Текст книги "История Авиации 2004 03"

Автор книги: История авиации Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

История Авиации 2004 03

Дизайн логотипа разработав Сергеем Цветковым.

Над номером работали:

Александр Булах (учредитель, главный редактор и дизайнер>, Алексеи Андреев и Павел Райдер (корректоры), Александр Булах и Сергей Цветков (сканирование и обработка иллюстраций Александр Булах (художник).

Развал продолжается?.

Одним из самых заметных событий последних месяцев 2006 г. стало решение правительства России начать свёртывание всех контактов с Украиной в военно-технической области. Применительно к военной авиации наиболее серьёзными потрясениями для обоих сторон стал начавшийся вывод с Украины производства вертолётных двигателей и прекращение участия России в программе создания транспортного самолёта нового поколения Ан-70.

Безусловно, организация на новых производственных площадках выпуска ГТД для камовских и милевских машин потребует немалых финансовых вливаний, но, помимо вопросов национальной безопасности России (которые руководство Украины постоянно игнорирует), есть и чисто экономические аспекты. Зачем нам обеспечивать работой оборонные предприятия страны, которая собирается вступить в военно-политический блок НАТО, в немалой степени по-прежнему нацеленный против России? Последнее отрицать просто глупо. Достаточно вспомнить, что в Полтаве начинали резать самые новые ракетоносцы Ту-160 и Ту-95, которые имели самый малый расход ресурса. Но даже если отбросить военно-политические причины этого решения, то и в этом случае имеется масса вопросов, на которые очень трудно дать украинским чиновникам приемлемые для России ответы. Вы спросите какие? Ну, например, зачем платить за избыточную длину транспортного плеча и таможенное оформление силовых установок? Да и безработных авиаспециалистов в России всё ещё немало.

Что касается Ан-70, то ещё три-четыре года назад некоторые наши авторы из числа авиаинженеров и офицеров ВВС высказывали сомнения в необходимости этой машины для авиации России. Действительно, создававшийся на замену Ан-12, этот «птенец», которого никак не удавалось родить украинскому авиапрому, тем не менее исправно сосал средства, набирая по закону природы в чреве матери вес. Теперь он аналог Ил-76. Но в сравнении с серийным Ил-76МФ ПС-90А не имеет никаких преимуществ. В этой связи хотелось бы задать вопрос: стоило ли городить весь этот дорогостоящий огород с новыми технологиями?

В своё время, когда в ИА № 24 была опубликована редакционная колонка под названием «Дважды 13-е», один из наших украинских читателей, решивших сохранить инкогнито, написал в ответ гневное письмо, в котором обвинил меня в политической зашоренности и в конце концов почти пригрозил, сообщив, что «если Россия не хочет, то Украина будет строить самолёты и без неё…». Оно конечно, ради бога. Как коворят на Украине «Казав слепый: Побачимо, як безногий станцуе…». Слабо в это верится, поскольку уже сейчас говорят о том, что доля России в интеллектуальной собственности разработки Ан-70 составляет примерно 80 % или 90 %! И этот проект на Украине называют не иначе как национальным! В этой связи только хотелось бы уточнить, какой национальности он принадлежит?.. Невозможно отделаться и от сомнений в способности «незалежной» в одиночку поднять его.

А всё-таки жаль… Жаль, что всё поворачивается вот так глупо и бездарно. В том же письме можно было прочесть и «многие лета» в отношении выхода Украины из СССР. Аргументация была железобетонной: зачем нам кормить ещё и Ваших начальников? Увы, начальники были общие, а если Вам нужен довод в защиту Союза, то пожалуйста, очень простой и бытовой, лишённый всякой политики.

В далёкие 60-е, когда мой отец закончил Одесский Политехнический институт и был уже женат, квартира молодой семье в славном городе-герое Одессе не светила в ближайшие лет 15, что называется, по определению! Не особенно отчаиваясь, семья поехала в Сибирь, где отец, работая на заводе цветных металлов, всего через два года получил «двушку» улучшенной планировки в новом девятиэтажном доме.

