Текст книги "Подвиг живет вечно (сборник)"

Автор книги: Иван Василевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

Под монотонный рокот двигателей одна терзавшая сердце мысль сменялась другой. Медленно двигались стрелки часов. Минуты полета показались ей вечностью.

В 22 часа из пилотской кабины вышел инструктор парашютно-десантной службы и сообщил, что самолет летит над долиной реки Ваг. Впереди город Липтовски-Градок. Скоро цель.

Уже несколько раз довелось пролетать Ане Болотовой над линией фронта. Бывало, что вражеские зенитки обстреливали самолет и осколки разорвавшихся снарядов словно крупный град стучали по его металлической обшивке. Приходилось ей бывать и в ситуациях, когда от жизни до смерти – одно мгновение, но никогда девушка не теряла надежды на благополучный исход. Она знала, что за штурвалом самолета опытные пилоты. Да и десантирование проводилось на занятую врагом, но нашу, родную территорию. Рядом были наши, советские парни. А сейчас все не так. И прыгать придется на территорию чужой страны, и в группе нет ни одного советского человека. Аню вновь охватило смятение, и она ничего не могла с собой поделать.

Неожиданно зажглась и погасла сигнальная красная лампочка, раздался вой сирены. Это означало приготовиться к прыжку!

Всего секунды отделяли теперь Аню от неизвестности.

Карол Копалек, а за ним и другие разведчики поднялись с металлических скамеек, протянувшихся вдоль бортов фюзеляжа, и, придерживаясь рукой за борт, подошли к дверям. У одной из них уже стоял штурман, а у другой – инструктор парашютно-десантной службы. У правой двери приготовились командир группы, за ним радистка. Через левую дверь были готовы прыгать остальные члены группы.

Двери распахнулись, и в самолет со свистом ворвался обжигающий холодный ветер. Внизу – непроглядная мгла. Копалек внимательным взглядом окинул товарищей, ободряюще улыбнулся. Глянула на мужчин Болотова и поежилась: головы у всех опущены, никто не повернулся, не махнул приветливо рукой, как это делали ребята в других группах.

Дважды зажглась красная лампочка, дважды прогудела сирена.

– Приготовиться! Пошел! – раздалась команда. И тотчас же Копалек, ухватившись рукой за борт самолета, приготовился к прыжку. Вот он взглянул вновь на товарищей и, прикрыв лицо ладонью, исчез в черном проеме открытой двери. За ним шагнула радистка. Один за другим прыгали разведчики через левую дверь.

Они приземлились в лесу около города Липтовски-Градок. Сильный ветер разбросал их далеко друг от друга.

На Болотову, не знавшую, где искать других членов группы, на первых порах навалилась тоска. Подгоняемая страхом, она пробиралась по снежным сугробам на запад. Почему шла туда? Объяснить не могла, может быть, потому, что там была черная стена леса, который под натиском разбушевавшегося ветра тревожно стонал, гудел, скрипел. Лес все же мог дать ей укрытие от возможных преследователей.

Неожиданно Аня в лесной мгле разглядела человека, осторожно пробиравшегося сквозь густые заросли. Девушка замерла от страха, но вскоре узнала в нем заместителя командира группы. Болотова вслушалась в шум леса: никаких посторонних звуков не отметила. Значит, никого другого рядом нет! Аня обрадовалась, что встретился Кубашко. Ему она почему-то доверяла больше других.

– Ян! – спрятавшись в кустах, Аня окликнула мужчину напряженным шепотом. – Ты один?

– Один. – Ян Кубашко узнал радистку по голосу. – А ты?

– Тоже одна. – Она спрятала пистолет под полей пальто.

– Где ты?

– Здесь я, здесь, – откликнулась радистка, выходя из кустов.

Болотова приблизилась к товарищу по группе и сразу же почувствовала невероятное облегчение. Как хорошо, что ей встретился Ян!

– Поздравляю тебя, Аня, с благополучным приземлением.

– Спасибо, Ян. А тебя поздравляю с возвращением на родину, в Словакию.

