Текст книги "Черный рыцарь"

Автор книги: Искандер Севкара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

На широком, потертом, кожаном поясе, доставшимся мне от сэра Роланда, слева, висел меч Дюрандаль, а справа бандитский тесак. Еще у меня был кожаный офицерский планшет, в котором лежал мой "НЗ", бутерброд, завернутый в фольгу, батончик "Натс" и банка "Фанты", а так же еще кое-какие, нужные мне вещички. Вся моя амуниция до этого находилась в пятом измерении и была вызвана мною лишь для того, чтобы достать из планшета карту Парадиз Ланда.

Лаура не знала, то ли ей следует бежать одеваться, то ли остаться возле стойки бара. Наклонившись к девушке, я нежно поцеловал её и погладил по щеке, после чего спокойно сел на табурет и, достав из планшета карту, положил её на стойку. Моя маленькая охотница облегченно вздохнула и натянула на себя боди, которое до этих пор прикрывало лишь нижнюю часть её тела. Харальд, одетый в белый купальный халат, восхищенно присвистнул и кивая головой, сказал:

– Мессир, ты самый легкий на подъем рыцарь, которого я только видел в своей жизни! Вот бы и мне научиться такому ловкому трюку.

Разложив карту, почти всеми секретами которой я уже овладел, я быстро увеличил тот квадрат, в котором находился Синий замок. Карта, явно, была устаревшей, ведь на ней Синий замок находился на острове, стоявшем посреди идеально круглого озера, Черный лес прорезала не только Лисья дорога, но и еще несколько дорог, ведущих и в Змеиные горы и в Лазоревую степь. Конрад, уставившийся на карту, возмущенно каркнул и заорал во весь голос:

– Мастер, твоя карта врет! Вот уже тысяча семьсот тридцать лет эти места выглядят совсем по другому. Никакого озера вокруг острова Мелиторн нет и в помине, там теперь находится огромная пропасть, а на месте Лазоревой степи стоят теперь высокие, непроходимые горы, да и Змеиные горы теперь гораздо больше похожи на зубы дракона, чем на те горы, какими они были раньше и какими они изображены на этой карте. Не советовал бы я тебе полагаться на нее, мастер.

Вырвав из альбома один лист, увеличив его и превратив его в полупрозрачную кальку, я накрыл им карту и взяв фломастеры принялся рисовать и одновременно рассуждать, пытаясь найти ответ на мучавшую меня загадку.

– Значит так, ребята. Представим себе, что кто-то, возможно маг Карпинус или маг Альтиус, сделали следующее: заставили твердь Парадиза раздвинуться, но сделали это не грубо и топорно, а легко и элегантно, без чудовищных землетрясений и катаклизмов, разом отодвинув берега Голубого озера, лиг эдак на пятьдесят. Что получилось? Сразу же изменился ландшафт, окружающий Голубое озеро. Лазоревая степь вздыбилась горами, Змеиные горы, которые были раньше красивыми и плавными, сделались неприступными, а земля Черного леса, который находится не периферии этого безобразия, как бы покрылась мелкой рябью. Лисья дорога от этого, разделилась на несколько тропинок, но я уверен в том, что все они сходится вот здесь, где начинается ущелье, ведущее к тому месту, где когда-то была пристань, к которой приставал паром. Возможно, что таким образом маг Карпинус хотел отгородиться от всего остального Парадиз Ланда, а возможно, что и наоборот, это маг Альтиус захотел заблокировать его в Синем замке. Мне как-то наплевать на их дрязги. Сам собой напрашивается один единственный вопрос, а где же тогда воевал с людьми Черный рыцарь до этого управляемого катаклизма? Что нам вообще о нем известно, кроме того, что мы услышали от Харальда?

Ни ангел Уриэль-младший, ни вороны-гаруда, которые наконец снова собрались втроем, ни тем более вудмены или наши юные красавицы не смогли дать на это ответа и тогда я поинтересовался у Харальда:

– Харли, скажи мне с точностью до одного часа, когда ты въехал в ущелье Черного рыцаря?