В связи с этим вопрос: многие ли украинские высококласные специалисты, приезжающие в Россию на заработки, могут похвастаться такой скоростью обустройства? Ответ очевиден. Единицы. Остальные влачат жалкое существование. И дальше будет только хуже. Причина проста: каждый сделал свой выбор, и за выбор независимости и оранжевой дороги в НАТО придётся платить. Причём не только высокими ценами на нефть и газ…

Ваш Александр Булах.

ДОЛГОЖИТЕЛИ

Итальянское деревянное чудо

Алексей Андреев

Так уж устроена человеческая память, что словосочетание «деревянное чудо неизменно вызывает у любителя авиации ассоциации с легендарным многоцелевым самолётом «Москито». А между тем, за несколько лет до его создания совсем на другом конце Европы, и также почти полностью из дерева, был построен не менее выдающийся для своего времени образец авиатехники. Но если Москито достаточно быстро "Сошли со сцены" после окончания Второй Мировой войны, го итальянские трехмоторные гидросамолёты CANT Z.506, а именно о них пойдёт речь в нашей статье, бороздили небо и волновали своими поплавками лазурные воды Средиземного моря на протяжении более чем двух десятков лет, что уже само по себе достойно того, чтобы повнимательнее присмотреться к истории создания и применения этой более чем незаурядной машины.

Бурное развитие итальянской авиации в 30-е годы XX века явилось не только следствием общего оживления мировой промышленности, наконец-то вышедшей из периода «Великой депрессии», но также определялось целым комплексом политических событий, имевших место в Италии и в мире в целом после Первой Мировой войны.

Воевали итальянцы, за редким исключением, довольно слабо и неохотно, да и в мирное время ведущие мировые державы, Великобритания, САСШ 1*

[Закрыть] и Франция, несмотря на то, что итальянцам по итогам войны при разделе Австро-Венгрии отошла промышленно развитая территория вокруг г. Триест, рассматривали Италию как явно второстепенную страну. Такое «подчинённое» положение Италии было закреплено на Вашингтонской морской конференции 1921–1922 гг., по итогам которой Италия получила разрешение временно сохранить суммарный тоннаж своих линкоров в пределах 221.170 тонн. Но это была лишь подслащенная пилюля, поскольку из 15 линкоров, имевшихся в составе итальянского флота, только пять представляли собой реальную боевую ценность. Если быть совсем точным, то их было четыре, так как пятый – «Леонардо да Винчи», затонувший в Таранто от взрыва боезапаса 2 августа 1916 г., – к этому времени уже на протяжении двух лет находился в затянувшемся из-за острой нехватки средств ремонте. Остальные десять единиц представляли собой броненосцы постройки 1904–1907 гг. и в эпоху супердредноутов в глазах большинства морских специалистов никакой боевой ценности не представляли 2*

[Закрыть] . Впоследствии общий тоннаж итальянских линкоров должен был быть снижен до 175.000 тонн, а чтобы достичь «потолка», наследникам гордого Рима было разрешено в 1927, 1929, 1931 гг. заложить по одному новому линкору водоизмещением в 35.000 тонн 3*

[Закрыть] .

Сложившееся положение, может быть, и устроило кого-нибудь другого, но никак не пришедшего к власти в Италии в 1922 г. бывшего журналиста Бенито Муссолини, по меткому выражению его «коллеги по цеху» Адольфа Гитлера – «единственного настоящего римлянина среди итальянцев». «Дуче итальянской нации» грезил Италией в границах расцвета Римской империи и называл Средиземное море не иначе как «маре нострум», что на латыни означает «наше море».

