Текст книги "Черный рыцарь"

Автор книги: Искандер Севкара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц)

Когда же я закончил творить свое магическое заклинание, он разлетелся во все стороны порывами свежего, бодрящего ветра, пахнущего жасмином, потому что перед моими глазами, все это время стояла кроткая и нежная русалочка Олеся. Мертвое озеро было полностью преображено и теперь стало источником молодости и здоровья. Парадиз Ланд обрел еще одну магическую купальню и на этот раз довольно большую.

После этого я попросил русалок войти в это озеро и возродиться в нем для вечной молодости. Некоторые старушки были так слабы и беспомощны, что нам с Уриэлем приходилось брать их на руки нести к воде. Новая магическая купальня действовала без всех этих вывертов со стрельбой паром и брызгами, но она действовала так мощно, так капитально, что уже буквально через несколько минут над озером разнесся серебряный русалочий смех и удивленные возгласы старичков-леших, которые сами приковыляли к берегу озера, пугавшего их до этого своей черной, неотвратимой бездной.

Стройные, белые, как парное молоко, синеглазые и синеволосые русалки выбегали из воды и тут же принимались помогать нам выносить из покосившихся избушек своих немощных друзей и подруг. Вскоре прискакали вудмены и тоже бросились к избушкам и вот что удивительно, это озеро только намочило их одежду, но совершенно её не испортило. Косматые парни бросали на меня признательные взгляды и по их лицам, покрытым гладкой шерсткой, текли слезы, хотя в этот момент им следовало бы радоваться.

На этот раз у меня получилась какая-то особенная магия, которая не надушивала шерсти псовинам и не сушила её, как под феном, да и русалкам, кикиморам и лешим, выбегавшим из воды, приходилось самим отжимать свои волосы, а на их телах бриллиантами блестели капельки воды. К моему собственному удивлению, мне такая магия очень понравилась и я гордился тем, что не превратил тихое Русалочье озеро в какой-то дурацкий аттракцион.

Еще минут через десять прискакала Олеся, но её помощь уже не была нам нужна, я выносил из избушки последнюю русалку-старушку, всю иссохшую, ослепшую, которая что-то шептала мне своими запекшимися, гноящимися губами и все пыталась своей рукой, изуродованной артритом, коснуться моего лица. Войдя в озеро по грудь, я опустил её в целебные воды и спустя несколько минут на моих руках оказалась прелестная молодая русалка, которая засмеялась счастливым смехом юности и, нежно обняв меня за шею, подарила мне свой поцелуй, пахнущий жасмином и немножко мятой. Я разжал руки и русалка скользнула в воду и, изогнувшись всем телом, нырнула в глубину озера.

Когда я вышел на берег, Олеся повисла у меня на шее и засмеялась от счастья. Подняв девушку на руки, я вынес её на пригорок и поцеловав в лоб, опустил на землю. Легонько щелкнув её по носу, я сказал ей:

– Ну вот, Лесичка, а ты боялась ехать к порченому озеру.

Выпустив голубой луч из Кольца Творения широким веером, я превратил покосившиеся, вросшие в землю избушки в красивые, срубленные из розоватого кедра, коттеджи с резными крылечками. Русалки, кикиморы и лешие обступили меня со всех сторон и их нежные, добрые руки касались моих плеч, волос лица. Особенно меня поразили лешие. Были они тихи и застенчивы и даже слова благодарности произносили смущаясь, да я и сам кивал им головой и благодарил их за то, что они дождались моего прилета.

Лаура подвела мне коня и я вскочил в седло. Крикнув русалкам, что еще вернусь, я пустил коня в галоп, думая о том, что мне, скорее всего, никогда не удастся вернуться к Русалочьему озеру. От этого мне стало грустно и печально, так как я сознавал, что мне никогда не придется сжимать в своих объятьях нежную русалочку. Лаура скакала рядом со мной и смотрела меня насмешливо и как-то странно. Долго сдерживаться она не могла и вскоре спросила меня с ехидцей:

– Милорд, что же ты не уединился с одной из русалок? Ведь каждая из них желала любить и ласкать тебя, даже не мечтая вновь увидеть хотя бы еще раз. Завтра они уже будут совсем другими и будут поджидать того единственного, которому станут самой большой отрадой в жизни и без которого они сами не смогут жить. В озерах и реках Парадиза не часто встретишь одинокую русалку, милорд.

