Текст книги "Ястреб в огне (СИ)"

Автор книги: Иван Константинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Иван Константинов
Ястреб в огне

Глава I

Данная книга является частью цикла «Стальная бабочка», в который входят следующие книги:

1. «Стальная бабочка, острые крылья».

2. «Ястреб в огне».

3. «Дорога мертвых».

4. «Крепость лжецов».

5. «Разбитые звезды».

Интермедия I.

Квин дрожал.

Не от холода, хотя подходящая к середине ночь успела выпить все тепло из окружающих домов и той подворотни, в которой он сидел уже полчаса, прижавшись спиной к медленно леденеющей стене. И не от страха – улица была знакома ему, словно собственная ладонь. Тени, движущиеся по ней и пропадающие в переулках, он помнил наперечет.

Задумываться над причинами, заставляющими вздрагивать мышцы, было опасно. Стоило мыслям об этом занять его, и дрожь бы усилилась, проникая глубже, открывая путь холоду, противостоять которому гораздо труднее. Поэтому Квин старался думать о чем-то постороннем, не имеющем отношения к темной улице: теплой каморке, которую недавно покинул, сестре, кашляющей за перегородкой, и чайнике, остывающем на электрической плитке...

Медленно теряющем тепло...

Он резко выдохнул, стараясь согреться, и темнота в глубине подворотни пришла в движение, словно услышав его. Пара человек, показавшихся оттуда, до смерти напугали бы Квина еще неделю назад. Сейчас же их кожаная броня, нашивки и оружие казались ему естественными. Более того – он был рад их видеть.

– Вы долго. – Проворчал он для порядка, и удивился тому, каким высоким оказался его голос... просто какой-то писк. Старший из наемников, высокий, с черными волосами, поблескивающими в темноте – не обратил на его слова ни малейшего внимания. И швырнул ему сумку, тяжелую, с широкими пластиковыми ремнями.

– Что, задницу отморозил? – Спросил второй наемник, пониже ростом, хорошо знакомый Квину. – Ничего, тяжесть потаскаешь – согреешься.

– А где... все? – Спросил Квин.

– Перед тобой. – Сказал высокий наемник. – С нами прогуляешься, тут недалеко. Где башня с баком знаешь?

– С чем?

– Бак с водой на вышке. – Уточнил Финг, второй наемник, и хлопнул Квина по плечу. – Ты же вроде как храбрец? Сам вызвался, я тебя за язык не тянул.

– Водонапорная.... – Квин с трудом восстановил равновесие и забросил сумку за спину. – Да тут два квартала пройти наверх, и свернуть...

– Вот и двинули. – сказал Финг.

– Но я думал...

– И зря. – Отрезал второй наемник. – Не твое это дело, думать. Сумку тащи, и под ноги смотри.

– Вот-вот. – Поддержал его Финг. – Не так просто в Шипы попасть, как кажется, братишка. Сперва поработать придется.

Они вышли из подворотни, словно охотники в глубокой пустыне, ожидающие атаки – высокий наемник впереди, Финг позади, а Квин посередине. Сумка с чем-то тяжелым и твердым то и дело била по спине, заставляя спотыкаться. К тому же наемники словно специально выбирали участки улицы, освещенные хуже всего, даже не приближаясь к редким фонарям. Несколько раз они останавливались в темноте, по шипящей команде высокого наемника, пропуская мимо гвардейские патрули. И еще раз ждали дольше, минут пять, пока компания пьяных Молотов выясняла отношения посреди улицы.

Водонапорная башня проступила в звездном небе квадратной тенью, и только тогда Квин понял, как замерз.

– Здесь. – Сказал он. – Пришли.

– Вот и хорошо. – Обрадовался Финк. – Не такая она и большая, верно?

– Точно. – Ответил высокий наемник. – По одному на опоры будет достаточно, пару сохраним, пригодятся.

– А что делать? – Спросил Квин.

– Тебе – заткнуться. – Высокий отобрал у него сумку и бросил на землю.

– Дальше мы сами. – Сказал Финк, доставая оттуда что-то небольшое, прямоугольный сверток, слабо различимый в темноте. – А ты пока отдохни... типа.

– Я не понимаю, это же...

– Как и я. – Громкий шепот прозвучал словно в голове Квина, заставив вздрогнуть.

Финк выронил сверток и обернулся. Рядом с ним возник, заплясав, словно светлячок, зеленый индикатор зарядов – высокий достал игольник, и теперь водил стволом из стороны в сторону, ища цель.

– Че за...

– Вы взорвете вышку, возможно, убив людей в окружающих домах. Разрушите часть улицы. Зачем?

– Эй, покажись...

– Из-за денег? Но через два дня они не будут стоить здесь ничего. – Голос приблизился, и совсем рядом с Квином проступила серая тень. Человек в плаще, вроде тех, что носят жители пустыни, стоял между ним и наемниками, неизвестно как там оказавшись. – Вы не успеете их потратить.

– Да ну. – Индикатор пропал из поля зрения Квина. Теперь ствол смотрел в его сторону, на неизвестного, стоящего между наемниками. – Ты вообще кто будешь?

– Я вижу, что речь не об одной вышке. – Шепот стал громче, и Квину захотелось зажать уши. Слова, произнесенные со странным выговором, словно ввинчивались ему в мозг.

– Обо всех, что с этой стороны холма. – Неожиданно ответил Финк, который тоже успел достать игольник, и держал его на весу. – Их всего три, вроде.

– Вот как?

– Да. Эта водная, и еще две с орудиями. – Речь Финка стала ускоряться, слова полились потоком. – Те, что пониже, на восточную сторону смотрят. Нам не говорили, но я слышал, как мелкий сказал про них. Мы вроде как и знать об этом не должны...

– Заткнись! – Прошипел высокий наемник, видимо, совершенно переставая понимать, что происходит. – Что ты несешь?!

– Но я краем уха слышал. Еще две группы должно быть, или даже три – те, что с базы в Яме пойдут. Там большая база, и они сами по себе...

Хлопнул игольник и Финк замолчал. Квин, зажав уши руками и опустившись на корточки, наблюдал, как тот покачивается, а затем мягко оседает на мостовую. Давление стало сильнее, словно шепот, на самой грани слышимости, сдавливал голову с двух сторон. Высокий наемник пытался прицелиться в незнакомца, стоящего совсем рядом, но что-то явно мешало ему. Игольник, отблескивая в свете звезд, плясал, словно рыба в канале, не дающаяся в руки незадачливому рыбаку.

– Значит, вас больше? – Снова прозвучал шепот. – Я исправлю это.

– А... иди к черту! – Ответил высокий наемник. Игольник в его руках неожиданно повернулся, и в темноте раздался еще один хлопок.

Квин не услышал, как тот упал. Незнакомец смотрел теперь прямо на него, каким-то невозможным образом он видел в темноте его лицо, обезображенное металлическими осколками, врастающими в кожу.

– Я... не знал. – Сказал Квин, отвечая на безмолвный вопрос. – Кредиты, работа... купить еды.

– Сестра. – Ответил шепот, озвучивая его мысли. – Сестра больна, нужны лекарства, больше никого. Комната, дом, тепло. Не хочу быть здесь, хочу домой.

– Да. – Согласился Квин и заплакал.

– Беги. – Сказала сломанная маска.

И Квин побежал.

I.

– Ты видел Бога?

– Где?

– На небе. Ты же был на небе, ты должен был увидеть Бога.

– Небо – это тонкая оболочка, за которой лежит холодная пустота. Там нет жизни, и воздуха. Люди строят там особые дома, из металла, и обогревают их изнутри. Много таких домов складываются в небесные города, парящие над особыми точками на Земле.

В коридоре на втором этаже не горел свет, но шепот разносился далеко. Мириам отлично слышала оба голоса, присев на верхней ступеньке лестницы. Не то, чтобы она собиралась подслушивать – скорее во всем были виноваты несколько стаканов молока, выпитых перед сном, заставивших ее проснуться в час ночи, и спуститься в альков, на первом этаже. А проигнорировать стук в дверь, которым Таня пыталась добудиться Джино, она просто не могла.

– То есть Бога там точно нет?

– В пустоте – нет. Но те из нас, кто верит в него, считают, что он находится во всем – в свете, воздухе, воде, в самом пространстве и каждом из нас. Например в тебе...

– Во мне?

– Ну конечно. Если его нет в детях, то значит он точно не существует... – Джино рассмеялся. – Так говорила учительница, в младшей школе.

– Твоя мама?

– Нет, учительница. Мы рождаемся не так, как вы, а в специальной машине. А потом детей воспитывают всех вместе, сначала в яслях, потом в школах...

– Машина делает детей?

– Ну да, можно и так сказать.

– И у тебя не было мамы?

– Получается, что нет.

– Это плохо. Слушай, но если Бог есть во всем, то он есть и в тебе?

– Ну... наверное.

– Почему же ты тогда так болеешь?

– Потому что... – Голос Джино, приглушенный дверью, зазвучал еще тише, словно он, как и Таня, сел, опираясь спиной о дверь. – Потому что я сам в этом виноват.

– Но что ты такого сделал?

– Я спустился на Землю, и этого достаточно. Я мог выстрелить себе в голову, и это тоже было бы моим выбором. Никто, кроме меня, не был бы за это в ответе...

– Но это не правильно!

– Почему? Все справедливо. Я получил награду, сообразно своему поступку.

Таня замолчала ненадолго, обдумывая его слова.

– Но если бы ты мог решать снова, ты бы остался дома... наверху?

– Не знаю, об этом не хочется думать. Почему ты задаешь все эти вопросы?

– Я думала, небесные люди знают ответы на все.

– Это не так. Я обычный человек...

– Неправда, ты очень умный...

– И очень усталый. – Не выдержала Мириам, и встала со ступеньки. – Ему же нужно спать, Таня!

Голос она не повышала. Наверное только поэтому Таня не вскочила с криком, а только сжалась, по прежнему прижимаясь к двери.

– Я боялась, что завтра он... что не успею спросить обо всем.

– Это Мириам? – Спросил Джино.

– Да.

– Спасибо за рисунок.

– Не за что. Это просто бумага, и немного мела...

– Это еще и мое лицо. – Голос Джино прозвучал глухо, снизу. Мириам присела у двери, рядом с Таней, чтобы лучше его слышать. – О котором ты мне напомнила...

– Би сказала, что ты будешь спать...

– Я спал достаточно. Девочка права, насчет завтра. Сколько тебе лет, Мириам?

– Шестнадцать. Осенью будет семнадцать, а что?

– Осень... это когда зеленеют деревья, да? Вся долина становится зеленой, а на холмах вырастают цветы?

– Ну да, а поздней осенью созревает второй урожай яблок, и кукурузы. А цветы... они просто красивые. Их собирают... ну просто, чтобы собрать.

– И дарят девушкам, да?

Мириам улыбнулась в ответ, и сразу же поняла, что ее улыбку не увидит в темноте даже Таня, тихонько сидящая рядом.

– Да. Цветы, и цветные ленты, и кольца с браслетами. На осенней ярмарке можно купить все это, она даже больше весенней.

– Но у тебя, кажется, нет колец?

Таня тихонько хихикнула, а Мириам почувствовала, что краснеет.

– Что-то не так? – Спросил Джино.

– Обычно так знакомятся с девушками. – Ответила наконец Мириам. – С теми, с которыми хотят... ну... в общем спрашивают, где ее колечко, лента в волосы или сережка...

– Извини...

– За что? Это же не обидно. Девушка всегда может сказать, что и без сережек хороша, или что колечко у парня, а парень в гвардии. Или еще как-то отшутиться...

– Я не знал.

– У вас не знакомятся с девушками?

– У нас все... иначе.

– А что дарят небесным девушкам? – Встряла в разговор Таня.

– Я, если честно, затрудняюсь...

– А тебя ждет на небе девушка? – Мириам толкнула Таню плечом, и та замолчала, обиженно засопев.

– Не обижайся. – Прошептала Мириам. – Она маленькая, и не хотела...

– Не ждет. – Тихо ответил Джино. – Да и... я не хотел бы, чтобы ждала.

Мириам прижалась щекой к двери, слушая хриплое дыхание, с другой стороны. Цвет Джино пробивался сквозь щели между досками вместе с биением его сердца, которое Мириам не слышала, но угадывала по пульсации цвета.

– Ты... печальный. – Сказала она, положив палец на губы Тане. – Плохо, когда тебя не ждут, и знать, что... плохо и страшно. Ты смелый, Джино. Наверное, у вас на небе очень глупые девушки, раз ни одна не взяла твое кольцо, или твою сережку. Я... я бы взяла.

Она встала, и подняла Таню, которая тут же попыталась по своему обыкновению что-то спросить. Мириам снова дотронулась до ее губ.

– Мы пойдем. – Сказала она. – Выспись, пожалуйста, чтобы мы смогли завтра поговорить.

– Да. – Прошептал Джино. – Спокойной ночи.

И, когда они уже отошли от двери, до них долетело, совсем тихо:

– Спасибо... Мириам.

II.

Мириам зевнула и споткнулась.

Город не спешил просыпаться, заря едва-едва окрасила небо над крышами, начинающими блестеть от утренней росы, и улицы оставались непривычно пустыми. Только раз навстречу попался бородатый старик, подметавший мостовую, и даже не глянувший в их сторону.

Би на секунду остановилась, поджидая Мириам. Она тоже выглядела усталой – или, возможно, просто казалась такой в предрассветных сумерках.

– Почему так рано? – Спросила Мириам, и снова зевнула.

– Это гвардейское стрельбище. – Ответила Би. – Позже его могут занять.

Мириам пожала плечами. Ей никогда не составляло труда вставать с рассветом, как принято на фермах – большинство ее постояльцев просыпались очень рано, с первыми лучами солнца. Но сегодня Би пришлось расталкивать ее довольно долго. Видимо, дело было во вчерашнем дне, перенасыщенном событиями настолько, что даже во сне Мириам продолжала переживать их.

Стараясь успеть следом за Би, Мириам пыталась вспомнить свой сон, но не могла. Ни слов, ни картин – остались только ощущения паники и холода, засевшие глубоко в памяти, и сейчас отступающие все дальше, с каждым шагом по мостовой Хокса.

Поначалу ей казалось, что стрельбище должно быть в Верхнем городе, но Би шла явно не к воротам. Они пересекли Праздничную площадь, пустую и замусоренную, и свернули в уже знакомый переулок под решетчатой башней. На этот раз в нем никто не ждал, хотя Мириам все равно непроизвольно оглянулась, проверяя, не следят ли за ними. Но город все еще просыпался, и только утренний ветерок гонял по площади пластиковые обертки от сладостей.

Они свернули еще раз, в другой знакомый переулок, и подошли к высокому забору, переходящему прямо в бетонную стену Верхнего города. В прошлый раз Мириам не обратила на это место ни малейшего внимания. Но сейчас, стоило им приблизиться, из-за стены раздался голос, показавшийся ей знакомым.

– Вольно!

Аккомпанементом команде прозвучал женский смех. Знакомый голос сказал что-то еще, уже тише, и смех раздался снова.

Би хмыкнула, подошла к малозаметной двери в стене, и толкнула.

Мириам никогда раньше не видела стрельбищ, и не очень представляла, на что оно может быть похоже. Ее взгляду открылся широкий двор, с рядом грязно-белых плакатов, развешанных в дальнем конце, несколькими длинными скамьями у стен и грубым деревянным барьером, вроде длинного стола. Ничего любопытного во дворе не было, за исключением, пожалуй, его обитателей: четверки гвардейцев, сидящих на скамье у входа, и группы девиц с игольниками, в разноцветных плащах самых невероятных оттенков, окруживших обладателя знакомого голоса.

– Еще раз повторяю. – Сказал монах, и смех стих. – При команде «Вольно» убираете палец с курка, и кладете ствол на плечо. Сначала убираете палец, потом поднимаете руку, вот так, и направляете ствол вверх.

– Ты не так объясняешь, монах. – Сказал другой знакомый голос, со скамьи. – Им про ствол не понятно. Ты им что другое в руки дай, так они сразу куда надо попадут!

Гвардейцы засмеялись.

– Конечно, сержант. – От группы, окружившей монаха, отделилась высокая рыжая девушка, в ярко-зеленом плаще. – Твое достоинство, небось, и в иголочное ушко пропихнуть можно! Если его сперва найти... Хотя моим девчонкам не привыкать – если что, у твоей жены спросим, она же когда-то нашла?

Сержант Торренс тяжело поднялся, смерил взглядом рыжую, и ее хихикающих подруг, затем своих гвардейцев, давящихся смехом – и обернулся на звук захлопывающейся металлической двери.

– Вы что, сговорились?! – С явным облегчением в голосе проворчал он. – Только я со взводом потренироваться собрался...

Смех затих.

– Мы не помешаем, сержант. – Сказала Би. – Нам понадобится только одна мишень.

– Да я бы рад, только...

– ... вам уже заплатили за это утро?

– Да вроде как...

– Крайняя мишень свободна. – Сказал монах. – Мы постараемся сильно не мешать.

– Что значит свободна?! – Возмутилась рыжая. – Мы же кучу кредитов отвалили...

Кейн улыбнулся ей вместо ответа. Девушка смерила его подозрительным взглядом, а затем с таким же подозрением осмотрела воительницу и Мириам, приближающихся к их маленькой группе. Мириам не понравился этот взгляд – жесткий, оценивающий, совсем не женский и заставляющий забыть о ее красоте.

– Так вот кого кошка на хвосте принесла. – Тихонько протянула рыжая, и взяла Кейна под руку, очень интимным жестом, однако монах этого словно и не заметил. – А ты и не говорил, что она придет?

– Это Анита. – Сказал Кейн невозмутимо. – Мы с ней давно знакомы.

– Давным-давно...

– Это и есть твое дело? – Спросила Би. – Или тоже вышло случайно?

– Дело.

– Хорошо. Лишние стрелки нам не помешают.

– Ты... смеешься над нами, да? – Спросила рыжая, в ее голосе низкой нотой прозвучала обида. – Глупые девки додумались учиться стрелять? А ты знаешь, что когда все мужики похватают ружья, да по стенам разбегутся, то о нас просто забудут? Потому что мы никому не нужны, когда нет караванов и купцов с кредитами. И когда всех мужиков поубивают, то нам придется куда хуже, чем им...

Вглядываясь в Аниту, Мириам внезапно поняла, на кого же она похожа – на тетю Клер. Не внешне – своей простой и понятной решимостью стоять на своем, свойственной женам фермеров... и видимо, не только им. Да и девчонки за спиной Аниты, как видела теперь Мириам, ничем не отличались от обычных девушек с ферм, обливавшихся водой и визжавших по утрам у нее во дворе. Ну разве что одеждой и украшениями, о которых в пустыне можно было только мечтать.

– Я не смеюсь. – Сказала Би. – Через два дня у нас будет на счету каждый человек, а вы – ничем не хуже других.

– Лучше, да только не в том, что надо, баронесса. – Хмыкнула рыжая. – Но все равно спасибо...

– Баронесса?

Девицы за спиной Аниты дружно захихикали.

– А разве плохо? – Как ни в чем не бывало спросила Анита. – Барон у нас молодой, да и красивый...

– Глупо. – Сказала Би.

– А кто бы спорил. – Неожиданно согласилась рыжая. – Мечтать вообще глупо...

Би кивнула, показывая, что разговор окончен, и пошла к противоположному концу барьера. Мириам поспешила за ней. Девушки, собравшись вокруг монаха, зашептались, но Кейн прервал их:

– Хватит. – В наступившей тишине что-то металлически щелкнуло, видимо, часть игольника. – У нас мало времени. Вытащили картриджи...

– Становись сюда. – Сказала Би, указывая Мириам на место перед барьером, у самой стены. – Времени действительно нет. Научить тебя серьезно я не смогу, но основы показать успею...

– Отодвинули фиксатор и картридж выпал. – Говорил монах где-то в стороне. – Вставляете новый картридж до щелчка, пока фиксатор не станет на место.

– Праймы стреляют иначе, чем обычные люди – у нас есть прямой контакт с электроникой оружия, цифровой спуск, и особая схема прицеливания. Тебе это не нужно, и я покажу, как учили меня, еще до Корпуса. Все начинается со стойки, она должна быть максимально удобной и устойчивой, чтобы ты могла удержать оружие неподвижно. Если нельзя нормально встать – лучше лечь, или положить ствол на неподвижную опору...

– Можно стрелять стоя. – Голос Кейна доносился до Мириам вместе с инструкциями Би, накладываясь на них. – Можно стрелять с колена, это более надежная позиция. Но проще всего стрелять лежа. Вам не нужно будет бегать с оружием, и я не успею обучить вас стрельбе с колена. Ложитесь...

– Правильно, монах. – Перебил его сержант. – Вот такой язык они понимают.

– Но если нужно просто достать оружие и выстрелить – лучше уметь стрелять из стойки. – Би дотронулась до пальцев Мириам, лежащих на рукояти игольника. – Обхвати рукоять снизу, вот так. Чуть согни локти, и подними его на уровень глаз. Встань удобнее, как если бы ты упиралась во что-то руками. Хорошо. Ты уже раньше делала это?

– Да. – Ответила Мириам. – Меня же учил отец... стрелять из револьвера.

– Ноги шире, упритесь в землю носками. – Говорил тем временем монах. – Хихикайте сколько угодно, но вам должно быть удобно. Локти шире, вторую руку перед рукоятью. Вот так. Ты, не задирай плечи!

– Револьвер работает иначе. Пороховые патроны, гораздо сильнее отдача, поэтому такая стойка...

– Да, я знаю.

– У игольника отдачи почти нет, поэтому можно сильно не напрягаться. Но лучше стой, как тебе привычнее.

– Хорошо.

– Подводите прицельную рамку под центр мишени, точка должна оказаться точно посередине. Вам не нужно целиться в голову – на таком расстоянии человек войдет в рамку целиком. Стреляйте точно посередине, или чуть выше, попадете в живот или грудь, больше ничего не нужно.

– Есть еще одно отличие от револьвера – у игольника небольшая останавливающая сила, у стандартного боеприпаса, по крайней мере. Это значит, что если ты можешь выстрелить несколько раз, для верности, то лучше так и сделать. Самый оптимальный вариант – короткими очередями, два-три выстрела...

– У вас разные модели оружия, у одних в прицеле точка, у других – металлическая мушка. Так вот, что там – не важно, эта штука должна быть точно посередине рамки. Если она наклонилась, или сползла набок – значит вы криво держите ствол.

Мириам выдохнула, глядя на мишень сквозь прицел своего игольника. Красная точка плясала посередине, а чуть ниже светился маленький индикатор зарядов: «двадцать шесть».

– Два-три выстрела, запомнила? Для этого легонько придержать курок...

– Поняла. – Игольник хлопнул два раза, и мишень в рамке затрепетала.

– Хорошо, но бери немного ниже, ствол слегка подбрасывает при выстреле. Если очередь длинная, то приходится корректировать прицел, снижать его еще...

– Огонь! – Выкрикнул монах, заставив Мириам вздрогнуть. Игольники девушек, лежащих вдоль барьера цветной россыпью, словно сладости на прилавке, беспорядочно захлопали.

– И что, попала хоть одна? – Спросил сержант.

– Да. – Ответил Кейн, рассматривая ряд мишеней в свой прицел, уже знакомый Мириам. – И даже больше. Дайте мне пару дней, и этот взвод будет стрелять получше многих.

– Мечтай, монах.

– Да я бы поспорила. – Сказала Анита, усаживаясь скрестив ноги на своем дорогом плаще, уже изрядно вывалянном в пыли. – Что мои девочки сделают твоих мальчиков в стрельбе. Да только не знаю, что вы можете такого интересного поставить?

– Еще раз. – Сказала Би, и Мириам не услышала ответа сержанта. – Бери чуть ниже, очередь из двух выстрелов. Давай!

Игольник хлопнул еще два раза.

– Хорошо. Ты действительно стреляла раньше, у тебя очень неплохо получается. Картелю ты сказала, что застрелила кого-то из револьвера?

– Да. – Игольник в руках Мириам дрогнул. – Человека, который убил моего отца.

– Прости. – Би дотронулась до плеча Мириам, заставив опустить ствол чуть ниже. – Это был не лучший вопрос...

– Ничего. Я никому это не рассказываю... про то, как осталась одна.

– На вас напали?

– Нет. Это был фермер, из тех, что работают по найму, весной, а потом у них совсем нет работы. У него не было денег, и отец налил ему выпить. Потом он попросил еще, а отец отказал ему, и велел убираться с нашего двора. Тогда он пошел к выходу, но на полпути вернулся, и застрелил моего отца.

Точка в рамке расплылась и поплыла, Мириам заморгала, но оружие не опустила.

– Он стоял там, и не знал, что делать, а потом снова пошел к выходу. И тогда я достала револьвер – тот, большой, из-под стойки, и выстрелила в него. Один раз.

– Прости. – Снова сказала Би. Мириам шмыгнула носом.

– Это ты извини. Хочешь сделать для меня что-то хорошее, а я все время реву. Это было давно, с этим ничего уже не сделаешь.

Она снова прицелилась.

– Еще отец учил меня удерживать дыхание, когда целишься. Выдыхаешь, и в тот момент, когда все замерло, стреляешь. Так можно делать?

– Да. Если цель очень далеко, то это имеет смысл, но здесь всего двадцать пять метров.

– Я все равно попробую.

Мириам выдохнула и нажала на спуск.

– Огонь! – Скомандовал Кейн, и земля вздрогнула. Где-то вдалеке, за стеной, ударил далекий гром, в котором утонули звуки выстрелов.

– Что это? – Спросила Мириам у Би.

– Мощный взрыв. – Би обернулась к сержанту, вскочившему со скамьи, и говорящему в маленький переговорник. – Довольно далеко, к востоку. Похоже, наш урок закончен...

Мириам опустила игольник, и смотрела на сержанта, который закончил говорить, и теперь шел к Би. Его цветом был страх. Даже не оглядываясь, она знала, что на Би сейчас смотрят все – девушки, гвардейцы, Кейн. Сержант подошел ближе и протянул Би переговорник.

– Шериф. – Сказал он сварливо. – Велел тебя найти. Вот, нашел.

III.

Город уже не спал.

Разбудил ли его взрыв, или ему так и полагалось просыпаться, с первыми лучами солнца, падающими на крыши, Мириам не знала. Но сейчас улицы больше не казались пустыми – хлопали ставни, из подворотен доносились голоса, куда-то спешили горожане и бежали гвардейцы. Хокс переполняло движение, испуганное и лихорадочное, как если бы сам он был живым человеком, внезапно осознавшим, что все это время спал на краю скалы, а внизу – обрыв и острые бетонные обломки. Люди оглядывались на Би и спешили дальше, тяжело пробегали мимо гвардейские патрули, занимающие позиции на перекрестках, а напряжение, повисшее в воздухе, усиливалось с каждой секундой.

– В магистрат не нужно? – Спросила Би, прижав переговорник к уху, и остановилась. – В госпиталь? А где он у вас?

Мириам встала рядом, оглядываясь и переводя дыхание. Судя по всему, сейчас они находились недалеко от Обзорной площади. Вышка оставалась позади и правее, а совсем рядом, тоже справа, проходила стена верхнего города.

– Восточные ворота? – Уточнила Би, и выпустила переговорник, оставив его болтаться на тонком проводе, пристегнутом к воротнику костюма. – Пойдем, они взяли двоих, и доставят их в госпиталь.

– Двоих... кого?

– Еще не знаю. Кто-то взорвал орудийную башню у восточных ворот, а эти двое хотели взорвать еще что-то.

– Рейдеры?

– Похоже. Пойдем быстрее.

Они миновали еще два гвардейских поста. Навстречу попадалось все больше горожан, спешащих куда-то целыми группами. Кто-то кричал, призывая доставать оружие, а в переулке распинался проповедник – Мириам без труда узнала знакомые интонации.

– Плохо. – Сказала Би. – Горожане не готовы к осаде.

– Они же не боялись до сих пор...

– Отвыкли. Если сейчас начнется паника, даже барону будет трудно ее прекратить.

– А где госпиталь?

– На восточном склоне. Мы уже проходили там, хотя самого госпиталя я не помню.

Стена Верхнего Города ушла направо и вверх, в глаза Мириам ударило солнце, встающее над пустыней. Далеко внизу, за беспорядочно расставленными ступенями домов, изгибалась восточная стена Хокса – недостроенная, с белеющими бетонными заплатами и прорехами. Отсюда виднелись орудийные башни. Мириам помнила, как они проходили мимо одной из них, металлической конструкции, сваренной из толстых труб, с площадкой наверху, закрытой щитами. Сейчас она видела две таких же, справа, и посередине, а слева, там, где должна была стоять третья, поднимался прозрачный дымный столб, уже начинающий рассеиваться.

– Госпиталь. – Би указала вниз, на крышу странной треугольной формы, возвышающуюся над окружающими зданиями почти на три этажа.

– Откуда ты знаешь?

– Он сказал, что это старое здание, одно из немногих.

Треугольный двор перед госпиталем был полон людей – кричащих, стонущих, неподвижно сидящих у стен. Мириам захотелось зажмуриться, чтобы не видеть цвета вокруг – боль, страх, отчаяние, кровь на самодельных повязках, размозженные пальцы, и разбитые головы. Люди ходили, сидели и лежали вокруг, новые раненые все прибывали. Усиленный громкоговорителем голос уговаривал не паниковать, но от его криков никому легче не становилось.

Мириам остановилась рядом с баком для воды, установленным посреди двора, отчаянно борясь с тошнотой. Би взяла ее за локоть и буквально потащила ко входу в здание, охраняемому гвардейцами. Те расступились, Мириам не успела затормозить и налетела на невысокого человека в залитом кровью белом балахоне, шедшего навстречу. Тот подхватил ее – удивительно ловко и уверенно, отодвинул от себя, рассматривая через толстые очки в черной пластиковой оправе.

– Это не она. – Сказал он, и перевел взгляд на Би. – Ага, вот вы. Приветствую в госпитале, миз...

– Каковы потери? – Резко спросила Би. От ее тона окружающие гвардейцы как-то сразу подобрались.

– Четверо убитых, более тридцати раненных, из них еще трое умрут к вечеру. – Ответил доктор, также быстро и резко. – Среди гвардии потерь нет, двое контуженных не в счет. Только мирные жители, прайм.

– Из Атланты? – Спросила Би, внимательно глядя на него.

– Медицинский Корпус, полковник Габриэль Брисс.

– Что здесь делает армейский полковник?

– Работает. – Зло ответил доктор. – Штопает раненых гвардейцев и беженцев, промывает раны, вытаскивает пули. А еще обучает местных знахарей, и раздает медикаменты, на случай осады.

– Ребекка Ли. – Би протянула доктору руку. – Я слышала, что всех военных отозвали.

– Так и есть, но это касается действующих частей. А я уже девять лет как мертв, убит в стычке на границе с Эргом.

– Не вы один.

– Вот как? Значит я не единственный ненормальный, который хочет спасти этих людей?

– Я знаю уже троих.

– Мне всегда казалось, что праймы до крайности уравновешены. – Доктор аккуратно пожал протянутую руку. – Но до сих пор я был близко знаком только с одним.

– Вам повезло. Где шериф?

– Пойдемте. Вашего человека доставили во второе крыло.

– Только одного?

– Технически, да. – Доктор снова посмотрел на Мириам, с некоторым недоумением, словно не понимая, что она тут делает. Затем развернулся и нырнул обратно, в полумрак госпиталя. Би последовала за ним, а Мириам на секунду обернулась во двор. Раненые все продолжали прибывать, и на ее взгляд, их было уже гораздо больше тридцати.

Полумрак в коридоре оказался обманчивым. С промежутками в несколько десятков шагов в стенах располагались двери, из которых узкими полосами падал свет, разделяя коридор на правильные прямоугольники. Он был разным – утренним, розоватым, и ярким, не похожим на электрический. Шагая следом за доктором и Би, Мириам рассматривала палаты за дверями, людей на кроватях и матрасах, разложенных вдоль стен. Пахло не кровью, как во дворе, а чем-то незнакомым, химическим, вроде очень сильного дезинфектанта.

– Технически? – Переспросила Би.

– Да. Их двое, у второго, похоже, не только травма головы, но еще и прострелено легкое. А еще он совершенно невменяем, мне пришлось усыпить его.

– А другой?

– Разбита голова. Было подозрение на травму черепа, но он, по крайней мере, не такой буйный. Мигель мог бы брать пленных осторожнее. Хотя о чем я, его люди всего лишь задержали их, и доставили сюда.

– Что это значит?

– Док разболтал самое интересное. – У лестницы в конце коридора, охраняемой двумя гвардейцами, на широкой скамье сидел шериф, прижимая к уху гарнитуру переговорника. – Нет, четырех человек на барьер, второй взвод к магистрату! Собирай ополченцев, забирай восьмой взвод с работ, пусть идут к верхнему, на стену. Как собирать? По морде бей! Сам не можешь, пошли кого поздоровее, хоть Клайва...