Текст книги "Том 5. Рудин. Повести и рассказы 1853-1857"

Автор книги: Иван Тургенев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 40 страниц)

К числу лиц, так или иначе оказавших влияние на творческий замысел писателя, невольно подсказавших ему отдельные ситуации повести, возможно, относятся Фет и его сестра Надежда Шеншина, которые путешествовали по Германии, Франции и Италии и осенью 1856 года (до конца января 1857 г.) встречались с Тургеневым в Париже. Фет нежно любил свою сестру и чрезвычайно заботился о ней. Будучи кирасирским офицером, он посещал Надежду в пансионе в Петербурге и вел переговоры с ее начальницей – директрисой (ср. с. 172, строки 15–17). В пору своего пребывания в Париже страстная и болезненно экстравагантная сестра Фета тяжело переживала свой неудачный роман с неким Эрбелем. Болезнь, слезы, истерики, которыми сопровождались эти переживания, заставили Фета задуматься над тем, чтобы выйти в отставку и поселиться вместе с сестрой (см.: Фет,с. 179). Помимо этих обстоятельств беседы с Фетом, в течение всей жизни страдавшим от ложного своего положения в семье, от «неправильности» своего происхождения, возможно, еще раз ставили перед Тургеневым и без того мучивший его вопрос.

Следы общения с Фетом и отзвуки его поэзии ощутимы в «Асе». В двух особенно ценившихся Тургеневым стихотворениях Фета можно отметить лирический сюжет, близкий к сюжету «Аси»: «Какое счастие: и ночь и мы одни» и «Что за ночь! Прозрачный воздух скован» (см.: ЛотманЛ. М. Тургенев и Фет. – В кн.: Тургенев и его современники. Л., 1977, с. 36–42).

В числе прототипов героев «Аси» обычно называют и москвичей брата и сестру Сабуровых, с которыми писатель познакомился в Зинциге и встречался в течение нескольких дней, а 26 июня (8 июля) 1857 г. совершил прогулку в долину реки Ары. Тургенев писал 5 (17) июля 1857 г. Герцену: «…они оба – и брат и сестра – принадлежат к числу самых милых русских, с какими мне только удавалось встречаться» (ср. наст. том, с. 153, строки 8 – 15, где г-н H. H. сравнивает Гагиных с другими русскими туристами, с которыми ему приходилось встречаться за границей). Обращает на себя внимание и тот факт, что Гагины в повести, покинув З., отправляются через Кёльн в Лондон, как и Сабуровы. 8 (20) июля 1857 г. Герцен сообщал Тургеневу: «Сабуровых видел» (Герцен,т. XXVI, с. 106). Знакомство, которое Тургенев свел в Зинциге с художником А. П. Никитиным, оставившим военную службу ради занятий живописью, тоже не прошло бесследно для автора «Аси». Оно, вероятно, натолкнуло писателя на мысль сделать Гагина художником, пишущим этюды в окрестностях Зинцига, и приурочить беседы героев ко времени работы Гагина над этюдами. Возможно, что от Никитина Тургенев слышал вложенные им в уста Гагина сетования на то, что он упустил много времени, поздно стал учиться живописи.

…дела давно минувших дней… – Цитата из поэмы А. С. Пушкина «Руслан и Людмила» (1820) – начало первой песни.

…я чуть с ума не сошел в дрезденском «Грюне Гевёлбе». – Grüne Gewölbe – в буквальном переводе «Зеленый свод» (нем.) – коллекция ювелирных изделий из золота и драгоценных камней в дрезденском королевском замке. Посещение этого собрания было связано с длительной процедурой. Туристы должны были ждать, пока соберется целая группа посетителей и явится «проводник-толкователь», он же «надсмотрщик». Порядок осмотра Грюне Гевёльбе был описан Фетом в его письмах «Из-за границы» (Совр,1856, № 11, т. LX, с. 97–98). «Я не ошибся, предполагая увидать много редкого по цене, а не по художественному достоинству», – пишет здесь Фет о сокровищах Грюне Гевёльбе.

…в немецком небольшом городке З., на левом берегу Рейна. Я искал уединения… – Речь идет о Зинциге. В письме к П. В. Анненкову от 27 июня (9 июля) 1857 г. Тургенев, рассказывая о Зинциге, в котором поселился, чертит схему расположения города (между Ремагеном и Кобленцом на реке Аре, притоке Рейна). Точное описание расположения Зинцига дано и в письме к Полине Тургеневой от того же числа. В обоих письмах Тургенев с удовлетворением упоминает об уединенности и безлюдности Зинцига. Те же мотивы звучат в письмах Тургенева к И. И. Панаеву и M. H. Толстой от 4 (16) июля 1857 г.

Городок этот мне понравился – своими дряхлыми стенами… – Стены, которыми окружен старинный городок Зинциг, считались одной из его достопримечательностей (см.: Die Rheinlande. Handbuch für Reisende von K. Bädeker. Leipzig, 1895, S. 366).

Петух на высокой готической колокольне… – В Зинциге сохранилась старинная церковь св. Петра – Petrikirche – XIII века с центральной восьмиугольной башней позднероманского стиля.

Маленькая статуя мадонны с почти детским лицом и красным сердцем на груди, пронзенным мечами… – Изображение мадонны в живописи, витражах, скульптуре с сердцем, пронзенным стрелами или копьями на груди (символ страданий богоматери), широко распространено в народном искусстве ряда европейских стран (репродукции подобных произведений см., например, в кн.: Sourer Karl. Volkskunst in Bildern. Prag: Artia, 1956). Ср. в «Фаусте» Гёте, в сцене молитвы Гретхен перед статуей скорбящей божьей матери у городской стены, обращение к мадонне:

 
Das Schwert im Herzen
Mit tausend Schmerzen
Blickst auf zu deines Sohnes Tod
 

( GoetheJ.W. Werke in zehn Bänden. Weimar, 1962. B. X, S. 119. Сцена «Zwinger», стихи 4–6. «С мечом в сердце, с тысячей скорбей смотришь ты на смерть своего сына» – нем.).В черновом автографе содержится вариант, дополняющий описание статуи: «маленькая выкрашенная статуя мадонны».

…городок Л., немного побольше того, в котором я поселился. – Линц. В черновом автографе есть вариант, дополняющий характеристику Линца существенной деталью: «с такой же старой церковью». Речь идет о церкви св. Мартина (St. Martinskirche) ХШ века, некоторые готические пристройки к которой были сделаны в XVI веке.

…контрбас… – Кроме общепринятой формы слова, обозначающего самый крупный смычковый инструмент – «контрабас» (итал. – contrabasso) в русском литературном языке бытовала другая форма – «контрбас» (от франц. contrebasse). Тургенев употреблял обе формы. См.: Словарь русского языка, составленный вторым отд. имп. Академии наук, т. 4, вып. 6. СПб., 1912, столб. 1887. Форма «контрбас» встречается и в произведениях современников Тургенева. См.: ГригоровичД. В. Полн. собр. соч. в 12-ти т., т. 5. СПб., 1896, с. 270 («Рыбаки») и Достоевский,т. 5, с. 11 («Скверный анекдот»).

…студенты приехали из Б. на коммерш. – Из Бонна. Коммерши (от нем. Kommers) – студенческие празднества, постепенно возникшие в немецких университетах вместо драк с мастеровыми и других буйных увеселений средневековых студентов, которые подверглись в XVIII веке строгому преследованию. Коммерши сопровождались зачастую выездами за город. В повести Тургенева описан выезд боннских студентов в Линц – вверх по Рейну. Празднование коммерша было подробно описано в повести В. А. Соллогуба «Аптекарша» (1841), гл. II.

…студенты одной земли, или братства – шапочки с околышами известных цветов. Собираются студенты – под председательством сениора… – Объединения студентов по землям – землячества возникли в XVII веке в некоторых университетах Германии. Возглавлявшиеся сениорами и объединявшиеся под управлением совета сениоров союзы землячеств заметно влияли на жизнь университетов. Студенты, принадлежавшие к разным землячествам, различались по лентам: швабы, швейцарцы носили желтые и черные повязки, саксонцы, тюрингцы – красные, студенты, происходящие из Магдебурга, – зеленые, из Вестфалии – белые, из Силезии, Богемии, Австрии, Венгрии – вишневые, датчане и голштинцы – фиолетовые с серебром, с Верхнего, Нижнего Рейна, из Мозеля – ярко-красные и т. п. (см.: Dolch,S. 239).

Landesvater, Gaudeamus– старинные немецкие студенческие песни. «Landesvater» («Отец земли») – на немецком языке, «Gaudeamus» («Будем веселиться») – на латинском. Текст песни «Gaudeamus igitur», возникшей в средние века в среде немецких студентов, был в конце XVIII века основательно переработан К. В. Киндлебеном и опубликован им в книге «Studentenlieder. Aus den hinterlassenen Papieren eines unglücklichen Philosophen Florido genannt, gesammelt und verbessert von G. W. K.» (1781) (см.: СоболевскийС. Песня «Gaudeamus igitur» и ее история. – Журнал Министерства народного просвещения, 1905, № 12, отд. V, с. 539–580). Песни «Landesvater» и «Gaudeamus» постоянно исполнялись во время коммершей. При исполнении песни «Landesvater» студенты протыкали шляпы шпагами (см.: KlugeFr. Deutsche Studentensprache. Straßburg, 1895, S. 104).

…бранят филистеров… – «Филистер» как обозначение всех горожан – нестудентов – распространилось в студенческой среде в Германии с начала XVIII века. В 1790 г. это название проникло в литературный язык (см.: KlugeFr. Указ. соч., с. 13).

«Уж не пойти ли к ним?» – спрашивал я себя… – Здесь Тургенев передает мысль, которая могла прийти в голову только бывшему студенту немецкого университета, каковым он сам являлся. Посещение коммершей «ветеранами», бывшими студентами университетов, было издавна принято в Германии (см.: Dolch,S. 285).

Чрез низкие ворота города (старинная стена из булыжника окружала его со всех сторон, даже бойницы не все еще обрушились) мы вышли в поле… – Старинные стены, окружающие Линц, считались, как и стены Зинцига, достопримечательностью города (см.: Die Rheinlande. Handbuch für Reisende von Bädeker. Leipzig, 1895, S. 350).

…собственно имя ее было Анна, но Гагин называл ее Асей… – Исследователь русского языка В. И. Чернышев считает уменьшительно-ласкательное имя Ася – от полного имени Анна – редким, хотя и вполне соответствующим духу русского языка. При этом он ссылается на повесть Тургенева, где «разъяснено» это сокращение. См.: ЧернышевВ. И. Русские уменьшительно-ласкательные имена. – Русский язык в школе, 1947, № 4, с. 22 и 25.

…ланнеровского вальса. – Вальсы венского композитора Иосифа Лайнера (1801–1843) пользовались большой популярностью. Своей музыкой Ланнер способствовал распространению вальса как бального танца.

Ты спишь ли? Гитарой Тебя разбужу. – Во французском переводе повести, осуществленном самим Тургеневым, к этим строкам дано примечание: «Vers d’une romance de Glinka» – слова романса Глинки (франц.). Речь идет здесь, следовательно, о романсе М. И. Глинки на слова стихотворения Пушкина «Я здесь, Инезилья» (1830).

На самой вершине голой скалы возвышалась четыреугольная башня – кой-где лепился плющ… – Тургенев описывает руину замка в Линцгаузене близ Линца на скале Окен-фельз.

…маленькая рафаэлевская Галатея в Фарнезине… – Фигура фрески Рафаэля «Триумф Галатеи» в вилле Фарнезина в Риме.

…принялась напевать вполголоса «Матушку, голубушку». – «Матушка, голубушка» – песня А. Гурилева на слова Ниркомского, получившая широкое распространение. Тургенев воспринимал ее как народную песню. Во французском переводе он сопроводил упоминание этой песни сноской: «Air national russe» (русская народная песня). В черновом автографе первоначально было: «принялась напевать вполголоса какую-то песенку». Песня, которую поет Ася, должна, по замыслу писателя, выразить и близость девушки к народу (она действительно думает о своей матери и мысленно обращается к ней), и чуткость ее (Ася является г-ну H. H. в образе простой русской девушки после того, как в нем особенно живо проснулась тоска по родине).

…умно и тонко рассуждали – какое собственно значение художника в наш век. – В черновой рукописи Тургенев передавал аналогичное содержание и первой беседы г-на H. H. с Гагиным: «Мы говорили об искусстве (Гагин занимался живописью), о Риме…» Тургенев очень интересовался современной живописью. Во время работы над повестью «Ася» он часто встречался в Риме с художниками и посещал студию А. А. Иванова (1806–1858) и знакомился с его творчеством.

От него, несмотря на его шляпу à la Van Dyck и блузу, так и веяло мягким, полуизнеженным, великорусским дворянином… – Гагин подражал в своем костюме французским художникам, которые, демонстрируя свою независимость от буржуазного заказчика, равнодушие к материальным благам и к мнению обывателей, одевались как простые рабочие – «блузники».

…это был какой-то французский роман. – Однако я ваш выбор похвалить не могу… – Во многих письмах 1857 г. Тургенев выражал скептический взгляд на современную французскую беллетристику (см., например, письма Тургенева к И. И. Панаеву от 16 (28) декабря 1856 г. и С. Т. Аксакову от 27 декабря 1856 г. (8 января 1857 г.).

…я читал Гагину «Германа и Доротею». – Идиллическая поэма Гёте «Герман и Доротея» (1797) была проникнута симпатией к трудовой жизни простых людей, уважением к их мужеству и доблести. Эта поэма была близка Тургеневу, автору «Записок охотника», и Л. Толстому. Толстой рекомендовал своим детям, в числе прочих произведений, читать «Германа и Доротею» ( ТолстойС. Л. Указ. соч., с. 324). Вместе с тем русские читатели остро ощущали немецкий колорит этого произведения. Так, например, Фет в своих очерках «Из-за границы» писал: «Кто бы ни воссоздавал Германии < …> никогда не представит той полной и верной картины, которая всецельно возникает при внимательном чтении „Германа и Доротеи“ Гёте. Только <..> изучив бессмертную идиллию Гёте, вы поймите тайный идеал Германии…» (Совр,1857, № 2, т. LXI, с. 243). Поэтому Тургенев говорит о попытке Аси «быть домовитой и степенной, как Доротея» (с. 164, строки 38–39) с мягкой иронией, которая в черновом автографе звучит более определенно, чем в окончательном тексте. В черновой редакции он писал, что Ася здесь проявила подражательность, «которую величают восприимчивостью».

…молодые длинноволосые странники по чистым дорогам… – Речь идет о паломниках, посещавших местные святыни. Первоначально Тургенев предполагал здесь поместить описание религиозной процессии, которое затем было дано в главе IX.

…что это за сказка о Лорелее? Ведь это ee скала виднеется? Говорят, она прежде всех топила, а как полюбила, сама бросилась в воду. – Скала Лорелеи (Lurlei или Elfenfels) находится между Санкт-Гоаром и Обервезелем, подымается на 132 метра над водой; представляла большую опасность для судов. С ней связано много легенд. Легенда, которую рассказывает Ася, ближе всего по своему сюжету к романсу Клеменса Брентано «Лорелея», включенному в его роман «Годви» (1801–1802), и к стихотворению Г. Гейне «Не знаю, что значит такое» (цикл «Опять на родине», 1823). Сюжет этой легенды обрабатывался также многими другими романтическими поэтами, например Иозефом фон Эйхендорфом (Eichendorff; 1788–1857).

…толпа богомольцев тянулась внизу по дороге с крестами и хоругвями. – В черновой рукописи Тургенев говорит определенно, что паломники шли «поклониться святыне Санкт-Гоара». Происхождение города Санкт-Гоар легенда связывала с деятельностью проповедника евангелия святого Гоара (конец VI – начало VII в.). В алтаре церкви города хранилось изображение святого Гоара.

Где нынче крест и тень ветвей / Над бедной матерью моей! – Ася перефразирует строки строфы XLVI главы 8-й «Евгения Онегина». У Пушкина: «Над бедной нянею моей».

Ганхен– Hannchen, немецкая уменьшительная форма имени Анна.

Рудин

Источники текста

Рудин. План. Копия чернового автографа, снятая в 1929 г. Н. В. Измайловым с утраченного впоследствии оригинала ( ИРЛИ,Р. 1, оп. 29, № 48). Датируется началом июня 1855 г. – до 5 (17) – см. ниже, с. 466–467. Опубликован в статье Г. В. Прохорова «Творческая история романа „Рудин“» – Т сб (Бродский),с. 115–117; см. также в комментарии М. К. Клемана к роману в книге: Т, Рудин, 1936,с. 436–442.

Рудин. Отрывок из эпилога романа со слов: «… но не до строгости теперь» (стр. 319, строка 37) и кончая словами: «И да поможет господь всем бесприютным скитальцам» (стр. 322, строка 16). Автограф; один лист наборной рукописи. На второй странице подпись автора: Ив. Тургенев (ГБЛ,ф. 306, картон 1, № 7).

Совр,1856, № 1, отд. 1, с. 5–68. Часть первая; 1856, № 2, отд. 1, с. 159–220. Часть вторая.

Т, 1856,ч. 3, с. 119–318.

Т, Соч, 1860–1861,т. IV, с. 3–134.

Т, Соч, 1865,т. III, с. 241–386.

Т, Соч, 1868–1871,ч. 3, с. 237–378.

Т, Соч, 1874,ч. 3, с. 237–376.

Т, Соч, 1880,т. III, с. 1–144.

Впервые опубликовано – без концовки эпилога (см. с. 322), с подзаголовком «Повесть», – в Совр,1856, № 1 и 2, с подписью: Ив. Тургенев (ценз. разр. 31 декабря 1855 г. и 5 февраля 1856 г.).

Печатается по тексту Т, Соч, 1880с учетом списков опечаток, приложенных к Т, Соч, 1874и Т, Соч, 1880,с устранением явных опечаток, не замеченных Тургеневым, а также со следующими исправлениями по другим источникам:

Стр. 199, строки 33–34:«В ней было и тесно, и душно, и дымно» вместо «В ней было тесно и душно, и дымно» (по всем другим источникам).

Стр. 206, строка 3:«Так как же-с прикажете доложить» вместо «Так как же-с, прикажите доложить» (по всем источникам до Т, Соч, 1874).

Стр. 211, строка 36:«Александра Павловна велели» вместо «Александра Павловна велела» (по Т, Соч, 1856, Т, Соч, 1860–1861, Т, Соч, 1865).

Стр. 226, строки 30–31:«жажды самоуничижения» вместо «жажды самоунижения» (по всем другим источникам).

Стр. 231, строка 5:«сурово взглянув» вместо «сурово взглянул» (по всем другим источникам).

Стр. 233,строки 16–17: «вы лишаетесь» вместо «вы лишитесь» (по Т, 1856, Т, Соч, 1860–1861, Т, Соч, 1865).

Стр. 242, строки 33–34:«непонятыми» вместо «непонятными» (по всем другим источникам).

Стр. 250, строка 37:«кто дерзает любить?» вместо «кто дерзнет любить?» (по всем источникам до Т, Соч, 1874).

Стр. 258, строки 9-10:«с восторженным наслаждением» вместо «с торжественным наслаждением» (по всем другим источникам).

Стр. 258, строка 40:«вот я и влюбился» вместо «вот и я влюбился» (по всем другим источникам).

Стр. 259, строка 8:«Да что!» вместо «Да что?» (по всем другим источникам).

Стр. 261, строка 1:«И так вы и расстались с вашей девицей?» вместо «И так вы расстались с вашей девицей?» (по всем источникам до Т, Соч, 1874).

Стр. 267, строки 2–3:«Оба посмотрели друг другу в глаза» вместо «Оба посмотрели друг на друга в глаза» (по всем другим источникам).

Стр. 268, строки 4–5;«рассказывать о какой-то необыкновенной собаке» вместо «рассказывать о какой-то обыкновенной собаке» (по всем другим источникам).

Стр. 269, строка 5:«В половине десятого Рудин уже был в беседке» вместо «В половине девятого Рудин уже был в беседке» (по Т, 1856, Т, Соч, 1860–1861, Т, Соч, 1865;в предшествующем тексте сказано, что Рудин условился о свидании с Натальей – «около десяти»).

Стр. 271, строка 31:«Губы его слегка подергивало» вместо «Губы его слегка передергивало» (по всем другим источникам).

Стр. 286, строка 1:«изобразилось» вместо «изображалось» (по всем другим источникам).

Стр. 295, строка 29:«накипев в груди» вместо «накипев на груди» (по Т, 1856, Т, Соч, 1860–1861, Т, Соч, 1865).

Стр. 297, строка 3:«Кончено» вместо «Конечно» (по всем другим источникам).

Стр. 300, строка 22:«собираясь залаять» вместо «сбираясь залаять» (по всем другим источникам).

Стр. 302, строка 35:«а они» вместо «и они» (по всем источникам до Т, Соч, 1874).

Стр. 309, строки 32–33:«промолвил Лежнев» вместо «продолжал Лежнев» (по всем другим источникам).

Стр. 315, строка 3:«общеполезное дело» вместо «общее полезное дело» (по всем другим источникам).

Стр. 316, строка 2:«бросались» вместо «бросились» (по всем другим источникам).

Стр. 317, строка 31:«и, клянусь тебе», вместо «а, клянусь тебе» (по всем источникам до Т, Соч, 1874).

Стр. 321, строка 39:«все мы» вместо «мы все» (по всем другим источникам).

Первоначально (в Совр)«Рудин» был разделен на две части: «Часть первая» охватывала главы I–VI, «Часть вторая» – VII–XII и эпилог (без заключительной сцены); главы были разбиты пробелами на подглавки. Деление на части было снято уже в T, 1856,ряд типографских пробелов внутри глав был устранен в Т, Соч, 1868–1871,а частично – в Т, Соч, 1880.Роман подвергался от издания к изданию мелкой, но тщательной правке. Из наиболее значительных исправлений необходимо отметить, в частности, исключение в Т, Соч, 1856из рассказа Пигасова о Чепузовой (в главе II) диалога ее с племянником, написанного в натуралистических тонах: «Ну-с, встречаю я Чепузову, говорю ей: „Ваш племянник, я слышал, скончался“; а она мне: скончался, батюшка. Африкан Семеныч, скончался; и вообразите себе, говорит она, приходит ко мне мой племянник и говорит: тетенька, говорит, я что-то нездоров… А у самого внутри так и переливает: бу, бу, бу, бу, бу, бу, бу… у… у… у… бу, бу, бу… у… у… у… Он мне говорит: живот, тетенька, у меня болит, а я ему – врешь: это у тебя пах болит! пах! пах! Он свое твердит, а я ему: это у тебя пах! пах! пах! Лечи пах! Что же вы думаете, ведь не послушался – и помер. А заметьте, – подхватил с торжествующим лицом Пигасов, ведь от холеры умер племянник, от холеры, а Чепузова кричит: пах! пах!

– Что за пустяки! что за пустяки! – твердила сквозь смех Дарья Михайловна.

– Да клянусь же вам честью, так и кричит: пах! пах! Оглушила даже, в такой азарт вошла. Словно перестрелка поднялась. Пах! пах! Так пристала… насилу отвязалась» (см.: Т, ПСС и П, Сочинения,т. VI, с. 468). Диалог был снят, вероятно, по совету С. Т. Аксакова, который писал Тургеневу 7 (19) февраля 1856 г.: «…скажите ради бога, как при Вашем вкусе, также и чувстве приличия могла написаться известная страница (я разумею: бурчанье в животе и пах, пах) в начале Вашей повести? Воля Ваша, а этому причиною цинизм петербургского общества» (Рус Обозр,1894, № 12, с. 578; искажения публикации исправлены по подлиннику, хранящемуся в ИРЛИ).Важный для обрисовки образа Рудина штрих дает дополнение, внесенное в Т, Соч, 1860–1861:«начал Рудин мягко и ласково, как путешествующий принц» вместо «начал Рудин» (см.: Т, ПСС и П, Сочинения,т. VI, с. 469). Из характеристики Натальи, которая приводится в начале V главы, наоборот, в Т, Соч, 1860–1861после слов: «работала охотно» исключается замечание «хотя ничего ей не давалось сразу» (см. там же), вследствие того, что оно было отнесено Тургеневым к другой его героине – Лизе из «Дворянского гнезда» (см. гл. XXXV).

Концовка эпилога романа о гибели Рудина на парижских баррикадах впервые появилась в издании Т, Соч, 1860–1861.В том же издании фразу Рудина в эпилоге «Я отправляюсь к себе в деревню на жительство» Тургенев изменил на «Меня отправляют к себе в деревню на жительство» (см. с. 310), указывая этим на вынужденный полицейский характер отъезда Рудина после его неудавшейся учительской деятельности. Эти изменения стали возможны благодаря некоторому облегчению к этому времени цензурных условий. Тургенев придавал им большое значение и в письме к А. А. Фету от 11 (23) января 1861 г. сетовал на издателя Основского, не выславшего ему экземпляр IV тома, который был ему нужен, чтобы проверить, «попали ли в текст некоторые изменения и прибавления – как, например, конец „Рудина“».

В конце 1862 г. вышел в Париже французский перевод «Рудина» вместе с «Дневником лишнего человека» и «Тремя встречами», выполненный, как указано в заглавии книги, Луи Виардо в сотрудничестве с Тургеневым, т. е. фактически – самим автором, так как Луи Виардо недостаточно хорошо знал русский язык: «Dimitri Roudine, suivi du Journal d’un homme de trop et de Trois rencontres. Traduit par L. Viardot en collaboration avec I. Tourguénieff». Paris, Hetzel, 1862, in-18, 347 p.

Перевод очень близок к русскому тексту, но дает некоторые – сравнительно немногие – отступления:

Глава I разделена на две и общее количество глав – 13 вместо 12; опущена или упрощены фразы и выражения, малопонятные французскому читателю, и введено несколько дополнений и изменений, в большинстве случаев не влияющих на смысл текста, но поясняющих его. Наиболее значительно изменение в главе III (II русского текста): слова, относящиеся к Волынцеву («Он чертами лица очень походил на сестру» и т. д. – см. с. 217, строки 23–25) отнесены к Наталье: «Les traits de Natalie rappelaient ceux de sa mère, mais leur expression était moins vive et moins animée. Ses beaux yeux caressants avaient un regard triste» («Черты лица Натальи напоминали черты ее матери, но их выражение было менее живо и одушевленно. Взор ее красивых ласковых глаз был грустен»).

В главе XIII (XII русского текста) слова Пигасова «Посмотрите, он кончит тем, что умрет где-нибудь в Царевококшайске или в Чухломе…» и проч. переданы так: «Il finira, croyez-moi, par mourir n’importe où, soit en prison, soit en exil» («Он кончит, поверьте, тем, что умрет где-нибудь в тюрьме или в ссылке»).

В той же главе к словам Лежнева о Рудине: «натуры-то, собственно, в нем нет» добавлено: «Ce qui lui manque, c’est la volonté, c’est le nerf, la force» («Чего ему не хватает, так это воли, это чувства, силы»).

Время работы над «Рудиным» определяется собственноручной пометой Тургенева на черновом автографе, не дошедшем до нас, но описанном П. В. Анненковым в его воспоминаниях о Тургеневе. На черновике романа, как свидетельствует Анненков, Тургенев надписал: «Рудин. Начат 5 июня 1855 г., в воскресенье, в Спасском; кончен 24 июля 1855 г. в воскресенье, там же, в 7 недель. Напечатан с большими прибавлениями в январ. и февр. книжках „Современника“ за 1856 г.» (Анненков,с. 408).

2 июня 1855 г., после отъезда из Спасского В. П. Боткина, Д. В. Григоровича и А. В. Дружинина, гостивших там три недели, Тургенев решает приняться за работу. Первоначально он думает обратиться к незавершенному роману «Два поколения», начатому еще в 1852 г. «Я пока ничего не делаю, – пишет он С. Т. Аксакову 2 (14) июня 1855 г., – но собираюсь приняться снова за свой роман и переделать его с основанья». Однако работы над «Двумя поколениями» Тургенев не возобновил, а приступил 5 (17) июня 1855 г. к осуществлению нового замысла – «большой повести», как первоначально он назвал роман «Рудин» (см. письмо к И. И. Панаеву от 13 (25) июня 1855 г.).

Обозначая 5-м июня начало работы над «Рудиным» (см. выше свидетельство Анненкова), Тургенев, очевидно, имел в виду начало писания текста романа. Перед этим, в очень короткий промежуток между 2-м и 5-м июня – быть может, за один день – был записан план романа, уже обдуманный, вероятно, автором. На большую спешность работы указывает небрежная карандашная запись плана со множеством сокращений и недописанных слов (более детальный его анализ невозможен вследствие утраты автографа).

17 (29) июня 1855 г. Тургенев писал В. П. Боткину: «Желал бы я хоть на этот раз оправдать малейшую часть надежд, тобою на меня возлагаемых; написал сперва подробный план повести, обдумал все лица и т. д. Что-то выйдет? Может быть – чепуха. Посмотрим, что-то скажет эта последняя попытка?» Говоря о «последней попытке», Тургенев имел в виду свои творческие поиски «новой манеры», выразившиеся, в частности, в переходе от рассказов к большой форме повествования, первым опытом которой был роман «Два поколения».

Работа над «Рудиным» носила очень интенсивный и напряженный характер. 27 июня (9 июля) 1855 г. Тургенев извещал И. И. Панаева: «Повесть я пишу деятельно (уже 66 страниц написано) и к желаемому тобою времени доставлю». 4 (16) июля 1855 г. в письме к Н. П. Еропкиной Тургенев сообщал, что «уже написал половину». В. П. Боткину 9 (21) июля он писал: «Я сильно работаю и воспользуюсь моим невольным затворничеством – авось что-нибудь удачное выйдет! По крайней мере то́ могу сказать, что добросовестнее я никогда не работал». И, наконец, 24 июля (5 августа) в письме к M. H. Толстой Тургенев сообщает об окончании работы над первой редакцией «Рудина»: «Повесть я кончил – и, если буду жив, привезу ее в пятницу».

Дописав «повесть», Тургенев стремится отдать ее на суд друзей, с мнением которых он постоянно считался. В письме к П. В. Анненкову от 25 июля (6 августа) 1855 г. он просит его по возвращении из Симбирска заехать в Спасское для ознакомления с «Рудиным». «От нечего делать, – пишет Тургенев, – принялся я за работу и окончил пребольшую повесть, над которой трудился так, как еще ни разу в жизни не трудился. Совершенно не знаю, удалась ли она мне. Мысль ее хороша – но исполнение – вот в чем штука. Я вам я ее прочту – если вы, по обыкновению, не надуете меня и приедете ко мне в сентябре». В тот же день в письме к В. П. Боткину и Н. А. Некрасову он пишет, обращаясь к Боткину: «Я воспользовался невозможностью ездить на охоту и вчера окончил большую повесть листов в 7 печатных. Писал я ее с любовью и обдуманностью – что из этого вышло – не знаю. Дам ей полежать, потом прочту, поправлю, а списавши, пошлю к тебе – что-то ты скажешь? Что-то скажет Некрасов?» Через несколько дней, по всей видимости 29 июля (10 августа), в пятницу, как и обещал, Тургенев едет в Покровское и читает «Рудина» M. H. и В. П. Толстым. Судя по воспоминаниям M. H. Толстой, записанным Стаховичем, чтение произвело на слушателей благоприятное впечатление. «Мы были поражены, – вспоминала в 1903 г. M. H. Толстая, – небывалой тогда живостью рассказа и содержательностью рассуждений. Автор беспокоился, вышел ли Рудин действительно умным среди остальных, которые умничают. При этом он считал не только естественной, но и неизбежной растерянность этого „человека слова“ перед сильнейшей духом Наташею, готовой и способной на жизненный подвиг» (Орловский вестник, 1903, № 224).

Таким образом, как видно из рассказа M. H. Толстой, уже на этой ранней стадии Тургенева больше всего тревожила фигура Рудина, которого он, с одной стороны, противопоставляет окружающей среде _;а с другой – ставит ниже героини романа. M. H. Толстая вскоре после посещения Тургенева написала ему письмо с отзывом о «Рудине», которое до нас не дошло. О содержании его можно судить по ответному письму Тургенева от конца июля – начала августа 1855 г., в котором он благодарил Толстую «за всё», что она ему писала «о характере Натальи». «Все Ваши замечанья верны, – писал Тургенев, – и я их приму к сведению и переделаю всю последнюю сцену с матерью. Если б и она и Рудин, как это слишком часто случается в жизни, преувеличивали (положим, бессознательно) свои чувства – то я был бы прав; но Наталья во всяком случае была искренна. Еще раз спасибо Вам за Ваше письмо. В делах сердца женщины – непогрешительные судьи – и нашему брату следует их слушаться».

Как это письмо, так и письмо к С. Т. Аксакову от 3 (15) августа 1855 г. свидетельствуют о том, что в конце июля и в августе 1855 г. Тургенев продолжал дорабатывать «Рудина», вносить в него изменения. «Коли Пушкины и Гоголи трудились и переделывали десять раз свои вещи, – писал он С. Т. Аксакову, – так уже нам, маленьким людям, сам бог велел. А то придет порядочная мысль в голову, поленишься обдумать ее хорошенько да обделать как следует – и выйдет какая-то смутная чепуха. Это со мною не раз случалось – и я дал себе слово вперед не позволять себе этого». Каковы были эти летние переделки – неизвестно, так как черновая рукопись «Рудина» не сохранилась. Неясно, осуществил ли Тургенев и свое намерение переписать повесть, как предполагал в письме к В. П. Боткину и Н. А. Некрасову. Скорее можно предположить, что рукопись была перебелена (о переписке начисто глав из «Рудина» упоминает в своих воспоминаниях о селе Спасском-Лутовинове Ф. Бизюкин – см.: Рус Вести,1885, № 1, с. 359–360), и Тургенев собирался предстать с нею в октябре 1855 г. перед своими «литературными советчиками». Момент этот был для него очень важным и в смысле утверждения в своем творческом призвании. «Мне всё что-то кажется, – писал он 20 августа (1 сентября) 1855 г. А. В. Дружинину, – что собственно литературная моя карьера кончена. – Эта повесть решит этот вопрос».