Текст книги "Возрождение (СИ)"
Автор книги: Ивар Рави
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
– Завтра мы их догоним, – уверенно констатировал Бер, отряхивая запачканные руки. Я сверился с атласом – после леса вновь начиналась саванна, не лучшее место для скрытного действия. А вот после саванны, вновь шел тропический лес и несколько невысоких горных кряжей, среди которых вилась голубая ленточка реки. Идеальное место для внезапных атак и быстрых отходов.
– Не будем торопиться, дадим им дойти до леса, – показал Беру лесной массив на атласе. – А еще лучше, обойдем их по флангу и устроим засаду в одном из этих ущелий.
Внимательно изучая атлас Африки, обратил внимание, что после горного массива и леса, начинаются полупустыни. Но полупустыни были на атласе 1938 г, а в данное время могло и не быть никаких пустынь. Ведь даже Сахара когда-то была цветущей равниной, пока эрозия почвы и ветры не превратили ее в пустыню. В любом случае, лучшего места для засады трудно было найти, если после горного массива мы окажемся на равнине, внезапное нападение будет крайне затруднительным.
До горных ущелий, поросших лесом, было примерно полтора-два дня пути. Следовательно, стоило ускориться, чтобы на месте подобрать оптимальное место для засады. Остаток дня мы шли в ускоренном ритме, по-прежнему держась следа отряда Маркози. На ночь остановились в небольшой лощине, запретил разжигать костры – мы могли находиться в пределах видимости от французов.
Уйдя немного на восток, чтобы не пересечься с Маркози, весь день шли без остановок, но горных кряжей достигнуть не успели. К горам, покрытым лесами, подошли к обеду десятого дня преследования. Отряд французов должен был находиться на подступах – вряд ли они держали такую же бешенную скорость. Предполагаемый маршрут через горные кряжи в глаза бросался издали – чуть левее нас виднелся распадок. Именно там и пойдет Маркози со своими людьми, слева и справа высились горные гряды.
Углубившись в распадок на километр, оказались у берега речки с прозрачной водой. Большая светлая поляна в окружении вековых деревьев так и манила остановиться на отдых.
– Они остановятся здесь, но боюсь мы уже натоптали траву, – Русы, пользуясь передышкой наполняли кожаные бурдюки водой.
– Макс Са, можно убрать следы, – получив отмашку, Бер рьяно принялся за дело. Часть воинов разместили на камнях у реки, остальные принялись уничтожать свои следы, заметая их веточками, выпрямляя примятую траву.
Чуть выше по реке громоздились огромные валуны, сорвавшиеся с кряжа. Сама речка была неширокой, не больше двух метров в ширину. Точнее это был ручеек, который сбегал по распадки с близлежащих скал, журча и нарушая тишину этого места. За полчаса Русы уничтожили следы, Бер сказал, что опытный следопыт поймет, что здесь были люди, но посчитает их число маленьким.
Бер, расположив половину воинов за валунами, пристроился рядом с ними. Вторая половина перешла речку и засела за кустами в некотором отдалении от поляны. Санчо и Бер фактически силой отправили меня с этой группой. Главный удар на себя должна была принять засада за валунами, мне с моими пятнадцатью Русами, предстояло ударить в тыл врагу.
Время шло томительно, стараясь не шуметь, разминал по очереди ноги, крепко держа ружье. Свое мне отдал Бер, вооружившись моей катаной. Холодным оружием он владел куда лучше, стреляя довольно посредственно. С моего места просматривалась только часть поляны, и я не углядел первого дикаря.
Маркози оказался не дурак, впереди отряда шли разведчики из числа Сару. Появление врага на людях сказывается по-разному: у одного из Русов не выдержали нервы и его выстрел из ружья разорвал тишину. Практически сразу зазвучали выстрелы вразнобой, пара воинов рядом со мной пустили стрелы, целясь в сторону поляны. Тщательно приготовленная засада сорвалась из-за одного недотепы: оставив труп убитого, трое дикарей растворились среди деревьев. А секунду пять спустя из леса ниже нас вырвался ослепительный белый луч, который прошелся над нашими головами, срезая верхушки деревьев и выгрызая каменную крошку из скал. Вслед за первым лучом пришли еще другие – это было похоже на световое шоу. Деревья, толщиной с руку человека, мгновенно перерезались, обрушиваясь вниз. Камни, выбитые из горного массива, с грохотом летели вниз, сметая все на своем пути. Враг, невидимый нам в лесном массиве не жалел зарядов дезинтегратора. Кусок ярко-красной плазмы, вырвавшись из лесной чащи, разнес на куски один из валунов в районе где укрылся Бер.