Харальд выдал мне точный и исчерпывающий ответ на мой вопрос и я принялся подсчитывать на листе бумаге, сопоставляя даты по календарю Парадиз Ланда и Зазеркалья. Начиная с того момента, когда был распят Иисус Христос, время в двух этих мирах полностью совпадало. Расчеты не заняли много времени, но когда я их закончил, то замер с открытым ртом и выпученными глазами. Похоже, видок у меня в ту минуту был еще тот, раз Лаура встревожилась и спросила меня:

– Милорд, ты чем-то взволнован?

– Да, любовь моя. – Тихо отозвался я, а потом громко выругался в своей манере, без мата – Ангидрид твою перекись водорода, это что же такое здесь получается, скажите мне на милость? Выходит я не случайно появился в Парадиз Ланде?

– О чем ты, мессир? – Встревожился ангел – Ведь тебя вызвал в Парадиз маг Бенедикт Карпинус.

Ошарашено крутя головой, я сказал:

– Да пошел он в задницу, этот старый пердун. Тут дела гораздо серьезнее и мне кажется, что если не сам Создатель, то кто-то другой, ничуть не менее могущественный, вмешался в эти дела. Да, ничуть не менее могущественный, чем он, а этот Карпинус, он всего лишь жалкий фигляр и интриган, который корчит из себя невесть что, пока Создатель занимается своими собственными делами или дрыхнет. – Видя, что мои друзья все никак не возьмут в толк, о чем я тут долдоню, я пояснил – Ребята, как я уже вам говорил, я не самая важная птица на свете. Кроме меня в Парадиз Ланд в тот день могло попасть еще Бог весть сколько народу, наверное все, кто родился 21 октября 1955 года. Именно в этот день наш друг, отважный рыцарь сэр Харальд Светлый въехал в ущелье, где он сразился с Черным рыцарем ищущим смерти и, кажется, я знаю его имя. Да, и вы все знаете это имя, ведь Черный рыцарь, по-моему, никто иной, как Люцифер, правая рука Создателя, его лучший друг и самый жестокий враг. Не знаю уж, чего они там не поделили и из-за чего между ними пробежала кошка, но ученик, явно, попытался возбухнуть против своего учителя. То, что сделал с Люцифером Создатель, я сейчас тоже могу сделать одной левой. Он просто превратил его в Черного рыцаря и создал для него самую мрачную тюрьму, которая представляет из себя пустынное ущелье, из которого падший ангел не может выбраться. В общем, я кажется догадываюсь, из-за чего они погрызлись. Похоже, что Люциферу не очень нравились люди, которых планировал сотворить Создатель и он замыслил уничтожить их еще в проекте, за что и получил нахлобучку. Чтобы покрепче проучить саботажника, Создатель регулярно направлял к нему самых лучших воинов, какие только появлялись в Зазеркалье и Черный рыцарь был вынужден регулярно убивать их по двадцать два часа в сутки. То, что Харальд умудрился продержаться до сиесты, спасло его жизнь. Ну, а сорок два с лишним года назад, видимо, по истечении определенного срока, ущелье, находившееся все эти годы в другом измерении, совместилось с тем измерением где мы находимся и ты, Харальд, смог въехать в него. По моему в Парадизе есть еще несколько существ, кому все известно о том наказании, которому был подвергнут Люцифер. Во всяком случае, друзья мои, вот теперь-то мне стало совершенно ясно, что именно мне и больше никому другому предстоит сразиться с Черным рыцарем, чтобы освободить его душу от проклятья нашего великого Создателя Яхве.

Лаура от страха вся сжалась в комочек, а Харальд побледнел как полотно. Уриэль трясущимися руками достал из пачки сигарету и все никак не мог прикурить её. Сигарета в его руках сломалась и он матюгнулся моими же словами:

– Кипит твое молоко!

Вудмены грозно заворчали, шерсть на их загривках встала дыбом, у Олеси потекли слезы из глаз, а вороны-гаруда свирепо защелкали клювами, захлопали крыльями и взъерошили все перья, превратившись от этого в нахохленных, огромных черных воробьев. Беспечно рассмеявшись, я сказал:

– Ребята, да что вы в самом-то деле? Подумаешь какая невидаль, Черный рыцарь! Может быть с мечом в руках я против него и не выстою, но из шпалера я из его башки за полста метров мозги вышибу. Кроме того, друзья мои, не забывайте, у меня ведь есть еще и Кольцо Творения, а это тоже оружие и весьма мощное, скажу я вам по секрету, друзья мои. Так что носов не вешать, итить вперед, и да поможет нам аллах и ротный пулемет Калашникова.

