Текст книги "Бандитские игры"

Автор книги: Иван Стрельцов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Гаишник намек понял, рыкнул на своих бойцов так, что в мгновение ока они оказались за полста метров от машины.

– Это офицер службы безопасности президента, – указал на меня Акулов, – фамилию вам знать не обязательно. Мы выполняем особое задание, – еще одна многозначительная пауза, – сопровождаем депутата в Москву. Вадим Григорьевич, покажите удостоверение.

Картунов вытащил удостоверение депутата областного Совета и показал в раскрытом виде. Майор даже не стал всматриваться, к какой епархии относится этот депутат, а увидев фото с фиолетовой печатью, тут же козырнул.

– Ситуацию в стране сам знаешь, майор? – Тот угвердительно кивнул. – В общем, за Уралом зреет заговор, страна на грани гражданской войны. Вадим Григорьевич знает детали, и кто-то очень не хочет, чтобы он добрался до Москвы.

Гаишник стоял с открытым ртом и, как механическая кукла, часто моргал глазами.

– В общем, майор, за то, что тебе сообщили, – подлил я масла в огонь, – и тебе, и тому, кто разгласит государственную тайну, светит Нижний Тагил.

Напоминание о спецзоне, где сидят сотрудники спецслужб, прокуратуры и другой государственный люд, проштрафившийся перед законом, быстро привело в чувство нашего собеседника. Он закрыл рот и, перестав моргать, произнес:

– Может, выделить пару машин сопровождения, хотя бы по области?

– Угу, – кивнул головой Акулов, – так сказать, обозначить нас, чтоб из гранатомета было легче попасть. – Рот у майора снова открылся, но Андрюха его тут же успокоил: – Нет, сопровождения не надо. Так нам легче маневрировать, да и не будем бросаться в глаза.

– Ну, тогда не смею вас задерживать. – Втянув живот, гаишник приложил ладонь к козырьку фуражки.

– Счастливо оставаться, – улыбнулся Акулов и, поднимая стекло, как бы невзначай бросил: – О нашем разговоре забудь.

Майор едва заметно кивнул и, заложив руки за спину, Направился к своим орлам, стоящим гурьбой в отдалении.

– Ну, кажется, пронесло, – облегченно вздохнул Андрей, когда пост ГАИ остался позади.

А у меня на душе неожиданно стало паскудно. С чего бы это, интересно? Ответ напросился сам на язык:

– Совсем перестали уважать госбезопасность.

– Мы сейчас вроде как от ФАПСИ, – поправил меня Акулов.

– Какая разница, когда были «конторой», тогда эти «щеглы» при виде корочки КГБ вытягивались по стойке «смирно». А теперь они сами с усами. Много ментам дали масти.

– Оттого теперь и порядка меньше, – поддакнул со своего места Картунов.

Наш «Шевроле» проскочил центр, миновал помпезное здание местной мэрии, направляясь к северной окраине города. Неожиданно Андрюха заметил в зеркале заднего вида быстро нагоняющий нас «Форд» с гаишными мигалками на крыше. Я обернулся. «Форд» был в нескольких десятках метров от нас, и можно было разглядеть рядом с водилой толстомордого майора.

– Кажется, мы приехали, – сказал Андрей.

Дорогу перед нами закрывали два желто-синих «УАЗа» с надписью на дверях «ОМОН». Возле машин копошилось с десяток автоматчиков, за их спинами грозно нависал силуэт «КамАЗа» – бетономешалки, плотно закупорившей проезд.

– Видно, не очень периферийные менты поверили в спасителей отечества и защитников молодой российской демократии, – проворчал я.

– Выходит, так, – согласился со мной Акулов, вертя головой по сторонам в поисках лазейки. Тщетно, нас обложили профессионально.

Из гаишного «Форда» вывалилась туша майора. Поправив на себе бушлат, выровняв фуражку на голове, милицейский начальник твердой походкой направился к нам.

Андрюха опустил стекло и как можно мягче спросил майора:

– Что-то случилось, майор?

– Да как сказать, – пробормотал майор и сделал секундную паузу. – В общем, дело такое, с вами хочет побеседовать мое начальство. Так что прошу следовать за моей машиной.

