Текст книги "Черный рыцарь"

Автор книги: Искандер Севкара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)

– Милорд, надень свои золотые доспехи, эти люди хотят видеть тебя во все твой красе.

– Может быть, мне будет лучше предстать перед ними голым? – Ехидно ответил я этой болтливой девчонке.

Лаура засмеялась и перепрыгнула на Франта, а мне ничего не оставалось делать, как снова облачиться в золотой панцирь. Я даже поприветствовал славных и отважных воинов, отсалютовав им своим синим мечом. Сочтя, что этого вполне достаточно, в окружении вудменов я шагом поехал к Уриэлю, уже сидевшему верхом на своем Долларе и говорившему что-то Харальду и Олесе.

Вокруг нас толпились десятки тысяч людей. Новости здесь разносились очень быстро. Каждый пытался приблизиться ко мне поближе, чтобы взглянуть, кто же тот Золотой рыцарь, который смог скрестить меч с Черным рыцарем и сразить его. Увидев перед собой какого-то хлюпика с коротко стриженой бородкой с проседью и беспомощной улыбкой, они отходили прочь. Некоторые недоуменно крутя головой, другие даже презрительно сплевывая, третьи поглядывая на меня с явной, весьма плохо скрываемой, ненавистью.

Какой-то рыцарь в блестящих латах и круглом шлеме с пышным плюмажем из алых перьев, сидя верхом на коне, закованном в панцирь, так же как и я, пробивался к сэру Харальду Светлому истошно вопя что-то по-французски, Харальд, наконец, услышал эти вопли и так же заорал что-то, и тоже по-французски, Лаура немедленно перевела мне его приветствие:

– Роже, сын греха и порока, любитель знойных турчанок, ты все-таки не оставил меня, мой мальчик.

В толпах воинов, вышедших на Лисью дорогу, я видел ахейцев и древних иудеев, инков и египетских воинов из различных исторических периодов, особенно много было рыцарей, но попадались так же гусары, кирасиры, казаки. Увидел я в толпе и несколько офицеров кавалеристов не только царской армии, но и армии Красной, а затем, советской и, наконец, российской, самого последнего периода.

Создатель сделал вертикальный исторический срез со всего человечества и послал на заклание Черному рыцарю, самых лучших его воинов. Однако, определение "самые лучшие" вовсе не означало того, что они же и самые порядочные. Пробуждение рыцарей от смертного сна, тут же поставило перед нами очередную проблему и далеко не самую простую.

Как только я представил себе то, что вся эта армия, состоящая из самых лучших профессионалов, вторгнется в какую-то одну область Парадиз Ланда, мне моментально сделалось дурно. Если их равномерно рассеять по всему Парадизу, то он их поглотит, как мои магические купальни поглощают окурок, тихо и без всплеска. Прекрасные небожительницы, которые увидят перед собой таких отважных героев в самом расцвете сил, разумеется, будут очарованы ими и они найдут себе пристанище в деревеньках, поселках и городках этого огромного мира и будут наслаждаться жизнью, но если они соберутся в один кулак, то Лехины мечты о райском господстве покажутся детской шалостью.

Мне нужно было срочно, что-то предпринять. Нужны были самые быстрые и радикальные меры, пока эта толпа не организовалась сама, не выдвинула лидеров и не пошла напролом, силой беря то, что все им были готовы отдать даром. Позволив Харальду болтать со своим другом, я подозвал к себе ангела, вудменов, Лауру и Олесю, которые знали все языки людей Зазеркалья и приказал им срочно разбить это войско по национальным группам и развести каждую из этих групп подальше друг от друга.

Своих крылатым разведчикам, которые, хотели было помочь моим друзьям, я попросил срочно лететь за подмогой и тащить в это ущелье, всех воронов-гаруда, что окажутся поблизости. Пусть уж лучше их будут тут тысячи, миллионы, нежели считанные единицы. Вороны-гаруда должны были, во что бы то ни стало сдержать этих молодчиков. Иначе нам всем было тут несдобровать.

Для того, чтобы моим спутникам было легче это сделать, я устроил в небе маленькое светопреставление из грозовых туч, грома и ужасных молний. Когда толпа притихла мои друзья разъехались и стали выкрикивать приказы на разных языках. Объявления были очень строгими и конкретными. Воинам предлагалось немедленно разбить бивуаки и застыть на месте, если они не хотели отправиться туда, откуда только что вернулись, но уже от рук великого мага-воителя из Зазеркалья.

Ну, а чтобы у этой разноплеменной банды не было сомнений на мой счет, я взобрался на Узиила, изобразил на себе золотые доспехи, вооружился огненным мечом и полетел к тому месту, где вудмены пробили в горе большой туннель. Заделав дыру и восстановив изоляцию ущелья, я принялся летать над суетливо сбивающимися в группы воинами и, грозно помахивая огненным мечом, сурово покрикивать на них.

По-моему, мой демарш возымел свое действие и эти головорезы, наконец, вспомнили о дисциплине и разбились на разновеликие группы. Мне было приятно видеть то, что славянский отряд был одним из самых больших и оказался наиболее организованным, ведь это говорило о том, что мы, славяне, всегда были отменными воинами. Как только прошли первые, самые тревожные минуты, мы снова собрались вместе, чтобы провести короткую планерку. Другу Харальда я пока что разрешил оставаться рядом с ним.

Теперь, когда относительный порядок был наведен, мне следовало побеспокоиться о хлебе насущном для этой огромной армии, в которой насчитывалось не менее двухсот пятидесяти тысяч человек. Ущелье было весьма большим, ведь я успел проехать по нему не более пяти километров, а оно простиралось, даже не на двадцать, а на все тридцать пять километров и имело в ширину, в некоторых местах, до пяти километров и все было усеяно мумифицированными телами.

Хорошо еще, что в ущелье имелось несколько родников, стекающих в небольшую речушку и у меня была возможность сделать магические купальни. Обрадовало меня и то, что в долине имелся толстый слой плодородной почвы, на которой можно было срочно вырастить множество деревьев. Да и прочих строительных материалов, в основном камней и гравия, в долине было вполне предостаточно.

Взяв себе в помощники Уриэля, я запасся необходимыми припасами и мы подлетели к первой, самой небольшой группе, состоящей из полутора десятков воинов из племени майя. На них было множество золотых украшений и красивые плащи из птичьих перьев, но вооружены они были слабовато, дубинами с обсидиановыми остриями.

В три секунды я разоружил эту, воинственно настроенную толпу и вручил каждому воину по большому котелку с крышкой, из которого они могли до бесконечности лопать тушенку и по фляжке с отличным пивом, тоже неиссякаемой. На воинов майя это произвело очень большое впечатление и они заметно повеселели. Пиво и говяжью тушенку они сочли вполне неплохой диетой и потому стали громко благодарить меня. Во всяком случае так перевел мне их вопли Уриэль.

Успех первой акции меня обрадовал. Едва мы с Уриэлем принялись облетать войска, вернулся Конрад, который привел с собой первые несколько сотен воронов. Конни оказался отменным помощником и быстро вразумлял самые горячие головы и заставлял даже отчаянных буянов, прислушиваться к моим словам или словам Уриэля. Правда, мне болтать было особенно некогда, я все больше работал с Кольцом Творения.

Меня ненадолго отвлек шум, доносившийся из того места, где остановились мои друзья, но там вскоре все стихло и я смог продолжить работу. Конрад слетал туда и узнал в чем дело, вернувшись он рассказал мне, что какой-то немецкий вояка, нахально потребовал от сэра Харальда поделиться с ним своей подругой и когда получил вежливый отказ, попытался вызвать его на поединок, вот Конус и не выдержал, взял да и попортил рыцарский меч, перекусив его пополам. Рыцарь тут же пустил в Олесю стрелу из арбалета, но из этого ничего не вышло, кроме разве что того, что Харальд набил ему морду.

