Текст книги "Ястреб в огне (СИ)"

Автор книги: Иван Константинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Глава IV

Интермедия I.

Предсказатель смотрел на небрежно вскрытого ангела.

Белая керамическая плоть лоснилась в холодном свете точечных ламп, превращавших боевой ангар в огромный операционный зал. Механический кран фиксировал оружейные консоли, а разноцветные внутренности, вывернутые и открытые мертвому свету, сплетались с кабелями электронной диагностики, растянутыми между далекими инженерными мониторами и прямоугольными гнездами питания в глубоких выемках пластикового пола.

Предсказатель прищурился, рассматривая левый набедренник ангела. На его гладкой, аэродинамически выверенной поверхности ему почудилось что-то постороннее, лишнее...

Хлопки аплодисментов, прозвучавшие в стерильном, напоенном электричеством воздухе как серия статических разрядов, заставила его обернуться.

Две фигуры, одетые в компенсационные комбинезоны пилотов, двигались по кругу на огромном квадратном мате, брошенном на пол возле стоек с неактивными штурмовыми доспехами.

Перчатки с открытыми пальцами – у одного красные, у другого синие. Наклоненные головы, небрежные движения. Еще пятеро десантников, усевшихся рядом на мат, следили за поединком.

Почти против воли Предсказатель вгляделся в бойцов, анализируя вероятности: Рихарт Ким, уни-кэмпо, девяносто килограмм против Роберта Альмейде, восемьдесят шесть. Схожая подготовка, Альмейде быстрее, отличный борец, у Кима сильный удар справа, но он не использует его в дружеском поединке, постаравшись просто засыпать Альмейде ударами, уходя на дистанцию. В этом случае он проиграет, скорее всего – в партере, когда Альмейде, выйдя ему в ноги, бросит его...

Предсказатель отвернулся, снова вглядываясь в пятно, замеченное на набедреннике штурмового доспеха. Ржавый потек неровной формы – чтобы рассмотреть его, пришлось переступить через кабели, вплотную приблизившись к раскрытому чреву ангела. Точечные лампы делали пятно почти черным, но Предсказатель ни на секунду не усомнился в том, что это.

Кровь.

Скорее всего человеческая. Кровь одного из безымянных бесцветных маркеров на карте вычислений. Случайно раздавленной букашки, не оставившей следа ни в одной из формул – и никакой памяти о своем существовании.

Десантники снова захлопали и Предсказатель обернулся, как раз для того, чтобы увидеть, как Альмейде помогает Киму подняться. Они обнялись, и Альмейде, заметив взгляд Предсказателя, помахал ему черным армейским полотенцем.

Присев на решетчатую станину крана, удерживающего ангела на весу, Предсказатель смотрел, как десантник идет к нему – мокрый, улыбающийся, со свежим кровоподтеком на скуле.

– Привет, Клод. – Сказал Альмейде, все еще прерывисто дыша, и глотая окончания слов. – А сам что, не хочешь размяться? Я слышал, ты на курсе был не дурак подраться.

– Хочешь ударить меня по голове? – Спокойно спросил Предсказатель.

– А, ну да. – Пожал плечами десантник. – Что-то я и не подумал. А что ты вообще тут...

– Его сердце остановилось шесть часов назад. – Сказал Клод. – Это в очень большом приближении. Мои методики тут не очень подходят – это все равно, что следить за отдельным микробом через микроскоп...

– Вот как. – Десантник присел рядом на станину, его улыбка погасла. – Но ты... уверен?

– Вероятность очень высока, даже несмотря на то, что он отключил чип слежения в своем компьютере. Твоего брата застрелили в Хоксе, и мои ощущения это только подтверждают.

– Застрелили?

– Да.

– Кто? – Альмейде уперся взглядом в пол, словно пытаясь рассмотреть Землю сквозь пластик, технические туннели и метры многослойной обшивки.

– Не знаю, там очень много маркеров, на этом пятачке. Не могу ничего утверждать. Но он бы в любом случае умер в течении недели, даже если бы тебе разрешили забрать его.

– Дурак, мальчишка! Ты все знаешь, Клод – какого хрена он вообще это сделал? Что он там забыл?!

– Я знаю не все. Анализ его характера не входил в мои приоритеты...

– Хватит тебе! Я же знаю, ты можешь говорить по-человечески!

