Текст книги "Перемещенцы (СИ)"

Автор книги: Ирина Успенская

Соавторы: Вадим Ветров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

– По видимому, я напоминаю тебе некое существо твоего мира?

Девушка кивнула.

– Надеюсь, не самое отвратительное? – Кирияк оскалил пасть, обнажая ряд острых белых зубов, и издал звук похожий на смех.

Арина еще больше смутилась.

– Нет, что вы! Наоборот – он такой милый, добрый, хороший друг и очень любит детей. И вы на него чем-то слегка похожи. Его звать Гена и он работает крокодилом в зоопарке, – она запнулась и нервно захихикала в кулачок, чувствуя себя маленькой девочкой, а не умудренной жизнью женщиной.

Кирияк склонил голову набок, забавляясь беседой.

– Ты мне обязательно расскажешь об этом друге детей подробнее. А сейчас я хочу тебе кое-что показать.

Старейший вытянул вперед руку, дохнул, прищурился, и в воздухе над его ладонью появилась иллюзия дракона. В отличие от Кирияка, дракон был красив. Длинное змеиное тело с четырьмя мощными когтистыми лапами, покрытое крупными чешуйками, переливалось множеством оттенков – от медно-охряного до ярко-желтого и заканчивалось огненно-рыжим хвостом. Особый шарм красивой, словно высеченной из мрамора, зубастой морде придавали длинные тонкие усы, закрученные в причудливую спираль. Вдоль шипастой головы, прижатые к заостренным ушам с кисточками, словно драгоценное украшение сияли золотые раздвоенные рога. На оранжевых, небольших для такого длинного и мощного тела, кожистых крыльях мерцали солнечные зайчики. Дракон повернулся, и на девушку воззрились грустные светло-зеленые глаза с вертикальными зрачками. Кто-то судорожно вздохнул, и Арина поняла, что это она.

– Какой красивый, – прошептала девушка, поднимая на Кирияка глаза полные слез, – такой красивый и такой несчастный. Это ты?

Старейший встряхнул рукой и иллюзорный дракон рассеялся.

– Да, это я, – с горечью ответил он, – таким я был когда-то, но уже больше пяти веков я не поднимался в воздух.

– Почему?

Дракон с грустью смотрел на девушку, словно раздумывая, сколько ей можно доверить. Стражники вокруг не шевелились, даже гул толпы притих.

– Мы все здесь в ловушке собственных заблуждений, девочка. Ашуштавар веками ждал того, кто сможет разбить стены тюрьмы, тюрьмы, которую мы возвели от отчаяния и горя. И теперь я вижу тебя, ощущаю твой запах, слышу стук твоего сердца, и надежда вновь просыпается в моей душе.

Теперь пришла очередь девушки ронять челюсть в песок.

А тем временем Кирияк принюхался и озадаченно спросил:

– Чем это так пахнет?

Арина моментально покраснела.

– Там, – она кивнула в сторону крепостной стены, – нет воды, а мы ночью дрались с демоном.

– Вы встретили торунду? И как?

– Мы ее убили, – Арина снисходительно посмотрела на судорожно вздохнувшего мальчишку. – Но при этом жутко изгваздались.

– Где наши манеры! – Всплеснул руками дракон. – Позволь показать тебе твое жилье, там ты сможешь принять ванну и отдохнуть. А поговорить мы еще успеем.

Он галантно склонился и предложил Арине зеленоватую конечность с острыми когтями. Девушка замешкалась, понимая, что от нее исходит достаточно сильное амбре, но потом плюнула на условности и царственным жестом оперлась на предложенную руку. Мальчишка подхватил рюкзак, стражники перестроились, беря их в плотную коробочку, и группа вступила под своды резной арки, ведущей в город. Оглянувшись, Арина успела заметить, как Жана с друзьями точно так же окружили мечники и повели в противоположную сторону. Она открыла рот, чтобы узнать у Кирияка, куда ведут ее друзей, но он предугадал вопрос.

– Твоих спутников разместят рядом с их старыми приятелями, в казармах наемников. Вы встретитесь за ужином.