Правда, учитывая состояние итальянской экономики, задача перед дуче стояла почти невыполнимая, ведь господство на море невозможно без большого и современного флота. К тому же мир был уже давно и прочно поделён между промышленно-развитыми странами, и уступать по доброй воле кому бы то ни было такой лакомый и стратегически выгодный «кусок» как бассейн Средиземного моря, никто не собирался. По Вашингтонскому договору, который считался действительным до 31 декабря 1936 г., разрешённый тоннаж линкоров для Британского Королевского флота был определён во всё подавляющие полмиллиона тонн. В этих условиях претендовать традиционным способом на доминирование в бассейне Средиземного моря, нечего было и думать, даже если учитывать чисто теоретическую возможность союза Италии и Франции. Хотя в рамках подписанных многосторонних международных договоров по военно-морским вопросам существовала также возможность переоборудования одного или двух старых дредноутов или линейных крейсеров в авианосцы, но опыта в этом ни у итальянской промышленности, ни у итальянского флота не было, а единственная нация, имевшая опыт постройки, переоборудования и эксплуатации авианосцев, Великобритания, делиться оным совсем не спешила.

К тому же надо сказать, что палубная авиация в то время находилась, в общем, всё ещё в младенческой стадии развития, и её возможности в нанесении ударов по крупным боевым кораблям были пока неясны. В то же время многомоторные базовые бомбардировщики, летающие лодки и гидропланы получили значительное развитие в годы Первой Мировой войны, а их возросший потенциал был убедительно продемонстрирован американским генералом Митчеллом, устроившим в середине 20-х годов впечатляющие опыты с бомбардировкой и торпедными ударами по списанным и трофейным кораблям. И если у апологетов строительства авианосцев в начале 30-х годов XX века в Италии всё ещё имелось немало серьёзных критиков, то необходимость развития базовой ударной авиации сомнению уже не подвергалась. Как раз последняя и должна была, по замыслам руководителей фашистской Италии, обеспечить контроль над акваторией Средиземного моря, а поскольку строительство крупных аэродромов – тоже достаточно дорогостоящее занятие, то, естественно, появилось предположение, что гидросамолёты и летающие лодки смогут достаточно эффективно дополнять действия береговой авиации, базируясь просто в любой удобной бухте.

Не забывало руководство фашистской Италии и о развитии гражданской авиации, справедливо полагая, что каждый итальянской самолёт, приземлившийся в иностранном аэропорту, является своеобразным «демонстратором флага» и свидетельством достижений итальянской авиапромышленности. Кроме того, утверждение Италии как промышленно развитой державы и регионального лидера проходило через организацию всевозможных рекордных полётов, на организацию которых правительство Муссолини не жалело ни ресурсов, ни денег.

Именно в это время руководство итальянской судостроительной компании «Кантьери навали Триестино» (Cantieri navale Triestino – сокр. CANT – Объединённые верфи Триеста) начинает проявлять интерес к постройке больших летающих лодок и гидропланов. Надо сказать, что эта, находившаяся в Монфальконе, который иногда считают пригородом Триеста, компания никогда ранее самолётами не занималась, но её инженеры в вопросах гидродинамики (а значит и аэродинамики) были отнюдь не последними специалистами, поскольку в годы Первой Мировой войны фирма строила лёгкие крейсера и подводные лодки для австро-венгерского флота. В то время название её звучало чуть по-другому – «Кантьери навали ди Монфальконе» (Cantieri Navali Di Monfalkone – Объединённые верфи Монфалконе). Если лёгкие крейсера строились по собственным проектам, то подводные лодки на верфях Триеста поначалу только собирали из поступавших из Германии комплектующих. В течение войны доля немецких комплектующих постепенно уменьшалась, хотя и сохранилась до самого конца боевых действий, с окончанием которых Триест с прилегающими территориями перешёл под юрисдикцию Италии. Несмотря на послевоенное смутное время фирма сумела сохранить все свои фонды и вскоре начала работать на новых хозяев. Опираясь на полученный опыт, специалисты «Кантьери навали ди Триестино» приступили к разработкам в области подводного кораблестроения, а в дальнейшем возобновили и строительство крейсеров.

