.

– Решили пожить вместе? – заинтересовался Флор.

– Не совсем, – Виолетта хлопнула пушистыми ресницами и одарила Радмира благодарным взглядом. – Я уезжаю из Синичкино, а ехать мне некуда. Папенька не желает пустить меня в отчий дом. Радмирчик благородно разрешил мне поквартировать в его жилище, хотя я не против и с Радмирчиком пожить.

– Что ж, я понимаю желание сбежать отсюда, – кивнул Флор, пропустив мимо ушей последние слова Виолетты. – В свете пропажи горничной, здесь действительно становится небезопасно.

– Вы не хотите покинуть Синичкино? – поинтересовалась у старика Гертруда.

– Нет, предпочитаю дождаться здесь окончания истории с исчезновением горничной, – Самуил Яковлевич хитро прищурился и окинул взглядом столовую. – Как будущему собственнику постоялого двора, мне нужно быть в курсе всех событий.

– Зачем Вам покупать постоялый двор? – допытывалась Гера. – После того, как в Синичкино умерло шесть постояльцев, это плохая цель для инвестиций.

– Не скажи, Герочка, – Самуил Флор снисходительно посмотрел на Гертруду. – Таких уединённых мест для отдыха, как Синичкино, совсем немного у нас. Их можно по пальцам пересчитать, а значит конкуренции мало! Улавливаешь? История со смертями постояльцев быстро забудется. Дам хорошую рекламу, дорогу сюда асфальтированную проложу, построю хорошую детскую площадку, сделаю упор на семейный отдых и, готов спорить, что быстро отобью все финансовые вложения.

– Вы ещё можете в лесу для постояльцев экологические тропы сделать: протоптать тропинки, указатели поставить, скамеечки, стенды с информацией о растениях, – предлагала Виолетта.

– Замечательные идеи! Я над ними подумаю, – с энтузиазмом воскликнул Флор.

Виолетта подхватилась из-за стола:

– Всё! Пойду собираться в дорогу.

– Ты знаешь, где меня найти, когда будешь готова к отъезду, – напутствовал её Радмир.

– Я планирую выехать ближе к обеду, – Виолетта посмотрела в окно. – Если распогодится, собираюсь напоследок лес пофотографировать.

В столовую вошёл хмурый Павловский.

– Юрочка, что с тобой? Ты плохо спал? – с сочувствием спросила Виолетта.

– Мне срочно нужен кофе, – буркнул Юрий и направился к кофемашине.

– Ладненько! Я побежала. Позже обязательно зайду к каждому попрощаться! – Виолетта в самом наилучшем расположении духа покинула столовую.

Павловский сделал кофе и тоже двинулся к выходу.

– Юра, ты завтракать будешь? – окликнула его Гертруда.

– Нет аппетита, – не оборачиваясь, ответил Павловский.

– Я тоже, пожалуй, пойду, – Флор встал из-за стола.

Оставшись наедине с Радмиром, Гера заметила, что он стал хмурым, как Павловский.

– В чём дело? – спросила она. – У тебя резко испортилось настроение?

– Всё нормально, – заверил Гертруду Радмир. – Мне просто нужно решить некоторые вопросы с отцом.

Радмир вышел из столовой, а Гера принялась за уборку.

Протирая столик у окна, она увидела, как Виолетта, выглядевшая просто потрясающе в чёрной кожаной куртке, серых джинсах, с фотоаппаратом на шее, прогулочным шагом миновала парковку, то и дело фотографируя окресности.

Когда с уборкой было окончено, Гертруда вернулась к себе в комнату, пройдя мимо мрачного Радмира, который за стойкой адмиристратора с кем-то разговаривал по мобильному телефону.

Оказавшись в своей комнате, Гертруда подошла к окну и села на подоконник.

Тучи за окном расползлись в стороны, и яркое солнце красиво подсвечивало лабиринт. Гера подумала, что Виолетте бы понравилось освещение, и она, окажись сейчас возле лабиринта, неприменно сделала бы хорошую фотографию.

Устав от созерцания природы, Гертруда спрыгнула с подоконника, бесцельно прошлась по комнате, потом легла на кровать, собираясь посмотреть телевизор, но передумала: резко встала и вернулась к окну, где солнце продолжало бороться с остатками серых туч за право занимать небосвод. Взгляд Геры снова зацепился за кусты, образующие лабиринт.