Видя, что мои слова их ни чуть не развеселили, я вновь отправил свою одежонку в пятое, или какое оно там было, измерение, одел белый, махровый купальный халат, запахнул полы и насмешливо сказал Лауре:

– Любовь моя, ты собираешься провести всю эту ночь за стойкой бара или в постели со мной?

Разумеется, Лаура ни в коем случае не собиралась сидеть в баре до утра. Она порывисто вскочила с кресла и бросилась ко мне на грудь. Сердечко её испуганно трепетало и стучало, как маленький барабан, а в глазах стояли слезы. Подхватив девушку на руки, я закружил её, а потом бегом побежал наверх, в комнату номер семь. Там нас уже ждала большая постель с упругим и не скрипучим матрацем, бутылка белого вина и холодная курица на тот случай, если мы вдруг проголодаемся. Лаура хотела спросить меня о чем-то, но я закрыл её рот поцелуем и принялся стаскивать с нее черное боди.

В эту ночь я был с Лаурой таким, каким был в лесу с Нефертити и не давал девушке ни минуты передышки до тех пор, пока в ней не воспламенилась такая дивная страсть, что уже она превратилась в маленький, ароматный тайфунчик. Девушка принялась ласкать и целовать меня с такой страстью, что быстро забыла о предстоящем дне. Провести ночь перед тяжелым испытанием с любимой девушкой, на мой взгляд, гораздо полезнее, чем сидеть за письменным столом, чесать в затылке и строчить завещание.

В конце концов, мне было совершенно наплевать, кто кого укокошит, я бедолагу Люцифера, которому уже до чертиков надоело мочить бедных парней, или он меня. Кто-то обязательно должен был в итоге двинуть кони, так что же тогда беспокоиться понапрасну, кто это будет? Уж лучше приникнуть к губам любимой и заставить её стонать от наслаждения, чем ломать себе голову такой ерундой и, тем самым, портить девушке настроение.

Как бы то ни было, но в эту ночь я битву выиграл и Лаура уснула далеко за полночь быстро и без каких-либо тягостных мыслей, со счастливой улыбкой на лице. Да и я сам не долго ворочался без сна. Утром же, когда Уриэль, чуть приотворив дверь позвал меня, я велел ему немедленно убираться к чертовой матери, завтракать, седлать коней и ждать нас уже сидя в седле. Принявшись будить Лауру страстными поцелуями, я начал ласкать девушку еще до того, как она проснулась и постарался сделать так, чтобы утро для нее началось с наслаждения, а не с ощущения неизбежного конца нашего счастья.

После того, как из очаровательной головки Лауры были прогнаны даже намеки на тяжелые раздумья, я на руках отнес её в бассейн, который быстро восстановил силы девушки. Одевая свою маленькую охотницу, я все время смешил и тормошил её, не давая ни на секунду задуматься о том, что скоро мне предстоит встреча с Черным рыцарем.

Завтракали мы уже сидя в седле и глядя на стену черного леса. То, как мне удалось перекинуть на Олесю строительство магической купальни, навело меня на дерзкую мысль о том, что вороны-гаруда вполне могли бы теперь стать главными инженерами и прорабами "Спецраймагдорстроя".

Дожевав жареную гусиную ногу и запив её пивом, я поставил перед собой голубую стену и принялся творить сложное магическое заклинание, которое должно было: во-первых, проложить отличное шоссе через Черный лес, а во-вторых, защитить меня от всех её ядовитых миазмов. Лес был наполнен ими по самое некуда.