Состроив сокрушенную физиономию, я шутя набросился на свою охотницу с упреками:

– Ну, вот, я опять остался с носом! И все из-за тебя, моя дорогая, могла бы и предупредить. Что же мне теперь назад возвращаться? Так тогда вперед пути не будет. Вот возьму и превращу тебя саму в русалку, будешь тогда всю свою жизнь плавать у меня в аквариуме!

Лаура засмеялась счастливым смехом и посмотрела на меня своими огромными, карими глазами так страстно, что прямо на этом месте я был готов остановиться и построить посреди леса еще один отель с шикарным номером для новобрачных, но не стал этого делать только потому, что до Синего замка осталось всего ничего. Каких-то шестьдесят километров.

Когда вчера мы пролетали над этой долиной, я даже не увидел Русалочьего озера, слишком быстро оно промелькнуло под нами. Зато я обратил внимание на то, что зеленая, местами поросшая кудрявым лесом, долина, по которой мы скакали, вдавалась в пропасть, окружавшую остров мага Карпинуса, абсолютно правильным, равнобедренным треугольником. К вершине этого треугольника мы как раз и стремились.

Конрад летел ко мне в Микены другим, кружным путем, хотя именно от этого мыса до острова, было рукой подать, каких-то десять-двенадцать километров. Теперь, когда я снял порчу с Русалочьего озера, наши магические скакуны неслись по этой живописной долине быстрые, как ветер. Так что покрыть расстояние в каких-то сорок с небольшим километров, было для нас делом всего лишь часа, не более.

Сначала горы, а затем и лес остались далеко позади. Мы скакали по пологому подъему и вскоре широкая долина, лежащая меж высоких гор и подпираемая сзади ядовитыми холмами, постепенно превратилась в треугольное плато, возвышавшееся над пропастью. Впереди уже виднелся в сизоватом мареве остров мага Карпинуса, его маленький, совершенно замкнутый и отрезанный от всего Парадиз Ланда, мирок, имевший в поперечнике чуть больше семидесяти километров.

Рассматривая со спины дракона остров в бинокль, я увидел сотни две с лишним городков, небольшие озера и реки, леса и поля, которые раскинулись вокруг Синего замка, – огромной постройки, венчающей вершину здоровенного холма. Замок был выстроен в форме двенадцатиконечной звезды и имел внушительную высоту стен, метров под восемьдесят, не меньше и к каждому лучу этой звезды вела от берегов острова дорога. Замок был выстроен в три яруса. От внешней крепостной стены до огромного внутреннего дворца, раскинулся большой парк, да и сама стена представляла из себя огромное, многоэтажное здание, шириной примерно в тридцать метров.

Внутренний дворец замка, был построен в виде шестигранной призмы, украшенной высоким, изящным башнями, над которыми возносилась почти на километровую высоту над подошвой холма, центральная башня замка. Размеры замка поражали воображение и до того момента, пока я не построил Дракон-сити, он был самым большим сооружением Парадиз Ланда и был в ширину целых семь километров, а призма внутреннего дворца имела в поперечнике почти три километра. Синим замок прозвали отнюдь не случайно, так как это был основной цвет его наружных стен, внутреннего дворца и высоких башен.

Конрад рассказывал мне, что на острове живет около четырех миллионов жителей, а в самом замке более пятидесяти тысяч, хотя могло бы жить и намного больше. Население острова, предоставлено в основном само себе и тот кто не пытается покинуть его, может так никогда и не увидеть мага Карпинуса, так как все двенадцать ворот замка постоянно закрыты и лишь изредка слуги мага выходят на рынки, чтобы купить свежих фруктов и овощей, которые маги превращают в различные блюда, когда им требуются всяческие деликатесы.