Однако политические лидеры Великобритании, в полной мере ощутившие в годы минувшей мировой бойни удавку неограниченной подводной войны вкупе с действиями германских надводных рейдеров на шее своей нации, не оставляли надежды добиться если не полного запрета субмарин как класса боевых кораблей, то хотя бы «гуманизировать» действия подводников.

Именно для достижения этой цели 21 января 1930 г. и началась Лондонская морская конференция морских держав. Несмотря на поддержку американских представителей, добиться запрещения строительства подводных лодок англичанам не удалось, поскольку по данному вопросу их усилия разбились о хотя и не согласованную, но очень жёсткую позицию представителей Италии, Франции и Японии. Потерпев неудачу на этом направлении, британцы перешли ко второму вопросу, в рамках которого прозвучало предложение установить жёсткие лимиты для тоннажа как строившихся, так и уже находящихся в строю боевых кораблей всех основных классов, включая эсминцы и подлодки. Это был фактически вариант закрепления «де-юре» уже сложившегося к тому времени «де-факто» англосаксонского господства на море. Однако прийти к взаимоприемлемому соглашению не удалось и на этом направлении. Итальянские представители, в частности, посчитали, что желание Франции иметь к 1936 г. флот суммарным водоизмещением 724.479 тонн угрожает балансу сил в Средиземном море, поскольку их собственный флот в то время составлял всего 435.000 т. Намерения французов взбудоражили даже англичан. Французы же напрочь отрицали даже саму возможность сравнения их флота с итальянским, мотивируя это тем, что последний действовал только в Средиземном море, а кораблям Третьей Республики приходилось оперировать в Атлантическом, Индийском и Тихом океанах! В результате представители Италии и Франции фактически лишь подтвердили свои намерения «стремиться к подписанию договора».

Хотя за исключением линейных кораблей и авианосцев строительство никаких других итальянских кораблей в то время не ограничивалось, для Муссолини было очевидно, что в случае образования на переговорах «новой Антанты» Италии придётся уступить, а потому наряду с боевыми кораблями для усиления Реджиа Марина (итальянских ВМС) необходимо развивать и морскую авиацию. Её основу в это время составляли знаменитые летающие лодки S.55, показавшие себя весьма надёжными и очень удобными в эксплуатации машинами. Но прогресс в авиации на изломе 20-х и 30-х годов шёл если и не семимильными шагами, то всё же достаточно быстро, а потому самолётам, начавшим поступать на вооружение в 1925 г., в начале 30-х уже требовалось подыскивать преемников. Впрочем, пока возможности этой двухфюзеляжной «Савойи» вполне удовлетворяли не только итальянских военных, но и заграничных покупателей, в числе которых был и Советских Союз 4*

[Закрыть] .

30 сентября 1931 г. на территории дока, принадлежавшего «Кантьери Навали Триестино» царило праздничное оживление – в присутствии первых лиц государства под оглушительные вопли толп чернорубашечников «Дуче!!.. Дуче!!..» и «Вива, Италия!!..» на воду со стапеля сошёл новый лёгкий крейсер «Луиджи Кадорна». Именно в ходе этой церемонии Бенито Муссолини сообщил руководству фирмы о том, что его эмиссарам наконец-то удалось переманить из французской авиапромышленности талантливого итальянского авиаконструктора Филиппо Дзаппата (Philippo Zappa la). Авиаконструктору, работавшему у Луи Блерио, как не трудно предположить, было сделано предложение, от которого он никак не смог отказаться. Вместо работы на влачившей довольно жалкое состояние фирме знаменитого французского авиатора, он должен был возглавить конструкторское бюро итальянской компании, которой гарантировались хорошее финансирование и большие заказы как со стороны государства, так и со стороны национальных коммерческих фирм. В Риме Дзаппата был принят лично итальянским Министром авиации маршалом Итало Бальбо, который и подтвердил официальный характер сделанного ему предложения занять пост главного инженера фирмы CANT, одновременно заверив конструктора в полной поддержке его деятельности со своей стороны.

С целью максимального использования интеллектуального потенциала этой звезды руководству фирмы было дано указание реорганизовать компанию и выделить из её состава авиастроительное подразделение. Помимо Дзаппата конструкторский коллектив новообразованной фирмы был усилен группой молодых конструкторов, вернувшихся из стажировок в Великобритании и САСШ. Также необходимо упомянуть о том, что все верфи северо-востока Италии были объединены в большой концерн – «Кантьери Риунити делль’ Адриатико» (Cantieri Riuniti dell’Adriatico, сокр. CRDA – Объединённые верфи Адриатики), что позволило наладить более эффективную работу и снабжение каждого входившего в концерн предприятия.

1* В начале XX века американцы были более скромными, нежели сейчас, и справедливо называли свою страну Североамериканские Соединённые Штаты – САСШ.

2* Эта точка зрения была несколько поколеблена в ходе Второй Мировой войны, когда выяснилось, что при надлежащей воздушном прикрытии могут успешно действовать практически любые боевые корабли, а без него даже самые современные быстро погибают.

3* Стандартное водоизмещение, без учёта запаса ГСМ, воды для котлов, боеприпасов, продовольствия и экипажа.

4* О судьбе S.55, приобретённых СССР можно прочитать в статье Владимира Котельникова «История пяти „Савой“», опубликованной в ИА № 5/2000.

CANT Z.506B из состава 190-й эскадрильи (190* Sqadriglia В.М.) бомбардировщиков-торпедоносцев, входившей в состав 35-го авиаполка (35"Stormo). Авиабаза Бриндизи, 1938 г.

CANT Z.5()(»B из состава эскадрильи 1-Е-73 группы 2-G-62-73 (Gruppo 2-G-62-73). Авиабаза Сан-Хуан на о. Мальорка, 1938 г. Именно на этой машине 28 октября 1938 г. погиб в полном составе экипаж командующего авиацией Балеарского военно– морского района подполковника Рамон Франко.

CANT/..506В из состава пробной партии из шести машин, поставленный фирмой CRDA в Польшу незадолго до нападения Германии на эту страну. Самолёт был уничтожен в ходе авианалёта немецкой авиации 1 сентября 1939 г.

CANT Z.506B из состава 196-й эскадрильи (196J Sqadriglia В.М.) бомбардировщиков-торпедоносцев, входившей в состав 31 – го авиаполка (31" Siormo). Авиабаза Кальяри-Эльмас. 1939 г.

После всех этих нововведений у индексов новых машин, выпускаемых этой компанией, появилась литера «21», указывавшая на фамилию их главного конструктора. Первый настоящий успех к самолётостроительному отделению пришёл в 1934 г., когда одномотогь ная деревянная летающая лодка CANT Z.501, пилотируемая шеф-пилотом фирмы Марио Стоппани, установила мировой рекорд дальности полёта для гидросамолётов, пролетев 4122 км из Монфальконе в эритреиский порт Массауа. Когда же в 1935 г. французские авиаторы смогли превзойти это достижение, то в том же году Стоппани на дооборудованной машине пролетел из Монфальконе в Берберу (Британское Сомали), покрыв расстояние в 4960 км! Столь высокие достижение не могли остаться незамеченными, и со следующего года CANT Z.501 начали поступать на вооружение морской авиации Италии.

Эта машина явилась своего рода этапной и во многом компромиссной. С одной стороны, она несла пару 250-кг бомб, сбросив которые на середине маршрута, покрывала расстояние в 2400 км, но с другой, для гарантированного поражения крупных боевых кораблей, этого было уже недостаточно. Небольшая максимальная скорость, не превышавшая 275 км/ч на высоте 2500 м, делала CANT Z.501 чрезвычайно легкоуязвимым даже для истребителей-бипланов, а на смену им уже шли скоростные монопланы. Впрочем, перспективы нового поколения «маленьких свирепых зверей» всё ещё были неясными для итальянских генералов и адмиралов, к тому же предполагалось (святая наивность!), что летающие лодки будут действовать вне радиуса действия береговых истребителей. В общем, несмотря на то, что характеристики «Чайки» (Gabbiano), как назвали Z.501, пока вполне всех удовлетворяли, было ясно, что в самом ближайшем будущем итальянской авиации потребуется новый морской разведчик-бомбардировщик.