Мне было недосуг гадать, сделали эту гнусную пакость ангелы-саботажники, стремящиеся не допустить меня в ущелье, где разбойничал их главарь, или сам Создатель, чтобы в серое ущелье без толку не совались всякие прыткие небожители. Для того, чтобы мои друзья не стояли рядом со мной с постными физиономиями, я громко сказал им:

– Ребята, вы меня достали своими вздохами. Как успокоить девушку, я еще знаю, нужно просто затащить её в постель и заниматься с ней любовью до полного изнеможения этой самой девушки. Но вот что делать в таких случаях с ангелами, здоровенными мужиками, косматыми псовинами и воронами-гаруда, я право же не знаю. Если вы не хотите того, чтобы я оставил вас здесь и поехал через лес с одной только Лаурой, то прошу вас не хлюпать носами. Так ведь, Олесенька?

– Так, барин. – Ответила мне русалочка, расцветая милой и очаровательной улыбкой.

Перед лесом вскоре встала высокая и широкая голубая волна, мощная, осязаемо-плотная, над которой, громко каркая, парили вороны-гаруда. Им предстояло выбирать направление, в котором мы должны были двигаться и они теперь беззлобно переругивались между собой, выбирая самую короткую из тропок, на которые разделилась Лисья дорога.

Наконец Файербол и Блэкстоун согласились с Конрадом, который не только орал громче своих боссов, но даже лупил их своими могучими крыльями и клевал. Вороны дружно взмахнули крыльями и двинулись к лесу, нацеливая мой магический дорогоукладчик на самую короткую из тропинок. Как только голубая волна, в которой было добрых семьдесят метров ширины, навалилась всей своей мощью на лес, высоченные елки стали исчезать под ней с ошеломляющей быстротой и мы быстрой рысью поскакали вперед.

Это была самая приятная, во всех отношениях, дорога. Широкая и удобная, с разделительной полосой посередине, хотя мы могли скакать по всей её ширине. Все равно нам на встречу никто не мог выехать. Покрытие дороги я сделал таким, чтобы оно слегка приглушало стук конских копыт. Справа и слева от дороги, на двадцать пять метров лежало специальное магическое покрытие, имеющее вид самого обыкновенного газона, украшенного по краям сплошной, высокой изгородью из цветущих кустов жасмина, источавших очень сильный, магический, защитный аромат, который навевал на меня приятные воспоминания о своем единственном и таком сладком поцелуе с Олесей. Я так и сказал русалочке:

– Лесичка, эту дорогу я посвящаю тебе и она всегда будет пахнуть так, как пахнешь ты. Так все и запомните, эта дорога теперь называется Русалочьей!

По-моему, мои друзья решили больше не грустить и потому расшевелились, во всяком случае Уриэль тут же заявил:

– Олеся, если Харли когда-нибудь тебе надоест, ты только скажи мне об этом и я сразу же на тебе женюсь! Даю тебе честное пионерское!

Лаура тотчас откликнулась:

– Лесичка, ни за что не верь этому вертопраху, ангелы никогда не женятся и ни на ком. Они ужасные и коварные.

Русалочка заливалась счастливым смехом, от которого у меня становилось теплее и спокойнее на душе. Покрикивая на воронов, чтобы они летели побыстрее, я несся вперед галопом, совершенно не думая о том, что ждет меня впереди. Харальд, на лице которого вновь заиграла улыбка, вклинился между мной и Уриэлем и проорал задорным басом:

– Мессир, мне эта скачка напоминает о том, как мы скакали однажды навстречу целому полчищу турок и сарацин под Константинополем. Скакал тогда рядом со мной один барон из Франции, Роже де-Турневиль, тоже был отличный парень и весельчак каких поискать. Мессир, ты мне напомнил этого малого, он так же, как и ты, всю ночь перед битвой провел не в молитвах и покаянии, а в постели с одной очаровательной турчанкой. И представь себе, мессир, в той сече погибло много святош, а этот барон вышел из боя без единой царапины, видимо, Бог хранит тех, кто любит жизнь и не думает о том, как он предстанет перед ним. Жаль я не встретился с его душой в Парадизе, очень мне хотелось узнать, женился ли он на прекрасной Лейле или нет, меня тогда сарацины так отделали, что только благодаря тому, что леди Астарта меня вытащила из Зазеркалья, мне и удалось выжить. Мессир, перед ущельем я хочу дать тебе пару уроков фехтования и хотя этого мало, я покажу тебе один прием, который застанет Черного рыцаря врасплох.

Конрад не зря долбал Блэкки и Фая, он действительно повел нас по самой короткой дороге и спустя шесть часов бешеной скачки мы пересекли Черный лес и вылетели на открытое пространство, которое напоминало, какой-то жуткий, апокалиптический пейзаж, так была изломана и искорежена в этих местах поверхность райского мира. Впереди, километрах в десяти, двенадцати, уже виднелись огромные горы, кольцом вставшие вокруг Синего замка. До логова Верховного мага Карпинуса, по воздуху, было не более ста двадцати лиг полета. Меньше часа, если лететь на Узииле, включая взлет и посадку.

Лисья дорога, как и все остальные детали ландшафта, тоже была сложена в гармошку, но была четко видна и вела нас прямо к цели. Где то впереди находилось загадочное серое ущелье, узилище Люцифера. Пустив коней шагом, мы стали перекусывать на скаку. Я быстро проглотил несколько бутербродов с осетриной и черной икрой, запил их пивом и, чтобы отвлечь Лауру, весьма немелодично пропел ей пару куплетов из любимой песни моей юности:

– А была она солнышка краше,

Каждым утром светло и легко

Выпивала стакан простокваши,

Отвергала пятьсот женихов.

Бились ядра о черные скалы,

Гренадеры топтали жнивье

И пятьсот королей воевало,

За прекрасные губы её…

Лаура улыбнулась мне в ответ, как мне показалось, бодро, но вот у меня самого на душе скребли кошки. Создатель, поставил передо мной такую задачку, такой ребус, что попробуй теперь разберись. Как бы то ни было, выбор у меня был небольшой, струсить и потерять какую-либо возможность вернуться в Зазеркалье и вновь увидеть дочь или оборзеть настолько, что осмелиться выступить против самого Люцифера.

Третьего было не дано и я предпочел немедленно открутить и выбросить за ненадобностью свой старый борзометр, все равно терять мне было нечего. Расхохотавшись от такой мысли, я заорал какой-то воинственный клич и весело улюлюкая, погнал Мальчика галопом.

Вороны-гаруда долетели до отвесного склона высоченной горы и остановились перед ней. Голубая доргоустроительная волна подрагивала от нетерпения в каких-то пяти метрах от склона горы и я уже подумал о том, что, возможно, мне придется пробивать в ней туннель, но вскоре выяснилось, что я ошибся. Просто Лисья и здесь разделялась надвое.

Одна дорога, которая была пошире, делала резкий поворот за каменную шторку и издали казалось, что перед ними встала сплошная стена. Другая же, узкой, ярко-рыжей тропкой бежала вдоль скал куда-то вправо. Когда мы добрались до этого места, Харальд спешился, внимательно осмотрелся по сторонам и негромко сказал мне:

– Мессир, это то самое место.

Объезжая рыцаря, я без малейших колебания двинулся за шторку, проехав сквозь голубую волну и обернувшись к своим друзьям, которых она не пропустила, громко крикнул им:

– Ребята, извините, но это моя драка и вам там совершенно нечего делать. Если я, вдруг, не вернусь, то разъезжайтесь по домам и не поминайте меня лихом. Целуйте фикус, поливайте, пожалуйста, Матрену Ивановну!

Не оборачиваясь назад, я въехал узкий, не более пяти метров в ширину, проход. Посмотрев вверх, я увидел, что стены смыкались где-то очень высоко. Пока я был неподалеку от этого места, мой голубой турникет действовал исправно, но поскольку Кольцо Творения могло понадобиться мне для других целей, следовало поплотнее закрыть за собой эту дверцу, чтобы потом в задницу не дуло и я заставил скалы с грохотом сдвинуться за моей спиной.

Соорудив крепкую каменную преграду для своих друзей, я отправил в пятое измерение меч Дюрандаль, обернул правую руку носовым платком, спрятав Кольцо Творения и поскакал по все еще рыжей дороге, которая должна была привести меня прямо к Черному рыцарю. Повернув направо, я увидел, что проход впереди расширяется и дорога выходит в мрачное, однообразно серое и тоскливо тусклое ущелье.