Замок хорошо охраняется и в его гарнизоне более двенадцати тысяч воинов, казармы которых расположены во внешней стене. Там же в роскошных апартаментах живут маги и магессы, а так же некоторые из тех людей, которым было позволено жить в замке. Сам маг Карпинус живет в одной из башен второго яруса и там же живут самые верные его сподвижники. Центральная башня пустует ровно с того момента, когда Создатель удалился в свои чертоги. Жизнь в замке, по словам Конрада, веселая и беззаботная, но маг Карпинус не имеет к этому никакого отношения, он ведет замкнутый образ жизни и почти не появляется в саду.

Вот это странное место мне и предстояло посетить. Коварство мага Карпинуса было хорошо всем известно и его боялись в Парадиз Ланде. Побаивался мага и я сам. Поэтому я не стал немедленно искать способ, как нам перебраться через огромную пропасть, дна которой было не видно, так как там в фиолетовом мраке, бурлили какие-то темно-багровые, клубящиеся облака.

Подъехав к самой вершине треугольного мыса, мы увидели большую, деревянную пристань, к которой когда-то, очень давно, причаливали паромы. Рядом с пристанью стояло большое здание постоялого двора с просторными конюшнями и прочими пристройками. Все это было давно заброшено, но, благодаря магии, имело очень свежий и прибранный вид. Так что строить отель мне не пришлось, пустых комнат тут было человек на пятьсот, а то и того больше.

Расседлав Мальчика, я принялся не спеша ухаживать за конем, хотя мне не терпелось поскорее приняться за работу. Ведь под клубящимися багровыми облаками, скрывалась Первичная Материя, та самая субстанция, из которой можно было творить все что угодно. У меня под рукой было несколько каталогов дорогих магазинов и мне хотелось попробовать поработать с этой магической субстанцией и потому, как только Мальчик был накормлен и напоен, я взял их под мышку и направился на пристань. За мной тотчас увязались мои друзья.

Усевшись на толстые доски, я положил рядом с собой журнал с обнаженными красотками и открыл первую страницу, которая давно привлекала мое внимание, так как на ней была изображена бутылка шампанского "Вдова Клико" и пара бокалов, стоявших рядом. Выставив руку, сжатую в кулак, я выпустил из Камня Творения тонкий луч и сразу почувствовал то, как вибрирует Первичная Материя. Не очень то забивая себе голову тем, какой вкус имеет этот напиток, я просто послал по голубому лучу запрос и спустя секунду заставил его вернуться назад. Моим уловом была бутылка шампанского и два бокала.

Ну, да, так всякий маг может, весь вопрос был в том, что находилось внутри бутылки. Не долго думая, я открыл бутылку, хлопнув пробкой в воздух, налил вино в бокал и попробовал его на вкус. Шампанское было отменным и я наполнил второй бокал для Лауры. Через двадцать секунд мы пили шампанское и поздравляли друг друга с окончанием путешествие. Больше всего вину радовался барон де-Турневиль, ведь он был родом из Шампани и теперь пил вино, которое, вероятно, было изготовлено потомками его бастардов, которых в Шампани насчитывалось не мало. Впрочем, барон вполне того заслуживал.

После этого я добрых три часа занимался тем, что одевал и обувал своих друзей в самые изысканные и роскошные наряды, которые они только могли отыскать на страницах дорогих, американских и западноевропейских каталогов. Если мне или моим друзьям что-то не нравилось, то вещь немедленно летела в пропасть, Первичная Материя мигом все поглощала. Полностью сменил свой гардероб и я сам.

Даже для наших магических коней нашлась обновка. В одном из американских каталогов, Лаура нашла целую коллекцию роскошных мексиканских седел и упряжи, богато украшенных серебром и золотом. Обе наши красавицы прохаживались по пристани в дорогих костюмах для верховой езды, но в их здоровенных кожаных баулах уже лежали самые шикарные наряды от лучших кутюрье Зазеркалья.

