Текст книги "Пришествие князя тьмы (СИ)"

Автор книги: Иван Непейпиво

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Пришествие князя тьмы

Глава 1

Огненное марево гнева и отвращения затмевают взор. Бессмысленный вопль, рычание и отчаянная борьба против оков – все тщетно. Эти твари как следует подготовились, не оставив мне и шанса. Сковав цепями, выкованными ангельскими легионами они лишили меня сил. Даже притащили нескольких архонтов, чтобы удостовериться – выдержат ли путы и обезопасить себя! Цепи впиваются в плоть, причиняя адскую боль, но я продолжал вырываться из этой дьявольской западни.

– Крепче держите, скоты беспородные! – истерично визжал Астарот.

Трусливая шавка тряслась как осиновый лист. Его лицо посерело от ужаса при виде моих отчаянных рывков.

Я не мог поверить, что после тысячелетий верной службе нашему господину Самаэль осмелится на такое! За что?! Из зависти к моему происхождению, власти, силе?

– Ну что, готов влачить жалкое существование, в мире людей, бестелесным паразитом? – ехидно проскрежетал Самаэль, вонзая копье мне в бочину.

– Остановись, повелитель! – заныл Астарот, едва не обмочившись. – Довершай ритуал, пока он не вырвался! Если об этом прознает Люцифер…

Я огляделся по сторонам. Десятки уродливых бесов копошились во мраке, удерживая проклятые цепи. Жалкие слуги Самаэля, отвратительная мразь, что даже имени демона недостойна! Они рычали и плевались, дергая оковы. Костлявые лапы впивались в плоть.

Я собрал последние силы для отчаянной попытки… Но цепи лишь глубже врезались в разорванные сухожилия. Твари визжали от восторга, предвкушая мою гибель.

– Быстрее, он вырвется! – пискнул Астарот, отступая за спину Самаэля. – Я видел, что будет, и такой исход тебе не понравится мой принц.

Я почувствовал, как оковы начали поддаваться, ещё чуть-чуть… Ничтожные бесы едва сдерживали цепи, раздирая себя в кровь, наматывая собственные кишки на звенья.

– Помогите, повелитель! – завыл один из них в предсмертной агонии.

– Держите, твари! Или пожалеете! – рявкнул Самаэль.

Его глаза загорелись отчаянием и ужасом. О, как эти твари боялись меня! Это придавало сил для новых попыток… Но архонты подоспели прежде, чем бесов перемололо в фарш. Туго натянув цепи, они обездвижили меня прижав к скале, как на дыбе.

– Астарот, брат! – крикнул я, – По крайней мере ты был мне им, до недавних пор! Скажи… здесь, перед всеми, ты, познавший прошлое, настоящее и будущее – я вернусь?!

Астарот замялся, паника в его глазах сменилась растерянностью. Но прежде, чем он успел ответить, его грубо перебил Самаэль:

– Я все просчитал, дурак! Думаешь, я, принц Ада, решился бы изгнать правую руку самого Люцифера, не подготовившись как следует?! Шансы на твоё возвращение ничтожны! А когда я займу твоё место…

На это я лишь расхохотался через кровавую пену:

– Я – есть Антихрист, злой дух, присутствующий всюду! Я – чёрный ворон, соратник Сатаны с самого начала времён! Я был первым среди достойнейших ангелов и стал первым среди достойнейших демонов! Я вернусь, жалкий выродок, и заставлю тебя вечно страдать!

– Заткнись, сука! – взревел Самаэль, выхватив вспыхнувший огнем меч архангела Михаила.

Его перекошенное ненавистью лицо, озаренное кровавым заревом клинка, было жутким зрелищем. Именно таким мечом я когда-то был изгнан с Небес. Теперь это отребье пытается изгнать меня в мир людей – примитивную помойку!

Откуда? Как этот мерзавец добыл ангельскую реликвию. Промедление было ошибкой – меч уже разил по воздуху. Мгновенье и лезвие взрезло плоть на груди.

Боль пронзила всё мое существо. Я взвыл, чувствуя, как ангельский металл, подобно раскаленному добела клейму, выжигает меня изнутри. Колени подкосились, я рухнул к ногам Самаэля. Из распоротой груди хлынула кровь.

