Текст книги "Подвиг живет вечно (сборник)"

Автор книги: Иван Василевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 24 страниц)

ПОДВИГ ЖИВЕТ ВЕЧНО
Рассказы о разведчиках

Составитель И. Василевич

ПОМНИТЬ О ПОДВИГАХ СОВЕТСКИХ РАЗВЕДЧИКОВ

Передо мной лежит рукопись сборника «Подвиг живет вечно». В него вошли документальные очерки о героических делах советских разведчиков, подпольщиков и антифашистов-интернационалистов ряда стран.

Рукопись только что прочитана, но что-то побуждает вновь и вновь вернуться к ней. Позднее понял, что перестроечные процессы, происходящие в нашей стране, позволили авторам рассказать о таких событиях и фактах из отечественной истории, о которых раньше в открытой печати упоминалось очень сдержанно, конспективно или вообще ничего не говорилось. В очерках нашел беспощадную, горькую и светлую, проникающую в душу жизненную правду, неизвестные или малоизвестные детали многогранной, сложной деятельности людей молчаливого подвига. Перечитывая рукопись, отчетливо вижу в борьбе, в действии молодых, активных, красивых героев очерков. Снова восхищаюсь мужеством сынов и дочерей нашего Отечества, волнуюсь, беспокоюсь за их судьбу, словно впервые в жизни прикоснулся к подвигам разведчиков.

Мысленно переживаю минувшее, вспоминаю свой собственный пройденный путь. Он начался в 1919 году в партизанском отряде под Иркутском. Потом была пехотная школа, военная служба в Забайкалье, бои на КВЖД в 1929 году. Опять учеба и снова Дальний Восток… Будто вижу многих солдат, офицеров и генералов, рядом шагавших по трудным дорогам Великой Отечественной войны…

Моя армейская служба сложилась так, что с октября 1941 года и до конца войны был на фронте – командовал стрелковой дивизией, корпусом, а в мае 1944 года назначен командующим 43-й армией, входившей в состав 1-го Прибалтийского фронта. В августе – сентябре 1945 года командовал 1-й Краснознаменной армией 1-го Дальневосточного фронта, принимал участие в разгроме японской Квантунской армии. Таким образом, почти четыре года жизни отданы непрерывным боям. Сколько за эти суровые годы пришлось повидать, сколько пережить и передумать. С кем только солдатская судьба не сводила на фронтовых перекрестках! Среди знакомых были военнослужащие всех рангов и должностей, многие из которых в боях проявили мужество и героизм. Но наши разведчики, отважные, мужественные, сдержанные, вызывали особое восхищение. В большинстве своем разведчиками становились еще совсем молодые люди. Но на войне они, исполненные боли за Отечество, осознанной ответственности за его судьбу, быстро мужали. Иной раз приходилось удивляться, сколько же в них физических сил и разума, смелости и рассудительности, ненависти к врагу и любви к Родине. Суровое, тревожное время, опасная работа! Они накопили огромный духовный потенциал и достойно проявили себя при выполнении боевых заданий.

Для молодых читателей, не прошедших службы в армии, отмечу, что военная разведка представляет собой совокупность мероприятий командования всех степеней по сбору сведений о действующем или вероятном противнике. Она является одним из важных видов обеспечения боевых действий войск.

Разведка возникла одновременно с зарождением военных действий, и ее развитие тесно связано с изменениями в средствах и способах ведения вооруженной борьбы. Можно с уверенностью сказать, что профессия разведчика – одна из древнейших и во все времена она окружалась дымкой таинственности. Нередко имена разведчиков и их судьбы на многие годы остаются неизвестными широким массам и даже родным и близким, а ведь у каждого разведчика есть свое имя, у каждого остались жена или дети, брат или сестра, подруга или друг, продолжающие ждать дорогого им человека. Так, о знаменитом теперь разведчике Герое Советского Союза Рихарде Зорге советские люди узнали лишь через 20 лет после его гибели. Разведчик Лев Маневич был похоронен в чужой стране и под чужой фамилией. Только спустя многие годы слава нашла его, жена и дочь смогли побывать на могиле мужа и отца, посмертно удостоенного высшей награды Родины – звания Героя Советского Союза. К великому сожалению, надо сказать, что в годы массовых репрессий трагически оборвалась жизнь многих наших разведчиков, честно и героически выполнивших свой долг.