Вудмены щеголяли в шикарных двубортных костюмах и были обуты в ковбойские полусапожки, но элегантнее всех оделся барон де-Турневиль, который обладал таким изысканным вкусом, что для него даже века оказались не помехой. Ничуть не хуже выглядели Уриэль, Харальд и я, так как магия позволяла мне подгонять костюмы не хуже, чем если бы они были сшиты по мерке лучшими портными.

Наконец, я смог украсить Лауру и Олесю драгоценностями, хотя в общем-то не они их украшали. Вместе с тем я извлекал из пропасти и самые различные деликатесы, так что ужин у нас был великолепный, с омарами и устрицами. В общем мы все вели себя так, словно взяли штурмом самый шикарный универмаг где-нибудь в Западной Европе или Америке.

В этот вечер я понял одну несложную истину, – зная чего ты хочешь и имея под рукой Первичную Материю и Кольцо Творения, можно было получить все что угодно. До этого, мне никогда в жизни не доводилось держать в руках часы "Картье", но теперь они у меня были, хотя я совершенно не представлял себе того, как устроен их механизм.

Объяснялось все очень просто, – Зазеркалье и Парадиз Ланд тесно связанны между собой единым информационным полем и если ты знаешь что тебе нужно, то обладая Кольцом Творения, сможешь это получить в считанные секунды. Такова была магия этого удивительного инструмента. Понял я и еще одну простую истину, до Первичной Материи можно было добраться в любой точке Парадиз Ланда, ведь именно на ней покоился этот удивительный мир. Нужно было только пробурить скважину подходящего размера, ведь каждая вещь рождалась там, внизу и только потом доставлялась на поверхность.

Работать с Первичной Материей мне было легко и приятно и вскоре вся пристань была похожа на прилавок супермаркета. Когда Уриэлю захотелось внимательно рассмотреть истребитель СУ-37, я просто выставил его на пристани для всеобщего обозрения, но с танком "Т-82" для Горыни торопиться не стал, побоявшись того, что тот немедленно захочет стрельнуть из него по магу Карпинусу, зато порадовал бойкого юношу новеньким открытым джипом и Лаура принялась учить его водить машину.

Ярмарка закончилась тем, что я попросил своих друзей отобрать лишь малую часть вещей, чтобы не перегрузить наших коней, которые хотя и были магическими, но все-таки имели пределы выносливости. Все лишнее было сброшено в пропасть и мы мирно разошлись по своим номерам.

Ранним утром я уже сидел на пристани и рисовал эскиз моста, который должен был соединить остров с мысом. Мост должен был пройти прямо над пристанью и начинаться за полтора километра до нее, но для того, чтобы построить его, пристань должна быть снесена. Поскольку мост должен был иметь в длину двенадцать километров сто тридцать метров и у меня не было возможности установить под ним быки, это должна быть вантовая конструкция и мне предстояло возвести две огромные стальные опоры, высотой в километр каждую, и изготовить мощные анкеры для крепления вант.

В итоге должна была получиться изящная, легкая и ажурная конструкция и как только мои друзья оседлали коней, я сел верхом на магического крылатого коня и занялся созидательным трудом. Имея под рукой огромное количество материи, это было совсем не трудно и заняло не более часа.

К семи часам утра, бывшая Лисья дорога, которая столь хитро петляла на подходах к Синему замку, уперлась не в пристань, а в узкую рапиру моста, убегающего в туман. Мост я перекинул точно к тому месту, где когда-то была вторая, ныне уже не существующая, пристань. Там уже выросла большая дубрава, сквозь которую я даже проложил дорогу, выходящую на старую и тоже давным-давно заброшенную дорогу, которая вела к Синему замку.

Когда работа вчерне была закончена, я поднялся высоко в небо и взглянул на мост сверху, с высоты в пять километров. Получилось очень даже неплохо с точки зрения технической эстетики – две высоченные, расходящиеся в стороны ласточкиным хвостом, опоры, через которые шла легкая паутина вант, сбегающих под углом к прямой, как стрела, ленте дороги.

Опоры моста были построены из хромомолибденовой стали, а тросы вант были сплетены из хромованадиевой стали. На полотно моста я пустил титан, ну, и, конечно, вся конструкция была упрочнена магическим заговором, который к тому же делал прогулку по мосту легкой и приятной из-за свежего ветерка, несущего с собой запахи цветущего луга. Мне осталось только покрасить мост и потому я спросил Конрада, который все это время сидел на голове Узиила:

– Кони, у тех ворот, к которым ведет дорога от старой пристани, есть какой-нибудь фирменный цвет?

– Да, мастер, это Золотые ворота Синего замка. – С уважением в голосе ответил ворон.

– Ну, что же, в таком случае мы с тобой и мост сделаем Золотым. – Сказал я и уже через пять минут весь мост, включая дорожное покрытие, был покрыт слоем полированного золота толщиной в три миллиметра.

Можно было позолотить мост и быстрее, но мне пришлось здорово помудрить с дорожным покрытием и я, чтобы по нему не скользили копыта коней, соткал его из золотых нитей, наподобие коврового покрытия и с помощью дополнительного магического заклятия сделал его не стираемыми. Вот теперь мост был красив по настоящему, а ночью он вообще должен был иметь просто сказочный вид, когда вспыхнут разноцветные магические прожектора и на верхушках опор зажгутся синие, сигнальные огни.

Спустившись к своим потрясенным спутникам, я обратил внимания на взволнованное лицо барона де-Турневиля, который при моем появлении, был готов немедленно пасть ниц. Отправив в третье измерение седло и сбрую Узиила, я спросил Лауру, проверяя, как оседлан мой Мальчик:

– Послушай, малышка, ты не скажешь мне, что это происходит с нашим другом Роже? На нем просто лица нет.

Храбрая охотница усмехнулась и ответила мне:

– Милорд, с бароном происходит то же самое, что и вчера, когда в результате твоих магических заклинаний над лесом, в долине русалок, поднялся вверх огромный столб голубого света с танцующими золотыми искорками. Только сегодня он молился сидя в седле, а не стоя на коленях и вообще, милорд, он считает тебя, чуть ли не Сыном Божьим.

Коротко хохотнув я сказал:

– Лаура, я надеюсь ты сказала ему, кто я? Мне вовсе не хочется вводить этого парня в заблуждение.

– Да, милорд, я сказала ему, что ты человек, которого призвал в Парадиз Ланд сам Создатель, чтобы помочь ему усмирить падших ангелов.

Час от часу было не легче. Вскочив в седло и подъехав к Лауре, я обнял эту взбалмошную девицу и целуя её в щечку, шепнул ей на ухо:

– Лаура, у тебя что, ум за разум зашел? Ну, ты и нашла что ляпнуть. Мне еще только такой головной боли не хватало.

Окинув взглядом друзей, я извлек из седельных сумок две бутылки шампанского, вручил их нашим красавицам и велел разбить об опоры моста, когда мы к ним подъедем, чтобы он стоял вечно. Когда шампанское было разбито, мы были в прекрасной позиции для старта. Ширина дорожного полотна составляла почти шестьдесят метров, не считая пешеходных дорожек, дистанция была более, чем приличной, погода для скачек, стояла просто великолепная и потому я поднял вверх руку и громко сказал:

– Так ребята, начнем по счету три и кто последний съедет с моста, тот квашня! Ра, два, три!

Не успел я махнуть рукой, как все рванули вперед и только я замешкался со стартом на полсекунды, за которые мои друзья успели обогнать меня на три, а то и четыре корпуса. Мне даже не пришлось понукать Мальчика и он сразу пустился в бешеный галоп. Привстав на стременах, я наклонился к самой шее своего любимца и весело заулюлюкал.