– Га, – Санчо дернул меня за руку, буквально выдергивая из-за ствола дерева. Сидевшим рядом со мной двоим Русам так не повезло – тонкий белый луч развалил их на две части, уходя в сторону по широкой дуге.
Все это светопреставление и кошмар не заставили дрогнуть моих воинов: лучники посылали стрелу в зеленую чащу, откуда вырывались смертоносные лучи. Не прекращался и беглый ружейный огонь с двух позиций: от засады в лесу за речкой и со стороны валунов выше по распадку.
Хладнокровие вернулось: тщательно прицелился в зеленый лес, откуда в данный момент работал только один луч. Следя за его траекторией, определил для себя возможное место нахождения стрелка и спустил курок. Луч метнулся в небо и погас, встреченный оглушительными криками Русов: Макс Са вступил в бой.
Глава 21
Лицом к лицу
– Беречь патроны, – мой приказ передали по цепочке, выстрелы стихли. Если продолжать так палить, патроны закончатся. Их воспроизводство являлось трудоемким: Лайтфут и Мурге гораздо охотнее отливали пушки и ружья. Со стороны противника также решили поберечь заряды дезинтеграторов – прекратился обстрел пучками плазмы и несколько белых тонких лучей исчезли.
На какое-то время наступила абсолютная тишина, прерываемая лишь журчаньем ручейка. От Бера пришел посыльный: потерь у него не было, если не считать легких ранений пары воинов осколками камней. Двое разрезанных Русов рядом со мной, не будь Санчо, и меня могла постигнуть их участь. Если считать, что я своим выстрелом убил одного из французов, плюс дикарь, убитый первым нашим выстрелом – наблюдался паритет в потерях.
Но наше положение было хуже, чем у противника: избрав место для засады, я сам себя лишил возможности маневра. Чтобы пройти вверх по распадку, придется себя обнаружить. Из лесной чащи ниже, где засел противник, нас будет видно как на ладони. И спускаться в его сторону опасно: дезинтеграторы не чета ружьям, настоящие гиперболоиды инженера Гарина.
– Твою мать, – прячась за поваленным дезинтегратором стволом векового дуба, лихорадочно искал выход. Можно попробовать уйти влево по лесу, обойти противника и напасть на него с тыла. Но на той стороне тоже не дураки, наверняка просчитали такие варианты. Впервые мне предстоял противник, знавший о развитии человечества больше меня. Это не примитивный дикарь, и даже не житель Ондона, застывший в своем развитии на уровне раннего рабовладельческого строя.
– Макс Са, – шепот воина заставил вглядеться в лесную чащу, откуда вышел дикарь с палкой в руках. На конце палки болталась тряпица светло-серого цвета.
«Переговоры или западня»? – не успел определиться, как рядом с дикарем возник белый мужчина, прокричавший:
– Négociation.
«При чем тут негоцианты»? – это слово мне послышалось в голосе мужчины, но прозвучавшее следом «conversation» на хорошем английском, расставило все по местам. У меня в кармане нашелся кусок материи светлого цвета, заменявший мне носовой платок.
– Сonversation, отозвался на предложение неприятеля, поднимая руку с платком. Белый мужчина, увидев меня, решительно направился в мою сторону, широко разводя руками и демонстрируя пустые ладони. На нем были остатки комбинезона, похожего на тот, что надевали мы с Натой. Отложив в сторону ружье, строго предупредил ближайшего воина, чтобы мои не открывали огонь. Приказ передали по цепочке, но воины, не покидая укрытий, продолжали быть наготове.
Француз, а в этом не было сомнений после рассказов беглых немцев, остановился примерно на середине поляны. Его спутник отступил в лесную чащу, оставив мужчину одного. Идти на середину поляны не хотелось – из лесной чащи со стороны противника я как мишень в тире. Правда и мой будущий собеседник также на прицеле у моих воинов. Представляя, как трудно сдержаться Беру, чтобы покинув укрытие не оказаться рядом со мной, мысленно поблагодарил сына за любовь и верность.
Не доходя трех метров до француза, остановился, ожидая чтобы противник заговорил первым. Как я уже упоминал, на нем были остатки комбинезона, поверх которого была накинута выделанная шкура льва. На ногах самодельная обувь из шкуры по типу индейских мокасин.
– Vous parlez français?
– I speak English and Russian!
– Russian? – удивился француз, бегло окидывая меня взглядом.
– Говори чего хотел? – Мой английский был неплох и мне даже удалось вложить нотку презрения к собеседнику, скривившемуся при такой фамильярности.