О многих бойцах невидимого фронта, проявивших беспредельную преданность Родине, все еще почти ничего не известно. Сборник «Подвиг живет вечно» послужит одним из источников новых сведений о подвигах наших соотечественников и патриотов-интернационалистов, в разные годы выполнявших ответственные задания.

В Великую Отечественную войну у меня была возможность в боевых условиях оценить труд разведчиков. Со всей ответственностью могу сказать, что, когда командиры и штабы уделяли разведке должное внимание, когда разведка действовала умело, наши войска упреждали противника в нанесении ударов, навязывали ему свою волю и били его наверняка. Хорошая, тщательная работа разведчиков – это всегда многие сохраненные жизни бойцов, посланных командирами в бой. И наоборот, плохая работа разведчиков, их ошибки, как правило, очень дорого нам обходились.

Мое личное участие в многочисленных сражениях – в битве под Москвой, в боях на Юго-Западном, Калининском и 1-м Прибалтийском фронтах и на Дальнем Востоке – дает основание со всей ответственностью сказать, что командиры и штабы всех степеней при подготовке и проведении боевых действий своих войск, как правило, делали все необходимое, чтобы иметь в своем распоряжении достоверные и достаточно полные сведения о противнике.

В связи с этим вспоминается битва под Москвой. Генерал Рокоссовский, командовавший 16-й армией, в состав которой входила и наша 78-я стрелковая дивизия, строго требовал усиления внимания разведке вражеских войск.

– Сейчас главный наш помощник – действенная разведка, – указывал он. – Разведка и еще раз разведка! Выясните конкретно, где группируется противник, что, хотя бы примерно, он замышляет.

И впоследствии Константин Константинович Рокоссовский напоминал:

– Обеспечьте непрерывную разведку!

Мы четко выполняли эти указания очень уважаемого нами командующего армией – систематически направляли в тыл немецко-фашистских войск разведывательные группы. Конечно, ставились им только посильные задачи: иначе они не выполнили бы ни одной.

Позднее, когда мне пришлось командовать корпусом и армиями, многократно убеждался, что успех боевых действий наших войск определялся не только боевым мастерством, количеством наших войск и качеством их вооружения. Для обеспечения успеха надо еще и точно знать, где противник находится, каковы его силы и резервы, что он делает, каков характер его обороны, каковы намерения. Без знания противника нельзя рассчитывать на успех сражения с ним. Разведчики должны вести сбор необходимых сведений непрерывно, активно, в любых условиях, в любой обстановке. Штабы обязаны умело и быстро проанализировать и обобщить добытые всеми видами разведки сведения и своевременно довести их до заинтересованных инстанций. Но как бы хорошо ни были подготовлены командиры и штабы, как бы хорошо ни были обучены разведчики, одни они не в состоянии добиться успеха. В конечном счете замысел командования непосредственно выполняют войска.

Вспоминается проведенная летом 1944 года Витебско-Оршанская наступательная операция войск 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов. В боях принимала участие и наша 43-я армия. Благодаря усилиям разведчиков и помощи белорусских партизан, к началу операции удалось в полосе действий армии вскрыть оборону противника до деталей и на большую глубину. Это обеспечило успех нашего наступления.

Находясь в тылу врага, разведчикам приходилось вести жесточайшее противоборство с контрразведывательными органами противника, проявляя при этом находчивость, бесстрашие, стойкость и умение владеть собой. Именно поэтому в тыл врага направлялись самые смышленые, ловкие, смелые, физически сильные, беззаветно преданные Родине люди.

Вспоминая ставшее уже далеким военное время, горжусь тем, что по-отечески относился к разведчикам и от подчиненных мне командиров требовал заботливого отношения к воинам этой труднейшей профессии. Разведчики у пас были всегда на особом счету.

Вместе с тем надо откровенно признать, что не во всех случаях действия разведчиков были безупречными: на войне всякое бывало. И как показал опыт, некоторые их ошибки становились известными противнику. В этом отношении заслуживают внимания показания на допросе одного взятого в плен вражеского генерала. Он, в частности, говорил, что действия советских войск, и особенно разведчиков, достойны высокой оценки: смелость и решительность, хорошая подготовка и тренированность, дерзость при выполнении поставленных задач. Однако отрицательной стороной является тот факт, что разведчики при выполнении своих непосредственных задач часто отвлекаются – ввязываются в бой как обычные пехотные подразделения и поэтому несут излишние потери.

Действительно, к сожалению, нередко паши разведчики забывали, что, находясь в тылу врага, они обязаны прежде всего заниматься сбором сведений о противнике, решать те задачи, ради которых направлены за линию фронта. Они должны помогать своим войскам не автоматным огнем, а наблюдательностью, гибким умом, наметанным глазом, умением быстро оценить добытые сведения и своевременно доложить их по назначению.

У молодого читателя может возникнуть вопрос: где истоки подвигов наших разведчиков, их отваги, доблести, безграничного патриотизма, проявленных в годы Великой Отечественной войны? Что позволило им, совсем еще молодым людям, преодолеть страх, многочисленные трудности работы за линией фронта?

Конечно, для многих наших разведчиков прекрасным образцом преданности Отечеству были русские воины далекого прошлого. Общеизвестно, что история России богата героическими свершениями. Но бесспорно, истоки блистательных подвигов советских людей в годы минувшей войны следует искать не только в том, что паши воины являлись потомками своих сильных духом предков. Хотя забывать этого нельзя, когда думаешь об истоках отваги, высоких нравственных принципах, выносливости и силе нашего народа.

Мощные истоки доблести наших Вооруженных Сил, в том числе и воинов-разведчиков всех национальностей, – в революции, в Великом Октябре, в строе, во всем укладе жизни советских людей, в верности идеям партии.

А разве наша молодежь не продолжала славные традиции воинов, сражавшихся на фронтах в годы гражданской войны и военной интервенции? Разве нашу молодежь не звали к борьбе с врагом подвиги прославленного Михаила Васильевича Фрунзе и его соратников? Звали! И штурмовые ночи Спасска, и волочаевские дни светили им. Слава Хасана и Халхии-Гола шумела в боевых знаменах наших полков и дивизий, воодушевляла защитников Родины.

Уже в первые дни и месяцы Великой Отечественной войны проявился замечательный патриотизм всех народов нашей страны. В тяжелейших условиях Красная Армия остановила врага. Славными вехами на пути к разгрому фашизма стали победы под Москвой и на Волге, под Курском и на Днепре, на Висле и Одере, в Восточной Пруссии и в Берлине. Перешагнув рубежи своей Родины, выполняя свой интернациональный долг, наши воины шли на помощь народам оккупированных фашистами и японскими милитаристами стран. Знали, что кровь проливают за правое дело. Великая цель рождала великую энергию, стремление сражаться, не зная страха, не щадя ни крови, ни самой жизни.

Следует вновь сказать, что о советских разведчиках, подпольщиках и антифашистах-интериационалистах, об их подвигах на невидимом фронте в нашей печати появлялось очень мало документальных произведений. Книга «Подвиг живет вечно» с искренними и правдивыми очерками в какой-то мере восполняет этот пробел. Теперь читатель узнает новые имена отважных бойцов «тихого фронта» или расширит знания о тех, о ком уже что-то читал или слышал. Может быть, очерки дополнят сложившееся о ком-то представление ранее неизвестными, важными штрихами.

Не могу не отметить, что уже в первые годы Советской власти в нашей стране были созданы новые разведывательная служба Красной Армии и органы государственной безопасности. В них добровольно пришли стойкие и убежденные защитники революции. Среди тех, кто в те годы выполнял задания в тылу врага, был Константин Макошин, о котором рассказано в очерке писателя Михаила Колесникова «За солдатами на Лемнос». Большинство читателей, надо полагать, немногое знают о Константине Алексеевиче. Ветераны Вооруженных Сил, особенно участники гражданской войны, конечно же слышали о нем. Многим из них известно, что Макошин служил в царской армии, окончил военное училище и участвовал в первой мировой войне в чине штабс-капитана. В 1919 году вступил в Коммунистическую партию, в том же году по партийной мобилизации направлен в Красную Армию: был военным комиссаром штаба Южного, затем Юго-Западного фронтов. В 1920 году – член реввоенсовета 2-й Конной армии. После гражданской войны трудился на партийно-политической и хозяйственной работе.

Когда хотя бы кратко ознакомишься с основными вехами жизни Константина Макошина, становится понятным, почему командование Южного фронта остановилось на кандидатуре этого коммуниста, когда потребовалось срочно найти человека, который смог бы выполнить рискованнейшее задание в стане врангелевских войск, бежавших из Крыма за пределы нашей страны. Автор очерка донес до читателя правдивый образ славного сына нашего народа.

На меня произвели глубокое впечатление воспоминания Николая Пономарева. Автор, сам в войну занимавший одну из руководящих должностей в штабе 47-й армии, поведал нам о боевых делах во время Великой Отечественной войны Эммануила Казакевича. С середины 30-х годов он, увлеченный поэзией, успешно выступал в печати со стихами, песнями, поэмами. Но когда на страну обрушилась страшная беда, Эммануил Генрихович ушел на фронт, защищал страну с оружием в руках. Значительное время служил в военной разведке. И не случайно, уже демобилизовавшись после войны, он написал повесть «Звезда» – великолепное произведение о героизме войсковых разведчиков, удостоенное Государственной премии СССР. Бывший разведчик стал известным писателем, для прозы которого военная тематика оставалась главной.

Вызывает уважение мужественный чекист Игорь Аганин, в годы минувшей войны по заданию Центра внедрившийся в одно из подразделений гитлеровской тайной полевой полиции и получивший чин фашистского офицера. Журналисты Михаил Кореневский и Александр Сгибнев рассказали о нем в очерке «Прошу пригласить свидетеля Аганина!».

За годы войны мне приходилось на фронте видеть многих девушек. Они были медсестрами, телефонистками, снайперами. Были летчицы. Знал разведчиц и не переставал восхищаться их мужеству.

Многие девушки прыгали с парашютом в тыл врага, работали там в составе разведгрупп. Они мастерски вели радиопередачи, участвовали в минировании железных и шоссейных дорог, перевязывали раненых товарищей, добывали интересовавшие командование сведения о войсках противника, а когда требовала обстановка, брали в руки автомат, пулемет, пистолет, гранату…

Очень хорошо, что в сборнике рассказывается о ряде славных девушек. С искренней благодарностью вспоминаем о мужественной работе разведчиц Анны Болотовой, Александры Анисимовой, Ксении Абаловой, Александры Поляковой-Новиковой.

Не могу не сказать об очерках, подготовленных журналистами-международниками Вадимом Кассисом и Сергеем Колосовым. Убежден, никого не оставят равнодушными мужественные действия и яркие судьбы Василия Рощина, Рудольфа Абеля, Джорджа Блейка. Авторы показали волнующие, в ряде случаев весьма драматические события, связанные с ними. Презирая опасность, они с честью оправдали оказанное им доверие.

Несомненно большой интерес вызовут очерки, рассказывающие о смелой работе антифашистов-интернационалистов, в частности, о болгарке Кристине Яневой, словаке Кароле Копалеке, венгре Альберте Пале и других.

Уверен, что книгу «Подвиг живет вечно» с увлечением прочитают ветераны. А молодым читателям настоятельно рекомендую читать эту книгу внимательно. Вдумайтесь, мои юные друзья, в биографии и подвиги патриотов Родины, проследите пути, по которым они настойчиво продвигались к своей цели. Их беззаветная верность долгу, преданность идее, ради которой боролись, сражались на фронтах, несгибаемая воля и стремление, преодолевая все сложности и трудности, добиться выполнения поставленных им задач, несомненно, вызовут у вас чувство уважения к этим славным людям, стремление быть похожими на них.

Читая книгу, вы как бы прикоснетесь к живой, конкретной истории страны. Но сборник не следует воспринимать как историческое исследование о разведке. Книгу составляют документально-публицистические материалы, живые портреты ряда разведчиков, подпольщиков и антифашистов-интернационалистов. (Упомянем, что некоторые фамилии авторы сочли нужным изменить.)

Высокие чувства рождает в душе сборник. Хочется надеяться, что у молодых читателей, познакомившихся с книгой, постучится в сердце потребность к самосовершенствованию, усилится желание быть идейно богаче, нравственно выше. Приверженность высоким гуманистическим целям позволит им обрести духовное богатство, в котором одно из центральных мест занимает готовность к трудовому и боевому подвигу во имя нашей державы.

Очень радуюсь, что эта книга придет к читателю в год 45-летия Великой Победы над германским фашизмом. Ведь в подвиг советского народа, Советских Вооруженных Сил влились полноправно доблестные дела сотен и сотен разведчиков – любимых героев нашей молодежи, верных сынов и дочерей социалистического Отечества.

Дважды Герой Советского Союза

генерал армии А. П. Белобородов

Михаил Колесников
ЗА СОЛДАТАМИ НА ЛЕМНОС
Несколько дней из жизни Константина Макошина

1

Когда 8 ноября 1920 года части Красной Армии штурмовали Перекоп и Чонгар, Врангель все еще не сомневался в неприступности своего крымского «Вердена». Именно в этот день он созвал в Симферополе экономическое совещание, на котором заверил промышленников: «Крым в безопасности, армия перезимует на твердынях Вердена, а весной с божьей помощью выйдем из крымской клетки…» От длинной сухопарой фигуры главкома в черкеске с серебряными газырями исходила спокойная уверенность. Он надеялся, что Франция в случае чего решительно вмешается, начнет новую интервенцию против Советской России. У Франции – экономические интересы. Ведь Врангель, по сути, запродал ей Россию, которую еще нужно освободить от Советов и большевизма. Врангель верил в французов, французские империалисты верили в «черного барона». Отсюда и беспечность главкома: эвакуироваться он не собирался.

Но после того как пали перекопские и ишуньские укрепления, Врангель наконец понял: все кончено! Никакая сила не в состоянии остановить обезумевшее стадо, в которое превратилось его бежавшее под натиском красных войско.

Казалось, красный вихрь несется по равнинам Крыма. Не дать врагу опомниться! Догнать, сокрушить!

А с юга партизаны перерезали все пути отступления…

Врангель отдал своим генералам приказ уничтожать все, ничего не оставлять красным. Все, все, все!..

…11 ноября в полночь Михаил Васильевич Фрунзе обратился по радио к Врангелю с предложением: «Ввиду явной бесполезности дальнейшего сопротивления ваших войск, грозящего лишь пролитием лишних потоков крови, предлагаю вам прекратить сопротивление и сдаться со всеми войсками армии и флота».

