Текст книги "Натуральное RPG (СИ)"

Автор книги: Исаак Вайнберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Глава одиннадцатая. Я такой, какой я есть – мои главные достоинства: кулаки, совесть и честь

Глава одиннадцатая. Я такой, какой я есть – мои главные достоинства: кулаки, совесть и честь

– В каком, блять, смысле вы не выпустите нас из города? – возмущался я.

Мыс с друзьями и Сэром Мужеложцем, который вызвался проводить нас до границы, стояли перед запертыми воротами. Дорогу нам преградила стража.

– Милорд, я прошу вас простить мне мою дерзость, – склонил голову один из стражников. – Но теперь вы – Король этих земель, и мы не можем отпустить вас из замка в столь смутное время…

– Схуяли это я Король? – удивился я.

– К сожалению, у Короля Артура не было наследников и братьев, а его супруга бежала из замка с любовниками. Случилось так, что ближайшим кандидатом на престол оказались вы, милорд.

– Не было никого ближе?? – ещё больше удивился я.

– Был ещё кузнец… – замялся стражник. – Его зубы лишь немного уступали вашим в совершенстве, но за минуту до коронации он… Эм… Трагически скончался…

– Как это случилось? – и ещё больше удивился я, хотя, казалось бы, куда уж больше.

– Его… Его убили заговорщики, милорд, – смотря себе под ноги, сообщил стражник. – Они сделают всё, чтобы не допустить к короне никого, кроме бастарда Короля Артура. Мы пытались объяснить заговорщикам, что с удовольствием отдадим престол этому самому бастарду, но они ни в какую не согласились называть его имя… Кажется, на самом деле они не очень-то и хотят, чтобы он пришёл к власти – им просто нравится плести интриги и убивать претендентов на трон, а если бастард его займёт, то они потеряют возможность заниматься любимым делом…

– И как давно заговорщики убивают претендентов на трон? – спросил я.

– Сложно сказать точно, милорд…

Стражник принялся вести подсчёты на пальцах, затем посмотрел на небо, видимо, надеясь определить по облакам, какой сейчас год; потом принялся копаться в карманах, нашёл там какие-то свитки, хотел было прочесть их, но вспомнил, что не умеет читать, послал за писарем, пришла его жена и сообщила, что он скоропостижно скончался от тяжёлого поноса; пришлось думать, как найти ещё кого-то, обученного грамоте – стали размышлять, как найти такого человека, решили развесить объявления, но, чтобы их написать, нужно было уметь писать, а он не умел, пришлось писать мне; в итоге развесили объявления, прождали до самого вечера, потом решили подождать до утра – мало ли людям нужно обсудить это решение с семьёй и обдумать ночью, но утром никто так и не пришёл, и тут я не выдержал:

– Дай сюда свои ебучие свитки! – я вырвал из его рук свитки и изучил каждый из них.

– Сука! – я бросил свитки ему в его охуевшую морду. – Они все пустые!

– Простите, милорд, – испуганно поклонился стражник. – Если бы я умел читать, я бы непременно понял это и сам, но я, к своему стыду, не столь образован, как ваше величество…

– Чтобы понять, что свитки пустые, не нужно… Ай, блять, похуй! – раздражённо махнул рукой я. – Так вы можете ответить на вопрос?

– Какой вопрос? – не понял стражник.

– Как давно заговорщики убивают претендентов на трон? – напомнил я.

– Ааа… – почесал в затылке стражник. – Сейчас прикину….

И снова расчёты на пальцах, тяжёлые раздумья, расспросы коллег и прохожих…

– Заговорщики убивают претендентов на трон со вчерашнего утра, милорд, наконец сообщил стражник.

Повисла тишина.

– То есть когда мы вчера пришли к этим воротам… – начал было я.

– Они орудовали уж минут двадцать, а то и двадцать пять как, ваше Величество, – поспешил ответить стражник и гордо выпятил грудь, явно довольный мастерством и точностью проведённого им расследования…

– И как давно вы знаете о существовании заговорщиков? – решил уточнить я.

– Со вчерашнего утра, милорд, – ответил стражник. – Как только они убили кузнеца и оставили на его мёртвом теле записку с требованиями…

– И как же вы прочитали эту записку?

– Никак, милорд. Я попросил их прочитать её мне вслух, а потом задал дополнительные вопросы.

– Пиздец, – заключил я.

– Спасибо, Ваше Величество, – стражник встал по стойке смирно. – Но прошу вас, милорд: давайте же отложим эти разговоры и отправимся на коронацию вашей особы!

– Ты совсем охуел? – выпучил глаза я. – Ты только что… Точнее вчера, сказал, что кто-то хуячит всех претендентов на корону, а теперь предлагаешь мне пойти на коронацию?

– Да, милорд, – кивнул стражник. – Вы – Король, но без коронации вас не признает духовенство, милорд.

– Знаешь что: иди-ка ты нахуй вместе со своим ебучим духовым оркестром, – предложил я. – Мне не похуй, признает меня ваш оркестр или нет? Я люблю электронную музыку… Короче, я не собираюсь идти на коронацию, чтобы меня поставили на перо какие-то пизданутые заговорщики!

– Милорд не должен волноваться, ведь есть кому за ним следить, – поспешил успокоить меня Сэр Мужеложец. – Мой меч сразит любого, кто посмеет вас убить!

– О, большое вам спасибо, Сэр Жопоёбец, – я отвесил ему издевательский поклон. – А скажите: возможно ли сразить их ДО того, как они меня убьют?

– Хотел бы я сказать, что это можно, – смутился Сэр Мужеложец. – Но, к сожалению, нельзя. Ведь я смогу узнать злодея лишь тогда, когда свершит он своё дело, а наказать его мечом до той поры мне запрещает честь, ведь не свершал он ничего, а лишь задумал, а если каждого рубить, кто думает о чём-то скверном, то на Земле не станет никого. Вот я, к примеру, утром этим раздумывал над тем, как вами б овладел, но разве плохо это думать, как вашу нежную попёнку, я насажу на свой…

– Я понял твою мысль! – оборвал его я и посмотрел на стражника. – Я могу отказаться от этой ебучей короны?

– Да, милорд, разумеется, – охотно закивал стражник.

– Тогда я отказываюсь от короны, – с облегчением сказал я.

– Вам придётся подождать, пока я схожу за бумагами… – стражник отдал своё копье товарищу и принялся разминаться так, словно готовился бежать стометровку.

– Ничего страшного – мы не сильно торопимся, – уверил его я.

– Вы можете подождать меня на главной площади, – предложил стражник. – Я приведу палача, и там же закончим со всеми формальностями…

– Палача? – удивился я. – Это что ещё за формальности такие?

– Казнь за оскорбление короны, разумеется, – как нечто само-собой разумеющееся сообщил стражник. – Отказ от принятия короны оскорбляет её, а оскорбление короны должно быть смыто кровью оскорбившего. А теперь я, с вашего позволения, пойду…

– Так, давайте-ка не будет торопиться! – поднял ладони я. – Нам всем нужно остыть! Вы неправильно меня поняли: я не собирался отказываться от короны… Я хотел отказаться от…

– От коровы, – пришёл мне на помощь Олег.

– Корова – мать природы, – напомнил Асим. – Коза для лохов – корова для пацанов.

– Вот именно, – кивнул я.

Я стоял посреди просторного зала с высокими гранитными колоннами, державшими тяжёлый свод. За моей спиной стояли два золотых трона, а передо мной полумесяцем расположилась толпа человек из тридцати. Все они были одеты в меха, золотые брюлики и чулки, кроме женщин: их тут было всего две, и они были одеты в доспехи – оба их чучела висели над входом в зал в позах бегущих ланей.

– Лорд Владян Беббанбургский! Готовы ли вы принять сею корону во славу господа бога нашего и детей его, и всех родственников мужского пола, но не женского?

Этот вопрос задал толстый мужик в расшитой золотом рясе, с шапкой высотой под три метра, которую длинной палкой придерживал молодой паренёк в чёрной сутане. Звали этого стилягу отец Борэлли.

– Клянусь! – решительно ответил я, высоко задрав голову.

За моей спиной стелился плащ из белоснежной шкуры, грудь была закована в золочёный панцирь, на ногах были белые облегающие рейтузы и золотые туфли с лихо закрученными носами.

– Клянётесь ли вы собирать налоги в честь господа бога нашего мужского пола и отдавать девять десятых долей собранных благ на нужды многострадальной церкви?

– А не дохуя ли? – удивился я.

– Господь бог страдал ради вас много тысячелетий, – напомнил отец Борэлли. – Ради вас он творил чудеса, делился мудростью, много читал… Так неужели вы теперь не готовы отдать ему накопившиеся долги?

– Не совсем понял, – нахмурился я. – Страдал бог, а деньги отдать надо тебе?

– Церкви, – поправил меня отец Борэлли. – Церковь – это посредник между грешниками и богом, милорд…

– И какие у вас комиссионные за посредничество? – решил уточнить я. – Может, давайте лучше будем грузить золотишко на баллисты, коих у нас, насколько я знаю, хоть жопой жри, и хуячить его сразу в облака, не тратясь на агентские вознаграждения. Как вам такое? Если вы сдираете за свои услуги процентов семьдесят, то так мы начнём получать на эти же семьдесят процентов больше благодати от бога, потому что его доходы вырастут, а значит и его к нам милость вырастет прямо пропорционально…

– Но богу не нужно золото! – возмутился отец Борэлли.

– Тогда я решительно не понимаю, зачем вам нужна доля с налогов!

– Слушайте, сегодня такой великий день… – вступил в разговор Макс. – Отец Борэлли: давайте пропустим эту спорную клятву и вернёмся к ней позже. Подготовьте отчёт по расходам бога на принесённые им ради нас жертвы, затем посчитайте, сколько мы уже выплатили, учтите ваши комиссионные и траты, подготовьте смету, ну, короче, предоставьте нам цифры, и его Величество Владян всё рассмотрит…

– Неслыханно! – возмутился отец Борэлли. – Нельзя торговаться с богом!

– Господь учит нас быть разумными, – пожал плечами Макс, – а транжирить налоги без какого-либо учёта – это крайне неразумно…

– Господь ничего не говорил про разумность! – отмахнулся отец Борэлли.

– Тогда подготовьте и бумаги, об этом свидетельствующие, а его Величество всё рассмотрит, – порекомендовал Макс. – А теперь давайте закончим церемонию, пока не явились заговорщики и не испортили нам вечеринку…

– Я не буду благословлять Короля, который не ценит бога! – покраснел от ярости отец Борэлли.

– Я охуенно ценю бога, – заверил отца Борэлли я и обратился к залу. – А ещё я ценю благосостояние своих граждан! И посему хочу, чтобы они платили мне за крышу только то, что действительно необходимо! Моя первоочередная задача снизить налоговые ставки для всех присутствующих в этом зале на пятьдесят процентов! Но раз вы этого не хотите и желаете отдать эти деньги церкви, то мне придётся уступить…

– Нет!

– Хуй ему на рыло!

– Долой церковь!

Зал забурлил от негодования: никто из присутствующих явно не желал проебать внезапные пятидесятипроцентные скидки по налогам…

Ситуация начала накаляться. Люди принялись доставать ножи…

– Ладно! – испуганно вскрикнул отец Борэлли. – Благословляю вас на управление нашим королевством, но надеюсь, что вы примите разумное решение и жалуете церкви хотя бы жалкие восемь десятых от собираемых налогов!

– Я подумаю над этим! – пообещал я.

– Славься Король Владян! – взревел зал.

– Давайте пировать! – прокричал кто-то.

– Музыку! – добавил ещё кто-то.

В этот момент я с ужасом перевёл взгляд на Сэра Мужеложца…

Он со счастливой рожей одним рывком сорвал с себя всю одежду. В его руках, откуда ни возьмись, появилась лютня…

Король – Великий Снежный Лорд!

Сидит на троне, словно торт!

Красив ты очень, спору нет!

Хотел бы я такой обед!

Твои глаза, как ночь темны!

А мускулы, как сталь крепки!

Скорей ложись в мою кровать,

Тебя я буду щас еб…

Глава двенадцатая. Братаны целуются – что голубки милуются

Глава двенадцатая. Братаны целуются – что голубки милуются

– То есть… Вы хотите, чтобы я повесил вашу жену за то, что она…

– Да, Ваша светлость: за то, что она не помыла брюкву должным образом, перед тем как подавать к столу, – закончил за меня мужик.

Я сидел на троне в главном зале. Устроился я поудобнее: с ногами забрался на сиденье и закутался в свою накидку из красного бархата (в зале было очень холодно). На моей голове была надета здоровенная корона.

Слева от меня стоял отец Борэлли, дававший мне советы от лица духовенства (оказывается, так называют тех, кто пиздец как сильно верит в бога и на этом зарабатывает, а не тех, кто играет на духовых инструментах типа скрипки, как я считал раньше).

С другой стороны стоял, вы охуеете, Сэр Мужеложец. Да, мне пришлось сделать этого стихоплётного пидораса своим советником от лица армии, перед этим ещё и назначив генералом (только генерал мог занять пост советника от армии). Я хотел было назначить на эту должность Макса или Олега, но оказалось, что генералом можно сделать только рыцаря, а рыцарем можно сделать только сына рыцаря… Короче, Макс и Олег теперь заведовали библиотекой, то есть фактически слонялись без дела, так как библиотеки в замке не было. Это была единственная руководящая должность из свободных, на которую могли претендовать люди без родословной, а эти мудаки хотели непременно быть начальниками (не воспользоваться блатом? как можно-то?)… В общем, теперь они сидели в зале и играли в карты, пока я втухал на своей тяжёлой работе.

Кстати, у вас может возникнуть вопрос. Даже два: схуяли меня тогда назначили Королём? Неужто на эту должность не нужна родословная? Но я отвечу вам так: не ебите мне мозги – у меня и так дел по горло: я Король, блять.

В общем, сейчас было время приёмов граждан, и передо мной выстроилась стометровая очередь из людей, жаждущих моей помощи. В данный момент передо мной стояли двое: толстый хряк в лохмотьях, с красными сальными щеками, покрытыми жёсткой щетиной, и мерзкой лысиной на голове; и её муж: тощий мужик в таких же лохмотьях, но подпоясанный кожаным поясом с начищенной до блеска серебряной бляхой (сразу видно: в отличие от своей невоспитанной жены он принарядился для приёма у Короля). В общем, как вы поняли, мужик требовал казнить его жену за то, что она плохо помыла брюкву.

– Не совсем понимаю суть проблемы, – честно признался я. – Вы отравились?

– Нет, милорд, – пожал плечами мужик.

– А как же этот… Инцидент… – не мог сформулировать я, – повлиял на ваше состояние… в негативном плане?

– Он испортил мне настроение, – пожал плечами мужик.

– Но это ведь не повод казнить… вашу жену? Может быть, накажем её другим образом? Сделаем публичный выговор, например. Проведём разъяснительную беседу о санитарных нормах…

– Время разговоров прошло! – отрезал мужик. – Я требую её казнить!

– Как-то уж слишком радикально, вам не кажется? Может, начнём торг с пары плетей, а? – неуверенно предложил я, но, посмотрев на мощную бабу размером с медведя, поспешил внести корректировки в своё предложение:

– Или разок хорошенько ёбнем паленом по хребтине…

По залу прокатилась череда взволнованных оханий.

– Как можно! – выпучил глаза мужик. – Она же женщина!

– Ааа… – понял я. – Бить нельзя – убивать можно… Ёбаные феминистки с их ебанутыми постулатами…

– Я готов предложить решение, Ваша Светлость, – с важным видом повернулся ко мне отец Борэлли. – Предлагаю им обоим уплатить по пять… Нет. По десять медных монет на божье прощение, затем отправиться в монастырь, помолиться богу и написать записочки с покаяниями…

– Дай догадаюсь: бумага под записочки платная? – громко спросил Макс со своего места, оторвавшись от карт.

– Ну что вы! Как можно?! – возмутился отец Борэлли. – Мы не берём с прихожан деньги за бумагу!

– За бумагу денег брать они не станут, а вот за писаря работу обдерут на тридцать медяков… – как бы невзначай заметил Сэр Мужеложец, не поворачивая головы.

– Но ведь это его работа! – ещё больше возмутился отец Борэлли. – Её до́лжно оплачивать!

– А разве подаяния не покрывают оплату услуг писаря? – снова громко спросил Макс со своего места.

– Разумеется, нет! Это же всего…

– Девяносто процентов от всех податей, – закончил за него Макс.

– До вычета налогов! – отмахнулся отец Борэлли.

– Церковь освобождена от налогов, – напомнил Макс.

– Но нам нужно содержать четыре храма!

– Зачем на столь маленький город четыре огроменных храма с золотыми куполами и разными дорогими ништяками внутри? – спросил Макс. – Неужели господь будет против, если вы будете вести проповеди на улице или в скромном деревянном домике, без роскошных брюликов на шее и золотой постройки на башке, а вместо этого будете раздавать собранные подаяния нуждающимся?

– Мы и так раздаём!

– Но могли бы раздавать в тысячу раз больше и не брать при этом деньги за ебучие записочки…

– За услуги писаря!

– Да, похуй… – царственно поднял руку я. – Не будем мы штрафовать этих бедолаг на деньги в пользу церкви. Есть ещё идеи?

– Мне кажется, что наказанье будет к месту не на женщине несчастной, а на муже, что непомерные возводит требования перед крестьянскою женой! Известно всем, что баба, даже будучи графиней, не может отличить собаку от кота, а кочергу каминную от пары человечьих башмаков! Чего же ждать от бабы, в чьих жилах кровь крестьянская течёт? Она не может знать, что брюкву мыть необходимо перед выносом к столу, ведь баба лишь казаться хочет человеком, но на самом деле просто скот домашний или даже вещь! И незачем мужам на них вниманье своё тратить, когда вокруг полно достойнейших людей, таких как я! Я – рыцарь, умный человек, и брюкву мою тщательно – как мыл своё исподнее вчера! Считаю, что навлёк муж на неё напрасно обвинение, за то ему должны назначить мы прилюдное разоблачение!

– Разоблачение? – не понял я.

– Пусть обнажит свои чересла и постоит тут так до вечера сего, а после я возьму его в свои покои и накажу, как подобает наказать того, кто с женщиной своей не может совладать, а с жалобой бежит к Царю!

– Я не против, – пожал плечами мужик и принялся раздеваться.

– Я против! – я стукнул по подлокотникам кулаками. – А ну надень свои штаны обратно!

Мужик, чей член злобной ниткой колыхался на сквозняковом ветре, снова пожав плечами и натянул штаны.

– Так! Слушайте меня! – громко заявил я. – Король принял решение! Супруга этого человека отправляется на дворцовую кухню учится мыть брюкву как следует! Она должна приходить на кухню трижды в неделю и по часу проводить за мытьём этого чудесного фрукта, а через месяц будет сдавать экзамен перед Сэром Мужеложцем, который оценит, насколько она преуспела в своём мастерстве!

– Клянусь, Король, я пред вами и пред богом, – Сэр Мужеложец упал на одно колено, – что эта женщина научиться мыть брюкву так, как я помыл бы вас, мой милостивый Лорд! Спасибо вам за милость и доверье – на высоте небес моё сегодня настроенье!

– Заебись, – кивнул я. – Следующий!

Вперёд выступил усатый мужик с огромным кривым шрамом, идущим через всё лицо. Его бугрящиеся мышцами руки торчали из массивной волосатой груди, прикрытой лишь грубым кожаным фартуком (судя по всему, этот мужик был местным кузнецом). Мужик злобно покосился на стоящего рядом тощего дрыща с узким лицом, одетого в белую рубаху, белые штаны и колпак пекаря (разумеется, вся одежда рваная и грязная – в полном соответствии с местной модой):

– Ваша милость! Этот подлец должен мне денег за уничтоженное жилье! – мышцатый мужик с усами ткнул пальцем в пекаря.

– Да? – поднял бровь я. – И нахуя вы, мистер пекарь, скажите мне на милость, это отчебучили? В смысле, зачем уничтожили чужое жильё?

– Я не пекарь, Ваша милость! – запротестовал пекарь, который оказался не пекарем. – Я лекарь! И я не уничтожал жильё!

– Даже так… – нахмурился я. – Тогда вы, кузнец, объясните нам суть своих обвинений. Как видите, мистер лекарь не согласен с вашими обвинениями…

– Я не кузнец! – возмутился здоровенный мужик с усами. – У меня салон красоты! Я красивых дел мастер!

– Оу… – ещё больше нахмурился я. – Я должен был догадаться, ведь кузнеца убили заговорщики… Скажите, не у вас ли наводила красоту супруга предыдущего просителя, не умеющая должным образом мыть брюкву?

– Конечно же у меня, милорд! Милка – моя постоянная клиентка!

– Понятно… – вздохнул я. – Тогда, мистер красивых дел мастер…

– Я женщина! – поправил меня мужик с усами. В тоне и виде его я чувствовал крайнюю оскорблённость. – Я была уверена, что Король должен быть способен отличить прекрасную, следящую за собой, женщину от мерзкого мужлана!

– Закройте свой усатый рот! – выхватил меч Сэр Мужеложец – Его монаршее величество, что крепкой попкой награждён богами, хотел порадовать тебя, бабёнка, честью стать на миг мужчиной! Он ро́внею тебя означил на мгновенье, а ты вот так с ним говоришь??? Иди ж сюда, усатая падлюка, – пришла пора тебе отведать стали Сэра Рыцаря, что честью своей клялся защищать во всех делах Царя!

– Я женщина! – низко проревел усатый здоровяк, устрашающе раскинув напряжённые руки. – А женщины – величайшая раса на Земле! И никакой жалкий мужик, пусть даже и Король, не посмеет оскорблять меня за мою внешность! Я принимаю и люблю себя такой, какая есть, и не собираюсь меняться в угоду грязным хоботастым ссальникам!

С этими словами она схватила лекаря и злобно бросила в Сэра Мужеложца, а затем метнулась к ближайшей колонне, забралась по ней на потолок, по потолку на руках и ногах добежала до окна и выпрыгнула в него, с треском вынеся раму…

Сэр Мужеложец оказался достаточно ловким и одним ударом разрубил летевшего на него лекаря: тот двумя кусками пролетел мимо него.

– Ну, хорошо хоть не трахнул… – резюмировал я, смотря, как лекарь, недовольно кряхтя, пытается добраться до своих ног.

– А ты бы добился нехуёвых успехов во «Фрут ниндзя», Сэр Мужеёбец… – замети Макс со своего места.

– Ну спасибо… – недовольно заворчал отец Борэлли. – Вы только что лишили церковь подаяний от двух достопочтенных граждан… К тому же, вашими стараниями, замок лишился единственного лекаря, а наши женщины лишились красоты…

– Осмелюсь предположить, что ваши женщины лишились красоты когда-то раньше… – снова подал голос Макс.

– Милорд! – завопил вбегающий в зал стражник. Его шлем сбился набок, а лицо заливал пот. – У наших стен собралась вражеская орда!

– А я-то тут причём? – испугался я. – Я с ними драться не пойду точно…

– Они хотят говорить с вами, милорд! Если вы не подниметесь на стену через пять минут – они начнут штурм и клянутся убить нас всех!

– Сука… Почему Королём быть так сложно? – почесал в затылке я.

Через три минуты я, в компании Сэра Мужеложца и отца Борэлли, стоял на стене (мои друзья идти со мной отказались – сказали, что это слишком опасно).

Внизу у стены собралась толпа из двадцати-тридцати викингов: бородатых жирных мужиков в рогатых шлемах, с круглыми деревянными щитами и топорами.

– Твою мать… Вы что и с викингами успели поссориться? – почти с негодованием спросил я.

– Это не викинги, милорд, – испуганно пропищал отец Борэлли. – это феминистки…

Сообщение раздосадованного автора: только заметил, что под моей книгой не четыре тысячи лайков, а всего ОДИННАДЦАТЬ. Чего, блять? За что? Почему я? Как вы могли со мной так поступить???? Я думал что «брат за брата – за основу взято», а оказалось: «брат за брата – нахуй послато»… Очень надеюсь, что завтра утром увижу миллионы лайков под своей книжкой, иначе я даже не знаю что сделаю… Наверное придется добавить в книгу откровенных сцен гейских сношений на 15–20 страниц…

И помните: у геев лайк не поставится! Так что проверьте себя, чтобы быть уверенным в своей ориентации.

Спасибо.