Надо отметить, что недостатки своего детища инженеры из Монфалконе осознавали достаточно чётко, а потому уже в 1937 г. была предоставлена к испытаниям новая летающая лодка CANT Z.508, являвшаяся развитием конструкции Z.501 и оснащённая тремя 840-сильными двигателями «Изотта– Фраскини Ассо XI RC.40» с трёхлопастными винтами «Д’Асканио-Пьяджо». Несмотря на вроде бы внушительные лётные данные (машина несла 1600 кг бомб или две торпеды на дальность до 3000 км с максимальной скоростью 315 км/ч) в серии эта летающая лодка не строилась. Основных причин этого решения было две: корпус лодки был построен из дефицитного дюралюминия, а надежность двигателей «Ассо» оставляла желать явно лучшего.

Именно в это время интересы военных, ищущих замену стремительно устаревающей «Габбиано», совершенно неожиданно совпали с интересами итальянских деловых кругов, которым, в частности, необходимо было удовлетворить рост пассажиропотока на средиземноморских авиалиниях.

Ещё в первой половине 30-х годов руководство авиакомпании «Ала Литториа» начало налаживать перевозки по сети европейских и средиземноморских маршрутов, часть из которых пролегала над Северной Африкой и в перспективе могла быть продолжена дальше на восток или на запад. Для этих целей CANT Z.501 был малопод ходящей машиной с недостаточно высокими характеристиками. Прежде всего заказчика не устраивала невысокая скорость, а потому уже во второй половине 1934 г. между представителями авиакомпании «Ала Литториа» и Филиппо Дзаппата начались переговоры о заключении контракта на постройку партии современных скоростных гидропланов. На то, чтобы совместить требования заказчиков с возможностями авиастроителей, ушло несколько месяцев.

Первоначально бизнесмены хотели получить машину с поплавками, которые можно было менять на стойки с колёсами, а последние ещё и убирать в мотогондолы. Однако разработчики авторитетно указали на то, что это приведёт к заметному утяжелению и удорожанию конструкции. По ходу дела к тому же выяснилось, что далеко не все гидроаэродромы кампании имели грунтовые лётные поля, поскольку часть из них находилась на гористых островках Средиземного моря, где даже в принципе было невозможно построить ВПП для колёсных самолётов. В результате договаривающиеся стороны в декабре того же года подписали соглашение о постройке 12 гидропланов с возможно более высокой скоростью и приемлемым уровнем комфорта для дюжины пассажиров. Не забыли заказчики и о безопасности своих клиентов, включив в перечень требований условие, согласно которому самолёт должен был продолжать полёт на заданной высоте с нормальной нагрузкой при отказе одного из трёх двигателей.

Хотя в Европе большая часть многомоторных самолётов в это время уже строилась из дюраля, авиаконструкторы предложили будущую машину, как и уже проходящий испытания Z.501, строить из дерева. Причин было две: во-первых, металлургическая промышленность Италии не могла обеспечить авиазаводы необходимым количеством дюралевого проката, а во-вторых, технологи фирмы имели очень большой опыт в разработке защитных составов, заметно снижавших агрессивное воздействие солёной морской воды на деревянные изделия. Весьма преуспела компания и в производстве специальной фанеры, которая шла на изготовление шлюпок и малотоннажных судов для военно-морского флота, а также пользовалась устойчивым спросом на внешнем рынке.