– Я ведь никогда в лабиринте не была! Поиски навьи в компании Юры и Радмира не в счёт, – Гера внимательно рассматривала высокие зелёные кусты. – Рядом проходила, но не зашла, хотя именно в лабиринте Самуил Яковлевич и Юра встретили навью.

Тишина и покой убивали Гертруду. Ей хотелось действовать, поэтому Гера обула лоферы, однако, здраво оценив погодные условия, она тут же сменила их на кросовки и покинула комнату.

– Куда ты? – спросил её Радмир, не отрывая взгляд от монитора компьютера.

– Прогуляюсь по лабиринту.

– Не ходи. Скоро дождь пойдёт.

– Ты откуда знаешь?

– Прогноз смотрел и на улице недавно был.

– Всё равно пойду. Я не кисейная барышня: если дождь пойдёт, не расстаю. Может Виолетту встречу. Я видела, что она ушла фотографировать.

– Ну-ну! – усменулся Радмир. – Вы прямо все решили сегодня промокнуть. Павловский и Флор тоже отправились гулять по окрестностям.

– Как можно промокнуть, когда туч на небе нет? – удивилась Гера, но выйдя на улицу, поняла, что имел в виду Радмир: над постоялым двором действительно светило солнце, а серые тучи почти скрылись за горизонтом в направлении Дымково, однако над лесом небо было даже не серого, а тёмно-синего цвета, что предвещало новый дождь.

– Ветра нет, туча далеко. Всё равно пойду в лабиринт, – упрямо решила Гера.

Она привычно зашагала по асфальтированной дорожке, которая огибала двухэтажное здание офиса, затем свернула на другую дорожку, пролегавшую за шестым домиком с соломенной крышей. Гера могла войти в зелёный лабиринт сразу за офисом, но выбрала этот долгий путь, чтобы попасть к главному входу, который отличался от остальных только тем, что возле него стоял стенд с изображением дорожек лабиринта.

Гера, подойдя к стенду, с минуту изучала карту дорожек. Всё просто: заблудиться невозможно. Если всегда поворачивать направо, то обязательно попадёшь в центр, где снова будет карта.

Без страха Гертруда шагнула в лабиринт. Кусты были всего на сантиметров тридцать выше неё. Без проблем Гера шагала по кругу, пару раз срезала путь, свернув на право между кустами, и благополучно добралась до центра. Там её ждал сюрприз: рядом с картой висел небольшой железный колокол и надпись: "Позвони в меня!"

Гера улыбнулась, догадавшись, что колокол был повешен в качестве забавы для детей, которые по задумке создателя лабиринта прибегут в центр и, как приз, будут звонить в колокол. Гертруда подумала, что сама не прочь развлечься, поэтому осторожно потянула за верёвку, привязанную к колоколу, после чего тут же раздался мелодичный звон. В тишине лабиринта звук колокола оказался весьма громким. Гера замерла. Ей показалось, что рядом кто-то есть.

Она осмотрелась, но ничего кроме чёрной тучи, уже поглотившей весь лес и теперь наползавшей на постоялый двор, не заметила.

– Нужно выбираться из лабиринта, пока дождь не пошёл, – решила Гертруда и двинулась прочь из центра.

Она прошла не более метра и завернула за поворот, когда увидела навью.

Навья стояла на повороте дорожки, полностью перекрывая проход. Солнце освещало её безглазое лицо и (Гера отчётливо это видела) не серые, а седые длиные волосы. Платье-рубище, полностью скрывавшее ноги навьи, создавало иллюзию левитации, потому что развевалось, хоть ветра не было.

Страх парализовал Гертруду. Она могла повернуть назад к центру лабиринта и попытаться выбраться из лабиринта по какой-нибудь другой дорожке, коих было много, однако не сделала этого. Гера ждала, когда Навья протянет к ней свои руки, но навья не двигалась. Казалось, что безглазое существо к чему-то прислушивалось.

– Сейчас я умру! – подумала Гера и всем телом задрожала. Она была близка к обмороку, когда навья вдруг повернула голову в сторону леса, издала звук похожий на долгий шумный выдох и просто исчезла.

Оставшись одна, Гертруда в изнеможении опустилась на колени. Она закрыла рот руками и, не мигая, смотрела на то место, где секунду назад то ли стояла, то ли парила навья.