Мой конь обладал отменным спортивным характером и терпеть не мог того, чтобы впереди него маячил чей-то круп и потому понесся быстрее ветра. Олеся была самой легкой наездницей и её Бутон был в некотором выигрыше, хотя к его крупу и был приторочен здоровенный баул со шмотками. Распущенные по плечам волосы русалочки, развивались синим флагом и она быстро вырвалась вперед, хотя первым со старта ушел барон де-Турневиль, якобы, ни хрена не понимавший по-русски, который скакал просто классически, поднявшись на стременах и держа спину параллельно конской.

Скачка была бескомпромиссной, но предельно корректной, так как места на трассе хватало всем. Мост под копытами магических коней пел, словно виолончель маэстро Ростроповича и это создавало всем дополнительный стимул. Мальчик вскоре догнал Бутона и шел рядом с ним ноздря в ноздрю, пока между нами не вклинился Уриэль на Долларе, который орал громче всех и обещал отдать магическому коню свои крылья, если тот придет первым. Конус Харальда, которого стал обходить Франт Лауры, затеял с ним склоку и даже попытался укусить соперника, но пока Харальд его одергивал его, их обоих обошел жокей-тяжеловес Ослябя на своем Лиходее.

Узиил, хотя и был без всадника, тоже принял участие в скачке и скакал он так резво, что вскоре стал обходить нашу тройку. Он поднял крылья над спиной и сложил их так, что они превратились в аэродинамический спойлер. Обычно, когда он скакал по земле, его крылья были сложены по бокам, что делало его похожим на громадную раковину с ногами и конской головой, а теперь он несся вперед так резво, что я вскоре понял, кто придет к финишу первым.

Последним с моста съехал Бирич на своем Громобое. Когда мы остановились посреди дороги в дубовой роще, Уриэль соскочил с Доллара и, подойдя к своему коню спереди, упершись кулаками в бока, капризно сказал:

– Ну, красавец, что ты мне теперь на это скажешь? Фиг тебе с маслом, а не крылья. Господи, ну, чем ты хуже Узиила?

Конь виновато опустил морду и тихим, плаксивым ржанием оправдывался перед своим всадником, но яростнее всех возмущался итогами скачки Громобой, могучий конь нашего самого неуклюжего кавалериста, Бирича. Он принялся возмущенно ржать, вскидывать зад, крутиться волчком, скаля зубы и норовя укусить своего всадника и неизвестно что произошло бы дальше, если бы Бирич не взмолился:

– Громушко, так тоже я квашня, а не ты! Чистая квашня я и есть! Если бы не я в седле был, а Лесичка, ты непременно бы обошел Узилку-летуна.

Хлопая Мальчика по шее, я громко сказал:

– Ничего мои хорошие, не расстраивайтесь, всем вам будут крылья в награду, за ваше терпение и верность. Все вы станете такими же белоснежными, как наш красавец Узиил. Дайте только мне снять золотую корону с головы того мага, который крылья нашему Узиилу сделал и я непременно каждого из вас крыльями награжу, вы уж поверьте мне, я своих слов на ветер никогда не бросаю. Зуб на холодец даю.

Все наши кони, как по команде, заржали весело и задорно, а барон де-Турневиль вновь принялся истово креститься. Мы уже были на территории если и не прямого врага, то по крайней мере недруга. Поэтому, я быстро провел инструктаж, как вести себя в сложной ситуации и не провоцировать мага Карпинуса на всяческие подлости, на которые он был горазд. Нашей главной задачей было прикинуться шлангами, скрутиться в кольцо и повиснуть на стене. Эту метафору понял с первого перевода даже наш новый друг Роже, который нравился мне все больше, хотя и изрядно доставал меня своими преданными взглядами. С парнем определенно что-то происходило и я, видя то, как погрустнел взгляд Харальда, усмехнулся и скомандовал барону де-Турневилю:

– Роже, раздевайтесь.

