Текст книги "Лев и Сокол (ЛП)"

Автор книги: Ив Лангле

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Это было совсем не обнадеживающе. Но Кларисса не позволила бы чувству самосохранения обуздать её язвительное остроумие.

– Что ж, я всегда хотела увидеть кошачий домик изнутри, хотя, должна признаться, ожидала увидеть больше красного велюра и когтеточек.

Им потребовалась секунда, чтобы понять, в чем дело, а затем Ширли расхохоталась.

– Действительно, большие яйца. Она мне нравится.

– Для тощей птички у неё достаточно мужества, – прошептал кто-то сзади.

– Слишком жилистая, чтобы её можно было есть, – проворчала другая.

– Ты говоришь, ей привёл Нолан? – Ширли оглядела её с ног до головы и переглянулась с Брендой, которая пожала плечами.

Заподозрив неладное, Кларисса спросила:

– Да, он привел меня. Почему вы обе ведете себя так, будто это что-то важное? Он сказал, что не может пропустить ужин. Предполагалось, что я буду присматривать за ним, поэтому я пришла. Конец истории.

– Он сказал, что не мог это пропустить? – Его мать хихикнула. – Технически так, но обычно он заходит только к десерту. Хватает кусок пирога и убегает. Он редко принимает участие в трапезе.

О, правда?

– И он никогда раньше не приводил с собой девушку, – добавила тетя.

– Он никогда не приводит девушек туда, где есть семья, – вставила одна из кузин.

– Можно подумать, мы его смущаем.

– Вы хотите сказать, что это не так?

Не обращая внимания на шутку, Кларисса сжала губы так, что они почти исчезли с её лица.

– Извините. Мне нужно поговорить с Сильвестром.

– Сильвестр? Кто такой Сильвестр? Я думала, она пришла с Ноланом? – спросила Ширли шепотом, который был слышен всем.

– Тише. Я хочу это услышать.

Кларисса направилась обратно в гостиную и остановилась. Гнев, охвативший её из-за того, что Нолан манипулировал ею, заставляя прийти, по причинам, которые ей еще предстояло понять, испарился. На смену ему пришло тепло. Она пыталась бороться с этим. Попыталась сдержать свое негодование, но не смогла, особенно когда увидела милую сцену, представшую в виде крупного самца, растянувшегося на полу и позволяющего стайке детенышей использовать его в качестве игрушки.

Нежно, но с явным удовольствием, проклятый лев играл с детьми, ероша их шерсть, позволяя грызть себя, играя в шлепки лапой. Он даже позволил им растрепать его обычно аккуратную прическу и безупречный галстук. И тут у этого придурка хватило наглости, несмотря на всю эту привлекательность, поймать её взгляд и одарить самой медленной и сексуальной улыбкой на свете. Как он посмел?

– О-оу, кажется, у Нолана неприятности, – пробормотал кто-то.

Он был чертовски прав. Кларисса зарычала и, развернувшись на цыпочках, направилась к входной двери. Он догнал её на улице.

– Хей, куда ты идешь? Мы ещё не ели. Тебе позвонили с работы?

– Да, вообще-то, позвонили. Моё рациональное «Я» позвонило и посоветовало держаться подальше от этого большого лживого котика.

– О чём я солгал?

Стал бы он это отрицать? Ха. Чёрта с два.

– Ты специально привел меня сюда. – Она ткнула его в грудь.

– Нет, ты сама вызвалась прийти.

– Но, как оказалось, нам не обязательно было оставаться, – обвинила она.

– Не обязательно.

Что? Он даже не собирался пытаться выкрутиться с помощью лжи.

– Ты не упомянул эту часть.

– Ты не спрашивала. Я сказал только, что мне нужно было появиться.

– Это подразумевает, что надо остаться на некоторое время.

– Подразумевает, но я этого не говорил. Ты предположила, следовательно, я не лгал.

– Не смей спорить, иначе я вырву твои волосы.

– Ни за что. Мой кондиционер слишком дорогой для такого. – Она сердито посмотрела на его жалкую попытку пошутить. Он ухмыльнулся. – Может ты бы предпочла, чтобы я распушил перышки?

