Текст книги "Натуральное RPG (СИ)"

Автор книги: Исаак Вайнберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава тринадцатая. Если станет в жизни туго, то поможет плечо друга

Глава тринадцатая. Если станет в жизни туго, то поможет плечо друга

– Кто из вас посмел обидеть представительниц женской расы??!! – проревела четырёхрукая баба, закованная в матовую стальную броню. Её руки, словно чёрные лианы, оплетала шерсть из подмышек. На голове бабы вместо шлема красовалась верхняя половина головы какого-то мужика, явно свежесрубленная. Втрёх из четырёх рук она держала по топору, а в четвёртой – клубничное, судя по розоватому оттенку, мороженое. Она лизнула мороженое, обтёрла пышные усы локтем и злобно пронзила взглядом по очереди всех, кто стоял на стене.

– Эм… Да вроде бы никто. Был инцидент с женщиной-кузнецом… точнее…

– Кузнецом???!!! – перебила меня своим возмущением четырёхрукая баба. – Как смеешь ты использовать по отношению к высшей расе свои грязные мужицкие шофинитимы??!!! Используй феминитивы, когда говоришь о великих женщинах! Она тебе не кузнец, она кузнечиха!

– На самом деле, она была… Как это… Цирюльником… – уточнил я. – Ой, в смысле…

– Цирюльнишей! – пришла на помощь четырёхрукая баба. – Я знаю, что ты, жалкий членоносец, сотворил с ней! Назвал мужиком! Высшее оскорбление! Но до этого ты посмел заставить представительницу высшей расы мыть брюкву!

– Брюквиню… – поправил отец Борэлли.

Я покосился на него и по его трясущимся губам понял, что несчастный отец Борэлли близок к паническому обмороку, оттого и принялся нести хуйню.

– Женщина – это не посудомойка! – продолжила злобно греметь четырёхрукая баба. – Она создана для величия! Вы должны приклонять перед нами свои колени и не демонстрировать свои причиндалы!

– Прошу простить Сэра Мужеложца за это, – поспешил успокоить её я. – Поверьте, он вовсе не хотел, чтобы его причиндалы увидели женщины…

– Я говорю о маскулинности, червяк! – четырёхрукая баба метнула в стену один из своих топоров. Раздался треск камней – нас качнуло. – Не смейте выпячивать свои мужские черты! Этот мир больше не принадлежит вам, запомни!

– Простите, судари, меня за грубость, – вступил в разговор Сэр Мужеложец, – но вынужден я вас прервать, чтобы задать один всего вопрос: скажите, хлюпает у вас в ушах столь же свирепо, сколь хлюпает сейчас в моих? Не кажется ли вам, что баба та, что рук имеет больше двух, могла бы лишние использовать, чтобы закрыть свой рот, и прочь пойти из-под стены, держась за жопу остальными, коль не желает, чтоб в неё вонзили мы четыре сотни наших стрел?

– Чего ты там пропищал, держалка для волосатых кожаных мешков? – злобно сощурилась четырёхрукая баба.

– Сказал я то лишь, что вам и вашим сиськовислым баболюдям пора убраться из под наших стен, пока мужам отважным, что чествуют в стенах сей крепости войну и пьют со смертью красное вино, не надоело насмехаться над столь смешными вашими стараньями предать какой-то ценности отвратным бабобабским племенам. Мы с давних пор обходимся без вас, предпочитая мужеложство поганым межрасовым сношениям, и уж поверьте, куда приятней нам понежиться в объятьях сильного мужлана, чем в мерзких жидких сиськах спать разнеженной от мыла и духов девчачьей нечисти! Мужчина – вот венец творенья, и если я и встану на колени, то точно не пред бабой, а пред мужчиной, чтоб взять его сочнявую сосиску…

– Господи ты боже, блять, на хуй… – закатил глаза я.

Мы снова стояли в тронном зале. Вокруг взволнованно шушукалась толпа. Макс стоял передо мной и буравил меня суровым взглядом…

– Ну если ты видишь, что ситуация накаляется – ну переведи стрелку на другой день! – негодовал он.

– Да я слова не мог вставить! – принялся оправдываться я. – Этот Сэр Жопоёбец сцепился с этой четырёхрукой бородатой сукой – они сыпали взаимными оскорблениями…

– И что? – развёл руками Макс. – Нам теперь нужно драться с толпой бородатых баб?

– Да, – печально вздохнул я. – В четыре часа, за воротами…

– Я не буду бить девушек, – заметил Олег.

– Тебе и не придётся, – ещё более печально вздохнул я. – Судя по их виду, это они будут бить нас.

– Я не пойду на стрелку с девчонками… – продолжил упираться Олег. – У нас в деревне так говорят: ударил даму – женись…

– А ещё у вас в деревне заговор от рака делают… – напомнил я.

– И что? – нахмурился Олег. – Это вас, городских, как лохов, разводят всякими гаджетами: УЗИ, ФГДС, МРТ, ЛГБТ, а у нас каждый знает, что сила природы – лучший знахарь. Кто с природой связь сильную имеет, тот и заговор могучий может сотворить… А у вас, городских, связи с природой и нет нихуя – вот и не верите. Сам вот посуди: ваши учёные наши заговоры читают, а заговоры, разумеется, у них эффекта никакого не имеют, потому что связи у учёных с природой нет: всё эти ваши триджи-вышки глушат – вот им и кажется, что заговоры не работают, а это не так. Есть вещи, которые наукой не объяснишь, так-то…

– Угу, например, плоскую Землю… – усмехнулся Макс.

– Ой, ну вас с этой вашей нелепой теорией круглой Земли, – махнул рукой Олег. – Шароёбы смехотворные… Если Земля круглая, так с хуяли велосипед мой сам по себе не едет, а? Круг он всегда под наклоном, а значит, велосипед должен ехать сам. А вода? Чего она каждую ночь в небо не улетает, когда Земля переворачивается? А если Земля вращается, да ещё и так быстро, почему я не могу оказаться в Австралии, просто подпрыгнув? Я могу вам сотни таких вопросов задать, и вы ни на один не сможете ответить, потому что вам мозги промыли в интернете вашем…

– На эти вопросы может ответить физика из программы средней школы… – попытался поспорить Макс.

– Хуизика! – отмахнулся Олег. – Мой отец эту физику преподавал вообще-то!

– Да? – удивился я.

– Пизда! – передразнил Олег. – Разобрались бы сначала в вопросе! Физика – это брусья, бег, подтягивания, волейбол… Нет там ничего про круглую Землю – уж поверь мне – я знаю, о чем говорю!

– То есть твой отец физру преподавал, я правильно понял? – уточнил я.

– Физическую культуру! Физику – как вы её называете!

– Понятно… – вздохнул я. – Сэр Мужеложец: какой план?

– Тревожится не стоит, милый Лорд! – заверил меня Сэр Мужеложец. – Через не более чем час составим мы семь рядов крестьянских вил и восемь стражьих копий! Гонцов уже отправил я!

– Семь рядов – это сколько человек? – нахмурился я. – Сколько людей в одном ряду?

– Один, мой Лорд. Один крестьянин в ряд – иначе быть не может. Крестьянский люд обучен ремеслу войны премало и не способен он держать строёв!

– Ох пососал бы я б сейчас хуёв… – невесело закончил рифму Макс.

– Не сомневаюсь… – смерил я презрительным взглядом друга.

– Да я его подъебать хотел… – принялся оправдываться Макс.

– Поебать? – поддел его Олег.

– Ой, да пошли вы на хуй, оба! Я не гей!

– Я предлагаю немедленно обложить всех жителей замка внеплановой данью! – заявил отец Борэлли.

– Всё не угомонишься? – покосился на него Макс.

– Мы не будем облагать дополнительным налогом людей в такое непростое время. Возьмём с них дань в следующем месяце, когда положено…

– Но Милорд! Вы же видели это грозное войско! Они наверняка убьют всех жителей! Кто же будет нам платить дань?? Нужно собирать сейчас – пока ещё не слишком поздно!

– Вот скажи, ты совсем тупой? – скривился Макс. – Если они всех убьют, то и тебя с твоими монахами тоже. Нахрена тебе тогда деньги?

– Вы думаете, они посмеют убивать божьих слуг??? – выпучил от ужаса глаза отец Борэлли.

– А ты выйди и посмотри на свой храм с его вытянутым куполом…

– А что с ним не так? – нахмурился отец Борэлли.

– Больно он похож на золочёный елдак… – усмехнулся Макс. – Монумент хуепоклонства какой-то…

– Господи боже! Нужно же срочно его снести!

С этими словами отец Борэлли выбежал из зала.

– А где, кстати, Асим? – спросил я, оглядываясь по сторонам…

Мы стояли посреди поля.

Я сидел на закованном в золочёную броню коне, и сам был закован в такую же броню. В руке моей был тяжеленный меч, а на голове корона. Рядом со мной на коне сидел Сэр Мужеложец. А за нашими спинами стояли шесть крестьян и один стражник: остальные драться с девчонками отказались, под предлогом того, что это идёт вразрез с их принципами (хотя, на самом деле всем понятно, что эти пидоры просто испугались).

Я бы, честно говоря, тоже остался в замке, но Сэр Мужеложец уверил меня, что исход этого противостояния решит битва двух лучших воинов: его и четырёхрукой бабы.

Четырёхрукая баба, кстати, стояла в нескольких десятках метров впереди, вместе со своими бородатыми подружанями…

– Сегодня могут погибнуть многие, но я как великодушный Лорд Северных равнин не желаю этого! – прокричал я. – И я предлагаю решить наши разногласия в поединке между двумя лучшими нашими воинами!

– У нас нет воинов! – прокричала четырёхрукая баба. – Только воинши! И я отказываю тебе в просьбе, жалкий членистоногий! Ты будешь молить о пощаде! Но не получишь её! Мы будем трахать тебя так же, как ты трахал миллионы несчастных женщин тысячи лет!

– Вы переоцениваете мой сексуальный опыт, миссис… – заметил я, и мне почему-то вспомнилась родительская кошка…

– Не смей называть меня миссис! Я не твоя обслуга! Я мистерша!

– Мне кажется, Милорд, что время для речей прошло, – заметил Сэр Мужеложец. – Настало время говорить калёной стали! И пусть разят мечи их так же точно, как рыцари разят друг друга в жестоких страстных однополых…

– Я понял мысль… – прервал его я. – Но мне кажется, нам лучше отступить и собрать армию поб…

– Король не может отступить! – оборвал меня Сэр Мужеложец. – Вы – Лорд Земель, и вам не ведом страх! Скачите же вперёд, разя своих врагов мечом, благословленным богом и отцами! А я последую за вами и буду бить всех тех, кто не падет от вашей стали!

С этими словами он звонко шлёпнул мою коняшку по жопе, торчащей из-под защитного панциря. Конина заржала и помчалась вперёд.

– ЁБ! ТВОЮ! НАХУЙ! МАТЬ!!!! – завопил я, из последних сил держась за поводья и стараясь не вылететь к ебеням из блядского седла, будучи нагруженным семидесятикилограммовой бронёй и пятнадцатикилограммовым мечом…

Толпа бородатых баб была всё ближе. Они стояли на своих местах: на лицах их играли хищные улыбки: они явно мечтали насадить мужичачью плоть на свои топоры…

Лошадь влетела в толпу. Я слетел с лошади. Жуткий грохот лат. Рёбра затрещали, в глазах потемнело.

– Уровень вашего допуска был повышен, – раздался в моей голове суровый голос ИИИ. – Ваш текущий уровень допуска «Ч-ДВА» – вам доступны новые тактически ресурсы. Провести демонстрацию?

– Бля… – прохрипел я, сплёвывая кровь. Падение выбило из меня дух, и я вообще не понимал, где нахожусь, и что блять произошло…

– Подтверждение получено. Провожу демонстрацию.

Даже сквозь закрытые глаза я понял, что вокруг меня полыхнула какая-то безумно яркая белая вспышка. Следом раздался жуткий грохот.

Я сделал над собой усилие и открыл глаза. На меня злобно таращилась бородатая морда четырёхрукой бабы.

Она была мертва….

Я опустил взгляд ниже и увидел зажатую в своей руке рукоять меча, лезвие которого по самую гарду вошло в грудь четырёхрукой….

– Ёбушки-воробушки…

Я хотел было резко встать, не желая так близко находиться рядом с дохляком, но забыл, что облачён в тяжёлые латы, так что вместо этого лишь повалился сначала набок, а потом упал на спину. Я поглядел по сторонам, вокруг меня в воздухе витал чёрный пепел. Никого из злобных бородатых баб не было видно…

«Неужто убежали?» – подумалось мне…

– Да здравствуйте Король Владик Беббанбургский! – завопил кто-то. – Повелитель Северных равнин! Великий Маг, владеющий силой грома и молний! Спаситель Королевства! Спаситель Северных равнин!

– Чего бля…? – вытаращил в небо глаза я…

Глава четырнадцатая. Кто не родился пацаном – тому уже не стать отцом

Глава четырнадцатая. Кто не родился пацаном – тому уже не стать отцом

– Король Владян Громовержец! – ревел зал.

Я сидел во главе огромного праздничного стола, богато накрытого сотнями видов брюквы и хлеба. За столом собрались все тридцать богатых жителей этих земель. С одной стороны стола, рядом со мной, сидели Макс, Олег и Асим, а с другой – Сэр Мужеложец, отец Борэлли и Бородатая баба, она же красивых дел мастер, которая днём швырялась лекарями, бегала по потолкам и выбивала оконные рамы.

Какой-то мужик, который даже не присутствовал на битве, бегал по столу и, периодически отвлекаясь, чтобы приложиться к графину с вином, громко и достаточно вольно пересказывал историю сегодняшней битвы:

– Он спрыгивает с коня и с воплем пронзает эту четырёхрукую скотину мечом и говорит: «Что ты теперь скажешь о силе мужчин, жалкая картофелечистка?!» Баба умоляла его о пощаде, но Лорд Владян не ведает жалости и сострадания! Он провернул свой меч в жестокой ране. Раздался хруст, затем истошный вопль, и тварь затихла, испустив на веке дух!

Зал довольно загудел. Все присутствующие принялись стучать кубками по столу.

– Но это ещё не всё! – перекричал толпу настольный пьяньчужка. – Потом Король Владян Беббанбургский обернулся к остальным бабёнкам и, воздев руки к небу, молвил: «Я никогда не дрался с женщинами, но раз вы считаете себя нам ровней, так узрите же то, что привело мужчин на вершину пищевой цепочки!». И с неба обрушились сотни молний, превратив их всех в пепел. А когда вопящие души озлобленных баб с воплями ужаса вздымали к небу, наш Король Громовержец проревел им в след: «И передайте вашей жалкой смехотворной Матке, что я иду за ней!».

– Нихуя себе… – присвистнул Макс и с уважением посмотрел на меня. – Всё так и было, бро?

– Довольно вольный пересказ тех событий, но, в целом, верно, – кивнул я и гордо приосанился. – Только я одного не понял: а разве четырёхрукая баба не была этой самой Бабьей Маткой?

– О нет, милорд, что вы! – махнул рукой отец Борэлли. – Если бы это была сама Матка, то под нашими стенами собрались бы тысячи и тысячи воительниц! Это была всего лишь её единственная любимая дочь Валюша. Кстати, должен признать, что я был поражён вашей смелостью, милорд! Передать ей столь грозное послание, зная, как она поступила с Королём Южных Земель – Леопольдом Святославовичем, который просто назвал её дочурку бранным словом…

– А как она с ним поступила? – спросил я, подавшись вперёд. Сердце моё забилось чаще…

– Довольно типично для этой дикарки, – пожал плечами отец Борэлли. – Привела к его воротам всё своё войско, убила всех жителей, а Короля посадила в бочку. Затем засыпала крысами и заколотила, не забыв сделать несколько отверстий, чтобы ему было чем дышать. Целые сутки его истошные вопли разносились по округе, Милорд…

– Эй, слышь! – вскочил с места я, жестами призывая алкоголика на столе срочно спускаться. – А ну-ка завали своё ебало нахуй! Сядь, блять, на жопу и жри свою брюкву!

– Ты чего, Владян? – удивился Олег.

– Да заебало уже всех слушать, как он горланит! Мы тут не для этого собрались! Дай, блять, людям насладиться праздничной тишиной!

– Нет! Нет! Нет! – запротестовал зал. – Продолжай, Стэфан! Наваливай!

– Хочу слушать эту историю всю ночь! – прокричал кто-то.

– Да! Завтра разнесём её по всему миру! Пусть все знают о том, что наш Король – могучий маг и женоненавистник, убивший единственную дочь феминистической стервы Матки!

– НУ-КА ЗАТКНУЛИСЬ ВСЕ НАХУЙ! – почти истерично провопил я. – Никто не будет никому нихуя рассказывать! Это понятно, бля?!

Я потратил целую минуту, чтобы злобно зыркнуть на каждого из присутствующих. По их удивлённым лицам было ясно, что мне стоит разъяснить свою позицию… Но не могу же я сказать им, что я – великий Король-Маг Владян Беббанбургский – испугался кары Бабьей Матки?

– Если вы, пидормоты, будете пиздеть о моих подвигах направо и налево, то мы потеряем тактическое преимущество! Ведь если враг не знает о моём могуществе, то и не станет готовиться дать ему отпор. Мысль ясна?

На какое-то время в зале повисла тишина.

– Король Громовержец ещё и великий тактик! – наконец закричал кто-то.

– Дело говоришь!

– Давайте пить!

– О да! А потом разденемся мы все и станем целоваться! – присоединился к всеобщей радости Сэр Мужеложец.

– Да! – разорвал внезапно наступившую тишину радостный вопль Макса. – То есть… Нет! Фу! Мерзость! Не надо нам этой хуйни тут!

– О боги! За столом шпион! – Сэр Мужеложец вскочил из-за стола и выхватил меч из ножен.

Бородатая баба тоже вскочила с места, схватила отца Борэлли и бросила в Сэра Мужеложца. Затем она низко угрожающе зарычала, озираясь по сторонам, и, опрокинув стол (весивший не меньше пятисот килограммов), одним прыжком выпрыгнула в окно (которое было в полусотне метров от места, где она стояла).

– Какого… – начал было Макс.

– Спасите меня! – завопил отец Борелли.

Я посмотрел в его сторону: несчастный был зажат в рыцарских объятьях Сэра Мужеложца, который пытался дотянуться губами до его шеи.

– Мой сладкий ты церковный пирожочек! Теперь не бог, а я, твой ласковый дружочек!

– А ну хватит! – ударил по столу кулаками я. – Никто не будет целовать мужиков в моём присутствии! Сейчас же бросьте эту хуйню!

Сэр Мужеложец послушно отбросил отца Борэлли в сторону и, виновато поклонившись, поднял свой меч и убрал в ножны.

– А теперь объясните мне: как она тут оказалась??? – возмутился я. – Неужто никто не заметил Бородатую бабу за столом???

– Позволю я себе ответить вам, мой Лорд, – снова поклонился Сэр Мужеложец. – Коварна женщина, и даже ум приходит к ней, когда замыслила она дурное! Девчачий люд давно заметил, что для мужей он не приметен… Мужчина, со времён создания планеты, любил других мужчин и их могучий стан. И не любил он жалких и невзрачных женщин, что жили, словно крысы под камнями и в подвалах, питаясь крупами и сочною ботвой, которую там люди оставляли на храненье! И вот, чтобы добиться хоть какого-то мужского уваженья, придумали они носить подвески и другие украшенья! Известно всем от мало до велика, что блеск роскошных побрякушек опасен для мужского племени, как яд! Сияние вульгарное блестяшек золочёных способно мозг мужской дурманить утончённый, и каждый день нося сережки эти, по капли яда выдавая день за днём, созданья гнилодушные – в народе просто «леди», – навеки долгие владенье обрели над мужиком. Вот так когда-то гордые, прекрасные созданья, что силою мужской были полны, познали грязь с поганой женщиной сношенья, и хлюпанье их мерзких смехотворных дыр дороже стало им родных упругих мужечачьих…

– Достаточно! – поднял руку я. – Меня больше беспокоит то, что Бородатая баба сейчас находится на пути к Матке… И несёт с собой историю о том, как я дерзко убил её дочку…

– Так это же круто, нет? – нахмурился Олег. – Нахлобучишь и её тоже. Ты же Бог молнии! Вон как уделал предыдущих сучек! Не то чтобы я поддерживаю идею избиения девчонок, конечно… Но справился ты как надо! Все эти пафосные речи – ебанись! Дух захватывает!

– Ваше Величество! Вам прислали послание! – в зал вбежал стражник, в одной руке у него болтался оторванный человеческий член, а в другой он держал смятую окровавленную записку.

– Перекинули через стену привязанным к оторванному члену?? – с ужасом догадался я, таращась на причиндалы, зажатые в руке стражника…

– Что?? – не понял стражник. – Нет, Милорд! Как можно?? Его прислали голубиной почтой…

– А член? – не понял я.

– Член? – нахмурился стражник. – А что член?

– Вот и мне, блять, интересно, а член-то что? Это у тебя там в руке голубь понурый что ли? Мне отсюда видится, что это огромная, тринадцатисантиметровая хуятина! Вот я и спрашиваю: что делает ебучий откромсанный хер в твоей злоебучей клешне???

– Ой, простите, ваша Светлость! – солдат торопливо спрятал член за пазуху и низко поклонился. – Когда меня попросили отнести вам послание, я только заступил на смену и был занят работой, скопившейся за выходные… В общем, я так спешил, ваша Светлость, что забыл о приличиях, и не подумал, что у вас тут банкет и вельможи… Вот и приволок его с собой с дуру… Прошу не гневаться, Милорд…

– Кем же ты работаешь? – спросил я. – Хотя, знаешь… лучше не рассказывай… Что там в послании?

– Ничего важного, Милорд: рекламная рассылка.

– То есть ты бежал сюда, размахивая хуятиной, чтобы принести мне рекламу??? И откуда ты вообще знаешь, что там реклама? Я думал, тут только я умею читать…

– Там нет текста, Милорд! Это же реклама! – стражник поспешно развернул листок и на вытянутых руках повернул ко мне.

На листе был нарисованный какой-то оборванец, праздно лежащий в гамаке и жрущий брюкву (это точно она – больше тут никакой круглой еды нет), а рядом с ним, грустно понурив голову, стоит какой-то вельможа и ковыряет носком сапога землю.

Чуть ниже был нарисован роскошный кнут с длинной плетью.

Ещё ниже были изображены те же самые персонажи, только оборванец теперь, обливаясь потом, пахал поле, а вельможа с довольным лицом жевал брюкву, лежа в гамаке.

В самом низу была нарисована одна большая монета, пять монет поменьше и карта с помеченным на ней крестом местом – видимо, магазином, где можно было приобрести этот замечательный инструмент мотивации рабов.

– Неплохая реклама… – вынужден был признать я.

Напряжение, сковавшее мою грудь, начало спадать. Я уж испугался, что он принёс угрожающее послание от Матки…

В этот момент раздался звук бьющегося стекла, и к моим ногам упал оторванный член, обёрнутый мятой бумагой…

– Постойте, Милорд! На улице так холодно – вам нужно вернуться в замок! – кричал один из бегущих за мной стражников.

Я уже успел отбежать на четыре километра от замка и не планировал останавливаться на достигнутом: нужно съебаться из этой пизданутой страны раньше, чем меня найдёт Бабья Матка.

– Лучше я замёрзну нахер! – прокричал я. – До свидания, блять!

– Но Милорд, тут водятся волки! – не сдавался стражник.

– И наглухо пизданутые тёлки! – прокричал я. – Уж лучше пусть меня волки сожрут!

– Впервые вижу я, как человек бежит от члена, как от смерти… – заговорил Сэр Мужеложец. Его лошадь медленно ковыляла справа от меня, а он, соответственно, сидел верхом на ней. – Коль бросил бы кто член в меня… Поверьте, Лорд, я принял бы его достойно!

– Не сомневаюсь! Вот только я, в отличие от тебя, не привык, чтобы в меня хуи кидали!

– Воу! Это было неплохо, бро… – заметил Макс. Он сидел в повозке, которая катилась слева от меня. В этой же повозке сидели Олег, Асим и отец Борэлли. – Но Сэр Мужеёбец прав: ты же Громовержец, Владян! Ты разъебёшь их всех! Чего ты боишься?

– Ты видел вообще, блять, что она нарисовала в записке???! – провизжал я. – А я тебе расскажу! Она нарисовала меня! И очень похоже нарисовала, надо сказать!

– Ну и что? – нахмурился Макс. – Может, она тебя типа порадовать хотела? Подарок победителю. Знак дружбы и всё-такое…

– Порадовать, блять???! Она меня сидящим на копье нарисовала, с собственным членом во рту! Как это, сука, меня порадовать могло???

– С чего ты решил, что с собственным? – нахмурился Макс.

– Хуй знает! Может быть, потому, что мой на картинке был отрезан???

– Ну бля, может, она твой хуй замариновала, чтоб над троном поставить, или там собакам скормила, а тебе какой-то другой в рот засунула… У неё-то, судя по всему, оторванных хуёв хватает, раз она их вместо грузов для писем использует…

– Оторванный хуй – это угроза, дебил! – выкрикнул я.

– С чего это ты решил? – ещё больше нахмурился Макс. – В чём тут угроза-то? Типа: смотри, у меня есть оторванный хуй? Ну нихуя себе… Даже у нашего сраного стражника есть оторванный хер – ты сам видел… Короче, мне кажется, у них там просто хуй дешевле камней ценится – потому к нему маляву и прикрутили. Сам подумай: это же фемки-мужененавистницы – зачем им хуи? Вот и разбрасываются… Тем более там микрочлен какой-то был, такой и нормальная баба выкинула бы, не только фемка, причём не задумываясь…

– Ебанутый что ли? – злобно зыркнул в его сторону я. – Там была просто монструозная шняга! Если раздрочить – сантиметров четырнадцать будет точно!

– Четырнадцать? – усмехнулся Макс. – Да у кота твоих родителей хер четырнадцать сантиметров, наверное…

– Ой, да ебал я этого кота! – отмахнулся я, смотря себе под ноги, чтобы не споткнуться и не разбить морду о какой-нибудь булыжник. – Закрыли тему! А то сейчас начнутся эти твои «легенды о восемнадцатисантиметровых членах»…

– Ну закрыли и за… Что это там?? – Макс показал куда-то вперёд.

Я поднял глаза: линия горизонта горела от…

– Это факелы! – испуганно взвизгнул отец Борэлли. Тысячи и тысячи факелов!

– Несметные полчища Бабьей Матки! – в панике прокричал кто-то из стражей.