Въезжая в ущелье я понял, что даже Уриэль и сэр Харальд, который присматривался к Узиилу, не смогут прийти ко мне на помощь. Тут даже небо и то было бледного, мертвенно-серого цвета. Буквально все в этом ущелье было окрашено в нейтрально серый цвет. Его мрачные тона немного оживлялись пестрыми лохмотьями, в которые были одеты лежащие то тут, то там мумифицированные трупы.

Съехав с дороги я стал объезжать и рассматривать их. Это был настоящий паноптикум. По-моему, мясорубка началась здесь, чуть ли не от времен Адама и Евы. Во всяком случае я увидел мумию, в руках которой был зажат каменный топор, а чуть поодаль от нее лежал мумифицированный труп какого-то древнего ассирийца с черной, завитой, длинной бородой и рассеченным пополам черепом. Рядом с ассирийцем лежала мумия воина, в котором отдаленно угадывался древний египтянин или еще какой-то воин из народа, которому были присущи юбки, сплетенные из каких-то растительных волокон.

Никакой живности в этом ущелье не было, совсем как в Миттельланде, но там хоть деревья стояли в осеннем уборе, а здесь даже трава была серой и безжизненной. Поездив немного по обоим сторонам дороги, которая сохраняла лишь намек на рыжий цвет, я велел Мальчику, который чутко вслушивался в тишину, идти по ней шагом.

Ущелье было довольно длинным, никак не менее двадцати с лишним километров и впереди все таяло в сером мареве, словно оно было насквозь прокурено. Запахов, к своему удивлению, я тоже никаких не уловил, да и вообще обстановочка здесь была стерильной, как в военном госпитале, ожидающим наплыва раненых. Вдруг, впереди, я заметил на дороге, что-то темное. Взяв в руку бинокль, я принялся настраивать оптику и тут же увидел Черного рыцаря собственной персоной.

Парень отдыхал после очень долгого и тяжелого трудового дня. Его конь стоял понуро опустив голову к дороге, а сам он сидел на нем с поникшими плечами и опущенной головой. Все, доспехи, шлем, копье, длинный меч и большой круглый шит, здоровенный жеребец и его сбруя, абсолютно все было черного цвета, словно рыцарь был слеплен из гудрона.

Достав сигарету, я прикурил её и, затянувшись лишь пару раз, выбросил на дорогу и легонько пришпорил Мальчика. Мой умный и храбрый конь, пошел вперед без малейшего сомнения, чутко вслушиваясь в тишину, но даже цокот копыт, казалось, поглощался этой серой краской.

Как только я приблизился к дремлющему Черному рыцарю на расстояние каких-либо пятисот метров он проснулся и медленно поднял голову, укрытую шлемом, сделанным в форме головы какой-то рептилии. Его жеребец так же встрепенулся и медленно тронулся мне навстречу. Через несколько секунд Черный рыцарь скакал во весь опор, нацелившись в меня своим здоровенным копьем.

Быстро натянув на голову черную, вязаную шапочку с прорезями для глаз, надев солнцезащитные очки, отчего стал очень похож на террориста, собирающегося захватить самолет с пассажирами на борту, я резко натянул поводья и замедлил бег своего магического коня. Мне хотелось прежде посмотреть на Черного рыцаря, а уж потом кидаться в драку.

Вся моя одежда была заговорена и запросто выдерживала выстрел из подствольника, но я не знал, устоит ли мой заговор против магии самого Создателя, наделившего Черного рыцаря неуязвимостью и огромной физической силой, сам-то я особым силачом как раз и не был. Не мог я противопоставить ему и мастерства фехтовальщика, да и каких-либо других хитроумных трюков, потому что не умел делать их, да и меч в моих руках был не страшнее кочерги в руках старой бабки.

Черный рыцарь, приблизившись на расстояние пятнадцати метров, вдруг поднял копье вверх и резко осадил коня. Я последовал его примеру и тоже осадил Мальчика. Мы стояли метрах в пяти друг от друга и внимательно рассматривали друг друга. Сквозь узкие щели, прорезанные в шлеме Черного рыцаря, я видел его свирепые, налитые кровью глаза. Не поднимая забрала, он сказал замогильным голосом:

– Я Черный рыцарь ищущий смерти, назови мне свое имя и сразись со мной, человек.

Кое какой план у меня уже был, я разработал его еще тогда, когда показывал Лауре, как быстро могу создать себе золотые доспехи. В мой план как раз и входило, подобраться к Черному рыцарю поближе и нанести ему всего лишь один удар прямо в грудь. Второй я вряд ли смогу ему нанести, он нанижет меня на свой меч, как цыпленка на шампур. Если, конечно, сможет пробить мои доспехи. Тогда он точно вышибет меня из седла и просто затопчет ногами. Подъехав к Черному рыцарю еще на три метра, я снял с головы свою дурацкую черную шапочку и вежливо представился:

– Олег Михайлович Кораблев к вашим услугам, глубокоуважаемый архангел Люцифер.

Черный рыцарь резко дернулся в седле. В это же мгновение я мгновенно привел в действие Кольцо Творения и сразу оказался закованным с головы до пят в золотые доспехи. На моей голове был надет шлем, в виде головы златокудрого ангела, а в руках меч, гарда которого была сделана в форме золотого, человеческого черепа, из провала носа которого, выходил узкий, длинный клинок ярко-синего цвета.

Целясь Люциферу мечом прямо в грудь, я впервые пришпорил Мальчика не кроссовками, а настоящими рыцарскими шпорами, заставив его совершить молниеносный прыжок вперед. Расстояние между нами в одно мгновение сократилось всего лишь до каких-то двух метров и я, резко встав на стременах и подавшись вперед всем телом, нанес Черному рыцарю коварный удар своим синим мечом, громко воскликнув:

– Прими же смерть, как избавление от вечных мук Создателя, Черный рыцарь Люцифер!

Хотя удар я наносил, в общем-то, неумело, он оказался довольно точным и сильным, да и меч у меня был отнюдь не простой. Синий клинок с громким шипением вонзился в черные латы и пробил их насквозь, словно острое, длинное шило протыкает картонную коробку из-под обуви. Люцифер уронил копье и громко воскликнул:

– Наконец, ты пришел за мной, Золотой рыцарь! Благодарю тебя за избавление!

И вот, спустя несколько тысячелетий, Черный рыцарь нашел-таки свою смерть и она была для него очень легкой и быстрой. Я еще не выдернул клинка из его груди, а шлем его уже развалился на куски. На меня с усталой улыбкой взглянул своими пронзительно-голубыми глазами архангел Люцифер, лицо которого было измученным и изможденным, а волосы такими же золотыми, как и у Уриэля.

То, что произошло дальше, напомнило мне кадр из фильма ужасов, когда какой-нибудь вредный персонаж, прямо на глазах у зрителей, превращается сначала в гниющий труп, затем в скелет и в конце концов в горстку праха. Именно это и произошло с Черным рыцарем. И он, и его могучий конь, в считанные секунды рассыпались по дороге серым прахом и единственное, что осталось от него, так это круглый, черный щит. Доспехи рыцаря тоже обратились в сыпучий прах. Правда щит не только уцелел, но и стал прямо у меня на глазах светлеть, наливаться желтизной и вскоре у ног Мальчика лежал золотой, полированный щит.

Не веря своим глазам я спешился, опустился на одно колено и осторожно постучал по щиту костяшками пальцев. Это действительно был золотой щит. Без дураков. Такая нежданная находка немедленно навела меня на одну интереснейшую мысль. Вытащив меч Дюрандаль сначала из пятого измерения, а потом и из ножен, я осторожно положил его клинком на золотой щит. Тут же по всему ущелью понесся мелодичный звон, который все нарастал и нарастал, пока я не заткнул уши, чтобы не оглохнуть от этой жуткой какофонии.

На мое счастье, этот вечерний звон длился не очень долго, но зато произвел такой ошеломляющий эффект, что я даже прибалдел. Небо стало быстро наливаться голубизной, а трава и листья редких деревьев, зеленью. Это я еще мог стерпеть, но вот то, что произошло дальше, меня ни фига не обрадовало, так как покойнички, валяющиеся по обеим сторонам дороги, начали весьма быстро наливаться соками жизни и оживать. Раны, нанесенные им Черным рыцарем, стали затягиваться, лохмотья превращаться в пышные одежды и блестящие доспехи, а некоторые уже и стали подергиваться.