Официальный старт новой программе был дан в январе 1935 г. Проектирование и постройка прототипа пассажирского гидроплана CANT Z.506A велись в очень высоком темпе, что объясняется как уже имевшимся опытом разработчиков, так и отработанностью большинства технологий и значительными производственными мощностями. Самолёт получил гражданскую регистрацию I–CANT и военный серийный номер М.М.291 5*

[Закрыть] , что свидетельствует о том, что итальянское Министерство Авиации также имело свои виды на машины этого типа, а также даёт право предположить о «не совсем мирном» характере компании Ала Литториа, в чём мы и убедимся позднее.

Конструктивно машина представляла собой двухпоплавковый трёхмоторный свободнонесущий моноплан цельнодеревянной конструкции с низкорасположенным крылом. Наружная обшивка, выполненная из высококачественной фанеры тюльпанового дерева, позволяла добиться прекрасного качества внешней отделки.

Трапециевидное в плане крыло трехлонжеронной конструкции с эллиптическими законцовками также выполнено полностью из дерева с фанерной обшивкой, часть нервюр имели сплошные стенки и делили крыло на ряд водонепроницаемых отсеков. По задней кромке крыла расположены управляемые поверхности: двухсекционные закрылки и элероны, также цельнодеревянной конструкции, обтянутые полотном. Внутренние секции закрылков снабжены триммерами, закрылки статически и динамически уравновешены. В местах крепления крыла к фюзеляжу имеются довольно развитые зализы.

Фюзеляж – монокок эллиптического сечения, в его основе лежит один главный лонжерон, по традиции (самолёт всё-таки строился на бывших судостроительных верфях) именуемый килем, и четыре вспомогательных. В местах крепления лонжеронов фюзеляж имеет три главные переборки. В передней части фюзеляжа сразу за двигательным отсеком находится пилотская кабина с двойным управлением, за ней располагается кабина радиста и бортмеханика, далее – салон для пассажиров, помещения для почты и багажа, туалет. Общий пол кабины экипажа и пассажиров также по традиции именуется палубой. Под полом пилотской кабины находится причальное оборудование, включающее в себя лебёдку и якорь. Посадка в самолёт экипажа и пассажиров осуществляется через овальную дверь, расположенную по левому борту за крылом, с поплавка по приставной лестнице. В бортах фюзеляжа прорезано по семь прямоугольных окон с каждой стороны.

Горизонтальное оперение крепится к килю и снабжено подкосами и контрподкосами и по конструкции аналогично крылу. На первом прототипе руль направления имел значительную роговую компенсацией, от которой быстро отказались после изменения балансировки. Вертикальные и горизонтальный рули – деревянные, обтянуты полотном и снабжены триммерами, статически и динамически сбалансированы.

Цельнометаллические однореданные поплавки выполнены из дюралюминия и крепятся N-образными стойками к крылу, а ещё парой параллельных стоек с расчалками – с внутренней стороны к фюзеляжу. Каждый поплавок разделён на два изолированных отсека, самолёт сохраняет возможность нормальной посадки, если в каждом поплавке затоплено по одному отсеку.

Восемь дюралевых баков суммарной ёмкостью 5200 литров размещены в центроплане попарно между лонжеронами и закрыты сверху усиленными дюралевыми панелями, по которым можно ходить без опасения повредить обшивку или нарушить герметичность бака. В качестве силовой установки на этапе проектирования рассматривались три девятицилиндровых звездообразных двигателя воздушного охлаждения «Пьяджо Стелла ХШС» с номинальной мощностью по 610 л.с. и винтами изменяемого шага «Альфа-Ромео». Однако вскоре стало ясно, что их возможностей для столь крупной машины явно маловато, и для первого прототипа выбрали девятицилиндровые звездообразные двигатели «Фиат A59RC» мощностью по 700 л.с., представлявшие собой лицензионные «Хорнеты» американской фирмы «Пратт-энд-Уитни», которые вращали трёхлопастные винты изменяемого шага «Гамильтон-Стандарт». В дальнейшем на Z.506A ставили двигатели «Альфа-Ромео» 126-й серии. Двигатели крепились к сваренной из стальных труб мотораме, которая в свою очередь крепилась к деревянной конструкции крыла или фюзеляжа в четырёх точках.