– Почему вы устроили на нас засаду и открыли огонь? Кстати, откуда у вас такое допотопное оружие, – француз еле сдержал усмешку. Его английский не уступал и даже превосходил мое владение языком.
– Прежде чем я отвечу, хочу знать цель вашего конечного путешествия, от этого зависит разойдемся мы с вами мирно или продолжим бой.
Пару минут француз молчал, внутренняя борьба отражалась на мимике лица:
– Меня зовут Николя Маркози, я первый помощник капитана звездолета «Романо», потерпевшего крушение в этих местах пять лет назад. С остатками уцелевшей команды направляемся на свою историческую родину Галлию. Этого довольно? – оскалился француз.
– Нет такой страны Галлии, – я вернул ухмылку, – была Франция, но ее как-то между собой поделили алжирцы, арабы и прочие народы.
– Франция не Галлия, – экспрессивно воскликнул Маркози, он собирался развить эту тему, но я заговорил быстрее него:
– К сожалению я не могу вас пропустить на территорию, которую вы называете Галлией. Вы можете обосноваться в Африке и жить припеваючи, но только не в Европе.
– Вы? Не можете пропустить? Да кто вы такой⁈ – в голосе француза прозвучали зловещие нотки. Он хорошо владел собой, но левый угол рта начал нервно дергаться, выдавая нервное напряжение.
– Максим Серов, император Русов, обширной территории включающую в себя территории Испании, Франции, Италии и частично Германии. Не говоря уже об островах Средиземного моря.
– Русы, Средиземное море, Европа? – недоуменно пробормотал Маркози, силясь переварить полученную информацию.
– Да, – я чеканил каждое слово, – и Империи моей около двух сотен лет. Если вы хотите стать Русами и полноправными членами Империи – этот вопрос можно обсудить. Но я не дам вам попасть на территорию Франции, где вы намерены возродить свою Галлию, если я правильно понял ваши намерения. Там наши города, деревни, производство, там живут люди, доверившиеся мне как императору.
– Позвольте, – француз пришел в себя, – но территория Франции всегда была населена галлами, задолго до римлян и германского племени франков.
– В той другой временной Земле, – я наблюдал как меняется лицо француза, багровея с каждым моим словом. – А в этой временной эпохе, эти территории были безлюдны, я привел с собой людей, заселил их, основал первую цивилизацию.
Пару минут Маркози молчал, обдумывая мои слова. Возможно, в этот момент он обдумывал мое устранение, но мои слова про города и деревни наверняка его охладили. Если верить моему рассказу, даже убив меня французы ничего не решат, если территории куда они стремятся заселены многочисленным народом. О какой чистоте галльского этноса можно говорить, если на этих землях уже живут люди. И не просто люди, а сообщество, считающее себя народом.
– Но почему вы в Африке? – Маркози задал вопрос хватаясь за соломинку.
– На территории дружественного нам народа Дойчей, – при этом слове лицо француза исказила гримаса боли, – произошел взрыв супервулкана. В данное время Европа непригодна для жизни и большая часть моего народа временно проживает здесь. Конечно, в наших городах и деревнях по всей империи живут Русы, но часть я вывез в Африку, чтобы сохранить семенной фонд растений.
– А если я не откажусь от своей идеи? – Серые глаза Маркози смотрели рентгеном.
– Мы уничтожим вас, – увидев как улыбка тронула губы француза, поспешил добавить, – согласен, мы понесем большие потери, но я могу разменивать тридцать человек на каждого из вас. Это только численность моего отряда прямо здесь. Еще около пяти сотен воинов на нашей базе, это, не считая пяти тысяч Русов, оставшихся в Европе.
Цифра Русов, многократно мной завышенная, произвела впечатление. Маркози даже осунулся, желваки играли, но француз молчал. Следовало добить противника:
– Почему бы вам не основать Галлию в Африке? Недостатка в людях у вас не будет, климат жаркий, два урожая в год, невероятно богатый животный мир?
– А почему вы не основали свою империю в Африке? – ответил вопросом Маркози, смотря исподлобья.
– Так получилось, что оказался в Европе с самого начала, – я развел руками, – попади в Африку как вы, вполне вероятно, что именно здесь и обосновался бы.
– Мне надо поговорить со своими людьми, – принял решение француз. Не поворачиваясь ко мне спиной он сделал три шага назад и остановился:
– Месье Серов, вы так и не сказали как попали сюда?
– Крушение звездолета Славянского Союза, – изобразив печаль на лице, добавил: – С удовольствием избежал бы такой ситуации, имей возможность выбирать судьбу.
– Судьба не предопределена, встретимся через час, месье. – Француз зашагал к лесной чаще. Ожидая луч, что разрежет меня пополам и сдерживая желание броситься под защиту укрытия, я степенно дошел до своих. Бер, воспользовавшись нашими переговорами, ухитрился перебраться ко мне.
Вкратце передав ему наш разговор, попросил Санчо просканировать местность: вдруг французы скрытно пошли в наступление. Но неандерталец не проявил беспокойства, ограничившись своим фирменным «Ха»(все спокойно).
Час тянулся мучительно долго, от волнения даже начал грызть ногти. Половина моего разговора с Маркози являлась блефом. Если их дезинтеграторы действительно повышенной емкости и французы решать не жалеть зарядов, нам придется туго. Ствол, срезанного дуба рядом со мной, был не меньше метра в диаметре. Стоит противнику вести лучами на высоте полметра, метр от земли, не оставляя слепых зон, половина моих воинов будет истреблена.
Даже наш шквальный огонь из ружей ему не помеха: ветки, стволы деревьев, камни являются препятствием для пули, но не помеха для луча дезинтегратора. В сотый раз проклял самого себя, так глупо устроившего засаду, не предусмотрев путей для безопасного отступления. Мы оказались прижаты к скалам, они преодолимы, но кто нам даст на это время. Противник скосит нас своими дезинтеграторами, целясь как будто в тире на учениях.
– Макс Са он идет, – Бер тронул меня за плечо: из-за дерева на противоположной поляне высунулась рука с белым флагом. Ответив таким же образом, с тяжелым сердцем зашагал навстречу французу. Еще издали заметил на лице француза улыбку – никаких сомнений, противник раскусил мой блеф или слишком уверен в своих силах.
– Рад встрече, месье, – широко улыбнулся Маркози, остановившись в трех шагах.
– Чего не могу сказать о себе, – уколол я собеседника, но тот не растерялся:
– Сделайте как я, соврите.
– Хватит упражняться в славословии, вы принимаете ультиматум?
– Месье Серов, вы прогуливали занятия по психоделическому восприятию? Если нет, то вы должны были помнить, что попытка внушить противнику уверенность в своем преимуществе в 88% случаях основывается на слабости позиции. В покере, помните была такая игра в эпоху промышленного ядерного синтеза, это называется блеф. Вы перестарались, признаюсь, был момент, когда я посчитал, что ваше предложение стоит принять. Но мои товарищи размышляют более рационально, учитывая наше превосходство в оружии. И посему вынужден вас огорчить и озвучить вам встречное предложение.
Маркози замолчал, пытаясь прочитать мои эмоции. Пару секунд спустя, нервно пожав плечами, француз продолжил:
– Для нас имеет огромное значение территория древней Галлии, именно там и планируется наша цивилизация. В этот раз, я постараюсь не допустить вливания тлетворной германской крови в свой народ. Единственное препятствие вы, точнее не вы как человек, а ваши поселения на нашей земле, если таковые в реальности имеются. Мы можем разойтись с миром: вы утверждаете, что Европа непригодна для жизни и здесь я склонен вам верить. Изменения климата заметны даже на экваторе, вблизи которого мы находились пять лет. Но мы галлы, трудности нас не пугают и холод нам не помеха. Но вот незадача – что делать с вашими людьми и поселениями, оставшимися на нашей территории. Видите месье, я даже не ставлю под сомнения ваши слова, хотя мои товарищи склонны думать, что это неправда.
– И в чем встречное предложение, – прервал я Маркози, – вы, французы, любите много говорить не по делу.
– Забирайте своих людей, селитесь где хотите, планета просто огромна и незаселена. Мы даже готовы поделиться с вами кое-какими технологиями, если это поможет избежать кровопролития.
– Исключено, – мне с трудом удалось сохранить хладнокровие. Да кто он такой этот лягушатник, чтобы выставлять мне условия? Пришел на все готовое и хочет, чтобы я оставил Максель, Берлин, Мехик, Регенсбург. Регенсбург, наверное, еще придется откапывать из пепла, но это уже мои проблемы.
– Зря вы так, месье, поверьте вы не видели даже половины возможности нашего оружия. Стоит нам разойтись и вы горько пожалеете.
– МАКШ, ГА!!! – Телепатический крик Санчо заставил меня скрючиться, тем самым спасая мне жизнь: пучок плазмы обдал меня жаром и заставил вспыхнуть сразу два дерева сзади на расстоянии.
– Подонок! – левым боковым успел отправить француза в нокаут и мгновенно отпрыгнул назад, падая на землю и катясь за кусты. Одновременно затрещали ружейные выстрелы, засвистели стрелы. Со стороны французов открыли повальный огонь из дезинтеграторов: лучи рассекали пространство надо мной, а плазма крошила огромные глыбы. За кустом оказалась небольшая канавка, куда я попал откатившись. Не смея приподняться, лежал на спине, видя, как белые лучи полосуют пространство: один луч прошел так низко, что на меня посыпалась срезанная трава.
– Санчо! – услышал я как отчаянно закричал Бер и ту же секунду волосатая рука моего приемного сына выдернула меня из канавки, сделала несколько огромных прыжков и буквально швырнула в сторону поваленного дуба.Раскидистые ветки смягчили падение, но не задержали моего провала вниз. Несколько сильных рук осторожно оттащили меня в сторону за ствол дерева, у уха услышал шепот Бера:
– Санчо, Санчо.
Холодея от страха, послал мысленный сигнал своему сыну-неандертальцу, но услышал лишь пустоту. Невидимая рука сжала сердце, перехватила дыхание, провела ледяным пальцем по позвоночнику. Рывком присев, увидел ружье: рука сама схватила оружие. Позабыв про опасность, вскарабкался на ствол дуба:
– Русы, вперед! – Бер не успел остановить меня: с ружьем наперевес побежал в сторону врага, не осознавая реальной опасности. Дважды глаза ослепил яркий свет, но лучи дезинтегратора прошли мимо. Ведя беглый огонь из лесной чащи за мной посыпались Русы: со стороны засады у камней, воины также пошли в атаку. Это была самоубийственная атака, но именно и предопределила исход битвы. На какое-то время замолчали плазменные вспышки и пропали лучи.
«Перезарядка», – пронеслось в голове, прибавив скорости, прокричал еще раз:
– В атаку! – Первым в лесную чащу на другом конце поляны ворвался Бер, опередив меня на пару шагов. Несколько воинов Сару, не успевшие отступить за своими хозяевами, были зарублены. Враг бежал – между деревьев мелькали спины: присев на колено выстрелил, убив одного из убегающих. То здесь то там раздавался крик, когда Рус догонял убегающего врага. Лесная чаща кончилась внезапно: из высокой травы вновь ударили лучи.
– Лежать! – Подавая пример нырнул на землю, едва не задетый смертоносным лучом. Французы успели перезарядиться, оставаться на открытом месте равносильно самоубийству.
– Назад! – по-пластунски пополз назад, максимально вжимаясь в землю. Вернувшись под спасительную сень лесных гигантов, мы не оказались в безопасности. Срезанные лучом вековые деревья падали на землю, угрожая задавить нерасторопных. Отступая, французы подожгли траву: ветер с угрожающей быстротой раздувал огонь. Часть пламени двинулась на запад, отсекая противника. Через несколько минут огонь со стороны противника прекратился: клубы дыма заволокли пространство между нами и французами. Враг бежал, оставив поле боя и трупы своих людей.
«Санчо», – стремглав бросился обратно к сыну. Неандерталец был жив: дезинтегратор срезал его левую руку и часть плеча. Несколько воинов тщетно пытались остановить кровотечение, используя ткани и траву. Увидев меня, Санчо слабо улыбнулся:
– Макш, Ха (все хорошо), – едва эти слова слетели с его уст, гигант дернулся и затих, уставившись в небо немигающим взглядом.
– Санчо, сынок! – Упав на колени, начал непрямой массаж сердца. Тело неандертальца покачивалось в такт моим нажимам на грудную клетку. С каждым нажимом голова Санчо качалась, словно он отрицал возможность моей реанимации.
– Санчоооооо! – слезы застилали глаза, вдохнуть я мог, а вот выдохнуть не получалось. Бер, обхватив меня за пояс, поднял и встряхнул, давая легким выпустить воздух.
– Макс Са, Макс Са, – Русы подходили и старались утешить меня поглаживаниями по рукам и плечам, но я их не видел. Я не видел никого, не видел солнца, пробившегося сквозь тучи и щедро дарившего нам тепло. Не видел, потому что умер мой сын Санчо, человек, который всегда был рядом. Он не раз спасал мою жизнь, спас ее и сегодня, отдав свою.
– Бер, посчитай потери наших людей и собери трупы врага.
У моего сына в загробной жизни будет предостаточно слуг – черепа врагов будут выстилать последнюю обитель Санчо, чтобы на Полях Вечной Охоты увидели какой великий воин оказал им честь своим присутствием.