Перевод одного единственного слова по-русски, занял у Харальда, на лицо которого вновь вернулась улыбка, добрых четыре десятка слов. В результате Роже сначала побледнел, затем покраснел, а затем мигом соскочил с Мандарина и даже попытался добраться до моего, начищенного до зеркального блеска сапога, но был перехвачен за воротник своего коричневого камзола, крепкой рукой Уриэля. Ритмично потряхивая барона за шиворот, Ури скороговоркой произнес что-то по-французски, но Лаура однако, не стала мне переводить его слова. Быстро соскочив с Мальчика, я подошел к барону де-Турневилю и сказал, обнимая его:

– Роже, ты отличный парень, только ты очень сильно заблуждаешься на мой счет. По крайней мере, относительно моих, якобы, особых качеств. Дружище, пойми меня правильно, но я на самом деле, прост, как угол дома. Ну, ничего, Роже, покрутишься с нами и все сам поймешь.

Барон Роже де-Турневиль быстро сбросил с себя одежду и встал передо мной посреди дороги. Наши друзья спешились и встали в круг. При этом коней, включая Орлика, который один не имел пока что всадника, даже не пришлось брать за узду. Положив на дорогу семь оберегов с синими глазками, я прижал руки к груди так, чтобы дать голубому свету беспрепятственно изливаться из Камня Творения и склонив голову принялся шептать магическое заклинание, призывая силы небесные оберегать моего нового друга от всех вражеских выходок и заподлян. По щекам Роже текли слезы, когда золотые обереги, исполняя в воздухе замысловатый танец, полетели к его сильному телу, иссеченному старыми шрамами. Барон так и не успел побывать ни в одной из моих магических купален.

Не желая откладывать дела в долгий ящик, я немедленно велел подать мне амфору и подняв её голубым лучом, устроил барону магический душ прямо посреди дороги. Эффект был просто потрясающий, через минуту Роже сиял, как новенькая копейка, и даже был гладко выбрит, аккуратно пострижен, надушен одеколоном "Фаренгейт" и идеально причесан. После этого он быстро оделся и был немедленно, пылко и крепко расцелован сначала Олесей, а затем и Лаурой. Ну, а затем его принялись обнимать и колотить по плечам сначала Харальд, а потом и все остальные. Роже стал что-то возбужденно говорить им, а Лаура принялась переводить мне его слова:

– Господа, скажите мессиру, что я хочу принести ему клятву верности и быть отныне его преданным слугой!

– Лаура, скажи пожалуйста барону де-Турневилю, что слуги мне даже близко не нужны, но я, пожалуй, готов принять от него клятву верности нашей дружбе, но только в том единственном случае, если она будет звучать следующим образом: "Михалыч, без булды!" Коротко и ясно.

Лаура, заливаясь смехом, перевела все барону. После некоторого колебания, Роже так и сделал, на что я ответил:

– Что за дела, Роже, заметано.

До Синего замка нам оставалось проехать около двадцати километров и уже через полчаса после того, как Роже был окончательно принят в нашу компанию, мы въехали в первый городок, попавшийся нам на пути. Не смотря на то, что утро было в разгаре, городок был погружен в ленивую дрему. Городишко был хотя и небольшой, но очень симпатичный и, похоже, строился вручную, без малейших признаков магии. Судя по всему, местное население было очень пассивным и не любопытным. На нас смотрели без малейшего интереса и никто даже не поинтересовался кто мы такие и откуда. По внешнему виду жителей, городок был заселен, в своем большинстве, людьми, прибывшими из Италии.

На выезде из городка нам в нос ударила ужасная вонь. Пахло явно дерьмом, как человеческим, так и поросячьим. Вонь доносилась из большого, круглого бассейна, сложенного из каменных блоков. Будь этот бассейн хотя бы немного подальше и не стой неподалеку от него, под деревом, пятеро солдат-стражников в кольчужных рубахах до колен с длинными копьями и не доносись из этого бассейна стонов, я непременно пустил бы Мальчика в галоп, чтобы поскорее миновать это место. Жестом велев своим спутникам остановить коней, я подъехал к бассейну и заглянул в него.