Глава 13. И этим все сказано

 
Мамина мама ушла в мир иной,
Жалобно воет оркестр духовой.
«Ну, наконец-то!» – папа сказал.
И за грибами ходить перестал.
 

Эллодаин оглянулся. Они вышли из портала в темном, грязном проулке позади здания рыночной администрации. Какой-то оборванный нищий с криком подскочил со своего импровизированного ложа из груды тряпья и прижался спиною к стене, делая в воздухе обережные знаки.

– Не бойся, вонючка, – как можно ласковее обратился к нему на сорто Эллодаин, – скажи, где мы можем найти досточтимых людей, промышляющих воровством и обманом?

Оборванец трясущейся рукой указал в сторону темного прохода.

– Спасибо тебе, милый человек.

Эллодаин кинул бродяге несколько медяков, и они двинулись в указанном направлении. Пройдя через заваленный пустыми бочками и всяким мусором переулок, путники вышли на шумную многоголосую площадь. Со всех сторон раздавались призывные крики на разные голоса, восхваляющие свой товар. Вот мимо провели группу рабов, окруженную воинами, следом гнали стадо смешных маленьких коров, водонос предлагал всем желающим кружку прохладной родниковой воды, нищие выставляли напоказ язвы и увечья и тягучими голосами просили подаяния. На друзей обращали внимание, показывали пальцами, некоторые люди вообще останавливались и, раскрыв рты, провожали странную парочку взглядами.

– Могу ли я помочь уважаемым гостям нашего города? – раздался вкрадчивый голос.

Эллодаин, на которого шум, гам и смешение эмоций действовали ошеломляюще – раздражающе, обернулся в сторону говорившего. Высокий человек в богатом, расшитом драгоценными камнями халате, с заткнутым за пояс коротким кнутом с улыбкой смотрел на растерявшихся странников. Смуглая кожа, длинная черная борода, золотая серьга в ухе и пронзительный взгляд темных глаз выдавал в нем жителя Мозерата. Позади незнакомца застыли два мускулистых охранника с короткими мечами у поясов.

– Мое имя Живэртуа-Лепре-Эллодаин Великолепный, а это мой друг Безымянный, – представился Эллодаин. – С кем имеем честь беседовать?

– Простите мое невежество, но не часто на улицах нашего города можно встретить славных представителей старейших народов Этаона. Я купец Солей-абу-шуна, – он низко поклонился, – прибыл на ярмарку, чтобы приобрести товар, который хочу продать в Атуруме по более выгодной цене. Так чем могу служить?

– Мы будем признательны, купец Солей-абу-шуна, если ты укажешь приличную корчму, где на нас не будут пялиться перепуганные смертные.

– С превеликим удовольствием. Только зачем вам корчма? Будьте моими гостями! Нет, нет, никаких возражений! Вы совершенно меня не стесните, а наоборот, окажете честь своим присутствием, – купец улыбнулся и приглашающим жестом указал направление, при этом он кивнул охранникам, приказывая следовать впереди. – Если мне позволено будет удовлетворить любопытство, что привело столь таинственных существ в наши края?

– Нам предсказана здесь встреча, которая изменит историю нашего народа, – просто ответил Эллодаин, с интересом оглядываясь по сторонам. – На этой ярмарке люди продают людей?

– Да, это ярмарка рабов. В Иш'Горше нет рабства?

– Нет. Это недостойно высокоразвитых разумных, – молчаливый спутник Эллодаина согласно кивнул головой.

– По всей видимости, люди еще не настолько высокоразвиты, – купец улыбнулся и подмигнул Эллодаину. – У вас встреча с соплеменниками? Они будут ожидать вас здесь?

– Нет, купец.

– Значит, вы здесь одни? Без сопровождения? И вас никто не будет разыскивать? Как опрометчиво вы поступили, отправляясь в людские земли без охраны! Ай-ай-ай! – он поцокал языком, качая головой. – Вокруг столько непорядочных людей! Прошу вас, сюда, уважаемые.

