Текст книги "Ястреб в огне (СИ)"

Автор книги: Иван Константинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– Честно?

– Думаешь, обманывать стану?

– Нет, я просто волнуюсь. А где они?

– Ты сама эту площадь видела, тут сейчас половина города. Как все закончится – найдешь их. А если плохо дела пойдут, так и искать некому будет.

– Спасибо, тогда я их разыщу. – Мириам замялась. Анита опустила голову, рассматривая стаканы на столике.

– Так это теперь получается твой собственный дом?

– Нет, не собственный. Мама – она только о девочках заботится, дела ведет да деньги собирает...

– Большой дом. – Сказала Мириам. – И очень красивый. И помощниц у тебя много – ты справишься.

– Тебе откуда знать?

– У меня был постоялый двор.

– Серьезно что ли?

– Ну да. Его сожгли, а Би меня спасла. А где спит Кейн?

– Двор. – С каким-то странным выражением произнесла Анита, разглядывая Мириам. – Так ты у нас крутая?

– Ну это не так сложно. Главное знать точно, что где лежит, и что за чем нужно делать. Меня отец этому научил...

Анита озадаченно моргнула.

– Ну, здесь у нас другие заботы. – Сказала она. – Тут нам важнее, кто за сколько должен, кто чего хочет, и где кто лежит.

– А. – Ответила Мириам. – Я и забыла. Но зато у вас тут очень красивые занавески... и покрывала.

Анита прыснула в кулак.

– Кей за той дверью. – Указала она в другой конец комнаты. – Стукни его, если просыпаться не захочет.

III.

Кейн сидел спиной к двери, на низком табурете, глядя в выходящее на площадь окно. Винтовка стояла рядом, прислоненная к подоконнику.

– Анита сказала, что ты спишь. – Мириам подошла к нему, тоже выглядывая в узкую щель между шторами. – Ого!

За время ее отсутствия на площади толпа стала плотнее. Завалы из вещей громоздились, превратившись в баррикады, разделяющие людей. Самая высокая из них уже похоронила под собой круглую сцену в центре площади. Гвардейцы, чьи красные наплечники мелькали в мешанине плащей, рук и голов, как-то направляли человеческие потоки, заставляя их растекаться, просачиваться между стенами домов, палатками и заграждениями из мешков и узлов.

– Да. – Кейн слегка повернул голову, и Мириам увидела гарнитуру переговорника, обвивающую его шею. – И еще больше на соседних улицах. Представь, если у тебя был надежный дом, и вдруг тебе сказали собрать все, что можно унести, и идти сюда, посреди ночи.

– Ты чего-то ждешь?

– Тебя.

– А, ну тогда... Би просила передать тебе это.

Кейн взял картридж, и взвесил его в руке.

– Тяжелый. Слышал о таких, но в руках не держал.

– А что это?

– Иглы с сердечниками из обедненного урана. Такая может пробить бронированный кар насквозь, и лететь дальше.

– А зачем... дальше?

– Обычно незачем. Попасть точно в двигатель достаточно.

– Ты будешь стрелять по машинам?

– Да, пока они не закончатся – их всего тридцать. Откуда вы их взяли?

– Они были... у барона.

– Понятно.

– Анита сказала, что ты спишь.

– Она не совсем поняла, я пытался объяснить...

– Что ты созерцаешь?

– Да.

– Нужно раздать оружие, и... А ты будешь здесь?

– Нет. Я займу позицию на башне, к востоку.

– Не останешься со своей девушкой?

– Анита не совсем... – Кейн замялся, подбирая слова.

– Не совсем девушка? – Удивилась Мириам.

– Да нет.

– Не совсем твоя?

– Да дело не в этом...

– А почему ты ей не сказал? Мне кажется, она считает иначе.

Хлопнула дверь, распахнувшись под ударом чего-то мягкого, видимо, брошенного в нее. Из соседней комнаты донесся голос Аниты:

– Если уж вы про меня заговорили, может сюда выйдете, а?!

– Хороший слух. – Заметил Кейн, поднимаясь.

