Текст книги "Пришествие князя тьмы (СИ)"

Автор книги: Иван Непейпиво

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

– На сегодня, думаю, достаточно потрясений, дети мои. Вы все – молодцы, держались стойко и не поддались страху. Помните: это – лишь малая толика тех ужасов, что поджидают неокрепшие души за гранью добра и зла. Так что будьте начеку, крепите веру и да не дрогнет ваша рука пред лицом нечестивых происков! А теперь – ступайте с миром, и да пребудет с вами Господь. Увидимся вечером на торжественной церемонии вручения священных перстов. А пока – не теряйте времени зря, молитесь да размышляйте о величии божьем и собственном месте в замысле Творца!

С этими словами почтенный экзорцист решительно направился к выходу. Студенты, ошарашенные и потрясенные увиденным, робко потянулись к дверям, то и дело испуганно оглядываясь и спеша покинуть ставшую вдруг такой зловещей аудиторию. Каждому явно не терпелось оказаться подальше от этого проклятого места, скорее глотнуть свежего воздуха и убедиться, что мир вокруг всё ещё прежний, привычный и уютный.

Неспешно поднявшись со скамьи, я небрежно толкнул онемевшего Грома в бок.

– Иван! – прошептал он. – Мне кажись надо сменить портки!

Глава 16

Наконец, мы с Громом вышли из проклятой аудитории, в которой всё ещё витал мерзкий смрад от экзорцизма. После увиденного кошмара аппетит начисто пропал, но делать нечего – пора было идти в столовую, иначе рисковали остаться голодными до самого ужина.

Стоило мне только переступить порог обеденного зала, как тут же отовсюду послышались ехидные смешки и язвительные шепотки. Дмитрий со своими прихвостнями, похоже, поджидали меня специально, чтобы всласть поиздеваться и унизить перед всей академией.

– Эй, Ванька, что притих? Никак переживаешь, какого дохляка тебе в персты навяжут? – гаденько ухмыляясь, прокричал Дмитрий через весь зал. – Говорят, в этот раз привезли совсем уж отстойный хлам – сплошь калеки да уроды! Даже по меркам этой богадельни – редкостное убожество!

Его дружки загоготали, будто услышали невесть какую остроту. Видимо, сегодня у них выдался особенно «удачный» день для травли, раз уж они решили опуститься до такого откровенного хамства.

Впрочем, Дмитрия и компанию ничуть не смущало, что, помимо меня, ещё добрая половина студентов не имела перстов. Многие первокурсники, услышав злобные насмешки, поникли и понурились, явно принимая издевки на свой счёт. Лишь Гром, как всегда, оставался невозмутим, хотя с его тупым истуканом я бы тоже особо не веселился.

– Не обращай внимания, Вань, – пробубнил мой сосед, в один присест заглатывая здоровенную котлету. – Подумаешь, не повезло разок! Потом поменяешь перста, да и дело с концом. Хочешь, я у папаши в долг попрошу на нового? Он у меня мужик простой. Правда, процентики заломит – будь здоров, ну так что с купца взять? Везде норовит навар поиметь, ха-ха! Подожди…

Честно говоря, меня так и подмывало треснуть этого увальня по бестолковке. Ещё и он туда же – учить меня вздумал!

– У меня нет времени ждать! – огрызнулся я, повысив голос так, что на нас начали оборачиваться. – И я не намерен менять перстов, когда вздумается. Мой слуга будет предан мне душой и телом – и точка!

Кажется, моя гневная тирада привлекла внимание не только Грома. Снежинка, удивленно приподняла бровь. В её пронзительных голубых глазах промелькнуло нечто похожее на опаску. Вспомнилось ее предупреждение… Но как можно доверять персту врага! Разве ж я послушаю?

Пока я размышлял, в столовой начала назревать нешуточная заварушка. Компания аристократов, восседавшая за соседним столом, решила поразвлечься, докапываясь до простодушного Грома.

– Эй, деревенщина! – крикнул один из них, щеголеватый парень с надменным лицом. – Это правда, что твой папаша весь день ковыряется в тухлой рыбе да глотки драть горазд на ярмарках?

– Точно-точно! – подхватил другой, презрительно фыркнув. – А я слышал, будто его мамка пирожками торгует у городских ворот. Свеженькие, с пылу с жару, налетай, почтенная публика!

Дружки захохотали, весьма довольные своим остроумием. Гром слегка побледнел и стиснул кулаки, но промолчал, лишь яростно зыркнув на обидчиков исподлобья. Видно было, что оскорбления задели его за живое.

– Слышь, увалень, – продолжал глумиться главный Дмитрий, – а чего это ты с Ванькой связался? Давай к нам, в приличное общество. Глядишь, и из тебя человека сделаем, хе-хе!

Тут Гром не выдержал. Медленно поднявшись из-за стола, он в упор посмотрел на аристократишек и веско произнёс:

– Значит так, господа. Можете сколько угодно измываться надо мной и моей семьёй, мне плевать. Но Ивана не трожьте. Он – мой друг, ясно? И когда он разберётся с вами всеми и достигнет величия, я буду гордо идти рядом с ним, плечом к плечу. Понятно излагаю?

От такой отповеди у меня аж дух захватило. И ведь обо мне печётся. Эх, знал бы он, с КЕМ дружбу водит – небось, в ужасе порог бы перекрестил да свечку в церкви поставил…

Снобы малость опешили, но быстро оправились. Алексей расхохотался Грому в лицо:

– Ой, не могу! Слыхали, парни? Этот холоп ещё и в провидцы заделался! Ну-ну, позубоскаль мне тут, деревенщина. Посмотрим, как ты запоёшь, когда мы с твоим дружком разделаемся. Будешь знать, как языком молоть почём зря!

После слов приятеля Дмитрий грубо схватил Грома за грудки и рванул на себя. Я было дёрнулся на помощь, но замер.

В мгновение ока прямо перед нами возник давешний истукан, перст Грома. Одним плавным, неуловимым движением он сгрёб зарвавшегося Дмитрия за шкирку и поднял в воздух, как нашкодившего котёнка. Сноб жалобно взвизгнул и забрыкался, силясь вырваться из стальной хватки.

– Не извольте беспокоиться, сударь, – бесстрастно пророкотал перст, сверля жертву немигающим взглядом. – Я не потерплю рукоприкладства в отношении моего контрактора. Извольте принести извинения, иначе вступлю в боевую конфронтацию, невзирая на субординацию.

Офигеть, вот это слог! Да этот истукан, никак, из старой гвардии будет – вон как складно излагает. Я прям загляделся на невозмутимую физиономию перста…

Тут на арене событий нарисовалась Снежинка. Закатив глаза, она направилась к нашему столу, грациозно лавируя между застывшими в ступоре студентами.

– Немедленно отпусти его, Терентий! – скомандовала Снежка, и в голосе её звенел лёд. – Вот ещё, устраивать турнир посреди столовой! Оно нам надо, с деканатом потом разбираться?

Терентий? Ну и имечко у перста Грома, с какой только колокольни его надыбали? Хотя чего удивляться – у купцов всегда фантазия специфическая была, под стать тугому кошельку.

Тем временем незадачливый аристо, извиваясь ужом на сковородке, брызгал слюной и сыпал проклятьями вперемешку с угрозами. Вот же блаженный – мало ему, так ещё и добавки просит!

– Вы… да вы… Да я вас всех в бараний рог сверну! – верещал он, тщетно молотя руками воздух. – Вы ещё пожалеете, мерзавцы, что связались со мной! Так просто вам это с рук не сойдёт, ох не сойдёт, запомните мои слова!

– Ой, всё! – брезгливо поморщилась Снежка. – Отпустите его, иначе я буду вынуждена применить силу!

Перст Грома дождался кивка хозяина, послушно разжал пальцы, и злополучный аристо мешком рухнул на пол. Он вскочил и опрометью кинулся прочь, только пятки засверкали.

А я сидел и тихо млел, преисполненный гордости и восхищения. Вот уж не думал, что мой друг-увалень такую подмогу при себе держит! Мало ли что статуя статуей, зато гляди как лихо управился, любой элитный страж позавидует. А уж как с аристо разделался – так вообще песня, заслушаешься!

Опять же, приятно, когда за тебя вот так, с душой вписываются. Глядишь, и мне когда перепадёт ненароком толика этой несокрушимой защиты. Если, конечно, Гром и дальше в друзьях числиться будет, хе-хе…

Тем временем Терентий словно испарился. Гром же невозмутимо уселся обратно за стол и принялся дожёвывать свою трапезу, словно ничего только что не произошло. Вот же флегматик неповоротливый – ни тебе тревоги, ни волнения! Хотя после такой-то демонстрации силы грех переживать – с таким защитничком.

Это ж надо – телепортация прямо средь бела дня, без кругов и чар! Да ещё и боевая стойка отменная – тут тебе и скорость, и сноровка, и невозмутимость каменная. С таким перстом по жизни и врагов можно особо не опасаться.

Мы ещё немного посидели, перетирая случившееся и строя предположения, кто теперь кого и когда вызовет на дуэль. Потом, изрядно проголодавшись, дружно навалились на стремительно остывающие харчи, стараясь успеть запихнуть в себя побольше.

Насытившись и отдав должное местной кухне, мы, не сговариваясь поднялись из-за стола и двинулись к выходу.

Поднявшись в комнату, Гром сразу же плюхнулся на кровать и захрапел так, словно не спал неделю. Его перст Терентий невозмутимо занял привычное место у стены, приняв позу каменного изваяния. Я же, решил посвятить оставшееся до вечера время изучению учебников. Как-никак, за первый курс я пропустил немало важных занятий, и теперь предстояло в ускоренном темпе наверстывать упущенное.

Когда за окном сгустились сумерки, я отложил учебник и взялся за перо. Нужно было написать домой письмо с просьбой прислать мне некоторые книги, отсутствовавшие в академической библиотеке. В первую очередь меня интересовали труды по демонологии, сигиллам и способам контроля над низшими духами. Мало ли, вдруг пригодится по ходу дела – с моим-то происхождением и неясными пока планами на будущее.

Покончив с посланием, я аккуратно свернул пергамент в тугой свиток и запечатал. Получилось вроде бы неплохо – четко, лаконично и без лишних подробностей. Авось домашние поймут мой внезапный интерес к запретным знаниям и не станут задавать ненужных вопросов. А уж если кто из преподавателей полюбопытствует – отговорюсь, мол, для общего развития изучаю, в рамках программы.

Закончив с делами, я бросил взгляд на часы и понял, что пора собираться на церемонию вручения перстов. Слегка пихнув похрапывающего Грома в бок, я принялся приводить себя в надлежащий вид. Быстро ополоснулся, переоделся в парадный камзол и тщательно причесался, стараясь выглядеть солидно и презентабельно. Как-никак, сегодня предстояло на люди выйти, произвести хорошее впечатление на приемную комиссию и прочих шишек академических.

Гром тоже, кряхтя и постанывая, поднялся с кровати и нехотя натянул свой лучший (и, подозреваю, единственный) костюм. Терентий, ожив, услужливо протянул хозяину начищенные до блеска сапоги и картуз с кокардой. Смотрелись они на увальне до крайности нелепо, но я благоразумно промолчал. В конце концов, не всем же щеголять адским франтовством и лоском, кому-то положено и простецкую ноту вносить.

Спустившись по лестнице, мы с Громом влились в нарядную толпу студентов, деловито снующих туда-сюда в преддверии церемонии. У дверей актового зала нас встретили дежурные преподаватели и принялись сортировать по группам. Тех, у кого уже имелись персты, отправляли налево, к почетным зрительским креслам и пропускали внутрь. Ну а счастливчиков, которым только предстояло обзавестись магическими слугами, выстроили справа в подобие очереди.

Я украдкой осмотрелся, пытаясь высмотреть в толпе знакомые лица. Краем глаза заметил Снежку – она о чем-то оживленно беседовала с Дмитрием. Чуть поодаль маячила долговязая фигура отца Григория, и я невольно поежился, вспомнив наше недавнее приключение с одержимым. Надо будет потом порасспросить Грома об этом экзорцисте – уж больно колоритный типаж, явно себе на уме.

Наконец и нас начали запускать внутрь. Я приосанился и горделиво прошествовал к своему месту, стараясь излучать уверенность и достоинство.

Зал уже был полон – казалось, сюда набилась половина академии, от последнего студентика до преподавательской верхушки. В первом ряду восседало начальство – ректор, деканы факультетов, глава кафедры боевой магии. Я заметил также Нинель Крамскую, которая что-то втолковывала соседке, молоденькой магичке в форменной мантии. Ещё был невысокий крепыш с обветренным лицом и цепким взглядом – видимо, учитель фехтования и рукопашного боя.

– Погляди-ка, – шепнул я парнишке, стоящему рядом, незаметно кивнув на преподавателей. – Это кто такие, не в курсе? Что-то я не всех знаю ещё…

– А, ну так это ж наши главные спецы по перстам, – охотно откликнулся он. – Вон та чернявенькая, которая с Нинель Анатольевной трещит – Лидия Петровна, наш великий теоретик по части ухода, содержания и улучшения всяких магических слуг будет. Строгая, зараза – чуть что не по ней, живо на отработки загремишь!

Он передернул плечами, видимо, вспоминая не самый приятный опыт общения с магичкой. Я усмехнулся про себя: ну-ну, посмотрим, кто кого… Уж я-то найду способ приструнить любого преподавателя, был бы интерес.

– А этот крепыш, который с краю сидит, весь в шрамах будто – Ерофей Силантьич, мастер клинка и кулака, – продолжал меж тем. – Он у нас и фехтованию учит, и основам рукопашки, и вообще, значит, боевой подготовкой ведает. Мужик суровый, но справедливый. Уж он-то живо любого в струнку вытянет, хе-хе!

Я с интересом поглядел на Силантьича. Действительно, колоритный дядька – как есть матерый волк. Такой, небось, одной левой целый отряд положит, ещё и добавки попросит. Мне определенно нравился этот тип – уж больно он своей несгибаемостью и прямотой напоминал лучших бойцов инферно. Пожалуй, стоит к нему присмотреться на досуге.

Наше перешептывание прервала громкая команда. Церемония начиналась! Мы подобрались и обратились в слух. Ректор поднялся из кресла, откашлялся и произнёс краткую, но прочувствованную речь о важности сегодняшнего события. Дескать, персты – это не просто слуги и помощники, а верные товарищи мага на всю жизнь и бла-бла-бла…

Я тихонько зевнул в кулак, борясь с одолевающей сонливостью. Эти пафосные речи всегда навевали на меня тоску – что в Аду, что в мире смертных. И вот, стоило мне на миг прикрыть глаза, как раздались дружные аплодисменты. Никак, закончил ректор свою пространную оду во славу перстов?

Я встрепенулся и уставился на сцену. Там как раз выстраивалась в ряд группа претендентов на роль счастливых обладателей. Все как на подбор – статные, подтянутые, в глазах ожидание вперемешку с превосходством. Ишь, расфуфырились, пижоны академические!

– Ну всё, Вань, сейчас и наш черед настанет! – взволнованно прошептал малец рядом, подаваясь вперёд. – Погодь, вот выведут перстов-то – живо увидишь, кто тебе дестанется. Лишь бы не совсем уж завалящий достался, а то я слышал, как Шереметьев со свитой над тобой потешались.

Двери в дальнем конце зала распахнулись, и на сцену понурой вереницей вступила группа перстов. Однако вместо ожидаемого разнообразия и магического величия моему взору предстало весьма удручающее зрелище. Большинство перстов выглядели измученными, сломленными, едва волочащими ноги. Раскосые черты лиц и характерный разрез глаз выдавали в них пленных степняков, насильно обращенных в послушных марионеток для нужд империи.

От некоторых несчастных исходила зловещая некротическая аура, словно сама смерть наложила на них свою печать. Они брели, опустив головы и потухшим взглядом уставившись в пол, казалось, давно смирившись со своей незавидной участью.

И лишь один перст резко контрастировал с общей массой. Тот самый светловолосый верзила, который прежде сверлил меня пристальным взглядом, и сейчас не сводил с меня пронзительных голубых глаз. Его поза, осанка – все выдавало несгибаемую волю и превосходство над окружающими. Он явно считал себя лучшим из лучших и ожидал, что именно его изберут первым номером.

И тут меня словно громом поразило. Похоже, этого типа мне как раз строго-настрого запрещено выбирать ни при каких обстоятельствах. Уж больно подозрительный он, так и сочится опасностью. Предупрежден – значит вооружен.

Меж тем на сцену вышел ректор. В руках он сжимал потертый цилиндр, до краев наполненный свернутыми бумажками с именами.

– Итак, господа! – пробормотал он, запуская руку в шляпу и шебурша содержимым. – А, вот он, голубчик! Ну-с, посмотрим, кому выпадет честь выбирать себе перста первым.

Ректор с видом заправского фокусника выудил из цилиндра бумажку и с шелестом развернул её. Миг спустя под сводами зала прогремело мое имя, вызвав оживленный ропот среди студентов. Вот так номер, вот так удача! Хотя, если подумать, наверняка этот старый лис назвал бы меня, даже вытащи он другую фамилию. Слишком уж много поставлено на карту с этим якобы случайным выбором.

Гулко сглотнув вмиг пересохшим горлом, я решительно поднялся и двинулся к возвышению. По пути отвесил галантный поклон преподавательскому составу, после чего неспешно зашагал вдоль шеренги перстов, пристально вглядываясь в каждое лицо.

Так-так, и кто тут у нас имеется? Сплошь иноземцы да пленники, как я погляжу. Ничего удивительного – местных-то небось втридорога столичная знать скупает, куда уж нам.

Тут мой взгляд в очередной раз зацепился за белобрысого верзилу. Тот все так же сверлил меня немигающими глазами, заметно подавшись вперед. И чего это он так уверен, что станет моим избранником?

Однако, если рассудить здраво – он и правда на голову выше прочих. Опасный, как бритва, но силища из него так и прет. Так почему Снежка категорически запретила его брать? Прям хоть убейся, не пойму!

Сам не заметил, как ноги принесли меня аккурат к этому дерзкому белобрысому наглецу. Он возвышался надо мной, точно каменный исполин, и все так же буравил, словно силясь просверлить во мне дыру. Длиннющие руки странно подергивались, бледные пальцы то судорожно сжимались в кулаки, то вновь разжимались. Да уж, с такой-то хваткой только глотки своим жертвам сдавливать – мало не покажется!

– Ну и чего вылупился? – прошипел я сквозь зубы, задрав голову. – Думаешь, коли такой весь из себя – так я тебя и выберу? Больно ты мне сдался.

Перст молча качнул головой, криво ухмыльнулся и слегка запрокинул подбородок, обнажая беззащитное белое горло. Он явно намекал, что хоть сейчас готов вступить в магическую связь, стоит лишь прижать к шее меченую длань. Вот же наглая тварь, прости Тьма!

Я на миг опешил. Может, и впрямь плюнуть на предостережения и взять этого красавчика? Сила при нем, характер стальной опять же. Глядишь, сумею приручить, подмять под себя.

Будто завороженный, я стянул с правой руки перчатку. Взгляд судорожно заметался по залу, безотчетно ища поддержки. Вот и Снежка – так и впилась в меня глазищами, мотает головой что гюрза в брачный период, бровями эдак красноречиво на Шереметьева кивает.

Да что ж такое, ничего не понимаю! Неужто эта мелкая стерва действительно плетет против меня интриги? Ох, не к добру все это, ой не к добру… довериться персту врага и отказаться?

И все же рука дрогнула, потянулась к белобрысому. Поколебавшись еще миг, я шагнул вперед и занес пальцы над обнаженной шеей перста. Тот торжествующе оскалился, в глазах полыхнуло дикое пламя азарта. Все, пан или пропал!

В последний момент я резко отдернул кисть, словно ошпарившись. По залу пронесся оглушительный вздох, кто-то истошно взвизгнул. Ректор вперился в меня ошалелым взором, рот его беззвучно открывался и закрывался, точно у выброшенной на берег рыбы. Похоже, такого финта от меня точно не ждали!

– Иван, да ты что, белены объелся?! – взревел наконец старик, грозно сдвинув брови. – Немедленно выбирай себе перста, и дело с концом! Нашел время для этих… фокусов-покусов!

Я затравленно облизнул пересохшие губы. Мысли заметались в разрозненном хаосе, сшибаясь и наскакивая друг на друга.

– Нет, – отчеканил я, смело встречая тяжелый взгляд ректора. – Ни один из предложенных перстов мне не подходит. Увольте, но я не возьму в услужение первого встречного!

Миг – и зал накрыла звенящая тишина. Казалось, весь воздух враз выкачали могучим насосом, и теперь народ потрясенно ловит ртами невидимые молекулы кислорода.

Я уже хотел было гордо удалиться, но тут произошло нечто невероятное. Стоило мне обернуться к белобрысому, как его лапищи молниеносно обхватили меня и дернули на себя. Не успел я и глазом моргнуть, как мое лицо вплотную приблизилось к перекошенной яростью роже.

– Ну все, Ванечка, кранты тебе! – прорычал перст, обдавая меня смрадным дыханием. – Готовься к смерти, недомерок!

И он заржал – мерзко, с надрывом, словно последний психопат. Да твою ж мать, никак влип я по самое не хочу! С-сука Снежка, удружила так удружила, нельзя была сразу сказать, что он заслан меня убить. Чтоб ей до скончания веков икалось, змеюке подколодной!

Глава 17

Оказавшись в мерзких, длиннющих руках перста, я почувствовал себя беспомощным котенком в стальных тисках. Проклятое тело сморчка, в которое я был заточен, не могло оказать достойного сопротивления. Казалось, еще немного – и мои ребра попросту переломаются под чудовищным напором, превратив внутренности в кровавое месиво.

В зале воцарилась гробовая тишина, а затем грянул дружный вздох ужаса. Студенты застыли на местах, не смея шелохнуться, преподаватели вскочили со своих кресел. Ректор, побледнев как смерть, попытался урезонить обезумевшего перста:

– Стой! Не делай глупостей! Тебе все равно не выйти живым из академии, если ты убьешь учащегося!

Но монстр лишь оскалился в жуткой ухмылке и сдавил мою грудную клетку с удвоенной силой. Я хрипел и извивался, тщетно пытаясь высвободиться из его захвата. Краем глаза заметил, как Нинель что-то торопливо нашептывает на ухо ректору, а тот лишь отмахивается, не сводя напряженного взгляда с разворачивающейся драмы.

Тем временем остальные преподаватели обступили нас полукольцом, выпустив перстов. Однако атаковать не решались, опасаясь задеть меня вместе с врагом. Я лихорадочно пытался сосредоточиться, призвать на помощь свой дар и оттолкнуть проклятого упыря, но тщетно – боль и оглушающий хохот перста совсем рядом с ухом мешали мне собраться с мыслями.

– Давайте! Ну давайте же! – пророкотал он, обдавая мое лицо зловонным дыханием. – Только по одному, не все скопом! Хочу насладиться этим сполна.

И вдруг его тело начало стремительно меняться, обрастая длинной белоснежной шерстью. Конечности удлинялись и искривлялись, превращаясь в мощные лапы с загнутыми когтями. Лицо вытягивалось в звериную морду, клыки удлинялись на глазах. Через несколько секунд передо мной возвышалась исполинская магическая горилла.

Вместо когтей на лапах твари были длинные заостренные наросты, больше похожие на кинжалы. Налитые кровью глаза смотрели с дьявольским весельем и предвкушением расправы. Теперь передо мной был не просто опасный перст, а машина для убийства, способная растерзать кого угодно одним движением.

Я зажмурился и усилием воли подавил подступающую панику. Так, спокойно. Нужно что-то делать, причем срочно. Иначе эта тварь попросту располосует меня в клочья и примется за остальных.

Сосредоточившись, я мысленно проник внутрь мерзкой туши, нащупывая каждую кость, каждый хрящ и сустав. А затем резко сжал невидимую длань, одновременно выворачивая и дробя их в мелкое крошево.

Горилла взревела от боли и неожиданности. Ее скрюченное тело обмякло и рухнуло на пол, превратившись в бесформенную кучу плоти и шерсти. Воспользовавшись моментом, я совершил стремительный рывок и откатился в сторону, прижимая руку к груди. Кажется, пара ребер все-таки треснула…

В зале тут же поднялся невообразимый гвалт. Студенты завизжали и бросились врассыпную, стремясь убраться подальше от кровавого побоища. Жалкие трусы, вот они, доблестные маги академии! Персты-пустышки которых нам пытались вручить, в ужасе жались по углам, позабыв о самой возможности побега.

Краем глаза я заметил, что Нинель что-то кричит, показывая на корчащуюся тушу. До меня донеслись обрывки фраз:

– …голову! Нужно снести ему голову! У него регенерация!

Ага, значит, вот в чем дело! Тварь способна восстанавливаться после любых ранений, кроме обезглавливания. Что ж, будем знать. Жаль только, припозднилась ты с советом, милая Нинель.

Она словно услышала мои мысли и вперила в меня тяжелый взгляд. Глаза полыхнули зеленым огнем, губы беззвучно шевельнулись. И я понял – она не станет вмешиваться. Сейчас ей важнее увидеть, на что способен я сам. Она верит в меня и мои силы. Что ж, будем соответствовать!

Стиснув зубы, я вновь обратился к своему дару. На этот раз вложил в удар всю свою ярость, всю некротическую мощь, помноженную на телекинетический напор. Почувствовал, как незримая длань смыкается на горле гориллы, проникая под кожу и вгрызаясь в трахею.

Мерзкая туша заверещала и задергалась. Я чувствовал, как под моим напором плоть начинает стремительно разлагаться, покрываться струпьями и язвами. Как гниль и тлен расползаются по шее твари, разъедая связки и хрящи. Еще миг, одно усилие – и в моей руке окажется ее голова. Вот так-то, выкуси, образина!

Существо издало жуткий предсмертный вопль и забилось в конвульсиях. А потом все стихло. Безжизненное тело грузно осело на пол, дернулось в последний раз и затихло. Из обрубка шеи хлестала черная дымящаяся кровь, растекаясь зловонной лужей.

Я разжал пальцы, и мертвая голова глухо стукнулась об пол. Застывшие глаза твари пялились в никуда.

В зале повисла звенящая тишина. Все взгляды были прикованы ко мне – ошарашенные, испуганные, полные благоговейного трепета. Да, сука, да, такого вы точно не ожидали от скромного первокурсника. То ли еще будет!

Я растянул губы в кровожадной усмешке и обвел притихших студиозусов торжествующим взглядом. Поймал обеспокоенный взор ректора, одобрительный – Нинель, бешеный – Шереметьева. Что, съели, голубчики?

– Иван… Это было… – начал было директор, но я небрежно отмахнулся.

– Благодарю за науку, профессор. Сегодня я усвоил ценный урок. Никому не позволено безнаказанно угрожать моей жизни. Даже перстам. И пока я не найду достойного, отлично справлюсь и сам, у меня еще два года!

С этими словами я вытер окровавленную руку о камзол и решительно зашагал к выходу. Перед внутренним взором до сих пор стояла отсеченная голова монстра. Боль в груди напоминала, что расслабляться рано. Подсознание буквально вопило об опасности. Однако было в этом ощущении и нечто странное, необъяснимое.

Пока я шел к выходу из зала, спину буквально прожигало неведомой силой. Казалось, само пространство вокруг наэлектризовалось и потрескивало от напряжения. И с каждым шагом это чувство лишь усиливалось, пока не достигло апогея.

Внезапно я понял, что именно ощущаю. Это была некротическая энергия – сырая, первобытная, могущественная. Она буквально впитывалась в меня, наполняя тело невиданной доселе мощью. Такого я не испытывал даже рядом с мертвыми, когда только начал познавать свой жуткий дар. Нет, это было нечто совершенно иное!

Ошарашенный, я замер посреди зала. Ребра нещадно ныли, мышцы сводило судорогой. И все же любопытство пересилило боль. Раз уж сама Тьма подкидывает мне такой шанс – нужно воспользоваться, подпитаться. В конце концов, неизвестно, на что еще я способен и как далеко простираются границы некромантских умений.

Закрыв глаза, я глубоко вздохнул и сосредоточился на ощущениях. Почувствовал, как сила проникает в каждую клеточку, затапливает венозную систему, укрепляя кости и залечивая ушибы. Да, вот оно – блаженство исцеления! Всего несколько мгновений – и по моему телу не осталось ни единого следа недавних повреждений.

Однако я увлекся и забыл об осторожности. Втянул в себя слишком много энергии, исходящей от мощного трупа горилло-перста. И случилось то, чего я никак не ожидал – дикий, неконтролируемый выброс магии!

Меня пошатнуло, в глазах потемнело. Зал озарился призрачным зеленоватым сиянием, а по стенам заплясали тени. Черт подери, что творится?! Я лихорадочно попытался взять силу под контроль, но куда там – она рвалась наружу, будто вода через прорванную плотину.

Краем сознания отметил – нужно будет потом как следует изучить этот феномен и научиться сдерживать подобные выбросы.

– В-ваня! Ты что натворил?! – раздался за спиной испуганный голос.

Я обернулся и обомлел. Похоже, моя стихийная магия дала неожиданный эффект. Распластанный на полу труп чудовища вдруг содрогнулся и начал подавать признаки жизни! Вернее сказать, подобия жизни – ведь оживить полностью разрушенный мозг и вернуть сознание я все-таки не мог. Пока не мог!

И все же расчлененная горилла судорожно зашевелилась, пытаясь подтянуть к себе оторванную голову. Пальцы скребли по залитым кровью плитам, безголовое тело беспорядочно дергалось на месте. Зрелище было настолько дикое и противоестественное, что у меня волосы встали дыбом

Постепенно до меня начало доходить. Мой выброс некросилы не просто реанимировал мертвые ткани – он подчинил их моей воле! Я буквально всей кожей ощущал незримую связь, протянувшуюся между мной и трупом. Если прикажу – он будет повиноваться, словно марионетка. Вот так номер!

Любопытно, однако. Выходит, отныне он в моей власти? И вся его чудовищная сила, и способности – тоже? Хм, это открывает определенные перспективы. Можно такого натворить – мало не покажется!

Усмехнувшись, я подошел к копошащейся туше. Та замерла, будто почуяв хозяина. Право слово, даже в посмертии тварь признает мое главенство! Прекрасно, просто прекрасно.

Но что-то подсказывало: незачем плодить неупокоенных мертвецов. Пускай все идет своим чередом, а покойнички мирно тлеют в гробах.

Прикрыв глаза, я мысленно потянулся к обрубку шеи гориллы. Почувствовал, как некротическая сила сворачивается в тугой жгут, концентрируясь в одной точке. А затем резко дернул эфемерный поводок на себя, одновременно шепча слова Изгнания. Которые сами слетали с уст.

Труп содрогнулся всем телом и обмяк, роняя из пальцев голову. Последние искры не-жизни покинули разрушенную плоть, и теперь на полу лежала просто мертвая горилла. Дело сделано – покойся с миром, тварь. Свою роль ты уже сыграл.

Я брезгливо поддел тушу носком ботинка и решительно зашагал прочь. Что ж, первый блин вышел комом, но итог того стоил. Теперь вся академия будет шептаться о невероятных способностях Ивана Ведминова.

Я уверенно шагал по коридору, не обращая внимания на перешептывания и любопытные взгляды студентов. Пусть болтают, мне-то что? Главное – репутация создана, авторитет завоеван.

Вдруг мое внимание привлекла странная сцена. Дмитрий Шереметьев, красный от ярости, что-то выговаривал Снежинке, с силой ударяя кулаком по стене возле ее головы. Бедняжка вжалась в холодный камень, но глаз не отводила, храбро пытаясь утихомирить разбушевавшегося хозяина.

Приблизившись, я невольно уловил обрывок их разговора:

– Да ты хоть представляешь, сколько отец за него выложил?! – орал Дмитрий, брызжа слюной. – А теперь из-за этого сопляка все его планы псу под хвост!

Хм, интересно. Это он про того перста-гориллу, от которого меня так настойчиво предостерегала Снежка?