Текст книги "«Красное и коричневое» и другие пьесы"

Автор книги: Иван Радоев

 
Как ты сюда пробрался? Для чего?
Ограда высока и неприступна.
Тебе здесь неминуемая смерть,
Когда тебя найдут мои родные.
 

Д е в у ш к а.

 
Меня перенесла сюда любовь,
Ее не останавливают стены.
В нужде она решается на все.
И потому – что мне твои родные?
 

П а р е н ь.

 
Они тебя увидят и у бьют!
 

Д е в у ш к а.

 
Твой взгляд опасней двадцати кинжалов.
Взгляни с балкона дружелюбней вниз,
И это будет мне от них кольчугой.
 

П а р е н ь.

 
Не попадись им только на глаза!
 

Д е в у ш к а.

 
Меня плащом укроет ночь. Была бы
Лишь ты тепла со мною. Если ж нет,
Предпочитаю смерть от их ударов,
Чем долгий век без нежности твоей.
 

П а р е н ь.

 
Кто показал тебе сюда дорогу?
 

Д е в у ш к а.

 
Ее нашла любовь. Я не моряк,
Но если б ты была у края света,
Не медля мига, я бы не страшась
Пустился в море за таким товаром.
 

П а р е н ь.

 
Мое лицо спасает темнота,
А то б я, знаешь, со стыда сгорела,
Что ты узнал так много обо мне.
Хотела б я восстановить приличье,
Да поздно, притворяться ни к чему…
Конечно, я так сильно влюблена,
Что глупою должна тебе казаться.
Но я честнее многих недотрог,
Которые разыгрывают скромниц,
Мне следовало б сдержаннее быть,
Но я не знала, что меня услышат.
Прости за пылкость и не принимай
Прямых речей за легкость и доступность…
 

Д е в у ш к а.

 
Мой друг, клянусь сияющей луной,
Посеребрившей кончики деревьев…
 

П а р е н ь.

 
О, не клянись луною, в месяц раз
Меняющейся, – это путь к измене.
 

Д е в у ш к а.

 
Так чем мне клясться?..
 

Внезапно раздается шум мотора.

П а р е н ь. Цистерна… (Хватает магнитофон.) Уходи быстрее!

Д е в у ш к а. Куда?

П а р е н ь. Куда хочешь, только уходи отсюда!

Д е в у ш к а. Я боюсь…

Слышен звук клаксона.

П а р е н ь. Это не цистерна. Фу, до чего труханул…

Свет фар проезжающей машины пронзает темноту.

Совсем спятил из-за этого театра… Слушай, уйди, ну пожалуйста.

Д е в у ш к а. Ну куда я пойду?

П а р е н ь. Ты должна уйти, ясно? В это время приходит цистерна, которая развозит бензин.

Д е в у ш к а. И ты очень боишься цистерны?

П а р е н ь. Ничего я не боюсь!

Д е в у ш к а. А я боюсь темноты…

П а р е н ь. Вот видишь, как получилось… Ну, я тебя очень прошу, уходи, а? И яблоко я тебе дал, и подремала ты тут немножко, и ногу я тебе перевязал, и роль тебе дал, за что же ты хочешь без ножа меня зарезать?..

Д е в у ш к а. Никого я не хочу зарезать, я просто боюсь, понимаешь?

П а р е н ь. Я тебя понимаю, да ты-то почему не можешь войти в мое положение, а? Ведь сюда скоро придут и застанут нас. Что тогда?

Д е в у ш к а. Я тебя очень прошу, разреши мне остаться хотя бы до четырех часов – как только рассветет, я уйду.

П а р е н ь. Нет, ничего ты не понимаешь! Я же не гоню тебя, я это из-за цистерны…

Д е в у ш к а. Но мне страшно…

П а р е н ь. Ладно, я выйду с тобой, постоим вдвоем на дороге. Пройдет какая-нибудь машина, я ее остановлю и попрошу взять тебя.

Слышен шум мотора.

Ну, все кончено! Это цистерна!

Свет бьет в окна станции. Парень быстро осматривает помещение, ища, куда бы спрятать Девушку. Замечает пустой красный бачок у стены.

Лезь сюда, там внутри чисто! Да поскорее!

Девушка влезает в бачок. Мотор снаружи тарахтит и смолкает, фары гаснут. Парень садится к столу, кладет голову на руки и закрывает глаза. Слышен девичий голос снаружи: «Бай Танас! Открой пока склад, я сейчас!» Через секунду в помещение быстро входит  К и с к а, развозчица бензина. Видит «спящего» Парня, подбегает к нему, целует его в макушку, дует в ухо. Парень «просыпается».

Это ты, Киска? Который час? А я тут заснул… Как раз ты мне спилась…

К и с к а. Нет, это и в самом деле я! Я, я! (После каждого «я» целует Парня.)

П а р е н ь. Ты купила мне книгу?

К и с к а (единым духом, не раздумывая, без пауз). Купила! Купила я себе, лапочка, такие серьги, чешские, ну, знаешь, там внизу, возле часов, потом купила итальянские туфли, ты бы видел, потом лен взяла фээргешный и еще греческий комплектик – стопроцентная шерсть-ангорка, а чулки – ой, просто обалденные! Мирей Матье подавилась бы от зависти, ей-богу! С ног до головы – импорт, фирма́! Мони Сорока язык проглотит – знаешь, ударник из казино. Представляешь, с кем он ходит? С Галкой, зампредседательской дочкой, она от нечего делать в самодеятельность ударилась и балет танцует на вечеринках. Ты видел ее ноги? Ой, мамочка, и это называется балет!.. А из Польши опять приехала Гацка, она архитекторшей будет. Представляешь, выиграла конкурс по птицефермам… О господи, а как начесалась! Это уж и в Габрово даже из моды вышло. Ну ладно, а ведь Мони сейчас вроде с Цветанкой кадрится – вот каша-то заварилась… Слушай, киска, показывают вторую серию! Ой, там такой Стив Ривз!.. Он самый-самый! Там, значит, есть такое место: он встает – у него грудная клетка, вот тут, делается как тригонометрия! А в зале свистят, свистят! Коцку черного погнали. А потом, представляешь, загорается свет, входит милиционер и вытряхивает его двумя пальцами, как суслика!.. А вообще, киска, очень трудная неделя. Увидишь в воскресенье, что будет на пляже. Пенка-парикмахерша толкнула мне купальник – с ума сойдешь! Я записалась – тридцать монет первая премия. Мони будет в жюри… Ух, устала я. Ты, конечно, будешь в воскресенье?

Во время монолога Киски Девушка несколько раз с любопытством выглядывает из бачка. Парень замечает это, приходит в ужас и изо всех сил отвлекает Киску от бачка.

П а р е н ь. Приду, приду. Дай мне книгу!

К и с к а. Какую книгу?

П а р е н ь. Ну я же тебе говорил – «Двигатели внутреннего сгорания».

К и с к а. А, помню. Я куплю, напиши мне только название на листочке.

П а р е н ь. Я уже писал.

К и с к а. Да? Ну ладно. Слушай! Катьку-то арестовали! Они там собирались с женатиками, как раз под нами, и представляешь, эта колбасница застукала там своего мужика, тем более у него как раз недостача в кооперации… И с доктором Лештовым какая петрушка вышла: кто-то двинул его машину, а потом спихнул ее вниз к свиноферме, прямо на памятник свинарке, да и отбили у поросенка голову. Нет, ты подожди, самый смех-то потом был: проехал мимо на мотоцикле Койчо, инструктор ДОСО, взял эту поросячью голову – и на площадь. А там, ты знаешь, памятник Делчо-воеводе, так он эту голову ему в руки и всунул, а? В общем, взялись за его патриотическое воспитание, исключили из ДОСО и выдвинули на заместителя министра… В общем, все сложно. Ну, ты приедешь в воскресенье?

Парень удерживает ее вдалеке от бачка.

П а р е н ь. Приеду. А ты не забудешь про книгу?

К и с к а. Какую книгу? Да ну тебя, как же я забуду?.. Ой, погоди, я побегу посмотрю, не курит ли там бай Танас! Я сейчас! (Выбегает.)

Пауза.

Д е в у ш к а (высовывает голову из бака). Ушла цистерна?

П а р е н ь. Давай назад! Увидит она тебя – голову оторвет!

Д е в у ш к а. Как тому поросенку…

П а р е н ь. Исчезни, мне не до шуток!

Девушка скрывается.

Надеюсь, ты не собираешься там захрапеть?

Д е в у ш к а. А что? Нельзя?

П а р е н ь. Если ты заснешь там и захрапишь – знаешь, какое эхо у этого бака?

Девушка «храпит», проверяя эффект.

Господи! Я тебя умоляю, веди себя прилично! А мне-то что же делать, а? Может, включить транзистор?

Д е в у ш к а. Музыка ее успокаивает?

П а р е н ь. Иногда успокаивает, иногда – раздражает. (Включает транзистор, там какая-то камерная музыка.) Нет, от этого она взбесится! (Выключает.)

Д е в у ш к а. А ты сам запой что-нибудь, вроде ты совсем спокоен!

П а р е н ь. Скройся, тебе говорят! (Напевает какую-то песенку.)

Входит  К и с к а.

К и с к а. Ты что это распелся, котенок, а?

П а р е н ь. Я спокоен, Киска, вот и пою. А потом, так легче не заснуть.

К и с к а. Ты знаешь, кисуля, если тебе захочется спать, а спать нельзя, полезай в бак и постой минут десять. Так вот постоишь, постоишь навытяжку – там же не разляжешься! – и спать расхочется.

П а р е н ь. Нет, ни за что! Не хочу я туда!

К и с к а. И одеяло возьми, там будет мя-агко!

Киска берет одеяло и идет к бачку. Парень хватает другой конец одеяла и тащит к себе.

П а р е н ь. Пусти! Я знаю, я умею сам стелить! Пусти!

Борьба за одеяло возле бачка. Парень выхватывает одеяло и закрывает им бачок.

К и с к а. Вовнутрь, туда! И ноги, ноги!

П а р е н ь. Знаю, знаю, сейчас!

Опять борьба. Киска хватает его за ноги и норовит втиснуть в бачок. Парень вдруг подскакивает – Девушка колет его снизу булавкой.

Убери булавку! Булавку убери, слышишь?!

К и с к а. Какую булавку, киска? Ты что так испугался?

П а р е н ь. Ой-ой-ой! Киска! Что это? (Слезает с бачка.) Откуда у тебя на лице это масло? Погоди, дай вытру! (Трет ей лицо платком.) Опусти руки! Руки опусти, говорю!

Г о л о с  б а й  Т а н а с а. Киска, поехали! Киска!

П а р е н ь. Вот, бай Танас зовет тебя, иди скорей!

К и с к а. Ну, пока, кисуля. И берегись, не вылезай особенно на дорогу: шатаются там разные автостопы, болезни разносят. Так что берегись.

Киска идет к двери, оборачивается и вдруг видит голову Девушки, выглянувшей из бачка. Голова мгновенно скрывается. Неловкая пауза.

До свиданья, котенок. Я тебя очень люблю, я правду говорю! Знаешь, как мы заживем – все будут нам завидовать… Я очень тебя люблю… Чао! (Быстро выходит. Снаружи.) Чао, киска! Бай Танас, давай яблок наберем в колхозе. Если нас схватят, я отвечаю! На меня ни у кого рука не поднимется. Я командую округом! Чао, киска!

Затарахтел мотор. Свет фар пронзает темноту, цистерна уходит. Тишина. Парень стоит и смотрит в окно – туда, где исчезла Киска. Из бачка показывается голова Девушки.

Д е в у ш к а. Ушла цистерна?

Парень все так же смотрит в окно, не отвечает.

(Выходит из бака.) Какая веселая девчонка!

П а р е н ь (не оборачиваясь). Я же тебе говорил, чтобы ты не показывалась…

Девушка поправляет волосы и стягивает ремнем спортивную сумку.

(Все так же не оборачиваясь, занятый какой-то мыслью.) Ты умеешь разговаривать с неодушевленными предметами?

Д е в у ш к а. С какими предметами?

Пауза.

П а р е н ь. Ты когда-нибудь видела северное сияние?

Д е в у ш к а. Нет. А ты видел?

Пауза.

П а р е н ь. Это я тебя спрашиваю.

Д е в у ш к а. Ну что ты пристал?

П а р е н ь. Я тебя спрашиваю: умеешь ты разговаривать с неодушевленными предметами?

Д е в у ш к а. Если выгоняешь, нечего тогда напускать туману…

П а р е н ь. Я, например, могу разговаривать с этим баком, с насосами, которые стоят там, на улице… и с этой колонкой.

Д е в у ш к а. И они тебе отвечают?

П а р е н ь. А как же! Вполне нормально отвечают!

Д е в у ш к а. Нормально? (Надевает сумку на плечо и идет к двери.) До свиданья…

П а р е н ь (кричит). Куда?!

Девушка испуганно прислоняется к стене, Парень подходит к ней.

Значит, так – потихоньку, подло, тайно… Положи сумку на кровать! Слышишь? Сумку на кровать!

Д е в у ш к а (кладет сумку и снова пытается пройти к двери. Испуганно). У меня нет денег… Нету… Вот, всего три лева… (Вынимает деньги, протягивает Парню.) Возьми, если хочешь.

П а р е н ь (берет деньги). Раз, два, три… Откуда ты взяла их?

Д е в у ш к а. Я хочу уйти…

П а р е н ь. Без денег? Куда?

Д е в у ш к а. А я могу и так, без денег… На доверии.

П а р е н ь. Ах вот как! А прежде чем ты отправилась в свой автостоп, ты спросила у матери, что такое доверие? Или точнее – твой отец доверяет матери?

Д е в у ш к а. Думаю, что да.

П а р е н ь. Так, значит, ты и думать умеешь?

Д е в у ш к а (громко и решительно). Пусти меня сейчас же, бандит! Думаешь, мне страшно?!

Идет, но Парень хватает ее за руку и крепко сжимает.

Пусти, а то закричу! Слышишь, пусти меня!

П а р е н ь (крепко держит ее за руки). Хорошо, я тебя отпущу, но сперва я должен тебя поцеловать!

Д е в у ш к а. Обещаешь?

П а р е н ь. Я никогда не вру.

Д е в у ш к а. Ладно, целуй!

Девушка закрывает глаза. Парень стоит неподвижно, глядя на ее губы. Проходит секунда, две, три. Девушка придвигается ближе, глаза ее все еще закрыты.

П а р е н ь. Открой глаза!

Девушка открывает глаза.

Возьми! (Отдает ей деньги.)

Д е в у ш к а (берет сумку и идет к двери). Счастливо… (Выходит и растворяется в темноте летней ночи.)

Парень остается один.

П а р е н ь. А у моего отца не было доверия к матери. И не зря. Уважаемый сеньор бак! Уважаемая сеньора колонка! Вы доверяете мне?

Он включает транзистор, садится и смотрит в пространство. Звучит запись из «Ромео и Джульетты», но не та шутка, которую недавно разыграли здесь Парень и Девушка, а подлинный шекспировский текст, который актеры читают поэтично, тихо. На реплике «Меня плащом укроет ночь…» Парень поднимает голову и видит  Д е в у ш к у – она стоит в дверях, слушает. Парень выключает транзистор.

Ты почему вернулась?

Д е в у ш к а. Я боюсь…

П а р е н ь. А меня не боишься?

Д е в у ш к а. Нет.

П а р е н ь. Черт вас разберет!

Д е в у ш к а. Кого?

П а р е н ь. Женщин!

Д е в у ш к а. Разберемся сами…

Пауза.

П а р е н ь. Ну вот, например, ты. Куда тебя понесло?

Д е в у ш к а. А вот подумала – и решилась.

П а р е н ь. Только, пожалуйста, не убеждай меня, что ты «подумала». Женщины не думают!

Д е в у ш к а. Думают, думают!

П а р е н ь. Ну хорошо, а сейчас, например, что ты думаешь обо всем этом?

Д е в у ш к а. О чем – об этом?

П а р е н ь. Ну вот о том, что происходит между нами.

Д е в у ш к а. А ничего не происходит…

П а р е н ь. Ты спала с кем-нибудь?

Д е в у ш к а. Нет.

П а р е н ь. Прекрасно! И я нет…

Д е в у ш к а. А кто тебя заставляет?

П а р е н ь. Ты, кто же еще? Вот смотрю я на тебя…

Д е в у ш к а. Я ухожу.

П а р е н ь. Иди, иди! Как раз в это время наверху из корчмы выходит Гошо Танго. Как пробьет час или два, выходит и ходит над обрывом. Ну, иди, иди!

Д е в у ш к а. А почему над обрывом?

П а р е н ь. А где же ходить человеку, если поблизости нет ни одного карниза?

Д е в у ш к а. Ну и трепач же ты!..

П а р е н ь. Ладно. Если я трепач – иди.

Д е в у ш к а. Эти лунатики, если их не трогать, ничего плохого людям не делают.

П а р е н ь. Наш Гошо делает…

Д е в у ш к а. Дай честное слово!

П а р е н ь. Нет такого слова.

Д е в у ш к а. Нет есть! Ты видел, как я стояла, когда ты хотел поцеловать меня?

П а р е н ь. И всегда ты делаешь то, что задумала?

Д е в у ш к а. Нет!.. В первый раз…

П а р е н ь. Что – «в первый раз»?

Д е в у ш к а. Да вот – решила в первый раз отправиться в путешествие автостопом. И отправилась…

П а р е н ь. А до сих пор почему не делала этого?

Д е в у ш к а. Не знаю. Все хотела себя понять. И книги читала по психологии…

П а р е н ь. Человек, если что решил, железно должен все выполнить.

Д е в у ш к а. А ты всегда выполняешь?

П а р е н ь. Не всегда. Но сейчас я задаю вопросы, а ты – отвечаешь, ясно? Ну, рассказывай!

Д е в у ш к а. Я разговаривала с другими девочками… И они тоже не могут… Вот решат что-нибудь – и не могут выполнить. Неужели мы все такие, болгарки, – не можем?

П а р е н ь. Непатриотичное направление мыслей у тебя! А Ботев?

Д е в у ш к а. Наоборот, я очень люблю Болгарию, только я не Ботев.

П а р е н ь. Ты как думаешь, если бы Ботев появился сейчас, ему бы обстригли бороду? А?

Д е в у ш к а. Я с тобой серьезно говорю.

П а р е н ь. И я серьезно тебя спрашиваю.

Д е в у ш к а. Ты думаешь, если у тебя отрастет борода, ты будешь такой, как Ботев?

П а р е н ь. Почему бы нет?

Д е в у ш к а. А потому, что дело не в бороде!

П а р е н ь. Ну ладно, вот представь себе, капитан парохода, на котором плывет Ботев, говорит ему: «Я сейчас остановлю пароход, и ты со своим отрядом сойдешь на берег, но прежде сбрей бороду, нельзя идти в таком виде к народу, потому что тебя примут за интеллигента…»

Д е в у ш к а. Глупости говоришь!

П а р е н ь. Глупости, но ведь правильно?

Д е в у ш к а. Нет правильных глупостей.

П а р е н ь (с досадой). А не глупость, что Ботев, у которого было всего двести человек в отряде, отправился освобождать Болгарию от турок? А?

Д е в у ш к а. Он был уверен, что поднимет весь народ.

П а р е н ь. Он-то был уверен, а они?!

Д е в у ш к а. А почему ты, собственно, кричишь на меня?

П а р е н ь. А потому, что такие, как ты, предали Васила Левского – те, кто не верил в глупости!

Д е в у ш к а. А ты чего задаешься? Если хочешь прославиться, возьми да подожги бензоколонку. Неужели ты думаешь, что Ботев о славе думал?

П а р е н ь. Откуда ты знаешь? Может, ему немножко и этого хотелось? Человек – это ведь нечто такое сложное. Особенно мужчина.

Д е в у ш к а. А что, например, сложного в тебе?

П а р е н ь. Этого не увидать глупым женским глазом!

Д е в у ш к а. Если хочешь знать, то, что можешь ты, могу и я.

П а р е н ь. Ах вот как? Ладно, посмотрим! Можешь ли ты, например, поговорить с этой колонкой? (Подходит к бензоколонке.) Я, например, могу взять у нее интервью.

Д е в у ш к а. Ну, возьми!

П а р е н ь. Не веришь? Хорошо! (Становится напротив бензоколонки и незаметно включает магнитофон.) Уважаемая сеньора колонка! Могу ли я задать вам несколько вопросов?

Б е н з о к о л о н к а. Спрашивайте, спрашивайте, молодой человек. Это хорошо, когда молодые люди задают вопросы!

П а р е н ь. Что вы думаете о современной молодежи?

Б е н з о к о л о н к а. Сократ когда-то сказал: современная молодежь не уважает стариков. Она…

П а р е н ь. Я спрашиваю вас о современной молодежи, а не о когдатошней.

Б е н з о к о л о н к а. Когдатошняя молодежь была в свое время современной. Как видите, недостатки современной молодежи уходят корнями в прошлое, которому две с половиной тысячи лет…

П а р е н ь. Уважаемая сеньора колонка, а какие недостатки современной молодежи вы считаете главными?

Б е н з о к о л о н к а. Слушайте внимательно!

Слышатся таинственные звуки тимпана или тарабука, они слагаются в современные танцевальные ритмы, сменяющие друг друга. Этот своеобразный ритмический монолог длится 20—25 секунд.

Вы все поняли, молодой человек?

П а р е н ь. Абсолютно все! Простите, еще один вопрос: представительницей какого типа колонок вы являетесь?

Б е н з о к о л о н к а. В данный момент я выражаю мнение двадцатилитровых колонок.

П а р е н ь. Но ваш объем – десять литров…

Б е н з о к о л о н к а. Молодой человек, вы задаете слишком много вопросов! Все!

Пауза.

П а р е н ь (Девушке). Ну, что скажешь?

Д е в у ш к а. Ого, ты молоток… А зачем ты разговариваешь с неодушевленными предметами?

П а р е н ь. Понимаешь, малышка, неодушевленный предмет как-то более сосредоточен, что ли, более терпим к человеку, более умен…

Д е в у ш к а. А ты можешь разговаривать только с колонкой или, например, с баком тоже?

П а р е н ь. Могу и с баком, но я больше люблю колонку…

Д е в у ш к а. Бак, наверное, очень гудит.

П а р е н ь. Вообще, одно дело – колоночка, другое – бак.

Д е в у ш к а. Ясно. А с цистерной-то ты, конечно, не разговаривал, она на тебя и внимания не обращает.

П а р е н ь. Я боюсь ее спрашивать. Ведь я иногда задаю такие вопросы…

Д е в у ш к а. Боишься, что она взорвется?

П а р е н ь. А ты думаешь – нет?

Д е в у ш к а. А ты поговори с ней издалека.

П а р е н ь. Слушай, какие мы с тобой тут глупости говорим, а? Так я соскучился по глупому человеку!

Д е в у ш к а. Почему? Разве Киска так редко бывает здесь?

П а р е н ь. Прости, ты о чем?

Д е в у ш к а (смеется). Ишь ты – «прости», говорит. Что это ты вдруг такой вежливый стал?

П а р е н ь. Слушай, ты! Ты Киску не трогай…

Д е в у ш к а. Прости – почему?

П а р е н ь. Киска, она… Я люблю ее.

Д е в у ш к а. Она ужасная дура, эта твоя Киска!

П а р е н ь. Если ты скажешь еще хоть одно плохое слово про нее, я тебя выгоню!

Д е в у ш к а (единым духом). Твоя Киска дура, пустельга, трепачка, эгоистка, и думает только о себе, и не любит тебя, и только и старается всем нравиться: и Мони-ударнику, и Стиву Ривзу с тригонометрией, и этому мотоциклисту с поросенком, и Делчо-воеводе; она не стоит тебя, потому что ты добрый, потому что ты всю ночь продаешь тут бензин, и не спишь, и разговариваешь с бензоколонкой, и все делаешь ради нее, а она этого ничего не понимает, а ты ничего не видишь, потому что такие, как ты, ничего не видят, потому что ты добрый, потому что ты слепой и глупый, глупый, глупый!!!

Пауза.

П а р е н ь. Вали отсюда, дохлятина несчастная!

Д е в у ш к а. Я пойду, но мне очень обидно за тебя… (Выходит.)

П а р е н ь (в одиночестве). Мсье бак, все женщины психованные! (Барабанит пальцами по баку, бесцельно тычется во все углы.)

В дверях снова появляется  Д е в у ш к а.

Д е в у ш к а. Извини, я опять вернулась… Там что-то грохнуло в темноте, и я струсила… Ты прости за то, что я тут наговорила про Киску…

П а р е н ь. Наоборот, выдумщица, я очень доволен!

Д е в у ш к а. Я не выдумщица… Мне просто страшно…

П а р е н ь. Дай я тебя расцелую, трусливая ты моя выдумщица! (Обнимает ее, целует.)

Д е в у ш к а (удивленно). За что ты меня целуешь?

П а р е н ь. Потому что ты первый человек, который изругал эту мою Киску! Уже целый год кто ни увидит нас – все Киска да Киска, лучше Киски нет девушки, Киска – чудесная девушка, Киска – самая милая девушка на свете… Все Киска да Киска… И никого не нашлось, кто бы сказал о ней плохое слово, кто бы ей нагрубил, обидел – тогда и я бы почувствовал себя мужчиной, защитил бы ее, может, даже подрался с кем… Только-то я решил, что ее на руках носить надо, эту мою распрекрасную Киску, и тут явилась ты. Спасибо тебе!

Д е в у ш к а. Ничего не понимаю…

П а р е н ь. Сейчас поймешь! Слушай.. С двух сторон будет стоять конная милиция… Никого не будут пускать от девяти до десяти часов среднеевропейского времени… Ты видишь эти маленькие красные тюбики, на которых написано «Шелл»? Я собрал их больше двухсот штук. Мои друзья нанижут их на проволоку, и мы повесим их на каштаны, как гирлянды, как на Первое мая в Софии… Гирлянды, гирлянды! И вдруг – музыка!

Звучит свадебный марш. Парень хватает Девушку за руку.

И мы идем! Впереди – мы: я в белом костюме, в галстуке, на мне все блестит, и рядом со мной – Киска, эта самая Киска в белом платье с длинным, длиннющим шлейфом… Мы идем, идем, уже середина пути, а конца шлейфу не видно! А на балконах народ, и все кричат «Да здравствует Киска!».

Девушка, как будто обманувшись в чем-то, отнимает руку у парня.

И бросают цветы, много-много цветов… Вдруг группа пионеров разрывает цепь и устремляется к нам! Самый маленький тянется на носочках, завязывает Киске красный галстук. «Дорогая товарищ Киска! Мы, пионеры, никогда не забудем!..» – и забыл, чего они не забудут. А Киска целует его, и я целую – важно, как государственный деятель. И гремит «ура-а!». И тюбики вертятся, и весь город вертится, и мы вер-тим-ся-а-а… И уже мы не идем по улицам, а летим над домами, над деревьями и слышим снизу голоса: «Смотрите! Смотрите! Млечный Путь среди бела дня!» А на самом деле это Кискин шлейф – белый и длинный, как Млечный Путь… А дальше не знаю, что будет…

Пауза. Девушка снова молча берет сумку и медленно идет к двери.

Куда ты?

Д е в у ш к а. Ухожу.

П а р е н ь. Куда?

Д е в у ш к а. В Софию, куда же…

П а р е н ь. Но ведь ты решила попасть к морю?

Д е в у ш к а. Смысла нет.

П а р е н ь. Как это так – «смысла нет»?! Кто это тебе сказал, что нет смысла выполнить свое решение, сопля ты этакая?! И хватит нюни распускать! Ты не знаешь, что такое море! Ты никогда не видела столько воды, собранной вместе… И потом – там, где тебе кажется, что оно кончается, оно не кончается вовсе… У него нет конца… Так что – вперед!

Снаружи слышатся голоса и смех. Парень и Девушка смотрят на дверь. Входит  Л е с н и к, в руке у него заяц. Ветеринар и директор МТС остались где-то там, в темноте. Лесник сконфуженно смотрит на Парня и Девушку, нерешительно кивает им.

Пауза.

Ну что, поймал их?

Л е с н и к. Они меня поймали…

П а р е н ь. И о чем речь была?

Л е с н и к. О Гошке моем… О техникуме, куда он хочет…

П а р е н ь. Ах, о Гошке, о техникуме… Что ж, браво, браво! Оказывается, они очень добрые люди! Вот и зайца тебе дали – у-у, какой большой заяц, на полтора кило потянет! (Вырывает зайца из рук Лесника.) Теплый еще… Наверное, последним выстрелом уложили… Ветеринар, наверно, а? Ну говори, что ж молчишь! Ты ведь решил поймать, да? И показать им кузькину мать, да? Ну, говори, что онемел?!

Лесник вырывает зайца из рук Парня.

Л е с н и к. Не лезь не в свое дело, паршивец!

Лесник исчезает в темноте. Оттуда слышится его бормотание: «Вот паршивец этакий… Учить меня будет…», потом громкий смех всех троих.

П а р е н ь (Девушке). Слушай, иди, иди! Потому что когда-нибудь ты вспомнишь, что вернулась с середины пути, и тебе станет очень горько. И может, если ты вернешься в этот раз, ты потом никогда во всю свою жизнь никуда не придешь и ничего не достигнешь!

Д е в у ш к а (ободренная его словами). Ладно. А море далеко?

П а р е н ь. Все моря далеко. Иди!

Д е в у ш к а (у двери). Счастливо! И прости за то, что я наговорила про Киску.

П а р е н ь. Пока! А на обратном пути завернешь ко мне и расскажешь, были ли там красивые иностранки. Я знаю способ, как сразить девчонку наповал и без магнитофона, и без разговоров с колонками… Запомни: бензоколонка, девятый километр! Ну, улыбнись и иди!

Д е в у ш к а. До свиданья! (Выходит и исчезает во мраке.)

П а р е н ь (кричит ей вслед). До свиданья! До свиданья!.. До свиданья…

Занавес.