Текст книги "Дни без князя"

Автор книги: Иван Афанасьев

Соавторы: Сергей Жданов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

"Интересно, если я раскрошу все это ломом, закончатся здесь дни без князя? Возможно, возможно… Только делать этого я не стану. Хватит с меня картины Третьей Печати. Сначала сумей предугадать последствия, а потом делай, Юра". Закрывая дверцу, он сказал:

– Нет, Бинду, здесь мы ничего не тронем. Сначала необходимо разобраться, что это за штука. А кроме монахов, никто о ней, может, и не знает.

Ведмедь кивнул, соглашаясь. Он опирался на решетку, ограждающую помост в центре комнаты. И едва он от нее оторвался, как решетка ощутимо закачалась. Обернувшись, ведун шевельнул ее, и решетка с одной стороны помоста нырнула в пол. Ведун вновь пошевелил соседнюю решетку – и спрятавшаяся решетка вернулась на место.

Ведмедь поспешно отошел, а движимый внезапным озарением землянин попросил:

– Вед, глянь астральный след на помосте. Куда он уходит?

Ведуну с Тегле не понадобилось для ответа долгих раздумий:

– А никуда не уходит. Здесь сплошные петли – с помоста в центр косого колеса и назад. Петли совсем свежие. Астральная энергия здесь просто бушевала, как в грозу. Сдается мне, это колесо и открывало астральный канал в пустоту.

Сказано было слишком много – и слишком мало. Спутники понимали, то они столкнулись с творением людей, во многом превосходящих их знаниями и технической подготовкой. Сколь не пялься на их аппараты, сколь не строй догадки – ни к чему это не приведет. Ничего они понять не смогут. Обоим требовался живой представитель Прежних, в мысли которого они смогли бы проникнуть.

– Ночуем здесь? – спросил практичный бородач, но Кондрахин резко замотал головой.

– Нельзя, тут мы как в мышеловке. Идем назад, к выходу.

По дороге заглянули в начало северного тоннеля. Предположения землянина не оправдались – и здесь ни одного охранного заклятья. Похоже, Прежние могли работать с астральными полями только при помощи своих приборов. Если это так, в распоряжении напарников оставались еще кое-какие неиспользованные возможности.

У открытой двери они перекусили, доев запас орехов. Бинду предложил подстрелить и зажарить куропатку, но Юрий запретил, сказав, что вблизи косого колеса охотиться не стоит.

– Послушайте, Вед, Магран, да и ты, Бинду. Эта установка, напоминающая огромное колесо – одна из важнейших для Прежних. И ее не защищает ни одно заклятие. А на Лысых Холмах – целая сеть охранных заклятий. Не похоже, чтобы их ставили Прежние. Тогда кто? Вообще известно что-нибудь о княжеском даре у Прежних?

Магран ничего вразумительного сказать не мог. Бородач пожал плечами:

– О княжьем даре всегда больше врут, чем говорят правду. Я слышал, что поклонники некоторых богов из монастырей и храмов отлавливают тех, кто ходил в леса Прежних. Иногда нас даже предупреждают, что какое-то время за Голыми Холмами слишком опасно. Тогда мы ждем – дней десять, может, пятнадцать. Это когда там появляются поклонники Медногривого. Кроме них, монастыри Вичны постоянно посылают своих монахов, чтобы выслеживать нас. Князь Аю Амаравата тоже изредка появляется. Вроде как охотится, но кто знает, что ему там надо?

Ведмедь однозначно решил, что Прежние обходятся без княжьего дара. Но он полагал, что обнаруживать проявления таких способностей в своих лесах они умеют.

– Когда ты просто слушаешь людей и животных вокруг, даже когда отпугиваешь тихонечко хищников, тебя не заметят. Им такие не опасны. А стоит тебе что-то сделать, себя проявить – и за тобой отправят охотников. То, чем они обнаруживают проявления княжьего дара, расположено где-то над нами. Точнее не скажу, природа этого мне непонятна. Но оно есть, я не сомневаюсь. Прошлый раз нас спасло лишь то, что мы были под землей, когда нас активно искали.

– При чём тут это? – возразил Юрий. – Земля не экранирует от астрального, да и ментального излучений…

Ведун согласно покивал головой:

– Вот именно. Наше появление, а, может, и не наше, но людей с княжьим даром, они засекли приборами, улавливающими астральные колебания, а в дальнейшем полагались уже на более привычные для них оптические или какие еще системы.

– Прежние, если верить легендам, могут увидеть любое создание с теплой кровью, – ввернул рыжий, – Если нас сейчас начнут искать, конец. На озерах вместо нас попались другие, неподалеку отсюда вместо нас погибли монахи. Нам повезло. Надо воспользоваться везением и уйти.

– Достаточно уйти отсюда. Ближе к Холмам мы сможем осмотреть еще несколько интересных мест, – предложил Бинду.

Бородач, как всегда, думал о своей выгоде. Впрочем, если бы он считал, что может взять ценную добычу здесь, поддержал бы Юрия. Что же, где-то в глубине души Кондрахин и сам побаивался задуманного. Хоть он и боец Демиургов, и разведчик Просветленных, но риск казался слишком велик. Не разум так подсказывал, а некое чувство, которому Юрий доверял куда больше.

Он припомнил, что испытал тогда, когда Алишер оставил его одного в мире, о котором он не знал ничего, даже названия.

– Очень даже есть у меня идеи, – от волнения неловко заявил тогда Юрий. – Уверен, что мои способности нуждаются в развитии.

Алишер с безразличием пожал плечами.

– Развивай.

И трава на том месте, где стоял Просвещенный, неспешно распрямилась. Остался Юрий, наедине сам с собой и со своими способностями, пределы которых он не осознавал.

Лишь на третий день, после путешествий души по многим бесплодным мирам, по пространствам той планеты, на которой он находился, понял Юрий, что крайне невнимательно отнесся к словам Просветленных. Если они говорили, что дали ему способности, позволяющие ему спастись от смерти в большинстве мыслимых ситуаций, то именно это сказанное и означало. Способности такие у него есть, появится угроза жизни – они проснутся.

А получить их он мог, скорее всего, в момент инструктажа перед первым заданием. Инструктаж был гипнотический – так ему сказали. Сам он этого момента вообще не помнил, что подтверждало, как казалось, истинность сказанного. Кое-что о гипнозе Кондрахин знал еще в земной период своей жизни, даже – применял. Но в данном случае Просветленные применили какие-то психотехнические методики, на Земле вообще неизвестные.

Ну и что? Если в него вложена информация, в ней должен содержаться и метод вложения этой информации. А любые запреты можно обойти, если исхитриться. Вспомнится только при угрозе жизни? Та ведь угрозу можно и вообразить…

Психика – не физический мир. Здесь иллюзии столь же действенны, как и реальность, если сам человек считает их реальностью. Кондрахин принялся воображать себе самые немыслимые опасности…

Через два дня он знал уже многое. Знал название этого мира – Юлла, знал, что его острова и континенты наилучшим способом были приспособлены для представителей различных разумных рас. Сюда приходили бойцы, стражи и проводники для отдыха и встреч с Просветленными. Остров Авалану предназначался для людей.

Здесь можно было спать в траве нагишом, без опаски есть любые плоды и ягоды, ловить рыбу и собирать моллюсков в реке или на морском берегу.

Знал Юрий, что в него вложили умение оценивать силу противостоящих ему противников, что он мог, в случае опасности, вернуться на Юллу или на любой из ранее посещенных им миров. Он мог подолгу оставаться под водой, мог, переведя тело в иное энергетическое состояние, проходить сквозь некристаллические породы. Кирпичные или бетонные стены тюрьмы не стали бы для него преградой. Причем такое проникновение не вызывало заметного выброса ментальной энергии.

И еще одно вложили в него Просветленные – отсутствие интереса к судьбе своих родных и друзей на Земле. Интерес этот они блокировали не совсем и не навсегда – всего на двадцать пять земных лет. Теперь Юрий понимал, почему, оказавшись на Земле, или потом, осознав возможность вернуться на Землю самостоятельно, он не пытался разузнать о своей семье, о Марине, об однокурсниках.

И даже осознание этого запрета не меняло его сути – сейчас Кондрахину было просто неинтересно, что происходило с его знакомыми на Земле. К тому же существовал еще один приказ – держаться подальше от родной планеты. Когда-нибудь, позже, именно там произойдут решающие судьбы Вселенной схватки. Не сейчас, потом. Когда он станет настоящим, испытанным бойцом. А пока слишком рано.

Все это вспомнилось сейчас, когда он оценивал искушение использовать свои способности для прямой разведки местопребывания и сути Прежних. Приходилось соглашаться со своими спутниками. Здесь им было делать нечего.

Прикрывая дверь, под нее засунули металлический крюк, чтобы открыть при необходимости, не тревожа больше пещерных обезьян. Вход присыпали землей и замаскировали ветками. В темнеющем лесу миновали заграждение из колючки, закрыв ранее проделанный проход. Повернули на восток, стремясь быстрее удалиться от огромного косого колеса.

Будь Юрий один, он предпочел бы переночевать в подземных коридорах и ушел бы утром. Но Ведмедь всегда настаивал на ночевке под открытым небом, а тоннели под косым колесом просто на глазах высасывали из него силы. Так что сейчас они продирались через густой лес, росший на нагромождении скал. Когда они забрели в ельник, ведун заявил, что лучшего места для ночлега не отыскать. Он отрубил у одной из елей нижнюю лапу и принялся копать углубление для костра. Бородач вызвался подстрелить птицу на ужин. Он глянул на рыжего, тот немного задумался, а затем показал рукой направление.

Кондрахин прекрасно различал, как Магран удерживает крупную куропатку на ветке, одновременно показывая путь Бинду. Вот бородач разглядел свою добычу, вскинул лук – и жизнь пернатого создания завершилась. Чтобы охотиться с таким напарником, как Магран, не требовалось совершенно никаких талантов. Птиц можно было просто палкой по голове бить.

Ведмедь, всем лицом изображая страдание, разжигал в ямке костер. Нависающая сверху громада высокой ели закрывала огонь от наблюдения сверху. Искатели удачи расположились рядом с костром, под еловыми лапами. С севера потянуло ночной свежестью. Кондрахин даже пожалел, что шкуру выжира бородач оставил сохнуть в убежище на железной дороге.

Бинду, поворачивая куропатку над огнем, рассуждал, где еще можно поживиться. Ведмедь вскользь напомнил Кондрахину, что они должны принести князю из леса какую-нибудь древность. В конце концов, Аю Амаравата, отправляя их в леса Прежних, возложил на них обязанности княжеских археологов. Так что, хотя бы внешне, надо было соответствовать.

Рыжий расхититель заявил, что знает место, где вместе с сокровищами Прежних можно было встретить и древности, сработанные в незапамятные времена мастерами Амату. Он называл это место Скальным Замком. По его словам, место было почти безопасным: ни пещерных обезьян, ни крупных травоядных. Можно наткнуться на выжира, но при действующем княжьем даре такая встреча не опасна. Магран и Бинду ходили туда несколько раз и возвращались с добычей. Правда, это было не совсем то, за чем они охотились, но и старинные вещи можно было продать, причем, не скаредному перекупщику, а любому жителю сопредельных княжеств. Так что навещали они Скальный Замок не часто, а только после того, как Корзинщик предупреждал их об опасности, и им приходилось выжидать, пока монахи покинут их участок.

На этот раз они не знали, присутствуют ли монахи в лесах. Скупщик добытых ими сокровищ предупреждал, что Скальный Замок они никогда не пропускают. Рыжий полагал, что вчетвером они смогут рискнуть. В его понимании Юр и Вед казались неуязвимыми для любого местного колдовства.

Быстро втроем съели полусырую куропатку. Ведун, демонстративно отвернувшись, медитировал. Костер оставили догорать, прилегли к нему поближе. Бинду получил привилегию спать всю ночь, а обладатели княжьего дара дежурили по очереди. Присматривали за костром, а в первую очередь – охранялись от хищников. Тигра или выжира огонь еще мог отпугнуть, а вот пещерная обезьяна его совершенно не боялась.

Утром, через час пути по непролазной чащобе, в которой они безнадежно изодрали сплетенные ведуном лапти, Магран вывел их к небольшой лесной речке. Холод воды ломил ноги, но камни на дне были гладкими. Ходьба по ним казалось отдыхом. А вскоре ведун обнаружил подходящее дерево и сплел новую обувку.

Проверились. Ведун, контролировавший сейчас весь лес, от водопадов до холмов, не отыскал ни одного человека. Мог, конечно, скрыться он него владелец незаурядного княжьего дара. Но такого, по уверениям Ведмедя, он до сих пор на Амату не встречал. Поэтому шли быстро, не скрываясь. Пересекали напрямик поляны, держались вместе.

Скальный Замок вырос над вершинами деревьев внезапно. Неровная скала уходила вверх почти на сотню метров. "Гранит. Множество расселин, пологих участков. Босиком взойдем до середины даже без помощи рук. Там и нижние пещеры начинаются. Плохо то, что нас со всех сторон видно будет. Отсюда до холмов по прямой всего десять километров", – подытожил для себя Юрий результаты осмотра.

У подножия скалы спутники остановились, выжидательно посматривая на Кондрахина. Никому не хотелось вылезать из-под укрытия древесных крон на открытый со всех сторон камень. Юрий предложил пройтись вдоль подножия скалы. Место было порядком утоптано. Впрочем, неподалеку лесная речка сливалась с горным потоком, в котором текла лучшая во всем княжестве вода, так восхитившая в свое время ведуна. Так что не все, кто здесь ходил, собирались добраться до сокровищ былых времен.

Магран сообщил, что никаких древних легенд о Скальном Замке не знает. Ни внизу, ни на скалах они не обнаружили охранных или сигнальных заклятий. И все же что-то подсказывало Юрию, что место это без наблюдения не остается. Пока они внизу – ничего опасного. Но стоит им подняться – и что? Ответа не было. Ведмедь сомнения напарника разделял.

– Пещеры входами на холмы смотрят. Если поднимешься с севера, а потом обогнешь край, на виду окажешься всего на пару минут. Но там подъем трудный. Пройдешь?

Вопрос ведуна сомнений не оставлял – сам он осматривать Скальный Замок не спешил. Короткий обмен мыслями прояснил его задумку. Он рассчитывал, что Юрий доберется до пещер по крутому северному склону, находясь вне наблюдения с Холмов. Сам Ведмедь по такой крутизне карабкаться не собирался. Попав в одну пещеру, можно было осмотреть весь ярус. Нижний давно обшарили, а вот в два верхних забирались немногие смельчаки.

Когда Юрий изложил свой план, Бинду опустил голову.

– Я по северному склону не взойду. Магран сможет…

Рыжий кивнул. Восходители сняли обувь, оставив ее на сохранение Ведмедю и бородачу. По основанию скалы перешли на северную сторону и втиснулись в уходящую почти до самого верха тесную расселину. Поднимались враспорку. Магран держался хорошо. Снизу Ведмедь сообщил, что они миновали нижний ярус.

– Магран, во второй ярус пойдем или наверх?

– Лучше наверх, я там еще не был.

Присмотрев небольшой скат, Юрий выбрался на открытую скалу. Наклон камня позволял держаться на нем, используя лишь руки и ноги, без всяких опор. Но если соскользнешь… Кувыркаться тебе по острым камням полсотни метров, ломая ноги и ребра.

Рыжий пластался по скале уверенно, но вниз старался не смотреть. Обогнули скалу, немного спустились и смогли упереться ногами в горизонтальную трещину. По ней они стремительно продвинулись к ближайшей пещере.

Вход был узким. Перевалившись на животе внутрь, Юрий обнаружил, что они влезли в окно. Бесформенное снаружи отверстие изнутри смотрелось правильной полукруглой аркой с подоконником. Внутри был гладкий пол, усыпанный деревянной трухой. Засветив свечку, княжеский археолог шагнул в уходящий внутрь скалы проход.

Здесь чередовались пещеры естественные, в которых строители сооружали, где железные решетчатые, где деревянные, полы – и тоннели искусственные: тесные, с ровным полом. Помещения с окнами и дверями пустовали. Впрочем, в одной из комнат Магран подобрал три вазы из обожженной глины, украшенные росписью. Тема росписи – охота; сделано явно на Амату.

В темных помещениях они обнаружили несколько груд беспорядочно сваленных вещей Прежних. Множество проводов мотками и на катушках, непонятные детали из легких металлов. Испорченную стереотрубу, в которой не регулировался фокус, намертво установленный на максимальную дальность.

Сгнившие начисто ботинки и сапоги, распадавшиеся в руках, едва рыжий расхититель пытался их примерить. Куча стреляных гильз. Трехопорные станки – Юрий решил, для пулеметов. Несколько алюминиевых фляжек с завинчивающимися крышками, изрядно помятых.

С собой взяли стереотрубу, приведшую Маграна в полный восторг и три вазы – для князя. Попытались, было, спуститься через главную дверь, но здесь скала круто падала вниз, лишь следы на камнях свидетельствовали о некогда существовавшей лестнице. Пришлось возвращаться прежним путем.

Вот и знакомая поляна. Ведун снял заклятия, и негромко прокричал:

– Княжич! Аю Васанта, мы вернулись!

Из кустов немедленно вынырнул один из охранников и злобно зашипел:

– Не ори, Вед. Вокруг люди бродят, и даже – конные.

Заспанный медноволосый отрок вылез из шалаша. Пока Ведмедь расспрашивал княжича о прошедших днях, Кондрахин получил те же сведения непосредственно из сознания охранника, Зарича. Оказалось, княжича искали. Неподалеку слышались человеческие голоса, даже видели нескольких всадников, проехавших по лесу. Заклятья сохранили укрытие княжича незамеченным.

Юрий уже знал – ведун объяснил – что в "дни без князя" все заклятия исчезают. Но если они устанавливались не на место, а на предмет, сохранивший свое местоположение, то по прошествии этих дней возобновлялись. Ведмедь ставил заклятия на ярко-изумрудную траву. Хорошо, что в "дни без князя" никто на поляну не наткнулся.

Кондрахин отошел подальше. Его ментальный вызов мог быть замечен, а обнаруживать укрытие ой как не хотелось. Возможно, еще пригодится. Князь отозвался сразу, сказав, что Юрий немедленно должен прибыть во дворец. "С Ведом?" – уточнил Кондрахин. "Вед останется с княжичем", – мысль Амараваты облекла форму приказа.

У входа в имение Кондрахина поджидал Дрипур. Еще издали Юрий заметил в глазах старого управляющего подозрение и тревогу. Причину этого Кондрахин легко уловил: Дрипур осведомлен, что Юрий побывал в лесах Прежних. Теперь же ему предстояло вместе с князем отправиться в храм Ямы Справедливого, дабы ответить на вопросы жреца.

Не обменявшись с Амараватой и десятком слов, они отправились в Руг. Странной была эта пара: князь в красном камзоле с золотым шитьем, а рядом с ним Юрий в плетеных лаптях и набедренной повязке серо-зеленого цвета, похожей на юбку. Из всей поклажи лишь походный мешок за спиной, да в руке кривоватый посох.

– Монахи-следоискатели не сумели установить причину смерти княгини, – как будто и не было десятидневного перерыва в их разговоре, произнёс князь, – им удалось лишь выяснить, что в день пира во дворец проник посторонний мужчина, а затем его покинула никому неизвестная женщина. По одежде – слуги, но не слуги кого-либо из гостей. Предположив, что действовали один или два убийцы, не применявших княжьего дара, монахи прекратили расследование. Все материалы их розысков хранятся в храме Ямы, куда мы сейчас идем. Ме Димешвар отдаст их мне, но прежде ему хочется взглянуть на тебя. Он подозревает, что ты – чернокнижник.

Князь замолчал, никак не разъясняя своих слов. Его сознание было закрыто. Но Юрий ощутил – Аю Амаравата очень устал. Усталость, печаль, страх…

– Что случилось, пока я отсутствовал? – участливо спросил Юрий.

Князь нетерпеливо дернул плечом:

– Ме Висаат отдал мне записи допросов слуг. Я положил их в шкатулку, и кто-то испепелил их, используя княжий дар. Если ты им тоже обладаешь, попробуй как-то объяснить это Ме Димешвару. Иначе он прикажет испечь тебя на костре, и я не смогу этому помешать.

До ближайших построек Руга оставалось шагов сорок. Уже виден был высокий светлокаменный храм Кумбера, превосходящий красотой княжеский дворец. Дальше – ступенчатая пирамида храма Асвата. А напротив – ровная площадка с подстриженной травой. Поспевая за князем, Кондрахин лихорадочно продумывал свою новую легенду. Старая, это уже ясно, рассыпалась в прах. Скрыть наличие княжьего дара Юрию не удалось.

Для того чтобы попасть в храм Ямы, пришлось спуститься под землю по тринадцати черным блестящим ступеням и пройти метров двадцать, почти наощупь, по слабо освещенному чадящими факелами коридору.

В комнате с черными стенами и коричневым полом за столом в форме стилизованного человеческого черепа восседал широкоплечий мужчина средних лет. Длинный нос с горбинкой нависал над узкими губами. При свете одинокой свечи на столе белки его глаз казались единственным светлым предметом в комнате.

Князь не счел нужным поздороваться.

– Ты хотел видеть Юра? Он перед тобой и готов ответить на все вопросы.

Кондрахин возразил, обращаясь к монаху:

– Не на все. Есть тайны, который я не властен разгласить. Присутствующие здесь, наверное, понимают, что некоторые тайны могут оказаться смертельными и для князей, и для монахов. Поэтому спрашивай аккуратно, Ме Димешвар, и не огорчайся, когда я не смогу ответить.

В голосе Юрия звучала абсолютная уверенность в себе и право повелевать. Простолюдина, осмелившегося так высказываться при князе, обычно пороли плетьми. Что делали с подобными наглецами монахи, Кондрахин точно не знал, но полагал, что здесь наказание было никак не меньшим.

– Откуда ты и какого рода? – монах сделал вид, что Юр только что не заявил о своем равенстве с монахом Ямы и истинным князем.

– Там, откуда я прибыл – на востоке – нет князей. Род у нас имеет значение, но название его ничего вам, живущим здесь, не скажет.

– Зачем ты здесь? – Ме Димешвар сидел неподвижно, лишь его разум старательно пытался пробиться сквозь мыслезащиту землянина. И то, что это ему не удавалось, крайне раздражало монаха.

– Там, где я живу, существует Союз Рыжих. Это очень опасная шайка, совершающая совершенно непотребные действия, и приносящая нам множество хлопот. Мы полагаем, что без поддержки извне, они не смогли бы так успешно противостоять нам. Один из романов сообщил, что небольшое поселение рыжих находится в Дастране, на одном из притоков Дрили. Меня направили, чтобы проверить. Но пока я не имел возможности заниматься поисками. Князь послал меня и моего спутника в леса Прежних. Мы встретили там одного рыжего, но он к Союзу Рыжих отношения не имел.

Юрий полагал, что он сочинил очень подходящую конструкцию. Рыжих, напоминающих о Вуне, на Амату не жаловали. Только что придуманный им Союз Рыжих должен был выглядеть достаточно правдоподобно для монаха. Ссылка же на романов, которых не контролировала ни княжеская власть, ни монастыри, не могла быть ни подтверждена, ни опровергнута. Только вот Аю Амаравата рядом с ним мысленно охнул. То, что сейчас сказал Юрий, князю очень не понравилось. И Ме Димешвар это сразу ощутил.

– Ты прибыл с островов?

– Да. Правда, но это не те острова, к которым ходят здешние моряки.

– Ты владеешь княжеским даром?

– Да. Ты тоже им владеешь и применяешь, хотя и находишься сейчас за пределами монастыря.

Раздражение монаха вспыхнуло и исчезло. Он шевельнулся, откидываясь на спинку сиденья, ранее тонувшую в темноте.

– Значит, Юр, твое положение схоже с моим?

Кондрахин молча кивнул, гадая, что могло смутить князя. Союз Рыжих – потому что его сын рыжеволосый, или же указание на романов, как-то причастных к этому делу?

– Ты веруешь в наших богов? – вопрос был неожиданен. На Амату существовала общая для всех религия. Никаких иных богов здесь не знали. Или Юрий оказался недостаточно осведомлен?

– Да, конечно. Как понимать твой вопрос, Ме Димешвар?

Монах хищно улыбнулся, пояснив, что кое-где на островах исповедуют культ единого бога Алджу. Сам он считает эту веру мерзостью. И если Юр с ним согласен, он просит его вслух повторить, что вера в Алджу – мерзость. Юрий без зазрения совести слово в слово повторил сказанное, сообразив, что это испытание верящие в Алджу вряд ли смогли бы пройти. Монах несколько оживился.

– Ваше Высочество, – обратился он к князю, – мне все же любопытно, зачем Вы послали двух странников с востока в леса Прежних? Вы же не могли не заметить их княжьего дара?

По знаку князя Юр снял заплечный мешок и вытащил из него подобранные в Скальном Замке сосуды.

– Я стремлюсь украсить свой дворец не только работами современных мастеров, – пояснил князь монаху, – А княжий дар позволил им вернуться живыми. Кстати, Юр, "день без князя" застал вас в лесах?

– Да, в озерной долине, – подтвердил Кондрахин, – пришлось убить выжира.

Князь прервал его, сказав, что об этом он подробнее расскажет потом, во дворце. На вопрос монаха о Веде князь ответил, что тот сейчас охраняет княжича. Монах обратился к Юрию, одновременно доставая из стола стопку листов бумаги:

– Вы взялись охранять Аю Васанту, потому что он рыжеволосый?

– Он ребенок, – возразил Юрий, – и князь об этом просил.

Ме Димешвар протянул свои записи князю и заявил, что его участие в расследовании завершено. Но он просил бы князя, как верховного представителя власти, не отпускать в ближайшие дни Юра и Веда за пределы княжества.

По дороге во дворец князь спросил только, действительно ли существует Союз Рыжих. И, услышав, что это поспешная выдумка, покачал головой:

– Сейчас ты благодаря ей выкрутился. Но что ты станешь делать, когда монах установит, что это выдумка? Мне твоя хитрость создает лишние сложности. И в связи с волосами сына, и в связи с романами. Димешвар твоих слов без внимания не оставит.

Выслушав подробный отчет Юрия о походе в леса, князь задумчиво сказал:

– А вот меня о "днях без князя" не предупредили…

Поймав вопросительный взгляд собеседника, он приступил к рассказу о своих делах. После того, как Ме Висаат высказал предположение, что убийство княгини и сожжение записей допросов осуществили разные люди, возможно, не связанные между собой, князь отправился в княжество Пидгиль. Ити Шатру объяснила ему свой интерес к детству княжича. И объяснение это, как две капли воды, походило на сочиненный Юрием Союз Рыжих.

Рассказывала Ити Шатру, что ее сестра родила рыжеволосую девочку. И тотчас вокруг ребенка начались перешептывания, начали появляться посторонние люди, привечаемые ранее верными слугами. Заинтересовавшись, княгиня – а случилось все это в чужом для нее, далеком княжестве – отбросила княжеское достоинство и принялась по ночам подслушивать под окнами слуг и простонародья. Подслушивала, ясное дело, мысли. Даже с княжеским даром это не так просто: мысли простолюдинов часто бестолковы, невнятны, а попытка понять противоречивую по своему содержанию мысль может привести к нешуточной головной боли. Княжий дар – не только дар, это еще и тяжелая подчас ноша.

Так вот, рассказала княгиня, существуют люди, присматривающие за всеми рыжеволосыми младенцами. Служанок князей и богатых купцов они подкупают, у простолюдинов – подкупают матерей. Цель – выявить наличие княжьего дара до положенного срока – шести лет. Эти люди, среди которых молва обязательно числила и романов, причем исключительно их женщин, якобы, умели усыплять в детях княжий дар. Такой ребенок на испытаниях признавался обычным, рядовым человеком. А дар – дар просыпался позднее, в назначенный час.

И тогда отрок или отроковица, уже вполне понимающие значение и последствия происходящего с ними, становились послушными слугами в руках этих людей. Говорили, что поклоняются те люди Вуну, а рыжеволосых готовят в чернокнижники.

Слушая рассказ князя, Юрий только дивился. Трудно сказать, пересказ ли князя, или само содержание истории показалось ему неправдоподобным. Только счел он ее скороспелой выдумкой, похожей на его собственную. Аю Амаравата также княгине Ити Шатру не поверил. Не поверил чувством. Сам факт, что соседка ему солгала, ему, только что потерявшему жену, показался убедительным доказательством плетущихся вокруг интриг.

Из Пидгиля князь отправился в Тирик, чтобы переговорить с князем Аю Свамом, наиболее бесхитростным из всех соседей. Но приехал Амаравата неудачно. Княжеская семья удалилась в уединение, а "день без князя" настал неожиданно, застав Аю Амаравату в соседском имении. Пришлось, оставив коня и охранника во дворце Свама, удалиться в близлежащие поля и искать ночлега в стогах сена. Он слишком хорошо знал, что оставшийся в имении князь может умереть страшной, неестественной смертью.

При этих словах Амаравата снял мыслезащиту, чтобы Юрий мог наглядно представить себе известные случаи смерти князей. Они могли: подавиться собственным языком и задохнуться; умереть за неделю от неостановимого кровавого поноса; кости их могли внезапно утратить прочность и ломаться даже от попытки встать; а чаще всего князь внезапно бледнел, ощущал слабость, терял сознание и умирал на глазах окружающих. Спасти его не могли ни придворные лекари, ни умельцы из монастырей Асвата.

Так что Аю Амаравата бродил по перелескам до тех пор, пока не кончились "дни без князя". А вернувшийся Аю Свам, узнав, что князя не предупредили, вообще не стал с ним разговаривать и посоветовал возвращаться в Дастран. Вернувшись, князь обнаружил, что оба расследователя, как и Ме Харуна, разъехались по соседним княжествам, чтобы вновь опросить некоторых слуг. Советник Сита доложил, что установлен облик посторонних, замеченных во дворе во время пира. С одним из них, молодым мужчиной в длинной серой рубахе, перекинулся парой слов Аю Рудара. А с девушкой в платье с рукавами колокольчиками в коридоре дворца о чем-то говорила Ити Суми.

Повторно опрашивать князей монахи не посмели. Это в Дастране гости подчинялись монахам, которым поручил следствие владетельный князь. И то – подчинялись, пока считали, что вопросы не задевают их чести. А в своем княжестве никто не потерпел бы вопросов от чужих монахов. Тем более – вопросов повторных. Но слуг монахи допросить могли, в этом им никто препятствовать не стал.

Так что, утешал себя Амаравата, могло получиться так, что обычно предупреждавший князя Ме Висаат просто не смог этого сделать. Он находился в одном княжестве, Аю Амаравата – в другом, а мысленная связь ограничивалась обычно расстоянием дневного конного перехода. Впрочем, она могла простираться и на много большее и на много меньшее расстояние, а причины такого различия князь установить не мог.

Но на восьмой день от смерти княгини Ме Висаат вернулся – и выяснилось, что его тоже не предупредили о "днях без князя". Не предупредили жрецы и монахи Кумбера, без сомнения, все знавшие.

Юрий поинтересовался, а кто же предупреждал самих монахов? Он-то полагал, что те сами умеют предвидеть наступление таких дней.