То, что я увидел под стальной решеткой, облепленной нечистотами, мне не понравилось. Среди вонючего дерьма, упираясь в решетку головами и даже спинами, стояло человек сорок мужчин, женщин и даже детей. Тела их были сильно изъязвлены, в дерьме копошились какие-то паразиты и я счел увиденное самой жуткой пыткой, про которую только слышал когда-либо.

Усмехаясь в усы, я подъехал к солдатам и повернул Мальчика так, чтобы им было видно мою руку с Кольцом Творения. Мои пальцы нервно барабанили по колену, затянутому в белоснежные кавалерийские бриджи, а скулы сводило от злости, но я пересилил себя и добродушно поинтересовался у стражников, которые стояли, лениво опершись на копья:

– А что служивые, не надоело ли вам стоять тут?

– Так ведь служба, милорд. Куда от нее деться. – Ответил мне пожилой солдат с сизым носом.

– Да, служба вещь такая. – Сочувственно сказал я и вновь поинтересовался у стражников – А что эти люди в дерьме делают? Никак золото хотят найти или еще какую радость?

– Скажете, тоже ваша милость. Это приговоренные. Им, милорд, в дерьме, кому целый год, а кому и дольше маяться за свои преступления.

– Что же они совершили такого, чтобы в дерьме сидеть и как они смогут целый год выдержать? – Продолжал я спрашивать стражников.

Теперь мне стал отвечать другой, более молодой и более нахальный солдат, непрерывно жующий что-то.

– За разное сюда попадают, милорд. Кто с острова убежать мечтал, кто против повелителя нашего, слова хулительные говорил, а кто эти слова слушал и не донес кому следует. По доброй воле сюда никто не попал, все за преступления посажены, милорд. А выживают они только потому, что то дерьмо есть можно, но оно хоть и питательное, а все же дерьмом так и осталось.

Высоко вскинув брови, я сказал с улыбкой:

– А вот спорим, солдат, что ты в этот бассейн через десять минут сам, по своей собственной воле полезешь и еще за девчонкой своей побежишь и ей предложишь в нем искупаться?

– Не, милорд, такому никогда не бывать. От этого дерьма потом, мне вовеки будет не отмыться, ведь оно магическое, заговоренное. Сам Верховный маг эти узилища своим заговором укреплял. – Услышал я в ответ.

Не надеясь на то, что стражники будут стоять и молча наблюдать за моими действиями, я обездвижил их и лишил возможности позвать кого-либо на помощь. После этого я подъехал к бассейну и принялся составлять магическое заклинание колоссальной силы. В результате моего заклинания, прямо над бассейном, который имел в диаметре почти тридцать метров, образовался голубой шар почти вдвое большего диаметра, чем сам этот дерьмовый бассейн. В мой магический шар тотчас стала вливаться вода из амфоры. Шар висел в метре от этой гнусной клоаки, которую даровал своим подданным этот старый негодяй Карпинус. Меня буквально трясло от гнева и бешенства, но магию я творил крепкую. Надежную, как винтовка системы Мосина, мощную, как водородная бомба, и многоразовую, как американский шатл "Атлантис".

Голубой шар жужжал, словно рой пчел в потревоженном улье, рассыпал вокруг себя золотые искры и источал запах чистоты и самых изысканных благовоний. Люди в узилище смотрели на него с такой надеждой, что я немедленно увеличил мощность заряда вдвое против первоначальной. Вот теперь мы посмотрим, чья магия будет круче, моя или Карпинуса, заведшего на своем красивом и мирном острове такие изуверские и гадкие порядки. Закончив свои шаманские фокусы, я снова подъехал к стражникам, по обе стороны от которых уже встали братья-вудмены, освободил их от заклятия и спросил: