Текст книги "Постоялый двор Синичкино (СИ)"

Автор книги: Ивето Витко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава 12

В своей комнате Гертруда провела следующие три часа. Сперва она злилась на упрямство Павловского, затем, поостыв, решила, что Юрий прав: доказательств верований местного населения в навьий не сохранилось. Даже если безглазые духи были частью местного фольклора, то бабка Фима кроме описания внешности ничего о них не знает, а слово «навьи» старушка никогда не слышала.

Придя к выводу, что на Павловского не стоит злиться, и даже хорошо бы извиниться перед ним за своё собственное упрямство, Гертруда сходила на обед в столовую, в которой кроме повара никого не было.

Гера с удовольствием поболтала с Христой, потом прогулялась по асфальтированным дорожкам вокруг лабиринта, краем глаза отметив, что зелёный Хёндай отсутствует на парковке у двухэтажного офиса.

Вернувшись с прогулки, Гера застала в лобби Виолетту, которая кричала кому-то в телефон:

– Да пошёл ты! Подавись своими деньгами!

Гертруда остановилась.

– Всё нормально? – с беспокойством спросила она, когда Виолетта раздражённо швырнула телефон на диван.

– С папочкой поговорила. Просила денег на онлайн курс по макрофотосъёмке. Как ты, наверное, поняла: денег я не получила.

– Может тебе перестать надеяться на родителей и начать жить самостоятельно: найти работу, снять жильё, зарабатывать и тратить деньги так, как считаешь нужным?

– Такая унылая жизнь – для лохов! – фыркнула Виолетта. – Я уже попробовала так жить. Не могу!

– Тогда придётся договариваться с родителями, – Гера продолжила путь назад в свою комнату.

– Зайду за тобой в семь вечера. Пойдём вместе на ужин в столовую, – крикнула ей вслед Виолетта.

– Хорошо, – не оборачиваясь, кивнула Гертруда.

Время до ужина Гера убила просмотром телевизора.

Ровно в семь вечера в дверь комнаты Гертруды постучали.

– Привет, – улыбнулась Виолетта, когда Гера открыла дверь. – Пойдём ужинать.

– Пойдём! – согласилась Гера.

– Надеюсь, что вечер будет не таким унылым, как день, – ворчала Виолетта.

– Ты не знаешь: Павловский вернулся в Синичкино? – спускаясь с лестницы, спросила Гертруда Виолетту, высматривая зелёный Хёндай на парковке.

– Наверное ещё нет, но он вернётся. Юрий любит ездить по окресным деревням в поисках фольклорного материала.

Придя в столовую, Гера поприветствовала Самуила Яковлевича Флора, который уже приступил к десерту:

– Добрый вечер и приятного аппетита.

– Благодарю, Гертрудочка, – кивнул Самуил Флор и тут же спросил. – Вы, девчата, случайно не встречали Натаниэлу Исмаиловну где-нибудь? Я беспокоюсь, потому что она на ужин никогда не опаздывает, а сегодня подзадержалась.

– Я не видела, – Виолетта взяла поднос и отправилась выбирать еду.

– Схожу к ней. Может что-то случилась, – решила Гера, решив, что выпала новая возможности поговорить с неразговорчивый старушкой.

Натаниэлу Исмаиловну Веркуть Гера нашла у её домика. Дама стояла на крыльце и смотрела на лес.

– Добрый вечер, – поприветствовала её Гера. – Вы не пришли на ужин, и мы волновались.

– Что-то нет аппетита, – Нвтаниэла Веркуть зябко закуталась в большую чёрную шаль, давая понять, что разговор окончен.

Гера развернулась,чтобы уйти, но передумала.

– Можно задать вам вопрос? – резко развернувшись, спросила она.

– Попробуйте, милочка, – разрешила Натаниэла Исмаиловна. – Правда я не гарантирую, что отвечу на него.

– Почему Вы приехали сюда? – выпалила Гера.

– Надо же! Вам удалось меня удивить, – изумилённо изогнула брови Натаниэла Веркуть. – Я думала, что Вы спросите, видела ли я странных седых длинноруких безглазых существ.

– Вы их видели?

– Это второй вопрос, но раз уж Вы, голубушка, меня удивили и закат такой красивый, то я отвечу на оба. Приехать сюда мне велел мой покойный муж Георгий. Пришёл во сне и сказал: "Нэта, едь в Синичкино!", и вот я здесь. Отдыхаю, много читаю.

– А что на счёт безглазых существ?

– Видела их много раз. В основном в лабиринте или в сумерках за окном.

– Вы так спокойно об этом говорите. Разве они Вас не пугают?

– Нет, нисколечко. Я даже рада их видеть.

– Рады? Почему? – недоумевала Гертруда: у неё в голове не укладывадось, как можно радоваться встрече с навьей.

– Как бы это объяснить? – Натаниэла Веркуть на несколько секунд задумалась, а потом сказала. – Недавно я случайно наткнулась в интернете на очень замечательное, на мой взгляд, стихотворение. Послушайте, Гертрудочка:

В конце дороги поздно уж пенять,

Что старт был труден, виражи крутые,

Что приходилось часто выживать

В годины лихолетья непростые,

Жалеть, что жили мы чужим умом,

Искать ошибкам оправданье

И консервировать себя в былом,

Смешав обиду, злость, ворчанья.

В конце дороги нам уже не лгут,

Что выход прост из жизни круга,

Но неприлично дорого возьмут

За право встретить смерть, как друга.

– Встретить смерть, как друга, – повторила последнюю строчку Гертруда. – Разве это возможно?

– Конечно, милая, – ласково улыбнулась Натаниэла Исмаиловна. – Всё зависит от того, чего ты ждёшь от смерти, что тебя держит в этой жизни. Я свою жизнь прожила достойно. У меня было счастливое детство, потом интересная учёба в мединституте, удачное замужество. Жорж, мой супруг, с меня пылинки сдувал. Сына мы родили, вырастили. Он тоже доктор. Внуков я дождалась, а теперь пора мне встретиться с Георгием. Как он там без меня?

– Давно Ваш муж умер?

– Десять лет назад. Я на похоронах сказала, когда прощалась с супругом: буду уверена, что сын прочно стоит на ногах, сразу к тебе приду, а пока, извини, любимый, мне надо здесь, на этом свете, быть.

Гертруда с восхищением смотрела на собеседницу:

– Я поняла, что Вы имеете в виду: если человек готов уйти, то существа, зовущие его с собой к умершим, не пугают.

– Всё так, – подтвержила Натаниэла Исмаиловна. – Лёгкая, быстрая смерть, которая наступила, когда человек готов к ней и по различным причинам страстно жаждет её, – это, Гертрудочка, большое счастье.

– Можно ещё один вопрос: вы согласны с Самуилом Яковлевичем Флором, что кто-то обряжается в костюм навьий, так зовут этих безглазых существ, чтобы пугать постояльцев Синичкино?

– Самуил Флор волен думать, как ему заблагорассудится, – улыбнулась Натаниэла. – Вопрос веры в необъяснимое – личное дело каждого. Я – хирург. Всю жизнь проработала в операционной. Могу сказать, что многого в этом мире мы до конца не понимаем и, возможно, это к лучшему.

– Вы хотите сказать, что видели реальную навью?! – заволновалась Гера.

– Я этого не говорила. Я сказала, что верю или даже так: хочу верить в реальность безглазых духов. Если они реальны, значит я рано или поздно встречусь с Георгием, ведь они зовут меня пойти к мужу, – пояснила Натаниэла Веркуть и, помахав Гере на прощание рукой, скрылась за входной дверью своего домика с соломенной крышей, а Гертруда вернулась в столовую, где кроме Самуила Яковлевича Флора за столиком сидели Виолетта, Радмир и Юрий.

– С Натаниэлой Исмаиловной всё в порядке, – успокоила она всех.

– Рад это слышать, – Самуил Яковлевич встал и распрощался. – Надеюсь, молодёжь, вы прекрасно проведёте этот летний вечер, а я отправляюсь спать. Таков уж удел стариков: есть, философствовать и спать.

– Может опять посидим, как вчера, в баре перед сном? – предложила Виолетта.

– Гертруда, ты сегодня в настроении составить нам компанию в баре? – с надеждой в голосе спросил Радмир.

– Мы тебя об этом очень просим, – добавил Юрий.

– С удовольствием проведу остаток вечера в вашей компании, – согласилась Гера.

Закончив ужин, вся компания переместились в бар. Радмир включил неоновую подсветку, создав тем самым очень приятную атмосферу.

– Ты сегодня пообщалась с Натаниэлой Веркуть и Самуилом Флором. Выяснила что-нибудь интересное, касательно смертей постояльцев? – обратился Радмир к Гере.

– Ничего такого, чего бы ты не знал, – с сожалением признала Гертруда и, пробежав взглядом по углам бара, добавила. – Кстати, я хотела спросить: разве в Синичкино нет камер наблюдения?

– Камера есть только здесь, в баре, – ответил Радмир. – Идея была создать в Синичкино очень приватное место, поэтому от камер наблюдения на территории постоялого двора отказались.

– Жаль. Камеры могли бы помочь разобраться с происходящим здесь, – заметил Юра.

– Вам не надоело ещё муссолить тему произошедших здесь смертей. Умерли старики – и умерли. Я вот здесь торчу два месяца и ничего необычного не видела. Унылое место! – поморщилась Виолетта. – Лучше давайте музыку послушаем.

Радмир послушно включил музыкальный центр.

Когда заиграла медленная композиция "The Hunt" в исполнении Яэль Мейер, Павловский обратился к Гертруде:

– Потанцуем?

Гера протянула руку в знак согласия.

Они вышли на небольшой пятачок возле сцены, Юрий нежно обнял Гертруду за тонкую талию, и они стали медленно двигаться в такт музыке.

Танцевали молча. Павловский смотрел куда-то в даль и о чём-то думал. Гера заметила, что Радмир внимательно наблюдает за ними.

– Знаешь, – вдруг сказал Юрий. – Я помню тебя со времён учёбы в институте. Ты тогда была такая серая мышка.

– Сейчас я тоже серая мышка?

– Нет, ты очень изменилась.

– Спасибо. Буду считать это комплиментом.

Музыка на секунду смолкла, а потом запел Алмас Багратиони, предлагая "поговорить и забыть обиды прошлого."

– Может мы попробуем оставить в прошлом наши разногласия? – шепнул Павловский Гертруде.

"Давай научимся прощать," – призывал в песне Алмас Багратиони и Гертруда, глядя в глаза Юрия, согласно кивнула:

– Не возражаю против предложения оставить в прошлом разногласия.

– Чтобы закрепить начало дружеских отношений, приглашаю тебя завтра покататься на велосипедах вокруг Синичкино, – буравил Геру взглядом Павловский.

– С удовольствием принимаю приглашение!

– Тогда встречаемся завтра в десять утра в лобби, – Юрий выглядел очень довольным.

Они вернулись к барной стойке, обсуждая детали велопрогулки.

– Умные люди снова с нами, – Виолетта постучала ногтем указательного пальца по стоявшему перед ней стакану с чем-то красным.

– Снова кровавая Мэри? Ты же раньше всегда требовала от Радмира Маргариту, – удивился Юрий.

– Вкусы меняются, Юрочка, – пропела Виолетта.

– Какой напиток ты желаешь? – спросил Радмир у Гертруды.

– Я, если честно, не люблю коктейли. Можно мне мартини? – присев на барный стул, попросила Гера.

– Конечно можно, – кивнул Радмир.

– Мне тоже мартини, – вклинился с заказом Павловский. – Поддержу Гертруду.

Когда бокалы с мартини стояли перед Юрой и Гертрудой, Виолетта спросила:

– Гера, ты надолго сюда приехала?

– Не знаю, – честно ответила Гертруда.

– Это зависит от навьий, – пошутил Павловский.

– Кто такие навьи? – заинтересовалась Виолетта.

– Духи, которые пугают постояльцев Синичкино, – иронично пояснил Юра и поспешил добавить. – Или люди, играющие роль этих духов.

– Давайте сменим тему, – попросила Гертруда, которой совершенно не нравилась идея обсуждать навьий перед сном.

– Хорошо, – легко согласилась Виолетта. – Предлагаю поговорить о личной жизни. Радмирчик, почему ты не женат?

– Как-то мне всегда не до личной жизни. Сперва был поглощён учёбой, потом работа начала всё время съедать. Я встречался с девушками, но отношения всегда сходили на нет очень быстро. Все мои подруги упрекали меня в том, что я совершенно неромантичный.

– А вот я очень романтичный, но личная жизнь катастрофически не клеится, – отозвался Юрий. – Даже не знаю в чём дело.

– И у меня не клеится, – вздохнула Виолетта, а потом посмотрела на Геру. – Ты что скажешь? Кольца на безымянном пальце нет, значит не замужем. Почему?

– Я не хочу говорить о личной жизни. Давайте поговорим о музыкальных пристрастиях, – предложила Гертруда.

Остаток вечера прошёл непринуждённо: пили кто коктейли, кто мартини, слушали музыку.

Было около одиннадцати вечера, когда Виолетта заявила, что хочет спать. Гера, Юра и Радмир пошли провожать Виолетту до её домика.

– Я бы хотела сфотографировать навью, – при прощании сказала Виолетта. – Продала бы фотографию полиции, если это реальный человек притворяется духом, или какому-нибудь журналу, если навья – реальный дух. Даже лучше, чтобы это был реальный дух. Тогда бы мне заплатили хорошие деньги, и я смогла бы оплатить онлайн курс по макрофотосъёмке.

– Надеюсь, что история с навьями уже в прошлом, – сухо сказал Радмир. – Хвати с нас!

Гертруда мысленно полностью согласилась с Радмиром, но интуиция подсказывала ей, что надеждам управляющего постоялым двором не суждено сбыться, потому что одна элегантная пожилая дама готова встретить смерть, как друга.

Глава 13

Проснулась Гера в прекрасном настроении. Она села в кровати, посмотрела в окно: солнечное утро, голубое небо, потом перевела взгляд на свой мобильный телефон, лежавший на прикроватной тумбочке.

– Девять пятнадцать! Я же в десять катаюсь на велосипеде с Павловским! – ахнула она и тут же подхватилась с кровати.

Быстро сменив пижаму на скини джинсы и любимую майку с надписью "Нас не догонят," Гера почистила зубы, собрала волосы в хвост, после чего поспешила в столовую.

– Привет! – улыбнулся ей Радмир, который, как обычно, стоял за стойкой администратора.

– Доброе утро. Надеюсь я не пропустила завтрак?

– Не волнуйся. Завтрак у нас с семи до десяти. У тебя масса времени.

– Это хорошо!

– Не возражаешь против моей компании за завтраком? – спросил Радмир Геру, когда она уже миновала стойку администратора

– Ты ещё не завтракал? – Гера обернулась.

– Ждал тебя, – признался Радмир, чем смутил Гертруду. – Так что на счёт моей компании?

Ответить Гера не успела: в лобби влетела худенькая тоненькая девушка, по всему вчерашняя школьница. Одета она была в чёрное платье. Гера вспомнила, что накануне уже мельком видела эту девушку в коридоре недалеко от своей комнаты, и на девушке было это же платье.

– Что случилось, Катя? – строго спросил Радмир.

– Радмир Вениаминович, я боюсь входить в домик номер два, – затараторила девушка.

– Боишься входить к Натаниэле Исмаиловне Веркуть? – переспросил Радмир.

– Да! Я пришла, чтобы прибрать, стучала, но никто не ответил. Всё, как в тот раз, когда я мертвяка в апреле нашла в десятом домике! Вдруг постоялица мёртвая! – взволнованно объясняла Катя.

– Она – горничная, а чёрное платье – униформа, – догадалась Гера.

– Я не хочу больше покойников в постелях находить и с полицейскими беседовать не хочу. Я их боюсь! – чуть не плача, продолжила объяснять горничная.

– Иди за мной, – скомандовал Радмир, выслушав Катю.

– Я тоже с вами пойду, – решила Гера.

Втроём они подошли к домику номер два, возле которого стояло ведро с водой и тележка с бытовой химией.

Радмир забрал у горничной ключ от домика.

– Обе стойте здесь, – велел он Кате и Гертруде, а сам открыл дверь, вошёл в дом и через несколько долгих секунд крикнул. – Не заходите сюда! Натаниэла Исмаиловна мертва. Я вызываю скорую и участкового.

Катя закрыла рот обеими руками и тихо заохала.

Гера среагировала на услышанное иначе: она решительно вошла в дом.

Натаниэлу Исмаиловну Гертруда увидела сразу. Пожилая дама, укутанная в чёрную шаль сидела в кресле в гостиной. Никакого ужаса на лице Натаниэлы Веркуть не было.

Радмир стоял возле кресла и разговаривал по мобильному телефону.

– Зачем ты вошла? – укорил он Геру, закончив разговор.

– Хотела её увидеть, – не отрывая взгляда от умершей, ответила Гертруда.

– Не надо смотреть, – Радмир приобнял Геру за плечи и вывел на улицу.

Катя по-прежнему стояла возле крыльца, зажав себе рот руками.

– Постоялица точно мёртвая? – дрожащим голосом спросила горничная.

Гера утвердительно кивнула, после чего Катя стала белой, как полотно.

– Катюша, успокойся. Ты правильно сделала, что позвала меня, – ласково обратился Радмир к подчинённой.

– Вы велели так поступать, если постоялец дверь не открывает, – пискнула Катя.

– Всё верно. Теперь я тот, кто обнаружил тело. Ты не имеешь никакого отношения к смерти постоялицы. Слышишь? – успокаивал Радмир горничную. – Это меня, будет допрашивать полиция. Ты просто посидишь с Гертрудой в лобби на диване, а когда оперативная группа закончит свою работу, поедешь с Таней домой. Хорошо? Мы ведь так делали в прошлый раз.

Катя утвердительно кивнула.

– Пойдём в офис, – позвала её Гера.

– Я останусь здесь ждать врачей и участкового, а ты будь с Катей, – шепнул Гертруде Радмир.

На крыльце двухэтажного кирпичного здания Гера и Катя столкнулись с Павловским. Юра явно пребывал в хорошем настроении: он улыбался и держал в руке где-то сорванную ромашку.

– Гертруда, мы идём на велопрогулку или нет? – спросил он, как только Гера подошла к крыльцу.

Гертруда сперва поднялась на крыльцо, открыла входную дверь, подождала, пока Катя не вошла в лобби и только потом тихо сказала:

– Юра, велопрогулка отменяется. Натаниэла Исмаиловна мертва.

– Блин! – поморщился Павловский и бросил ромашку на землю.

– Радмир возле её домика. Иди к нему, – попросила Гера.

Павловский ушёл, а Гертруда и Катя, войдя в лобби, сели на диван, но в одиночестве оставались недолго: почти сразу к ним присоединился Нахим Ходорёнок, который косил траву возле летней террасы и заметил, что возле второго домика что-то происходит, а минут через пять прибежала вторая горничная: невысокая русоволосая девушка в точно таком же чёрном платье, как у Кати.

– Что случилось? – взволнованно спросила она. – Я машину скорой помощи возле второго домика видела.

– Представь себе, Таня: чередная постоялица умерла, – поморщилась уже вполне вернувшая себе самообладание Катя.

– Надеюсь, не ты её нашла?! – ужаснулась Таня, присаживаясь на диван.

Гера отметила, что девушки, видимо, подруги, потому что оказавшись рядом они сразу зашептались, обсуждая произошедшее.

Из столовой вышел Самуил Флор:

– Всем доброе утро! – громко поздоровался он.

– Не доброе! – хором закричали горничные. – Умерла постоялица.

– Натаниэла мертва?! – Самуил Яковлевич смотрел на Гертруду, желая от неё услышать ответ.

– Да, – подтвердила Гера.

– Это просто не укладывается в голове, Флор развёл руками. – Просто уму непостижимо,

В лобби, привлечённая голосами выглянула Христа и, узнав в чём дело, с тревогой посмотрела на Нахима Ходорёнка, который тихо стоял возле входной двери: новая смерь его явно напугала.

– Я надеюсь, что полицию уже вызвали? – садясь в кресло, деловито осведомился Самуил Яковлевич.

– Радмир этим вопросом занимается, – пояснила ему Гертруда.

– Значит будем ждать, – за всех принял решение Самуил Флор.

Через полчаса вернулся Юрий Павловский.

– Врач скорой помощи предварительно константировал мгновенный инфаркт. Конечно, будет проводиться вскрытие, – сообщил он.

– Лёгкая смерть, – в тишине произнесла Христа и перекрестилась.

Вслед за Павловским в лобби пришёл Радмир. Он сказал, что приехали участковый и опергруппа.

Потрясённые смертью Натаниэлы Исмаиловны Гера, две горничные, Самуил Яковлевич, Христа и Нахим продолжили сидели в лобби. К ним присоединилась Виолетта. Она с фотоаппаратом "Nikon" в руках, словно облако, выплыла в лобби в лёгком белом сарафане, едва доходившей до середины бедра, и, сев в кресло, обвела всех удивлённым взглядом:

– Ну и лица у вас!

– Постоялица со второго домика умерла, – тут же сообщила Виолетте Катя.

– Правда? Шестая смерть! Может теперь папочка заберёт меня отсюда. Сейчас схожу природу пофотографирую, а потом позвоню дорогому родителю, – Виолетта закинула ногу за ногу и начала рассматривать в дисплее-окошке фотографии.

Радмир нетерпеливо ходил взад-вперёд возле входной дверь. Павловский поднялся к себе в комнату, чтобы отвлечься работой. Тоже самое сделали повар и Нахим.

Приблизительно через час в лобби прищёл участковый.

– Оперативная бригада закончила работу, – сообщил Игнат Осипович Радмиру. – Ребята меня уже проклинать начинают! Говорят, что в Синичкино достало их ездить.

– Смерть естественная. Доктор скорой помощи так сказал, – напомнил Радмир.

– Знаю: опять – двадцать пять, – поморщился участковый. – Меня оперативники попросили опросить вас.

– Допросить? – оживилась до этого не проявлявшая интереса к происходящему Виолетта.

– Опросить, – повторил участковый. – Криминала в деле, судя по всему нет. Просто сбор информации. Кто последний умершую видел?

– Я, – отозвалась Гертруда, сидевшая на диване.

– Когда это было? – Игнат Осипович подошёл к Гере и сел рядом.

– Вчера в семь вечера. Натаниэла Исмаиловна на ужин не пришла. Я отправилась к ней справиться о том, всё ли в порядке.

– И? – вопросительно изогнул брови участковый.

– Она стояла на крыльце. Сказала, что неголодна. О себе немного рассказала и о том, что готова к смерти.

– Значит о смерти говорила. Может суицид? Приняла каких таблеток. Доктор всё таки, – пробормотал Игнат Осипович.

– Нет, – запротестовала Гертруда. – Натаниэла Исмаиловна не собиралась себя убивать. Она ждала смерти, как друга. Понимаете? Как возможность встретиться с умершим мужем.

– Гера, ты мне всю эту лирику не втирай, – отмахнулся участковый. – Меня только факты интересуют.

– Вы прямо как Павловский, – пробормотала Гертруда и Радмир усмехнулся.

– Значит так, – пропуская бормотания Геры мимо ушей, деловито подытожил Игнат Осипович. – Усопшая размышляла о смерти, находилась в подавленном настроении, отказалась от ужина. Врач скорой помощи признаков насильственной смерти не усмотрел. Сейчас оперативники тело заберут. Если вскрытие подтвердит слова врача скорой помощи, то дело закрыто.

– Вам не кажется, Игнат Осипович, что шесть смертей (пусть даже ненасильственных) за три месяца в одном маленьком постоялом дворе – это многовато? – спросил Самуил Яковлевич.

– А что мы можем сделать? Над смертью человек не властен, – развёл руками участковый. – Боюсь я, что, если так дальше пойдёт, то придётся олигарху Хобару бизнес свой в Синичкино свернуть или избавиться от него, продав.

– За бесценок продав, – уточнил Радмир. – С такой историей смертей никто много за постоялый двор не даст.

Самуил Яковлевич Флор согласно закивал головой:

– Я считаю, что кто-то из конкурентов Вениамина специально доводит постояльцев до смерти, чтобы завладеть бизнесом Хобара. Не дух людей пугает, а живой, реальный человек.

– Это ваше предположение. Где факты? – осадил Флора участковый. – Дайте мне какой-нибудь реальный факт, за который я мог бы зацепиться, и я с радостью начну искать негодяя, доводящего постояльцев до смерти.

– Это не я пугаю людей! – Виолетта оторвалась от экрана фотоаппарата и с вызовом посмотрела на Самуила Яковлевича Флора.

Со второго этажа спустился Павловский:

– Что я пропустил? – уточнил он.

– Ничего, – хором ответили горничные.

– Девчата, можете ехать домой! – спохватился Радмир.

Горничные одновременно встали с дивана и убежали.

Участковый ушёл к жене на кухню, Флор – поплёлся к себе в домик, сказав, что ему нужно прилечь, Виолетта ушла фотографировать окресные пейзажи, словно ничего не случилось.

– Не хотел говорить при всех, – Радмир оглянулся, убедился, что в лобби кроме Юры и Геры никого нет. – но я позвонил отцу. Он сказал, что сегодня же выставит постоялый двор на продажу.

– Юра, нужно что-то предпринять. Хобар нас нанял для решения проблемы смертей постояльцев, а у нас новая умершая, – Гера с надеждой посмотрела на Павловского.

– Что именно предпринять? – уныло уточнил Юрий.

– Я не знаю, – покачала головой Гертруда.

– Может Натаниэла вчера тебе что-то сказала, что можно использовать, как зацепку? – гадал Радмир.

Гертруда задумалась:

– Я спросила, почему она приехала в Синичкино, а Натаниэла Исмаиловна ответила, что ей велел это сделать покойный муж во сне. Ещё она сказала, что видела навьий много раз в лабиринте и за окном своего домика.

– Покойник во сне сказал Натаниэле Веркуть приехать в Синичкино? – Радмир скептически посмотрел на Геру. – Бред!

– Слушайте, давайте к капищу сходим, – предложил Юрий. – Всё же там этот валун украшен полотенцем. Кто-то ведь его украсил!

– Мне кажется, я знаю кто, – Гера решительно пошла на кухню, а Радмир и Юрий последовали за ней.

На кухне Христа делала кофе для мужа. Игнат Осипович стоял возле окна и смотрел, как Нахим, сидевший здесь же на стуле, чистил картошку.

– Дядя Нахим, – обратилась Гертруда к Нахиму Ходорёнку. – Это ты просил защиты у валуна, который в лесу у старого дуба лежит?

– Я, – оторвавшись от работы, подтвердил Нахим. – Тёща велела так сделать. Дала мне полотенце, научила, что сказать, как валун полотенцем обвязать и ещё цветы на него положить посоветовала.

– Зачем? – Радмир с недоумением смотрел на своего работника.

– Она сказала, что Дед-валун убережёт гостей Синичкино от смертей. Мы ведь, местные, все очень рады, что этот постоялый двор появился. Работа тут нетрудная, платят хорошо. Если постояльцы и дальше будут умирать в Синичкино, как мухи, то ясное дело, что бизнес закроется. Мы этого не хотим. Вот я и послушался тёщу, – объяснял Нахим.

– Вы верите, что камень может защитить от смерти? – по взгляду Радмира было видно, что он сомневается в адекватности Нахима Ходорёнка.

– Я подумал, что вреда это не принесёт, а если поможет, то и хорошо. Только не помогло. Снова постоялица умерла, – махнув обречённо рукой, Нахим Ходорёнок продолжил чистить картофель.

– Получается, что идти к капищу не имеет смысла, – разочарованно выдохнул Юрий.

– Решили идти – значит пойдём, – настаивал Радмир.

– Пойдём, – поддержала его Гертруда.

– Прогуляйтесь, – отозвался участковый. – В лесу сейчас хорошо.

– Отвлечётесь от плохого, – добавила Христа.

Гера, Юра и Радмир вышли из кухни. В лобби они столкнулись с Виолеттой:

– Куда направляетесь?

– В лес. Смотреть древнее капище. Желаешь прогуляться с нами? – поинтересовался Павловский.

– В другой раз, Юрочка. Сегодня нет настроения, – отказалась Виолетта. – Пойду выпью чего-нибудь в баре.

– Отцу позвонила? – догадался Радмир.

– Бинго! – иронично воскликнула Виолетта. – Прикиньте: услышала от любимого папусика, что, несмотря на очередную смерть в Синичкино, видеть он меня не желает. Моё заключение продолжается!

Оставив расстроенную Виолетту в лобби, Юра, Гера и Радмир покинули территорию постоялого двора и отправились в лес, чтобы посмотреть на древнее капище.