Выходя в дверь, он поймал следующую подушку, брошенную в него Анитой – легко, словно ждал этого. Анита, сидящая на краю кровати, фыркнула. К запахам трав и алкоголя в комнате добавился еще один – ружейного масла. На месте столика, небрежно сдвинутого к стене, возвышалась неаккуратная куча ружей, игольников, пистолетов и патронташей. Пара девушек в цветных плащах, чьи лица Мириам запомнила по стрельбищу, вытаскивали из-за третьей, неприметной двери все новые чехлы и связки оружия, сваливая их на пол.

– У нас тоже вот, есть железки про запас. – Сказала Анита, поднимая третью подушку. – Так, я, значит, тебе не гожусь, так?!

Подушка ударилась о подставленную ладонь Кейна.

– Сейчас не время для этого. – Мягко ответил он.

– А для чего время? – Анита снова замахнулась. – Сдохнуть?!

– Мириам. – Сказал Кейн. – Включи коммуникатор.

– Ой, и правда. – Мириам дотронулась до переключателя.  В ее ухо ворвался шум, заглушающий даже гул толпы за окнами. Не менее пяти голосов кричали и переговаривались.

– А что их так много? – Спросила Мириам, пытаясь разобрать в этом гомоне хоть что-то.

– Четыре минуты назад Ланье сдвинул общие частоты и включил шифрование. – Ответил Кейн. – Теперь у нас одна частота с гвардией, на ближайшие несколько часов.

Анита, воспользовавшись тем, что он отвлекся, ударила его подушкой по голове.

– Ну и иди! – Почти выкрикнула она. – Вперед, раздавай стволы, как тебе сказали! Девчонки, тащите это в зал, будем воевать, раз ничего другого не выходит!

Мириам, восприняв ее выкрик на свой счет, подхватила подмышку пару тяжелых ружей, завернутых в промасленную ветошь, и потащила, прислушиваясь к голосам, шипящим в переговорнике:

– ...весенняя, четырнадцатый, направляйте в обход, затор...

– ...ворота, у нас паника, кто-то стрелял, повторяю...

– ...четырнадцатый, не слышу, повторите...

– ...пятый, восемь трупов, не можем остановить...

– ...направляйте в обход, иначе нас тут сметут...

– ...стоять, я сказал стоять...

Хрип, крики, звучащие совсем рядом. Голос шерифа, перекрывающий остальные:

– Паникеров валить на месте, это приказ. Через полчаса все должны быть в местах сбора. Кто не успел – будет лезть через баррикады.

Голоса замерли на долю секунды, затем ожили снова:

– ...бросай вещи, быстрее, быстрее...

– ...стоять, куда...

– ...проходите, в обход, по этой улице...

– ...держаться, держаться, держать цепь...

– ...стреляю...

– ...скажите не лезть в церковь, много...

Сквозь голоса прорвались частые и очень тихие хлопки игольника. Затем прорезался голос Би:

– Мириам, где ты?

Девушка в недоумении оглянулась – она как раз дошла до комнаты розового цвета, совсем рядом с залом. Потом опомнилась и включила микрофон.

– Это Мириам, я на месте, в «Белочке».

– Я рядом, есть проблема, иду к вам. – Голос Би утонул в выкриках, странным образом двоящихся в ушах. Только вытащив ружья в главный зал, и уложив их на пол, Мириам поняла, что кричит толпа за окном – неровно, но очень громко скандируя: «Ястреб! Ястреб! Ястреб!». Женщины и дети, собравшиеся в холле, прильнули к окнам. Кейн, опустив на пол ворох патронташей, встал рядом с Мириам. Крики продолжали усиливаться, ударяясь о стены «Белочки» так, что дрожали стекла.

По веранде простучали тяжелые шаги, и двойная дверь распахнулась, впустив четверку гвардейцев, мгновенно оттеснивших людей от входа. Следом за ними, в сопровождении еще одной четверки, в «Белочку» вошел воин в алых доспехах. Шлем с рядом горизонтальных прорезей повернулся, оглядывая помещение.

– Пустая комната. – Сказал механический голос, и рука в красной перчатке указала на Аниту, вошедшую в комнату следом за Кейном. – Монах, Мириам, за мной. Сержант, ждите здесь.

– Ну... пошли. – Ответила Анита удивленно, и ее слова прозвучали непривычно громко. Крики на улице стихли, сменившись чуть слышным гулом.

– Вперед. – Отозвался механический голос.

В третий раз за ночь Мириам проследовала через ряд комнат, рассматривая яркие шторы, цветы на стенах, освещенные электрическими лампами, и постели с пышными одеялами, на которых, наверное, так здорово спать. Они прошли через комнату с Мамой, все так же, без движения, лежавшей на кровати, и оказались в комнате Кейна.

– Задерни шторы.

Анита подошла к окну, и потянула за шнур, закрывая окно.

– Ты не Саймон. – Сказала она тихо.

– Так заметно? – Спросила Би нормальным голосом, снимая шлем.

– Да он выше ростом, ходит совсем иначе. И рукой машет, так, знаешь... когда ему кричат.

– Ясно. Но ненадолго меня хватит. – Она сняла со спины небольшой черный игольник с длинным утолщенным стволом, и положила его на столик под зеркалом. – Он, значит, бывал здесь?

– Так я тебе и сказала.

Би пожала плечами в красных наплечниках, рассматривая себя в зеркале. Мириам бросилась в глаза ее мертвенная бледность и глаза, ставшие еще темнее из-за зрачков, занявших всю радужку – как когда-то, на площади перед Магистратом.

– С тобой все нормально? – Спросила она. – Ты выглядишь...

– «Белая грань». – Ответила Би. – Боевой стимулятор, разработанный в Атланте. У него была пара доз.

– Это не вредно?

– Пули вредны... для организма. А от него у меня разве что проблемы с памятью. – Она сняла с бедра пластиковый цилиндр, похожий на маленький картридж от игольника. – А тут есть вода?

– Сейчас принесу. – Сказала Анита и вышла.

– Тебе не хватит? – Спросил Кейн. – Он держит трое суток.

– Это не для меня. – Ответила Би, развинчивая цилиндр. – Две капсулы. Ланье далеко, Арго это не нужно, у него все с собой...

– Хочешь дать это ей?

– И тебе.

– Мне не понадобится.

– Уверен? Знаешь, как он действует?

– Да. У меня тоже все с собой.

– Ладно. Тогда только ты. – На ладонь Би в красной перчатке упала большая продолговатая капсула, черная, словно гладкий речной камешек. – Бери, запьешь водой.

– А что... со мной будет? – Спросила Мириам, рассматривая капсулу.

– Не будешь хотеть спать и есть, не будут дрожать руки... и еще много разных вещей. – Опять посмотрев в зеркало, Би потянула за заколку, стягивавшую волосы на затылке.

– Тогда... здорово. – Сказала Мириам и зевнула.

– Это то, что я думаю? – Спросил Кейн, дотрагиваясь до ствола игольника, лежащего у зеркала.

– Акселератор. – Ответила Би. – Тоже нашла у него.

Вошла Анита, с небольшим прозрачным кувшином, и протянула его Би. Та кивнула на Мириам.

– Ей?

– Да.

– Акселератор? – Кейн легонько погладил ствол. – И на сколько его хватит?

– Батарея умрет быстро, шестьдесят выстрелов максимум.

– Бронебойные?

– Нет, экспансивные.

– Что? На такой скорости они будут рваться на выходе из ствола...

– Мне это и нужно, пусть рвутся и летят дальше.

– А отдача?

– Плевать на отдачу.

Мириам, не слишком прислушиваясь к их разговору, рассматривала черную капсулу. Округлые бока отражали лампу, висящую в комнате, в виде четырех симметричных огней, окруженных плоской электрической радугой.

– А что за проблема? – Спросила она, подняв глаза. И увидела, как Би в очередной раз проводит по волосам рукой в перчатке. – Ну, ты сказала что есть проблема, и пришла...

– Ага. – Поддержала ее Анита. – Подумай, что сейчас на площади говорят. Барон перед боем – да в наше заведение. Подбодрить себя, не иначе. Саймону это ну точно не понравится...