5*М.М. – сокращение от итальянского Matricula Militar, военный реестр. Военные серийные номера у CANT Z.506 размещались на киле под горизонтальным оперением. Там же наносилось название типа самолёта, белым или жёлтым цветом на тёмных поверхностях и чёрным на светлых. Чуть выше номера наносился вес пустой машины и масса полезной нагрузки.

Несмотря на большую скорость, обусловленную значительной мощностью силовой установки, CANT Z.505 с моторами жидкостного охлаждения показал в ходе испытаний невысокую надёжность и потому так и остался в единственном числе. После окончания испытаний CANT Z.505 иод регистрационным кодом I–VACI был передан в аренду губернатору Эгейских островов.

Первый опытный CANT Z.506 (военный №М.М.291) с первоначальным вариантом вертикального оперения с развитой аэродинамической компенсацией.

Экипаж самолёта состоял из четырёх человек: двух пилотов, радиста и борттехника; в салоне имелось 12 мест для пассажиров.

В стремлении добиться минимального аэродинамического сопротивления, разработчики первоначально предложили даже отказаться от маслорадиаторов, разместив маслобаки в передней кромке крыла, рассчитывая на то, что набегающий поток будет достаточно эффективно охлаждать масло. На практике тёплый воздух Средиземноморья плохо справлялся с возложенными на него задачами, и на первых испытаниях температура масла постоянно превышала допустимые значения, поэтому пришлось в срочном порядке ввести небольшие маслорадиаторы круглого сечения с выходом над верхней кромкой крыла, а маслобаки овального сечения разместились между точками крепления моторамы.

Благодаря устойчивому финансированию, постройка первого прототипа продвигалась очень быстро. Если конструкторы в чём и сомневались, так это в правильности выбора типа силовой установки, а потому спустя некоторое время после начала работ было решено подготовить второй прототип, получивший обозначение CANT Z.505, оснащавшийся 12-цилиндровыми двигателями жидкостного охлаждения Изотта-Фраскини «Ассо XI RC.15», развивавшими 880 л.с. на высоте 1500 м.

В отечественной и зарубежной литературе встречаются мнения, что «505-й» появился раньше, чем «506-й» 6*

[Закрыть] , причём некоторые источники утверждают, что чуть ли не на год! Однако это неверно, так как сохранившиеся построечные документы обоих самолётов позволяют со всей очевидностью утверждать, что первым поднялся в небо 19 августа 1935 г. именно CANT Z.506A, за штурвалом которого сидел шеф-пилот фирмы Марио Стоппани.

Сравнительные испытания обоих опытных образцов с разными типами силовых установок довольно быстро показали, что «505-й» развивает 368 км/ч на высоте 2900 м, против 356 км/ч на высоте 3480 м, выданных «506-м». Другим достоинством CANT Z.505A была большая грузоподъёмность, обусловленная опять же существенным превосходством в мощности его двигателей. Действительно, на испытаниях «505-й» взлетал с полётным весом, доходившим до 12.820 кг, в то время как «506-й» смог оторваться от воды, имея массу лишь 10.500 кг. Но это было расценено как временное преимущество, поскольку мощность его силовой установки превосходила аналогичный показатель конкурента более чем на 25 %. Гораздо более весомую роль в выборе типа силовой установки сыграла «аварийная» статистика. Шесть отказов на серийных двигателях жидкостного охлаждения с одним пожаром против одного ЧП у моторов воздушного охлаждения довольно быстро склонили разработчиков к установке на серийные машины именно последних, показав, что «звёзды» воздушного охлаждения проще и дешевле в эксплуатации, а также заметно легче по массе. Нельзя также забывать, что самолёт предназначался к эксплуатации над морскими просторами, где требования к надёжности силовой установки были существенно более высокими, поскольку даже успешная вынужденная посадка ещё не гарантировали благополучного завершения рейса для пассажиров, экипажа и груза. В результате CANT Z.505A так и остался в единственном числе.