Текст книги "Око"

Автор книги: Иван Блюм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Глава 25

Я перевел разговор на темы сайтостроительства, потому что Николай Иванович именно за этим и пришел. И все равно, где-то подспудно у меня отложилось, что в разговоре о милиции мой собеседник обиделся как повар, у которого не по достоинству оценили самое лучшее его произведение. Возможно, что он имел какое-то отношение к органам или у него близкие родственники из милиции, да мало ли что. Любой человек обижается, когда о его цехе и цеховых порядках плохо говорят. А милиция это тот же средневековый цех, которому поручили охранять порядок и спокойствие граждан, а они взяли да разделили свой цех по принципу государства: казаки-разбойники-селяне и все это епархия одного цеха.

Кстати о сайтостроительстве. Это создание сайта. Его строительство по кирпичику. Занятное, я вам скажу, дело. Из ничего, из компьютерного документа вдруг создается невиданный замок с башенками, облаками на небе, лебедями в маленьком пруду и принцем и принцессой, гуляющими в парке. И все это труд сотен и тысяч людей, который создали кирпичики и положили их на полочку, бери, строй, радуй свой глаз и радуй людей.

Иногда от того, от чего радуется ваш глаз, глаза тех людей, которые смотрят на ваш сайт, становятся квадратными, губки поджимаются и по волнам эфира несется мысль: "Боже, какая безвкусица", а рука автоматически переключает на другой, более функциональный и интересный сайт, где посетитель чувствует себя сопричастным к чему-то высокому и красивому.

Что сделаешь? Законы маркетинга они и в Африке законы маркетинга. И на сайте блоки размещаются так же, как и товары в магазине, чтобы зашедший к вам человек без раздумий бросился к тому прилавку, где лежит все самое лучшее. Креатив (авторское, творческое, самодельное) и эксклюзив (мы вдвоем, но без вас; есть еще инклюзив – это тоже мы вдвоем, но уже с вами), как сейчас модно говорить.

А этот креатив включает в себя всё: и цвета, и шрифты, и размеры, и изображения, и анимацию. Анимацией, как правило, грешат сайты порнографического содержания. На нормальном корпоративном сайте вам предложат совершить экскурсию по всем отделам фирмы и анимационный гид с улыбкой расскажет, кто и чем занимается в том или ином отделе. Это уже фишка.

Я все рассказывал это Николаю Ивановичу и видел, что он далек от всего этого, но ему зачем-то нужен свой сайт. Если ты политолог и тебе нужно высказать свои мысли, то пиши статьи, отправляй их в газеты и в журналы или на форумы с миллионами посетителей, которые облают тебя разными печатными и непечатными словами, и ты будешь от этого знаменит. А охаивание это тот оселок, на котором проверяют правоту своих мыслей.

– Да, трудное это дело, – признался мне политолог Лысенко, – я думал, что сделать сайт это намного легче.

В чужих руках все видится в ином размере и в иной сложности. Как-то один мой коллега, узнав, что я умею переплетать книги и ремонтировать пришедшие в негодность тома, насел на меня с просьбой, чтобы я отреставрировал одну очень ценную для него книжицу с афоризмами. Давненько это было, когда книги были в дефиците. Я согласился, но с условием, что он будет присутствовать при реставрации книги от начала и до конца.

– Без вопросов, – сказал мой коллега и уже в девять часов утра в воскресенье был у меня.

Я не буду рассказывать вам технологию реставрации, скажу только, что книгу приходится разбирать до основания и собирать заново в зависимости от степени изношенности. Я провозился с книгой чуть ли не целый день и к вечеру вручил заказчику почти новую книгу. Во время работы мой коллега раз пять куда-то звонил, вероятно, у него сорвались какие-то запланированные мероприятия. Но он даже не поблагодарил меня за реставрированную книгу и больше не обращался ко мне с просьбами о реставрации других книг. И вообще старался общаться со мной пореже. Когда покажешь человеку цену халявы, то это ему как-то не нравится.

Николай Иванович чем-то напоминал моего коллегу, но стоически переносил мои уроки. Из таких людей действительно вырастают нормальные пользователи интернета, которые не бегут за каждой мелочью к системным администраторам или к тем, кто уже стал асом в этих делах.

Все, что я объяснял, Николай Иванович практически проделывал на компьютере, изменяя основной файл с названием index.html и удивляясь изменениям, происходящим на мониторе.