Пока я смотрел на эту чертовщину, щит и меч исчезли прямо у меня из под носа и на дороге остался лежать такой же точно перстень, какой был у меня на руке, только без синего Камня Творения. Прихватив его себе, как сувенир, на память, я шустро взобрался на Мальчика и хотел было, уже дать тягу, как вдруг услышал с небес звонкое ржание.

Глянув в небо, я увидел, летящих ко мне Уриэля, с гранатометом и рыцаря Харальда Светлого, держащего в руках ротный пулемет Калашникова. Ущелье стало быстро заполняться звуками, людскими голосами, конским ржанием и даже лаем собак. Поспешно ликвидировав свой золотой костюмчик, я быстро натянул на лицо вежливую, дежурную улыбочку и решил на всякий случай прикинуться шлангом, пока меня не замели воины, сложившие здесь свои буйные головушки.

К моему полному облегчению, Уриэль и Харальд подоспели как раз вовремя. Уриэль опустился прямо на круп Мальчика и стал тискать меня и хлопать по плечам. Харальд, тоже подскочил ко мне верхом на Узииле и принялся, от избытка чувств, награждать меня увесистыми тумаками, думая, что он, таким образом, по-дружески хлопает меня по плечам.

Вдалеке я услышал отчетливые звуки взрывов. Похоже, что братьев-псовинов, совершенно не устроило то, что, внезапно я захлопнул перед их носом дверь. Между тем, воины начали вставать на ноги и подняли галдеж на сотнях языков. Уриэль тут же известил меня:

– Мессир, все эти рыцари ищут Золотого рыцаря, который, наконец, сразил Черного рыцаря, своим волшебным синим мечом.

– Ури, скажи этим типам, что тут уже нет никакого Золотого рыцаря! Дескать, крутился тут один парень, выкрашенный бронзовой пудрой, но он уже ускакал куда-то. Честное октябрятское, минут двадцать назад. – Быстро сказал я ангелу, пока он меня не вломил этим здоровенным парням и добавил, вполне серьезным тоном – Кстати, Ури, хотя ты мне никогда не говорил этого, но я знаю, что ты тоже об этом думал. На чертогах Создателя, не висит в качестве дверного звонка золотой щит и по нему не надо ударять три раза, чтобы разбудить дедульку. Золотой щит остался на память о Люцифере, но стоило мне прислонить к нему меч Дюрандаль, как начался весь этот кавардак с оживлением покойничков. Пока я таращился по сторонам, кто-то упер у меня и щит, и меч прямо из под носа, но скорее всего, он просто обратился в прах, как и сам Черный рыцарь, а точнее архангел Люцифер.

Тут до меня донесся истошный крик Лауры:

– Олег, любимый, мой!

Развернув Мальчика я двинулся к ней навстречу. Передо мной расступались толпы воинов, которые уже стали выходить на Лисью дорогу. Под веселое, радостное ржание Франта, Лаура подлетела ко мне и на всем скаку перепрыгнула прямо ко мне на руки. Глаза её снова блестели от слез, но на этот раз это были слезы счастья.

Вокруг нас быстро собралась большая толпа и эти люди стали о чем-то спрашивать Лауру, которая крепко обнимала меня, целовала в щеки, в лоб, в глаза, в нос и гладила по волосам. Эта несчастная полиглотка и вломила меня воинам, дружно разыскивающим Золотого рыцаря, положившего конец их мучениям. Затараторив на всех языках, которые она знала, Лаура разболтала, что я и есть Золотой рыцарь.

Вояки опешили. Впрочем, их было легко понять, ведь Черный рыцарь, наверняка, не раз заявлял воинам, отважившихся бросить вызов самому Люциферу, что смерть ему принесет только Золотой рыцарь. Во мне же они видели кого угодно, но только не героическую личность, сразившую самого Люцифера, уж больно непрезентабельным был мой внешний вид. Толпа взревела криками на десятках языков, явно требуя от меня, предъявления доказательств. Лаура же, дипломатично сказала мне: