Текст книги "Ястреб в огне (СИ)"

Автор книги: Иван Константинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Би уронила руку на стол, дотронувшись до пальцев Мириам.

– Почему ты опять плачешь? – спросила она, и то, как прозвучали эти слова, заставило мгновенно высохнуть слезы Мириам. Тот же голос, но совершенно чужие интонации.

– Уже не плачу. – Ответила Мириам, с ужасом наблюдая за лицом Би – оно разглаживалось, лицевые мышцы напрягались иначе, как если бы другой человек примерял его, словно маску.

– Хорошо. – Сказала незнакомка с лицом, принадлежащим Би, и улыбнулась. Увидев ее улыбку, Мириам едва подавила в себе желание вскочить из-за стола.

– Би? – Спросила она. – Ты... с тобой...

– Ребекки здесь нет. – Ответила незнакомка, и подняла перед собой стакан с виски, взглянув на нее сквозь мутную жидкость и зеленоватое стекло. – Есть только Вероника.

Глава III

Интермедия III.

Доктор остановился на лестничной площадке, чтобы перевести дыхание.

Пыль и мелкий мусор покрывали остатки аккуратного кафеля, которым неизвестные строители когда-то выложили пол. Наверняка не рассчитывая, что дом, который они строят, переживет город и их самих.

Стены толщиной в три кирпича, бетонные столбы в основании, светлая облицовка, которую легко содержать в чистоте – доктор помнил, как выбирал это здание под госпиталь, спорил и убеждал.

Но реактивным снарядам все равно.

Доктор оперся здоровой рукой о стену, но тут же оттолкнулся, и выругался – грубо, по-армейски. Ему еще не было и пятидесяти лет, контузия и трещина в плечевой кости не повод, чтобы терять время. Особенно если внизу ждет десяток операций для тех, кому сегодня не так повезло.

Он продолжил путь наверх, по лестнице, усыпанной обломками покрупнее. Проход не расчищали. Дверь на третьем этаже, криво повисшая на остатках петель, поскрипывала.

Зал за дверью почти не использовался последние два года – хватало и пары этажей. Последний мор, унесший жизни почти десяти тысяч человек, не спешил повторяться. Здесь оставались только ненужные койки, и отдельные палаты, для особых случаев.

Мусора стало больше, часть потолка обвалилась, доктор с некоторым трудом перебрался через очередную груду битого кирпича и осколков плитки. Несмотря на контузию, он помнил, как шериф тащил его по этим обломкам, не особо церемонясь, грязно ругаясь от страха, и поминутно спрашивая, жив ли... А следом прыгала по камням девочка, пришедшая с праймом – огромные глаза, и тонкие загорелые пальцы, вцепившиеся в игольник.

Доктор перебрался через последний завал. Стена у края разлома рухнула, став в два раза короче, неровной ступенью лестницы, ведущей на крышу. За ней, на краю, обрывающемся во двор, сидел человек – беспечно, наклонившись вперед, и рассматривая город, ярко освещенный солнцем. Глядя на него, доктор снова вспомнил эту девочку, имя которой уже успел забыть. Она сидела точно так же – снайпер, сделавший удачный выстрел, или только готовящийся...

– Привет, Саймон. – Сказал доктор.

– Здравствуй, Габриэль. – Ответил барон, не поворачивая головы. – Спасибо, что пришел.

– У меня мало времени, Саймон. Столько раненых...

– Собираешься оперировать одной рукой?

– Вести операции я еще могу, не сомневайся.

– Я никогда в тебе не сомневался.

– Зачем ты позвал меня сюда? – Доктор оглянулся и неловко присел на излом стены, в паре шагов за спиной барона.

– Я прилетел час назад. Поговорил с Мигелем, выслушал своих информаторов, и решил сам посмотреть... на это.

– Тридцать человек убитых, раненых вдвое больше... на что тут смотреть? Если бы не прайм, они бы разнесли все здание. Мы не готовы к такому, Саймон, это... настоящая война. А у нас всего лишь горстка полицейских, едва умеющих стрелять, десяток пушек и твой джет.

– А разве когда-то было иначе? – Барон повернул голову, и тень от остатков крыши упала на его профиль, темный отпечаток на полуденном теле города, достойный древних монет. – Вспомни, Габриэль, когда ты согласился остаться... чем были мы? Беглый прайм на украденной машине и мертвый полковник, потерявший всех своих людей. Мы вырвали этот город у пустыни и рейдеров, не отдали его торговцам, пришедшим следом, а теперь... Что изменилось, Габриэль?

– Я. – Коротко ответил доктор. – Наверное, просто привык к миру... Я не хочу больше стреляных и колотых ран, не хочу видеть, как одни люди убивают других.

– Думаешь, твое желание что-то изменит?

– Ты видел девушку, которая сопровождает прайма? Она же просто ребенок, одногодок моей дочери, наверное. На моих глазах она убила двоих, чтобы спасти меня и Мигеля, а потом еще одного – уж не знаю, почему. Не хочу, чтобы моя дочь росла такой же...

– Но она вырастет такой, Габриэль, если мы не сделаем что-нибудь с этим местом... С этим чертовым миром. Поэтому я и пришел сюда.

– Поэтому?

– Мне нужен твой совет. Ты всегда был... совестью этого города, что ли. Помнил, что хорошо, а что плохо, даже когда я забывал... И никогда не боялся сказать мне об этом. Мне нужен твой совет, как друга.

– Хорошо, что не как доктора – ты еще не настолько стар...

Барон неопределенно повел плечами, и жгуты экзоскелета задвигались, подстраиваясь – тонкие черные змеи, обвивающие гибкий металлический каркас позвоночника.

– Представь, что у тебя есть выбор... трудный. Представь, что ты мог бы спасти этот госпиталь сегодня, если бы позволил убить свою дочь. Тридцать человек, ты сказал? И еще больше раненых? Если бы этого можно было избежать, отдав всего одну жизнь, как бы ты поступил?

– Мою дочь?

– Да.

– Я не знаю, Саймон.

– Это не ответ. Подумай, тридцать жизней против одной.

– Нет, Саймон, этот выбор невозможно совершить, просто взвесив их количество...

– Но если другого нет? Твоя Миа или те, кто умер сегодня там, внизу?

– Я... отказываюсь выбирать, Саймон. Я не могу.

– Потому что она твоя дочь? Упростим выбор – пусть умрет другая... ну хотя бы эта девочка, что была с праймом. Пусть умрет она – ты же ее совсем не знаешь.

– Ты не понял, Саймон. Я... не могу дать тебе этот совет, и совсем не важно, кто эта девочка. Я просто не могу позволить ей умереть.

– И тридцать жизней на твоей совести...

– Нет, Саймон, эта сделка... она не для меня. Это и есть мой ответ.

– И ты откажешься принимать решение?

– Да, Саймон. – Доктор провел рукой по лбу, вытирая пот. – И я бы не хотел, чтобы ты принимал его.

– Вот как? А если их гораздо больше тридцати? Если среди них женщины, дети, старики... мне отказаться? Как я после этого смогу смотреть... да хоть бы и тебе в глаза, Габриэль? Как?!

Барон вскочил, оттолкнувшись руками от края разлома, одним быстрым и плавным движением.

– Ты хотел услышать голос совести. – Сказал доктор, глядя ему в спину. – Ты услышал. Прости, но если я сейчас не пойду вниз, там точно кто-то умрет...

– Я... понимаю. Ты... это ты, док Габриэль. Ты спасаешь людей, а я... Я прайм.

Доктор встал, неловко покачнувшись, взмахнув здоровой рукой, и пошел к лестнице. На половине пути он обернулся. Барон стоял там же, на краю, глядя на город – черная фигура, лишенная кожи, с бесстыдно выставленными на показ переплетениями нечеловеческих мышц.

– Саймон. – Сказал доктор.

– Да?

– Ты – мой друг, и ты всегда сможешь смотреть мне в глаза, что бы ты не решил.

– Спасибо, док.

– Но, взглянув в зеркало, Саймон... подумай, сможешь ли ты взглянуть в глаза самому себе?

I.

За столом установилась тишина.

– Демона песков мне в хребет! – Удивленно прогудел Арго. Незнакомая Би покосилась на него и поставила стакан на стол.

– Боец, опытный, много имплантов. – Сказала она. – Друг?

– Да. – Ответила Мириам. – А где Ребекка?

– Спит. Она устала, и ей больно, поэтому она заснула. А кто ты?

– Я Мириам.

– Так тебя зовут, но кто ты такая? – Вероника щелкнула по стоящему перед ней стакану. – Как вы пьете эту гадость?

– Я... человек.

– И я, наверное.

– Женщина...

– И я тоже.

– Мне шестнадцать лет.

– Я... – Вероника выглядела озадаченной. – Не знаю, сколько мне может быть...

– Как это?

– Я помню многие вещи, которые принадлежат Ребекке, ее чувства, слова – но это все не мое. Мне не двадцать пять, как ей, это не мои годы.

– Но как такое может быть?

– Не знаю. Ее воспоминания во мне – как чужая история, рассказанная кем-то... имена, картинки, даты. Я умею драться, как она, наверное даже лучше – но не всегда понимаю, зачем это делаю. У меня своя память.

– О чем?

– Я помню огонь... дома, большие, рушащиеся вокруг, и бегущих людей. А потом я иду по одному из них, разыскиваю кого-то, и понимаю, что опоздала. Наверное, это первое, что я помню. Кажется, она хотела, чтобы кто-то защитил ее, боялась оставаться одна. И позвала меня...

Вероника улыбнулась, грустно, став при этом очень похожа на Ребекку с рисунка Мириам.

– Я поняла... я защищаю ее, когда ей очень плохо, она теряет силы, или засыпает, как сейчас. Я знаю не обо всем, что с нами происходит... и поэтому я сильнее, чем она.

– А что с ней случилось?

– Ей больно об этом вспоминать, но я знаю. Это словно история, рассказанная мне кем-то далеким, не ей. Хочешь услышать эту... сказку?

– Да.

– Жила на свете девушка. Не знаю, какой она была – наверняка умной, и очень упрямой. И еще я не знаю, почему она решила стать воином – наверное потому, что не хотела всю жизнь провести под защитой стен, зная, что мир снаружи полон врагов. Она не хотела бояться, и когда ее вызвали – она согласилась не раздумывая. Никто не знал, как становятся праймом – но она была упряма, училась лучше всех, и у нее все получалось. Потом ей разрезали голову, и переделали, сделав еще лучше – быстрее, сильнее. Она стала мечом Короля-Лиса, самого хитрого короля по ту сторону Эрга. А меч не рассуждает, он просто делает то, что умеет – рубит и колет. Она водила боевые машины, убивала врагов короля, сопровождала караваны и говорила с купцами – и это было то, ради чего она жила. А потом все изменилось.

Он был купцом. Не просто молодым человеком, из тех, что ведут караваны из Чикаго в Детройт, надеясь разбогатеть – нет, он был сыном самого богатого человека Чикаго, Ди Андерсона, хозяина земель и машин. Они встретились в бою – король послал ее защитить рудный поселок, и заодно привести назад сына своего лучшего друга. Он не знал, что отдавая этот приказ, лишает себя одного из верных мечей.

Они провели вместе не больше недели. Я не знаю, о чем они могли говорить – девушка-воин, и юноша-купец. Но прибыв в Чикаго, он пошел к отцу, а Ребекку Ли в тот же день вызвали во дворец Андерсонов.

Спустя две недели они поженились.

Такое случается только в сказках – никогда раньше король не позволял прайму уйти на покой, и никогда раньше невесте не дарили на свадьбу боевой кар. Наверное, они были счастливы – даже зная, что ей отпущено не так уж и много времени. Но ведь никто не знает даты своей смерти наверняка. Она оказалась отличной помощницей в его делах – ее слушались цифры, и слухи о прайме в семье Андерсонов только укрепили их положение. У них родился сын, Тим, названный в честь ее отца – сейчас ему было бы полтора года.

И на этом заканчивается сказка.

Их дом был слишком близко к воротам. Они были надежны, но никто не ждал, что их могут открыть изнутри.

Когда рейдеры ворвались в Чикаго, она была в другом конце города. Я не знаю, что она чувствовала, когда пришла к развалинам, разыскивая тех, кого любила – но думаю, что в какой-то момент ее разум просто не выдержал.

И тогда появилась я.

Мы вместе прошли через горящие руины поместья Андерсонов, и я вывела боевой кар, «Кошачий коготь», из подземного ангара. Жизнь, оставшаяся наверху – сгорела. Остались лишь вещи, принадлежавшие прайму – машина, экзоскелет, клинок...

Несущие смерть.

Что в это время творилось с Ребеккой? Не хочу, и не могу представлять это. Мы шли по городу, но, мне кажется, она не осознавала моего присутствия – говорила с кем-то, но не со мной, и пела... да, она пела. Потом засыпала, и я оставалась одна, как сейчас. Я не разделяю ее память и боль, и поэтому выжила там, где не смогла бы она.

Я дралась до конца, потому что была рождена для этого. На улицах, в домах, на крышах, среди развалин – я убивала ради нее. День сменялся ночью, а мы сменяли друг друга без отдыха – стимуляторы, кофе, боевые наркотики поддерживали в нас иллюзию жизни. На четвертый день рейдеры отступили из города, и мы поехали следом.

Мы сожгли или расстреляли их всех, одного за другим. Я помню, как догнала Акулу Роба – его смерть была быстрой, как всегда, в бою машин.

Мы стояли посреди пустыни, и не знали, зачем теперь жить... нам обоим. Только мне очень хотелось это узнать.

II.

Би – или Вероника. – тихо рассмеялась.

– Я не понимаю ее иногда. Она не подозревает, что я существую, но я знаю о ней. Мне нравится жить. Ей больно там, где я смеюсь, и я не всегда понимаю, почему ей плохо. Мы разные, и одинаковые в одно и то же время – она все потеряла, а у меня никогда ничего не было...

Она спрятала лицо в ладонях, и сидела так долго, пока Мириам не дотронулась до ее локтя:

– Би?

– Да? – Воительница несколько раз моргнула, глаза были полны слез. – Что? Ты что-то спрашивала?

– Я? Нет...

– Странное ощущение от виски. Там ничего больше не было?

– Тебе, наверное, пить не стоит. – Сказал Арго очень спокойно. – Ты что-то неважно выглядишь.

– Больше не собираюсь. – Би обернулась к стойке. – Я проголодалась. Может, пообедаем?

– Да. – Ответила Мириам. – Сейчас попросим Марту...

– У тебя такое лицо, будто ты увидела приведение. И уже не плачешь. – Би внимательно посмотрела на Мириам. – А только секунду назад...

Дверь зала с грохотом распахнулась. Наемники, игравшие в карты у дальнего края стойки, вскочили, хватая оружие, и тут же отступили. В двери ворвались четверо мужчин, вооруженных длинными игольниками, которые мгновенно заняли позиции у входа. Следом за ними в зал не торопясь спустился человек в простом сером плаще.

– Барон. – Би встала. – Я не слышала, что ты вернулся...

– Об этом знает только шериф. Он уже отчитался за все, что произошло в мое отсутствие. – Барон оглядел зал, его взгляд остановился на наемниках. – Люди Ланье?

– Да.

– Ваш шеф разворачивает технику у восточных ворот, можете идти к нему.

– Нам только он приказывает. – Ответил старший из наемников.

– Это место мне нужно для проведения переговоров. Скажете Ланье, что я лично отвечаю за его безопасность. Или мне связаться с ним и сказать, что у меня проблемы?

– Нет, никаких проблем – Ответил наемник.

– Переговоры? – Спросила Би, глядя, как наемники облачаются в тяжелые доспехи, оставленные ими возле стойки.

– Да. – Барон подошел ближе. Мириам показалось, что в прошлый раз он выглядел немного иначе. Лицо осунулось, под глазами проступили тени, и двигался он не совсем уверенно, как человек, проведший много часов в неподвижности или в кресле пилота. При его приближении Арго тоже встал, но барон только кивнул ему, словно старому знакомому.

– Выпьешь? – Спросил Арго.

– Конечно. – Ответил барон.

– С кем переговоры? – Снова спросила Би.

– Твой старый знакомый. – Барон поднял стакан с виски. Под его плащом больше не мерцала красная броня – там изгибались черные жгуты и металлические полосы экзоскелета, почти такого же, как у Би.

– У меня много знакомых.

– Этого ты точно не забыла. – Барон залпом выпил, и стукнул стаканом о стол. – У тебя кровь на броне, вот тут, и там...

– Знаю.

Наемники Ланье пошли к выходу. Их старший обернулся, чуть не столкнувшись в дверях еще одним человеком, спускающимся по лестнице. Тот выругался, и замер, глядя в дула игольников телохранителей барона.

– Пропустить! – Скомандовал барон, и на свет вышел Картель – немного не такой, каким его запомнила Мириам. Купец осунулся и похудел за последние двенадцать часов. Как и барон, он видимо почти не спал. Следующие за ним охранники тоже замешкались, и остались стоять у дверей, пропустив его в зал.

– С ним? – Спросила Би. – Сейчас?

– Самое время. – Сказал барон, присаживаясь прямо на стол. Мириам встала и отошла чуть в сторону, чтобы видеть его. – Правда, Иосиф?

– Ты позвал меня, чтобы издеваться, Саймон? – Картель встал перед бароном, прямой и грозный, каким увидела его когда-то Мириам на веранде «Гелиотропа». – Сюда, здесь, перед этими людьми...

– Ребекка Ли – офицер Корпуса-прайм, приближенная короля Чикаго. Арго, чемпион Колоссеума, известен тем, что не любит болтать. Иосиф, ты привередлив – когда еще в этом городе собиралось настолько изысканное общество? Или тебя не устраивает моя компания?

– Я считаю, что сейчас самое время собрать Совет города...

– Иосиф, ты отстал от жизни. Я в городе всего три часа, но уже знаю, что большинство членов совета покинули город. Он не в состоянии собраться, и следовательно – вся полнота военной власти принадлежит мне.

– Я, как его глава...

– Ты не возглавляешь ничего. Объявлен комендантский час, горожане вооружаются, гвардия выходит на боевые посты.

– Тогда я должен отдать приказы...

– Глава Молотов, Флай Кьюри, полтора часа назад присягнул мне на верность. Его предыдущие контракты разорваны, Молоты перешли под командование шерифа. Или есть еще кто-то, кому ты хочешь отдать приказы?

Картель не спеша оглядел барона и Би, стоящую чуть в стороне от него.

– Тогда зачем я здесь? В городе взрывают башни, твоя подруга разгоняет людей на площади, и устраивает в Яме резню, достойную мясника. Наверное, мне стоит позаботиться о своем здоровье и семье...

– Не раньше, чем мы разрешим пару вопросов. – Барон пинком пододвинул к Картелю стул. – Может, тебе лучше сесть?

– Спасибо, нет.

– Очень хорошо, тогда перейдем к делу. О резне... Кто-то неизвестный, вырезал тайное убежище Шипов – группы, которую шериф подозревает в подрыве оружейных башен и атаке на госпиталь. Вырезал так, что не осталось ни одного свидетеля, а те Шипы, которым посчастливилось опоздать туда, сами сдались людям шерифа. Видимо, очень не хотели иметь дело с этим... неизвестным.

– Неизвестный? Да это просто смешно...

– Шипы, допрошенные шерифом, заявили, что действовали в сговоре с Пауками. И выдали еще одно убежище, но в нем оказалась всего пара человек – один из которых действительно носил татуировки Пауков. В ходе допроса он признал, что их здесь больше... и указал на главного.

Барон выдержал паузу, и Мириам заметила, как напряглись телохранители Картеля. Но цвет самого купца не изменился – словно тот слишком устал, чтобы переживать.

– Рейдер по имени Шото, правая рука главы Шипов, ныне покойного. Обоих не раз видели рядом с тобой.

– И что? – Картель пожал плечами. – Со мной видели половину города. Я вел с ними деловые переговоры, это все знают.

– И я знаю, поэтому не обратил на это особого внимания. Но затем он упомянул о посланиях – как они связывались со своими агентами вне Долины. У них был тайник под стеной, у восточных ворот, и шериф приказал обыскать его, пока не поздно. Улов оказался обильней, чем мы предполагали – тайник был пуст, но рядом мы взяли посланника, еще одного Паука...

Барон снова замолчал. В тишине скрипнул стул, когда Картель сел напротив него. Справа, за стойкой, что-то двинулось, Мириам заметила Рока, с любопытством выглядывающего из-за полок с бутылками.

– Ребекка. – Сказал барон. – Как в Чикаго поступают с предателями?

– Распинают. – Тихо и спокойно ответила Би.

– Интересно. Мы никогда так раньше не делали...

– Что он сказал?! – Рявкнул Картель так, что зазвенели кружки на стойке.

– Поздно нервничать, Иосиф. – Тихо ответил барон. – Он сказал все.

– Что именно?

– Испытываешь мое терпение? Тебя больше нет, и весь вопрос в том, как это произойдет! Я могу просто отступить в сторону, и с тобой случится то же, что с этими наемниками в Яме... или еще хуже.

– Пугаешь меня... ей? Я не боюсь вас. Если бы вы хотели убить меня, то давно сделали это. Зачем ты позвал меня, Саймон?

– Мы взяли пешек, которые ничего не соображают, а мне нужна правда. Скажи мне, что собирается делать Рука. Сколько их, как они хотят войти в долину? Количество машин, оружия, тяжелого вооружения, а главное – как они вообще его достали?

– С чего ты взял, что мне это известно?

– Ты же не мог договариваться с ними вслепую. У тебя наверняка были информаторы, шпионы, ты собрал все знания о них, какие мог. Откуда у них столько оружия, Иосиф? У них немаркированные игольники и тяжелые противопехотные боеприпасы. Как? Даже ты не мог продать им ничего подобного...

– Я не знаю, Саймон...

– Я не верю! – Барон отбросил полу плаща, и положил руку на маленький черный игольник в набедренной кобуре. – Ты всегда выяснял все, о друзьях и врагах, как ты мог не узнать главного? Расскажи мне об их планах, и сможешь спокойно уехать...

– Ты издеваешься?! – Снова закричал Картель. – Мой сын пропал сегодня утром, а ты хочешь, чтобы я уехал? Как, черт побери, тебе хватает совести говорить об этом?!

– Я с твоим сыном ничего не делал! Иосиф, у меня очень мало времени на этот разговор. Давай вернемся к делу, мне нужна информация...

– Иди к дьяволу со своей информацией! – Картель вскочил. – Ты чертов лжец, я ни хрена тебе не скажу!

– Жаль. – Ответил барон и выстрелил ему в глаз.

Еще два выстрела слились в очередь. Одного из телохранителей Картеля развернуло, второй упал на месте – еще до того, как сам Картель рухнул на стул, ломая его.

– Замотайте им головы плащами и сложите под стенку. – Скомандовал барон, и его люди пришли в движение. – Не нужно, чтобы их нашли раньше времени.

– Зачем? – Спросила Би.

– Он утратил свою ценность. Я рассчитывал вытянуть из него что-то стоящее, но у меня не осталось времени, а от врагов нужно избавляться.

– Что сказал связной рейдеров?

– Не было никакого связного. – Барон опустил игольник обратно в магнитный зажим на бедре. – Я солгал.

– Он испугался...

– Потому что действительно предал. Но я не нашел доказательств, а ты слишком быстро устранила свидетелей.

– У меня не было выбора...

– Не сомневаюсь, и благодарен тебе за это. Если ты не против, мне потребуется от тебя еще одно, небольшое одолжение.

– Одолжение?

– Да. Нам нужно будет совершить небольшое путешествие на восток.

– Цель?

– Сообщу по дороге.

– Какова цель, Саймон?

Что-то звякнуло и покатилось за стойкой, как если бы на пол уронили рюмку из толстого стекла. Барон обернулся к Би.

– Ты не доверяешь мне?

– После... этого?

Барон покачал головой.

– Я предположил, что так и будет... – Что-то изменилось в комнате. И лишь через мгновение Мириам поняла – оружие четырех телохранителей барона смотрело теперь на нее, Арго, и за стойку, где, видимо, до сих пор прятался Рок.

Би огляделась. Мириам почувствовала, как от ее цвета словно становится светлее в комнате – как если бы ярость могла освещать.

– У меня нет времени спорить. – сказал барон. – Ты быстрая, гладиатор тоже, но их четверо, и здесь я. Ты можешь успеть, а можешь и опоздать... не намного, но кто-нибудь умрет.

– Чего ты хочешь? – Спросила Би, и сдернула с шеи ремешок переговорника шерифа, словно он вдруг начал душить ее.

– Мне нужна помощь. Проедемся, тут недалеко...

– Ты берешь их в заложники, потому что иначе я бы не согласилась? Что ты собираешься сделать, Саймон?

– Все, что понадобится для спасения города.

– Кто еще знает об этом? Эти... твои люди – тоже наемники? Вороны, о которых говорил шериф?

– Да. – Ответил барон. – А теперь хватит вопросов. Идем, нам еще нужно пополнить боезапас в твоей машине.

– Ладно. – Би посмотрела на Мириам, потом на Арго. – Оставляю их на тебя, гладиатор. Присмотри за ними.

Арго красноречиво плюнул прямо под ноги барону.

– Я как-то побил прайма. – Сказал он. – Ты это запомни, Саймон.

– Видел запись. – Ответил барон. – Но есть вещи пострашнее тебя, Арго.

– Это ты сейчас так считаешь...

Би пошла к выходу, но на полпути остановилась.

– Последний вопрос, Саймон. Ланье об этом знает?

– Нет. Он же просто солдат...

– Он мне должен. Не хотелось бы, чтобы он об этом забыл.

Барон пожал плечами.

– Через пару часов мы сможем обсудить это в нормальной обстановке. Соберите их вместе, заберите оружие, и не спускайте с них глаз...

Кто-то ухватил игольник Мириам, за стойкой снова зазвенело, когда наемники принялись искать Рока. Би еще раз обернулась, уже на лестнице, и Мириам увидела ее цвет – никакой неуверенности, или отчаяния, только пламя, приглушенное, но от этого не менее жаркое.

– Мы подождем! – Крикнула Мириам ей вслед. – Езжай осторожнее, хорошо?

III.

Тони всхлипнул, и Мириам обняла его сильнее, подвинувшись ближе к столу – колено, на котором он сидел, начинало затекать. Всхлипывание повторилось, но уже тише – Тони наклонился вперед, следя за картинками, меняющимися на планшете.

Мириам не поняла, как ей удалось это сделать. В какой-то момент она дотронулась до нужного места на рамке вокруг экрана, почувствовала там выступ, удобно ложащийся под пальцы. И планшет ожил, но не осмысленно, а как-то хаотично, показывая то, что ему самому хотелось.

Наемники барона против планшета не возразили. И вообще, вели себя на удивление тихо – рассредоточились по углам и заняли места за соседними столами. Теперь их было шестеро – к двоим, вынесшим трупы на улицу, на обратном пути присоединились еще двое, видимо, охранявшие вход в «Индюка». Мириам понимала, что их спокойствие обманчиво – все оставались настороже, как если бы охраняли не женщин с детьми, а как минимум наемников, таких же, как они.

Отчасти их беспокойство вызывало присутствие Арго – бросаемые на него взгляды были достаточно красноречивы. Сам он старался по сторонам не смотреть, и, судя по сдерживаемой ярости в глазах, это удавалось ему с трудом.

На планшете мелькали картинки, и Тони вздохнул, увлеченно следя за ними. Их набор повторялся уже во второй или в третий раз. Мириам начала узнавать некоторые: большой голубой шар со странным дымчатым рисунком, металлические конструкции на фоне звезд, джет странной формы, раздутый, как хорошо нафаршированная курица, люди с бледными лицами в черной форме. Фрагменты чужой жизни, в которых она ровным счетом ничего не понимала.

Она снова дотронулась до планшета, и экран мигнул. Теперь там открывались страницы текста, накладываясь друг на друга так быстро, что Мириам ничего не успевала разобрать.

– Ты умеешь им пользоваться? – Тихо спросила она у Арго. Словно в ответ на ее слова поверх всех страниц на экране всплыла одна, белая и чистая.

– Нет. – Ответил тот. – Ни черта не смыслю в небесных игрушках.

– Он слушается, но как-то непонятно.

Одновременно с ее речью по белой странице побежали буквы – бессмысленный набор, не складывающийся в слова. Мириам положила пальцы на выступ немного иначе, удобнее, и буквы исчезли.

– Кажется, я их стерла...

– Ты уверена, что сейчас время для этого? – Мрачно спросил Арго.

– «Нет.» – Возникло на чистой странице, и он поднял брови. Рок перегнулся через стол, чтобы рассмотреть экран.

– «Можно выбирать буквы.» – Медленно проползло по странице, и Мириам триумфально улыбнулась. – «Джино так делал, только быстрее».

Арго кивнул.

– «Ты хочешь кинуться на того, который слева. Не нужно.»

– Почему это?

– «Он ждет. Они все ждут, когда ты что-нибудь сделаешь. Их предупредили. Они и от меня ждут, но не так сильно. Не так сильно смотрят.» – Мириам оторвала пальцы от выступа, чтобы размять их. Буквы на странице появлялись от незнакомого усилия, возникавшего то ли в голове, то ли прямо в кисти. Но рука все-равно уставала – как если бы каждая буква была ведром воды, которое приходилось доставать из колодца.

– А ты грамотная...

– «Это все он. Выбирает слова правильно. А как ты думаешь, что такое с Би?»

– Ты про ее второе имя?

– «Про то, что на самом деле ее две.»

– Я как-то слышал... – Арго заговорил, глядя в сторону, между двух наемников, сидящих за соседним столиком. – Что такое бывает, когда в одном теле живут два человека, или больше. Вроде как две души, понимаешь? Они могут даже не знать друг про друга. Утром одна делает одно, а вечером другая – другое...

– Скучная байка, гладиатор. – Сказал один из наемников. – Может, лучше про бои расскажешь...

– Или про баб из Крепостей. Говорят, там такие девки.... – Поддержал его другой.

– Скучная. – Согласился Арго. – Но чистая правда. Мне доктор рассказывал, в Атланте, он там был навроде мозгоправа...

– Что, в Крепостях и мозги вправлять умеют?

– Не перебивай. Так вот, мозгоправ этот и вправду мог иногда тебе в голову залезть, и что-то там поправить. Я сам точно не знаю, его близко к себе не подпускал, но про него говорили, что он одного из старых чемпионов пользовал. У которого как раз две души на одно тело и были. – Арго перевел взгляд на Рока, смотревшего на него, открыв рот. Мириам почувствовала, как меняется цвет гладиатора, растет в нем опасное напряжение.

– «Не надо.» – Пробежало по планшету. – «Пожалуйста, подожди еще».

– Ладно, так о чем я? А, так вот, этот чемпион... Запамятовал, как его звали, то ли Камень, то ли Скала... В общем он на арене был одним человеком, а внизу – другим. Причем тот, что внизу, драться вообще не умел, собственной тени боялся, и тренировали его отдельно...

Тони засмеялся, глядя куда-то в сторону. Проследив за его взглядом, Мириам разглядела красную точку, пляшущую в солнечном луче, падающем из-за неработающего сейчас вентилятора в дальнем конце зала. Точка дернулась несколько раз, и спряталась в ярком световом пятне, а Мириам вдруг почувствовала, как сгущается воздух. В помещении появился еще один цвет. Он усиливался, становясь все интенсивнее и плотнее, так что она удивилась, что этого не замечают остальные.

– «Когда это случится – урони стол, как тогда на площади. Пожалуйста.»

Арго прервал свою историю, и задумчиво потер металлический край челюсти. Потом еще более задумчиво посмотрел за стойку, на Марту, сидящую там в компании одного из наемников.

– Что, опять забыл? – Спросил наемник, сидящий поближе.

– Тебя бы так часто по голове били – ты бы имя свое не помнил. Ладно, расскажу-ка я вам о том, какие в Атланте девицы...

Красная точка прыгнула снова, переместившись на лицо ближайшего Ворона, и Арго дернул стол за ножки, разворачивая его так, чтобы прикрыть Мириам, падающую на пол вместе с детьми и парой стульев.

А затем входная дверь взорвалась.

Осколки градом ударили в стойку, дробя бутылки, и одновременно с жалобным звоном стекла зазвучали хлопки выстрелов. Ворон, сидящий за соседним столом опрокинулся на пол, а вентилятор вылетел со скрипом. Наемников расстреливали из-под лестницы, и из дымного облака, возникшего у входа, красный лазер, ставший видимым в дыму, плясал среди столов несколько секунд. Затем он погас, и хлопки прекратились. Кто-то, вошедший в двери, шумно шарил за стойкой, а знакомый голос из-за спины Мириам прокричал:

– Первый?

– Два. – Отозвались из-за стойки.

– Второй?

– Два. – Из облака дыма у входа.

– Всего шесть. – Ланье, одетый в черный гвардейский бронежилет, и потому непривычно маленький, выбрался из-под лестницы на второй этаж, по пути отшвырнув в сторону погнутый вентилятор.