Текст книги "Возрождение (СИ)"

Автор книги: Ивар Рави

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Я видел похожие в Музее Штраффена в Кельне, – возвратив ружье, Ульрих потерял к нему интерес. Меня распирало любопытство, но я себя сдерживал, чтобы немец ничего не заподозрил. Мы поговорили немного о предстоящей эвакуации, Ната очень убедительно рассказала про загрязнение атмосферы и затруднении в поиске подходящей рубиннады.

– Придется ждать – со вздохом резюмировал Ульрих, опечаленный тем, что эвакуация в ближайшее время не предвидится. После обеда он немного повеселел и пригласил нас в свою резиденцию на берегу. С его слов он уже пятый год жил в этом месте и успел во многом внести прогресс в жизнь местного племени. На мой вопрос что с остальными членами команды немец замялся. После недолгого раздумья он признался, что покинул остатки экипажа крейсера на третий день после катастрофы.

– Почему? Это же можно расценить как дезертирство! – в голосе Наты звучал металл и немец сломался. Он рассказывал очень торопливо, Нате все время приходилось его останавливать и порой переспрашивать. Проблема оказалась в национальном вопросе: две трети экипажа «Романо» были французами и лишь одна треть немцами. После катастрофы и приземления, возник конфликт между капитаном Эльзой Штиблет и первым помощником Николя Маркози. Как и следовало ожидать, лягушатники одержали вверх ввиду большей численности и наглости. Капитан Штиблет погибла в перестрелке. Погибло еще трое навигаторов во время прохождения взрывающейся рубиннады. Ульрих бежал вместе с Дином Крейсом, еще шестерых немцев они не смогли уговорить на побег, те остались, решив подчиниться французам.

– А сколько человек было в экипаже? – перебил я рассказ инженера.

– Всего двадцать шесть, – не задумываясь ответил немец.

Количество людей в экипаже меня удивило, но Ната подчеркнула, что это межзвездный крейсер класса «Варминт» где предусмотрены навигаторы, операторы плазматронов и инженеры. С учетом дублирующего состава набирается столько. Мои познания в этом вопросе основывались на эпохе своего времени, несколько человек считалось полным экипажем.

Ульрих и Дин смогли соорудить подобие плота, на котором отправились вниз по реке.

Перебив инженера в который раз, открыл ему атлас Африки, найдя страницу где огромное озеро Вольта частично занимало территорию трех стран.

– Покажи, где именно ваш крейсер потерпел крушение.

Немного поколебавшись, Ульрих ткнул пальцем в правый рог римского V ближе к основанию.

– Я думаю примерно здесь, но могу ошибаться. Дин лучше разбирался в вопросах навигации и ориентировании на местности.

– Дин тоже здесь? – Немец вскинул глаза на Нату, задавшую вопрос:

– Дин мертв, его съел огромный крокодил, за день до того, как я пристал к этому берегу, где обитало племя Ранаати. Местное племя оказалось миролюбивым, меня приняли, дали возможность остаться. Я, в свою очередь, за эти четыре с половиной года научил их многому, – в голосе инженера прозвучали довольные нотки.

Протянув трофейную стрелу, показал на железный наконечник:

– Ты обучил их плавить металл?

– И не только, – оживился Ульрих, – гончарный круг, водяная мельница, приручение животных, обустройство отхожих мест и правильная планировка поселения. Ранаати очень трудолюбивое племя, сети они плетут очень качественные, правда я им кое-что подсказал, – Ульрих оглянулся на берег, где около двух десятков воинов неторопливо прохаживались у кромки воды, не сводя с нас глаз.

– Мне пора на берег, иначе Ранаати решат, что случилась беда и атакуют вас, они мной очень дорожат, – при последних словах немец улыбнулся.

– Это будет самоубийственно для них, – перевела мой ответ Ната.

– Я знаю, они тоже наверняка знают, но это не будет для них основным фактором, – Ульрих поднялся и предвосхищая наши вопросы продолжил:

– Дальнейшую беседу предлагаю провести на берегу, я покажу вам много интересного и дам исчерпывающие ответы на все ваши вопросы. Но у меня есть одна просьба, – немец впился взглядом в меня, ожидая пока Ната переведет.

– Если вы хотите от меня полной честности и прозрачности, поступите также и скажите кто вы, отбросив в сторону чушь про спасательный корабль и секретную миссию.

Глава 12
Мингартен

А этот Ульрих то оказался не так прост, мое первоначальное мнение о лоховатом инженере-простачке сильно изменилось.

– С чего вы взяли…, – попыталась возмутиться Ната, но немец перебил ее, благодушно улыбаясь:

– Я вижу троих белых людей, хотя кроме экипажа нашего крейсера мне встречались только чернокожие. Двое из вас не знают ни немецкого ни французского, хотя, по вашим словам, вы из состава спасательной экспедиции от Франко-Германской Унии. Вы, фройляйн, говорите с таким чудовищным акцентом, что сразу ясно язык не является родным для вас. Но при этом, вы прекрасно говорите на языке Славянского Союза, как и ваши чернокожие друзья. Из этого я делаю вывод, что вы находитесь в этом мире довольно долго, раз местные говорят с вами на одном языке. Я не пытался научить своих людей немецкому, куда проще было изучить их язык, что и сделал. Но вы поступили иначе, следовательно я делаю второй вывод – вы здесь с целью колонизации планеты в этом временном промежутке. Есть конечно и третий вариант, но он мне представляется маловероятным – вы случайным образом попали в этот мир и попытались адаптироваться. И попали вы сюда из времени близкого моему, потому что ничего в моем рассказе не вызвало у вас удивления. Или вы каким-то образом уже встречались с другими членами моего экипажа?

– Герр Ульрих, – от волнения Ната перешла на официальный тон, – ваше недоверие оскорбительно.

– Прошу вас без патетики, – немец развел руками, – если я не пленник, пусть меня отвезут на берег. Я понимаю, что вам нужно обсудить некоторые моменты. Если вы готовы к честному сотрудничеству – буду ждать вас на берегу, покажу свое поселение, отвечу на любые ваши вопросы. Если вы посчитаете, что вам это не нужно – воля ваша, но имейте в виду, что Ранаати весьма воинственное племя, обученное мной некоторым уловкам современного ведения битв. Думаю, что пролитие крови вам абсолютно не нужно. Даже победив, вы получите поселение каменного века да пару десятков пленников. А теперь, с вашего позволения, я бы хотел успокоить своих людей, боюсь они посчитают что мой визит затянулся.

– Мы вас услышали, ждите, – перевела Ната мои слова. Немец спустился в шлюпку, и гребцы взялись за весла.

– Жду вас, – крикнул на прощание Ульрих, садясь между гребцами. Проводив его взглядом, я обернулся к растерянным друзьям:

– Отдаю ему должное, он буквально сделал из нас дураков.

– А мы сделаем его и остальных мертвыми, – Бер кипел от негодования, таким разгневанным я его редко видел.

– Он умен и тактичен, – Тиландер погладил бородку, – насколько не люблю немцев, но этот произвел хорошее впечатление.

Я перевел взгляд на Нату, которая молчала, но на лице играла гамма чувств.

– Что скажешь?

– Надо было сказать ему правду, но я не могу забыть, что их звездолет сбил нас, – наконец выдавила из себя девушка.

В душе я был согласен с ней – немец был откровенен с самого начала. Но моя беспечность и пренебрежение осторожностью много раз подводило нас, и я решил перестраховаться. Особой потери в том, что мы не станем друзьями, не видел: на следующий год мы вернемся в Европу, оставив этих недобитых фрицев в Африке. Но с другой стороны наличие вооруженных новейшим оружием потенциальных врагов могло аукнуться в будущем.

– А ты что скажешь, Макс? – вопрос Тиландера вырвал меня из раздумий.

– Есть два варианта, – я говорил медленно, сама мысль не успела сформироваться до конца, – мы принимаем предложение и заключаем типа торгового соглашения. В этом есть свой плюс и от этого выиграют все. И второй вариант – мы просто разнесем к чертовой матери все поселение, заберем женщин и вернемся домой.

– Есть и третий вариант, – голос Наты был напряжен. Убедившись, что ее слушают, она продолжила:

– Мы объединим усилия с Ульрихом, установим контакты с оставшимися немцами из экипажа крейсера и захватим звездолет.

– Зачем? – синхронно вырвалось у меня и Тиландера.

– Как зачем? – Ната смотрела на нас как на клинических идиотов, – звездолет это возможность вернуться домой.

Эта мысль у меня мелькнула сразу, но показалась неосуществимой, о чем в категорической форме возразил жене.

– Нельзя так сразу опускать руки! – Ната вошла в азарт, – даже если рубиннада разрушена и нам не вернуться, наличие звездолета это неисчислимые преимущества во всем. Там полипринтеры, дезинтеграторы, плазмотроны и еще масса полезных вещей, – не сдавалась Ната.

– Что тебе непонятно в словах «звездолет упал»? – Меня начинала выводить из себя ее настойчивость.

– Он сказал «мы сели», да, это была аварийная посадка, но они сели. А погибшие были в момент взрыва, когда их размазало компрессией. Теоретически я допускаю, что звездолет может быть исправен или требует небольшого ремонта, – слова Наты поколебали мою уверенность. Не то чтобы я не хотел домой, никакой звездолет меня не сможет вернуть в мою эпоху. В лучшем случае, если на небе сойдутся все звезды, и монетка зависнет в воздухе, я попаду в будущее Наты. Если выбирать – предпочту каменный век, чем мир, где детей выращивают в пробирках, а мужчины бесправны.

Минут десять мы спорили до хрипоты и наконец сошлись на том, что следует склониться к первому варианту с возможность последующего рассмотрения предложения Наты.

– Плывем на берег? – Тиландер поднялся, чтобы отдать распоряжение.

– Не так быстро, Герман, пусть немец подождет, помучается, – остановил товарища, – если слишком быстро согласимся, решит, что выбор у нас был невелик. Неспешно пообедали, обсудили разные варианты развития событий в случае если на берегу ждет засада.

Бер и четверо лучших воинов уселись в шлюпку, которую спустили с противоположного от поселения борта «Руси». Им предстояло отплыть на середину реки, пока плохая видимость не скроет их с глаз наблюдателей на берегу. После, спустившись немного ниже, пристать к берегу и занять позиции у самого поселения, чтобы прийти нам на помощь, если Ульрих замыслил недоброе. Через час, когда Бер со своей группой уже должен был находиться на месте, вместе с Санчо и Натой в сопровождении пятерки Русов, поплыли к берегу. Тиландера пришлось оставить на корабле: ему предстояло немного подплыть к берегу и взять поселение на прицел пушки.

В глубине души у меня не было сомнений в искренности намерений Ульриха – он даже не сделал вид, что поверил нашей лжи. Замысли он недоброе, вряд ли стал бы раскрывать карты, но жизнь иногда преподносила немыслимые сюрпризы. Санчо и пятеро вооруженных Русов представляли грозную силу, не считая Бера в засаде. Да и пистолет за моим поясом придавал мне уверенности: вряд ли дикари способны противостоять граду пуль и огромному неандертальцу. Санчо не раз доказывал, что в рукопашной стоит пяти лучших воинов. И напоследок пушка «Руси» не для красоты будет нацелена на стойбище дикарей.

Ульрих встречал нас на причале, сколоченном из стволов молодых деревьев. Несмотря на кажущуюся простоту, причал был удобен и достаточно прочен.

– Рад приветствовать вас в Мингартене, – немец подал мне руку, а я помог выбраться Нате.

– Миргартен? – Переспросила Ната, едва оказалась на твердой поверхности.

– Так я назвал наше поселение, – Ульрих вполголоса отдал команду и дикари, окружавшие его, демонстративно побросали луки со стрелами и копья на землю.

– Вам ничего не грозит, слово чести, – немного пафосно прокомментировал эти действия немец, – я ждал вас, надеясь, что мы вместе отобедаем.

– Мы сыты, спасибо, – поблагодарила Ната, но Ульрих, не слушая возражений, чуть ли не силой потащил нас к хижине, перед которой сновали несколько молодых туземок.

Чтобы не обидеть хозяина, пришлось отведать его яства – жаренную рыбу и запеченное на углях мясо животного. Было приготовлено вкусно, а главное, с солью здесь были знакомы.

Очередь рассказывать была за нами: Ната старательно переводила мои слова в полной тишине со стороны немца. Свое появление на планете я описал очень коротко, дойдя до места, где нас атаковал «Романо», передал нить разговора Нате. В этом месте в глазах Ульриха мелькнул то ли страх, то ли сожаление. Он даже покачал головой и опустил глаза. Когда Ната закончила рассказ, немец минуты три молчал.

– Не думаю, что мои искренние извинения могут нивелировать зло, причиненное нашей командой…

– Не могут, – перебила Ната, – но лично вы как инженер не несете ответственности за действия вашего капитана.

– Тем не менее, от всего сердца прошу прощения, что действия нашего командира повлекли за собой такие последствия и разрушили привычный образ вашей жизни, – Ульрих склонил голову.

– Ульрих, – Ната впервые обратилась к немцу по имени, – вы знаете какие повреждения получил ваш крейсер при аварийной посадке?

– Была разгерметизацию ядра подпространственного двигателя, полетела система навигации, – немец вперил взгляд в мою жену, – но почему вы спросили об этом?

Ната встретилась со мной взглядом и получив разрешение выпалила:

– Мы могли бы вернуться домой на вашем крейсере, если он не получил критических повреждений.

– Исключено, – Ульрих даже вскочил с места, – система навигации полетела и все навигаторы мертвы. Это, не говоря уже о том, что капитан Штиблет мертва, и когда я покидал «Романо» второй пилот лягушатник Эммануель Сакрони получил тяжелую травму головы с амнезией.

– Навигацию можно исправить, а что касается пилотирования, – Ната победно улыбнулась, – я пилот звездолетов от класса «Сатурн» до тяжелых крейсеров класса «Зевс». «Варминт» мне тоже знаком, пилотировала на симуляторе.

– Но там не меньше пятнадцати вооруженных людей, даже если мои соплеменники не будут принимать участия в защите звездолета, – Ульрих опустился на место и покачал головой, – к сожалению это утопическая мысль.

Дождавшись перевода, я спросил немца:

– Вы же покинули звездолет около пяти лет назад?

– Да, – коротко ответил инженер, не понимая к чему я веду.

– Это Африка, – я развел руками, – здесь опасность на каждом шагу: ядовитые змеи, инфекционные болезни, львы, крокодилы, слоны, воинственные племена дикарей.

– Реабилитационная криокамера была исправна, – отмахнулся Ульрих, – если человек не умер биологически, камера вытаскивает даже безнадежных.

– Ульрих, – теперь настала моя очередь назвать немца по имени, – моя жена вбила себе в голову, что ей нужен этот звездолет. Само собой, что хотелось бы получить его без кровопролития. Даже если звездолет критически неисправен, это колоссальные технологии, неоценимые в нашем положении. Если нам всем суждено остаться в этом временном промежутке, подумайте, насколько начинка звездолета может упростить и обезопасить нашу жизнь. В вероятность того, что он исправен и сможет вернуться в вашу эпоху, лично я мало верю, но оставлять такое грозное оружие в руках обезумевших фанатиков-лягушатников, все равно что добровольно пойти на виселицу.

Последние слова явно тронули немца, его лицо нахмурилось и на нем отобразилась борьба: Ульрих наверняка вспоминал как несправедливо поступили с немцами. Он попытался отговорить нас от этой идеи, ссылаясь на неадекватное поведение Николя Маркози, первого помощника самолично убившего капитана Штиблет.

– Я не говорю, что буквально завтра мы пойдем на штурм и завладеем звездолетом, – положив руку на плечо немца, легонько похлопал его, – но лягушатники должны ответить за свои преступления.

Со слов Ульриха на борту звездолета, в момент его бегства, оставалось еще шестеро немцев. С учетом убитого капитана, троих мертвых навигаторов и Дина, спутника немца по побегу, выбывших было семеро. Шестеро мертвых и живой Ульрих, восседавший в настоящее время рядом с нами. Второй пилот с амнезией – криокамера с этим не могла справиться. Если Эммануэль Сакрони выжил, то в живых на «Романо» девятнадцать человек. Вычтем из них шестерых немцев, Ульрих не сомневался в их поддержке, когда дело дойдет до боя. Итого тринадцать французов во главе с отъявленным негодяем Маркози. Не будь у лягушатников дезинтеграторов, вопрос решился бы за считанные минуты.

– Силовое поле Третиньяка работало в момент вашего бегства? – Ната вспомнила о том, что я совсем забыл. Это проклятое поле делало невозможным проникновение внутрь живых существ. Более того, оно спокойно выдерживало даже огонь из дезинтегратора, что уж говорить о луке и стрелах с ружьями.

– Работало, но только на тридцать три процента от базовой мощности, – инженер, оседлав любимого конька собирался углубиться вглубь вопроса, но у меня были еще вопросы.

Два дня, проведенные на звездолете Ульрихом после аварийной посадки, были малоинформативны для нас, но я старался выжать из него максимум. Инженер ничего не смог ответить о распорядке дня – те два дня, что он провел с командой, никто никуда не отходил от звездолета. Полипринтеры для пищи и воды были исправны, силовой поле работало и угрозы для экипажа не существовало.

– Прошло почти пять лет, за это время многое могло измениться, – напомнила Ната. С ее мнением можно было согласиться – не станут люди сидеть внутри или рядом со звездолетом годами. Между ними обязательно возникнут распри, кто-то не выдержит замкнутого пространства, что-то из оборудование может сломаться. Надежды на расходование энергии дезинтегратора было мало – если ядро корабля работает, подпитка происходит автоматически. При самом худшем раскладе против нас тринадцать человек, точнее сверхчеловек, так как они защищены силовым полем и у них дезинтеграторы.

– Мы подумаем об этом завтра, – пробормотал, копируя слова одной книжной героини.

– Ты говорил, что у тебя есть много интересного, может покажешь?

Ульрих с воодушевлением показывал свой Мингартен: кузница у него получилась зачетная, мой первый прототип был жалким в сравнению с этим произведением инженерного искусства.

– Это древесный уголь? – я указал пальцем на гору угля позади кузницы.

– Каменный, высшего качества, – с гордостью ответил Ульрих, подводя нас к ископаемым. – мы когда с Дином бежали, я заметил обвал берега реки, где в лучах солнца бликовали камни. Думал кварц, но это оказался уголь. Вспомнил о нем позднее, когда решил делать кузницу.

– А доставляли по берегу?

– Плотом катамаранного типа, жаль он сейчас далеко, показал бы, – инженер оседлал своего конька. Водяную мельницу он также не смог показать, до нее было часа полтора хода. В одном месте, Вольта, вытекая из озера образовала пороги. Именно там и соорудил мельницу Ульрих, чтобы использовать энергию потока.

– А мельница зачем, вроде злаков у вас нет? – На мой вопрос немец улыбнулся.

– Дикая рожь растет по всему свету, главное ее найти. Мне повезло, – бесхитростно закончил Ульрих.

Энтузиазм и энергия этого человека удивляли: если мне повезло с американцами, попавшими в мой мир, то ему все приходилось делать одному. И во многом Ульрих добился более впечатляющих результатов, что не могло не вызывать уважения.

Но главной особенность Мингартена оказался сад плодовых культур: трех-четырехлетние саженцы дикой яблони, сливы.

– А это, – инженер остановился у небольшого деревца, сплошь усыпанного красными гроздями небольших плодов.

– Рябина? – ляпнул я первое, что пришло в голову.

– Кофе! – торжественно объявил Ульрих, нежно поглаживая грозди. – В этом году впервые плодоносит, но думаю, что это настоящая робуста.

– Вот уже действительно Миргартен, – восхищенно протянула Ната, – у вас только что появился первый покупатель на кофе.

– Компаньон, фройлян, компаньон, – поспешил заверить немец, – ведь мы друзья и надеюсь эта дружба будет нам всем на пользу.

Еще полчаса мы провели, обсуждая выгоды из тесного взаимодействия наших народов, Ульрих гордился своими Ранаати как я своими Русами. Вопрос с невестами тоже решился довольно быстро – мужская смертность в этом племени была существенно выше, чем женская и чаще всего связана с крокодилами, населявшими данные берега в изобилии.

Поделившись с гостеприимным немцем тем, что было у нас, получили пару гроздей еще незрелого кофе: Ната не утерпела.

Переночевали на берегу – весь экипаж «Руси» вместе с Бером, находившимся в засаде, был принят крайне благожелательно, а Санчо так вообще был окружен женским вниманием. Я снова обратил внимание Ульриха на сильный перекос в племени в сторону женщин.

– Это все «схапити», – словно нехотя процедил немец, заставив меня вспомнить лицо чернокожего с желтой краской. Ната хотела спать, поэтому отложил до утра дальнейшие расспросы про таинственных «схапити».