– Николай Иванович, зачем вам все-таки сайт, – спросил я его на одном из занятий, рассказывая о возможностях общения с аудиторией без своего сайта.

– Как вам сказать, Юлиан Васильевич, – сказал задумчиво Лысенко, – мне кажется, что в самом недалеком будущем у каждого человека Земли будет свой индивидуальный сайт как ячейка в улье или как ячейка в банковском сейфе, где человек будет держать свое самое сокровенное, спрятанное от людских глаз. Сначала будет много пустых ячеек. Потом они будут постепенно заполняться по мере того, как техника будет плотнее входить в нашу жизнь и становиться миниатюрной. Допустим, на женском браслете свободно смогут находиться и электронная записная книжка, и магнитофон-диктофон, и читалка книг, и аудиоплеер, и телефон или вообще один ноутбук, включающий в себя все вышеперечисленное. Все это будет и на благо человечества и во вред ему. Но все это будет. Так вот и я хочу пораньше занять пустующую ячейку, чтобы основательно основаться там и сделать запасы на последующую жизнь. И, даже если меня не будет на этой земле, то ячейка моя все равно останется и все, что было моим, станет общим, доступным для всех.

– И только то, – удивился я, – для этого совершенно не нужно иметь свой сайт. Регистрируйтесь в любой социальной сети, лавджёрнеле, лавинтеренте, фэйсбуке, в твиттере, наконец, и радуйте мир своими открытиями или ежедневной мудростью. Если вы еще будете материться как сапожник и посылать всех по поводу и без повода в пешеходную прогулку с эротическим уклоном, то вы вскоре превратитесь в популярного и известного всем оракула-блоггера, к которому прислушиваются даже власть имущие: будут думать, как сделать так, чтобы любое их решение не получило ваш "нах".

– Честно говоря, – сказал Николай Иванович, – я не ищу такой популярности. Я хочу глубже влезть в интернет, потому что мне кажется, что эта среда, как и атмосфера земли, является свидетелем и хранителем информации о нашем прошлом и будущем.

– Вы считаете нашу атмосферу и интернет мыслящей субстанцией? – спросил я. – Это все из области фантастики. Такого не может быть потому, потому что этого никогда не может быть, – отрезал я.

– Не скажите, – улыбнулся мой оппонент. – Мне довелось почитать полемику ученых светил по поводу одного ролика с историческим содержанием, выложенным на ютубе. И вот эта мысль постоянно проскальзывала в суждениях некоторых ученых. Вы читали эту полемику? – спросил Лысенко.

– Честно говоря, я не вдавался в суть дискуссии, – сказал я, понимая, что полное отрицание общеизвестного факта и нашумевшей дискуссии могло бы показаться подозрительным моему собеседнику. – Я как-то видел творческую дискуссию трех художников на Гоголевском бульваре. Они стояли около фанерки, поставленной на садовую скамейку. На фанерке было что-то нарисовано в лилово-багровых тонах, и сама дискуссия была похожа на ту, что была в интернете по поводу этого ролика. Я для любопытства заглянул на обратную сторону фанерки. Это оказалась крышка от посылки с адресами и дырочками от гвоздей. Так и эта дискуссия о ролике была дискуссией вокруг крышки от посылочного ящика.

Глава 26

Вечером в съемной квартире Лысенко зазвонил телефон.

– Ты уверен, что правильно ведешь работу с объектом? – сказал в трубке голос министра внутренних дел. – Не слишком ли ты прямо в лоб бьешь ему? Как бы он лыжи не навострил? Потом ищи-свищи его.

– Я думаю, что все идет нормально, – сказал майор Лысенко, – у меня нет в запасе трех лет, чтобы стать соратником этого диссидента. Он, кстати сказать, так отрицательно относится к милиции, что мне хочется врезать ему дубинкой по почкам.

– Погоди ты с дубиной, – остановил его министр, – ты должен стать таким же противником милиции, как и он, как и все. Учти, то, что происходит сейчас, это только цветочки по сравнению с тем, что будет происходить в самые ближайшие дни. Так что, будь готов к любым неожиданностям и мимикрировать в любую среду, чтобы не сорвать задание. И еще учти, где-то рядом возятся взаимодействующие органы. На рожон не лезь, но и добычу из когтей не выпускай.

Телефон щелкнул и замолк.