Врангель скрыл радиограмму даже от генералов ставки, все армейские радиостанции прихлопнул, а радистам приказал под угрозой расстрела молчать. Он все еще надеялся на какое-то чудо. Лишь бы добраться до Севастополя… Оставил только одну радиостанцию, и она посылала сигналы бедствия всему империалистическому миру: «Наша основная задача – спасти ядро наших сил. Помогите! Помогите!..» Он хотел спасти хотя бы генералитет и часть офицеров.

Покинув бегущие войска на произвол судьбы, главком на автомобиле добрался до Севастополя. Ему казалось, что в тылу, узнав о катастрофе на фронте, уже принимают меры для эвакуации остатков армии и ценного заводского оборудования. Но тыловики думали лишь о собственном спасении, загружали пароходы и закупленные баркасы своим добром. На пристанях царил хаос: грузили мебель, автомобили, кареты, лошадей, фарфоровую посуду, сундуки с одеждой.

– Расстреляю! – кричал барон, дергаясь в нервном тике. Но на него никто больше не обращал внимания: ведь он проиграл, погубил судьбу белого движения, этот жалкий лифляндский барон, – недаром Деникин противился его назначению…

Французы отказались высадить морскую пехоту навстречу красным. Верховный комиссар Франции в Крыму граф де Мартель с печалью в голосе сказал главкому:

– Мы не предполагали, что вы так слабы… Интервенция невозможна. Мы не хотим мятежа на своих кораблях, как то было в прошлом году. Но наша эскадра к услугам вашей армии, если речь идет о доставке ее в Константинополь.

А ведь совсем недавно, 8 мая, французское правительство уведомило Врангеля о том, что не допустит высадки советских войск в Крыму.

– Противоречия нет, – мягко разъяснил сопровождавший графа адмирал де Бон. – Мы и сейчас не допустили бы высадки десантов, если бы корабли красных подошли к берегам Крыма. Но они идут со стороны материка через голову ваших войск…

Горькая гримаса искривила тонкие губы Врангеля, его крупный нос побелел – так бывало всегда, когда барон приходил в бешенство. Значит, все кончено! «Может быть, ваше правительство тоже решило торговать с большевиками, чтоб задушить их своими товарами?!» – хотелось спросить у адмирала. Но приходилось держать язык за зубами. На интервенцию надежды лопнули. За короткий срок его предали дважды. Сначала англичане, теперь – французы. Приходилось благодарить хотя бы за помощь в эвакуации. Для спасения белых генералов и офицеров в Севастополь прибыли французские суда «Вальдек Руссо» и «Алжерьен». На одном из них пожаловал адмирал де Ребек.

– Я беру на себя посредничество в переговорах между вами и Фрунзе, – напыщенно заявил он.

– О чем вы собираетесь говорить с большевиками? – с раздражением спросил барон. – У русских это называется махать кулаками после драки. Мы разбиты, понимаете, разбиты…

Врангелю еле-еле удалось наскрести по всем бухтам около ста тридцати судов разного водоизмещения, но этого не хватило бы даже для эвакуации офицеров и солдат. О вывозе оборудования заводов нечего и думать. Офицерские семьи тоже придется оставить на милость красных. Пусть остаются и госпитали с ранеными.

Он махнул на все рукой, заперся у себя в каюте на крейсере «Генерал Корнилов» и написал свой последний приказ разбитой армии. Это были горькие, но трезвые слова: «У нас нет ни казны, ни денег, ни родины. Кто не чувствует за собой вины перед красными, пусть останется до лучших времен… Аминь».

Врангель распорядился также потопить в море всю технику, артиллерию, обозы, автомобили… С французами договорился: все уцелевшие войска поступают под покровительство Франции.

На Графской пристани происходили настоящие бои за место на пароходе или на корабле. Кому не повезло в этой схватке за жизнь, срывали с себя погоны, аксельбанты, ордена, стрелялись.