– Не подумала. – Ответила Би. – А проблема... с волосами.

– Что?

– Не хочу резать. А когда они под щитком, не могу одеть шлем. А если без щитка, то не могу закрыть маску. А без маски, но в шлеме... лучше уж вообще без шлема.

– Но у барона были длинные волосы? – Вспомнила Мириам. – Он же его как-то носил?

Она взяла в руки шлем, оставленный Би на столике.

– Тут есть отверстия, на затылке, вниз смотрят. Наверное для этих трубок, но их больше... Если разделить волосы, и аккуратно...

– Что значит «были»? – Анита обошла Би, заглядывая ей в лицо. – Где вообще Саймон?

– Ты же не будешь болтать об этом?

– О чем?

– Ты уже поняла. – Би повернулась к Мириам. – Помнишь, ты мне как-то предлагала...

– Значит, косички?

– Косички.

IV.

Это началось с губ.

Прикосновение холода, невидимый ветер, остужающий кожу. Онемение распространилось на щеки, поползло вниз по шее, плечам, заставив пальцы Мириам вцепиться в пояс джинсов и ремень игольника. Холод просочился следом, скользнул по бедрам, потек в горло и взорвался в животе – почти видимым шаром белого света, вздувшимся и прыгнувшим вверх, к глазам. Окружающий мир застыл на секунду, превратившись в цветной кристалл. В нем была Би, ее плащ и тонкие косички, спадающие из прорезей в шлеме. А еще толпа, блестящие от пота лица, белые фонари и острые тени палаток, падающие под ноги гвардейцам, черным и квадратным в своих бронежилетах...

Кристалл задрожал и треснул. Волна жара рванулась вслед за волной холода. По невидимым каналам нервов, вдоль позвоночника, щекоча между пальцами рук и ног, наполняя бедра непристойным теплом. Так резко, что Мириам покачнулась, и поймала удивленный взгляд Аниты.

– Ох, что это у тебя с глазами? – Прошептала та. Шевельнулись темные губы, каждая черточка ее лица вдруг проявилась под светом фонарей – неаккуратные штрихи карандаша, помада, скатавшаяся в едва заметные комочки в уголках рта, веснушки, рассыпанные по загорелым щекам.

Секунду они с Мириам пристально смотрели друг на друга.

– Что? – Снова спросила Анита. Мириам едва разобрала ее голос, заглушенный гулом окружающей их толпы. И только тряхнула головой в ответ.

Она совсем не была уверена, что сможет сейчас нормально говорить. Жар, бегущий по нервам, приутих, сосредоточившись в голове, где-то сразу за глазами, оставив следы белого свечения на самой границе поля зрения.

– «Белая грань.» – Вспомнила Мириам слова Би, и ночь окончательно отступила. Это не был рассвет. Светлее не стало, но детали, до сих пор скрытые темнотой, проступили отчетливее: лица в неосвещенных зевах палаток, груды мешков, перекрывающие подворотни, движение на улицах, параллельных той, по которой они шли, хаотичное и непонятное. Переговорник хрипел, захлебываясь, человеческие реки бурлили, исходя пеной, а белый плащ впереди трепетал над красным доспехом. И только сейчас Мириам почувствовала, насколько реальны эти голоса, увидела тех, кто говорит.

Пятый взвод – две цепочки щитов перед самыми воротами Верхнего города, отжимающие толпу от стен и трупов, сваленных вдоль них.

Восьмой взвод, разделяющий людей в воротах на три потока, в три улицы.

Четырнадцатый, которым командует Никки, голос которого она узнала только сейчас – красные точки среди толпы внизу, за стеной, на площади под решетчатой башней.

И над каждым голосом – свой цвет, словно маленькое пламя. И не только над ними – над каждым человеком в толпе, небольшое, из нескольких разноцветных язычков, переплетенных, как косички Би. Тысячи огоньков, людей и цветов вокруг – на улицах, уходящих вниз. И то же самое на другом холме – пожар площади перед магистратом, собирающий к себе рои разноцветных искр, ползущих по склонам между домами.

