Текст книги "Павлов И.П. Полное собрание сочинений. Том 5"
Автор книги: Иван Павлов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 34 страниц)
Да Да, вот маленькое замечание. Я вам передал факты, относящиеся к секреторной и двигательной деятельности пищеварительных органов и перешел к всасывательной деятельности. Но один отдел я упустил, внимательно слушающие меня могли это заметить. Это отдел, относящийся к подробной химии пищеварения. После того как я сказал о ферментах, о том, как они деиствуют, следовало бы по порядку изучить, как реально происходит обработка поступающих веществ в пищеварительном канале. Например, сколько в каждом отделе переваривается белков, жиров, углеводов, какие продукты разложения можно открыть здесь и там и т. д. Факты эти, конечно, очень интересны и имеют прямое отношение к тому, что я вам читаю, но я их опускаю, так как они относятся к области физиологической химии. Все это, безусловно, одна и та же физиология, но предмет очень разросся и из удобства об одном вам говорит физиолог, а о другом химико-физиолог. Все это вам будет сообщено в свое время, а я перехожу к вещам, которые касаются моей кафедры.
Так вот, значит, всасывание – это переход приготовленных веществ в глубь тела для смешения с соками тела и для вхождения в состав живого вещества.
Сначала были расположены рассматривать этот переход как явления осмоса. Правда, это было еще в сороковых-пятидесятых годах прошлого столетия. До тридцатых-сороковых годов в физиологии господствовало понятие, очень вредное и противонаучное, именно – думали о какой-то особой «жизненной силе». Это был так называемый витализм. На все, что бы ни случилось в животном организме непонятного, ответ был один, что это делает «жизненная сила». Это слово в то время объясняло все и изгоняло всякую нужду в строго научном объяснении. Понятно, что этот витализм только закрывал путь для настоящего научного исследования, которое сводит сложные явления к более простым, установленным уже или данной наукой – физиологией, или другими науками: механикой, физикой, химией и т. д. Когда физиологи осознали, что «жизненная сила» – пустое слово, никому не нужное и ничего не объясняющее, то они начали все явления жизни, все физиологические факты сводить на явления физические и химические. Задачей физиологического исследования стало – объяснить все физико-химическими законами. В этом видели настоящую научную задачу. Физиологи ухватились за новую идею. В это время для многих процессов были предложены физико-химические объяснения. Для многих грубых явлений эти объяснения оказались очень подходящими. К более тонкой физиологии, например к жизни клетки, эти объяснения не подошли и были вскоре оставлены и забыты. Это и понятно. Пищеварительная, например, деятельность, как вы видите, есть настоящая химическая деятельность, которую и надо изучать чисто химическими методами. То же, как увидите дальше, можно сказать и о кровообращении, о работе сердца. Там происходят чисто физические процессы. Представление о сердце, грубое представление как о насосе, вполне подходящее. Все физикохимические объяснения, приложенные к крупным частям, к целым органам, оказались вполне удачными и приемлемыми, а приложенные к тонким частям, к клетке – оказались неверными и все впоследствии отпали. Объясняется это тем, что деятельность крупного органа мы более знаем, ее легче изучить, к макроскопическому органу легче подойти. Деятельность же клетки нам почти совсем не известна. Понятно, что объяснения работы тех органов, которые мы знаем, оказались подходящими, а объяснения того, чего не знаем, неподходящими.
Так вот, всасывание через стенку кишек представлялось сначала простым актом, на него смотрели как на простой осмос. Но по мере того, как с предметом знакомились ближе, выявилось большое расхождение между тем, что давала для понимания физика, и тем, что было в действительности. Теперь по всей линии имеются отступления от чисто физических объяснений. Дело надо понимать так, что за выступившими деталями пока не видно закона. Безусловно, ни один из физико-химических законов не нарушается живым существом. Но, кроме физико-химических, здесь есть и свои законы, очень сложные, мы их пока еще не понимаем, они закрыты массой деталей, подробностей, смысл которых нам не вполне ясен.
Наклонность физиологов всю деятельность организма сводить на физико-химические законы, давать всему физическое объяснение вызвала в конце концов реакцию. Так бывает всегда при одностороннем увлечении чем-нибудь. Эта реакция, этот поворот носит в науке название неовитализма, нового витализма. Фактически воскрешение витализма обозначает только то, что физико-химическое объяснение, расцветшее в конце пятидесятых годов, дало много плохих толкований и оказалось неприложимым к клеточной физиологии. Тогда противоположное мнение подняло голову. Но это значит только то, что мы не знаем еще всего, что не выработаны еще средства, чтобы повести строго научный анализ жизни клетки, повести дело так, как мы его уже ведем c крупными органами. И, конечно, появление неовитализма нельзя понимать так, будто мы из крупных органов изгнали «жизненную силу», а в мелких осталась. Это лишь показывает состояние нашего знания. Клеточная физиология еще только начинает развиваться, получаются только первые отрывочные факты. Известно, что было время, когда и деятельность больших органов казалась таинственной и не подходила под физико-химическое понимание. А теперь мы орудуем исключительно с этими понятиями и никаких других не вводим. Теперь вся "таинственность" обнаружена и повторяется у нас в химических стаканах. Вы изучаете ряд ферментов, и их химическая работа проходит в пробирках на ваших глазах. Пройдет 10 20 лет, и все ферменты будут изучены со стороны своей химической натуры. Пойдет вперед и клеточная физиология. Вот как надо понимать те случаи, когда физико-химические объяснения оказываются в настоящее время не приложимы. Это значит, что еще не дошел черед, что мы еще не все знаем. Понятное дело, нужно считать заслугой устранение неудачных объяснений. Часто в науке существует как бы обман чувств, – кажется, что ты понимаешь, а на самом деле не понимаешь. Случилось это и с физико-химическим знанием. Это, конечно, не достоинство, а порок, такой самообман затемняет истину. Поэтому, когда настоящий ученый отбрасывает плохие объяснения явлений, хотя бы эти объяснения были и физико-химические, то это не торжество неовитализма, а лишь строгое отношение к объяснению. Этим вовсе не исключается возможность нахождения верной, твердой и вполне научной дороги, на которую станет дело в будущем, как это не раз случалось и в прошлом.
Итак, физиологи сороковых годов считали, что всасывание есть простой осмотический процесс. Но потом физиолог Гейденгайн опроверг это положение. Он представил факты, которые шли в разрез с физико-химическими объяснениями и разрушали их. Борьба со старыми физиологическими понятиями очень поучительна. На ней не бесполезно остановиться.
На всасывание, значит, смотрели раньше как на простой осмотический процесс, имеющий целью уравнять составы вещества по одну и другую сторону кишечных стенок. Всасывание ведет к уравнению состава. Все это – чисто физические представления. В физике, как вам известно, есть подробная теория осмотических явлений, теория Вант-Гоффа. Вант-Гофф рассматривает растворенные твердые тела газы. Газы стремятся распределиться равномерно. Значит в данном случае, в случае с растворенными веществами, если вы имеете между ними перепонку, вещества будут стремиться распределиться равномерно по обе ее стороны. Но для этого необходимо, чтобы была разница в составе, только тогда и начнется уравнивание. Если же этой разницы в составе нет, тогда передвижение не начнется, в нем не будет нужды.
Обратимся к всасыванию. Все, что ни есть в пищеварительном канале, все переводится в лимфу, в кровь, словом, в соки организма. Для того чтобы здесь можно было говорить об осмотических явлениях, должна, следовательно, быть разница в составе. Но что же оказывается? Уже тот факт, что все, что бы вы ни ввели в пищеварительный канал, переходит затем в соки организма, один этот факт показывает, что переход веществ происходит независимо от состава принятой пищи. И Гейденгайном было доказано в ряде опытов, что в данном случае физико-химическое объяснение не подходит к явлению, не покрывает его вполне.
Опыты эти такие. Возьмем раствор поваренной соли. Как я вам говорил, основная жидкость организма – это 0.9 %-й раствор поваренной соли. Эта жидкость омывает все тело. Если из наших соков удалить все форменные элементы, белки и т. д., то останется одна вода, вот этот 0.9%-й раствор соли. Поэтому такой раствор и назван физиологическим. Значит, казалось бы, так: если вы вольете в пищеварительный канал 0.9%-й раствор поваренной соли, то он не должен переходить за стенки, так как в нем находится поваренная соль в том же отношении, как она имеется и в организме. Вы получите изотонический с соками тела раствор, одинакового химического тона. Однако оказывается, что этот раствор уходит внутрь тела, а не остается в кишках.
Можно пойти дальше. Вы можете взять сыворотку крови, т. е. ту жидкость, которая пропитывает все, весь организм (конечно, кроме морфологических элементов, которые в счет не идут). И вот эта сыворотка, введенная в пищеварительный канал, тоже вся уходит из него в организм. Значит, хотя и нет основного условия для простогосмотического всасывания, а переход, между прочим, совершается.
Этот опыт Гейденгайна мы сейчас сделаем. У нас имеется собака, у которой вскрыта брюшная полость и изолирована часть кишки при переходе из duodenum в jejunum на протяжении 40 см. В этот изолированный отдел мы введем изотонический раствор поваренной соли, т. е. физиологический раствор. Значит, по осмотическим законам, никакого движения этого раствора внутрь организма быть не должно. А вот вы увидите, что этот изотонический раствор будет уходить по ту сторону кишки. Если бы у нас был физический прибор, разделенный перепонкой, то в таких условиях растворы остались бы без движения. Итак, мы вольем в пустую кишку 80 куб. см физиологического раствора, а минут через 15 посмотрим, что из этого выйдет.
Теперь вопрос: что произойдет, если вливать не изотонические растворы? Если бы влить, например, гипертонический или гипотонический раствор, т. е. содержащий больше или меньше соли, чем жидкость организма, то надо было бы по осмотической теории ожидать следующее. Если это 2 %-й раствор соли, то надо ждать, что вода из организма пойдет к соли, в кишку, получится увеличение влитого раствора и этим уравняются составы. Аесли у вас 0.5%-й или 0.3%-й раствор, то надо ожидать, что сперва уйдет из кишки вода, чтобы сделать раствор в кишке более концентрированным. Однако ни того, ни другого не происходит. Все растворы идут одинаково и переходят по ту сторону кишки. Никакого соответствия с тем, что следовало бы ожидать, нет. Но не надо, конечно, понимать так, что здесь получается нарушение осмотического закона. Этого нет. Здесь только усложнение явления; когда вы изучите хорошо все детали, то вы найдете и здесь этот закон.
Гейденгайн сделал добавление к этому опыту. Он попробовал отнять от стенок кишек их жизненные свойства, их живую натуру. Достиг он этого тем, что вводил внутрь пищеварительного канала вещества вроде фтористого натрия, который действует убивающим образом на ткани, отнимая у них жизненные свойства. И тогда в кишке дело происходило точно так, как в стакане у физика. Тогда изотонический раствор не переходил, а гипертонический и гипотонический переходили через кишку. Таким образом, как только сложные свойства живой кишечной перепонки были уничтожены, сразу ясно обнаруживались действия физических законов. Следовательно, живая стенка варьирует в своей деятельности, заслоняя действие физических законов.
Когда Гейденгайн опубликовал свои работы, то неовиталисты зачислили его до известной степени в свои «полк». Они вообразили, что он отстаивает неовиталистическую точку зрения. Для Гейденгайна это было, конечно, оскорблением. Ему это было обидно. И есть очень интересная статья Гейденгайна, где он изложил свое отношение к этой точке зрения: одно дело, указывал он, считать всегда доступными физические объяснения всех фактов, а другое дело – считать все явления никогда научно не объяснимыми. Наконец можно еще считать, что физические объяснения, недоступные сегодня, станут доступными через несколько времени. Понять же и объяснить все – идеал для науки.
Вернемся к нашему первому опыту. Теперь у того же кролика nn. splanchnici перерезаны и взяты натуру. Дыхание устроено искусственное. Покой кишек абсолютный. Раздражаем вагус. Кишки начали двигаться. К сожалению, вам приходится только слушать, а не видеть. Пока nn. splanchnici были целы, нам удавалось только на короткое время вызвать движение, теперь же действие вагуса совершенно отчетливо. Задерживающего нерва теперь нет, и стоило нам только раз раздражить вагус, как получилось движение, долгое время не прекращающееся, и последующими раздражениями мы только усиливали прежнее движение. Движения эти напоминают вознк. кучи червей. Здесь заметны большей частью маятникообразные движения. Так как эти движения не прекращаются, то мы покажем действие задерживающего нерва. Мы его достанем и будем раздражать. Раздражаем. Движение все-таки есть. Ясного действия не заметно. Для того чтобы иметь полную задержку, надобно раздражать оба nn. splanchnici. Во всяком случае существует следующий факт. Пока не были перерезаны nn. splanchnici, мы имели полный, устойчивый покой. А теперь, наоборот, мы не можем прекратить движения. Под влиянием же раздражения вагуса происходит усиление движения. Следовательно, в отношении задерживающих нервов мы исходим из того факта, который нами получен.
Факт существования задерживающего нерва у многих исследователей возбудил сомнения. Спор был разрешен тем, что перерезали nn. splanchnici; тогда выступало резкое действие вагуса двигательного нерва. Здесь аналогия с действием вагуса по отношению к панкреатической железе.
Обратимся к нашему второму опыту. Было введено 80 куб. см физиологического раствора поваренной соли. Посмотрим, что случилось. Прошло 15 минут. Осталось 30 куб. см, 50 куб. см ушло. По осмотическим законам не должно было бы наблюдаться перехода. Если бы мы отняли у стенки кишки жизненные свойства фтористым натрием, то раствор не ушел бы.
Вольем в ту же кишку кровяной сыворотки. А пока, возвращаясь к изложению, скажу, что эти опыты Гейденгайна остаются вполне в силе и до настоящего времени. Опыты эти доказывают, что процесс всасывания слишком сложен, чтобы быть покрытым известными нам физическими законами. Обстановка действия этих законов так здесь усложнена, что эти физико-химические законы скрыты от нас, и явление носит как бы не согласный с законами физики характер. Законы, безусловно, имеют приложение и тут, но они не видны нам. Это показывает, что там, где мы дело знаем хорошо, там существует полное господство физики и химии, а там, где мы знаем мало, там замечается какое-то противоречие, которое только и обнаруживает наше незнание и ничего больше.
Итак, процесс всасывания – сложный процесс. Теперь мы займемся подробностями относительно перехода питательных веществ в глубь тела. Как, по каким путям переходят вещества? Путей здесь несколько, но главных два. Я напомню вам краткую гистологию кишек. Вся слизистая оболочка кишек усеяна выступами, ворсинками. Они имеют сложную конструкцию. Внутри каждой ворсинки имеется центральная полость, По поверхности ворсинки расположены разные элементы. Начиная изнутри, расположен, во-первых, слой цилиндрического эпителия, у которого имеется своеобразное устройство наружной части в виде продольно исчерченной каемки, затем идет тело клетки и ядро. За этим рядом идет соединительнотканный скелет, основа. В этой основе прямо под клетками находятся капилляры кровеносных сосудов. Далее ряд щелей, которые проводят жидкости в глубине центрального канала. В этой же соединительнотканной основе имеются и нервы. Вот в общих чертах состав ворсинки. Центральная часть ворсинки есть начало специальных трубок, так называемых млечных сосудов, о которых была речь раньше, когда говорили о значении желчи. Млечные сосуды – это начало лимфатической системы. Сперва они очень малы, так что их можно видеть только под микроскопом, а дальше они переходят в сосуды такой величины, что мы можем видеть их простым глазом. Для жидкости, проходящей через ворсинки и через вслизистую оболочку, имеется, значит, возможность поити два места: или пойти через слой цилиндрического эпителия и соединительной ткани и проникнуть в млечные сосуды, или же попасть в кровеносную систему, в капилляры, которые в ворсинке лежат под слоем цилиндрических клеток. Для вещества, значить имеются два пути: или в центральные каналы ворсинки и, следовательно, потом в млечные сосуды, или в капилляры, в крови.
Теперь вопрос. Что куда подается? Какие переработанные и всосанные вещества попадают в кровь и какие в лимфу? Решить этот вопрос можно таким образом: надо взять или кровь, или содержимое млечного сосуда – млечный сок – и анализировать их состав после того, как вы дали животному в пищу какие-либо вещества. Это чисто химическая задача. Теперь напомню вам, что оттекающая кровь, венозная кровь идет от кишек по специальной ветви, по воротной системе. Воротную систему составляют вены, которые собирают кровь из пищеварительного канала. Они не идут сразу к сердцу, но идут сперва в печень, распадаются там на капилляры, опять собираются в крупные сосуды и затем уже появляются в нижней полой вене. Следовательно, для такого анализа нужно брать кровь из воротной системы. Для того же, чтобы узнать, что попало в млечные сосуды, нужно поступать так. Сосуды эти вначале очень маленькие, с ними трудно оперировать, трудно вставить в них трубку. Поэтому нужно взять сосуды там, где они уже достаточно велики. Млечные сосуды сливаются с системой лимфатических сосудов, которые проходят во всех частях тела. Млечные сосуды являются, таким образом, одной из ветвей лимфатической системы. Слившись остальными лимфатическими сосудами, млечные сосуды все увеличиваются, и в конце концов огромное количество лимфы и млечного сока собирается и течет в большом сосуде. Это так называемый грудной проток – ductus thoracicus. Здесь же оказывается и всосавшаяся жидкость. Тут вы ее и можете легко достать. Мы можем открыть этот грудной проток и затем нагнетать в него млечную жидкость из брюшной полости по своему желанию.
Следовательно, имеется полная возможности следить за всесавшимися веществами или в крови, или в ductus thoracicus.
А теперь посмотрим результаты опытa. Было влито 90 куб. см кровяной сыворотки в jejunum. Осталось 65 куб. см, следовательно 25 куб. см жидкости вышло из кишки. Вышла жидкость, которая абсолютно такая же по составу, как и жидкость по ту сторону кишки. Почему вышло мало? Это объясняется тем, что чем больше опытов мы ставим на этой кишке, чем дольше идут эти опыты, тем больше кишка удаляется от нормальных условий и тем хуже работает. Кроме того, есть и другие, более глубокие причины, о которых я говорить сейчас не буду.
Лекция тридцать первая. Лимфатическая система. – тканевая жидкость. – млечные сосуды. – состав лимфы. – теории лимфоотделения. – движение лимфы
Мы занимаемся изучением перехода переваренных веществ из кишек в жидкость организма. Этот перехов называется всасыванием. Как я вчера сказал вам, суть этого перехода еще не выяснена, она представляется очень сложной и не укладывается в рамки современной физиологии. Что касается возможности всасывания, то она существует на всем протяжении пищеварительного канала. Конечно, она различна в разных отделах пищеварительного канала, в желудке, например, всасывание происходит хуже, чем в других отделах; очевидно, желудок не предназначен для всасывания. Если вы искусственно создадите такую обстановку, при которой в желудке происходило бы всасывание, то и тогда оно пойдет очень плохо, а на самом деле оно идет, конечно, еще хуже. И это понятно: пока пища еще груба, она не может всасываться, а как только она растворится в желудке, она сейчас же проходит в кишки. Есть указание, что всасывание варьирует и вдоль кишечного канала. Что касается нормального всасывания, то оно наиболее сильно в тонких кишках; там оно главным образом и происходит. Возможность же всасывания не исключается ни для одного отдела пищеварительного канала. Надо обратить внимание на то, что всасывание происходит и в толстых кишках и даже в rectum, на чем и основан способ питания через rectum, через задний проход. Если в верхнем отделе пищеварительного канала имеются какие-нибудь перехваты, мешающие прохождению пищи, то пища вводится через заднепроходное отверстие в rectum и толстые кишки. Это называется питательный клистир.
Вчера я перешел и к другому вопросу. Положим, что питательные вещества перешли уже стенку к ишек, где же они оказываются? Как я сказал, есть два пути: или по млечным сосудам, или прямо в кровеносную систему. Для определения этого пользовались анализом; анализы показали, что большей частью массы переваренной пищи идут все-таки в кровь. Что же касается деталей перехода, то тут имеется много нерешенных вопросов, так что останавливаться на них сейчас во время лекции не стоит. Это еще спор, в котором пока никому не известно, на чьей стороне правда. Сейчас идет разговор, каким образом переходят именно белки. Есть указания на то, что белок может переходить как белок, т. е. не будучи измененным; но вы знаете, что огромная масса белка изменяется, что белки переходят в пептоны, a затем пептоны разлагаются на кристаллические тела, уже далеко ушедшие от свойств пептонов. Так вот теперь вопрос заключается в том: в каком же виде переходят белки?
Я уже говорил вам, что белок может переходить и как белок, как он есть, но остается под вопросом, какие количественные соотношения существуют между переходом нетронутых белков альбумоз, пептонов – и кристаллических продуктов распада белков. Пептоны относительно легко определимы. Уже давно видели, что большое количество белков в кишках переходит в пептоны, a когда стали искать пептоны по ту сторону кишек – их не находили. И вот, уже давно стали склоняться к мысли, что, как только пептоны перебираются через стенку кишки, они сейчас же снова складываются в белки. Это объяснение довольно удовлетворительное. Но к нему со временем прибавилось еще кое-что, а именно то, что пептоны вишке разлагаются еще дальше, и сейчас физиологи не знают точно, в каком виде они переходят через кишечную стенку и что с ними делается. До известной степени так же обстоит дело и с жиром. Что жир переходит в виде продуктов своего разложения, это признается всеми физиологами; но есть указания на то, что некоторое количество жира переходит, не разлагаясь. Основной факт тот, что жир переходит в виде своих компонентов, но как только он перешел через кишечную стенку, он сейчас же восстанавливается, так что в млечных сосудах вы имеете самый жир, а не продукты его разложения. Следовательно, разложение существует только на момент перехода. Что же касается того, каким образом переходит жир, то здесь тоже имеются разногласия в научных мнениях. Некоторые считают, что переход происходит прямо через клетки эпителия ворсинок, другие же считают, что имеют значение межклеточные промежутки и белые кровяные шарики. Вот как в общих чертах представляется это дело. Так как этот вопрос не разрешен еще, то я мало говорю нем.
Сейчас мы говорили о том, как пища переходит из пищеварительного канала внутрь организма. Проследим ее путь дальше. Сначала я остановлюсь на млечных сосудах. Как я вам сказал уже, млечные сосуды являются ветвью той же трубчатой системы, которая имеется во всем теле и носит название лимфатической системы. С этой лимфатической системой и соединяются млечные сосуды, впадают в нее, затем в грудной полости образуется грудной проток – ductus thoracicus, который впадает в vena anonyma. Хотя пища и идет в тело двумя путями – и через млечные сосуды и через кровеносные, – но в конце концов она попадает в кровь и из млечных сосудов. Так вот, теперь по порядку мы и должны сказать, что же это за лимфатическая система. Для этого нужно иметь общее, даже не особенно детальное понятие об общей конструкции организма.
Организм можно себе представить как соединительнотканный скелет. Если удалить все, кроме соединительной ткани, то все-таки осталась бы форма человеческого тела, имелся бы соединительнотканный остов. В одном месте получились бы микроскопические перегородки, в другом щели, но все-таки была бы форма тела. В этой основе организма помещены специальные органы тела. Возьмем часть этого скелета, принадлежащую слюнной железе, там между частями этой ткани вы найдете клеточки слюнной железы.
Итак, какой бы орган вы ни взяли, у вас всегда будет часть этого соединительнотканного скелета и в петлях его клеточки органа, так что в конце концов как некоторый общий план вы будете иметь соединительнотканный остов, в петлях которого находятся специальные элементы. Так вот, в этих щелях соединительной ткани, в которых лежат специальные элементы различных органов, и берут начало лимфатические сосуды. Здесь имеется жидкость. Она является средой, в которой живут специальные элементы. С этой жидкостью к элементу приносятся нужные ему вещества, в эту же жидкость элемент отдает те вещества, которые являются продуктами его разложения. Вы видите, что это та жидкая среда, в которой постоянно живут специальные элементы тела. В ней они живут, от нее получают различные вещества и в нее же отдают ненужные остатки. Жидкость эта называется лимфой. Здесь ее вернее назвать тканевой жидкостью, лимфой же лучше называть ту жидкость, которая идет из этих же щелей, но уже в самих лимфатических сосудах. Это потому, что, как вам понятно, в этой тканевой жидкости живут элементы различного состава, выполняющие различные функции. Если вы возьмете, например, мышечную клетку, то она берет из этой жидкости другие вещества, чем, например, печеночная клетка, и понятно, что тканевая жидкость должна быть чрезвычайно разнообразна в различных частях тела. В лимфатических же сосудах тканевая жидкость из различных участков смешивается.
Почему же ветвь лимфатической системы, идущая от кишек, носит название млечных сосудов? Потому, что в млечных сосудах находится жир, придающий им белый, молочный вид. Млечные сосуды получают вещества прямо из кишечного канала, главным образом жир, обусловливающий их белый цвет. Я вам покажу опыт и прошу вас обратить особенное внимание на то, что вы увидите. В анатомическом институте вы этих сосудов не видели, а если и видели, то в совершенно исковерканном виде. Вам показывают там только ductus thoracicus и то, конечно, не таким, каков он у живого человека. Хирурги, которым приходится работать на живом человеке, те видят все эти ветви, а студенты, которым не приходилось их наблюдать, представляют себе их неверно.
Мы вам покажем сейчас лимфатическую систему в работе с ее ветвью – млечными сосудами. Вот видите, трубка совершенно белая от заключенного в ней млечного сока. Эта трубка вставлена в ductus thoracicus места впадения его в вену. В грудном протоке сливаются и общая лимфатическая струя и струя млечных сосудов. По трубке течет совершенно белое вещество, ибо собака была недавно накормлена жиром, a главную часть жидкости в этом стволе составляет жир из млечных сосудов. Мы сейчас покажем, что эта белая жидкость идет именно из пищеварительного канала. Вы видите, что жидкости идет сейчас очень мало, но в наших руках имеется средство усилить приток этого сока. Средство это – надавить на брюхо, на кишки, где скопляется сок. Вы видите, что сейчас этот сок идет очень медленно, а посмотрите, как я усилю его ток, надавливая на брюхо. Вы видите, как на ваших глазах быстро начал набираться сок, я уже набрал 2 куб. см. Ясно, что млечный сок доставляется из пищеварительного канала. Можно еще раз повторить этот опыт. Вот, сейчас, когда я не давлю, вытекла за минуту всего одна капля. А теперь вот начинаю давить – давил только 15-20 секунд, а получилось уже полкубика. Связь совершенно ясная.
Вы видите лимфу, в которой преобладает струя млечного сока, потому что опыт происходит после того, как собаке дали жирную пищу. Этот млечный сок, так похожий на молоко, как бы в добавление к сходству с настоящим молоком даже свертывается.
Я вам говорил, что в ductus thoracicus вливаются ветви как млечных сосудов, так и сосудов из других частей тела, откуда поступает тканевая жидкость. Тканевая жидкость прозрачна и бесцветна, как вода. Мы можем убедиться в том, что здесь сливаются обе струи, стоит только вызвать преобладание тканевой жидкости.
Этот опыт мы сделаем так: прекратим давление на брюхо и будем мять задние конечности. Будем выдавливать из них лимфу, и на ваших глазах жидкость будет становиться все прозрачнее. Мы производим массаж ноги, начинает капать, но мало еще. Сменить одну жидкость другой легкогда жидкость льется кубиками, а когда она вытекает по каплям, то, конечно, это очень трудно.
Теперь мы сделаем вот что: мы вскроем брюшную полость собаки, и вы увидите весь путь млечных сосудов. Здесь перед вашими глазами млечный сок. Значит, лимфатическая система млечных сосудов доставляет млечный сок.
Что касается лимфы, то ее состав похож на состав кровяной плазмы. Понятно, что в этой лимфатической жидкости будут и продукты разложения тканей. Дальнейший вопрос, который у нас возникает, – вопрос о том, откуда эта жидкость берется в щелях лимфатической системы, вопрос о лимфоотделении. Этот вопрос уже много лет занимает внимание физиологов. Первое представление было физико-химическое. Творцом физико-химического направления в физиологии был Людвиг. От него вышло много теорий, объясняющих жизненные явления с чисто физико-химической точки зрения. Большинство этих теорий было разбито главным образом Гейденгайном, и это сильно удручало Людвига. Он на моих глазах плакал, рассказывая о том, как его преследует Гейденгайн за его теории, над которыми он так много работал и которые считал истинными.
Надо сказать, что у нас, к сожалению, под напором этой окаянной политики, вы почти не видите интереса к научным истинам. Этим можно объяснить то, что такая масса кафедр сейчас пустует. Видите, до какого жалкого состояния мы дошли. А вот у соседей человек в 70 лет плачет над тем, что его истины оказались фальшивыми истинами.