В этот момент я услышал торжествующий рев архонтов. Эти трусливые отродья накинулись на меня с оружием ангельских легионов. Один за другим их мечи и копья вонзались в мое тело, причиняя неимоверные муки.

– Клянусь, я вернусь! И расплата будет страшной! Запомните этот день!

Я чувствовал, как постепенно рассыпаюсь в прах. Плоть чернела, трескаясь и истлевая.

Наконец, когда от тела почти ничего не осталось, я вырвался бестелесным демоническим духом – и тут же ощутил боль, словно меня рвут на части тысячи раскаленных крючьев. Моя измученная душа мчится сквозь все круги Ада, и каждый новый виток приносит немыслимые страдание. За все что я совершил, за ошибки, которые не исправить.

Сквозь адское зарево я вижу лишь мучения грешников. Их крики режут слух, а иссохшие конечности царапают друг друга в тщетных попытках облегчить нескончаемые страдания.

Прорвавшись наружу я очутился в мире смертных. Но свобода оказалась иллюзией – я лишен всего: тела, власти, могущества! Мне жизненно необходимо завладеть телом хоть какого-нибудь человека!

Отчаяние и ярость охватили меня. Я метался от одной оболочки к другой, но моя сущность слишком слаба. Даже слабый разум новорождённого мне неподвластен! Мне грозит раствориться в этом мире, так и не обретя новое тело!

Как я, Велиал, могу кончить так?! Неужели не смогу вселись даже в жалкого смертного?! Я обречен блуждать вечно?! Нет! Пусть мир людей рухнет, но я возьму свое! Клянусь бездной, я восстану… вернусь! И Ад покажется Раем, по сравнению с тем, что я принесу с собой!

***

Российская империя.

Поместье Ведминовых

Темнота вокруг вдруг прорезается надрывным бабьим криком:

– Нет! Оставьте меня с ним!

Блин! Ну и голосина!

– Зафиксируйте время кончины, – сказал мужчина рядом. – и прикройте его уже, меня пробирает дрожь от этого парнишки! Игнат, подойди… и неси Псалтырь, надо помолиться за упокой.

Чувствую, как чьи-то хрупкие ручонки отчаянно цепляются за мою худую грудь в запыленном камзоле. А сквозь едва приоткрытые веки вижу лицо этой рыдающей тетки, искаженное горем. На вид лет шестидесяти, хрупкая и бледная, меня покоробил ее измученный вид. Это пожилая дама в темном платье, рыдает, уткнувшись мне в грудь. Рыжие кудри с проседью в беспорядке рассыпались по плечам.

Грубая рука схватила её в попытке оттащить прочь. Она отчаянно вцепилась пальцами за мой камзол:

– Нет! Пустите! – продолжала раздражать мой слух верещавшая женщина. – Не забирайте моего сына!

Ясно! Это моя мамаша. Только мать может так убиваться над телом ребенка. Хотя кто их, смертных, знает…

Её щеки блестели от слез. Губы дрожали. Голос срывался в хрип от рыданий. Но хватка этой женщины удивительно сильная – она изо всех сил удерживается рядом со мной…

Что за?! Я вселился в мертвецкое тело?! Дыши, зараза, у меня дел по горло! Я изо всех оставшихся сил вдохнул воздух в эту плоть. Тело с трудом подчинилось, оно едва не превратилось в падаль…

Холодный ладан, защекотал ноздри. Раскрыв глаза, увидел нависшего жирного попа с лоснящимся от пота лицом. Святоша мгновенно побледнел от ужаса при виде моего воскрешения. Он упал, как подкошенный, стеная молитвы. Послышался треск старых половиц, а в воздух взметнулась пыль.

Рядом замерла перепуганная юная девушка с заплаканным лицом. Красивая, зараза… Длинные волосы цвета вороного крыла были заплетены в тугую косу, скромный белый воротничок прикрывал шею до изящных скул. А на мою грудь опять бросилась женщина, цепляясь за мои одежды, и помешав мне полностью облизать прилестницу взглядом.

– Матушка, он жив? – проскулила прекрасная дева. – Братик, ты слышишь меня?

Святоша поднялся и с опаской оглядел моё иссохшее тело:

– Сомневаюсь сударыня… н-не уверен! – скривившись пробубнил тот, который провонял всю комнату кадилом. – Выглядит как труп трехдневной давности!

Да уж получше твоего, жирное ты чудовище. Я почувствовал, как ненависть и презрение к этим слабым смертным клокочет во мне. Но это тело – единственный шанс вернуть силу! Придется потерпеть ради будущих расправ… Хотя очень уж хочется напугать эту шайку до усрачки!

Я прочистил горло, но вместо человеческого голоса раздался демонический рык. Все в ужасе перекрестились. Чтоб тебя! Нужно держать себя в руках, притвориться этим слабым смертным. Хотя, порывшись в его памяти, не нашёл ничего интересного – жизнь в болезнях и страданиях, пока не сдох на этой постели.

Мелкий церковный щенок, стоящий сзади, дёрнулся и случайно вылил мне на голову графин со святой водой. Я с отвращением фыркнул, прожигая его взглядом и ощерив клыки под шумок выпустил из пасти язык сметая капли со лба.

Ммм… – прошептал я и лукаво улыбнулся, сдерживая смех. – Неплохо освежает! Давай еще!

Он взвизгнул тоненько, как девица и скрылся за жирной массой хозяина. Лишил меня забавы… жалкое зрелище! Но лучше впредь так не делать…

– Жив, слава Богу! – всхлипывает мать, целуя мои костлявые пальцы. – Все вон, ему нужен покой!

– Ему нужно в церковь. – попытался возразить ей встревоженный поп. – П-пусть причаститься! Да и не мешает показать его экзорцисту отцу Егору! Пока он проездом в нашем уезде.

Старшая сестра, не разделяла энтузиазма матери, это было видно по взгляду, но она открыла дверь и хмуро указала на выход, провожая священника и его слугу. Умная девка, эта Ольга… Пригодится.

Мать вдруг ахнула, разглядывая мою руку с нечитаемым выражением лица:

– Ольга… Иди сюда. Посмотри на это. Минуту назад ее не было!

Сестра, спотыкаясь, подбежала и бухнулась перед моей кроватью на колени. Схватив кисть с видом безумной фанатички. Да что тут происходит?

– Господи… Невозможно!

Я выдернул руку и прищурился. На безымянном пальце красовалось странное чёрное клеймо. Оно темнее черного, словно поглощает в себя свет. На кисть не падают блики, не ложатся тени, эта скверна вбирала в себя все в своей досягаемости.

– Мама… – прошептала Ольга жутковатым тоном. – Теперь все образуется? У него ведь… теперь есть с-стигма, метка?

Те переглянулись с заговорщическими лицами. Я же таращился на них в полном недоумении.

– Эм… Да! Кхм, – выдавил я на пробу. – Теперь всё будет отлично, хе-хе…

Не знаю, что тут, черт возьми, творится. Но это можно обратить себе на пользу!

– Ванюша! – мать с надеждой в глазах тормошит меня за плечо – Как себя чувствуешь родной?

Ванюша… вашу ж мать! Ну и имечко!

Вдруг сестрица начинает тыкать в меня своим тонким пальчиком:

– Иван! Ваня! Ну чего ты замер, а? Скажи что-нибудь! Метка откуда?

Я раздраженно схватил её за запястье:

– А ну прекрати меня лапать! – сквозь зубы прорычал я. – Да я почем знаю?! Что это за дрянь такая на пальце? Объясните мне кто-нибудь!

Сестрица молча вскочила и метнулась за дверь, а мать испуганно разглядывала странную дрянь на моей руке. Она лихорадочно шептала молитвы и поднесла зажженный огарок свечи. Пламя взметнулось, потянулось к метке и тут же померкло. Что за колдовство?! Еще и уши вянуть от этих взываний к всевышнему! В башке у Ванюши я ответов не нашел, знаю, что есть магия и знаю, что у него ее не было!

– Эй, Матушка, будь так любезна, закрой ротик! – не выдержал я. – Успокойся и толком, объясни, что происходит! Я только из Ада… и ни черта не знаю… – Я прервался, догнав что сказал лишнего. – То есть не помню, ч-что-то с памятью!

– Как из Ада? Сыночек! – сказала она и опять разревелась, поглаживая меня по руке. – Ты же за всю жизнь и мухи не обидел! Повредился… Оля! Ваня головой повредился!

Улыбка растянулась на лице, нахлынули воспоминания про тех, кого я обидел…, но в этот момент в комнату ворвалась запыхавшаяся Ольга. Она едва волочила за собой огромный потрепанный фолиант в кожаном переплете размером чуть ли не с неё саму:

– Я принесла книгу Перстов папеньки! Давайте искать упоминания о такой метки как у него! – воодушевленно пробормотала сестрица. – А если таких до него не было… это же удача! Им точно заинтересуются в высшей академии магии. Даже если его такого не возьмут в военную академию, то духовенство его точно зачислит! Да и какая разница, они все под одним боком…

– Давай сюда эту рухлядь! – рявкнул я, выхватывая книгу у неё из рук. – Посмотрим уже, какая пакость меня отметила!

Женщины вскоре уснули подле меня, а я продолжил увлеченно листать книгу Перстов. Меня интересует не только внешний вид этих меток, и да, такой еще не было…но и законы этого мира. Хм, магия есть! Значит, я смогу вернуть силу и власть! А потом вернусь в Ад и поставлю раком Самаэля!

Однако местные законы магии весьма суровы. Она проявляется лишь у некоторых детей в возрасте пяти лет… и полностью исчезает к двадцати годам! Но если у тебя есть метка и пусть даже магия уже исчезла, ты можешь взять себе перста.

Я перевернул страницу и чуть не подавился от смеха. Цитирую: «По сему указу императора – всех магов из пленных иноземцев, преступников и простонародья – надлежит сделать перстами, через контракт с хозяином, тем самым запечатав в них силы! Персты „благородных“ магов, носителей меток, обязаны беспрекословно слушаться своего господина и служить царю и церкви»!

Да тут люди творят такую дичь, что любой нормальный демон охренеет! А далее сказано, что для любого аристократа, знатного господина, стать перстом это смерти подобно… позорное клеймо на весь род и с недавних пор запрещено законом.

Мне определенно есть, где разгуляться в этом безумном мире! Пожалуй, моё новое существование скучным не будет…

Итак, что имеем… перстами здесь зовут волшебных боевых слуг, в них запечатывают магию заключив контракт. А после используют как цепных псов, которые служат носителям меток! А на моем пальце красуется одна такая – таинственное клеймо, дающее право обладать собственным перстом. Но… их может появится до пяти.

Однако у меня всего одна, да и та стремная! Хм… ну значит надо подыскать самого сильного перста! Чтобы с его помощью я смог подчинить себе остальных!

Займусь этим, как только наберусь сил. А пока это жалкое тело слишком слабо. Нужно позаботиться о его восстановлении, иначе я точно сдохну!

Глава 2

Сквозь пелену сна я услышал, как ливень с неистовой яростью барабанит в ставни, а за вспышками молний следовали оглушительные удары грома. Я возвращался к реальности постепенно, переживая полубредовые видения – руины некрополя в багровом зареве, исчадия ночи, скалящие клыки, шепчущие на мертвых языках…

Внезапно что-то тяжелое ударилось о пол, и я распахнул глаза. Вокруг кровати вихрем кружились предметы – тумбочка, кресла, книги, свечи – все это будто взметнулось в воздух. А я сам, того не ведая, бормотал слова на наречии Седьмого Круга!

У изножья кровати стояли две женские фигуры – моя сестрица Ольга и по всей видимости служанка. Девушки вжались друг в друга, прижав ладони к устам. Их лица были бледны как полотно, глаза расширены. Служанка дрожала, не в силах пошевелиться, будто парализованная, а вот сестрица напротив хмурила брови.

Я осознал, что во сне утратил контроль над своими скрытыми демоническими силами, а значит они есть и это отличео. А после пробуждения, предметы замерли и рухнули вниз. Озираясь по сторонам, заметил, что даже картины и кресты на стенах перекручены. Прежде чем девушки решат, что я одержим и не послали меня к недавно упомянутому отцу Егору, следовало обезопасить ситуацию.

Я решил разрядить обстановку привычной для себя грубоватой манерой:

– Что? Я что, урод какой, что вы так на меня уставились?

Мой рокочущий, чуть хрипловатый голос будто пробудил служанку от оцепенения. Она вздрогнула и торопливо залепетала, безуспешно пытаясь скрыть дрожь:

– Н-нет, ваша св-светлость! Никак нет! П-просто…

Ее взгляд метнулся к разбросанным по комнате вещам, недавно парившим в воздухе в диком хороводе.

– Я… мы… – Служанка в смятении прижала ладонь к воротничку, будто ей сделалось жарко. Ольга бросила на нее строгий взгляд и повелительным жестом велела оставить нас.

– Марфа, ступай. Оставь меня с братом.

Служанка поспешно присела в реверансе и ретировалась, оставив лишь едва заметный аромат лаванды. Стоило двери захлопнуться, как Ольга тут же сбросила маску заботливой сестры. Ее лицо вспыхнуло румянцем недовольства, а в глазах полыхнули опасные искры. Сжав кулачки, она гневно уставилась на меня.

Я лишь усмехнулся про себя. Ох, чувствую, сейчас разразится буря! По воспоминаниям мальца в чьем теле я застрял, эта девица с детства была бойкой и своенравной. Однако теперь, ее гневные тирады будут казаться всего лишь забавным лепетом…

– Хватит морочить мне голову, тварь! Я знаю, что ты не мой брат! Мой Ванечка мертв, а ты… Вот ты и скажи… что за исчадие ада поселилось в его теле?!

Я опешил от ее дерзкой прямолинейности. Не ожидал, что эта юная девица будет столь бесстрашна и решительна. Впрочем, кровь в моих жилах встрепенулась от ее вызова.

Вместо того чтобы признаваться, я решил скрыть правду намеком на общее воспоминание:

– Ольга, неужели не признаешь? Вспомни лето три года назад, когда мы все вместе ездили на пикник у озера. Помнишь, как я упал с лошади и сломал ногу?

Девушка прищурилась, вглядываясь в мое лицо. Однако скептицизм не отступил.

– Помню я эту историю! – отмахнулась она. – Но это не доказывает, что ты и впрямь мой брат. Это мог узнать кто угодно, особенно демон!

Ольга шагнула ко мне и грубо взяла мою руку в свою ладонь, разглядывая таинственную метку на пальце.

– Но радуйся… меня не волнует, кто или что ты такое на самом деле! Теперь, ты Иван Ведминов – наследник нашего рода. И без тебя и этой чертовой метки нам не выбраться из нынешнего плачевного положения!

Она сурово взглянула мне в глаза:

– Хочешь ты того или нет, но обязан сделать все возможное, чтобы помочь нашей семье возродиться к былому величию! Раз уж метка избрала тебя, то путь предстоит тернистый. Но у тебя нет права на провал, понял?!

Ольга отпустила мою ладонь и склонила голову набок, вперив в меня требовательный взгляд:

– Так что уймись со своими ночными вспышками и примись за дело! Иначе я сама отведу тебя к экзорцисту для изгнания! Все ясно?!

Я невольно усмехнулся. Спорить желание нет, да и этой пылкой девчонке было далеко до робкой, наивной овечки. Ее решимость и напор мне импонировали. Даже догадываясь, что перед ней вовсе не родной брат, а древнее демоническое существо, Ольга не дрогнула. Ей плевать, кто я – лишь бы я взялся за возрождение их семейства. Истинная гордая аристократка!

– А теперь поднимайся! – продолжила Ольга, не давая мне времени на раздумья. – Приводи себя в порядок, к нам едет декан Академии магии, магистр Морозов. Ты два дня тут орал во сне на каких-то птичьих языках, так что иди искупайся. Мы будем ждать тебя внизу, и не вздумай расстраивать матушку – она по-прежнему верит, что ты ее сын, а чертовщина что здесь творилась твоя пробудившаяся магия!

С этими словами девушка развернулась и удалилась, оставив меня наедине со своими мыслями. Я встал с постели и прошел в ванную комнату, бросив взгляд в окно. Поместье являло собой воистину впечатляющее зрелище – массивный трехэтажный особняк с башенками и шпилями, окруженный ухоженным парком и фонтанами. Однако присмотревшись, я заметил следы запустения – облупившуюся штукатурку, потрескавшиеся ставни, проросшие сорняки на дорожках. Некогда величественное родовое гнездо явно видало лучшие времена.

Я подошел к зеркалу, вглядываясь в свое новое обличье. Передо мной стоял молодой человек лет восемнадцати, худощавый, но с весьма привлекательными чертами лица – резкими скулами, прямым носом и тонкими губами. Несмотря на болезненную бледность кожи, общее впечатление было весьма положительным. Лишь черные, как смоль, волосы и пронзительные сапфировые очи выделялись слишком контрастно. Не мудрено – ведь в этом теле обитал один из сильнейших демонов из свиты самого Люцифера.

И все же краски будто съедало зловещее клеймо на пальце правой руки – словно эта таинственная метка высасывала из меня жизненные соки. Отметина излучала какую-то потустороннюю энергетику, ощущение зловещей древней силы. Клеймо было как кольцо, выпускающее языки черной энергии, слегка изогнутые и витиеватые.

Я повертел рукой, разглядывая эту метку под разными углами. Энергия, исходящая от нее, была столь плотной, что воздух вокруг будто колебался. При ближайшем рассмотрении, казалось, клеймо слегка пульсировало, чуть заметно расширяясь и снова стягиваясь в такт биению моего сердца.

Итак, значит, когда я сплю, сила демона вырывается на волю, нужно с этим что-то делать, телекинез бушует неконтролируемо…, а мне нужно контактировать с людьми и за пределами поместья.

Я попытался сконцентрироваться, направляя энергию на каменную мыльницу, лежащую на краю ванны. Вначале ничего не происходило, но постепенно предмет задрожал и слегка сдвинулся на пару сантиметров в сторону.

Неплохо для начала! Сила демона во мне присутствует, просто пока что слабая и необузданная. Выходит, во сне она просыпается сама по себе, а для сознательного управления ею требуется серьезная тренировка. А вот магия из этого мира ни как еще себя не проявила. Похоже, меня и впрямь ждет долгий путь, прежде чем я стану полноправным хозяином этого тела и смогу реализовать свой замысел по восхождению к вершинам…

Раскрыв пыльный шкаф, отмахиваясь от чешуекрылых насекомых или как ее кличут платяная моль пришлось потрудиться чтобы выискать хоть что-то уцелевшее. Я принарядился в один из немногих костюмов, что уцелели в потрепанной гардеробной – строгий темно-серый фрак с белоснежной сорочкой и жилетом цвета охры с почерневшими серебряными пуговицами. Хотя ткань была безупречного качества, ее отделка изрядно потускнела и обветшала от времени, как и все в этом поместье.

Спускаясь по главной лестнице, я ощущал странное чувство ностальгии, разливающееся в груди. В далеком прошлом я был ангелом. Бессмертное создание, которое не ведало никогда материнской ласки и домашнего очага. Но здесь, в этих стенах, пропитанных человеческими эмоциями, во мне что-то пробуждалось.

Окинув взглядом величественный холл, я попытался представить, какова была эта усадьба когда-то. В прошлом эти залы благоухали роскошью и великолепием. Стены были увешаны полотнами живописцев в массивных позолоченных рамах. Пол устилали персидские ковры столь плотного и высокого плетения, что нога будто тонула в их ворсе. Однако теперь краски выцвели, шелк обвис растрепанными нитками, а ковры обросли проплешинами.

В гостиной в гнетущей тишине поджидали Ольга и матушка этого Ивана. При виде меня сестрица радостно вскрикнула, положив матери руку на плече:

– Вот он!

Матушка вмиг вскочила и стремительно подбежав обняла меня, всем своим существом прижавшись к моему телу. Я застыл безучастной статуей, вытянув руки по швам и почувствовал испепеляющий взгляд Ольги. Поняв ее намек, я неохотно обнял женщину в ответ, сжав ее хрупкие плечи.

Во мне не было ни капли кровных уз или родственных чувств – в конце концов, я был демоном, низвергнутым с небес ангелом. Но при виде этой женщины что-то шевельнулось в моей бессмертной душе, нечто давно похороненное и забытое. Я безжалостно подавлял подобные слабости на протяжении бесчисленных тысячелетий, встав на сторону Падшего. Но сейчас эти чувства грозили пробудиться вновь…

Миг спустя в холл вбежала взволнованная Марфа, ее щеки пылали румянцем смятения. Грудь резво вздымалась, будто служанка бежала сломя голову. Выбившиеся из косы пряди золотистых волос обрамляли ее взбудораженное личико.

– Приехал! – выпалила она, тяжело дыша и смахивая капли дождя со лба. Марфа судорожно облизнула пересохшие губы. – Но он не один, с ним священник!

Услышав про слугу господа Ольга встрепенулась, как хищная птица, почуявшая опасность. Ее лазурные глаза сузились и забегали.

Матушка кивнула, стараясь сохранять невозмутимость, но в ее позе проступила скованность.

– Встретьте гостей, – велела она и двинулась к парадному входу. – Давно у нас не было приема таких важных господ.

Но тут же в растерянности обернулась к дочери, заметив ее оцепенение. Ольга и впрямь будто застыла соляным столпом. Мрачнее грозовой тучи, она источала отчаянное напряжение.

– Эй, расслабься, – бросил я ей, пытаясь разрядить обстановку если не словами, то хотя бы их бравурным тоном. – Матушка ступайте.

Но девушка натянулась, будто тетива лука. Стиснув зубы, она сверлила меня пристальным, исполненным подозрений взглядом.

– А священника зачем он приволок? – ядовито бросила Ольга, как только мать удалилась, ее голос звенел от едва сдерживаемой злости. – Я надеюсь, ты не жалкий бес, которого тут же раскроют и изгонят? Это все тот поп, будь он неладен… он донес о твоем странном воскрешении!

В ее репликах сквозил вызов, но за ними крылась реальная озабоченность и первобытный страх. Моя старшая сестра всерьез допускала, что декан мог привезти с собой экзорциста, чтобы изгнать меня, если я окажусь одержимым нечистой силой. Я ощутил, как разгорается азарт. Ну что… посмотрим, что скажут маги на мой счет!

Через тяжелые резные двери парадного входа наконец появились долгожданные гости в сопровождении слуг. Первым шествовал сам декан Академии магии Илларион Морозов – пухлый, круглолицый мужчина с тройным подбородком и маленькими бегающими глазками-буравчиками. Он был облачен в роскошный кафтан из ярко-бирюзовой парчи, расшитой золотыми узорами и отделанный соболиным воротником шубного меха. Завершал образ внушительного сановника черная замшевая перчатка, скрывающая правую руку Морозова.

Рядом с ним, ступая на полшага позади, семенил невысокий, сгорбленный… даже горбатый и худосочный человечек. Его тусклые водянистые глазки были устремлены в пол, а весь облик источал смиренность и покорность. Похоже это был личный перст декана – маг, чью волю и разум Морозов полностью подчинил своей.

Но куда больше моего внимания привлек третий гость.

Перед нами предстал истинный воин Господа – мускулистый, поджарый мужчина, чьи одеяния источали зловещую ауру фанатизма.

Его рясу составляли несколько слоев грубой ткани цвета ржавчины, окропленной бурыми разводами – словно он облачился в лохмотья экзекуторов. Пояс обвивала целая вереница крестов – острые навершия торчали во все стороны, отливая холодной сталью. При каждом его движении эти кресты постукивали.

На ногах у экзорциста были грубые сапоги со сточенными от долгих походов каблуками. Из-под капюшона на плечи ниспадали жесткие пряди волос черного цвета с проседью. Они обрамляли суровое аскетичное лицо с тонким орлиным носом и впалыми щеками. Взгляд экзорциста был поистине устрашающим – из глубоких провалов глазниц на нас взирали два пылающих рубина. Казалось, в его безумном взоре сокрыты все ужасы и кошмары, что довелось лицезреть этому человеку за долгие годы служения.

В левой руке он сжимал древнюю потрепанную книгу, а правая покоилась на рукояти длинного прямого клинка в потертых ножнах, отливающих ослепительной белизной – будто из чистейшего сплава святости.

Я впервые за долгие века ощутил, как по моей плоти пробежал неприятный холодок – передо мной стоял человек, посвятивший жизнь искоренению моих собратьев-демонов. Но не в его силах уничтожить меня!

Экзорцист прошествовал вперед, остановился рядом с Морозовым и скрестил могучие руки на груди.

Слуги обступили гостей полукругом, и Морозов сделал шаг вперед, ловко орудуя ладонями в кружевных манжетах и звеня золотыми цепочками на запястьях.

– Драгоценная Ольга, жемчужина моя! – возгласил он густым маслянистым голосом. – Благословенно семейство сие! Вы так расцвели!

Ольга опустилась перед ним в низком реверансе, после чего выпрямилась.

– Примите наши смиренные извинения за столь нерадушный прием, достопочтеннейший декан, – промолвила она дрогнувшим голосом. – наше поместье знавало лучшие времена!

Морозов махнул рукой в перчатке, словно отметая ее извинения. А затем его взгляд обратился ко мне…

– А вот и наследник! – протянул Морозов, скосив взгляд в мою сторону. – Чудом воскресший и магию обретший!

Я опустил голову дважды, поприветствовав и того, и другого, но после принял надменную позу, вольно облокотившись о резную балюстраду, окинув священника цепким, прямым взором, почти вызывающим. От меня даже не укрылось, как на миг, заметив это, декан замешкался, но тут же овладел собой.

– Ванюша, мой мальчик, – ворковал он медоточивым голосом переглядываясь с экзорцистом. – Как же ты возмужал с нашей последней встречи! Ну-ка, подойди поближе, дай на тебя налюбоваться.

Он протянул ко мне руку все в той же черной перчатке, будто желая погладить по щеке. Я заметил, как сузились глаза Ольги, а ее тело слегка напряглось. Девушка ждала моей реакции.

Я позволил Морозову коснуться моего лица. При этом декан потрепал меня за щеку как мальца и хлопнув покрасневшее место, тут же убрал руку.

Морозов прокашлялся и развернулся к своему спутнику.

– Позвольте представить вам отца Григория – одного из лучших экзорцистов и преподавателей Патриаршей Семинарии. – провозгласил он важно.

Экзорцист слегка поклонился в ответ, но промолчал.

Атмосфера в зале становилась все более напряженной. Марфа замерла с подносом, не решаясь пошевелиться. Мать выжидающе смотрела на меня. Только Ольга не дрогнула – она хмуро взирала на экзорциста, ожидая подвоха.

Я решил пойти ва-банк и разрядить ситуацию дерзкой бравадой.

– Ну здравствуйте, батюшка, – произнес я достаточно громко, чтобы все услышали. – Каков обычный ритуал в подобных случаях? Прочесть мне отходную молитву прямо сейчас или сперва поцеловать распятье для пущей убедительности?

Повисла гнетущая, оглушающая тишина, нарушаемая лишь тихим, зловещим позвякиванием крестов отца Григория.

Взгляды присутствующих оставались устремленными на меня, их лица застыли в гримасах оторопи и замешательства. Никто не знал, как реагировать на мои дерзкие, вызывающие слова в адрес воина Господня. Даже матушка прикрыла рот ладонью.

Внезапно оковы всеобщего оцепенения были развеяны звонким смешком Ольги. Моя своенравная сестрица прыснула, ловко прикрыв губы тыльной стороной ладошки.

– Господа, похоже, у моего брата не только проснулась магия, но и появилось отменное чувство юмора, – она схватила бокал и подняла его в приветственном жесте, словно мы были давними закадычными приятелями. – Прошу вас, давайте все же перейдем к делу, цель визита у вас все же праздная.

Ольга, извинившись кивком, жестом пригласила гостей пройти в малую гостиную, где уже был накрыт стол для трапезы. Мы расселись вокруг массивной дубовой столешницы, обитой потертым бархатом багрового оттенка. Проворная Марфа тотчас засуетилась между нами, разливая дымящийся, пряно-душистый чай в чашки старинного фарфорового сервиза с тонкой золотой росписью по ободку. Этот роскошный убор, видимо, был одним из последних уцелевших.

Во время сервировки я заметил, что ни декан, ни его спутник так и не сняли свои перчатки, даже собираясь садиться за стол. Это вызвало во мне несказанное любопытство, и я не смог удержаться от вопроса:

– Позвольте полюбопытствовать, достопочтенные господа, отчего вы постоянно ходите в перчатках? Мне понятно, что под ними вы скрываете свои метки, но неужели в этом есть нечто предосудительное?