– Болтун ты, майор, – улыбнулся гаишнику Акулов, не будет из тебя путевого генерала.

Круглое лицо стража автодорог изобразило задумчивость, потом на нем промелькнула тень ярости, которая тут же сменилась улыбкой.

– К вам подсадить сопровождающего или глупить не будете? – спросил майор, играя золотом перстня на пальце.

– Глупить не будем, – за всех ответил я, еще не хватало ментовского подсадного, когда машина напичкана левыми стволами.

– Вот и ладненько, – оскалился гаишник, – следуйте за мной.

Трусцой он подбежал к «Форду», машина с мигалками сдав назад, резко развернулась и замерла. Теперь был наш ход, омоновцы недвусмысленно вскинули автоматы.

– Если мы сейчас быстро сдадим назад, то окажемся рядом с «Фордом», костоломы стрелять не будут, – задумчиво произнес Андрей. – Ну да, ты еще здесь ментов возьми в заложники, – рассмеялся я.

– А ты предлагаешь ехать за сеньором-помидором? – возмутился Андрей. Можно понять и его, все-таки человек служивый. Засветись – потом семь шкур сдерут добрые люди рангом повыше.

– Пока, думаю, надо ехать, а дальше посмотрим.

«Шевроле» сдал назад, развернулся и медленно поплыл за «Фордом», парни в камуфляже загрузились в патрульный «УАЗ» и поехали следом. Через минуту мы выбрались на широченный проспект.

– Слушай, Каскадер, – обратился ко мне Акулов, – если я сейчас сделаю ход конем: выскочу на трассу встречного движения и рвану…

– Андрюха, ты, конечно, хороший гонщик, особенно на выживание, но водила ГАИ в своем городе, особенно на такой классной тачке, как «Форд», нас сделает. И мне думается, сейчас задействован план «Перехват». Наш шанс вырваться равен нулю.

Кавалькада, состоящая из «Форда», «Шевроле» и двух «УАЗов», проследовала в обратном направлении к центру юрода. Андрюха держал дистанцию в полсотни метров от головной машины, время от времени поглядывая в зеркало заднего вида. С виду чахлые, допотопные «бобики» омоновцев упорно конвоировали нас.

– Глеб, как считаешь, возможна интернациональная дружба ментов на всей огромной территории нашей матушки-России?

– Думаешь, нас сопровождают на встречу с «зондеркомандой»? – вопросом на вопрос ответил я.

– Что, сомнительно?

– Если нет общих интересов, никто из ментов не будет гадить на своей делянке. Полнейший абсурд… Вероятнее другое: сюда могла добраться ориентировка екатеринбургской ГАИ о ДТП, происшедшем возле аэровокзала. Там было достаточно народа, чтобы запомнить цвет и марку машины, а наиболее глазастые павлики Морозовы могли и номерок разглядеть.

– Если так, то дай бог, с ДТП мы как-нибудь разберемся, – проговорил Андрей, сворачивая за «Фордом» во двор управления ГАИ Ульяновской области.

Возле распахнутых допотопных железных ворот, выкрашенных в казенный серый цвет, стоял молоденький патрульный милиционер с яблочно-розовым румянцем на щеках. Козырнув майорскому автомобилю, подозрительно посмотрел на нашу боевую машину и затем, широко улыбаясь, направился к омоновским «уазикам», занявшим позицию на въезде.

«Форд» въехал на стоянку и остановился возле «Волги» с темными, тонированными стеклами. Из здания управления вышел невысокий плотный мужчина в милицейской форме с погонами подполковника. Он быстро пересек двор и направился к нашей машине, припаркованной рядом с майорским «Фордом».

– Подполковник Тарасов, – представился подошедший, у него была коротко стриженная круглая голова и мелкие птичьи черты лица. Широкую грудь украшал разноцветный набор орденских планок. Из чего можно было сделать вывод; либо подполковник пронырливый чиновник, либо настоящий профессионал.

– Капитан Акулов и капитан Кольцов, – за двоих ответил Андрей.

– Прошу ко мне в кабинет, – тот указал рукой в направлении здания управления, – необходимо кое-что уточнить.

– Сожалею, – отказался я и кивнул на сидящего позади Картунова, – мы не имеем права покидать свою машину, да еще с лицом, к которому приставлены для охраны.

На самом деле меня пугало другое: если обнаружат наш склад с оружием в машине, никакие «ксивы» или рассказы о неприкосновенности не спасут нас от карающей руки закона. Андрей понял мои опасения и принял единственно правильное решение.

– Мы оба не можем покинуть машину и охраняемое лицо, – сказал он, – но я готов пойти и ответить на все ваши вопросы.

– Отлично, – кивнул Тарасов, и они ушли. Через минуту из «Форда» выбрался майор и, не глядя в мою сторону, Поспешно направился в здание управления ГАИ.

Возле ворот, дымя сигаретами, выстроились несколько омоновцев, по их настороженным взглядам можно было легко догадаться: нас внимательно контролируют, ожидая подвоха, может, пустимся в бега или еще чего…

Между тем Андрей отсутствовал уже около часа, серьезный, видно, шел разговор.

– Ну что, Вадим Григорьевич, – обратился я к Картунову, – может, перекусим, пока находимся в вынужденном Простое?

– Давайте, – без особого энтузиазма согласился наш пассажир, затем нагнулся и начал рыться в сумке с продуктами.

Через минуту на заднем сиденье была расстелена салфетка, на которую Картунов выложил бутерброды с колбасой и сыром, несколько финских плавленых сырков, открытую банку польского паштета, начатую бутылку колы, пачку соленых галет. В общем, походное застолье. Ели молча, каждый думал о своем, я поглядывал на часы и пытался просчитать, что такое происходит за тяжелыми дверями в этом мрачном здании.

Перекусив, я потянулся за сигаретами. Наш клиент, так переживавший за свое здоровье, уже не обращал внимания на то, как мы с Андрюхой смолим.

– Скажите, Глеб, что бы это могло значить? – неожиданно подал голос Картунов, этот возглас прозвучал, как крик раненой птицы.

Нервы вице-мэра были напряжены до предела, вот-вот начнется истерика. Я протянул Картунову распечатанную пачку сигарет. Вадим Григорьевич дрожащими пальцами вытащил одну, прикурил от моей зажигалки и, прикрыв глаза, глубоко затянулся. Все-таки никотин имеет и положительное свойство – успокаивает нервы.

Дымя сигаретами, мы продолжали молчать, Картунов, не получив от меня ответа, больше не спрашивал. Я кинул взгляд в сторону управления ГАИ – и в этот момент в дверях появился Андрюха в сопровождении толстомордого Майора, тот заискивающе улыбался и что-то быстро говорил.

Акулов только механически кивал, лицо его было бесстрастным. Я взглянул на часы – его не было почти два часа, и, судя по физиономии моего друга, разговор был трудным, Интересно, о чем?

Опустив стекло, я обратился к Андрюхе:

– Ну, как дела?

– Все путем, – коротко бросил Акулов, обходя «Шевроле».

Майор остановился и, смущенно улыбаясь, проговорил:

– Вот, предлагал товарищу… э-э… Акулову пару машин сопровождения. Сейчас бы они вам организовали «зеленую улицу», так сказать, компенсация за потерянное время. С ветерком доставят вас до Саранска и наших там предупредят, чтобы новых казусов не приключилось…

– Я же сказал, не надо рекламы, – влезая в салон «Шевроле», отрезал Андрей.

– Не время сейчас для кортежей, – пояснил я мысль своего друга.

– Ну, тогда, – майор, как цирковой медведь, переминаясь с ноги на ногу и прикладывая к козырьку ладонь с перстнем явно не по зарплате, пробасил: – Счастливого пути.

– И вам счастливо оставаться, – ответил я, поднимая стекло. Заведенный «Блейзер» зарычал и медленно стал разворачиваться в направлении выезда.

– Чего так долго? – испуганно выглядывая из спинке кресла, спросил Картунов.

– Был разговор у нас с господином подполковником. Он еще тот волк, бывший особист из псковской парашютной дивизии. Попал под сокращение и теперь вынужден подвизаться в ментовке. Видишь, хватки не утратил. Только мы вошли к нему в кабинет, там меня уже эксперт поджидает. Старый хрыч, тощий, носатый, с очками времен военного коммунизма, такая древняя крыса канцелярская. Тарасов мне говорит: «Продемонстрируйте дедушке свое удостоверение». Ну, че мне с ним заводиться, упираться рогом насчет секретности или написать, что документ подобно моему в чужие руки не дается. Решил сперва подыграть ментам. Дедушка достает огромную лупу, посмотрел на ксиву снаружи, изнутри, понюхал, на ноготь попробовал, возвращает удостоверение мне и говорит одно слово: «ажур». Тарасов тут же деда выпроваживает из кабинета и обращается ко мне: дескать, зачем ты, служивый, сюда пожаловал? Вот тут я ему и выпалил и о служебно-государственной тайне, и о том, что отечество в опасности, а потом добавляю: «Может, передадите нас в областное управление ФСБ, раз мы засветились, пускай свои разберутся, где прокол, а вы, товарищи милиционеры, допуска к этому не имеете». Тарасов побагровел сперва, шутка ли, если действительно залез на чужое поле, все, снимай погоны и пощады не проси, потом успокоился и говорит: «Допуск у меня есть». Ну, и рассказывает мне всю свою чекистскую подноготную и в конце заявляет: «Вот я и хочу выяснить, вправду ли ты выполняешь спецзадание или прикрываешь служебным удостоверением свои частные делишки». Тут же садится за свой стол, выдвигает панель, а там у него портативный компьютер – «ноут-бук». Подполковник постучал по клавишам, минут десять мы ждали, Потом он мне говорит: «А вы, капитан Акулов, в отпуске».

Прикинь, влез в кадры ФАПСИ, как в раздолбанные файлы Пентагона. И теперь смотрит на меня и лыбится, дескать, взял я тебя за мошонку, малец, а как же… Говорю ему: «Вы совершили преступление, равное государственной измене…»

Я слушал Андрея и время от времени поглядывал по сторонам: нас никто не сопровождал, но светофоры при приближении «Шевроле» почему-то мгновенно переключались на зеленый, видимо, все-таки майор пытался исправить неприятное недоразумение, приключившееся из-за него.

– А я этому Тарасову и говорю, – продолжал Андрюха, – «Есть ситуации, когда руководство не может себе позволить официальное проведение той или иной операции. Тогда и воздаются всевозможные зигзаги камуфляжа». – «Хорошо, – кивает подполковник, – а ваш напарник, Кольцов, из охраны президента. Вы его хорошо знаете?» – «Конечно, – говорю, – учились вместе в Высшей школе КГБ, но на разных курсах». – «Но у него ведь лицензия частного детектива?» – «А вы хотите, чтобы охрана президента разъезжала по стране и урегулировала сложившиеся трудности под своими знаменами. Знаете, как это назовут?» Он не стал уточнять, как назовут это действие, а лишь выяснил твои анкетные данные, потом снова постучал по клавишам, и через четверть часа он уже знал о тебе все: год поступления в КГБ, в опетивном отделе котрразведки, участие в войне в Афганистане и Карабахе, увольнение в девяносто втором году, работа частным детективом, адрес и телефон твоего офиса. Положив передо мной листок с распечаткой, Тарасов спрашивает: «Что скажете?» – «Что и раньше говорил, если человек оперативник, боец „Каскада“, его никто не будет ставить живым щитом у сиятельных особ, работа у него другого профиля, а потому и увольнение, и лицензия, и даже офис не более чем „крыша“. Что такое „крыша“, я надеюсь, вы знаете и не на жаргоне блатных, а на нашем сленге». – «Прикрытие», – шепчет Тарасов, а по глазам вижу – не верит, дела нечего, иду ва-банк: «Раз уж мы засветились, теперь придется писать обо всем рапорт, прошу нас передать в ФСБ» Такое предложение подполковнику не по душе, он закрывает свой «ноут-бук», поджигает листок с информацией о тебе, потом мы прикурили от этого листка, минут двадцать поговорили о жизни. Я ведь понимаю, никто не хочет попасть под разделку ФСБ. В общем, мы распрощались как добрые друзья. Слушайте, у вас пожрать ничего нету?

Пока Картунов кормил Андрея бутербродами, я безучастно смотрел в окно. Городские здания остались позади мы, миновав последние постройки частного сектора, выехали на трассу.

– Во времена наступили, – рассуждал с полным ртом Акулов, держа одной рукой руль, другой большущий бутерброд, – любой сраный хакер может влезть хоть в систему ФСБ, хоть в правительственную связь. Никакой тайны.

Следующие сутки мы менялись с Андрюхой за рулем, но уже никто не мог заснуть. Даже бесполезный член экипажа Вадим Григорьевич и тот беспокойно ерзал у нас за спиной. Выжимая все возможное из «Блейзера», обходили проселочными дорогами посты ГАИ, даже не заезжали на заправку используя свой запас бензина (от греха подальше).

Коломну проскочили на рассвете, вернее, в последние минуты ночи. Звезды еще переливались брильянтовым блеском на бархатном покрывале черного неба, город спал. В такое время диверсанты нападают на часовых, а уголовники бегут из-под стражи, именно сейчас самый крепкий сон.

Андрюха в очередной раз зевнул, но наотрез отказался поменяться местами, настроил приемник на «Русское радио» и снова уставился в золотой клинок света наших фар. Я изнывал от безделья. Уже был виден конец нашего путешествия. И именно сейчас нервы были на пределе.

Проскочили указательный столб с надписью «Коломна», Андрюха прибавил газу. Все-таки здесь не Урал, даже в такое время трасса была прилично загружена транспортом. В основном это были дальнобойные фуры, издалека похожие на межгалактические крейсеры из «Звездных войн», они в любое время суток, как обогащенные кислородом клетки крови, должны были питать мозг и сердце государства. Теперь, на подъезде к столице, это было видно наглядно.

Постепенно небо стало светлеть, звезды меркнуть, тая в вышине, от земли поднималась пелена тумана, накрывая трассу белой скатертью.

– Солнечно сегодня будет, – проговорил Андрей, потирая пальцами левой руки переносицу.

– С чего ты взял? – удивился я.

– Воздух уже нагревается, а земля еще мерзлая, вот и туман, – пояснил свою мысль Андрей. Век живи, век учись, впервые замечаю у моего друга такие глубокие познания в природоведении.

С заднего сиденья поднялась голова Картунова. Протерев глаза, он проговорил:

– Нет, не могу спать.

– Что такое, кошмары мучают? – усмехнулся я, доставая из кармана пачку сигарет.

– Глеб Иванович, я бы вас попросил не курить в салоне машины, – по-змеиному прошипел вице-мэр.

Я чуть не выругался. Твою мать… еще вчера, сидя во дворе ульяновской ГАИ, дымил как паровоз, а сейчас вдруг вспомнил о здоровье. Пропустив слова вице-мэра мимо ушей, я закурил, Андрюха, слегка приоткрыв окно, закурил тоже, Картунов демонстративно закашлялся, но, видя безразличие к его персоне, заговорил более миролюбиво.

– Скоро будем в Москве? – спросил он.

– Скоро, – подтвердил Андрей.

– А вот я, честно говоря, с самого начала сомневался, что нам дадут добраться до Москвы, – затараторил Вадим Григорьевич. – Бог ты мой, что я только не пережил за это время – погони, перестрелки, а эти разбойники с большой дороги – ну прямо банда батьки Махно. Такое ни в каком кино не увидишь, а чтобы пережить… Даже в самых потаенных мыслях не мог себе представить, что захочу убить человека. А ведь чуть не выстрелил в Хрохмина. Вот она, настоящая борьба за жизнь.

– Да, если бы я знал, что это будет за поездочка, ни за какие деньги не согласился бы, – вставил Акулов. – За какие-то двадцать пять штук «зеленых» рисковать своей служебной карьерой, здоровьем… Да что там здоровьем, самой жизнью.

– Вы что, не довольны оплатой? – удивленно спросил Картунов. Вице-мэр принадлежал к породе людей, считающих, что всему на свете есть цена, и человеческой жизни тоже. Свою он ценил в пятьдесят тысяч, а наши, соответственно, по двадцать пять. Оставить бы его у Улниса и его разбойничьей братвы, интересно, сколько бы этот борец с коррупцией предложил за себя?

Далее я задумался обо всей этой ситуации. Какое-то королевство кривых зеркал. Частный детектив сопровождает чиновника, за которым гонятся милиционеры. Начальник милиции держит город в ежовых рукавицах, снизив преступность почти до нуля. Вроде бы хорошо, но вместо преступного беспредела в городишке милицейский беспредел. Банду дорожных грабителей возглавляет бывший офицер спецназа, подставлявший грудь за державу в разных точках земного шара. Бойцы ОМОНа, проливавшие кровь при наведений конституционного порядка в мятежной республике, у себя дома выполняют роль бандитской «зондеркоманды», от которой тянет могильной сыростью. Полнейший бред, театр абсурда.

– Расскажи мы какому-нибудь американскому продюсеру о наших злоключениях, он бы миллионы загреб на прокате такой картины. – Голос Картунова оторвал меня от размышлений.

– Нет, – возразил вице-мэру Акулов, – для американцев наш сюжет слишком примитивен. Если судить по их кинематографу, то на американских дорогах всего полно – и продажных полисменов, и озверелых гангстеров плюс толпы маньяков с ожившими мертвецами, и все это на фоне постоянных гроз, извержений вулканов, падающих астероидов и землетрясений. А у нас за все время рейса погода была терпимой, а сейчас и вовсе люкс. Вот, солнышко выходит.

Действительно, из-за горизонта появилась малиновая макушка светила, его сияние золотым светом залило бледно-голубой небесный свод. Белесые пушистые облака искрились золотом под этим сиянием, как мифическое руно аргонавтов. Недавний туман таял на глазах, оставляя на Грассе лишь клочья своего покрывала, которые тут же сметали проезжающие машины. День обещал быть хорошим, солнечным. Вот только меня почему-то начал преследовать сладковатый запах мертвечины, давненько не было этого предвестника опасности…

– В какое время живем, господа, – неожиданно с пафосом воскликнул Вадим Григорьевич.

– В смутное, – ответил я, но такой ответ явно не устроил нашего пассажира. Его физиономия скривилась, потом снова сверкнула улыбкой.

– Для кого смутное? Для тех, кто не в состоянии о себе позаботиться, а привык полагаться на государство. Теперь время свободного предпринимательства. Сам себе хозяин – ищи, где заработать, зарабатывай, богатей. Смутное время для ленивых бестолочей, для деловых людей время роста. Именно сейчас создается богатейший класс, который впоследствии возглавит экономику и начнет возрождать государство.

Твою мать, с важным видом рассуждает о времени, а сам бежит под прикрытие московских начальников от гнета местных милицейских беспредельщиков. Те наверняка рассуждают схоже и признают один закон – закон джунглей. У тех – сила, у этого деньги, за которые он нанял двух столичных идиотов. Они с готовностью рискнули своими глупыми головами.

С каждым разметочным столбом, приближающим нас к Москве, Вадим Григорьевич Картунов становился все веселее. А меня уже по-настоящему тревожил запах мертвечины. Хотя с чего бы это?

На подъезде к Броннице движение стало еще интенсивнее. С рассветом к многотонным трейлерам прибавились машины поменьше, грузовики и легковушки.

– Андрюха, ты бы скорость сбавил, – негромко произнес я.

– Все путем, – успокоил меня Акулов.

– Все-таки прав был Егор Гаврилов, – без всякой связи проговорил Картунов.

– А это еще кто такой? – удивился я.

– Мой приятель, – пояснил Вадим Григорьевич, – в Москве управляющий банком «Самоцвет-инвест». Это он подготовил мой побег. Нанял Андрея и предложил мне для автопробега приобрести «Шевроле-Блейзер», я поначалу упирался, требовал джип, они, дескать, во всем мире признанные вездеходы, но Егор Николаевич настоял на своем, и теперь я вижу, как он был прав.

– Как же, прав, – рассмеялся Андрюха, – он про машины знает меньше вашего. Это я объяснил вашему Гаврилову, что джип хорошая машина, но для дальней дороги, да еще с пассажиром, не подходит из-за тесноты в салоне. Лучше всего было бы взять «Хамер» – и проходимость сумасшедшая, и бронированный, как отечественный БТР. Правда, два недостатка: топлива жрет, как аэробус, и комфорт под стать БТР. Изнеженному кабинетной работой пассажиру такой транспорт не подходит. Вот и остановились на «Блейзере» – скоростной, с высокой проходимостью и, как вы смогли убедиться, вполне комфортабельный. Так что выбор оказался действительно правильный, машина себя полностью оправдала.

– Детали не важны, главное – результат, – громко воскликнул Картунов и, заливаясь счастливым смехом, указал рукой на лобовое стекло, через которое была видна трасса на Москву. – А результат – вот он.

Солнце уже поднялось высоко в небо, сменив цвет с малинового на огненно-желтый. В пастельно-голубом небе барашки облаков, потеряв свой искрящийся блеск, постепенно сливались в гигантское волнообразное нагромождение.

На въезде в Бронницы Андрей сбросил скорость до разрешенной – зачем дразнить гаишников в двух шагах от цели нашей поездки. Проехав через городок, мы снова вырвались на оперативный простор трассы, и опять Андрюха вдавил педаль газа.

Я уставился в окно и разглядывал мелькающие подмосковные пейзажи. Неплохо было бы поразмыслить о своей будущей судьбе.

В памяти стояли слова Хрохмина: «Мы еще посчитаемся». Вдруг ему удастся добраться до нас прежде, чем Картунов явится в МВД?

Что хребтовские милиционеры знают про нас? Знают о моей лицензии, и по звонку в Москву они без труда смогут определить мой домашний адрес, адрес офиса, выяснить все про Натаху. А по номеру «Шевроле» – собрать всю информацию на Акулова, но Андрюхе будет проще, пускай только попробуют его зацепить, тут же за честь офицера ФАПСИ вступится служба внутренней безопасности, обязанная блюсти покой организации, эти ни с кем церемониться не будут, прикрывшись щитом государственной тайны. Нет, Акулов им не по зубам. Хрохмин это отлично понимает, он не дурак. А вот мы с Натахой можем рассчитывать только на себя… Вот приеду в Москву, получу с Картунова честно заработанный гонорар, возьму Наталью – и в бананово-лимонный Сингапур. В тепле тропиков пережидать грядущие морозы и неприятности.

В золотых лучах хрустальным блеском играли снежинки, густо сыпавшиеся с неба на мерзлую землю. Крупные белые кристаллы обильно покрыли черный асфальт трассы, голые стволы деревьев, опоры электропередачи и густо лепились на лобовое стекло нашей машины. Пришлось включить «дворники».

– «Мороз и солнце, день чудесный», – хорошо поставленным баритоном продекламировал Картунов. И заявил: – Приедем в Москву, улажу все дела в МВД и на неделю закачусь в какой-нибудь частный пансионат, чтобы все было по высшему разряду: сауна, шашлыки и длинноногие грудасты блондинки.

– А вот я – нет, – проговорил упавшим голосом Андрей, – приеду домой, приму горячую ванну, потом откушаю граммов триста водочки – и спать. Как-никак завтра на службу. Несмотря на всеобщий бардак, там у нас флотский порядок.

Навстречу нам из-за поворота выползала гигантская гусеница многотонных трейлеров. Тупомордые «Вольво» тянули длиннющие трехмостовые прицепы, затянутые темно-синей прорезиненной тканью, обклеенной рекламными плакатами западных фирм.

– Слава богу, я человек свободный, – проговорил я, наблюдая за тем, как мы стремительно сближаемся с автогусеницей, – никаких дел мне улаживать не надо, погоны тоже на плечи не давят. Так что сегодня хватаю Натаху и заваливаюсь с ней в сауну. Шутка ли, столько времени без женщины.

Наконец мы сошлись с головной машиной встречной полосы. Обдавая струями сизого дыма выхлопных газов шведские многотонные монстры проносились мимо нас.

– Подъезжаем к Кольцевой, – сообщил Картунов.

Моя сигарета догорела до фильтра, и я повернулся к дверце, чтобы сунуть окурок в пепельницу, как тут же услышал:

– Еханый бабай!.. – Что обозначает это мудреное восточное ругательство, я понял, едва повернулся к трассе.

Из-за хвоста колонны трейлеров на нашу полосу выскочили два «Мицубиси-Паджеро» и, подобно двум торпедам устремились на нас.

Реакция Акулова была мгновенной (вот что значит классный гонщик). Он рванул руль вправо так резко, что грозный «Шевроле» развернуло боком к атакующим нас «Мицубиси» и еще протащило вперед метров сорок благодаря силе инерции. Совершить полный разворот на сто восемьдесят у нас уже не было времени. Выправив руль, Андрей вдавил до упора педаль газа, «Блейзер» выпрыгнул на обочину и, разбрасывая комья мерзлой земли, рванул в сторону припорошенного снегом вала. Тут нам вслед дружно ударили с десяток автоматов.

– Ложись! – успел крикнуть я, сползая вниз, Картунов тут же нырнул на пол, а Андрюха лишь втянул голову в плечи.

Несколько пуль ударили в обшивку багажника, но их смертоносную энергию погасили титановые плиты, установленные Акуловым для безопасности перевозимых канистр с бензином. Еще одна, пробив пленку, повешенную вместо заднего стекла, свистнув возле моего уха, продырявила потолок.

С натужным ревом наш «Шевроле» вылетел на вал, перед нами уже открылась великолепная панорама перепаханного поля, припорошенного первым снегом в погожий солнечный день, как с грохотом взорвались пробитые баллоны задних колес – слишком близко были наши преследователи.

На чвакающих простреленных покрышках мы съехали вниз к полю и застряли в первой же борозде. Теперь наш стальной конь был бесполезной грудой дорогого американского металла. Сейчас наступал мой черед, то, ради чего Андрей взял меня в компаньоны, деля гонорар пополам. Наступил час бойцового пса – мое время.

Схватив левой рукой цевье автомата, я правой закрыл дверцу, вывалился наружу. Пока глазами оценивал обстановку, руки рефлекторно перевели оружие в боевую готовность.

На вершине вала появилась черная задранная морда «Мицубиси» наших преследователей. Вскинув автомат, я дал короткую очередь. Мои пули точно прошили передние колеса «Паджеро», машина на мгновение замерла, а затем скатилась назад, как подбитый танк из военной хроники.

У нас было несколько секунд передышки. За моей спиной, прижимаясь к еще горячему капоту машины, с табельным «макаровым» в руках сидел Андрей.

Распахнув заднюю дверцу, я вытащил наружу Картунова, Он был бледен как смерть и, по-моему, близок к инфаркту.

Вынув из кармана куртки хрохминский «наган», я протянул его Андрею, потом указал рукой вправо – там раскинулась небольшая лесополоса, видимо, служившая для снегозадержания. Деревья были тонкими, но другого прикрытия все равно не было.

– Бери Картунова и дуй туда, – я указал на лесополосу, – пару километров пробежите, там вал закончится, выберетесь на трассу и дуйте в Москву. Я их здесь придержу.

– А потом? – проговорил Андрей, сам понимая, что спрашивает глупость. Разве можно предугадать результат драки, особенно такой.

На вершине холма появилось несколько «зондеркомандовцев» в черных дутых куртках и вязаных шапках, с автоматами на изготовку. Короткая очередь из моего «АК» подняла несколько фонтанчиков земли у их ног, заставив противника ретироваться.

– Ну, давай же, – сказал я, подталкивая Картунова к Андрею.

Схватив вице-мэра за руку, Акулов гигантскими прыжками поволок его в сторону лесополосы. Через несколько секунд они скрылись за ближайшим кустом.

Повернувшись к колее, оставленной нашим вездеходом, я подумал: «Пожалуй, Вадиму Григорьевичу прохладно будет бежать в пуловере, но это лучше, чем в его ярко-красной куртке…» Докончить свою мысль я не успел, по машине ударила автоматная очередь. Об обшивку машины тупо застучали пули, будто кто-то невидимый забивал гвозди в консервную банку. Со звоном посыпались разбитые стекла.