Текст книги "Том 5. Рудин. Повести и рассказы 1853-1857"

Автор книги: Иван Тургенев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 40 страниц)

Два слова о Грановском

Впервые опубликовано: Совр,1855, № 11, отд. II, с. 83–86, с подписью: Ив. Тургенев (ценз. разр. 31 октября 1855 г.).

Автограф неизвестен.

Печатается по тексту Т, Соч, 1880,т. 1, с. 357–361.

Датировано 8 (20) октября 1855 г.

Перепечатывая в 1880 г. «Два слова о Грановском» в томе первом собрания своих сочинений, Тургенев не внес в текст статьи никаких изменений.

Первый отклик Тургенева на смерть Грановского содержится в его письме к Некрасову от 11 (23) октября 1855 г.: «…я теперь хочу только пожать тебе руку в ответ на твое письмо к Боткину – как на сражении товарищ жмет товарищу руку, когда картечь вырывает лучших из рядов. Смерть бьет жестоко и неутомимо – но нечего делать!»

О похоронах Грановского, состоявшихся 7 (19) октября 1855 г. в Москве, Тургенев писал девятью днями позднее С. Т. Аксакову. В этом же письме – от 16 (28) октября 1855 г. – он впервые упоминал о написанной им статье о Грановском. «Я приехал в Москву к самому дню похорон Грановского, – сообщал Тургенев. – Давно ничего так на меня не подействовало. Потерять этого человека в теперешнюю минуту слишком горько – с этим, вероятно, согласятся все, к какому бы образу мыслей ни принадлежали. Самые похороны были каким-то событием – и трогательным – и возвышенным. <…> Я написал о Гр<ановском> небольшую статью, которая появится в „Современнике“».

Чтобы избежать непредвиденных осложнений в цензуре, которые могли бы повлечь задержку в опубликовании статьи, Тургенев заранее представил ее корректуру на одобрение П. А. Вяземского, бывшего в то время товарищем министра народного просвещения и членом Главного управления цензуры (см.: Т, ПСС и П, Письма,т. II, с. 319–320). Одиннадцатая книжка «Современника», в которой напечатаны «Два слова о Грановском» Тургенева, вышла в свет в первых числах ноября ст. ст. 1855 г.

Тургенев познакомился с Грановским в Петербурге в 1835 г., затем общался с ним в Берлине зимою 1839 г. (см. наст. том, с. 327). Письма Тургенева к Грановскому свидетельствуют о глубоком уважении будущего писателя к начинавшему в то время профессорскую деятельность ученому. Тургенев уважал Грановского не только за его обширную эрудицию в области истории и литературы, но и за его убеждения, которые сам разделял. В письме к А. А. Бакунину, отправленном 4 (16) февраля 1843 г. в атмосфере начинавшейся полемики между «славянофилами» (жившими главным образом в Москве) и «западниками» Тургенев писал: «Всем москвичам (исключая Грановского и Елагиных) скажите, что в них ни на грош нет толку». В письмах 50-х годов Тургенев постоянно передавал приветы Грановскому, спрашивал его мнение о своих произведениях (о «Постоялом дворе» и о первой части романа «Два поколения»). С личностью Грановского у Тургенева было связано представление о лучших деятелях эпохи 1840-х годов. В речи, произнесенной 6 марта 1879 г. в Москве, Тургенев взывал к появлению новых Грановских и новых Белинских. Назвав Белинского и Грановского «либералами», Тургенев пояснил, что «когда еще помину не было о политической жизни, слово „либерал“ означало протест против всего темного и притеснительного, означало уважение к науке и образованию, любовь к поэзии и художеству и наконец – пуще всего – означало любовь к народу, который, находясь еще под гнетом крепостного бесправия, нуждался в деятельной помощи своих счастливых сынов». В романе «Накануне» имя Грановского с большим уважением упомянуто Берсеневым (глава IV). Он говорит Елене: «Какое же может быть лучшее призвание? Подумайте, пойти по следам Тимофея Николаевича… Одна мысль о подобной деятельности наполняет меня радостью и смущением». Статья Тургенева не была единственным некрологом Грановского. В «Отечественных записках» (1855, № 11, отд. II) появились воспоминания о нем его ученика, писателя и профессора П. Н. Кудрявцева; в течение октября и ноября несколько некрологов было напечатано в газетах. По поводу статьи в «Московских ведомостях» (1855, № 122, 11 октября ст. ст.) Тургенев писал С. Т. Аксакову: «Вы, наверное, заметили в „Московских ведомостях“ статью о Грановском, подписанную: Студент ***. Превосходная вещь – желал бы я знать, кто этот студент». Статья, о которой говорил Тургенев, называется «Два слова ученика о наставнике»; автором ее был H. M. Павлов (включена им в сборник его статей «Наше переходное время». М., 1888, с. 465–467). В «Санкт-Петербургских ведомостях» статья о Грановском была напечатана 19 ноября ст. ст. 1855 г. На страницах тех же «Санкт-Петербургских ведомостей» упомянута была статья Тургенева о Грановском и сказано, что «Два слова о Грановском» «проникнуты теплым чувством и глубоким уважением к покойнику» (1855, № 264, 1 декабря). В «Библиотеке для чтения» некролог Грановского был напечатан в декабрьской книжке журнала. Его автор – Алексей Рыжов.

«Auch die Todten sollen leben». – Стих из последней строфы гимна Шиллера «К Радости» (1785) в журнальном варианте (Талия, 1786, № 2). Впоследствии автор всю эту строфу исключил. См.: Schillers Werke. Hrsg. von H. Kurz. Kritisch durchgesehene Ausgabe mit Beifügung aller Lesarten. Leipzig, o. J., Bd. 1, S. 143. (Сообщено Р. Ю. Данилевским.)

…о Грановском будет написано много… – В ближайшие годы после смерти Т. Н. Грановского ему были посвящены следующие работы: СоловьевС. Т. Н. Грановский. – В кн.: Речи, некролог и отчет, произнесенные в торжественном собрании Московского университета. М., 1856; КудрявцевП. Детство и юность Грановского ( Рус Вестн, 1858, № 11, кн. I); СтанкевичА. В. Т. Н. Грановский. Биографический очерк. М., 1869. Герцен в «Былом и думах» посвятил Т. Н. Грановскому специальную главу под названием «На могиле друга». Характеризуя общественное и научное значение деятельности Грановского в условиях «тяжелой эпохи», когда «вместо науки преподавали теорию рабства», Герцен писал: «…встречая Грановского на кафедре, становилось легче на душе. „Не всё еще погибло, если он продолжает свою речь“, – думал каждый и свободнее дышал» (Герцен,т. IX, с. 122).

Особое место среди работ, посвященных Грановскому, заняла состоящая из двух частей статья В. В. Григорьева «Т. Н. Грановский до его профессорства в Москве» (Рус беседа,1855, т. III; 1856, Т. IV). Автор этой статьи ставил под сомнение ученые заслуги Т. Н. Грановского и писал, что не находит в его работах «самостоятельности, тем менее оригинальности мысли» (Рус беседа,1856, т. IV. Смесь, с. 57). Статья В. В. Григорьева, напечатанная в славянофильском органе, вызвала резкую отповедь К. Д. Кавелина. Его памфлет под названием «Слуга, современный физиологический очерк» зло высмеивал В. В. Григорьева (Рус Вестн,1857, № 3, кн. 2). Не исключена возможность, что с В. В. Григорьевым полемизировал и Чернышевский в рецензии на первый том сочинений Т. Н. Грановского. В этой рецензии Чернышевский назвал Грановского «одним из первых историков» XIX века, «ученым, который был не ниже знаменитейших европейских историков» (Чернышевский,т. III, с. 355). Б. Н. Чичерин считал, что спор о научных заслугах Грановского был одним из проявлений общих разногласий между славянофилами и западниками (см.: Воспоминания Бориса Николаевича Чичерина. Москва сороковых годов. М., 1929, с. 267–269).

…на учениках его… – Учениками Грановского считались, в частности, П. Н. Кудрявцев, С. М. Соловьев, Б. Н. Чичерин, И. К. Бабст и др.

…он был старше меня… – Грановский был старше Тургенева на пять лет (родился 9 (21) марта 1813 г.).

…старинной немецкой легенды… – Очевидно, Тургенев имеет в виду рассказ «Как доктор Фауст путешествовал по звездам», содержащийся в немецкой народной книге о Фаусте, изданной впервые в 1587 г. во Франкфурте-на-Майне под названием: «Historia von D. Johann Fausten, dem weitbeschreyten Zauberer und Schwarzkünstler…» (ср.: ЖирмунскийВ. М. Легенда о докторе Фаусте. 2-е изд. М., 1978, с. 62–64).

…собрание стихотворений одного поэта… – Речь идет о сборнике стихотворений В. Г. Бенедиктова, вышедшем в 1835 г. В письме к Л. Н. Толстому от 16 (28) декабря 1856 г. Тургенев писал: «Кстати, знаете ли Вы, что я <…> плакал, обнявшись с Грановским, над книжкою стихов Бенедиктова».

«Ничто человеческое мне не чуждо»… – Пословица, восходящая к выражению, содержащемуся в комедии римского писателя Теренция (ок. 185–159 до н. э.) «Самоистязатель» (I, 1, 25). Там: «Homo sum: humani nihil a me alienum puto» (Я человек, ничто человеческое не считаю себе чуждым).

…подружился с Н. В. Станкевичем – часть его духа перешла на него. – См. <Воспоминания о Н. В. Станкевиче> и примеч. к ним (наст. том, с. 360 и 537). Об огромном влиянии, которое оказал на Грановского Станкевич, писал впоследствии в «Былом и думах» Герцен (см.: Герцен,т. IX, с. 121–122).

Разгадка этой тайны – если не в систему, так в дугу. – В статье-рецензии на первый том сочинений Грановского (Совр,1856, № 6) Чернышевский писал, что задача русских ученых состоит прежде всего в полном усвоении результатов, «которых уже достигла наука», в целях просвещения. Грановский, с точки зрения Чернышевского, «понимал это и служил не личной своей ученой славе, а обществу» (Чернышевский,т. III, с. 350). Признавая глубокие и обширные познания Грановского, оригинальность его исторических работ, ставящих русского ученого в один ряд со знаменитейшими европейскими учеными, Чернышевский утверждал, что истинное значение Грановского, как и всякого другого ученого в русском обществе, состояло в посредничестве между наукою и обществом. Чернышевский видел заслугу Грановского в том, что он имел «могущественное влияние на пробуждение у нас сочувствия к высшим человеческим интересам» и «для очень многих людей, которые, отчасти благодаря его влиянию, приобрели право на признательность общества, он был авторитетом добра и истины» (там же, с. 353). Грановский, по мнению Чернышевского, «несомненно был великим ученым и исполнил всё, к чему призывал его долг ученого» (там же).

<Предисловие к изданию «Повестей и рассказов»>

Впервые опубликовано: Т, Соч, 1856,ч. 1, с. III (вкладная), с подписью: И. Т.

В собрание сочинений впервые включено в издании: Т, Сочинения,т. XII, с. 276.

Автограф неизвестен.

Печатается по тексту первой публикации.

Датировано мартом 1856 г.

Закончив в декабре 1854 г. работу над «Перепиской», Тургенев на обороте 20 листа рукописи выписал 14 названий повестей и рассказов, не вошедших в первое отдельное издание «Записок охотника» (1852), а именно:

Андрей Колосов Два приятеля Три портрета Муму Петушков Затишье Жид Переписка Бретёр …..Ф. – Дневник лишнего человека О соловьях Три встречи Поездка в Полесье

За исключением «Поездки в Полесье», опубликованной впервые только в 1857 г., и произведения, озаглавленного «…Ф. – », все остальные названные Тургеневым повести и рассказы вошли в издание 1856 г. Таким образом можно считать, что замысел издания «Повестей и рассказов» у Тургенева возник еще в 1854 г. Приведенный выше перечень – предварительная программа издания; окончательный состав «Повестей и рассказов» определился только осенью 1856 г., когда вышли в свет «Яков Пасынков», «Рудин», «Переписка» и «Фауст».

Тургенев избрал в издании хронологический принцип расположения произведений: Часть первая.I. Андрей Колосов. II Бретёр. III. Три портрета. IV. Жид. V. Петушков. VI. Дневник лишнего человека. VII. Три встречи. Часть вторая.VIII. Разговор на большой дороге. IX. Муму. X. Постоялый двор. XI. О соловьях. XII. Два приятеля. XIII. Затишье. Часть третья.XIV. Переписка. XV. Яков Пасынков. XVI. Рудин. XVII. Фауст. Деление на три части, очевидно, предложили издатели. Так, Д. Я. Колбасин писал 28 сентября (10 октября) 1856 г. Тургеневу: «„Повести“ Ваши печатаются в 3-х частях и две уже готовы. 1-я начинается „Андреем Колосовым“ и кончается „Тремя встречами“. 2-я начинается „Разговором на б<ольшой> дороге“ и кончается „Затишьем“, а 3-я начинается „Перепискою“» (Tu круг Совр,с. 268).

Право на издание «Повестей и рассказов» приобрел у Тургенева П. В. Анненков, о чем он рассказал впоследствии в письме к М. М. Стасюлевичу от 14 (26) ноября 1883 г.: «Действительно, – писал Анненков, – я издал в 1856 г. рассказы Тургенева, а случилось это почти смешно, именно в Английском клубе, после обеда. Тургенев передавал мне, что покойный Алексей Толстой предлагал ему издание тогда существовавших повестей Ив. Серг., но без „Записок охотника“, подаренных Кетчеру <…> – Сколько же вам предлагает Толстой? – спросил я Тургенева. – Пять тысяч, – отвечает он, – да это новое одолжение с его стороны, а мне бы не хотелось еще эксплуатировать его – я ему и так много обязан. <…> Я бы за половину отдал. – За половину всякий возьмет, начиная с меня, – заметил я. – Ну, так и берите, – вдруг брякнул Тургенев, к великому моему изумлению. Так я и сделался первым его издателем» (Стасюлевич,т. III, с. 422).

«Повести и рассказы» были представлены в цензуру; однако цензор И. А. Гончаров вынужден был их задержать впредь до специального распоряжения председателя С.-Петербургского цензурного комитета. В рапорте от 11 (23) апреля 1856 г. И. А. Гончаров докладывал М. Н. Мусину-Пушкину: «Рассмотрев представленные в Цензурный комитет „Рассказы и повести“ г. Тургенева, которые все были помещены в разных повременных изданиях, я полагаю одобрить их, как не заключающих в себе ничего противного цензурным правилам, ко вторичному напечатанию. Но как по поводу помещения одной из означенных повестей, именно „Муму“ в мартовской книжке „Современника“ за 1854 год, сделаны были <…> некоторые замечания г. цензору Бекетову для руководства на будущее время при рассматривании подобных сочинений, то я не считаю себя вправе одобрить помянутую повесть ко вторичному напечатанию без разрешения начальства, а равно не нахожу удобным исключить ее из полного собрания сочинений г. Тургенева, как уже однажды появившуюся в печати» ( ОксманЮ. Г. И. С. Тургенев. Исследования и материалы. Одесса, 1921. Вып. I, с. 54).

Предвидя цензурные затруднения, Тургенев, со своей стороны, обратился 3 (15) апреля 1856 г. к П. А. Вяземскому с письмом, в котором просил его оказать содействие в получении цензурного разрешения на издание «Повестей и рассказов» в полном составе. Ни П. А. Вяземский, ни M. H. Мусин-Пушкин не решились своей властью допустить ко вторичному печатанию «Муму». Дело было передано в Главное управление цензуры.

Официальное разрешение на опубликование «Муму» в составе «Повестей и рассказов» Тургенева было подписано 31 мая (12 июня) 1856 г. министром народного просвещения А. С. Норовым (см. наст. изд., т. 4, с. 608), после чего П. В. Анненков мог приступить к печатанию.

Готовя свои повести и рассказы к новому изданию, Тургенев тщательно просмотрел их и внес в некоторые из них дополнения и изменения. Наиболее существенные дополнения были сделаны в повестях «Затишье» и «Яков Пасынков».

Вести корректуру и наблюдать за техническим оформлением издания П. В. Анненков поручил Д. Я. Колбасину.

Живя в Париже, Тургенев не переставал следить за ходом издания. Так, получив № 10 «Современника» за 1856 г., в котором была напечатана повесть «Фауст» с «кровожадными опечатками», Тургенев на следующий же день, 2 (14) ноября 1856 г., сообщил об этом Д. Я. Колбасину с просьбой исправить эти опечатки при воспроизведении «Фауста» в III ч. «Повестей и рассказов».

Е. Я. Колбасин 6 (18) ноября 1856 г. в ответном письме сообщил Тургеневу: «Что касается до кровожадных опечаток в „Фаусте“, то, к сожалению, Ваши замечания были получены слишком поздно, именно, когда книжка поступила в продажу. В утешение могу сказать Вам, что никто не замечает этих опечаток» (T u круг Совр,с. 305). «Повести и рассказы» Тургенева вышли в свет 2 (14) ноября 1856 г., что устанавливается письмом Чернышевского к Некрасову от 5 (17) ноября 1856 г.: «Третьего дня, – писал он, – вышли повести Тургенева. Издание хорошо» (Чернышевский,т. XIV, с. 328).

Тургенев в письме к Д. Я. Колбасину от 2 (14) ноября 1856 г. дал распоряжение вручить от его имени в подарок десять экземпляров издания. В числе прочих были названы И. А. Гончаров, С. Т. Аксаков, Д. Я. и Е. Я. Колбасины, О. А. Тургенева, М. Н. Толстая, И. Ф. Миницкий.

Выход в свет «Повестей и рассказов» для Тургенева был значительным событием, так как это издание подводило некоторый итог его литературной деятельности. Тургенева очень волновал вопрос, как будут оценены его произведения, собранные воедино, и он попытался сам определить место своего творчества в русском историко-литературном процессе. Так, сообщая С. Т. Аксакову 1 (13) ноября 1856 г. из Парижа о том, что ему будет вручен экземпляр «Повестей и рассказов», Тургенев прибавлял: «В них, я это знаю, слишком много слабого, недоделанного – недоделанного отчасти от лени, а отчасти – что греха таить! – от бессилия; но Вы пропускайте или дополняйте мысленно плохое и взгляните снисходительно на остальное. Я один из писателей междуцарствия – эпохи между Гоголем и будущим главою; мы все разрабатывали в ширину и вразбивку то, что великий талант сжал бы в одно крепкое целое, добытое им из глубины…»

Тургенев просил сообщить ему свое мнение о «Повестях и рассказах» также M. H. Лонгинова, В. П. Боткина и А. И. Герцена, а в письме к Е. Я. Колбасину от 14 (26) декабря 1856 г. настаивал на том, чтобы тот выслал ему немедленно все критики, которые только появятся на «Повести и рассказы».

Первым откликнулся на призыв Тургенева сообщить свое мнение о «Повестях и рассказах» M. H. Лонгинов. 18 (30) ноября 1856 г. он писал Тургеневу: «Твои повести и рассказы „идут шибко“, как говорят. Как я был рад встретить вместе и „Двух приятелей“, и „Затишье“, и „Рудина“, и „Постоялый двор“, и „Муму“ и всех этих добрых друзей, которых люблю по тебе столько же, сколько тебя по ним!» (Сб ПД 1923,с. 152). И в другом письме, от 22 ноября (4 декабря) 1856 г., Лонгинов писал Тургеневу, что его «Повести и рассказы» оставляют «истинно услаждающее вкус и шевелящее мысли и чувства» впечатление. В том же письме Лонгинов высказывал уверенность, что «Повести и рассказы» Тургенева будут хорошо приняты публикой. Что же касается «литературного мира», то, по мнению Лонгинова, Тургенев «признан им единодушно». Даже «в мире бывших доносов твой талант не отвергается», – писал он, имея в виду Булгарина и его сотрудников (см.: Сб ПД 1923,с. 155).

Высоко оценил «Повести и рассказы» П. В. Анненков, заявивший в связи с выходом этого издания, что Тургенев в русской литературе представляет «олицетворенное чутье современности» ( Труды ГБЛ,т. III, с. 64).

Е. Я. Колбасин писал Тургеневу, что он по-прежнему ставит «Записки охотника» выше «Повестей и рассказов» и что, вообще, к «Повестям и рассказам» «осталась публика довольно равнодушна и в книжных лавках беспрерывно спрашивают, когда выйдут „Записки охотника“» (Т и круг Совр,с. 327).

Однако мнение Е. Я. Колбасина, будто «Повести и рассказы» Тургенева не пользуются успехом, категорически опроверг вернувшийся из-за границы в Петербург Некрасов. Он сообщил Тургеневу 10 (22) сентября 1857 г.: «До нас в Париже доходили слухи, что твои повести тихо идут. Это пустяки – осталось от 3000 всего 300 экз.!» (Некрасов,т. X, с. 362). О том, что почти весь тираж «Повестей и рассказов» распродан, писал также 16 (28) ноября 1857 г. Тургеневу П. В. Анненков (см.: Труды ГБЛ,т. III, с. 73).

Выход в свет «Повестей и рассказов» вызвал ряд рецензий и статей, в которых впервые анализировались в хронологической последовательности все произведения Тургенева и определялось направление его творчества. Первый отклик на выход в свет «Повестей и рассказов» Тургенева появился в «Санкт-Петербургских ведомостях» (1856, № 258, 24 ноября ст. ст.). Ссылаясь на общепризнанность таланта Тургенева и на то обстоятельство, что о многих его произведениях, входящих в новое издание, уже говорилось на страницах «Санкт-Петербургских ведомостей», рецензент отметил только внешнюю сторону издания, подчеркнув его «замечательное изящество».

Рецензия информационного характера, извещавшая читателей о выходе в свет нового издания Тургенева, была напечатана также в «Современнике» (1856, № 12, отд. IV, с. 50). Рецензент (см.: Чернышевский,т. XVI, с. 752–753) заверил читателей, что в первых книжках «Современника» за 1857 г, появится подробный разбор «Повестей и рассказов» Тургенева, «в которых столько ума, тонкой наблюдательности и поэзии».

Первая обстоятельная статья о новом издании сочинений Тургенева была напечатана в январском номере «Отечественных записок» за 1857 г. (окончание в Отеч Зап,1857, № 4); автором ее был С. С. Дудышкин. Вслед за Дудышкиным с разбором «Повестей и рассказов» Тургенева выступил А. В. Дружинин (Б-ка Чт,1857, № 2, 3).

Статьи Дудышкина и Дружинина о Тургеневе вызвали со своей стороны несколько откликов в печати. Так, в «Современнике» (1857, № 2) появилась полемическая статья Чернышевского (см.: Чернышевский,т. IV, с. 696–701), направленная главным образом против точки зрения Дудышкина на «лишних людей» в произведениях Тургенева (об этом см. вступительную статью к примечаниям).

Автор обзора журналов за март, апрель и май 1857 г., напечатанного в «Санкт-Петербургских ведомостях» (1857, № 121, 6 июня), П. Б<асистов> подвел уже некоторые итоги обсуждения в печати «Повестей и рассказов» Тургенева. П. Басистов с одобрением отозвался о статье Дудышкина. Он писал: «…не называя идей Тургенева ни новыми, ни необыкновенными, г. Дудышкин высоко ставит этого писателя уже и за это уменье – держаться постоянно в уровень с современным образованием, за это благородное стремление – касаться в своих литературных произведениях именно тех вопросов, которые занимают образованнейших людей времени». Статья Дружинина, напротив, вызвала с его стороны резкую критику. П. Басистов полемизировал с утверждением Дружинина, что «мир поэзии не имеет ничего общего с действительным миром».

Доказывая несостоятельность теории «искусства для искусства», П. Басистов писал о том, что статья Дружинина, вопреки эстетической концепции ее автора, свелась к «разбору идей» Тургенева, неумело сделанному и полному противоречий.

С большой статьей о «Повестях и рассказах» Тургенева выступил в 1857 г. на страницах «Сына отечества» А. И. Рыжов (№ 34, 35, 49), определивший как главные черты творчества Тургенева, делающие его произведения необыкновенно привлекательными для читателей, гуманизм и поэтичность.

Статьей А. И. Рыжова (Сын отечества, 1857, № 49, 8 декабря ст. ст.) завершилось обсуждение «Повестей и рассказов» Тургенева. В 1858 г. внимание критики было сосредоточено уже на новых произведениях писателя, появившихся в конце 1857 г. и в 1858 г. («Поездка в Полесье», «Ася» и др.).

Произведения, вошедшие в издание «Повестей и рассказов», впоследствии перепечатывались Тургеневым во всех собраниях его сочинений.