Текст книги "Мир Мрака 2027"

Автор книги: Иван Косолапов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 35 страниц)

  – Тут есть мутанты? – вдруг спросил Антон.

  – На данном участке – нет. Их здесь две вещи пугают, поэтому они тут и не водятся, – спокойно ответила Юля.

  – И какой “этот участок” по величине? – вмешался Гоша, подойдя к “искательнице” чуть поближе, чтобы его можно было услышать.

  – Откуда я знаю? Примерно с километр, мы не мерили.

  – А что за вещи-то такие, что даже мутанты шарахаются, – спросил Антон: от него следовало ожидать именно такого вопроса.

  – Скоро узнаете. Для нас они не слишком страшны, ну, кроме первой, и то в ней опыт главную роль играет, так что за вас волнуюсь…

  Тут шедший в авангарде поднял руку, приказывая остановиться. Как ни странно, мы послушались.

  – А вот и начало, – прокомментировала Юля, смотря на лежащий посреди дороги фонарный столб.

  – Итак, парни, наверняка вы раньше с таким не сталкивались, так что как действует то, через что вы сейчас пройдёте – не спрашивайте, сам не знаю. Но как справляться с этим – знаю…

  – Может хватит уже время тянуть? – неожиданно выпалил я, негрубо, нет, просто невежливо.

  Дима завис на секунду, после чего перевёл взгляд (абсолютно спокойный) на меня и рассудительно сказал:

  – Ну-у, я вообще-то для вас стараюсь. Если тебе жизнь недорога, т можешь хоть сейчас идти. Я не держу, – тут он отодвинулся со своего места, как бы уступая дорогу. Я постоял секунд десять, переводя взгляд с провожатого на столб и осознавая, что сказал глупость. Затем, заметив замешательство в моих глазах, Дима продолжил: – Вот то-то же. Лучше послушать, в конце концов, тебе это точно не помешает – только умнее станешь. В общем, мы называем это просто Путь Мрака, – тут Юля вставила вполголоса: “Довольно пафосное название”. В какой-то степени я был с этим согласен. – Без некой подготовки его не пройдёшь, хотя ничего в этом трудного нет. Единственное, что вам нужно, это тупо идти вперёд. Вот вы выбрали одну прямую линию, нарисовали её в уме, и идёте чисто по ней, смотря только на ней. Ни по сторонам, ни назад, на неё. Ни в коем случае нельзя крутить головой. Почему? Не спрашивайте: не знаю, потому как никогда так не делал. Все кто делал – не вернулись. Ещё вставьте в уши… эх… – он залез в подсумок на правом бедре, и достал оттуда какие-то оранжевые штуки вытянутой формы. Они были небольшие, примерно с ноготь большого пальца, и утолщались на конце. – Вот, беруши. Без них преодолеть Путь ещё труднее. Почему? Опять же не знаю, ибо без них никогда не ходил. Вон Юлин папа вроде прошёл как-то раз без них, у неё узнать можно…

  Он с любопытными глазами повернулся к “искательнице”.

  – Да я тоже ничего не знаю. Он никогда об этом не говорил, типо, не любит заводить эту тему… – она увела взгляд в сторону.

  Дима шмыгнул носом, даже в респираторе это было слышно, повернулся к нам и продолжил:

  – Ну что ж, значит вот так. Знаю лишь то, что без берушей ещё как-то можно здесь пройти. Но очень трудно. Не знаю почему, однако и пробовать не хочу, – он постоял с секунду, вперив взгляд под ноги, как бы собираясь с мыслями, после чего резко поднял его и сказал, хлопнув ладонью об кулак с берушами. – Так, в общем. Берите затычки, – он протянул к нам разжатую руку.

  Взяли лишь я с Гошей. Антон же сказал:

  – А в наушниках можно?

  – Ха, ну, если ничего не слышно, то, думаю, да.

  – Я музыку в них слушаю, что там может быть кроме неё слышно? – с некой издевкой спросил листоман, надевая “раковины” на уши.

  – А идти-то по прямой с музыкой сможешь?

  – Не пьяный вроде, должен суметь, – вновь резко ответил Антон: этот парень, насколько я понял, не любил, когда его недооценивают.

  – Ну что ж, тогда все следуем только по прямой, начиная от этого столба, когда увидите ещё такой же, вынимайте беруши и смотри за окружающей обстановкой. Кто его знает, что там… Короче, двинули.

  Подведя итог, Дима всунул затычки в уши и двинулся вперёд. Юля сделала также. Мы с Гошей повторили за ними. Антон же просто включил музыку.

  Перейдя через столб. Я будто бы мозгом почувствовал некое давление. Мне очень хотелось посмотреть на идущих рядом напарников. Но нельзя. А почему? А кто его знает… но лучше не экспериментировать. Хотя я не видел их даже боковым зрением, черт, где же они?... Так, стоп, прямая линия! Только по прямой линии! Больше никуда!

  Фух… А это и вправду сложно. Но я верил в своих товарищей и знал, что они должны справиться. По другому никак. Мы слишком много прошли, чтобы просто умереть здесь…

  А за Юлю с Димой я и вовсе не волновался. Они тут не первый раз, должны пройти. Хотя, я, почему-то, не видел их спин. Хотя должен был, ведь они шли впереди. Так где же они…

  И тут я осознал, что не вижу вообще ничего. Вокруг была тьма. Не просветная. Я даже полотна дороги не видел, хотя должен был.

  Я вновь запаниковал. Ужасно захотелось повернуться… Однако мне удалось сдержать этот мгновенный порыв: я просто досчитал до трёх.

  Так, надо подумать. Он ведь говорил название: Путь Мрака. И поэтому можно догадаться, что такая чернота – это привычное явление здесь. Да. Так что волноваться нечего. Нужно просто успокоиться, и идти вперёд…

  Только вперёд…

  Никуда не сворачивая…

  Вперёд…

  Я не заметил, как чёрный фон сменился на серый. Не заметил я так же и появившиеся силуэты “Искателей” и стоящие рядом с ними ещё два до боли знакомых очертания тел. Но лежащий посреди дороги столб, я увидел…

  Перейдя его, поднял взгляд на Диму. Он энергично жестикулировал, показывая на свои уши. Ещё не до конца осознав, что всё кончилось, я не понимал, чего он хочет. Так же я почему его и не слышал… я вообще ничего не слышал… Что та… Чёрт, какой же я дурак…

  Секундный испуг в моих глазах сменился взглядом расслабления. Медленно вытянув из ушей беруши, я вновь посмотрел на провожатых.

  Тут ко мне резко подскочил Гоша:

  – Санька, Саш, всё в порядке, ты как, что-то произошло?

  Я недоуменно посмотрел на него, после чего взглянул на стоящего сзади Диму, тот пояснил:

  – Тебя слишком долго не было. Уже думали что всё, шандец, однако нет, ты сильным малым оказался. Если бы не твои друзья, мы бы уже ушли давно, – сказал он и чуть улыбнулся.

  Юля, взяв автомат поудобней, смотрела вперёд на дорогу. Патрулировала.

  Антон просто молча стоял и смотрел куда-то за спину. Туда, где начинается туман.

  – Гоша, не волнуйся, всё нормально. Я… я заплутал, наверно, немного, – только услышав свой голос, я понял, какая у меня сейчас идёт отдышка. Так же, вместе с этим, я наконец ощутил здоровые капли пота на моей спине: что же меня так раззадорило…

  – Ух, мы уже действительно начали волноваться. Я когда пришёл, тут уже трое стояло, а тебя не было. Я, признаюсь, удивился даже.

  Тут вдруг вмешалась Юля:

  – А уж как я удивилась, когда вместо Димы увидела вашего парня… – сказала она и посмотрела на Антона.

  Тот даже не глянул на неё или на кого-либо ещё.

  – Ха, у Антохи талант на подобное, – промолвил, отходя от меня, Георгий.

  Он подошёл к пацану и ударил того по плечу, по-дружески. Тот неожиданно встрепенулся и приподнял чуть оружие, после чего, осознав, что явной угрозы нет, сказал:

  – Ой, извиняюсь, я просто задумался тут, не слышал, что вы говорите, – он опустил автомат и вновь посмотрел вдаль.

  – О чём думаешь, – обратился к нему Дима.

  На этот раз Антон отреагировал:

  – Вы говорили о двух вещах. Мы видели пока одну… – он посмотрел на “искателя”, – где вторая?

  – Хм, резонный вопрос. Сейчас вы на него ответ и получите, если ваш товарищ уже готов идти, правда.

  Это явно относилось ко мне.

  Я последний раз грузно выдохнул, распрямился, взял в обе руки автомат и кивнул, показывая свою готовность.

  Не говоря больше ни слова, Дима чуть ухмыльнулся (так я понял по резкому, отрывистому выдоху, раздавшемуся через респиратор), развернулся и махнул нам рукой.

  Меня оставили наедине со своими мыслями. Так что же это было? А кто его знает. Наверное ещё одна аномалия… но такая странная. Хотя, предыдущая в понимании нелегче была. Секрет и той, и этой человечество вряд ли сможет узнать в будущем столетии. Хотя, конечно, хотелось бы, чтоб сумело. Но этому, скорее всего, не бывать: мы уже уничтожили себя. И теперь, вместо того, чтобы попытаться восстановиться, продолжаем уничтожать… Эх, этот людской разум…

  Интересно, а что думают Гоша и Антон по поводу данного происшествия. Юля с Димой понятно, им  всё равно: им не в первой. Хотя, Антону, наверное, тоже как-то по барабану: он просто пофигист. А вот Гоша… Надо будет с ним ещё как-нибудь поговорить на эту тему. А пока лучше забыть и смотреть по сторонам. Этот день итак уже изрядно потрепал нервную систему, нечего её ещё и воспоминаниями грузить.

  В этот момент из тумана выплыла часть монолитного, кирпичного забора.

  Тут же Дима и подал знак остановиться, что мы и сделали.

  – А что это тут? – задал вопрос Гоша.

  – Сейчас узнайте, – спокойно сказала Юля, смотря поверх забора куда-то вдаль.

  Так мы простояли с полминуты, пока Антон настороженно не спросил:

  – А чего, собственно, ждём?

  И ровно спустя секунду сквозь туманную занавесу пробился луч сильного фонаря, через мгновение он потух, затем вновь появился, долго продержался и снова потух.

  – Вот это, – сказал Дима, доставая из-за пазухи фонарь.

  Юля взглянула на него и улыбнулась (так я понял по её разошедшимся в стороны и вверх щечкам). Конечно же, никогда точно не знаешь, что сейчас на лице у человека, одевшего респиратор, но у меня пока, вроде, получалось распознавать мимику.

  “Искатель” повторил тот же код, и через секунды две к нему прилетел ответ в виде одной вспышки света.

  – Вот так вот, – довольно промолвил провожатый, суя фонарь обратно и продолжив движение вперёд.

  – Это, то есть, нас пропустили? – поинтересовался, не догоняя только что произошедшее, Гоша.

  – Ага, – вот так, коротко и ясно. Что ж, по-видимому Диме сейчас несильно хотелось разговаривать.

  – Тут и находится вторая причина? – спросил Антон, показывая пальцем в сторону, откуда к нам приходили световые сигналы.

  – Да, – отозвалась Юля. – Тут находится энергетический центр Заводского района: ТЭЦ-3. Что странно, после войны она смогла уцелеть, а парни с Охотской приноровили её под себя. Теперь здесь их застава. Отсюда они получают энергию, ею же делятся с нами. Мы сотрудничаем и, если что, помогаем продуктами и людьми. Правда, последнее время они помогают нам куда больше, чем мы им. Но всё-таки, пока всё более-менее хорошо. Они вообще молодцы, сформировали даже безопасный путь от Охотской до сюда. Мы называем его “Дорога среди Руин”, почему, скоро узнайте. Однако внешний его вид несильно нас волнует, главное, что, в большинстве случаев, он безопасный.

  – То есть, как понять, в “большинстве случаев”? – услышав краем уха интересную фразу, переспросил я.

  – Ну, так и понять. Зверья тут в округе много, иногда кто-то и забредает. Тогда несильно хорошо становится, но обычно, после каравана с провизией, ходящим от ТЭЦ к Дому, всё нормально. Кстати, сколько там сейчас времени Дим?

  Юля не очень любила отвечать на вопросы, что я уже понял. Она сильно вспыхивала, но потом резко потухала и говорила конкретные вещи, что хорошо. Однако такое начало не слишком приветствуется многими людьми.

  – Скоро уже два будет, караван недавно ушёл, – коротко ответил он.

  – О, значит сейчас всё пройдёт хорошо, – чуть приободрилась “искательница”, сохраняя всё такой же грустный взгляд, никогда не слезающий с её глаз.

  – Не наговаривай беду, мало ли, что могло случиться, – сказал Дима и шмыгнул носом.

  Тут же он остановился и повернулся на девяносто градусов, сказав при этом:

  – А вот и “Дорога”. Ну что ж, спускаемся, – конечно же, голос провожатого был искажён респиратором, но всё равно мне удалось услышать некую нотку волнения в нём.

  Чем же оно было вызвано, мне только предстояло узнать.

  Мы спустились с небольшой лестницы и я уже у её середины видел разбросанные куски арматуры. Но дальше – больше. Чем больший путь мы проходили, тем всё большие куски всякого строительного мусора нам попадались. Вскоре они и вовсе стали образовывать небольшие холмы. Состав был, в основном, однородный: бетон, шлакоблоки, плитка, керамика, полуразрушенная мебель, кое-где попадались холодильники, ванны, раковины, шины, вывески неких магазинов. Внизу всей кучи зачастую не было ничего, но иногда виднелись бампера раздавленных авто, накрывали же всё это большие куски крыш. Подобное, конечно же, собой радости не вселяло. А только предавало некой жути и страха. Неспокойно, в общем, здесь было.

  – Вы ещё это место ночью не видели, – неужели я сказал последнюю мысль вслух, или это Дима прочитал всеобщее чувство и решил развести напряжение разговором? Кто знает. – Вот представьте, идёшь такой с караваном, а тут наверху всей этой кучи какая тварь появляется, стоит такая, здоровая и жуткая. Самой её не видно, а глаза главное блестят, аж зенки слепят. В общем, яйца сжимает подобное неслабо.

  – Хе, понятно, – вступил Гоша. Спустя небольшую паузу, он продолжил: – А откуда это всё вообще взялось?

  – Тут раньше нехилый частный сектор был, – Это уже была Юля. – Вот его всего раскромсало. Чем – не спрашивайте. Эту тайну до сих люди разгадать пытаются, много легенд ходит – их всех вы уже на месте услышите. А вот то, что по округе его размазало неслабо – это факт. Он в лучшие времена только до дороги доставал, а сейчас до самой Охотской идёт. Так что думайте, как его так разнесло. Тут, когда люди из Дома решили только к ТЭЦ пробираться, вообще один большой блин из всякой всячины был. А теперь вон, какая-то дорога имеется. Всё благодаря тем самым людям: не побоялись, не поленились, не отступили – теперь и выживают куда лучше. Чем мы.

  Юля вдруг как-то грустно вздохнуло. Хотя, такие дыхание для человека уже стало привычным, ибо нечему теперь веселиться.

  “Не время делает людей, люди, делают время” – вдруг процитировал старика Герасима у мня в голове чей-то голос. Такое уже было, и не раз. Но я испугался и заозирался по сторонам как впервой… Да что же это та…

  – Ну что ж, пришли. Как раз и дождь в полную силу вступать начинает… Вовремя мы, – сказал неожиданно Дима, не дав мне додумать мысль.

  Он стоял у начала большой лестницы, уходящей вверх по немалому склону (примерно в метров двадцать). Мы собрались рядом и, подобно нашему провожатому, глядели вверх. Последний пролёт, или, может, не последний, скрывал от нас туман. Однако что-то мне подсказывало, что там нас уже ждут люди. Люди, живущие в Доме из красного кирпича.

  Чем выше мы поднимались, тем меньше становилось мусора. Уже на втором пролёте все железобетонный хлам сошёл на нет. Теперь на холме валялись лишь небольшие частицы строительного мусора.

  Туман перед нами чуть рассеялся, и нам открылась ещё небольшая картина происходящего: на самом верху лестницы нас уже услышали охранники и, направив на наш отряд оружие, ждали с неподдельным интересом.

  Так же я увидел, что от блокпоста во все стороны уходит бетонный забор, метра два в высоту и с колючей проволокой наверху – вот это и заставило меня поверить в силу поселения, расположившегося здесь: не каждая горстка народа сможет соорудить такою громаду, чьи концы теряются в тумане. Впечатляет…

  – А это тут до них было? – вполголоса спросил я, на всякий случай, у Димы, показывая на ограждение.

  – Нет, они возвели. Проворные ребята… – на этой фразе его и прервал властный голос, раздавшийся сверху.

  – Кто такие?!

  Дима остановил свою речь, а со стороны Юли послышалось:

  – А я всё ждала, когда же вы решитесь спросить. Мутант бы с такого расстояния уже давно бы от вас и места мокрого не оставил. Нехорошие, нынче, охранники у Дома…

  Я прям чувствовал, как она ухмыляется.

  – Во-первых: смотря какой мутант. Во-вторых: не открыли мы огонь лишь по тому, что сразу распознали человеческие фигуры, а подпустили так близко только по той причине, что с большего расстояния до вас, обычно, не докричаться. И в-третьих: лучше не надо грубить охранному посту Дома.

  Я тут же приставил дуло автомата, направленное точно мне в лоб. Я видел всё в мельчайших подробностях: резьба внутри ствола, дульный тормоз компенсатор, закрывающий полмира, потускневшая, а кое-где и сошедшая от времени краска… По телу пробежала дрожь.

  Обстановка становилась всё напряжённей.

  Я расслышал даже, как Гоша чуть сглотнул. Дима покрепче сжал цевьё, он явно что-то бубнил в респиратор, что-то относящееся к Юле, но я никак не мог разобрать. Да и мысли мои были заняты чуть другим.

  И на что же она рассчитывала, сказав такое?! Она что, совсем уже с катушек слетела… Или у неё ПМС? Хотя нет, до этого момента вроде всё более-менее нормально было. А может её просто уже этот постапокалиптический мир задрал, вот она так убиться и решила… Да, это вполне возможно. Но зачем же нас с собой забирать?

  – Неужто я слышу этот голос, так давно не захаживавший сюда?! – вдруг весело раздалось с вершины лестнице.

  Это сказал мужчина, по тембру можно было определить – довольно грубый мужчина. Так же благодаря такой интонации сразу в воображении вырисовывался образ: грузный, здоровый мужик лет пятидесяти с длинной бородой и немалой кувалдой за спиной. Не знаю, может у кого-то иначе, но у меня – именно так.

  – Именно его вы слышите, Дмитрий Сергеевич, – сняв респиратор, с улыбкой прокричала “искательница”.

  На переднем плане блокпоста появилась, ещё расплывчатая, фигура немалого человека. Он чуть жестикулировал, подходя к бойцам охраны.

  Неожиданно я прям физически почувствовал, как давление упало. Дима шумно выдохнул и злобно посмотрел на Юлю: он понял, на что она надеялась, однако всё равно корил её за подобное самовольство. Я тоже приуспокоился.

  – Аха, а Димка-то с тобой? – вновь раздалось сверху, после чего послышалось некое шебуршание и звуки затворов: пули из стволов выпускают.

  – Да с ней я, с ней! – выкрикнул “искатель”, чуть склонив голову и продолжив движение.

  – Правильно, не следует эту дурёху одну отпускать, – прокомментировал голос, чьего хозяина я увидел спустя пару секунд.

  Это был мужчина лет сорока. Голова его была выбрита, кое-где виднелись шрамы. Лицо облагораживала трёхдневная седая щетина. Сам он был широк в плечах, с мощными руками, развитой грудной клеткой, накаченными ногами: что виднелось даже сквозь расфуфыренные армейские штаны и такую же куртку. Лоб человек имел тоже немалый: то есть мозгом был не одарён, так же, как и ростом: примерно под два метра. Глаза голубые, но полные грусти. Улыбка тоже была, но натянутая, хоть и добрая. Он стоял посреди КПП, широко расставив ноги, скрестив руки на груди и смотря на приближающихся нас.

  По бокам от него расположились два пулемётчика. Лица рассмотреть я не сумел из-за больших горнолыжных очков. И зачем они им? Хотя, наверное, так даже удобней…

  Как только взгляд Дмитрия Сергеевича скользнул по нам, улыбка на мгновение приобрела настороженный характер, однако разу же вернулась в свою бывшую форму.

  – Ха-ха! Кто к нам пожаловал, “Лучшие Искатели Приключений” блин. Ху. Причём обычна эта, – он указал на Юлю, – находит, а этот, – на Диму, – разгребает.

  Пулемётчики шутку оценили. Ещё послышался небольшой смешок за спиной, но его хозяина я не разглядел.

  – Дмитрий Сергеевич, да что вы так, мы просто “Искатели”, – кажется Юля, шутки не поняла…

  Как-то она карикатурно обиделась, я бы даже сказал по-детски. Или же она специально подыгрывала этому человеку…

  – Ага, знаю я ваши поиски, идите давайте быстрее.

  Наконец наверх поднялся Дима.

  – Здравствуйте Дмитрий Сергеевич, – как-то неуверенно протягивая руки и отведя взгляд, сказал провожатый.

  – Здоров Димон, – сильная рука сдавила ладонь.

  Дальше был я:

  – Здравствуйте, Иван.

  – Ну здравствуй, Ванька, – осмотрев меня с низу доверху, пожал руку охранник.

  По похожей схеме прошли и все остальные (даже Антон не поскупился на рукопожатие), кроме Юли: она подошла и, вместо того, чтобы просто поздороваться и пройти, как подобает девушке, подсунула ему кулак. Тот ударил свой об её, слабо, конечно, но всё равно Юля пожаловалась:

  – Ай, что так сильно?

  – Да ладно те Юлька, нормал, качайся давай, а то скоро ветром сдувать начнёт, – приобняв “искательницу” за плечи вновь пошутил Дмитрий.

  Вообще они как-то странно себя вели: как закадычные друзья. Хотя, наверное, это и хорошо…

  – А это что, новенькие что ли? – продолжил охранник.

  – Нет, это так, дело есть у них здесб одно… Важное, – как бы смущённо сказал Дима, почесав перед последней фразой затылок.

  – И насколько важное? – прищурился Дмитрий Сергеевич.

  – Аркадий сюда послал, – вдруг вставила Юля.

  – О, а это как-то связано с…

  – Да.

  – Ого, а, ну тогда ясно… – он чуть отступил от нашей провожатой и, чуть хлопнув в ладони, сказал: – Тогда лучше задерживать вас не буду. Это действительно срочно. И да, Юлька, лучше больше так не делай, не надо всякой кричать. Нехорошо это знаешь ли. Это повезло, что я, будучи в палатке, услышал, а так бы не общался я бы сейчас с вами. Так что Димон, следи за её языком. И вы это, заходите ещё старика проведать.

  Юля чуть призадумалась, стеснительно опустив голову и что-то пробурчав… Наверное извинялась, а может и другое: я не расслышал.

  – Конечно, Дмитрий Сергеевич, – более уверенно, нежели обычно, сказал Дима и пошёл дальше, отсалютовав на прощёние.

  Когда мы прошли мешки с песком, оказалось, что за ними сидит ещё парень: веснушчатый, с горбинкой на носу, низко посаженными глазами и небольшим лбом. Наверное, он  и был тем, с кем мы разговаривали сперва. Он просто проводил нас недобрым взглядом, не сказав ни слова. И так правильно, зачем кому-то ещё проблемы, когда их и так много?

  Туман открывал довольно немалое, по теперешним меркам, пространство вокруг. Но всё равно знаменитого Дома я всё ещё не видел.

  Но за то видел легкие хибары, сделанные из фанеры и другой валяющейся повсюду строительной утвари. Видел бегающих между ними оборванных детей. Некоторые из них плохо ходили, заметил даже одну девочку, у которой не было ноги. И где же она так только умудрилась… хотя, по пути я ещё заметил пару детей, без некоторых конечностей – зрелище не из лучших. На глаза, конечно же, стразу наворачивались слёзы, однако всё равно вопрос в голове крутился один: “Как такое могло произойти?”. Именно его я задал Диме.

  – Здесь вокруг много строительного мусора, в котором можно подобное увечье себе устроить, а дети любят всяческие свалки осваивать. Так же бытует мнение, что некоторые рождались с некими отклонениями или проблемами на данных участках тела, из-за чего приходилось проводить ампутации, – всё это он говорил, чётко смотря вперёд, было видно, что ему жуть как не хочется видеть то, что происходит по сторонам. – Но это всё слухи и догадки, однако именно им я верю. Да и вообще, посмотри по сторонам, какая тут антисанитария и прочий смрад. Дети растут в таких условиях, понятно, почему большинство не доживает до подросткового возраста, – на этой фразе он будто взорвался. Не знаю, что произошло, но он как будто начал говорить всё то, что долго томилось на душе, внутри его. – Это, так называемый, Периферийный Город. Тут собраны те, кто не может себе позволить жить в Доме. Он несильно большой, человек сто только, но всё-таки, как так можно? В Доме ещё целый подъезд свободен, а они живут здесь… Здесь! – последнее слово он выкрикнул.

  Он держался, сколько мог. Говорил спокойно и сдержанно. Только напряжённые скулы выдавали некую неприязнь неизвестно к чему. Но тут сорвался. Он будто пролаял это слово, на одном вдохе, одним рывком выдавил его из себя.

  Все люди, что были вокруг, резко обернулись на него. Из дряблой, мокрой картонной коробки, стоящей рядом, выполз грязный, плохо одетый во всякое тряпьё, с загноившейся раной на шее мальчишка лет семи, чтобы посмотреть на то, что происходит снаружи. Вся наша команда тоже выпучила взгляд на провожатого. Я так и вовсе подскочил от неожиданности, посильнее сжав цевьё (машинально). Лишь Юля посмотрела на него спокойно, с некоторой жалостью и пониманием. Сам же “искатель” резко остановился и опустил голову. Вот так, как только сказал, сразу же и встал, как вкопанный, не смотря ни на кого.

  Что же это с ним?... Хотя, я, наверное, начинаю понимать… Посмотрев вокруг и с ужасом осознав ситуацию, я отчётливо понял, что именно Дима имел ввиду…

  – Ладно, ладно. Пойдём, всё нормально, пока не надо об этом… Давай уже там, внутри, только не здесь, прошу… – тихо, и даже как-то нежно, заговорила Юля, взяв дрожащего “искателя” за плечи и поведя вперёд, когда весь люд стал расходиться.

  Ладони провожатого то сжимались в кулаки, то вновь разжимались. Он шёл, не подымая головы, и нервно вздрагивал при каждом шаге. Создавалось чувство, что его знобило.

  Я посмотрел на своих товарищей. По взгляду понял: они тоже всё осознали.

  Не говоря ни слова, мы пошли за “Искателями”.

  Теперь и я старался как можно меньше смотреть на полупрогнившие бараки. Старался не обращать сильного внимания на детей и взрослых людей. Не смотрел на вытягивающиеся из картонных коробок руки в гнойных ранах и порезах. А так же пытался не слушать те мольбы о помощи, что доносились со всех сторон… Но, Господи, как же это было сложно…

  Запустение на душе прервал вытекший из тумана контур огромного кирпичного дома, стоящего на впереди находившемся склоне…

***

  Дом был огромен. Действительно огромен.

  Особенно теперь, на фоне всех этих одноэтажных карликов, он казался более, чем исполином.

  Чудом сохранившийся, неведомо как уцелевший, он гордо стоял, уходя левым (для меня) боком в туман.

  – Сколько тут подъездов? – спросил, неведомо у кого, я.

  – Четыре, – сказала Юля, до сих пор придерживая трясущегося от гнева Диму. – Два используются как хозяйственные, один – жилой. А вот тот, к которому мы подходим, четвёртый, он для гостей. Здесь и переночевать можно спокойно, да и вообще чем заняться есть.

  Всё это она говорила безо всякого энтузиазма и настроя, даже с каким-то волнением в голосе. При этом она вечно смотрела на Диму, не отводя глаз.

  Мы поднялись по небольшому взгорку. Нам открылся запустелая картина: никого рядом с крыльцом дома не наблюдалось, вообще безжизненно, складывалось даже такое впечатление, что здесь и не живёт никто. Однако, когда мы подошли поближе, то увидели сидящего у железной двери оборванного бродягу. На теле его расположилось небольшое количество каких-то синих дырок. Их было немного, да и они были небольшие. Но всё равно от наблюдения подобного по телу пробегала некая дрожь, и сразу становилось неприятно (особенно когда видел эти дырочки на его лице).

  Вытянув вперёд руку, он жалобно, очень тихо, просил милостыню.

  Я хотел подойти и дать ему немного из своих денег. Однако Юля остановила меня жестом и, прошёптав: “Ему это уже не надо, позже поймёшь”, – повела дальше. Постучала в дверь, её отворили, осмотрели наш небольшой отряд и дали пройти. Последнее, что я видел, это жалобный взгляд старика, а так же блеск его глаз, наполнившихся слезами…

  Мне стало не по себе… Хотя, наверное, так было правильно. А если всё правильно, то зачем горевать, Да вот только подобает ли моральным принципам это “правильно”? Или же оно “правильно” только для кого-то, но никак не для всех остальных… Так, стоп, всё, хватит, если долго на подобном заморачиваться, то и свихнуться недалеко…

  Осмотревшись, я понял, что вошёл в небольшой, но довольно широкий коридор. Слева от меня спокойно стоял тип довольно большого роста. Коренастый, с низким лбом, со сдвинутыми к переносице кустистыми бровями. Чуть дальше, тоже слева, стояла Юля. В такт её словам говорил женский голос. Я подался чуть и вперёд и понял, что стоит ‘искательница” рядом с дверью, в которой было вырезано окошко. Через него она говорила с пожилой женщиной. Она что тут, типа вахтёра? Может быть…

  Полностью разговор я не услышал, но главные отрезки фраз уловил:

  – … поближе бы желательно, – сказала Юля.

  – Многие забронированы… 134 оптимальный вариант, – ответили ей.

  – … будет без обслуживания, … два дня?

  – Сами? Хм… семьсот.

  – Возьмите, – когда рука Юли проникла в коморку за дверью, я понял, что обе стороны договорились и теперь единственное, что оставалось сделать – это нам прийти в свой “номер”.

  Интересно ещё, на какой же этаж?

  “Искательница”, получив ключ, быстро пошла вперёд. Дима, не поднимая головы (однако по его уменьшившейся дрожи я мог судить, что ему стало чуть лучше), пошёл за ней. Я и мои напарники, соблюдая кучный строй, двинулись за провожатыми…

  Пройдя через небольшой дверной проем, мы оказались у старой буки лифта и лестницы. Сбоку от нас стояла грубо выкрашенная, потрескавшаяся скамья, на ней сидел пьяный мужик и, произнося не членораздельный звуки, мотал головой из стороны в сторону. Там, где должен был быть лифт, был маленький кулуар в котором мирно посапывал охранник некого заведения, дверь в которое находилась в самой стене рядом. Оттуда несло перегаром и некачественным сигаретным дымом.

  Бар, что ли, какой?...

  Юля уверенно пошла на лестницу. Мы за ней.

  – Что там такое было? – задал теребящий мою душу вопрос я, когда м ы прошли первый пролёт.

  Пока люди нам не встречались.

  – Здешний бар. Небольшое, но довольно прибыльное и качественное заведение. Правда, девушкам вроде меня там появляться не стоит… – конструктивно ответила “искательница”, её напарник, подобно моим, шёл смирно и тихо, только мои товарищи так не теребили кулаки.

  Странное что-то с ним. Видимо он слишком близко принимает к сердцу то, что тут происходит. С одной стороны – это правильно и человечно. А с другой…

  Духом плохого табака повеяло ещё тогда, когда мы были на третьем этаже. Когда оказались на чётвёртом, то увидели и самого виновника: на полу, у стены, сидел парень лет двадцати пяти. Рядом с ним стояла гитара, у подножия которой расположилась пустая, помятая банка от тушёнки. Подобная ей, только пока ещё полная на некоторый процент, находилась в руках музыканта, чьё лицо трудно было забыть: ярко выраженные скулы, потухшие ярко-карие глаза, нос с небольшой, но заметной горбинкой, чуть набухшие губы и довольно длинные волнистые волосы выдавали в нём отнюдь не обычного человека.

  Сейчас он сидел и мирно поедал содержимое второй банки, когда в первой тлела не докуренная самокрутка.

  Как только в поле его зрения появились мы, он, продолжая старательно разжёвывать холодное мясо, не поднимая головы, оградил нас подспудным провожающим взглядом, не выражающим общим счётом ничего…