Они остановились у одной из множества непримечательных, окованных железом дверей в длинной каменной стене, окружающей площадь с трех сторон. Купец толкнул дверь от себя и посторонился, с поклоном приглашая гостей войти внутрь. Эллодаин пропустил вперед своего товарища, которому пришлось низко опустить голову, чтобы не удариться о перекладину, и только потом зашел сам. Дверь за ними с железным лязгом захлопнулась, и друзья услышали звук закрываемого замка. Они оказались в небольшой светлой комнате с маленьким, забранным железными прутьями окошком. Два топчана у стен, ведро и трехногий табурет – вот и вся обстановка.

– Ну что же, все, как и предсказывала видящая, – констатировал Эллодаин, со всего размаху стукнув ногой по двери. – Эй, купчишка! Вели подать лучшего вина, иначе я разнесу твою халупу в пыль! – проорал он в сторону закрытой двери. Его спутник пожал плечами и, закинув котомку вместо подушки, растянулся на топчане. – Если не встретим их здесь, значит, нас перевезут в Атурум в качестве рабов, и встреча произойдет там. Волноваться не стоит, уважаемый купец взял на себя обязанности по нашей транспортировке. Все, что ни делается, ведет к исполнению пророчества. Ты спи, а я пока предамся медитации и передам сведения о нашем пленении Старейшей, – и юный ашга закрыл глаза.

– Никому ни слова, – обратился купец к телохранителям, – здесь продавать их слишком опасно. Подождем до Атурума. Не забудьте подмешать нашим гостям в вино и еду траву сошхи, чтобы усыпить их магические способности. И скажите кузнецу, чтобы заковал их в ошейники-блокираторы. Здоровяк не маг, ему просто нужно сковать руки и ноги, а вот на что способны ашга, мало кто знает, мне бы не хотелось терять сотни злотых из-за какой-нибудь мелочи.

* * *

Утром следующего дня Артуари без стука вошел в комнату Сотеки. Тень одетый для путешествия лежал на кровати, закинув руки за голову и дремал. Он приоткрыл один глаз, зевнул, кивнул брату и опять закрыл глаза. Артуари налил себе вина из стоящего на столе кувшина и развалился в кресле, закинув длинные ноги на пуфик.

– Да будет легок твой путь, брат. Нет, нет, не вставай. Как мои дела? Великолепно! Круг силы ашга – сильнейшая вещь в этом мире. Ты знаешь, что он увеличивает мощь моих заклинаний в пять раз? В пять, Тень. Вчера я принес жертву кровью и в результате смог призвать демона из нижнего мира. Не очень сильного, но достаточно злобного. Пока он лакал угощение, мне удалось отщипнуть у него несколько чешуек и набрать немного дымящейся демонической крови! Правда, затем он попытался разорвать нас с бароном на части, но моя печать оказались сильнее его неистовой ярости. Как он бесновался, прежде чем я смог его изгнать! О, да! Оно того стоило! Я сварил эликсир «Тьмы». Всегда мечтал иметь такой в своем арсенале. Представляешь, как его можно использовать? Вижу по довольным глазам, что представляешь. А если я смогу добыть кровь сильного, старого демона, то сварю «Живой сон». Что для этого нужно? Больше жертв. Хорошо бы использовать для этих целей эльфов или других магических существ, можно даже полукровок. Что? Почему? Почему я не могу выпустить кровь твоего раба? Не смотри на меня так! Или он наконец-то смог завоевать твое сердце? Мазила! Знаю, что тебе лень вставать с кровати, иначе ты бы мне настучал по ушам. Но, ты только представь, какие перспективы! Капля, всего лишь одна капля настойки баярда, смешанного в равных пропорциях с кровью демона и кровью дитя, усиленная печатью «Возрождения», сможет залечивать любые раны! А если туда добавить немного пепла сожженного заживо, получится «Круг смерти»! Нет, я никогда еще не делал его, но точно знаю, что у меня получится. «Круг смерти» может поднять мертвого! Брат, я хочу попробовать сделать этот напиток! Я молился Ведущей, чтобы она ниспослала мне такой шанс! И она услышала мои молитвы. Сегодня в соседнем городе открывается ярмарка рабов и, кроме того, будет аттракцион с сожжением какого-то убийцы. Ты понимаешь, насколько удачно все складывается? Мы сможем разжиться и рабами для жертвоприношения и пеплом. Если не будет нелюдей, возможно, удастся приобрести пару младенцев. Конечно, не жалко. Мне глубоко плевать на жизни черни, если от этой настойки будет зависеть твоя и моя жизнь. Не кривись! С каких это пор ты так щепетилен? Хорошо, я не буду покупать детей при Кейко. Только старых и больных. Думаю, что демону все равно кого жрать. Кейко? Конечно, возьмем. Ему будет полезно посмотреть на реальную жизнь. Возьмем пару рабов мужского пола, должен же кто-то таскать покупки и контролировать жертвенное быдло. Нет, Жанет поедет с нами, хотя это уж точно не мужчина, но он меня забавляет. Особенно их с малышом противостояние. Думаешь, ревнует? Кейко? Меня? Глупости. Он тебя боготворит, а меня только боится. Сегодня хочу провести один эксперимент. Ты в курсе, что я дал ему деньги? Мне будет любопытно посмотреть, как он ими распорядится. Что значит зачем? А зачем ты обучаешь его искусству защищаться? Вот и я готовлю дитя к самостоятельной жизни. Нет, не передумал, брат, но нашел другой вариант, в котором дитя, возможно, останется жить. Не скажу. Прекрати кидаться подушками, словно тебе десять лет! Кстати, у тебя роман с Энорой? Не сомневался, что ты не станешь опускаться до рабынь и служанок. Нет, барон полностью поглощен новыми знаниями. А вот это не твое дело. Кейко не рассказал? А ты приказывал? И что он? Сказал, что не видел? Какая прелесть это дитя. Я рад, что не ошибся в нем. Нужно наградить его за умение хранить секреты. Как? Еще не знаю. Может, купить ему платье? Чего ты смеешься? Ведь все считают его моим нежным, юным другом. Представляешь, как хорошо дитя будет смотреться в бледно-голубом? Ну, император же одевает своих фаворитов в платья, чем я хуже? Прекрати хохотать. Хорошо, хорошо, не буду доводить дитя до сердечного приступа. Куплю ему сладостей. Не хмурься, брат, я знаю, что он тебе нравится. Вот как? Неужели смог победить взрослого воина? Впрочем, я не удивлен, все-таки он не совсем человек, точнее, совсем не человек. Конечно, я с уважением отношусь к его маленьким и смешным секретам, ты же знаешь, я даже тебе не сказал, пока ты сам не догадался. Да, у меня есть план, и я обязательно с тобой им поделюсь, как только мы отправимся в столицу. А сейчас прикажи рабам собираться. Мы выезжаем через час.

* * *

– Послушай, Зик, как тебе новый хозяин?

Жанет сидел на траве на берегу ручья, подставив солнцу лицо, и сквозь полуприкрытые ресницы смотрел, как Зик чистит Ночь. Рядом пасся Змей.

– Ты бы занялся делом. Между прочим, ухаживать за Змеем приказано тебе.

– Вот еще! Буду потом лошадиным потом вонять. – Жанет брезгливо скривил губки. – Ты не ответил на мой вопрос.

– Жанет, отстань.

– Нет, ты мне скажи, он хоть раз брал тебя в постель?

– Нет. Его это не интересует.

– Да? – Жанет удивленно вскинул черные брови. – Зачем же тогда мой милый лорд Артуари тебя ему отдал?

Зик только пожал плечами, продолжая водить по лоснящейся шкуре нэрка скребницей. «Действительно, зачем? – думал он. – Не такая уж ценная рабыня Торика, которую Артуари выменял на меня. Ладно бы она была молодая и симпатичная. А так… Но как мне повезло, что именно меня отдали Сотеки». Зик подумал, что брат хозяина вызывает иррациональный ужас. Когда он останавливает на ком-то даже мимолетный, равнодушный взгляд, кажется, что принц видит человека насквозь – мысли, чувства, страхи, мечты. И это страшно. Сразу начинаешь чувствовать себя мелким тараканом – ничтожным, грязным и обреченным. Хочется бежать, найти самый укромный угол и забиться в него, чтобы этот пронизывающий взгляд не нашел тебя. Опасный человек. Милорд Сотеки – непревзойденный воин, но он так не пугал, как черноволосый. Даже думать не хотелось, что он может сделать с рабами, если решит, что они ему не нужны. Жанет дурак, если не понимает этого. Зику как-то совсем не хотелось умирать на жертвенном столе милорда именно сейчас, когда появился шанс все изменить. Ночь шаловливо повернула голову и с любопытством уткнулась мягкими губами в ладонь полукровки, отвлекая его от сумрачных мыслей. Парень заулыбался, потрепал ее по морде, достал из кармана соленый сухарик и протянул кобыле на раскрытой ладони. Тут же в бок его легонько ударила голова обделенного вниманием Змея. Нэрк скосил наглый зеленый глаз, требуя свою долю угощения. Зик вытащил второй сухарь, откусил половину, а остальное отдал настырному жеребцу.

– Удивляюсь, как тебе нравится с ними возиться? – подал голос Жанет. – Посмотри на себя. Как ты отвратительно выглядишь. Ногти обломаны, руки сбиты, ноги грязные, прически нет и одет ты как…

– Раб? – хмыкнул Зик. – Так ведь мы и есть рабы, или ты забыл об этом, пока терся возле управляющего?

– Мы – особенные, – Жанет сдул травинку с рукава кружевной рубашки и оправил локон, падающий на глаза. – И выглядеть так – просто позор! Ты никогда не сможешь обратить на себя внимание милорда, если будешь ходить как конюх.

Зик посмотрел на сбитые костяшки пальцев и, слегка хлопнув Ночь по крупу, отправил ее пастись.

– Почему ты решил, что мне нравился тот, кем я был раньше? Или ты уже забыл кровавые забавы с бароном Фраем?

– Ой, не напоминай! Это было ужасно! – Жанет картинно заломил руки. – Я потом целую неделю не мог встать с кровати, милому Крету пришлось даже вызывать ко мне целителя. Если бы не он, у меня бы остались шрамы. А это так вульгарно!

Зик флегматично отвернулся, наблюдая, как с пригорка, на котором находился замок, к ним вприпрыжку движется невысокая худенькая фигура. «Неделю… – думал он, – я тогда месяц спал на животе, так этот гад спину изувечил, и это при моей регенерации. До сих пор удивляюсь, как заражения крови не получил, пока валялся в общей комнате. Ты же, подхалим, отделался несколькими ожогами и парой царапин. Как же я вас всех ненавижу!» А вслух сказал:

– Милорд Сотеки учит нас воинскому искусству. И мне это нравится. Я надеюсь когда-нибудь сполна рассчитаться с некоторыми людьми.

– Фи! Война – это грязь, кровь, вонючие солдафоны. Кто это к нам бежит? Малолетняя симпатюля милорда Артуари?

Жанет никак не мог простить Кейко его «популярности» у нового хозяина. Что только он ни делал, как ни старался понравиться хозяину, но отвоевать место в постели Артуари у «малолетнего симпатюли» ему пока не удавалось. Подкидыш так и продолжал спать в комнате принца, правда, на вторую же ночь рэквау приказал принести для него отдельное одеяло. Милорд был настолько поглощен опытами и экспериментами, что иногда ночевал в лаборатории, и тогда Кейко блаженствовал, развалившись на всю кровать. Пару раз ему пришлось ночевать в конюшне, потому что к милорду приходила женщина, а спать в общей комнате с рабами Кейко побрезговал, да и, честно говоря, побоялся, помня об угрозе Жанет.

Улыбчивый мальчишка пришелся по нраву обитателям замка. Его с удовольствием привечали и в хозяйской части, и на половине слуг, и среди замковой стражи. Младшая баронесса Денск вообще затискала Кейко до такой степени, что он начал старательно обходить ее по большой дуге. Среди рабов только Жанет кривил губы при виде подкидыша. А тот целый день носился по замку как заведенный. Утром разминка и индивидуальные занятия с Сотеки, затем уроки чтения и письма с Зиком – полукровка оказался хорошо образован. Обед с милордами, который тоже превращался или в урок хороших манер, или в пытку, если его заставляли есть не очень-то любимые им овощи. Почему-то рэквау были твердо убеждены, что кроме литра молока ребенок должен ежедневно получать не менее пяти видов овощей и фруктов. Фрукты Кейко любил, но вот некоторые овощи и зелень…, но спорить с хозяевами не смел, принимая овощные блюда за особо тонкое издевательство. После обеда у парнишки был час отдыха, за который он успевал сбегать проведать нэрков и искупаться в протекающей рядом с замком маленькой речке. Когда спадал полуденный зной – вновь тренировка, на этот раз с воинами гарнизона, которых Сотеки твердо решил превратить в настоящий боевой отряд. Закончив тренировку, потный и грязный, Кейко плелся мыться и пить ежедневное ненавистное молоко с булочками, которыми его подкармливала толстая и добрая кухарка из вольнонаемных – только это и мирило его с существованием мерзкого напитка. Следует заметить, что ни разу в голову Кейко не пришла идея вылить молоко или скормить его кошкам, которые в огромном количестве бегали по двору, он даже допустить не мог мысли, чтобы ослушаться хозяев. Вечер оставался для решения бытовых проблем милордов – что-то отдать прачкам, что-то погладить, дать распоряжения на следующий день остальным рабам рэквау, проследить за их выполнением. Артуари, погруженный в волшебный мир печатей, символов, кровавых жертв и заклинаний, постепенно свалил на Кейко всю рутину. Он даже выдал ему кошель с серебром для мелких покупок, но предупредил, что спросит за каждую потраченную полуфеечку. И не из-за того, что принц был жадным, а для того, чтобы дитя поняло всю ответственность поручения. Кейко жутко боялся тратить деньги, и пока кошель так и лежал у него под подушкой, что очень веселило Артуари. А в самый первый день подкидыш вообще спрятал монеты в сапог милорда и каждую свободную минутку бегал проверять, на месте ли он. Но самое главное – мальчишке нравилась такая жизнь! Он с благодарностью вспоминал старосту и его жадную женку и с ужасом думал, как бы сложилась его судьба, если бы Техик не продал его рэквау и останься он в Глушках.

– Привет, Ночь!

Кейко радостно обнял кобылу за шею. Она легонько толкнула его в плечо и тоненько заржала. Тут же к ним подбежал Змей, нахально потянулся губами к карману серой курточки паренька, в нетерпении перебирая стройными ногами.

– Каков, нахал! – смеясь, воскликнул подкидыш и вытащил из кармана два небольших яблока, которые нэрки тут же схрупали.

– Зик, милорд Сотеки приказал седлать нэрков. Мы едем на ярмарку! Ты тоже. – Его светло-карие глаза сияли восторгом, но вот взгляд Кейко упал на сидящего в тени дерева Жанет, и улыбка моментально сползла с его личика. – Ты тоже поедешь, – буркнул он.

– Какая прелесть. А милорд Артуари?

– Сам увидишь, а я тебе не оракул.

Кейко ухватил поводья Змея, вскочил на Ночь, совершенно не обращая внимания на отсутствие седла, и понесся к замку. Жанет и Зику пришлось бежать, чтобы не разгневать милорда Сотеки своим долгим отсутствием.

* * *

– Уважаемый Солей-абу-шуна мы купим у тебя для своих целей четверых рабов, и не стоит уговаривать нас на что-то большее. Этого вполне достаточно. Кстати, изделия из Пустых земель вызывают истинное восхищение. Я приобрету немного толченного мозга измененного и кусочек плоти демона, но яры хотели бы купить воистину сильное магическое существо. Разве у тебя нет никого из нелюди?

Купец Солей-абу-шуна задумался. У него как раз в тайной комнате были заперты два прекрасных экземпляра опоенных успокоительным зельем. Они были беспомощны в данный момент, но кто знает, как поведет себя ашга, когда очнется. Урашхи всегда были спокойны и покладисты, но с маленькими демонами нужно было держать ухо торчком, и купец серьезно задумался – не сбагрить ли эту головную боль сегодня?

– Благородные яры ведь знают, как опасно в наше время пленить нелюдь. Их семьи мстят за каждого своего родича с одержимостью атарака, – начал он издали набивать цену.