– Очень тебе благодарен. Это так. Но моя страна захвачена фашистами. Что с моей семьей? Живы ли жена, сын, сестра?

– Скоро, Ян, эта земля будет очищена от оккупантов, и ты сможешь навестить родных.

– Да, я думаю, что это произойдет скоро, очень скоро. А пока надо искать других. – Ян взял у Ани тяжелую сумку с батареями для рации.

– Ян, ты парашют надежно спрятал? – поинтересовалась Аня.

– Да, конечно. Как рекомендовали советские товарищи в штабе фронта.

– Ну и прекрасно, – успокоилась радистка.

Аня и Ян стали искать других членов группы. Прошел час, но никого найти не удалось.

– Ян, скажи, пожалуйста, а другие товарищи не бросили нас?

– Аня, дорогая, не надо так плохо думать о словаках. Мы друзья, мы братья.

– Извини, Ян, – смутилась девушка, – Давай забудем этот разговор. Хорошо?

– Хорошо. Я понимаю тебя, Аня. Нелегко, конечно, поверить иностранцам. Но мы же славяне, значит, братья.

– Тебе я верю. А других совсем не знаю.

– Не сомневайся, – успокаивал Кубашко Аню. – Все они настоящие товарищи. Карол, наш командир, не полетел бы в разведку с тем, в ком не убежден. Он очень осторожный, бдительный человек.

– Спасибо, Ян. Извини меня.

– Дорогая Аня, мы тебя не обидим и в обиду не дадим. Я верю командиру. Он преданный друг Советского Союза.

За разговором они и не заметили, как выбрались из леса и по извилистым горным тропам прошли сравнительно большое расстояние. Ян Кубашко шел впереди. Неожиданно он увидел белый купол парашюта, накрывший макушку высокого дерева. Подойдя поближе, увидел беспомощно висевшего на стропах десантника. То был Йозеф Яблонька. Ян помог другу спуститься с сосны. Быстро спрятав парашют, Ян, Йозеф и Аня продолжили поиски других товарищей. Вскоре нашелся и Михал Хован. А командира группы в ту ночь найти так и не удалось. Словно сквозь землю провалился Карол Копалек. Четверку возглавил заместитель командира группы.

Первое утро на словацкой земле Аня Болотова встретила тяжелой головной болью. Сказались нервное напряжение и бессонная тревожная ночь.

Бушевавший всю ночь ветер к утру успокоился. Небо посветлело, стали различимы густые тучи, из которых могли в любой миг обрушиться на землю громадные массы снега. Постепенно восток алел, темнота отступала, и, когда ветер разогнал тучи, Болотова увидела Татры. Особенно красивы были горы при восходе солнца, когда оно своими яркими лучами подсвечивало вершины.

После кратковременного отдыха разведчики продолжили путь.

– Михал, помоги Ане, – распорядился Кубашко. – Возьми у нее батареи. И вообще, ты отвечаешь за ее охрану. Понятно?

– Обеспечу безопасность нашей Ани. Не беспокойся. Ни на шаг не отпущу ее от себя.

– Почему Михалу поручаешь? – шутливо, с наигранной обидой возразил Яблонька. – Я тоже хочу оберегать Аню.

– Почему? – поинтересовался Ян. – Чем ты лучше Михала?

– Выше ростом.

– Ну и что из этого?

– Как ну и что? Очень просто. Я смело могу заменить мачту для антенны, – засмеялся Йозеф.

– Это верно, – поддержал шутливый разговор Кубашко. – Дотянешься до шпиля Пражского Града.

– Значит, я буду сопровождать Аню?

– Нет. Охранять ее будет Михал.

– В таком случае надо спросить мнение Ани, – продолжал шутить Яблонька. – Аня, скажи, пожалуйста, кого ты выбираешь себе в личную охрану? – смеясь, спросил Яблонька девушку, но шутки ее не веселили. Она молчала.

– Аня, кого выбираешь в телохранители? – добивался своего весельчак Яблонька.

– А разве я отвергла Михала?

В душе Аня была довольна, что рядом с ней шел Михал Хован, спокойный, тихий молодой человек. Скромностью своей и застенчивостью он вызывал доверие.

…В середине дня группа достигла густого лесного массива на горной вершине. С горы была хорошо видна долина реки Ваг, над которой несколько часов назад пролетали разведчики. По железной дороге, проходившей по долине, сновали товарные поезда.

– Ян, надо бы сообщить в штаб фронта о прибытии сюда, – сказала Болотова старшему группы. – Там наверняка беспокоятся о нас.

– Но мы еще не нашли командира. Удобно ли без него посылать радиограмму? – засомневался Кубашко.

– Надо доложить. Надо, Ян, – настаивала Аня. – Ждут от нас донесения. Любого.

– Хорошо. Согласен.

Михал Хован помог Ане развернуть рацию. Через несколько минут Болотова включила аппаратуру и быстро установила связь с Центром. Обрадованная хорошей слышимостью, Аня передала первую радиограмму, составленную Яном Кубашко:

«Находимся в трех километрах западнее Липтовски-Градок. Командир группы пока на место сбора не пришел. Ведем его поиски…»

А через несколько часов нашелся и Копалек. При десантировании сильным ветром его снесло далеко от намеченной точки приземления.

Болотова с радостью наблюдала за встречей командира со своими бойцами. Казалось, встречались после долгой разлуки не просто члены одной боевой группы, а родные друг другу люди. Она увидела братские отношения подчиненных и командира. Как трогательна эта встреча! Пожалуй, вот эта встреча и помогла окончательно разрушить все Анины сомнения.

Карол Копалек стоял на земле родной Чехословакии. В первые минуты после приземления он испытал волнение, какого не переживал в своей жизни никогда. Он на словацкой земле. Здесь его родина, с которой связана жизнь Карола, его родителей и предков. Здесь он родился и вырос, здесь трудился, жил, впервые полюбил девушку. Чехословакия! Какое счастье вернуться домой! Это может понять только тот, кто с болью в сердце был вынужден покинуть оккупированную врагом родину. Сегодня был великий для Карола день – он вернулся, чтобы вести бой на невидимом фронте за освобождение Чехословакии от фашистов. Он ведет бой впереди атакующего вала частей и соединений Красной Армии, выполняющей освободительную миссию в Восточной и Юго-Восточной Европе. Карол вновь почувствовал себя причастным к героическим делам своего народа, поднявшегося на борьбу с оккупантами.

В очередном сеансе радиосвязи Болотова передала в Центр радиограмму, в которой сообщалось, что группа собралась в полном составе и во главе с командиром приступила к выполнению задания.

Жизнь группы приобрела четкий, деловой характер. Мужчины сосредоточили внимание на сборе сведений о войсках противника. Работали активно, с азартом, настойчиво. Казалось, никто не чувствовал усталости.

В Центр систематически направлялись донесения со сведениями о гарнизонах противника в ближайших населенных пунктах, о перебросках вражеских войск по дорогам, проходящим через Липтовски-Градок. С особой гордостью за соотечественников Карол составил радиограмму о действиях в Словакии ряда партизанских групп и отрядов.

Через несколько дней командир направил Яблоньку в близлежащее село, чтобы попытаться установить связь с местными жителями и с их помощью пополнить запасы продовольствия.

Йозеф зашел в несколько домов, но никто продуктов питания не продавал. Все, как один, говорили одно и то же: продуктов нет, идите к председателю рады Владиславу Ковачу. Может быть, он сможет помочь. Йозеф узнал, что местные жители уважительно относятся к председателю рады, считают его вполне порядочным человеком. Ему недавно исполнилось двадцать шесть лет. Был солдатом словацкой армии, как и Яблонька, не встал на колени перед оккупантами и, прихватив оружие, ушел к партизанам. После подавления Словацкого национального восстания пробрался в родные края.

Однажды вечером Яблонька зашел к Ковачу и попросил у него несколько килограммов мяса и хлеба. Йозеф сказал, что продукты требуются небольшой группе партизан, обитающих в лесах.

– Не могу помочь, – ответил Ковач. – Не могу!

– Ты же словак. Неужели не поможешь братьям своим, партизанам? Они голодают. Понимаешь это?

– Не могу. – Вновь решительно отказал Ковач. – Много в лесах болтается всякого народа, не могу же всех обеспечивать мясом и хлебом.

– Но мы партизаны, а не всякий сброд.

– Кто командир?

Йозеф задумался. А что, если этот председатель рады не такой уж надежный человек, как о нем отзывались местные жители? Зачем ему знать фамилию командира? Яблонька, огорченный результатами беседы, покинул дом Ковача. На базе он обстоятельно доложил командиру о встрече.

Через несколько дней поздним вечером с Владиславом Ковачем встретился Ян Кубашко. Опытный солдат во время беседы с земляком сумел вызвать уважение и доверие к себе. Председатель рады пообещал выделить разведчикам некоторое количество продуктов питания, а в конце беседы заверил:

– Слушай, Ян! Владислав Ковач окажет вашей группе необходимую помощь. Не сомневайся. Будем громить фашистов совместными усилиями. Можете мне доверять, я ваш добровольный помощник!

– Спасибо тебе, брат, спасибо. – Ян крепко пожал руку Ковача. Тот обнял Кубашко. – Ты, я уверен, поможешь нам.

– То правда, помогу. А теперь прошу поужинать, отведать сливовицы и закусить.

Ян не отказался. Кнедлики с острым аппетитным соусом воскресили в памяти Кубашко приятные воспоминания о родном доме. Его мать умела готовить необычайно вкусную подливку.

Во время ужина Ян и Владислав переговорили о множестве интересовавших их вопросов. Ян рассказал новому товарищу об успехах Красной Армии на фронтах, заверил Ковача, что родная Чехословакия скоро будет очищена от оккупантов.

– Все, что ты мне рассказал, очень важно. Словаки надеются на помощь Красной Армии. И мы должны оказать ей помощь.

– Вот и помоги нам.

– Помогу. У меня есть большие возможности наблюдать за оккупантами. Могу свободно разъезжать по всему району по пропуску, выданному мне немцами. Все, что сумею узнать, сообщу тебе.

– Для начала прошу тебя узнать, есть ли немецкие войска в соседних населенных пунктах. Понятно?

– Конечно, все понял.

– Ну, успеха тебе. Встретимся через три дня.

Новые друзья договорились о месте встречи и расстались.

Намного раньше назначенного времени пришел Ян Кубашко на условленное место. Он внимательно изучил окружающую местность, более часа наблюдал за дорогами и тропами. Ничего настораживающего не заметил. Но полного успокоения не было. Фашисты могут нагрянуть и во время встречи, если Ковач сотрудничает с оккупантами. Ян отошел от места будущей встречи километра на два навстречу Ковачу в надежде перехватить его по пути. Он укрылся на возвышенности в густых кустах, откуда хорошо просматривалась проходившая по долине реки Ваг дорога, по которой должен следовать Ковач. По времени Владислав уже должен был появиться, но его не было. Ян занервничал. Неужели Ковач обвел его вокруг пальца? Неужели обманул? Ну, если так, то надо продумать меры предосторожности.

Ян Кубашко стал уже размышлять о тех мерах, которые должна предпринять группа. Вдруг его мысли прервал неожиданный шум. Натужно урчали двигатели ползших по дороге в восточном направлении грузовых автомобилей с укрытыми брезентом кузовами. Клубы снега, перемешанные с выхлопными газами, окутали кусты, в которых сидел Ян. Он сосчитал количество грузовиков, но разглядеть опознавательные знаки на машинах не смог. Первоначально появившаяся мысль о том, что в грузовиках были каратели, не подтвердилась. Когда грузовики проехали, Ян увидел вдалеке конную упряжку. Гнедой, блестящий в лучах дневного солнца конь бежал трусцой. Ян, узнав в ездовом Владислава, быстро выбрался из кустов на дорогу. Ковач извинился за опоздание: дорога была забита колонной германских машин, и он должен был выждать. Потом рассказал о посещении нескольких населенных пунктов и собранных там сведениях. Ян слушал и внимательно наблюдал за его поведением. Кто все же он такой, Владислав Ковач? Друг или враг?

Поблагодарив, Ян исчез в лесу.

На базе Копалек выслушал доклад Яна. Задумался.

– Надо тщательно проверить сообщенные Ковачем сведения, – заключил Карол. – Тщательно!

Разведчики проверили полученные от Владислава данные о противнике. Все, что он сообщил, подтвердилось.

– Значит, Ковач честный человек, – обрадовался Кубашко. – Как хорошо, что не ошибся в нем. Молодец Владислав.

В тот же день в Центре была получена переданная Болотовой радиограмма:

«Противник минирует мосты на дороге между Липтовски-Градок и Липтовски-Микулаш. Заминированы… Севернее населенного пункта Н. обнаружен военный аэродром, на котором находятся самолеты транспортной авиации. В частности, отмечены „юнкерсы“… В спешном порядке создаются оборонительные сооружения на рубеже…»

Владислав Ковач регулярно выполнял просьбы разведчиков по сбору сведений о противнике и обеспечивал десантников хлебом, мясом, картофелем, солью, сахаром и другими продуктами питания из запасов продовольствия, припрятанных патриотами от оккупантов. На встречи с ним приходили Кубашко и изредка Копалек.

Ковач стал верным помощником разведчиков. Он, хорошо знавший «новый порядок», установленный гитлеровцами, понимал, что, если они узнают о его подпольной антифашистской деятельности, ему грозит неминуемая смерть. Специальные подразделения карателей были натренированы на массовое уничтожение непокорных.

Однажды Копалек, встретившись с Ковачем, понял, что он необычно возбужден.

– Каратели совсем обезумели, – голос его дрожал, глаза горели гневом. – Мне сообщили, что они с деревней Балаже расправились, как с Лидице. Ночью напали и ни одной живой души не оставили.

– Безумие! Ну и звери! – негодовал разведчик. Он в войну видел множество пепелищ, могил, виселиц. Он знал, какая печальная участь постигла словацкое село Склабину. В селе Загай в живых остался лишь один старик.

– Выход у нас, Владислав, один. Надо скорее гнать фашистов из Чехословакии!

Уже прощаясь, Копалек попросил Владислава съездить в город Липтовски-Микулаш и узнать, сколько там вражеских войск, каковы оборонительные сооружения. Ковач быстро и добросовестно выполнил эту просьбу. Доверие к нему еще более окрепло.

Разведчики между тем организовали около железных и шоссейных дорог наблюдательные пункты и с них круглосуточно следили за перебросками войск. Почти ежедневно штаб фронта получал подробные сведения о результатах наблюдения.

Как-то офицеры штаба фронта отметили на топографической карте населенные пункты, информацию о войсках противника в которых доложил Копалек. Выходило, что разведгруппа держала под контролем территорию, равную крупной области. Конечно, только своими силами с подобной задачей группа не справилась бы. Но если учесть, что у разведчиков были надежные помощники, то станет ясно, что их глаза и уши умножали возможности разведчиков.

О многом Болотова передумала за время работы во вражеском тылу, она осунулась, очень устала. Но дни и ночи раздумий перевернули в ней представление о людях, с которыми она в составе одной группы работала, подвергаясь смертельной опасности. У нее появилось доверие к иностранцам, оказавшимся истинными антифашистами. Она увидела интернациональное единение людей, разных по возрасту, образованию, социальному положению, но объединенных одним стремлением борьбы с фашизмом. Словаки-разведчики гордились сделанным выбором, понимали, что, помогая СССР, борются за освобождение от фашистских оккупантов своей родины. Аня гордилась тем, что командование доверило ей вместе со словацкими друзьями пройти частицу того трудного пути, которым в ожесточенных боях с врагом шла Красная Армия, выполнявшая свой интернациональный долг.

Копалек высоко ценил труд своих подчиненных, но его неспокойная душа требовала от них более активных действий.

– Нужен «язык», – сказал командир Йозефу Яблоньке. – Возьми кого-нибудь в помощники и приведите «языка», который помог бы уточнить интересующие штаб фронта сведения.

– Есть, товарищ командир! Будет «язык».

И действительно, на следующий день Карол Копалек беседовал с пленным. Тот сообщил, что его пехотный полк стоял в тыловой зоне. Сейчас их спешно перебрасывают через Ружомберок на фронт. Пленный назвал командиров, которых знал, рассказал о вооружении своей части, настроении солдат и ответил на многие другие вопросы. После допроса пленного передали местным партизанам – он будет полезен и им.

На следующий день на базу разведчиков наткнулись несколько местных жителей, пробиравшихся на лыжах по лесу. Днем позже к базе приблизился неизвестный отряд. Копалек приказал:

– Готовиться к немедленной передислокации. Здесь оставаться нельзя. Пойдем в южном направлении.

Ночью разведчики отправились в путь. К утру добрались до намеченного пункта и там развернули свою базу.

В последних числах января Копалек получил радиограмму из штаба фронта: «Войска Красной Армии продолжают стремительное наступление. Противник, упорно сопротивляясь, отходит. Ваши сведения о переброске войск чрезвычайно ценны. Продолжайте и впредь систематически докладывать…»

Разведчики видели, чувствовали, что огненный вал войны стремительно накатывается на район их действий. Опытная Аня Болотова, не раз переживавшая такое радостное, но чрезвычайно опасное для бойцов невидимого фронта время, выбрала удобный момент и поделилась с командиром своими мыслями:

– Карол, надо полагать, скоро по долине реки Ваг, по всем дорогам, по лесам, в которых мы расположились, хлынут отступающие фашистские войска.

– Давно я ждал этого момента.

– Это действительно радостное событие. Но можно ли оставаться здесь? Не уйти ли подальше в горы?

– Уже не успеть…

Решение командира было неожиданным.

– Переберемся в какой-нибудь населенный пункт. Там и укроемся в подвале или на чердаке.

Разведчики обосновались в селе, которое фашистский тыловой гарнизон уже в панике покинул.

Советские войска вступили в село днем и, не задерживаясь, устремились вперед, на запад. Разведчики неожиданно оказались в тылу своих частей, преследовавших врага. Когда фронт откатился от села, Болотова развернула рацию: надо было срочно передать радиограмму в штаб фронта.

Аня погрузилась в работу. Установив связь со штабом, она начала выстукивать ключом свои точки-тире. Однако в самый разгар работы группы фашистов, также оказавшиеся в тылу у наступающих советских частей, обстреляли село из минометов. Огонь был плотным, смертоносным. Одна мина упала недалеко от дома, в котором работала Аня, но она словно не слышала взрыва и звона разбитых оконных стекол, хладнокровно и сосредоточенно продолжала передавать радиограмму.

…Через несколько дней группа разведчиков в полном составе была в штабе 4-го Украинского фронта.

Аня испытала острое чувство счастья, оттого что оказалась на Большой земле. Ах как хочется жить! Жить, чтобы победить. Победить, чтобы жить, осуществить свои мечты! Нет, не очерствело ее сердце на войне.

При первой же возможности Болотова повидалась с замполитом. После беседы по служебным вопросам она спросила о лейтенанте Н. Подполковник сообщил, что лейтенант жив и здоров, сейчас находится за линией фронта на выполнении задания.

Карол Копалек доложил командованию о выполнении задания. А когда заместитель начальника штаба фронта попросил охарактеризовать членов группы, он начал доклад с радистки.

– За нее очень беспокоился, – неторопливо докладывал Копалек. – Но мои опасения были напрасными. Она оказалась очень внимательным ко всем нам товарищем и превосходным специалистом. Ее радиостанция работала безотказно. В условиях холодной погоды и многочисленных переходов по заснеженным горным и лесным дорогам она проявила выносливость, мужество, настойчивость. Болотова работала безупречно, выполнила свой долг и одновременно для всех нас была внимательной медицинской сестрой и хозяйкой. Хотел бы поблагодарить командование за то, что нам, словакам, выделили такую прекрасную радистку. Она, по нашему убеждению, бесспорно достойна награждения.

– Спасибо, товарищ Копалек, за теплые слова о радистке. Не скрою, когда мы рекомендовали ее вам, было у нас некоторое беспокойство: как сложатся в группе отношения между вами. Но мы серьезно рассчитывали на ее опыт. И рады, что не ошиблись. Что скажете о других членах группы?

– Все наши товарищи вполне справились с задачами. Проявляли смелость, находчивость, работали с большим желанием. В группе была хорошая дисциплина. Все старались добросовестно выполнять мои приказы. Самый молодой у нас боец, Михал Хован, и тот был очень исполнителен. Теперь он уже опытный разведчик. Очень хорошо работал Ян Кубашко. Он мог бы сам возглавить группу, если бы в этом возникла необходимость.

Копалек детально охарактеризовал каждого члена группы и в заключение попросил:

– Прошу оставить нашу группу в прежнем составе и вновь направить в тыл фашистов. Мы стали друзьями, полностью доверяем друг другу. Жалко расставаться.

– Хорошо, товарищ Копалек. Ваши предложения учтем.

– Товарищ генерал, у меня есть к вам просьба. От имени словаков.

– Слушаю вас.

– Красная Армия очищает нашу страну от фашистов. Спасибо советским воинам. Но мы, словаки, тоже должны принять участие в этой борьбе, в освобождении Чехословакии. Прошу вас разрешить нам продолжать драться с оккупантами за свободу нашего народа. Пошлите нас в тыл врага сейчас же. Мы все готовы выполнить любое задание. Нам не нужна длительная подготовка. Нельзя медлить, а то опоздаем, Красная Армия без нас разобьет фашистов. Пошлите, пожалуйста.

– Товарищ Копалек, благодарю вас за готовность продолжить борьбу с фашистами. Нам ваша помощь и помощь ваших товарищей очень нужна. Думаю, что просьбу удастся удовлетворить.

– От имени всей группы заявляю, что мы оправдаем ваше доверие.

– А теперь, пожалуйста, отдохните, подлечитесь.

– Разве можно сейчас отдыхать? Нет, отдых нам не требуется. Мы здоровы. Отдыхать будем потом, после войны. Нужно спешить туда, где идет бой.

Отдых бойцов группы Копалека был недолгим.

В ночь на 26 марта 1945 года разведгруппа Копалека вновь была направлена в тыл врага. На этот раз в Моравию. Предстояло работать в районе Валашске-Мезиржичи.

5

…Уже минул месяц, как группа разведчиков, возглавляемая Копалеком, действовала в тылу врага.

По просьбе Карола состав группы в основном сохранен прежним. Только вывели из нее Яна Кубашко – он возглавил вновь сформированную группу. Вместо него включили еще одного радиста, венгра Альберта Пала.

Альберт Пал по возрасту был старше других членов группы. Он родился в Венгрии в крестьянской семье и с детства был приучен к труду. В довоенное время ему удалось окончить юридический факультет университета. Работал в управлении железных дорог. В феврале 1944 года его призвали на военную службу и через несколько месяцев направили на фронт в составе венгерской армии. Командир пулеметной роты младший лейтенант Пал быстро разобрался в обстановке и, порвав с прошлым, встал на путь антифашистской борьбы…

В течение месяца разведчики систематически докладывали в штаб фронта сведения о войсках противника.

Карол Копалек ночей не спал – решал оказавшуюся невероятно трудной задачу по установлению контакта с бригадным генералом в отставке Йозефом Брауном – Оравским.

Копалек знал, что Йозеф Браун родился в 1884 году в Чехии. Получил военное образование. Участвовал в первой мировой войне. В Чехословакии длительное время преподавал в военных учебных заведениях. В 1938 году вышел в отставку и поселился в одной небольшой деревушке. Когда гитлеровские войска оккупировали Чехословакию, Браун включился в антифашистскую борьбу.

Разведчики упорно искали пути установления связи с генералом, но все их попытки оставались безуспешными.

…В тот день Яблонька продолжал поиски Брауна – Оравского. Копалек же отправился в город Рожнов в надежде прояснить положение с Оравским через своих знакомых. Во время Словацкого национального восстания в этом районе было несколько партизанских отрядов, а после подавления восстания убежищем для них стали горы.

Красиво в разгар весны в горах! Щедрое солнце обильно поливало землю живительным теплом; леса и поляны оделись в такой красочный наряд, что глаз не оторвать. Каролу казалось, что более прекрасных мест не найти.

Весь день Копалек был в пути. Он шел горными тропами на восток, обходя стороной деревушки и хутора – знал, что в этих краях крестьяне начали полевые работы и трудились на своих клочках земли от восхода до заката солнца. Встречаться с местными жителями пока не входило в его планы.

Солнце уже скрылось за горными хребтами, когда взору Копалека открылась широкая долина с голубой лентой реки Бечвы. Где-то недалеко хрустнул валежник. Карол насторожился, укрылся в густых зарослях и тотчас увидел промчавшуюся мимо прекрасную косулю, поразившую стремительностью и легкостью бега.

С заходом солнца в горном лесу потускнели краски. Повеяло прохладой. Над горой Радгошть нависла огромная черная туча. Вдали мелькнула молния, а через несколько секунд послышались глухие раскаты грома. В лесу стало совсем темно. Потом вершины деревьев заволновались, потревоженные пронесшимся свежим ветерком – предвестником дождя. По лицу Карола ударили несколько крупных капель. Но туча прошла стороной.

Ночью Копалек добрался до западной окраины Рожнова, небольшого городка, приютившегося на берегах реки Бечвы, у подножья горы Радгошть, на которой расположены церковь и памятник Кириллу и Мефодию, славянским просветителям, создателям славянской азбуки, проповедникам христианства.

Карол укрылся в густом кустарнике на опушке леса и стал наблюдать за улицей, выходившей к самому лесу. Около часа провел он в укрытии и ничего подозрительного не обнаружил. Улица, объятая ночной тишиной, казалась вымершей. Решившись, Карол пробрался к утопающему в саду одноэтажному деревянному дому с двускатной крышей, крытой черепицей. Осмотревшись, он осторожно стукнул три раза в окно, выходившее в сад. В доме послышались шаги, и вскоре входная дверь, скрипнув, приоткрылась. Карол быстро вошел в дом, где разведчика ждал связной – знакомый словак Антон. Они крепко пожали друг другу руки; Антон сообщил собранные сведения о военных объектах, а Копалек попросил боевого товарища обратить больше внимания на переброски войск врага.

Антон угостил Карола вареными овощами и жинчицей – сывороткой из овечьего молока. За ужином Карол спросил:

– Скажи, Антон, где сейчас действует Оравский со своими партизанами?

– Оравский? – удивленно переспросил Антон. – Ты знаешь Оравского?

– Пока его не видел, но хотел бы встретиться.

– Дорогой Карол, мне очень тяжело сообщить тебе…

– Что-нибудь случилось с Оравским?

– Он схвачен гестаповцами. Двадцать второго марта…

– Это точно? – переспросил Копалек.

– Ошибки тут нет, Карол. Оравский находится в тюрьме. Его друзья предупредили нас, что на явках, выслеженных врагом, устроены засады. А это означает, что все явки провалены.

– Провалены? – Карол был в смятении, – Все явки провалены?!

– Да, все…

Тяжело перенес Копалек сообщение об аресте генерала Йозефа Брауна, он слышал о нем как о мужественном антифашисте, человеке стальной воли, великолепном организаторе борьбы.

– Как могло случиться, что фашисты схватили Оравского? – спросил он.

– Если бы знать… Причины провала пока еще не совсем ясны.

– Еще кто-нибудь арестован?

– В феврале – марте фашисты схватили в Моравии ряд наших подпольщиков.