Над городом металась весть: конница Буденного вот-вот ворвется в Севастополь, отсечет своими саблями путь к спасению… А рядом с Буденным – Блюхер, отнявший у Врангеля «сверхоружие» – танки… Ужас возмездия заставлял некоторых офицеров добираться вплавь до стоящих на рейде французских кораблей, их, изнемогавших от усталости и жажды, подбирали, поднимали на палубу. Казаки пристреливали любимых коней, артиллеристы сбрасывали с обрывов пушки…

Глава американской миссии Мак-Келли счел своим долгом подняться на борт крейсера «Генерал Корнилов», чтобы засвидетельствовать свое расположение к главкому, пребывавшему в глубоком унынии.

– Я всегда был поклонником вашего дела и более чем когда-либо являюсь таковым сегодня, – сказал Мак-Келли. – Миноноски американского Красного Креста готовы внести свой посильный вклад в эвакуацию ваших войск в Турцию и на Балканы.

– Американцы – наши истинные друзья, – угрюмо отозвался Врангель. Безразличие и вялость окончательно завладели им.

Однако даже американские миноноски не в состоянии были вывезти имущество, медикаменты и продукты питания, скопившиеся на складах миссии американского Красного Креста, обслуживавшего врангелевскую армию: муку, сахар, масло, детскую одежду, обувь, лекарства, медицинское оборудование. Склады размещались у Южной бухты, в здании мельницы Родоконаки.

– Все, что нельзя увезти, уничтожить! – распорядился Мак-Келли. Он был спокоен, меланхолично дымил трубкой, но ни на шаг не отходил от своего сверкающего автомобиля с охраной: а вдруг здесь, на Графской пристани, покажутся красные кавалеристы! В этой проклятой России возможно все!..

В стане белых царило отчаяние.

Транспортные суда, на борту которых были изгнанные из Крыма остатки врангелевской армии, под прикрытием кораблей Антанты вышли в море. Они взяли курс на Константинополь.

Корреспондент берлинской эмигрантской газеты «Руль», наблюдавший за событиями в Крыму, позже вспоминал, что число покончивших самоубийством во время эвакуации и сброшенных при погрузке в море не поддается учету: «На некоторых судах, рассчитанных на 600 человек, находилось до трех тысяч пассажиров, каюты, трюмы, командирские мостики, спасательные лодки были битком набиты народом. Шесть дней многие должны были провести стоя». Конечно же кто-то за время пути сошел с ума или умер от голода и жажды, и никому не было дела до них, еще недавно проливавших кровь за «белое дело».

2

…Каштановые аллеи Харькова. Оголенные, застывшие. Малиновый звон курантов Успенского собора. Стайки молодежи на Университетской горе. Пронзительная синева неба. Ранняя весна.

Наконец-то у Михаила Васильевича Фрунзе появилась возможность осмотреть достопримечательности столицы Украины, постоять на берегу Лопани. Мир, тишина. Прошло уже четыре месяца с того дня, как барон Врангель со своим недобитым воинством бежал в Турцию. Давно вернулась в Екатеринославль на зимние квартиры Первая Конная. Блюхер со своей 51-й дивизией – в Одессе.

Командир крымских партизан Мокроусов остался в Симферополе, занят восстановлением хозяйства в Крыму.

Владимир Ильич назвал разгром Врангеля «одной из самых блестящих страниц в истории Красной Армии». И военные специалисты, бывшие генералы считают, что это именно так: ведь Красная Армия впервые столь стремительно совершила прорыв заблаговременно подготовленной, мощной и современной обороны противника! Командующий вооруженными силами Украины и Крыма, уполномоченный Реввоенсовета Республики на Украине Фрунзе мог бы гордиться столь высокой оценкой операции, проведенной им и, по сути, завершавшей гражданскую войну. И он конечно же гордился. Но мрачная тень нет-нет да и набегала на его лицо: становился задумчивым, морщил лоб, меланхолично крутил ус. Адъютант Сиротинский в такие минуты настораживался: опять чем-то недоволен Михаил Васильевич!

– Чайку? – спрашивал он.

– Можно и чайку, – нехотя соглашался Фрунзе. – Вот скажи, Сергей Аркадьевич, Врангеля мы разбили…

– В пух и прах!

– Принято считать так. Но если смотреть правде в глаза: ушел Врангель, упустили…

– Ну и шут с ним. Стоит ли из-за такого добра печалиться?

– Барон с собой остатки армии увел. Вот в чем беда.

– Сидит Врангель за синим морем и поглядывает на пас, как коза на мясника, – утешал Сиротинский.

Но Фрунзе становился еще мрачнее.

– Эта коза-дереза еще доставит нам хлопот. Врангель недавно заявил, что до 1 мая этого года соберет многотысячную армию и высадится на Черноморском побережье России. Доходит? А до 1 мая осталось-то всего ничего.

– Бахвальство!

– Если бы… Нет, «Врангелиада» еще не закончена. Прошляпили барона. Никогда себе этого не прощу!

Фрунзе было известно то, чего не знал адъютант.

Барону удалось-таки с помощью иностранных держав спасти ядро своей разбитой армии: примерно семьдесят тысяч офицеров и солдат; а всего эмигрировало в Константинополь до ста пятидесяти тысяч человек. Из этой массы беженцев вполне можно было слепить армию. Не зря Ильич не раз напоминал Фрунзе о такой опасности, как остатки армии Врангеля.

Совсем недавно Владимир Ильич на Восьмом Всероссийском съезде Советов вновь обратил внимание на тот факт, что белогвардейские организации работают усиленно над тем, чтобы попытаться создать снова те или иные воинские части и вместе с силами, имеющимися у Врангеля, приготовить их в удобный момент для нового натиска на Советскую Россию.

Очутившись в водах Босфора, на виду у древних стен и минаретов Константинополя, Врангель перевел дух и собрал в кают-компании генералов Шатилова, Слащева, Кутепова, Секретева, Барбовича, старших офицеров, представителей Союза торговли и промышленности. Изобличив своего предшественника Деникина в «бездарности» и «непростительных стратегических ошибках», за которые приходится расплачиваться ему, Врангелю, барон заявил, что еще не все потеряно. Война будет продолжена до победного конца.

Остатки армии он свел в три корпуса и разместил их в лагерях на Галлипольском полуострове, на острове Лемнос и в районе Чаталджи, в 40 километрах западнее Константинополя. Жили в сараях и палатках. Турция была оккупирована союзниками, и врангелевцы творили всякие бесчинства над населением, массовые грабежи стали нормой поведения белогвардейцев. Три корпуса – 1-й армейский, Донской и Кубанский… В Галлиполи врангелевские лагеря окружили колючей проволокой, выложили камнями устрашающую надпись: «Только смерть может избавить тебя от исполнения долга». Всех, кто хотел «вернуться в Совдепию», военный трибунал приговаривал к смертной казни или к каторжным работам. Генерал Кутепов заявил, что ему нужны такие судьи, которые могли бы по его приказанию немедленно повесить любого, виновного и невиновного.

Официальное сообщение из Парижа тех дней: «Напрасно было бы думать, что большевиков можно победить русскими или иностранными вооруженными силами, опорная база которых находилась вне пределов России, и вдобавок победить с помощью солдат, которые в момент наилучшего состояния армии в Крыму на родной почве не оказались в состоянии защитить его от прямого нападения советских войск». То был запоздалый голос рассудка. Французские франки, как говорится, плакали… Правда, кое-что французы все же получили в качестве платы: в Константинополе Врангель передал им два русских линкора, два крейсера, десять миноносцев, четыре подводные лодки и еще двенадцать судов.

…Впрочем, как бы там ни было, но врангелевское войско продолжало существовать, и Фрунзе мучила мысль о том, как его ликвидировать, как раз и навсегда закрыть «врангелевский вопрос». Ломал над этим голову, как оказалось, не он один.