Мириам снова покачнулась, ухватившись за перила мостика из светлого железа, по которому они шли. Кейн, обойдя Аниту, молча взял ее под руку.

– Сколько огней. – Выдохнула Мириам. – Сколько же их?

– Не стоило давать тебе это. – Сказал Кейн. – Доза может оказаться великовата.

– Теперь я точно не хочу спать. – Ответила Мириам.

Би, идущая впереди, оглянулась и кивнула.

– Тут, что ли? – Спросила Анита.

– Да. – Ответила Мириам.

Она узнала это место сразу. Всего несколько дней назад они уже стояли здесь, глядя на город – она и Би. Сейчас площадка на башне казалась еще меньше, загроможденная мешками с песком, каменными плитами, прислоненными к плоским зубцам, и грудами камней, скрывающимися за ними. В бойницах между зубцами и на самих зубцах лежали плоские доски – столешницы без ножек, сломанные кровати и двери, видимо, из соседних домов.

– Построение! – Скомандовал знакомый голос. Гвардейцы, таскавшие камни к краю площадки, поспешно сбежались, расталкивая ополченцев, обычных горожан, без бронежилетов, строясь двумя рядами перед Би. Секунд через двадцать у бойниц не осталось никого, кроме огромной фигуры в механизированной броне, стоящей ко всем спиной.

– Двенадцатый, третий, и седьмой взводы готовы. – Рявкнул Торренс, шагнув вперед. – Район подготовлен к обороне, выводим людей...

Красный шлем качнулся.

– Вольно. – Сказал механический голос. – Я слышу радио, сержант. Пятый и восьмой взводы остаются внизу до последнего, затем подходят к вам. Четырнадцатый занимает позицию внизу, у ворот, за Молотами. Вы прикрываете их всех отсюда. Принимайте пополнение, тридцать стволов.

– Привет, сержант. – Неестественно веселым голосом сказала Анита. – Давай, приказывай, куда моим девочкам встать.

По ряду гвардейцев пробежали смешки, а Клайв недовольно осмотрел строй девушек в ярких плащах.

– Нарочно так оделись? – Спросил он наконец. – Чтоб только по вам и стреляли?

– Хотим умереть красивыми. – Ответила Анита без тени улыбки.

– Драться придется всем. -Сказала Би. – Женщинам, детям, старикам. Если кто-то не понял, лично сброшу со стены. Приказы ясны?

– Да, барон.

– Приступайте!

– На позицию! – Снова рявкнул сержант, и строй рассыпался. Гвардейцы смешались с ополченцами, двинулись с места волокуши с камнями. Заграждения у мостиков, ведущих на площадку, начали расти. Девушки Аниты направились следом за Торренсом, к краю башни, нависающему над площадью.

– Они боятся. – Прошептала Мириам, встав рядом с Би. Красный шлем слегка кивнул в ответ. – Их цвета такие жаркие, я вижу все. Страха больше всего.

– А кто не боится? – Прозвучал в переговорнике голос Би.

– Он. – Мириам указала в сторону человека в броне. – Совсем наоборот, он весь горит от нетерпения.

– Это Арго?

– Да, конечно. Только у него такие цвета, немного похожие на твои.

– Не нужно.

– Что?

– Рассказывать мне, что я чувствую.

– Извини, я не хотела.

– Он, и ты – вы можете видеть. Но не думаю, что вы можете чувствовать то, что видите.

– То есть чувствовать то же, что и ты? Кажется, я могу. Только это очень страшно.

– Страшно?

– Если я буду чувствовать за кого-то, то где тогда буду я сама? Вдруг я не смогу найти себя... потом?

Би помедлила, потом кивнула в ответ.

– Пойди, поговори с ним. – Сказала она. – Уже недолго осталось.

Она повернулась к своему конвою и ополченцам, собравшимся у входа на площадку. Мириам пошла к зубцам, висящим над площадью, обходя груды булыжников и гвардейцев, таскающих доски для укреплений.

– Это... похоже на арену? – Спросила она, остановившись рядом с гладиатором. – Помнишь, ты рассказывал, про бетонную яму...

Место, вид на которое открывался теперь внизу, меньше всего походило на Обзорную площадь. Исчез шатер, разгромленный после перестрелки с Шипами, столики и деревянный бар – скорее всего, став частью баррикад, перекрывших три из четырех улиц, поднимающихся на площадь. Баррикады полностью изменили ее облик, превратив в некрасивый лабиринт. Валы из камней, деревянных обломков, мешков с песком и бетонных плит делили ее теперь на неровные ломти, между которыми горели костры, едва освещая сидевших вокруг людей.

Гладиатор неторопливо обернулся.

– Маленькая. – Сказал он в ответ, глядя на нее с каким-то непонятным выражением – Быстро трупами завалим.

– Тебе будет там тесно?

– А то. – Арго улыбнулся в сторону девушек, которых Анита расставляла под прикрытием зубцов слева. – Не то, что у вас здесь.

Пластины его брони лязгнули, когда он поднял меч, с очень широким лезвием, и длинной рукоятью, плашмя уложив его на правый наплечник.

– А где... мотор? – Спросила Мириам. – У тебя разве не такая же броня, как у Ланье?

– Приводы ограничивают движения. – Ответил Арго. – Эту я сам перебрал, выкинул движок и лишние пластины. А в моторизованных пусть всякие слабаки ходят...

– Она наверное очень тяжелая.

– Зато держит выстрел из игольника. – Арго наклонился вперед, к Мириам. – А что у тебя с глазами?

– «Белая грань.» – Ответила она.

– Ого. – Как-то грустно сказал Арго. – Страшная штука. Видел, как под ней одного парня пополам разорвало, так он потом еще метров двести на руках полз.

– Я странно себя чувствую. – Согласилась Мириам. – Так светло вокруг.

– Это она тебе дала?

– Да.

– Теперь тебе три дня не спать.

– Правда?

– Если доживем. – Арго посмотрел вниз. – Хотя тут вовсе не плохое место для смерти. Я, вообще, попрощаться пришел.

– Попрощаться?

– Это обычай такой – прощаться перед боем. Чтобы потом не думать, что забыл о чем-то... или о ком-то.

– А как я могу о тебе забыть? Ты же будешь внизу, а я здесь...

– Обычай как обычай. – Гладиатор отвернулся. – Там три линии баррикад, видишь? Первые прямо на улицах, в горловинах – как одну сметут, мы отходим за вторую. Потом – за третью, а вы стреляете сверху.

– Я уже поняла.

Гладиатор кивнул. Стоя над площадью, в странном, болезненном отсвете «Грани» в глазах Мириам, он почему-то уже не казался таким огромным. Как если бы холм за его спиной, увенчанный зубчатым выступом Магистрата с желтыми глазами-окнами, и черным шпилем церкви, словно преломившись через невидимую линзу, оказался совсем рядом.

– Тогда прощаемся. – Сказал он.

– Прощай, Арго. – Мириам протянула ему руку. – Не забывай меня, хорошо?

Арго улыбнулся, и осторожно взял ее руку в свою.

– Тебя забудешь, как же. До встречи, что ли...

Его взгляд, устремленный ей за спину, внезапно изменился, став жестче. Она обернулась.

Перед Би, окруженной гвардейцами, стоял человек. Из-за широких спин в бронежилетах и черных шлемов Мириам была видна только его голова – длинные светлые волосы, слипшиеся от крови.

– Пора. – Сказал Арго. – Это, видать, парламентер.

Человек говорил, негромко, так что его могли слышать только Би и гвардейцы, стоящие рядом. Он едва успел сказать несколько фраз, когда Би прервала его, подняв руку.

– Можешь не продолжать. – Сказал механический голос. – Мы не сдадимся.

Окровавленный человек снова что-то сказал, и Мириам внезапно узнала его.

– Ты Джеффри. – Сказала она, когда Арго, раздвинув гвардейцев в стороны, подтолкнул ее к Би. – Ты продавал кредиты в магазине за воротами.

Тот поднял на нее глаза – избитый, грязный. Огонь, горящий в нем, дрожал от стыда и страха.

– Это посланец Картеля. – Сказала Би громко. – Его послали сговориться с рейдерами, а те отправили его назад. Уберите его на площадь, к раненным, он не парламентер.

– Я видел их. – Сказал Джеффри, когда пара гвардейцев уже взяли его за плечи. – Я видел их лагерь, видел этих... Ихана и Феникс. Их там тысячи, их лагерь невозможно обойти...

– Я знаю, сколько их. – Ответила Би. – И они все, слышишь, все сдохнут сегодня у наших стен! Уберите его.

Ее голос грянул над площадью, и снизу, от костров, раздались ответные крики.

– Молоты. – Сказал Арго, глядя вслед гвардейцам, уводящим Джеффри. – Пора и мне к ним.

– Покажи им, как нужно драться. – Сказала Би.

– Не сомневайся. – Ответил Арго. – У тебя не хватит кредитов, чтобы заплатить за зрелище, которое я сегодня устрою.

– Хочу видеть. – Ответила Би, и добавила уже тише, через переговорник. – Если это наш последний бой, то пусть его запомнят навсегда!

Интермедия III.

Кейн разложил винтовочные картриджи на доске, уложенной на плоский камень башенного зубца. Еще совсем недавно доска была частью стола – ее поверхность сохранила царапины от ножей, круглые следы от тарелок и кружек, и жирные пятна супа, некоторые совсем свежие. Картриджи, разобранная винтовка, дубинка, нож и пара патронташей выглядели на ней чужеродно. Но эта картина несла в себе какой-то символ, сообщение – оружие, занявшее место пищи. Фонарик с узким лучом, лежащий на краю доски, заставлял предметы отбрасывать длинные, непроницаемые тени, режущие столешницу на полосы.

Кейн не помнил, сколько он так сидит, глядя на свое оружие, и на город перед ним. Смутные очертания баррикад извивались внизу, в мерцании костров, изломанные человеческие тени бежали по брусчатке между ними. Переговорник тревожно шептал десятками голосов. Громада северного холма, увенчанного светящимся кубом магистрата, нависала над долиной – по которой, почти невидимые в сером сиянии подкрадывающегося рассвета, двигались, растекаясь по склонам, призрачные огни.

Заглушенные фары боевых машин.

Раскаты смеха, прозвучавшие внизу, на площади, пробились через крики гвардейцев, собиравших горожан в воротах – Арго рассказывал Молотам что-то забавное, и эхо его голоса гуляло по всей площади. За баррикадами оно не заглохло, а стало громче – горожане, бегущие из своих домов под покровом ночи, приветствовали барона, идущего им навстречу, по улице, ведущей к западным воротам. Где-то там прайм рассчитывала свернуть, и пройти по дуге через весь холм. Чтобы перед боем ее увидели как можно больше людей, и слухи о смерти Ястреба не смогли распространиться.

Мириам, которую она оставила на площадке, вместе с гвардейцами, сидела на стене, в пяти зубцах к востоку, свесив ноги, и тоже рассматривала долину. Ее волосы, завязанные высоко, почти на макушке, торчали вверх, немного удлиняя голову. Шлем болтался на левой руке, а пальцы правой поглаживали рукоять игольника с длинным магазином – видимо, непроизвольно. Почувствовав взгляд Кейна, она посмотрела в его сторону – всевидящим, лишенным возраста взглядом. Потом улыбнулась, и помахала рукой, совершенно по-детски.

Кейн улыбнулся в ответ. Мириам тоже была символом. Частью красоты, которая его окружала, мазком в картине, которая складывалась вокруг.

– Презираешь меня, да?

Лицо Аниты в свете фонарика казалось высеченным из камня – бледная мраморная кожа, рот и глаза, небрежно нарисованные охрой и углем.

– Могла бы додуматься. – Продолжила она, не дожидаясь ответа. – Слишком все складно получалось, прямо как в сказке, что в клетках для рабов на ночь рассказывают. Вспомнил, пришел, помог. Ни молвы не побоялся, ни бандитов. Даже не пьет. мМчта, да и только.

Она рассмеялась, коротко и резко.

– Только вот я не из сказки. Не припомню, чтобы сказки про шлюх были, а если и так – ведь он за девочкой пришел, которую помнит... Не за шлюхой. Хоть он и упрямый как черт, и не хочет в этом признаться.

– Видишь те огни? – Прервал ее Кейн. – Вон те, за городом, и столбы света, за ними?

Анита, до этого сидевшая на мешке с песком, приваленном к зубцу, встала, глядя в темноту.

– Вижу. – Сказала она. – И что?

– Это смерть. – Ответил Кейн. – Твоя, моя, их всех.

– Думаешь, мы все сдохнем?

– Конечно. Только не знаю, когда.

Она снова рассмеялась.

– Так никто не знает.

– Я хотел найти тебя до того, как это случится.

– Ну и нашел. А что дальше, ты подумал?

– Нет.

– Дурак!

– Но я же здесь, сейчас, с тобой?

– Ой ли? – Она скрипнула зубами. – Нет, ты не со мной. Ты там, в этих огнях, весь в этой войне. Помнишь, ты сказал про наши четырнадцать лет? Так вот, они прошли! И вместо того Кейна, которого я помню, его обещание выполнило какое-то бритое чучело. Улыбчивый убийца из Эрга. Только чего ради? Зачем я тебе теперь?!

Последние слова она почти выкрикнула. Несколько гвардейцев, возившихся с минометом неподалеку, обернулись. От девушек, собравшихся вокруг костра в двадцати шагах, раздался встревоженный шепот. Мириам, сидящая на стене, посмотрела в их сторону.

– Вот и они. – Продолжила Анита уже тише, кивнув в ее сторону. – Те, что с тобой пришли, такие же. Вроде снаружи люди, простые да понятные – а ведь не знаешь, чего от них ждать, на что способны.

– Зато они на нашей стороне. – Ответил Кейн.

– А я их все равно боюсь. – Ответила Анита. – И тебя... боюсь. Ты же как с ребенком со мной говоришь, улыбаешься все время – а мне страшно. Вот закончится сегодня все – отвалят рейдеры, и город уцелеет, и мы... А ты придешь, и скажешь: «Прощай, Анита, пойду я обратно в пустыню, ворон стрелять...».

– Не скажу.

– Не верю. И не надо мне про смерть – есть вещи пострашнее. Страшно одной умереть, забытой всеми, в песке, от звериных зубов, или под колесами. А не так, как нам сегодня светит, с друзьями рядом, от пули, или от ножа. Страшно... от тебя правду услышать. Только не надо мне снова про обещание – нет больше того Кейна, или Аниты, что обещали. А есть монах-бродяга и шлюха, с борделем в придачу. Вот и скажи мне, здесь и сейчас – останешься со мной, если живы будем, или постыдишься?

– Разве я уже не с тобой? – Кейн подвинул к себе патронташ, и принялся распределять картриджи по кармашкам.

– Надолго ли?

– Сейчас, Анита, в этот самый момент.

Мягко щелкнул ствол, присоединяемый к винтовке. Анита страдальчески наморщила лоб.

– Сейчас?

– Мы уже десять минут обсуждаем твои сомнения. Но к чему они, если здесь и сейчас – мы рядом? Не после боя, который мы можем не пережить. И не двенадцать лет назад – сейчас.

– Ты это к тому, что если через час мы все тут сдохнем... – Она оглядела площадку, гвардейцев, своих девушек, греющихся у огня. – То получится, что сейчас мы просто зря время теряем... на разговоры? Вместо того, чтобы...

– В целом верный вывод. – Прицел с тихим гудением сложился, и Кейн забросил винтовку за спину. – Неожиданный, но по сути...

– Ты кретин! – Крик Аниты заставил обернуться даже ополченцев, перетаскивающих мешки с песком на другом конце площадки.

– Ты дурак. – Добавила она тоном ниже, кладя обе ладони Кейну на грудь. – Чучело разрисованное. Ну вот почему ты мне этого раньше не сказал? Ну хотя бы час назад, а? А то все созерцание-любование... Сам посмотри вокруг – там хотя бы кровати были...