– Да, извини. – Предсказатель виновато улыбнулся. – Мне очень жаль, что с твоим братом так получилось. Младшие предсказатели вообще эмоционально нестабильны, особенно в его возрасте. Но украсть спускаемый модуль, прекрасно зная, что уровень радиоактивности на поверхности в десятки раз превышает...

– У меня бы спросил... хотя мы и не разговаривали почти. Брат, генный материал общий – это вообще нормально, что мы такие разные?

– Да, конечно. Согласно моей карте, у меня трое родственников – две сестры, и брат в Москве. – Сказал Клод. – И я никого из них не знаю. Это просто гены... и слова из того времени, когда ими обозначали действительно близких людей.

– Вот и я о том... Выходит, мы и знакомы с ним толком не были. А он ни записки не оставил, ничего. Возвращаюсь, а мне говорят – привет, а Джино твой там, вниз спрыгнул. Ваш старший, этот, у которого лица нет, вообще назвал это самоубийством. Дескать, они самоубийства особо не расследуют, мало ли что может у предсказателя в голове случиться... замкнуло и все. Теперь и меня проверять будут, нет ли в карте пятен. Не нужно ли нашу фамилию из генного фонда выкинуть... Просто так, на всякий случай, чтобы сильно вниз не прыгали. Хотя, если выкинут – то переживу, не гордый...

– Главное, чтобы девушки любили...

– А то. Одного не могу понять – если он вниз так хотел, что же он в десант не пошел, а?

– Может, не хотел убивать?

– Кого?

– На твоем «Серафе» кровь, ты знаешь?

– Плохо почистили?

– Чья?

– Мало ли, было несколько моментов. Хорошо, что мы этим обезьянам настоящего оружия не даем.

– Проблема в том, что это не обезьяны, а люди.

– Люди? Хорошо ты не видел, что там эти «люди» друг с другом вытворяют.

– А что мы делаем с ними? Об этом ты задумывался? – Клод в упор посмотрел на Альмейде, но тот не поднял глаз, по-прежнему буравя взглядом пол. – Хотя зачем тебе... Думаю, Джино пошел вниз, чтобы помочь им.

– Мы им помогаем...

– Не так, как мы! Пошел, чтобы рассказать, или научить... только поторопился. Если бы замедлители радиационного поражения не сработали, он бы умер в первые шесть дней. А так протянул почти два месяца... триумф биохимии.

– Пойду я. – Мрачно сказал Альмейде. – А то тебя можно и до карцера дослушаться.

– А ты знаешь, что там, внизу, слова «брат», «отец», «мать» все еще что-то значат? Больше, чем просто отметки в документах или фамилии, данные при выходе из родильного бокса?

– Уже и так болтают, что ты слегка не в себе, с тех пор, как перебрался к нам, на низкую орбиту. Ты бы не перегибал палку.

– Думаешь, за разговор со мной тебя могут арестовать? – Клод улыбнулся. – Наверное, мне стоит чаще бывать здесь, в ангарах, и больше слушать.

– Вот-вот. – Десантник встал. – Приходи, сегодня в блоке «Д» вечеринка будет, курсантки со старших курсов. Загляни, чтобы не думали, что ты приведение из вакуума.

– Приду. Слушай, давно хотел спросить...

– Давай.

– Вы же довольно долго были внизу, не меньше недели каждый?

– Так и есть.

– И ты не раз бывал на поверхности, там, в районе старой Атланты.

– Не в ней самой, а рядом, ты знаешь...

– Да, объект четыре. Там, на поверхности, у тебя никогда не возникало ощущения, что с тобой хотят заговорить, и не могут?

– В смысле, радио? Так мы и говорили...

– Нет, такого ощущения, вроде.... – Предсказатель щелкнул пальцами, пытаясь подобрать слова. – Как если бы кто-то кричал тебе, находясь за стеклом? И ты знал, что тебе кричат, но звуков не слышал?

Десантник настороженно глянул на него и покачал головой.

– Бред. И я тебе так скажу – если бы кто из ребят такое почувствовал, да еще и признался в этом – заработал бы красную отметку в деле до конца жизни. Так что не задавай таких вопросов. Приходи на вечеринку, переключишься, я же знаю, у вас там, в паутине, напряжение не меньше нашего...

– Да. – Легко согласился Клод. – Тогда до вечера.

– А ты?

– Еще тут посижу, мне подумать нужно.

Шаги десантника быстро затихли, утонув в мягком пластике и потерявшись в перекличке техников, занимающих места у диагностических мониторов. Перерыв в работе заканчивался, и краны, удерживающие штурмовые доспехи, пришли в движение, перемещая их в консервационные боксы.

Клод замер, вслушиваясь в лязг механизмов и шипение гидравлики, боясь спугнуть нечто, медленно складывающееся на границе его сознания.

Пророчество.

Смерть Джино и разговор с его братом привели маркеры в движение. Не только видимые на поверхности, но и другие, которые Клод недавно научился различать вокруг, на орбите. События внизу отражали события наверху, сплетаясь в вертикальную сеть последствий, размеры которой даже Предсказатель боялся себе представить.

Но пророчество рождалось само по себе, и сделать с этим он уже ничего не мог.

– Не чувствуешь? – Беззвучно прошептал Клод, прежде, чем видение будущего вспыхнуло в его сознании, подобно термоядерной бомбе. – А почему же тогда чувствую я?

I.

Черные листья медленно распускались в горячей воде.

Мириам обхватила прозрачный стакан ладонями, осторожно, чтобы не обжечься. Такой чай она видела впервые. Тот, что продавали на фермы, измельчался мелко, почти в труху, и обладал терпким, горьким вкусом. Она знала, что его привозят с юга, из-за края пустыни, где он растет в изобилии.

Откуда мог взяться другой чай, с большими, черными листьями и резким запахом, она не знала.

Наверное, об этом можно было спросить у Би, или Арго. Гладиатор отказался от чая, предложенного шерифом, и рассматривал карту города, висящую на стене. В его присутствии кабинет шерифа казался куда меньше, чем на самом деле. С наступлением темноты зажглась всего пара ламп, и большая часть зала – оружейные шкафы, большой стол, стулья за ним – терялись в темноте и выступали смутными очертаниями.

– ...вот такой расклад. – Сказал Ланье, сидящий на железном шкафчике, у карты, и отхлебнул из своего стакана. – А потом мы поехали обратно в город, с караваном. Ну а дальше вы знаете.

– Вот хрень! – Шериф стукнул кулаком по столу, заставив стеклянный чайник подпрыгнуть. – Да чтобы Саймон... Черт, что мне с вами теперь делать, а?

– Это я виноват. – Сказал доктор, чьего имени Мириам так и не запомнила, до сих пор тихо сидевший в углу. – Он приходил ко мне, за советом. Мне следовало догадаться, отговорить его.

– Барон сделал то, что считал нужным. – Заметила Би, присевшая у окна. – И я тоже. Разговоры бы тут не помогли.

– А теперь что делать? – Привстал шериф. – Без него? Даже если я сейчас подниму всех, и скажу грузиться на кары, они начнут выезжать только часа через три, и войдет туда хорошо если треть народу...

– Бесполезно. – Ответила Би, и встала. – Представьте, что они смогут выехать с рассветом. У нас четыреста машин, а у Руки лагерь, в двадцати минутах езды от долины. Конвой растянется на хайвее, их обгонят, сожгут передние машины, и весь караван встанет. Мы будем вынуждены обороняться и ждать, пока они будут рвать нас на части.

– Так и есть. – Согласился Ланье. – на хайвее у нас ни шанса, шериф.

– А здесь он у нас есть? Бреши в стенах толком заделаны только с восточной стороны, во рву нет воды, разве что мы взорвем дамбы, но что дальше? Джета нет, автопушки на электронике, а переделать мы не успеем...

– Так и будет. – Сказала Би. – Я знаю, что другого выхода просто нет. Когда-то эти холмы так и обороняли, отступая на вершины, под защиту развалин. Мы не удержим долину, поэтому вашим людям лучше начинать демонтировать орудия на въездах и собирать людей. Утром всех придется впустить в город.

– Начнется хаос...

– Будем стрелять поверх голов, а если придется – не только...

– Я расставлю людей вот здесь. – Ланье повернулся к карте, проводя пальцем по очертаниям Верхнего города и неровного прямоугольника магистрата. – Главное удержать ключевые точки на вершинах холмов. Я уже смотрел на стены – они долго не простоят, если у рейдеров есть тяжелое оружие. Думаю, они подтянут машины с минометами вот сюда, и сюда, рядом со рвом, вдоль дороги. Нам придется взорвать ворота, чтобы ограничить дальность их артиллерии – тогда машины не смогут пройти дальше через завалы.

– Разумно. – Сказала Би. – у них есть ракетометы, и фугасы, так что мы их просто опередим.

– Вот хрень! – Снова выругался шериф. – Вы вообще понимаете, что убили барона этого города? Да я вас по порядку следуя, перестрелять должен...

– Ну так давай. – Подал голос Арго, прислонившийся к стене рядом с картой города. – У тебя наверное опытных бойцов много... и праймов.

Мириам, удобно устроившейся на кушетке со своим стаканом, стало немного не по себе. От тона шерифа, полумрака в комнате, и этого разговора, в котором при помощи совсем, казалось бы, нестрашных слов решалось что-то страшное и совсем-совсем скорое.

– Пусть говорят, Мигель. – Сказал доктор. – Хуже уже не будет. Завтра... сегодня нам предстоит страшный день.

– Док, да ты...

– Саймон был моим другом! – Доктор вскочил, расплескав чай. – Он умер за этот город, и лучшее, что мы сейчас можем сделать – это защищать то, что он не смог!

– Ладно. – Мрачно сказал шериф. – После об этом. Что вы там говорили про ворота?

– Утром мы взорвем дамбы, чтобы заполнить ров. До этого нужно будет загнать всех беженцев, что стоят под стенами, внутрь, если понадобится – силой. – Би взяла стакан обеими руками, словно рассматривая среди чайных листьев ближайшее будущее. – Потом мы взорвем ворота, и дома, сразу за ними. Это нужно сделать не раньше, чем их передовые отряды пойдут на приступ. Стены удерживаются конструкциями из металла – на них и нужно будет установить заряды.

– Мы сами взорвем стену?

– Или они, или мы. Главное – чтобы кары, которые они подтянут, не прошли дальше. – Сказал Ланье. – Пока мы держим вершины, создаем перекрестный огонь. Думаю, что нам стоит взорвать и те дома, что дальше, разрушить все улицы, что ведут вверх, чтобы им было негде укрыться.

– Главное, чтобы хватило взрывчатки.

– У нас ее много, хотя взорвать половину города...

– Не думаю, что они попытаются взять только один холм. У них абсолютное преимущество в численности – они будут штурмовать сразу оба. – Би подошла к карте, встав рядом с Ланье. – Откуда бы ты подводил тяжелые кары?

– С востока, ясное дело.

– Они войдут в долину с востока, расстреляют автопушки, и разделятся. Кары не пройдут дальше ворот, и их основные силы кинутся по улицам, наверх, к вершинам холмов. Ланье, похоже, тебе придется загнать машины к магистрату.

– Уже загнали, половину, улочки то узкие. Зато стрелять оттуда одно удовольствие.

– Второй холм лучше защищен, и площадь там больше. Туда нужно будет собрать женщин и детей. Шериф, защищать их будут ваши люди. Атаковать будут по этим и этим улицам, и встретить их нужно будет у верхних ворот.

– Неверно. – Сказал Арго. – Помнишь Обзорную площадь? Большая, узкие улочки. Свалить пару домов, собрать баррикады, чтобы замедлить их, и пусть идут в рукопашную.

– Хочешь собрать их всех там?

– Да. Смотри, вот эта площадка, на стене, прямо над площадью. Еще когда мы там гуляли, заметил – лучше места для хорошей драки не найти.

– Это не поединок, Арго.

– Там будет бойня, поверь мне, прайм. – Арго рассмеялся, низким, страшным смехом. – Пусть они пройдут по этим улочкам, выйдут на площадь... и наверх, на стену, стрелков получше.

– И что дальше? – Спросил шериф. – Вы вообще знаете, сколько их? Бой начнется только, а города уже не будет. Барона нет. Ну убьем мы их тысячу, ну две – а дальше? Думаете, они остановятся? Струсят?

– В моем каре водородный реактор. – Сказала Би. – Если они прорвутся к магистрату, я дам вам коды доступа для ликвидации.

– Мрачный расклад. – сказал Ланье. – Но подумай, какие про нас сложат песни...

– Мощность взрыва? – спросил доктор.

– Приблизительно две килотонны.

– Вы сожжете долину.

– Да.

– Спаси нас Бог.

Мириам чихнула, и все в комнате посмотрели на нее.

– Извините. – Сказала она. – А никто больше не видит этот цвет?

– Что? – Спросила Би.

– Ну, он же где-то здесь, совсем рядом...

– Кто?

– Ну, он.

Зазвенел стеклянный чайник – шериф вскочил из-за стола, поднимая древний обрез, с рукоятью, перемотанной проволокой. Рука Би дернулась к игольнику, но сразу остановилась.

В наступившей тишине громом прозвучало ругательство Ланье – длинная цепочка слов, добрых две трети которых Мириам просто не поняла.

Рядом с ней, на кушетке, сидел Сломанная Маска.

– Добрый вечер. – Произнес он со своим странным выговором, почему-то заставляющим вспомнить старые песни, звучащие по радио из Крепости Детройт. – Как раз собирался принять участие в разговоре, когда Мириам меня заметила.

– Хороший фокус. – Сказал Арго. – А если тебя стукнуть, ты исчезнешь?

– Не надо. – Ответила Би. – Он союзник. Шериф, вы хотели знать, кто помешал Шипам взорвать две башни...

– Он эспер? – Уточнил доктор.

– Смешное слово. – Улыбнулся Сломанная Маска. – Слышу во второй раз. Что оно значит?

– Он может усыпить. – Пояснила Би. – Свести с ума, или не дать себя увидеть.

– Тогда я убираю пушку. – Сказал шериф. – Если это он вырубил уродов под башнями, то я ему как минимум выпивку должен. Эй, как тебя, эспер... чаю хочешь?

II.

– Они стоят на западе, большим лагерем. Если присмотреться, то можно увидеть свет их костров. А я вижу их собственное сияние. – Сломанная Маска посмотрел на Мириам, отодвинувшуюся от него к самому краю кушетки. – И ты, наверное, можешь...

– Сколько их? – Спросила Би.

– Тех, что я чувствую – около десяти тысяч, но не все будут участвовать в бою. В долину готовятся прийти тысяч семь. Решение принято, и сегодня утром они атакуют.

– Ты знаешь наверняка? – Спросил Ланье.

– Да.

– А о чем я думаю?

– Я не знаю, не умею считывать мысли. Но могу сделать так, что ты скажешь сам.

– Интересно. – Сказал доктор.

– Зачем ты пришел? – Спросила Би.

– А почему осталась ты, или наемник?

– Потому что дурак. – Проворчал Ланье. – был бы умный – уводил бы сейчас команду на восток.

– Хочешь помочь? – Би устало облокотилась спиной на стену, рядом с картой. Под ее тенью потерялись линии, небрежно начерченные на желтоватом пластике. Мириам вдруг показалось, что между ними что-то двигается – выпуклые точки, мошки, собирающиеся в потоки и бегущие по нарисованным улицам.

Толпы людей, которых еще нет.

– Да, хочу.

– Как?

– Я могу изменить ход сражения.

Арго хмыкнул и улыбнулся, от чего металлические заплаты на его лице выступили сильнее.

– Это как? – Спросил шериф.

– Сложно сказать заранее. Я никогда раньше не делал ничего с такими скоплениями людей.

– Что тебе для этого нужно?

– Мне понадобится место, повыше, чтобы видеть весь город. Как можно выше.

– Радиобашня подойдет? – Шериф повернулся, и ткнул пальцем в район Верхнего Города. – Вот здесь. Она нерабочая, хотели сделать ретранслятор, но с Атлантой не сговорились. Зато высокая. Только не свались, наверху ветер, и раскачивает ее здорово.

– Хорошо. – Сказал Сломанная Маска, и поднес к губам стакан с чаем. – Нужно будет время, минут тридцать. И чтобы рейдеров было вокруг как можно больше.

– Они пойдут на штурм, и у тебя будет твое время. – Сказала Би. – Ты же понимаешь, что мы не станем на тебя рассчитывать?

– Да, я все слышал. Если оборона падет, ты взорвешь город. – Он подул на чай. – Я не удивлен.

– И я тоже. – Сказал Ланье. – После того, что она сделала на свалке. Ты совсем ее не знаешь.

– Да, я уже сказал ей об этом, а она чуть меня не застрелила.

– Решила, что заигрываешь, наверное.

Мириам хихикнула, Сломанная Маска улыбнулся, но Би только вздохнула.

– Вам не о чем больше поговорить? – Спросила она.

– А смысл? – Ланье потянулся. – Все и так ясно. Раздадим приказы, поработаем, может и поспим, а дальше... как карта ляжет.

– Тридцать минут. – Сказал Сломанная Маска. – Больше не нужно.

– Барона нет. – Шериф поднялся из-за стола, по-прежнему глядя на карту. – А люди за ним шли. Ну не говорить же, в самом деле, что с ним получилось. А если он до утра не появится, разговоры пойдут...

– Мигель прав. – Сказал доктор. – Нужно либо придумать причину его отсутствия, либо...

– Красные доспехи, белый плащ, да? – Би подошла к окну. – Экзоскелет с дополнительным бронированием? У него был обычный, без усиления, но кто их различает...

– Это ты о чем? – Спросил шериф. Арго широко улыбнулся и два раза хлопнул в ладоши, так что Би посмотрела на него.

– Да. – Сказал гладиатор. – Кому нахрен видно, кто в доспехе?

– Мне. – Сказал Сломанная Маска. – Но я не в счет.

– У вас будет барон. – Би повернулась к шерифу. – Ланье говорил, что его машинный двор рядом? Нужно будет туда зайти, и кое-что позаимствовать.

– А что ты вообще планируешь делать? – Спросил Арго. – Будешь на площади, или возле магистрата?

– У них мало боеприпасов. – Ответила Би. – Не очень хорошие стрелки. Иглы кончатся быстро, а вот мины и фугасы – нет. После того, как начнется штурм, основные силы увязнут на улицах, а их артиллерия, которую они развернут за воротами, здесь и здесь...

Ланье громко рассмеялся, прервав ее.

– Как хорошо, что я с тобой не воюю. Хочешь ударить во фланг, когда начнется штурм? А как, ты же не выведешь туда кар?

– Кар не нужен. Обойду по крышам, и спрыгну со стены. А взрывчатки там будет достаточно.

– Это самоубийство. – Сказал доктор. – Вы же не серьезно это говорите?

– Она это сделает. – Ответил Сломанная Маска. – Эти, у машин, не будут ожидать ничего подобного. Но их будет много... очень.

– А как ты планируешь отойти? – Спросил Ланье.

– Она не планирует отходить. – Улыбнулся Сломанная Маска. Несколько секунд они с Би смотрели друг на друга, разделенные столом и тишиной, в которой едва слышно поскрипывали ставни и гудели электрические лампы.

– И что? – Спросила наконец Би.

– Я справлюсь. – Ответил Сломанная Маска. – Или умру там, на башне. Вы поймете, когда это случится. Не сможете пропустить.

– Наш человек. – Сказал Арго. – Ну что, наемник, сдохнем вместе?

– Вот еще. – Ответил Ланье. – Я пойду подыхать к магистрату, с моими парнями.

– А кто со мной на площадь?

– Я. – Сказала Мириам.

– Прикроешь меня сверху?

– Ага. И нужно будет позвать Кейна, он хорошо стреляет. И его девушка... девушки, там же их дом, прямо на площади.

– Ты про того сумасшедшего монаха? – Спросил шериф. – Который сегодня пол дня натаскивал девиц на стрельбище?

– Да. – Ответила Би. – Мы уже говорили о том, что вооружить придется всех – ополчение, Молотов, беженцев...

– Не хочу прерывать тебя. – Сломанная Маска встал. – Но там, за окном...

Он еще не успел договорить, когда Би сорвалась с места. Оконная рама с треском вылетела наружу, и в комнату ворвался порыв ночного ветра – совсем не такой, как в пустыне, несущий запахи еды, и теплого человеческого жилья. Стремительное движение Би осталось в памяти Мириам как последовательность медленно растворяющихся картинок: вот она отталкивается от стола, перепрыгивая его, группируется в воздухе, закрывая голову локтями, и вышибает окно плечом, вылетая куда-то в ночь.

– А может, монах не такой уж и сумасшедший. – Задумчиво сказал шериф.

– Куда она? – Спросила Мириам у Сломанной Маски.

– Хочешь посмотреть?

– Что? Конечно!

– Тогда смотри.

Его слова ударили ее в спину, огромной мягкой кувалдой, бросив сквозь стену следом за Би, навстречу ветру и редким огням, мелькающим где-то внизу...

III.

Стремительное движение.

Крыша, плоская площадка с узором из ромбов, нанесенных белой краской, уходит вниз и назад, перила мостика пружинят под ногами. Выдох разбивается о что-то у самых губ. Навстречу прыгает следующая крыша – кубик надстройки над маленьким садом, освещенный странным, синеватым светом невидимой, но огромной луны, висящей за спиной.

– Би? – Спрашивает Мириам. Не вслух, имя замирает где-то рядом, в этом синем движении, облачком пара, рядом с тускло светящимися колонками цифр – роем знаков-светлячков.

Удар сердца, громкий и очень сильный, надстройка жалобно трещит под ударом, и тоже уходит вниз.

– Мириам? – Голос Би, выдох в воздушный клапан.

– Да.

– Ты что, у меня в голове?

Замешательство. Невероятно светлая ночь проносится мимо. Би приземляется на гребень стены между домами, и бежит – по тонкой дорожке, не шире двух кирпичей. Внизу, влево и вправо, тянутся пустые улицы – прозрачные синие тени и яркие огни в маленьких окнах.

– Да, я здесь.

Движение впереди, что-то исчезает за краем крыши. Би отталкивается от самого края стены, прыгая следом. Сбоку изменяются цифры, одни растут, другие уменьшаются, и тусклые огоньки пульсируют, один как сердце, другой – распускаясь и опадая с каждым вздохом.

– Как это возможно?

– Не знаю.

Пружинят мышцы – экзоскелет принимает нагрузку. Мириам чувствует, как расходится напряжение – от твердого каркаса позвоночника, через упругие пластины живота и длинные жгуты, обвивающие бедра. Би бежит по крыше, ныряет вниз по скату, перекатывается и отталкивается от самого края.

Прыжок через улицу, огромное звездное небо, и груды ящиков под ним – видимо открытый склад. Би парит на городом, и Мириам, глядя ее глазами, понимает, что нет никакой луны – просто она видит в темноте.

Плоская крыша склада, пыль летит из-под ног. Тот, что впереди, едва различим, контур, бегущий по самому краю. Светлячки, висящие вне поля зрения, выбрасывают тонкие синие линии, отмечая его движения, расположение головы и конечностей.

– Видишь? – Спрашивает Би.

Контур исчезает за синими конструкциями дальше по улице – остов недостроенного дома, скелет из бетонных столбов. Би перепрыгивает на ближайшую балку – ребро скелета, одиноко белеющее в пустой груди. Вибрация бежит по бетону, и звезды внезапно размазываются на небе, превращаясь в дрожащие огоньки.

– Осторожно! – Кричит Мириам.

Черная вспышка впереди. Опорный столб ломается пополам, балка наклоняется, и город оборачивается вокруг своей оси. Би перепрыгивает на соседний столб, отталкивается от него и бежит по второй половине падающей балки, за силуэтом, различимым в облаке пыли. Еще одна черная вспышка – она прыгает следом за ним, врезаясь во что-то твердое, и пробивая насквозь...

Чтобы ворваться в сияние электрической лампы. Мужчина и женщина за столом в маленькой комнате, на лицах – удивление. По полу, покрытому светлым деревом, рассыпаны осколки стены, пробитой Би. Воительница проходит мимо, в соседнюю комнату, толкает дверь и бежит дальше, по коридору, с выходящими в него дверями других жилищ. За некоторыми горит свет, кто-то в конце коридора выглядывает, и сразу прячется обратно.

– Упустили его. – Говорит Би.

– Нет. – Отвечает Мириам. – Он наверху, слева. Я чувствую.

Би бежит дальше, минуя поворот коридора, к лестнице, взлетает наверх и пинком распахивает дверь, слетающую с ненадежных петель. Смутный силуэт на краю крыши, еще одна черная вспышка. Би пригибается, уклоняясь, хватает выломанную дверь, вращается на месте и бросает ее в неизвестного.

Силуэт приседает, исчезая за краем крыши, совсем близко, мелькает на фоне выпуклой черепицы мансарды, трескающейся под ним. Би прыгает следом, неизвестный оборачивается, и она с разбега бьет его коленями в грудь.

Они падают во двор, в твердую серебристую пыль. Тусклый силуэт отлетает в угол, прочерчивая глубокую борозду в мостовой. Би приземляется, словно кошка, на четвереньки, и тут же вскакивает.

Силуэт обретает форму. Черная броня, сплошь покрытая чешуйками, знакомые очертания доспеха. Воин, которого Би назвала инфильтратором, отталкивается спиной от стены, и встает.

– Здравствуй, Ребекка Ли. – Говорит он, механический голос приглушен до шепота. – Хочешь поговорить?

– Загадок стало меньше? – Отвечает Би. Синие линии скрещиваются вокруг фигуры инфильтратора, образуя подвижные узоры, сопровождающие каждое его движение. – Что ты успел узнать?

– Тот, кто вызвался помочь тебе – не человек. – Отвечает механический шепот. – Я не знаю, что он такое, и кто стоит за ним. Но не верю, что он может спасти вас. Рейдеры атакуют на рассвете, и ваши шансы не велики.

– Будешь смотреть?

– Моя миссия состоит не в этом. Барон Саймон искал ответы на мои вопросы, но ты убила его слишком рано. Когда Хокс падет, Атланте придется вступить в игру со многими неизвестными.

– Так вот в чем дело... Хокс – это пробный камень? Вы пожертвуете им, чтобы понять, кто направляет Руку и на что они способны?

– Не я принимаю решения. Рука – это больше чем кажется. И мне нужно знать, насколько.

– И вы готовы пожертвовать целым городом?

– Лучше один город, чем два или три. Я видел записи того, что случилось в Чикаго. Мне жаль...

– Думаешь, здесь будет лучше? Или люди, которых завтра будут убивать, созданы не из плоти и крови?

– У меня все еще недостаточно данных. Прости, но для Хокса мы ничего не сможем сделать.

– Вы просто боитесь, верно? Скажи своим хозяевам... а впрочем, мне нечего им сказать. Я собираюсь идти до конца, так что лучше уходи из долины – завтра здесь может стать очень жарко.

– Я слышал. Ребекка...

– Что?

– Удачи тебе.

– Убирайся.

Инфильтратор уходит – сворачивает в подворотню, как обычный человек. Он был – и вот его нет. Серебристая пыль оседает в воздухе, и кто-то кричит из окон наверху.

– Почему он все тебе сказал? – Спрашивает Мириам.

– Я могла убить его. – Отвечает Би. – А он мог и солгать.

– Нет, он говорил правду. И еще, ему было стыдно.

– Ты можешь это видеть?

– Да.

– Мне нужно поговорить с тобой об этом. И с этим... ты знаешь, где машинный двор?

– Сейчас. – Мириам чувствует Сломанную Маску, его рука касается ее, подталкивая и направляя. – Два квартала к северу от госпиталя, большой плоский дом, без входа, с наклонными стенами. Там есть ворота, шериф знает, как их открыть.

– Я буду ждать вас там, через двадцать минут.

– Мы выходим.

Глаза открываются, как во сне, который переходит в другой сон. Мириам сидит на кушетке, рядом со Сломанной Маской, и Арго, озадаченно рассматривающим ее. А горячий чай в стакане, зажатом в ее руке, почему-то стал теплым.

IV.

Зал убегал далеко вперед, сужаясь там, где из стен выступали ребра опор, покрытых множеством круглых отверстий. Хрупкие и ненадежные с виду, они удерживали бетонные плиты потолка, и свисающие с них механизмы, обвитые разноцветными кабелями в руку толщиной: черными, красными, серебристыми, теряющимися в черных металлических коробах. Дотронувшись до ближайшей опоры, Мириам почувствовала, что механизмы не мертвы. В машинном дворе что-то работало, тепло и вибрация распространялись по залу сверху, от редких желтоватых софитов, включившихся, как только они вошли в зал. Скрытое движение заставляло вспомнить город, по которому они шли всего несколько минут назад – еще спящий, но медленно начинающий бурлить в глубине, согласно приказам шерифа. По сонным улицам уже сновали патрули с выключенными фонарями, и стучались в дома, взводы гвардейцев сопровождали молчаливые группы горожан.