– Гертруда?! Что с тобой? – место навьи занял внезапно вышедший из-за поворота лабиринта Радмир.

Гера быстро-быстро заморгала, переводя взгляд с кустов на Радмира.

– Что с тобой? – поднимая Геру с колен, волновался он.

Гертруда раскрыла рот и беззвучно, как рыба выброшенная на берег, начала хватать ртом воздух.

– Спокойно. Вдох – выдох, – командовал Радмир, одной рукой прижимая Геру к себе, а второй нежно поглаживая по волосам. – Успокойся. Скажи, что случилось?

Гера сделала вдох и на выдохе испуганно произнесла:

– Я видела навью.

– Навью? – уточнил Радмир.

– Да, Духа! – закричала Гера. – Настоящего духа, а не человека в парике и макияже! Я видела навью так же отчётливо, как тебя сейчас! Она стояла между кустов и смотрела на меня, а потом просто расстворилась в воздухе.

– Похоже, Гертруда, у тебя начинают сдавать нервы, – сделал вывод Радмир – Тебе нужно уехать отсюда!

– Нужно уехать. Ты прав, – пробормотала Гертруда. – Сейчас же соберу чемодан и уеду.

– Вот и хорошо, – согласно кивнул Ратмир. – Вернёшься в город, к своей спокойной жизни.

Он обхватил Гертруду за талию, и они медленно пошли к выходу из лабиринта.

Когда лабиринт был позади, Гера посмотрела в сторону леса.

– Это Павловский? – она остановилась и указала рукой на бегущего от леса к ним человека.

– Да, он, – согласился Радмир. – Что это с Юрой?

Гертруда присмотрелась: волосы Юрия были взлохмачены, чёрная рубашка порвана на рукаве, синие джинсы в грязи и каких-то красно-бурых пятнах.

– Стойте! – закричал тем временем Павловский, хаотично махая руками.

– Что ещё стряслось? – раздражённо спросил Радмир. – Нашёл новое капище?

– Почти в точку, – запыхавшись от быстрого бега, Юрий тяжело дышал. – В лесу, труп Виолетты.

– Что?! – одновременно воскликнули Гера и Радмир.

– Я пошёл в лес. Хотел капище сфотографировать. Прихожу, а там Виолетта лежит. У неё всё лицо в крови. Ещё кровь по всей поляне, и на валуне знаки или надпись. Я не рассматривал.

– Ты уверен, что Виолетта мертва? – голос Геры дрожал от ужаса.

– Мертвее не бывает! Говорю вам: ей кто-то голову камнем размозжил! – Павловский сплюнул. – Жертву "Деду" принесли!

– Гертруда, иди собирай вещи. Юра, я сейчас позвоню участковому, чтобы он приехал. Мы подождём Игната Осиповича, и ты нам покажешь, где видел Виолетту, – начал командовать Радмир.

Гертруда с Павловским послушно закивали головами.

Радмир, достав из кармана мобильный телефон, стал звонить участковому:

– Игнат Осипович, Вам нужно срочно приехать в Синичкино. У нас, похоже, новый труп. Юра Павловский говорит, что кто-то принёс Виолетту в жертву на капище. Хорошо. Жду.

Закончив разговор, Радмир задумчиво посмотрел на лес:

– Вдруг Виолетта жива? Гера, ты же сможешь привести Игната Осиповича к капищу?

– Да, – не колеблясь ни секунды, ответила Гертруда, которую слова Павловского о смерти Виолетты в одно мгновение заставили прийти в себя.

– Тогда действуем так, – предложил Радмир. – Я дороги к поляне с дубом и валуном не помню, поэтому, мы с Юрой вернёмся в лес, проверим жива ли Виолетта, а ты, Гера, подождёшь Игната Осиповича на крыльце возле офиса и приведёшь его к капищу.

– Я не вернусь в лес! Я боюсь! – затряс головой Павловский, так сильно побледнев, словно его сейчас вырвет.

– Я пойду с тобой к капищу, а Юра приведёт участкового, – решила Гера.

– Ладно. Другого выхода не вижу, – согласился Радмир. – Юра, жди Игната Осиповича.

Павловский тут же рванул в сторону офиса, а Радмир и Гера торопливо пошли к лесу.