Она ударила его в живот, не обращая внимания на тихое «Ох», раздавшееся из толпы, наблюдавшей за происходящим в открытом дверном проеме.

– Нам действительно нужно поработать над твоими коммуникативными навыками, – выдохнул он.

– Зачем? По-моему, я только что довольно эффективно выразила своё раздражение.

– Верно. Но ты могла бы просто сказать «Я злюсь».

Она зарычала.

Его губы тронула мальчишеская улыбка, от которой она изо всех сил старалась не растаять.

– Я говорил тебе, как сексуально это звучит, когда ты издаёшь этот звук?

Нет, и она не позволила бы этому отвлечь её.

– Зачем ты уговорил меня прийти?

Он пожал плечами.

– Ты сказала мне, что в детстве у тебя не было семьи. Я подумал, что тебе, возможно, понравится моя.

– С чего бы это мне должно понравиться? Они кошки. Я птица.

– С вашего позволения, львы, которые сразу же приняли тебя.

– Как ты это понял?

– Что ж, ты стоишь здесь и разговариваешь со мной, не так ли? Вместо того, чтобы вариться в кастрюле с морковью и сельдереем?

– У тебя нездоровое чувство юмора, Сильвестр.

– Как будто у тебя не также.

Она не ответила, потому что, честно говоря, ей нравились его выпады. Так же как выпады его матери и кузин. Насколько невменяемой она от этого стала?

– Пойдём в дом. Поедим лазаньи. Наедимся хлеба, а потом набросимся на самый вкусный вишневый пирог на свете.

– Спасибо, Нолли! – крикнула тетя Ширли.

– Нолли? – Она хихикнула.

– Не смей повторять это, – предупредил он, но в его глазах заиграли веселые искорки.

– Только если ты расскажешь мне, почему твой дядя Альфред ненавидит птицу.

– О, он её не ненавидит, но его лучший друг страус. Из уважения к нему моя тётя не готовит никаких воздушных тварей, кроме индейки на Рождество и День благодарения. Но не волнуйся, она покупает только у сертифицированных продавцов. В её доме при приготовлении блюд никогда не используются разумные птицы.

– Значит ли это, что я должна скрывать от вашей семьи свою любовь к настоящей китайской кухне?

Нолан прикусил губу, услышав, как несколько человек ахнули.

– Ты действительно злая.

– Ты только сейчас понял?

На мгновение ей показалось, что он поцелует её. Выражение его глаз определенно говорило о том, что он это сделает. И, несмотря на их жадную аудиторию, черт возьми, она собиралась позволить ему.

Или сделал бы это, если бы одна из его чертовых кузин не испортила момент своим криком:

– Ужин, влюблённые птички! Последний кто сядет за стол, будет тухлым яйцом.

Ко всеобщему смеху, Нолан заслужил титул, но, казалось, его это не волновало, поскольку он наслаждался обществом женщин и одного стареющего дяди. Что еще более странно, Кларисса чувствовала себя среди них как дома. И он был прав в одном. Его тетя испекла самый вкусный вишневый пирог на свете.

Глава 11

Остаться или уйти. Остаться или уйти.

Лестер обдумывал свой выбор, превращая дом доктора в руины. Его оскорбляло, что, пока он проводил все эти месяцы взаперти, недостойный доктор жил как король. Несправедливо. То, что львы были большими, сильными и быстрыми, с острыми зубами и великолепной шерстью, ещё не означало, что они заслуживали титула «король джунглей».

Все знали, что шимпанзе умнее. Намного умнее. Разве он не доказал это, найдя дом доктора, адрес которого эта глупая медсестра так кстати оставила для него в своей записной книжке? Попасть внутрь оказалось просто. Всё, что ему нужно было сделать, это проследить за парой, выходящей из заведения. Толкнуть даму, достать из её кошелька ключ-карту, и вуаля, всё готово. Проскользнуть в гараж заняло всего несколько мгновений: он забрался на бампер машины, прежде чем скрыться в тени. Избегая камер в лифте, поднялся по лестнице, прижимаясь к стенам и перепрыгивая с этажа на этаж, держась за перила, чтобы его не было видно, пока не добрался до этажа врача.

Некоторое время он ругался и топал ногами по коридору, когда понял, что его карточка-ключ не открывает квартиру доктора. Но именно тогда он обнаружил интересный побочный эффект экспериментов вдохновителя. Он мог передвигать предметы. Силой мысли!

Просто еще один признак его величия. Все, что ему потребовалось это на мгновение уставиться на замок, чувствуя, как в нем закипает гнев, прежде чем с громким щелчком, как он себе представлял, повернулся тумблер, открывая ему доступ.

Оказавшись внутри, он намеревался дождаться доктора. Застать золотоволосого кота врасплох. Лев он или нет, но один хороший удар бруском металла вырубил бы его. Но, осмотрев покои доктора, он обнаружил еще один запах. Неизвестный провел ночь на диване. Скорее всего, охранник. Это привело Лестера в ярость.

С одной жертвой он мог справиться, но с двумя? Это было нечестно. Ему нужна была месть. Нужна была кровь. Понадобился попкорн, который, к счастью, у доктора был в виде пакетиков для микроволновой печи, хранящихся в шкафу. Хруст. Хруст. Хруст.

Как только он успокоился – после трех упаковок попкорна – понял, что оставаться и сражаться по крайней мере с двумя хищниками, даже если один из них птица, может быть не в его интересах, независимо от того, есть у него новая суперсила или нет.

К счастью, он придумал новый план. Просто нужно было терпение, чтобы воплотить это в жизнь. Терпение и побольше попкорна, чтобы продержаться. Много попкорна, и он точно знал, где его можно достать.

Глава 12

Догадки множились среди членов семьи. Но никто из них так и не спросил прямо, зачем он взял с собой Клариссу, но этот вопрос был в их глазах. И что бы я ответил, если бы они спросили?

Он мог бы придерживаться легенды о том, что Кларисса служит защитой от каких-то сумасшедших оборотней, но настоящая правда? Всё гораздо сложнее. Как он мог объяснить, что она его очаровала? Не в научном или медицинском смысле, а в стиле «когда мужчина встречает женщину», женщину, и сразу же ощущается связь. Как он мог признаться, что в отличие от всех этих кошечек и других женщин, которые бросались на него, Кларисса была единственной, кто не выходила у него из головы? Не покидала мыслей? Той, о ком он мечтал, когда закрывал глаза. Той, которую он искал, когда открывал их. Каким испуганным он себя почувствовал, когда увидел, что она стоит лицом к лицу со смертью. Та, которая пробудила в нем инстинкт защитника. Как он мог признать, какой восхитительной она была на вид и на вкус, когда позволила себе расслабиться и предаться страсти? Позволила себе расслабиться со мной, что, бьюсь об заклад, она делает нечасто. Это само по себе внушало ему благоговейный трепет. Заставляло чувствовать себя особенным. Заставляло чувствовать себя… нужным. Нужным не только из-за своего положения, денег, великолепной прически или способности производить львов.

Как мне сказать своей семье, своей маме, своему прайду, что я, кажется, влюбился в сокола? Они бы наверняка кастрировали его. Прочитали бы ему лекцию о скрещивании. Заперли бы его в комнате и пригрозили эпиляцией. Сделали бы они это?

Похоже, он был не единственным, кого покорила его крутая подружка. Несмотря на подколы и коварные угрозы, Кларисса отдавала всё, что могла, и в ответ его семья, казалось, приняла её. По крайней мере, на первый взгляд. Какой была бы их реакция, если бы они решили, что его отношения с Клариссой выходят за рамки отношений коллеги или любовницы, еще предстоит выяснить. Но на данный момент они, казалось, были готовы принять её в свою компанию.

Однако всё это может измениться в одно мгновение. Если бы его мать хоть на минуту подумала, что Нолан остановится на соколе, а не на обычной кошке, без сомнения всё пошло бы наперекосяк.

Пока ему просто придется скрывать то, что растет между ними. И не только от своей матери. Он подозревал, что если Кларисса заподозрит, что его чувства к ней выходят за рамки флирта или работы, то обратится в бегство. Она ясно дала понять, что думает о нём. Желание – это одно. Ожидание, что она добровольно вступит с ним в отношения? Это совсем другое.

– Мы возвращаемся к тебе или нужно навестить других членов семьи? – спросила она, когда они покидали дом его тети, сопровождаемые хором прощаний и не слишком сдержанных предложений о том, чем им заняться остаток вечера. Некоторые из них были не так уж далеки от его собственных взглядов на этот счет.

– Что скажешь, если мы пойдем домой? Мы выполнили свой долг и теперь свободны до конца вечера. – И можем делать всё, что заблагорассудится. Надеюсь, без одежды.

К его удивлению, она не стала спорить.

– Звучит заманчиво. Я за рулем. – Как будто он сам не догадался об этом, учитывая, что ключи остались у неё, и она скользнула на водительское сиденье.

Когда он садился, с другой стороны его окутал сладкий аромат её возбуждения, мускусный аромат, от которого он не мог избавиться в тесном салоне автомобиля. Что вызвало это, он не знал. И очень надеялся, что это не из-за того, что он снова позволил ей сесть за руль. Он предпочитал думать, что причиной её волнения был он, а не какой-то кусок металла. Как странно испытывать ревность к машине. Прощупывая почву, он небрежно положил руку ей на бедро, вовлекая в разговор.

– Как тебе ужин?

– Это было интересно.

– Интересно в каком смысле?

Она пожала плечами.

– Ваша семья всё время переругивается, и всё же можно почувствовать, как они привязаны друг к другу.

– Мы можем ссориться и обзываться, но мы прикрываем спины друг друга. Что насчет тебя? В твоей жизни должен быть кто-то, лучший друг, тетя, дядя… – Он уже знал ответ на вопрос «парень».

Она покачала головой.

– Начнем с того, что моя семья никогда не была большой. Моя мать была единственным ребенком в семье, а мои бабушка и дедушка умерли до моего рождения.

– Ты никогда ничего не говоришь о своем отце.

Он почти чувствовал запах её смущения.

– Потому что моя мать не знала, кто он такой. Я была зачата во время секса на одну ночь в каком-то баре на западе. Все, что она помнила, это то, что он был человеком с длинными ресницами. Не так уж много информации.

– Значит, тебе повезло получить полный ген оборотня?

Она пожала плечами, сопровождая свой ответ.

– Наверное. Но иногда я задумываюсь, не лучше ли было бы мне остаться человеком. По крайней мере, тогда я могла бы где-то прижиться. Когда умерла мама и я попала в приют, я осталась одна. Большинство детей проводили там неполный день. Я называла это транзитными остановками. У большинства из них были дальние родственники, которые могли их приютить. Я, с другой стороны, осталась одна на всю жизнь. Это как бы выделяло меня из толпы.

Ему было больно за неё. Его бедная Кларисса. Он не мог представить себе жизнь без кого-то, кто прикрывал бы спину или был на его стороне. Неудивительно, что она вела себя жестко. Неудивительно, что она не подпускала людей близко.

– Дай-ка угадаю, эти так называемые транзитные остановки были не совсем добрыми по отношению к тебе.

– Они были детьми. Дети жестоки. Кроме того, они были правы. Я была девочкой, которая никому не была нужна.

Он услышал невысказанное – которую никто не любил.

– Но это была не твоя вина.

– Может быть. А может и моя. Я была не самым ласковым ребенком. Ввязывалась в драки. Разбила несколько клювов. Вырвала несколько перьев. Никому не нужна маленькая девочка, которая может скандалить, как взрослый петух. – Одиночество и боль, которые она пыталась скрыть за своим легкомысленным тоном, заставили его ощетиниться.

– Прайд бы была нужна. Мы ценим силу.

– Но я не кошка. И мы, птицы, поступаем по-другому.

– Мне это не нравится.

– Никто не говорил, что должно.

Желая сменить тему, прежде чем он разозлится и начнет преследовать каждого ребенка, из-за которого она чувствовала себя плохо, он спросил:

– Так как же ты оказалась в ASS?

– Для кого-то без денег, семьи или связей не так много возможностей. Вступление в воздушный агентский дозор дало мне шанс получить образование и обрести будущее.

И, готов поспорить, чувство принадлежности.

– Тебе это нравится?

Она снова пожала плечами.

– Большую часть времени. Я хороша в том, что делаю. Однако здесь замешана политика, я уверена тоже самое ты заметил в FUC.

Говоря о политике, кое-что из того, что он прочитал, когда искал информацию о новой партнерше, имело больше смысла.

– Другими словами, как женщина без семьи, ты имеешь дело с идиотами, которые думают, что могут воспользоваться тобой и выйти сухими из воды.

Она бросила на него острый взгляд.

– Что заставило тебя так думать?

– О, пожалуйста. Отдай мне должное. Точно также, как ты проверяла моё досье, я заглянул в твоё.

– И?

– Ты блестяще сдала экзамены. Стала лучшей в своем классе. У тебя образцовый послужной список, когда дело доходит до поимки преступников. Ты должна быть выше, чем есть на самом деле.

– Это точно. – Она не смогла скрыть недовольства в голосе.

– И всё же это не так, потому что ты, очевидно, разозлила не того парня. Так кому же ты отказала в сексе?

– Кто сказал, что я сделала что-то такое?

– Потому что мужчина, который приказал тебе работать с FUC, является отцом парня, который выдвинул против тебя обвинения в нападении на него.

Уголок её рта приподнялся в ухмылке.

– Отличная детективная работа, Сильвестр.

– Я не просто красавчик, знаешь ли.

– Да, начинаю замечать. И ты в основном прав.

– Ах! – Он схватился за грудь. – Кажется, я умираю. Наконец-то она это признала.

– Прекрати, пока я не остановил машину и не убила тебя по-настоящему.

– О, пожалуйста, мы оба знаем, что ты меня не убьешь. Может быть, причинишь боль, но убить? Нет.

– Почему ты так уверен?

– Потому что тогда ты не сможешь насладиться тем, что я для тебя запланировал, когда мы вернемся ко мне домой.

– И какие же у тебя планы, Сильвестр? Я уже говорила тебе, что не собираюсь в этом участвовать. То, что произошло после душа, было разовым происшествием. Ты застал меня в момент слабости.

– Действительно? – Он позволил своей руке скользнуть вверх по бедру, и, как он отметил, она ни разу не потрудилась пошевелиться с тех пор, как он положил её туда. У неё перехватило дыхание. – Я думаю, – промурлыкал он, – что ты протестуешь по привычке.

– Думаешь?

– Да. Я думаю, ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе. – Он погладил её промежность, и машина дернулась, но она ни на секунду не отвлеклась от дороги перед ними. Тот факт, что она не сводила взгляд с дороги, сказал ему о многом, так же как и запах возбуждения. Было ожидаемо, что она будет упорно сопротивляться. Все это было частью её очарования. – Думаю, ты хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя.

– Я думаю, ты тщеславен.

– Так и есть. Но ты мокрая. Для меня. – Он погладил её, и она не смогла сдержать тихий стон, сорвавшийся с губ.

– Я должна присматривать за тобой.

– Что будет проще простого, если мы будем кожа к коже?

– Нужно быть настороже в случае опасности.

– О, поверь, мой лев никому не позволит подкрасться к нам незаметно. – И если бы кто-то попытался помешать ему, он, вероятно, разорвал бы его в клочья.

– Мы слишком разные.

– Знаешь, как говорится, противоположности притягиваются.

– Я не хочу отношений.

– Кто сказал, что они у нас будут? Нет ничего плохого в старомодном сексе. Никаких обязательств. Только наслаждение. Страсть. Дрожь. Кожа к коже. Удовольствие. – Он наклонился, прошептав последние несколько слов, и его дыхание коснулось её кожи.

Она вздрогнула, и машину снова затрясло.

– Из-за тебя мы умрём, – прохрипела она.

– Я буду вести себя хорошо. На данный момент. Но ты не против, если мы вернемся в квартиру немного быстрее? Я не могу ждать так долго.

Их скорость, которая снизилась, когда он поддразнивал её, резко возросла, когда она нажала на газ. Он мог бы посмеяться над проявлением нетерпения, но сдержался. Он не хотел, чтобы что-то заставило её передумать. Они добрались до парковки без происшествий и в молчании, сексуальное напряжение между ними нарастало. Как только они вышли из его машины, сразу быстрыми шагами направились к лифту. Еще до того, как двери закрылись, он прижался к ней, его рот искал её, жаждущий попробовать на вкус. Она встретила его, столкнувшись зубами и языком, возбуждение было таким же пылким.

Клянусь всеми святыми, она воспламеняла его. Он не мог насытиться, её сладким вкусом вишневого пирога, горячим дыханием. Она разбудила в нем плотского зверя, дикаря, животное, которое хотело большего, чем просто погрузить свой член внутрь. Он хотел укусить и оставить след, чтобы все увидели. Хотел крикнуть всему миру, чтобы тот держался от неё подальше, потому что она принадлежала ему. Он хотел её, нуждался в ней. Но нуждалась ли она в нём в ответ?

Чувственное скольжение языка по его языку и неистовое движение её бедер навстречу его члену, казалось, говорили «да». Но прямо сейчас ею владело вожделение. Оно владело ими обоими. Ответам на его вопросы придется подождать. Он не осмеливался сделать ничего, что могло бы разрушить их чувственные, страстные чары.

Очень скоро они добрались до его этажа, и резкий звук звонка и открывающихся дверей заставил их разойтись.

– Мы прибыли, – сказала она, затаив дыхание, не сводя с него пристального взгляда.

– Кто первый войдет в дверь, тот кончит первым?

– А если ничья?

О, чёрт. Его член дернулся при мысли о том, что он взорвется внутри неё в тот момент, когда она достигнет оргазма. Насколько порочным было бы чувствовать, как её плоть доит его, когда он кончает?

Он зарычал в ответ, мужчина поддался страсти своего зверя, что взяла верх над его манерами, когда он подхватил её на руки и зашагал по коридору. На полпути к своей квартире он почувствовал запах и чуть не заревел от разочарования, когда внезапно понял, что вечер закончится не на той ноте наслаждения, на которую он рассчитывал. Она не сразу заметила, что он отвлёкся, занятая покусыванием его шеи. Она даже всосала его кожу достаточно сильно, чтобы, возможно, оставить красную отметину, знак принадлежности.

Рассеянный или нет, охваченный пламенем или нет, он не мог поддаться очарованию её действий, не тогда, когда его лев проснулся, проснулись защитные инстинкты. Опасность. Да, в его квартире поджидала опасность: он чувствовал её запах, осязал её. Его самолюбие тешило осознание того, что он настолько вывел её из равновесия, что заметил это первым. Он приподнял подбородок и коснулся губами её губ, тихо пробормотав:

– Кажется у нас гости.

Она мгновенно прекратила свои покусывающие ласки, и томная чувственность, которую она только что демонстрировала, сменилась той стальной решимостью, которую она демонстрировала остальному миру.

– Враг, я так понимаю?

Он кивнул и поставил её на ноги.

– Чёрт возьми. – Она вытащила пистолет, и он увидел, как она делает глубокие вдохи, успокаивая учащенный пульс. Он приберег свою гордость за то, что так сильно взволновал Клариссу, на потом. Прямо сейчас им нужно было собраться с мыслями.

Несмотря на то, что он знал, что она этого не потерпит, он попытался прижать её к себе – в конце концов, в этих отношениях я лев, и мой долг защищать, – но, как и все самки прайда, она проигнорировала его и заняла позицию рядом, ведя себя как равная. Он оценил это. В отличие от его родственниц, она не считала его совершенно бесполезным, когда дело доходило до сражения.

Дверь в его квартиру была приоткрыта на дюйм, хотя он точно знал, что запер её на задвижку, когда они уходили. Кларисса подняла руку с пистолетом на уровень груди и носком туфли распахнула дверь пошире. Нолан, развязав галстук и сбросив ботинки, приготовился переодеться в мех.

Ничто не бросилось им в глаза, но запах чего-то неправильного стал сильнее, тот же запах, что он почувствовал у Агнес. Их нашел один из пропавших психов.

Кларисса вошла, держа револьвер наготове, Нолан следовал по пятам, принюхиваясь. Он знал этот запах. Узнал его. Как он мог иначе, когда лечил мужчину, которому это принадлежало, мужчину, который ненавидел врачей и обвинял их всех, даже Нолана, в том, что он подвергся пыткам со стороны Вдохновительницы? В отличие от дома его медсестры, здесь не было ни соуса для барбекю, ни других людей, которых можно было бы испачкать.

– Я знаю, кто это, – прошептал он.

Кларисса приложила палец к губам.

– Нет смысла сохранять тишину. Он ушел.

– Как ты можешь быть в этом уверен? – прошипела она.

– Это обычное дело в джунглях. Я просто знаю. – Его квартира ощущалась пустой. Он не мог объяснить это более ясно. Но, хотя незваный гость и ушел, он определенно оставил свой след. Ничто не осталось нетронутым. Начиная с его красивых, обтянутых маслянистой кожей диванов, изрезанных в клочья, и заканчивая нетронутым ковром, запятнанным до неузнаваемости. Однако моча, залившая всю его постель, превзошла все ожидания. Ему потребовалось огромное усилие воли, чтобы не выхватить свой член и не перекрыть это. Его лев, казалось, очень настаивал на том, чтобы он перекрыл всё своей собственной меткой.

Кларисса, даже с её слабым обонянием, уловила едкую вонь.

– Думаю, тебе понадобится новый матрас.

– Новое всё, – ответил он со вздохом. – Черт возьми. Похоже, в этом году я не поеду в отпуск в Мексику.

– Бедный Сильвестр.

– Не начинай, женщина.

Она поперхнулась, развернувшись на каблуках, чтобы вперится в него взглядом.

– Ты только что назвал меня женщиной?

– Да. Сейчас не время для твоих язвительных замечаний. Не тогда, когда мой вечер испорчен.

– Бедный котик. Кто-то сломал его игрушки? – дерзко спросила она.

– Нет. Кто-то испортил то, что обещало стать лучшим сексом в моей жизни, – прогрохотал он. Что ж, это, безусловно, застало её врасплох, по крайней мере, так он самодовольно предположил, учитывая её широко раскрытые глаза, рот и отсутствие возражений. – Ты же не думала, что меня это волнует? Это можно заменить. Хотя то, чему мы чуть было не предались… – Он печально покачал головой. – Отложено неизвестно на сколько.

– Примерно навсегда.

– Мечтай, Твити. Ты можешь перестать это отрицать. Я хочу тебя. Ты хочешь меня. Единственный вопрос сейчас в том, как скоро мы сможем выбраться отсюда, зарегистрироваться в отеле и запрыгнуть в душ, где я смогу поклоняться тебе своим языком и членом.

– И это всё, о чем ты можешь думать? Секс?

Он моргнул.

– Ну, да. Только не говори мне, что ты не расстроена, что нам помешали?

– Я бы назвала это чем-то большим, чем просто вмешательство, Сильвестр. Один из психопатов был в твоем доме.

– Его зовут Лестер.

– Неважно. Тебя не беспокоит тот факт, что он был у тебя дома?

– Беспокоит. Но нет смысла драматизировать ситуацию. – Ладно, он солгал. Это его разозлило. По-настоящему разозлило. А что касается его льва? Этот зверь держался на самом тонком поводке. Какой-то придурок вломился к нему домой. В мой дом. Вторгся в личное пространство. Разгромил его вещи. Испортил ему вечер с горячей цыпочкой. Однако, если зацикливаться на этом, ничего не решишь. Выход из себя случался редко. Так что, каким бы раздраженным и оскорбленным он себя ни чувствовал, Нолан сдерживал свой характер и чувства, разбирался в ситуации, он отведёт свою женщину в безопасное место, займётся с ней любовью – они поспят – снова займётся с ней любовью, а затем отправится выслеживать ублюдка, который испортил его любимый кашемировый свитер.

– Ух ты. Я впечатлена. Будь я на твоем месте, то уже бы вылетела из насеста, чтобы отомстить.

– О, не бойся, месть есть в меню, но если ты будешь действовать необдуманно, это ничего не решит.

– Однако сейчас самое подходящее время, пока след еще свеж.

– Ненадолго. Мы имеем дело не с идиотом. Лестер, может, и не в своем уме, но он совсем не дурак. Он заметет следы. Нам нужно перехитрить его.

– Так ты не шутил? Ты узнал этот запах.

– Да. У меня были подозрения после Агнес, но из-за того, что её дочь и сотрудники службы экстренной помощи запятнали след, было сложно быть уверенным. На этот раз, однако, ошибки быть не может. Лестер практически голышом бегал по этому месту. – Это напомнило ему… Он посмотрел на свои босые ноги. Черт. Ему нужно было бы почистить их, возможно, окунуть в бензин для дезинфекции.

– А Лестер кто?

– Шимпанзе. Невысокий парень, примерно пять футов пять дюймов ростом, с каштановыми волосами и глазами. Медсестры считали его симпатичным, но у него был скверный характер.

– Я помню его личное дело. Он был тем, кто больше всего спорил с персоналом по поводу содержания под замком, когда мы держали его под стражей.

– Он действительно ненавидел врачей и всё, что связано с медициной. Мне было немного жаль этого парня. Он был довольно состоятельным человеком, пока Вдохновительница не вцепилась в него. Учитывая его неуправляемый гнев до наркотических лекарств, я бы сказал, что сейчас у него серьезные проблемы.

– Думаешь? – Она многозначительно посмотрела на его разгромленную квартиру. – И куда же, по-твоему, он направился?

– Откуда мне знать? Я до сих пор не могу понять, как он проник внутрь. – Охрана здания не позволила бы ему войти. С другой стороны, Лестер был достаточно умен, чтобы, очевидно, найти способ. Если бы его попросили угадать, он бы поспорил, что вошел в подземку, украл один из пропусков на лифт и поднялся наверх. Но это все равно не объясняло, как ему удалось отпереть дверь.

– Я должна сообщить об этом. – Кларисса уже достала телефон и набирала номер.

– Конечно. Я осмотрюсь и посмотрю, не замечу ли чего-нибудь странного. – Однако в оставленном после себя беспорядке поиск подсказки был бы сродни поиску иголки в стоге сена. Боже, какая катастрофа. Даже кухня была разгромлена. Его микроволновка дымила, от запаха подгоревшего попкорна передергивало в носу.

Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что все нужно выбросить и сжечь. Лестер ничего не оставил нетронутым. Его ярость казалась безграничной, неистовой, и это беспокоило Нолана. Если бывший пациент так отреагировал на его квартиру, то как бы он отреагировал, если бы они встретились лицом к лицу? Не то чтобы Нолан боялся за себя, лев в любой момент мог справиться с шимпанзе, даже если тот подсел на наркотики, но как насчет Клариссы? Общаясь с ней, какой опасности он её подвергал? Особенно после того, как он увидел, что Лестер рылся в её сумке и учуял её запах. Черт, он, возможно, даже уловил аромат их прежних занятий любовью. Была ли у Клариссы теперь мишень на спине?

Забыть о том, что она охраняла его. Нолану нужно было теперь внимательно следить за ней. Он не позволил бы никому, бывшему пациенту или нет, причинить боль его женщине. Однако он предпочел бы держать эти мысли при себе. Почему-то он сомневался, что она согласится с его мнением о том, что она нуждается в защите. Кларисса считала себя непобедимой, но если канализация и научила его чему-то, так это тому, что, несмотря на свою выносливость и умение обращаться с оружием, когда дело доходило до сражения, в котором применялась грубая сила, небольшой вес и птичье происхождение ставили её в невыгодное положение.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем прибыла бригада уборщиков во главе с его любимым медведем Мейсоном. Агент присвистнул, когда вошел.

– Боже, док. Что, черт возьми, ты сделал этому парню, чтобы заслужить такое? Слишком часто зондировал его ректально в латексных перчатках?