Этот инцидент заставил меня поторопиться. Но как я не спешил, а к полуночи мне удалось обеспечить провиантом только половину воинов, запертых в ущелье, в котором уже стало чувствительно попахивать мочой и испражнениями. Быстро пролетев вдоль ущелья, я сотворил в скалах несколько сотен отхожих мест, я вновь принялся решать продовольственную программу, которая осложнялась тем, что одновременно с ней мне приходилось заниматься разоружением этого войска.

Самым отрадным для меня явилось то, что братья-славяне не подкачали и когда я явился в их отряд, насчитывающий около пятнадцати тысяч человек, то обнаружил прелестную картину, пролившую на мое измученное сердце бальзам. Мои соотечественники веселились, пели песни и уже подружились друг с другом. Они даже организовали в складчину веселую пирушку из того немного, что оказалось в их карманах, сумках и походных фляжках.

Молодой, красивый ротмистр, лихо отплясывал камаринского, а его здоровенный древний предок, наигрывал эту залихватскую мелодию на костяном рожке. Здесь я позволил себе немного расслабиться, так как мне было достаточно сотворить для этих парней всего лишь несколько сотен походных кухонь, да столько же бочек с пивом, чтобы они сами организовали все остальное. Узнав же о том, что золотой рыцарь был свой, русак, да к тому же еще и казак с Кавказа, меня качнули несколько раз, высоко подбросив в воздух. Право же, я остался бы с этими парнями не только на всю ночь, но и согласился отправиться с ними в настоящий боевой поход.

Куда труднее было с немецкими рейтарами, которые вели себя крайне вызывающе и которых ничему не научил урок, преподанный их собрату сэром Харальдом Светлым. Они были заносчивы, грубы и нахальны, зато в смелости им было не отказать и эти ребята были уже готовы поднять бунт против моих строгих порядков. Однако, коньяк быстро сделал их куда более покладистыми и терпимыми. Предки тевтонцев, древние германские воины, были куда дисциплинированными, свое внезапное появление в Валгалле они восприняли как должное и готовы были ради этого сразиться с Черным рыцарем еще не один десяток раз.

Легко мне было договориться с викингами и их наследниками, которые, подобно славянам так же уже организовали общий стол и распевали песню за песней. Походные кухни, которые я изготовил для них из их же огромных топоров, были восприняты с благодарностью, а бочонки пива доставили огромное удовольствие и радость.

К утру все были, наконец, накормлены и напоены и я смог приступить к строительству казарм и магических купален. Если казармы я делал, хотя и роскошные, но все-таки временные, они должны были исчезнуть после того, как последний воин покинет это ущелье, то все три десятка купален были выстроены крепко и основательно. Когда воины проснулись, их ждало сразу три сюрприза: большие, удобные казармы, пусть и с маленькими, но отдельными комнатками, невероятно огромная стая воронов-гаруда, которых привели с собой Блэкки и Фай и магические купальни с золотистой водой.

Блэкстоун, узнав о том, что немецкий барон домогался Олеси, зверски рассвирепел и приказал своим воронам примерно наказать нахала. Вороны-гаруда набросились на грубого хама-рейтара и так отделали его, что на этого бедного солдата-наемника было страшно смотреть. За жестокой экзекуцией наблюдала в полном молчании большая толпа народа.

Никто не осмелился возразить воронам, видя над своими головами огромных птиц со страшными клювами и крыльями, которые запросто пробивали доспехи и прорубали в них дыры почище, чем тяжелый двуручный меч. Да и хамский поступок рыцаря был столь очевиден, что многие считали наказание вполне заслуженным, вот только никто из них даже не догадывался о том, каков будет финал этой трагедии.

Вудмены, подхватившие кричащего от боли, ослепленного и оскопленного бедолагу, тотчас поволокли его к магической купальне. Всем буянам, горлопанам и наглецам, воронами-гаруда был преподан отменный урок. Как не пытался отбиться от них здоровенный немецкий рейтар, закованный от макушки до пяток в вороненые латы, могучие черные птицы в пять минут превратили его в кровоточащий, вопящий от боли, кусок мяса. Заодно, воины увидели и то, как моя магическая купальня в считанные минуты восстановила зрение и детородные органы наемника, а также вылечила все его страшные раны.

Когда голый рейтар вылезал из воды, он с ужасом смотрел на воронов-гаруда, которые сидели вокруг купальни, косились на него своими оранжевыми глазами и громко выкрикивали в его адрес всяческие оскорбления и угрозы. Увидев в клюве одного из воронов свои собственные гениталии, рейтар, бегом добежав до своего коня, быстренько переоделся и тотчас помчался к сэру Харальду, чтобы тот разрешил ему пасть на колени перед Олесей и молить о прощении.

Русалочка была столь добра, что не только простила этого хама, но даже погладила его по щеке и посочувствовала его страданиям, чем окончательно покорила всех рыцарей, околачивавшихся поблизости от прелестной девушки с синими волосами. С этой минуты уже ни у кого не должно было возникнуть желания побузить. Вороны-гаруда были слишком серьезной силой, чтобы воины стали противиться их приказам.

Здоровенные, смелые до безумия, парни сгрудились вокруг магической купальни и не решались броситься в её золотые воды, видимо ожидая, какого-то особого соизволения. Посмеиваясь над этими вдруг оробевшими героями, я удалился, чтобы провести еще одну небольшую планерку со своими друзьями. Количество проблем хотя и слегка уменьшилось, по прежнему оставалось весьма внушительным.

Было хорошо уже и то, что умные птицы быстро растолкуют этим храбрецам, волею Создателя попавшим в Парадиз Ланд и принявшим в этой долине лютую смерть от руки Черного рыцаря, – Люцифера, ожившими и внезапно оказавшимися в лагере для перемещенных лиц, в какой мир они попали. Пока что все эти храбрецы и герои были веселы и беспечны и не особенно задумывались о том, что с ними случится дальше. Вся эта головная боль полностью досталась мне.

Самым растерянным и подавленным человеком в этой многотысячной толпе, оказался именно я. Такой заподляны от Создателя, я никак не ожидал. Это была чистая подстава. Так пыжиться, так корячиться, сначала добывать меч Дюрандаль, затем сберегать его, добираться до этого долбанного серого ущелья, трястись от страха перед встречей с Черным рыцарем, укокошить его, найти, наконец, заветный золотой щит, возложить на него меч и все впустую. Вместо того, чтобы немедленно вернуться домой, я заполучил на свою голову целую орду самых отчаянных парней и головную боль, что мне с ними со всеми делать дальше.

Облетая по периметру ущелье, стиснутое с боков высоченными горами, я хмуро матерился и непрерывно клял все и вся подряд, изливая свою желчь и негодование на неприступные, голые скалы, синее, безоблачное небо, а заодно и на весь Парадиз Ланд разом. Ангел Уриэль-младший летел подле меня и тихонько посмеивался. Видя, что я не знаю что делать дальше, он поддел меня:

– Ну, что, мессир, все придется начинать сначала? Куда ты намерен направиться теперь?

– Как это куда, конечно же в Синий замок, Ури, буду выколачивать из мага Карпинуса правду! – Огрызнулся я и, наконец, рассмеялся – Ури, ты представляешь себе, как меня подставили? Я то уже считал, что все, свободен, ан нет, фигушки. Ну, думаю, сейчас ко мне явится посланец Создателя, наградит по-царски и отправит обратно в Зазеркалье, так нет же тебе, хрена лысого. Ох, Ури, не нравится мне это жлобство, ох не нравится. Ох, чувствую я, дружище, что мне здесь еще придется трудиться, как медному котелку, до самой ишачьей пасхи и морковкиного заговенья.

Ангел расхохотался и похлопал меня крылом по темечку.

– Да, Михалыч, чего-чего, а оптимизма ты никогда не теряешь. Скажи лучше, что ты собираешься делать с этой дикой бандой? Ведь их кормить-поить, далеко не самая сложная задача. Куда их нам теперь на постой определять, вот задача. У тебя есть по этому поводу соображения?

Как раз по этому поводу соображения у меня были и я даже стал их понемногу воплощать в жизнь, чем и поделился со своими друзьями. План был предельно прост. Поскольку славяне показали себя на редкость организованным отрядом и до Малой Коляды было всего двести десять километров, я собирался выпустить их из спецприемника первыми. Конрад и Фай уже занимались обработкой моих соплеменников, рассказывая им о красивой речке Колядке, русских красавицах, райских небожительницах и тихой, патриархальной жизни в этом городе, обласканном великим магом Михалычем, который в семь секунд отправил на тот свет Черного рыцаря.

Блэкки уже послал своих гонцов к магу Альтиусу, с приказом срочно разбудить драконов, немного подкормить их и направить в это ущелье. Сделано это было не случайно. По словам мудрого ворона, каждый дракон мог взять себе на спину до пятисот человек и со скоростью не менее двухсот пятидесяти километров в час лететь хоть целые сутки подряд. Именно драконы должны были развести это войско по различным районам Парадиз Ланда. Любой другой вид транспорта нам не годился, так как воины могли просто разбежаться по дороге и собраться затем в банды. От драконов же, без парашютов, особенно не убежишь.

Разумеется, драконы Парадиз Ланда должны были поработать на меня отнюдь не бесплатно. Неподалеку от серого, безымянного ущелья, сразу за Змеиными горами находилось озеро с безлюдными берегами, которое я собирался превратить в драконью столицу. Озеро, по словам воронов, было хорошо зарыблено, а драконы были великолепными пловцами, так что все обещало сложиться довольно гармонично.

Четырем сотням драконов, правда, придется здорово потрудиться, но зато и награда им была обещана царская, ведь я намеревался отдать им во владение огромное озеро с акваторией в несколько тысяч квадратных километров. Отдать в вечное, полное и безраздельное пользование и позволить им размножаться, чтобы в Парадиз Ланде и для этих магических существ наступила весна.

Конечно, у меня могли найтись оппоненты, но без меча Дюрандаль им совершенно нечего было возразить мне по существу, а на все остальное, уже сами драконы чихать хотели. И кроме того, я вовсе не считал, что драконы должны были оставаться в Парадиз Ланде гражданами второго сорта. Уж коли они появились в этом мире по воле Создателя, то и жить должны ни чуть не хуже, чем ангелы или маги.

Настала пора и драконам во весь голос заявить о своих гражданских правах и потребовать защиты от произвола, со стороны всяческих любителей охоты на этих бедных магических существ. Хватит, настрадались, за сотни лет голодного сна. Теперь или никогда мне нужно было позаботиться о них. Блэкки, которому я первому изложил свой план, так и зашелся оглушительным карканьем от восторга.

Была в этом плане и еще одна изюминка, которая непременно должна была понравиться контингенту лиц, временно задержанных до особого указания Золотого рыцаря. Пожалуй лишь братьям славянам я доверял без каких-либо сомнений и отпускал их на волю без колебаний, хотя Малую Коляду очень трудно было считать беззащитным поселением, по причине постоянного проживания в этом городе всех трех богатырей сразу, а также моего тезки, прозванного Вещим. Как раз там с обороной все было в полном порядке.

Зато со всей остальной ордой срочно требовалось провести хорошую, политико-воспитательную работу, а потому я попросил Нефертити завербовать среди подданных мага Альтиуса несколько тысяч самых ненасытных дриад и направить их в солдатское ущелье. Думаю, что для приведения этой банды в чувство, дриадам не потребуется слишком много труда и они быстро смогут отобрать у бравых вояк часть их бешеной энергии. Если уж такие любвеобильные женщины не смогут обуздать эту толпу, то кто же тогда?

Такая постановка вопроса была вполне правомерной, так как я собирался продержать воинов в долине по крайней мере несколько месяцев для того, чтобы несколько тысяч мудрых воронов-гаруда научили их уму разуму и вколотили в их головы то, что теперь они демобилизованы. После того, как каждый из героев сдаст кандидатский минимум, он смоет выбрать себе место по душе и отправиться туда один или с компанией.

Поскольку дриады были не только прекрасны и ненасытны, но и обладали быстрым умом, да к тому же не были стяжательницами, я считал, что они смогут благотворно воздействовать на нравы отважных воинов, которых можно было считать элитой армии за все времена. До прилета первых драконов, а их следовало ожидать уже через сутки, двое, мне следовало успеть подготовить для них столицу.

Выстроив для своих друзей крепкую крепость, которую не смогла бы взять штурмом и втрое большая по числу армия, я поставил на поток изготовление всех тех деликатесов, которые имелись у нас в запасе и, взяв с собой Уриэля, отправился в краткосрочную командировку. Бравому же барону, Роже де-Турневилю, старому другу Харальда, было позволено остаться в крепости вместе с моими спутниками, поскольку при всем своем желании он не мог причинить им вреда.

Вороны-гаруда разнесли по ущелью мой приказ воинам, проститься со своими конями и передать их славянам, которые удостоились чести первыми покинуть ущелье. Хотя это приказ и вызвал глухое роптание, к открытому неповиновению он не привел, так как все прекрасно понимали то, что это действительно вынужденная мера. Кроме того держать в этом ущелье табун, размером почти в пятьдесят тысяч голов, было не только накладно, но и небезопасно, ведь уже сейчас вся трава была вытоптана. Некоторые рыцари плакали, прощаясь со своими боевыми конями и просили русских витязей, гусар, казаков и прочих кавалеристов, позаботится о них.

В десять часов утра, я возглавил это войско и повел его к выходу из ущелья. Вороны-гаруда зорко следили за тем, чтобы эвакуация прошла дисциплинированно. Подъехав к каменной стене, я проделал в ней туннель и выпустил сначала коней, которые галопом помчались по Лисьей дороге, ведомые передовым отрядом из нескольких сотен человек. Все были предупреждены о той опасности, какую таит Черный лес и о том, что только на Русалочьей дороге им ничто не угрожает.

Сидя верхом на крылатом магическом скакуне, я приветственно махал рукой этим бравым парням, которые построились в колонну по шесть всадников и выезжая из ущелья, отдавали мне воинские почести. У меня было радостно на душе, когда я видел то, как отточено и резко мне козырнул молодой красавчик, ротмистр-кавалерист и как четко взлетела к панаме крепкая рука кряжистого майора-пограничника, как ловко отсалютовал мне саблей лихой гусар-ахтырец.

Как же хотелось мне посидеть с этими смелыми ребятами ночью у костра, выпить с ними и послушать рассказы об их подвигах. Но, увы, это было теперь уделом псовинов и русалок, которых просто завораживали такие рассказы. Этим людям теперь предстояло входить в совершенно другую жизнь, такую странную и порой непонятную.

Когда последний русский воин покинул ущелье, я тщательно заделал проход, поставил перед этим местом самую мощную магическую преграду, какую только смог придумать и немедленно взмыл высоко в небо. С высоты птичьего полета я видел, как мчалась по Лисьей дороге стремительная конная лава, как радовались новой жизни мои соплеменники.

В Малой Коляде, уже готовились к их приезду и в тысячах дворов красны девицы готовили праздничные наряды и взбивали пуховые перины, чтобы утолить печали этих воинов, которые только вчера попали в удивительную райскую страну. Вороны уже разнесли по окрестностям эту новость и в Малую Коляду из лесов стали собираться те небожительницы, которые, так же как и эти герои мечтали о любви и счастье.

В далеком Зазеркалье все эти люди уже находились в объятьях смерти и спаслись от нее только по странной прихоти Создателя, чтобы вновь пасть от руки безжалостного Черного рыцаря, – Люцифера и снова возродиться. Души их в течение долгих столетий и даже тысяч лет оставались неподалеку от хладных трупов в полном оцепенении. Каким-то странным образом получилось так, что от момента их смерти и до возвращения к жизни прошли лишь считанные минуты.

Поднявшись на высоту в несколько километров, мы с Уриэлем полетели к Турьему озеру. Место для столицы драконов Блэкстоун предложил просто великолепное. Этот милый водоемчик имел в длину около восьмидесяти километров и в ширину пятьдесят и имел форму правильного овала. В озеро впадало около сотни рек и речушек и его украшало несколько живописных островов, но главным достоинством была широкая лента песчаного пляжа, простиравшаяся километров на десять в длину, напротив самого большого острова, на котором драконихи могли бы устраивать свои кладки.

Именно этот остров я и решил как следует подготовить к прилету драконьего племени, но магию творить я начала не с него. Медленно летая над озером на бреющем полете, я внимательно присматривался к его прозрачным, чистым водам. Озеро было глубоким, местами глубина его достигала трехсот метров. Рыбы в нем было не меряно: сиги и карпы, сомы и налимы, щуки и окуни, огромные осетры и форель, лосось и угри, а так же невероятная прорва всякой мелкой рыбешки. В общем это был настоящий рай для рыбака, но меня оно интересовало как неисчерпаемая кормовая база для драконов.

Уриэль с интересом наблюдал за тем, как я вылавливаю голубым лучом рыб, осматриваю их и снова отпускаю в воду. Когда же я подлетел к самому глубокому месту озера и заставил медленно подняться вверх огромный столб воды, с замершими в ней обитателями, вплоть до трехметрового слоя донного ила, ангел спросил меня:

– Мессир, зачем тебе все это?

– Ури, я хочу сделать так, чтобы у драконов не было проблем с питанием. – Нравоучительным, профессорским тоном ответил я ангелу – Голодный дракон, это опасный дракон и я пока что не вижу здесь ничего такого, что заинтересует этих гигантов в озере, ведь не станут же они сутками напролет гоняться за этой мелюзгой.

Как раз в этот момент, перед нами медленно проплывал вверх, огромный, четырехметровый осетр. Просмотрев весь водный столб, я вновь опустил его в воду и тут же приказал Узиилу подниматься вверх. Когда мы поднялись на двадцатикилометровую высоту и я смог увидеть все озеро целиком, то осветил его и всю прибрежную зону голубым светом и принялся творить довольно остроумное заклинание, которое должно было срочно увеличить размеры обитателей озера в семь раз, включая планктон и микроводоросли.

Разумеется, это не могло произойти в ту же секунду, но шесть часов срок довольно небольшой и к прилету первых драконов, им будет чем закусить. Уж лучше слопать десяток пятиметровых щук и закусить стайкой метровых лещей или нырнуть за пятнадцатиметровым сомом или двадцатиметровым осетром, чем цедить воду, стараясь набрать в объемистое брюхо ведро, другое пескарей. Сытость, как это всем известно, рождает добродушие.

Покончив с этой магией, я приказал Узиилу спуститься и занялся другой, превратив большой остров со скалистыми берегами, в настоящий отель для драконов, с доброй тысячью отдельных номеров-пещер, из которых к воде вели удобные спуски-лотки. Драконьи квартиры были довольно просторными, что бы в каждой из них могло поместиться сразу штук пять особей, имеющих размер под сотню метров в длину.

Пещеры опоясывали семикилометровый остров кольцом и располагались в два яруса. Внутри же острова я устроил огромную магическую купальню, в центре которой стояла на высоком постаменте, вокруг которого винтом поднималась лестница, гостиница для людей и магических существ, с просторной взлетно-посадочной площадкой на крыше.

Сначала купальня была способна принимать только тех обитателей Парадиз Ланда, которые уже были подвергнуты мною соответствующим обследованиям. Драконы в эту категорию еще не попали, но лишь до поры до времени. Закончив свою работу вчерне, мы с Уриэлем пролетели по номерам и придали драконьим квартирам кое-какое разнообразие, чтобы эти гиганты могли выбирать. Остальное им придется доделывать сами, привлекая на помощь магов, которые относились к драконам с гораздо большей любовью, чем люди, чуть не поставившие их жизнь под угрозу. По мнению Уриэля, Дракон-Сити, должен был непременно понравиться Годзилле.

Вечерело, мы с Уриэлем отдыхали на взлетно-посадочной площадке, которая поднималась над водной гладью метров на двести и смотрели, как в озере, вода которого приобрела зеленовато-рыжеватый оттенок, плещется и играет рыба. Для обычных рыбаков это озеро теперь было безнадежно испорчено, ведь далеко не каждый рыбак обрадуется, когда на его наживку, клюнет трехметровый лосось или пятиметровая щука. Мы с Уриэлем сидели и весело болтали о событиях последних двух дней, когда в воздухе послышался странный басовитый звук, как будто кто-то играл на огромном контрабасе. Уриэль с улыбкой встал из-за столика и выпуская крылья сказал:

– Мессир, это летят драконы. Давай встретим их в воздухе.

Красоту и мощь полета дракона, невозможно описать обычными словами. Тут явно нужно быть поэтом. Годзиллу я узнал сразу, хотя и не видел его ни разу и лишь знал до этого дня то, что он был самый крупный дракон в Парадизе, дракон-великан. Этот гигант имел в длину больше сто двадцати метров, но шестьдесят из них можно откинуть, так как это были длинная, гибкая шея и хвост.

Тело у дракона было веретенообразное и слегка сплющенное с боков. Задние лапы дракона, были вдвое длиннее передних, а пальцы длинные, с огромными когтями и снабжены перепонками, но в полете он плотно прижимал их к телу. Передние же лапы дракона, были очень похожи на человеческие руки и я уже знал что драконы даже умеют мастерить ими всяческие несложные вещицы. Только очень уж крупные.

Уриэль рассказал мне и о том, что драконы никогда не ползают на брюхе, они ходят на четырех лапах, но при желании могут ходить и на двух, когда им ничто не угрожает. Тогда они опираются на длинный, мощный и гибкий хвост и ходят вперевалку, как утки. Теперь я и сам, наконец, убедился в том, что морда у дракона была чрезвычайно обаятельная, с длинными усами, как у рака, и бахромчатой, клыкастой пастью. Китайцы очень хорошо сохранили в своей генетической памяти внешний вид этих гигантов, хотя и несколько потрафили им, наделяя их тело такой гибкостью.

Вдоль спины драконов росли в два ряда большие, по полтора метра в высоту, кожистые зубцы, образующие два гребня, между которыми проедут сразу пять всадников. Это позволяло, когда-то, использовать драконов в качестве скоростного и транспортного средства с довольно большой грузоподъемностью. К голове и к кончику хвоста зубцы гребней значительно уменьшались.

Самой же интересной деталью драконьей анатомии оказались их крылья, огромные, веерообразные, состоящие из длинных, костяных спиц и плотных, кожистых перепонок между ними. Передние спицы вырастали прямо из груди драконов и имели в диаметре около полуметра, а в длину не менее семидесяти пяти метров. Сразу было видно, что крылья у дракона складываются, словно два огромных веера и плотно прилегают к его телу.