– Надавал загадок и лег спать, погоди я тебя тоже успокою на ночь по-еврейски, – ухмыльнулся майор, вспомнив старый анекдот про одного еврея, который не спал ночи, терзаясь от того, что нужно отдавать денежный долг соседу. Проблему решила его жена. Она постучала в стену соседу и крикнула ему, что ее муж не отдаст ему долг.

– Спи, Абрамчик, – сказала она мужу, – теперь пусть Мойша ночами не спит.

А откуда министр знает о том, что я говорил с объектом? Вот это вопрос. Нужно сначала осмотреть себя самого, а потом посмотреть, где установлена прослушка у объекта.

Лысенко встал, прошелся по комнате, соображая, где может быть прослушивающее устройство. Конечно, можно достать индикатор излучения и точно определить место закладки, но тогда нужно будет раскрываться перед местными коллегами, а министру полетит информация, что я разыскиваю у себя радиозакладку.

Неторопливо, стараясь ничего не пропустить, майор стал осматривать свою одежду и обувь. Ничего подозрительного. Затем принялся осматривать связку ключей и самое пристальное внимание брелоку. Брелок с ним уже три года. Массивная металлическая пластинка с фирменной надписью, которую он нашел в пачке чая. Сразу две цели решили создатели этого рекламного продукта: приятное ощущение для чаехлеба и всем видимая реклама чая. Если бы они знали русскую пословицу, что чай не водка, много не выпьешь, то они сделали бы для России совершенно другую рекламу: чай как водка, много выпьешь или: пакетик чая как один триньк, то есть глоток. А там уже сами решайте, какую дозу вам заваривать.

Лысенко постоянно работал с уголовным элементом, особенно старого пошиба, и знал, что чифир – круто заваренный чай – двадцатипятиграммовая пачка индийского чая на поллитровую алюминиевую кружку крутого кипятка и пьянит, и лечит от всех болезней. Здорового человека такая кружка может свалить в гроб, а тех, кто на каторге или на лесоповале, на ноги ставит.

Зажигалка у майора простая, прозрачная, сам купил дня три назад. Портсигара нет. Вот и все. Хотя, не все. Бумажник. Подарок министра на день рождения. Не так давно это было. Бумажник удобный. Деньги легко укладываются и легко вынимаются. Отделения всякие есть, например, для денежки серебряной или золотой, чтобы деньги в бумажник приманивать и чтобы деньги в нем никогда не кончались. Некуда здесь поместить микрофон с антенной. Кнопка защелки слишком мала, а вот фирменный знак "Super" вполне подходит для размещения микрофона. Вот и маленькие отверстия на букве S.Чуть приподняв ключом фирменный знак, Лысенко увидел тоненький волосок, уходящий в сам бумажник.

– Так, вот и антенна, – удовлетворенно подумал майор. – Хитер монтер, – это уже о своем друге-министре, – подарок с дальним прицелом. Интересно, сколько таких бумажников он раздарил? Сейчас техника такая, что микрофон где угодно можно разместить. Помнится, у пограничников появилась проволочка как паутинка. Не подумаешь, что это провод, зато, когда обмотаешь такой паутинкой телевизионный кабель платного телевидения, то и у тебя на простую антенну начнут приниматься такие передачи, что закачаешься. А с бумажником разберемся. Будем дозированно выдавать ему информацию, а микрофон пробкой заткнем.

Через день все средства массовой информации взахлеб стали рассказывать о гениальном решении президента переименовать милицию в полицию, чтобы переменить негативное отношение население к милиции на положительное отношение к полиции.

Лысенко так и представил себе картинку: полицейский в фуражке-фрицевке с большим козырьком, в черной куртке со светлым воротником и белой повязкой с надписью "Polizai" идет со "шмайсером" по улице под приветственные улыбки жителей, вежливо прикладывая руку к козырьку фрицевки.

От всего представленного майора даже передернуло.

– Каким нужно быть недалеким человеком, – думал он, – чтобы не знать отношение русского человека к полиции, особенно к той, что была создана немецко-фашистскими оккупантами на оккупированной территории. Это навсегда погубило у нас название полиция. Название милиция уже устоялось. Когда-то она была именно тем органом, который поддерживал порядок и защищал граждан. А сейчас милиция защищает власть и криминал – две ветви власти в современной России. И никакие перемены названия дела не решат. А я уйду из милиции, как только начнут всех переодевать в полицейскую форму. Полицаем никогда не был и не буду.

Встречи с объектом будем проводить реже. Займемся сайтостроительством, благо шаблоны сайтов у меня имеются, главное – понять, что и к чему.

Второй момент. Похоже, что министр прав. Я допустил небольшой прокол в беседе с моим новым знакомцем. Нужно менять психологию, а то от меня за версту ментом прет. Те, кто работает под прикрытием, годами вживаются в новую шкуру, а я за пару дней хотел стать диссидентом. Меня как в школе милиции учили?

– Товарищи курсанты, – вдалбливали нам денно и нощно, – вы не должны ни о чем не думать в свободное время, а не то додумаетесь до того, что вас придется лечить по законам Ленина и Сталина.

– А что же делать в свободное время? – спрашивали мы.

– Как что? – удивлялись наши учителя. – Водку пейте и баб трахайте, их вон сколько ходит никем не обласканных. А если вас думы мучают, то думайте о том, как выполнить любой приказ вашего начальника.

– А если этот приказ незаконный? – ухмылялись мы.

– У начальников незаконных приказов не бывает, – объясняли нам, – все их приказы законные, потому что законы пишут для вас и простых обывателей, а не для начальников.

– Понятно, – думали мы, – чтобы стать над законом, нужно стать начальников. А кто же является законом для наших начальников, – спрашивали мы себя и сами же и отвечали, – над нашими начальниками законом являются их начальники, а для тех, еще большие начальники, а мы все начальники над нашими народом. Мы с ним что угодно можем делать, а он даже протестовать не может, потому что ему припишут сопротивление сотрудникам милиции и посадят в тюрьму. Я его буду табуреткой по голове бить и мне ничего за это не будет. А если он попробует рукой защититься от моей табуретки, то это уже будет сопротивление сотруднику милиции.

Сотрудников милиции бывших не бывает. Это как зараза. Как конвойники всю семью под конвоем в кино водят, так и милиционеры всю жизнь раскрывают преступления своих домочадцев. Пожарники все рвутся пожары тушить. Шофер даже в гробу будет жать на педали тормоза или газа, и переключать передачи в катафалке. Или военный. Тот вообще смотрит на какую-нибудь картину, пейзаж, например, и сразу думает, где он расставит пулеметы, а куда посадит гранатометчика, чтобы остановить колонну противника или отразить атаку. А вот чекист смотрит на портрет и определяет, не является ли этот человек врагом нашего государства. У всех и сны снятся профессиональные. Повариха, например, всю ночь шинковала капусту, а утром встает вся уставшая-уставшая, а ей еще на работу идти наяву капусту шинковать. Кстати, о бабах. Надо проверить, есть ли женщина у моего объекта.

Глава 27

Дня через два, основательно подготовившись теоретически, Лысенко без предупреждения нагрянул в гости к своему подопечному. И, как всегда это бывает, сюрпризы в наше просвещенное время не катят. Объекта не было дома. Около его дверей стояла симпатичная дама лет около тридцати, и остервенело нажимала на кнопку звонка.

– Вы не из ЖЭКа случайно? – Николай Иванович спросил это с сочувствием, прекрасно понимая, какая собачья работа у работников домоуправлений. – Если есть какой-то вопрос, то я передам Юлиану Васильевичу, вы уж не сомневайтесь. Он человек серьезный и вам сразу перезвонит.

Дама с каким-то сомнением и интересом посмотрела на мужчину, который и не собирался уходить от двери ее любовника. Глядя на него с верхней ступеньки лестницы, она видела коренастую фигуру и внутренним женским чутьем чувствовала самца, голова которого находилась где-то в районе ее пояса и сверлила ее глазами насквозь.

– Основательный мужик, – подумала женщина, – этот всю изомнет в постели, зато потом как принцессу на руках понесет, а Юлиан все стесняется показать, кто он на самом деле, хотя в нем тоже живет необузданный зверь, которого ни в коем случае нельзя будить. Еще не известно, кто из них более надежный. Но из этого можно веревки вить, а из Юлика и нитки не совьешь. Можно сразу за дверь вылететь и не надеяться, что он смягчится в своем решении. Девы проклятые.

– А вы сами, кто такой, – спросила женщина, – может, вы квартиру грабить пришли и меня от квартиры спроваживаете?

– Какой же вор будет разговоры разговаривать с такой красивой женщиной, – улыбнулся Лысенко, – мы с Юлианом Васильевичем приятели давние, так вот я и заглянул к нему, не предупредив заранее, и благодаря этому могу познакомиться с вами.

– А кто это вам сказал, что я хочу знакомиться с вами, – сказала женщина, – может, я с хозяином квартиры хочу познакомиться?

– Вряд ли вы с ним будете знакомиться, – начал интригу майор, – у него другие женщины по вкусу.

– Какие же женщины ему по вкусу? – сверкнула глазами Наталья, почувствовав острый приступ ревности и ненависти к своему любовнику.

– Как бы это вам более тонко обрисовать, – растягивая паузы, начал говорить Лысенко, – более миниатюрные, как я понимаю.

– Это что, я для него жирная корова, – взвилась Наталья, – это он сам вам так сказал?

– Ну, что вы, он слишком воспитан, чтобы сказать такое о женщине, – оживился Николай Иванович, нащупав звучащую струнку женщины, – просто я замечал, на какой тип женщин он заглядывается и сделал свои выводы. А ваш женский тип нравится очень многим, а том числе и мне.

Наталья оценивающе взглянула на своего собеседника.

– Мужик ничего, – подумала она, – с таким бы можно было покувыркаться, но мне нужно обязательно быть рядом с этим умником. А, может, нам лучше объединиться с этим крепышом? Если ученый косит глазами на других, то и мне может выйти отставка, а вот этого я привяжу к себе покрепче, посмотрю, на что он способен, да и сама покажу, на что я способна.

– Знаете, мужчины все так говорят, – с полуулыбкой ответила Наталья майору, – только дальше разговоров у них дело не заходит.

– У кого как, – улыбнулся Лысенко, – а нас говорят так: нечего тянуть резину, по рублю и к магазину. Знаю я одно хорошее кафе, где мы сможем уютно посидеть и подождать, пока наш товарищ вернется домой.

– Ладно, – улыбнулась Наталья, поняв, что мужик заглотил наживку, – только учтите, что я женщина слабая и меня некому защитить.

Остаток дня был подобен взрыву вакуумной бомбы, когда двое не видели и не слышали ничего вокруг кроме самих себя.

Утром майор Лысенко осторожно приоткрыл глаза и начал соображать, где он и как здесь оказался. Рядом под простыней виднелось тело красивой женщины. На лице ее чуть подрагивали веки.

– Не спит, – подумал майор, – подглядывает. А как ее зовут? Память совсем отшибло. Назови женщину другим именем и все пропало. Можно в трусах на улицу выскочить. Людмила? Нет, Людмила – милиционерша и живет в другом городе. Катерина? Нет. У нее волосы темнее. Татьяна? Может быть, хотя, у Татьяны родинка на щеке. Что ты перебираешь всех своих женщин, – обиделся он сам на себя, – вспоминай, давай, как и где вы познакомились. Похоже, что мы вообще не знакомились. И из кафе поехали на такси, а тут в квартире было не до знакомства, еле успевали раздевать друг друга.

Дольше лежать и притворяться спящим было уже неудобно. Майор открыл глаза и сказал:

– Привет, давай знакомиться. Меня зовут Николай.

– Привет, – улыбнулась женщина, – а меня зовут Наталья. Ты меня осуждаешь?

Извечный женский вопрос, на который еще ни разу не было получено честного ответа.

– Ну, что ты, – сказал Николай Иванович и поцеловал женщину. – Мы так давно ждали друг друга, что у нас просто не было времени на знакомство. Сейчас я встану и приготовлю тебе кофе. Не волнуйся, я все найду сам.

Через десять минут майор Лысенко в набедренной повязке из шелкового женского халата и с подносом в руках вошел в спальню. На кровати полусидела умытая и причесанная женщина в его рубашке с подвернутыми рукавами.

– Я приветствую вас, моя госпожа, – сказал он и, встав на одно колено, протянул ей поднос с кофе. Наталья успела сделать всего лишь два глотка хорошо сваренного кофе, как майор снова бросился на нее и утопил в своих объятиях.

Ближе к полудню они сидели на кухне и поглощали все, что нашлось в холодильнике, рассказывая друг другу о себе. Оба приезжие. И у обоих интерес к объекту по компьютерной тематике.

– Похоже, что я зацепился за сотрудника взаимодействующего органа, – ухмыльнулся про себя майор, отметив, что в службе безопасности девки уж больно хороши. – Зато буду знать, что меня не обскакали на повороте.

О чем думала Наталья, мы можем только догадываться, но вряд ли найдется человек, который расшифрует все мысли, которые носились в ее прекрасной голове. Может, там вообще не было никаких мыслей. Шутка.