Текст книги "Павлов И.П. Полное собрание сочинений. Том 5"
Автор книги: Иван Павлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 34 страниц)
Теперь я, раздражая вагус слабее, только замедляю работу сердца; давление падает не так резко. Давление, которое организм мог держать при действии одного вагуса, было 150; теперь же, когда я замедляю работу сердца, раздражая второй вагус, давление упало до 110.
Ну, а сейчас я покажу вам венозное давление; оно, по всей вероятности, будет меньше атмосферного. Я хочу показать вам только, что это давление не представляет таких постоянных колебаний, как давление артериальное, оно дает почти прямую линию. Сейчас мы пользуемся двумя манометрами, и можно сразу записать оба давления – и артериальное и венозное.
Ну вот, вы видите, это перо пишет артериальное давление выше нулевой линии в виде зубчатой кривой, а вот это перо ниже нулевой пишет совершенно прямую линию. Вы знаете теперь, как распределяется и как колеблется кровяное давление на всем протяжении кровеносной системы.
Вторая очень существенная величина –быстрота, с которой кровь движется по системе кровеносных трубок, скорость движения крови. Первый вопрос, который возникает здесь, – методический вопрос: как определять скорость движения крови, какие приборы употребляются для этой цели? Для втого существует несколько приемов, причем для различных отделов кровеносной системы разные приемы. Один из первых и точных приборов для определения массы крови, проходящей через поперечный разрез в единицу времени, – прибор Людвига, людвиговские кровяные часы. Я их вам сейчас покажу. Два стеклянных сосуда грушевидной формы соединены вверху стеклянной трубкой, от которой вверх идет отводная трубка. Эти сосуды кончаются внизу металлическими кружочками, которые накладываются еще на другие металлические кружочки; эти кружочки переходят в металлический массив. Через этот массив и через кружочки проходят два отверстия от грушевидных сосудов. Эти отверстия сеединяются с двумя частями артерии. Вот здесь ось, которая допускает вращение этих сосудов на 180°. В этом вот грушевидном сосуде находится масло, здесь же физиологический раствор поваренной соли. Я ввязываю эту трубку в артерию, стало быть, этот конец артерии имеет прямое сообщение с этим сосудом, а этот – с другим. Я отпускаю зажим, державший артерию, и тогда кровь входит в этот сосуд, выталкивая масло, которое в свою очередь выталкивает раствор соли. Как только все масло перейдет из этого баллона в этот, прибор поворачивается на 180°, и у вас снова первоначальное положение, только вместо соли у вас кровь. Зная объем баллона и время его наполнения кровью, нетрудно определить и скорость ее движения. 1акой опыт будет показан вам завтра. Это один из самых старых приборов, сохранивший, однако, свое значение и до сих пор. Вместе с Людвигом первый работал с этим прибором русский профессор Догель, которым и были получены самые точные результаты.
Так определяется скорость в больших сосудах. Что же касается капилляров, то там, конечно, нельзя ввести никаких трубок. Там применяется лишь метод непосредственного наблюдения, что вполне возможно. На тонкие просвечивающие части тела наводят микроскоп и наблюдают прямо глазом движение кровяных шариков. Вещь очень простая, а между тем я часто замечал, уж не знаю, чем это объяснить, – что людвиговские часы запоминают, а вот наблюдения глазом движения крови по капиллярам – нет. Возможно, что это происходит оттого, что мы не демонстрируем здесь такого опыта.
Лекция тринадцатая. Распределение скорости движения крови в различных отделах кровеносной системы. сосудосуживающие и сосудорасширяющие нервы
Вчера я познакомил вас со способами, которыми определяют скорость движения крови. Теперь надо поговорить о результатах применения этих методов. Вот какой общий закон распределения скорости движения крови. Самая большая скорость наблюдается в начале пути кровообращения – в аорте, самая маленькая в капиллярах, а между ними – средняя скорость, причем в конце вен скорость приближается, но не доходит до скорости артериальной. Колебания в скорости очень большие: в аорте скорость равна одному метру в секунду, а в капиллярах только одному миллиметру. Не забывайте: давление непрерывно падает на всем протяжении пути кровообращения, а в скорости совершенно особые соотношения: сначала скорость очень велика, затем сильно падает, в капиллярах она совсем мала, а затем опять возрастает, приближаясь у впадения вен в сердце к аортальной, но не доходя до нее. Величин давления и скорости нельзя смешивать, а надо помнить разницу между ними.
Следующий вопрос: как же понять эти отношения, почему скорость распределяется именно так? Общее основание для объяснения заключается в размерах кровяного ложа. В самом узком месте пути кровообращения – в аорте – самое сильное движение, в местах с самым широким суммарным разрезом – в капиллярах – движение очень медленное. Помните, я указывал вам, какая громадная разница между суммарным разрезом капилляров и разрезом аорты; так вот, скорость движения крови и соответствует ширине пути в различных местах общего кровяного русла. В самом узком месте – самое быстрое течение. Понять это очень просто, стоит только обратиться к схеме. Возьмемте трубку, имеющую в разных местах различные диаметры. Она сплошь заполнена водой: если в один конец трубки вливается с известной быстротой вода, то через поперечный разрез трубки, широк он или узок, проходит во всех участках трубки одинаковое количество жидкости. А это возможно только при условии, что жидкость в узких местах течет гораздо быстрее, чем в широких. Ведь ясно, что в одну и ту же единицу времени и здесь и там проходит одинаковое количество жидкости, а достигается это различной быстротой движения. То же самое происходит и в организме. В самом узком месте – в аорте – кровь движется быстрее всего, в самом широком – в капиллярах – всего медленнее. Понятно, что, когда капилляры начинают складываться в вены, суммарный поперечный разрез их уменьшается и скорость возрастает. Следовательно, скорость движения крови в различных местах пути обратно пропорциональна ширине вути. Вот самые существенные данные. А затем этот факт может быть объясняем и тем, что в артериях и венах кровь движется специально для того, чтобы перейти из одного отдела кровеносной системы в другой, в капиллярах же кровь вступает в обмен с органами, отдает тканям свое содержимое и уносит с собой уже не нужные для организма вещества. Вполне понятно, что кровь здесь должна быть дольше, должна двигаться медленно. И мы, действительно, но, видим, что кровь медленнее всего движется в капиллярах.
Чтобы определить, во сколько времени делает кровь полный оборот, поступают так: у животного подрезают вену, в один конец вводят краску и затем отмечают ее появление с другого конца. Эта скорость определяется приблизительно в 20 секунд. Что касается колебаний величины скорости в различных местах, то в больших сосудах она довольно равномерно, так что колебания хотя и существуют, но они постоянно возвращаются к определенной величине. В капиллярах же скорость подлежит большим и постоянным колебаниям. Вы увидите это следующий раз на опыте. Помните, я говорил вам, что «краны» – маленькие артерии перед капиллярами – могут сжаться почти до полного закрытия просвета и, наоборот, могут довольно сильно расширяться, делая проход относительно очень широким. Если эти «краны» открыты, крови поступает много, скорость движения увеличивается; наоборот, если они закрыты, то крови протекает мало и движется она медленнее. Итак, в капиллярах и в венах наблюдается большая смена скоростей. Вот основные данные, которые вам нужно знать для понимания дела.
Затем, чтобы покончить с этим вопросом, надо показать вам еще разницу между большим и малым кругами кровообращения. Как вы знаете, они отличаются уже и своими размерами. Соответственно их величине и «насосы», стоящие в начале каждого из них, различны. Левый желудочек, находящийся в начале большого круга, имеет более толстые, сильное стенки, он гораздо массивнее правого, который стоит у начала малого круга кровообращения. Давление в малом круге слабее: аортальное давление, например, в несколько раз больше давления в легочной артерии, где оно достигает 30-40 мм. Вот в самых общих чертах движение крови по кровеносной системе.
Затем у нас еще остается чрезвычайно важный пункт, при помощи которого мы уясним и некоторые данных о деятельности тех артериальных «кранов», о которых я вам много говорил. Как уже вы можете себе представить, в кровеносной системе имеются две активных части кровообращения: во-первых, сердце как насос, а во-вторых, артериальные «краны», которые определают движение крови и влияют на наполнение ею каждого органа в зависимости от его состояния. Для того чтобы обе указанные активные части правильно выполняли свою задачу, их деятельность должна быть тщательно регулируема. С регулированием работы сердца мы уже достаточно познакомились, нам остается только рассмотреть регулирование нервной системой сосудистых «кранов». Изучение этого чрезвычайно важно – ведь состояние кровообращения каждоготдельного органа зависит от этих «кранов». Кровь или отливает, или приливает к каждому органу, смотря по состоянию этих «кранов», а потому врачу очень важно знать их, так как такие приливы крови очень частый факт.
Для того чтобы оценить значение сосудистых «кранов» и их иннервации, я расскажу вам сейчас основной факт, касающийся распределения крови в органах. Дело в том, что крови в теле нехватает для одновременной работы всех органов, и здесь применяется поэтому принцип преимущественного снабжения работающих органов: кровь приливает в большом количестве к тем органам, которые работают в данное время. Это основной факт, и вы должны его хорошо запомнить. Перенос крови, ее распределение между разными органами их частями производится исключительно этими «кранами». Следовательно, нервы, идущие к артерийкам, и регулируют распределение крови: где орган в покое – там крови мало, где работает – много. Это существеннейший пункт, самая живая физиологическая действительность, и ее нужно твердо запомнить.
Переходим к опыту. Вот здесь у собаки пристроен тот самый прибор, который я вам вчера описывал, – часы Людвига. Артерии пока зажаты, и прибор сейчас не работает. Вы увидите, что, когда мы отпустим зажим, кровь будет толкать перед собою масло, а масло – подкрашенный раствор соли. Затем, когда все масло перейдет из одной половины часов в другую, мы повернем прибор на 180°, и снова получится начальное положение.
Вернемся к вопросу об иннервации кровяных сосудов и специально тех маленьких предкапилляртерий, которые играют роль кранов. Если наблюдается местное изменение кровообращения, то несомненно должны быть и местные причины этого. Мысль о возможности местного регулирования кровообращения возникла уже давно, но лишь недавно этот факт установлен окончательно. В начале пятидесятых годов прошлого столетия Клод Бернар проделал опыт, который не оставлял никакого сомнения в том, что кровеносные сосуды находятся под влиянием центральной нервной системы. Опыт Клода Бернара, c которого начался этот важный отдел кровообращения, основывался на том, что у кролика, благодаря тонкости его ушей, отлично можно наблюдать в них приливы и отливы крови. Опыт заключается в следующем. Если перерезать на одной стороне шеи у кролика симпатический нерв, то в ухе этой же стороны кровеносные сосуды расширяются и ухо становится интенсивно красным от большого количества крови. Это бывает очень хорошо заметно при сравнении с другим ухом. Из такого факта мы заключаем, что в симпатическом нерва имеются волокна, которые суживают маленькие артерии и мешают крови попадать в капилляры. Если наше толкование верно, то надо ожидать, что при раздражении периферического конца нерва должно получиться явление, обратное тому, что было раньше, т. е. после перерезки нерва: кровообращение в ухе на оперированной стороне должно уменьшиться, а ухо должно побелеть. Так это и есть: перерезали нерв – ухо переполняется кровью, раздражаете его – оно бледнеет.
Спустя несколько лет тот же Клод Бернар открыл нервы, имеющие совершенно противоположную функцию. Хотя указания на них были и раньше у Шиффа, но совершенно независимо от него этот факт открыл во второй раз Клод Бернар. Первые нервы были названы сосудосуживающими, вторые – сосудорасширяющими.
Сейчас я покажу вам сосудорасширяющий нерв и его действие. Эта собака отравлена кураре. Мы будем раздражать n. lingualis, и вы увидите, что такое раздражение каждый раз будет вести к гиперемии языка. Здесь мы поступим иначе: будем следить за истечением крови из вен. Посмотрим, как льется кровь до раздражения и после него. а вставлена в вену языка, и вы видите, что кровь и3 нее еле каплет. Я раздражаю нерв, и вы видите, что кровь начинает вслед за этим литься довольно сильной струей. Я перестал раздражать, и кровь опять течет медленно, вот уже еле каплет. Совершенно ясно, до какой степени я управляю при помощи нерва скоростью кровообращения в языке. Таково действие нерва, раскрывающего артерийки. Ну, а сосудосуживающие нервы покажу вам в другой раз.
Что Что касается методов наблюдения, относящихся к изучению иннервации сосудов, то применяются самые различные приемы. Два из них вы знаете: непосредственное наблюдение на ухе кролика и определение по количествытекающей крови. Затем очень легко констатировать прилив крови по температуре. Вы можете обернуть ухом кролика термометр и по показанию его судить о количестве теплой крови. Если вы раздражаете сосудосуживающий нерв, то ртуть упадет, потому что вы этим прекращаете приток крови; если же вы будете раздражать сосудорасширяющий нерв, то ртуть от прилива теплой крови поднимется. Есть еще способ наблюдения, основанный на изменении кровяного давления. Этот способ подтверждает ту схему, которую я вам показывал. Вы помните, как изменялось давление, когда я прикручивал зажимы. То же самое здесь: если вы будете раздражать не местный нерв, а нерв, влияющий на большое число сосудов, то, наблюдая за какой-либо большой артерией, например за a. carotis, вы заметите сильное повышение давления.
Вот следующий опыт. Я достаю и перерезаю у кролика симпатический нерв. Вы замечаете, как ухо краснеет. Сейчас это не очень еще заметно, потому что у кролика покраснело другое ухо. Но вот сейчас нормальное ухо стало бледнеть и разница стала довольно заметной. Теперь, если приложить руку к обоим ушам, то ясно чувствуется, что ухо на оперированной стороне гораздо теплее. Начинаю раздражать нерв, и вы видите, что ухо бледнеет; перестал раздражать – ухо опять покраснело. Раздражаю оно снова бледнеет, но такое побледнение не удовлетворяет меня: ухо может сделаться совсем белым, как бумага, а этого здесь нет. Впрочем, здесь местами довольно ясно заметно побледнение, особенно по крупным сосудам. Я все-таки покажу вам это еще раз.
Лекция четырнадцатая. История открытия сосудосуживающих и сосудорасширяющих нервов
Сегодня я займу вас главным образом историей открытия сосудосуживающих и сосудорасширяющих нервов. Это отдел вполне законченный, и поэтому история их открытия весьма поучительна и характерна.
Мы видели прошлый раз, что благодаря Клоду Бернару и Шин Шиффу был установлен общий факт, что кровеносные сосуды находятся под влиянием нервов двух сортов. Одни из них суживают мелкие артерии, другие же, наоборот, ведут к тому, что кровь свободно попадает в капилляры. Вы видели это на опыте при раздражении n. lingualis. Кровь при раздражении нерва начинала вытекать очень сильно, тогда как до этого она еле-еле капала. Затем вы видели и действие сосудосуживающего нерва: при перерезке у кролика на одной стороне симпатического нерва ухо этой же стороны сильно краснело, а раздражая нерв, мы заставляли ухо бледнеть. Так воба эти нерва – и сосудасуживающий и сосудорасширяющий – были открыты в течение очень короткого промежутка времени. Что касается сосудорасширяющих нервов, то впервые их действие было показано Клодом Бернаром не на нерве языка, а на другом нерве. Он показал сначала, что chorda tympani, которую вы знаете как нерв, вызывающий секрецию слюнных желе3, есть и нерв сосудорасширяющий. В 1854 г. он показал, что при ее раздражении кровь из надрезанной вены железы начинает течь гораздо сильнее. Дело, таким образом, сразу приняло благоприятный оборот: стали известны оба регулятора одного органа.
Сосудосуживающие нервы очень скоро нашли и на других частях тела. Понятное дело, эти нервы стали изучать многие работники, были применены все методы, и поэтому очень скоро было установлено существование во многих частях тела сосудосуживающих волокон: в какие-нибудь десять лет были найдены почти все нервы.
Совсем другое получилось с сосудорасширяющими нервами. Как ни старались физиологи обнаружить присутствие сосудорасширяющих волокон, им это никак не удавалось. За 20 лет к этой хорде, несмотря на отчаянные усилия многих физиологов, были присоединены только два нерва: n. lingualis и n. errigens; получалось впечатление, что сосудосуживающие нервы повсюду, а сосудорасширяющих нет. Надо сказать, что в таких случаях много значит логика. Здесь не было никакого основания думать, что таких нервов больше нет, вернее была полагать, что чтонибудь мешает открыть их. Но факт был налицо: кроме трех мест, таких нервов нигде нельзя было показать. Однако в начале семидесятых годов Гольц вдруг выявил сосудорасширяющие нервы в таких местах, где они раньше не были известны. Он сообщил, что если перерезать n. ischiadicus, затем раздражать его, то у вас получается явное расширение сосудов. До того времени все знали и видели, что n. ischiadicus есть нерв сосудосуживающий. И вдруг у Гольца непонятным для него образом получилось, что n. ischiadicus, наоборот, является совершенно ясным сосудорасширяющим нервом. Гольц написал статью, в которой подробно описал результаты своего опыта. Но ученики его, которые работали тогда у него в лаборатории, один – Тарханов, а другой – молодой бельгиец, на тех же животных, на которых работал и Гольц, получили совершенно обратные результаты. В высшей степени курьезная история. И никто не мог объяснить, почему в опытах Гольца при раздражении кровь течет сильнее, а в опытах его учеников – медленнее даже совсем останавливается. Гольц предложил им опубликовать свои работы, и вот после работы учителя в печати появилась работа учеников, в которой они утверждали, что n. ischiadicus есть нерв сосудосуживающий, а не сосудорасширяющий.
После их отъезда Гольц снова принялся за исследования и написал вторую статью, утверждающую, что все-таки он прав. Однако со стороны оказалось виднее, и сразу в двух лабораториях сообразили, в чем тут дело. Факты были до такой степени очевидны, что их надо было признать и, следовательно, надо было только найти им истинное объяснение.
Дело в том, что Гольц поступал так: он перерезал n. ischiadicus и оставлял собак в покое на несколько дней, затем раздражал и получал сосудорасширяющий эффект; ученики же его поступали иначе – они раздражали этот нерв сейчас же после перерезки, и у них получалось, что n. ischiadicus – нерв сосудосуживающий. Другие наблюдатели, которые обратили на это внимание, проделали то же самое у себя в лабораториях и получили совершенно такие же результаты: если они раздражали нерв сейчас же после перерезки, то у них получалось, что n. ischiadicus – сосудосуживающий нерв; если же раздражали его через несколько дней, – то он являлся нервом сосудорасширяющим. Они решили, что это происходит потому, что в одном и том же анатомическом нерве находятся оба рода волокон, и, следовательно, это условие их разделяет. Дело надо понимать так: когда вы имеете нервный пучок, в котором находятся оба рода волокон, то сразу при раздражении берут перевесосудосуживающие нервы, если же вы оставите на несколько дней этот пучок в покое, то дальше лучше выживают сосудорасширяющие нервы и тогда при раздражении получается гиперемия сосудов. Вот в чем оказалось дело. Значит, в одном и том же стволе находятся противоположные по функциям нервы и один из них затемняется другим.
Вскорости были выявлены и другие характерные черты сосудорасширяющих нервов. Одна из этих черт была показана тем же Гольцем. Он, желая доказать реальность сообщенных им фактов, применял, помимо электрического, еще и механическое раздражение. Оказалось, что в этом случае расширение сосудов выступает и сейчас же после перерезки. Следовательно, нервы сосудосуживающий и сосудорасширяющий по-разному относятся к различным раздражениям. Кроме того, он показал, что и электрический ток может вызывать действие сосудорасширяющих нервов. Если мы будем раздражать нерв частым индукционным током, то берут перевес сосудосуживающие нервы, если же раздражать током более редким, то начинают действовать сосудорасширяющие волокна.
Но ведь можно сказать, что это немного фантастическое толкование всех приведенных фактов. Как же придать нашим объяснениям реальность, каким образом доказать, что все эти толкования действительно верны? Доказать справедливость данных объяснений очень просто; для этого надо обратиться к такому органу, к которому сосудосуживающие и сосудорасширяющие нервы подходят в разных стволах. Так и было сделано. Все эти явления можно отлично видеть на подчелюстной слюнной железе. Она имеет сосудорасширяющие волокна в chorda tympani, coсудосуживающие – в n. sympathicus. На двух нервах, идущих по различным путям, можно совершенно легко проверить те свойства, какие приписываются этим двум родам нервов. Если вы берете редкие удары индукционного тока, то вы получите сильное действие chorda tympani и не получите раздражения сосудосуживающего нерва. Дело оказалось совершенно ясным, и загадка, так долго занимавшая умы физиологов, была окончательно разгадана; все объяснилось очень просто. Если вы те же способы раздражения примените в других местах, на других нервах, то вы во многих случаях откроете эти волокна. История очень поучительная, и я хотел бы, чтобы она была вами вполне усвоена. Многие авторы изучали различные нервы тела, и теперь можно с уверенностью сказать, что все сосуды тела находятся под управлением сосудосуживающих и сосудорасширяющих нетвов.
Надо сказать, что были области, где не все в этом отношении было ясно. Это кровеносные сосуды сердца, кровообращение легких и мозга, но там затруднение заключалось в трудности наблюдения. В настоящее время надо считать общеустановленным фактом, что маленькие артерийки, находящиеся перед капиллярами, все управляются этими двумя родами нервов. Понятно, что такие нервы должны приводиться в действие смотря по обстоятельствам: в интересах местного или общего кровообращения действуют то те, то другие нервы.
Следовательно, теперь по порядку должна идти речь о физиологических раздражителях этих нервов. Вы знаете, что раздражения обычно происходят в двух местах: или в нервном центре внутреннее автоматическое раздражение, или же раздражается периферический конец нерва, и раздражение идет по центростремительным нервам – рефлекторное раздражение. Завтра вы увидите, до какой степени легко показать рефлекс на сосудосуживающие нервы. Форма опыта такая: какой-нибудь кровеносный сосуд, ну, например, arteria cruralis, соединяется с манометром, затем перерезается n. ischiadicus и раздражается его центральный конец, в результате получается очень сильное повышение кровяного давления. Значит, раздражение идет в центр сосудосуживающих нервов, оттуда передается предкапиллярным сосудам; они суживаются, в артериях скопляется кровь, что и ведет к повышению давления. Такой же результат можно получить и от воздействия других нервов на другие сосуды.
Лекция пятнадцатая. Прессорные и депрессорные нервы
Вы уже знаете, что маленькие кровеносные сосуды мышечного типа снабжены нервами двух родов: сосудосуживающими и сосудорасширяющими. Этот факт вы видели и убедились в нем лично. Теперь возникает вопрос: какова физиологическая деятельность этих нервов? Легко убедиться, благодаря разным опытам, в том, что, смотря по обстоятельствам, в работе участвуют или одни нервы, или же другие. Один из такие опытов вы уже видели: у кролика с перерезанным шейным n. sympathicus с левой стороны сосуды левого уха были расширены гораздо больше, чем сосуды правого. Мы тогда сделали вывод, что n. sympathicus является сосудосуживающим нервом. Но этот же опыт показывает и физиологическую работу симпатического нерва: до перерезки он суживал сосуды, а после перерезки его действие уничложилась, исчезло.
Подобные опыты вы можете поставить в разных местах организма и убедитесь в том, что в работе находится то один род нервов, то другой. Возьмем, например, язычный нерв – n. lingualis. Как убедиться в том, что в данный момент этот нерв находится в работе? Как нужно поставить опыт? Так как в язычном нерве резко выступает его сосудорасширяющее действие, то, очевидно, нам нужно взять орган сильно гиперемированный, взять его в то время, когда будет налицо работа сосудорасширяющих нервов. Всем известно, что собака в жаркий летний день широко раскрывает рот и высовывает язык, которые в это время бывает очень красный от расширения сосудов. Кроме того, для регулирования теплоотдачи у собаки течет обильная слюна, так как у собаки нет потовых желез и охлаждение тела не может быть достигнуто через потение. У людей же в жаркую пору краснеет лицо и течет пот. Подробнее об этом я буду говорить позже. Теперь для нас важно лишь то, что у собаки при повышенной температуре окружающего воздуха наблюдается гиперемия сосудов языка, т. е. у нее в это время действуют сосудорасширяющие нервы. Следовательно, если перерезать у такой собаки с одной стороны n. lingualis, то одна половина языка должна побледнеть, а другая останется красной. Это будет опыт, противоположный опыту с ухом кролика. Там мы имели дело с действующим сосудосуживающим нервом, и перерезка его вела к расширению сосудов; здесь же будет действовать сосудорасширяющий нерв; перерезая его, мы получим сужение сосудов. Итак, значит, через различные опыты можно убедиться в том, что в данный момент работают или сосудосуживающие нервы, или сосудорасширяющие.
Посмотрим теперь, как провести опыт с n. ischiadicus. В нем, как вы слышали, есть оба рода волокон. После того, что я вам сообщил, легко догадаться, что в существовании двух родов волокон можно убедиться не только путем раздражения нерва, как мы делали, а и путем перерезки. Если у собаки с гиперемированной кожей сделать перерезку n. ischiadicus, то сосуды на одной ноге станут менее гиперемированы, чем на другой, где нерв не перерезан. Объясняется это тем, что в это время работали сосудорасширяющие нервы и перерезкой нерва на одной ноге мы уничтожили там эту работу. Если же взять собаку, находящуюся в условиях пониженной температуры и перерезать у нее n. ischiadicus, то нога покраснеет. Ясно, что этом случае у собаки действовали сосудосуживающие нервы. После же перерезки нерва сосудосуживающее действие будет прервано, и нога поэтому покраснеет.
Я нарочно останавливаюсь на этом так подробно. Для вас очень важно уметь свободно разбираться в физиологических фактах, привыкнуть физиологически думать. Если вы не научитесь этому теперь, когда у вас все в руках, все упрощено, то как же вы будете думать у постели больного человека? Там вам придется быстро охватывать всю сложнейшую связь органов, принимать во внимание всю совокупность фактов. А поэтому практикуйте себя на понимании физиологических явлений сейчас, пока это можно. Потом будет некогда.
Игак, факты простые. Существует два рода нервов: сосудорасширяющие и сосудосуживающие. Опыты, аналогичные тем, которых я вам рассказывал, можно поставить на многих органах. И факты покажут, что все органы бывают то под действием одних нервов, то под действием других.
Теперь мы должны ответить на вопрос, который я поставил вчера. Именно: благодаря каким условиям тот или другой нерв вводится в физиологическую работу? Это, следовательно, будет вопрос о действии различных раздражителей. Раздражители, как известно, могут быть двух родов: или такие, которые прикладываются к периферической части нерва, или такие, которые прикладываются к центральной его части. Я начну с рассмотрения раздражения центральных концов нервов.
Первый, очень простой факт, который сделался известным в этом отношении, был следующий. Какой бы вы чувствительный нерв ни взяли, если вы перережете его и станете раздражать центральный конец, то получите повышение кровяного давления. Происходит это потому, что раздражение, вошедшее в центральную нервную систему, перебрасывается на соответствующие нервы, уже центробежные, и вызывает сужение артерий, а это последнее вызывает повышение кровяного давления. Этот факт напоминает зажимание резиновой трубки в той схеме кровеносной системы, которую я вам показывая на первых лекциях. Тогда вы видели, что стоило нам зажать трубку, закрыть, так сказать, кран, как давление резко повышалось. Я вам тогда же говорил, что все, что вы видите на схеме, вы целиком увидите и на живом организме, конечно в более сложной форме. Теперь я могу показать вам все это на живом организме. В маленьких артериях имеются, как вы знаете, «краны», благодаря которым артерии то расширяются, открываются для притока крови, то суживаются, закрываются. «Приводы» к этим «кранам» теперь в моих руках, и я все факты вам покажу.
Я повторяю. Первый факт, факт самый простой и часто встречающийся, – тот, что какой бы нерв (центральный его конец) вы ни раздражали, вы получите одно и то же: повышение кровяного давления. Но здесь обращает на себя внимание одно обстоятельство. Ведь нервы имеются двух родов: сосудосуживающие и сосудорасширяющие, а между тем при раздражении мы получаем рефлекс только на сосудосуживающие нервы. Возникал вопрос: почему же никогда не наблюдается обратного действия, не получается падения кровяного давления? Или иначе: почему не удается получить рефлекса на сосудорасширяющие нервы?
Этот странный факт оставался фактом до тех пор, пока не был опровергнут другим фактом, полученным бывшим представителем этой кафедры – Ционом. Цион в это время работал в лаборатории Людвига и опубликовал свою работу по этому вопросу вместе с Людвигом. Циону удалось впервые показать обратные рефлексы и получить при подобное раздражении понижение кровяного давления.
Нерв, с которого получался рефлекс на сосудорасширяющие нервы, был найден между сердечными ветвями. Это очень тоненький нерв, самый тонкий из тех, какие приходится препаровать физиологам. У кролика он лежит анатомически отдельно. Цион обратил на него внимание, попробовал его раздражать и получил известный эффект. Нерв этот идет от аорты, или, как говорили раньше, от сердца. Назван он был depressor cordis. Presso значит давлю, de – уменьшаю, понижаю. В переводе depressor будет значить – нерв, понижающий давление. Нервы противоположного действия называются pressor, прессорными нервами, увеличивающими давление.