– Но ведь продажа такого товара легально карается смертью, и поэтому купец, который рискнет полонить кого-либо из нелюди очень рискует. Не только своим состоянием, но и своей жизнью, – включился в игру опытный барон Денск.

Купец потер руки, довольно улыбнулся и торг начался.

По дороге в сторону Черного замка двигалась процессия. Впереди, неторопливо рысили три благородных всадника на великолепных скакунах, чуть сзади, ведя в поводу еще одного коня с перекинутым через седло мешком, ехал симпатичный юноша в кружевной рубахе. Следом, подпрыгивая на ухабах и противно скрипя, катилась телега, которую тащил мохноногий пегий тяжеловоз. Правил конем высокий светловолосый мужчина в рабском ошейнике. На телеге сидели и лежали скованные длинной цепью люди. Четверо. Две молодые женщины, темнокожий мужик, заросший бородой по самые глаза, и крепкий худощавый мужчина лет пятидесяти – по местным меркам старик, с медной серьгой в ухе. Еще два паренька сидели сзади спинами ко всем, свесив ноги с телеги, они о чем-то тихо болтали. Замыкала колонну четверка воинов в легких кожаных доспехах.

Телега подпрыгнула на размытой дождем дороге, и подкидыш покрепче ухватился рукой за низкий бортик. Во второй руке он держал кулек с засахаренными орехами, которые купил для него хозяин. Рядом, поджав под себя одну ногу, сидел Зик. Кейко протянул ему кулек из большого зеленого листа, и парень с удовольствием отправил в рот очередную сладость. Подкидыш с тихим вздохом сунул за щеку предпоследний орешек, а последний – большой, зажаренный, покрытый медом и обсыпанный маком, аккуратно завернул в лист и спрятал за пазуху. На безмолвный вопрос Зика пояснил:

– Будет Торике гостинец с ярмарки.

Зик улыбнулся, показывая небольшие клыки, тщательно вытер липкие руки о солому, которой было застелено дощатое дно и, взлохматив растрепанные волосы Кейко, спрыгнул на землю.

– Пройдусь немного, а то всю задницу отбил, – пояснил он. – Думаю, что Торика такого в жизни не пробовала.

Торика, рабыня милорда Артуари, была единственной женщиной в их маленькой компании. Кейко, который наконец-то решился потратить деньги, выданные ему хозяином на «мелкие расходы», накупил для всех подарков. Оказалось, что тратить деньги на кого-то намного приятнее, чем на себя. Себе подкидыш купил только гребень и, пока никто из сопровождающих его не видел, маленькое мутное зеркальце. Уж очень понравилась ему сложная вязь из переплетенных листьев, украшавшая овал зеркала. Мальчишка обернулся, чтобы проверить, на месте ли его сверток с покупками, а заодно бросить украдкой взгляд на слабо шевелящийся мешок, привязанный к седлу его лошади, которую вел на поводу Жанет. Мешок перед самым отъездом притащили вооруженные до зубов обвешанные амулетами два бородатых мужика в расшитых халатах. Милорд Артуари строго приказал никому к таинственному грузу не подходить, не дотрагиваться до него и глупых вопросов не задавать. И всю дорогу подкидыш места себе не находил от любопытства. Он постоянно теребил Зика, задавая тому сто вопросов одновременно, заново переживая поездку на ярмарку, и изнемогал от желания заглянуть в таинственный мешок. Вот и сейчас он нетерпеливо поерзал, подгреб под себя побольше сена и опять начал гадать.

– Как ты думаешь, что там? – сто десятый раз спросил он у спутника.

– Не знаю.

– Неужели тебе не интересно? Вдруг там диковинный зверь? Грымза, например.

– На кой она нужна хозяину? – удивился Зик.

– Для исследований! Я слышал, как милорд говорил барону, что было бы любопытно провести открытие твари.

– Вскрытие.

– Ну, вскрытие, какая разница? Ты бы хотел посмотреть?

Зик вздрогнул и энергично замахал головой.

– Я был один раз в лаборатории, когда милорду Артуари срочно понадобилась моя кровь, и больше не хочу туда попадать, ни в качестве зрителя, ни в качестве участника. И тебе лучше держать желания при себе.

– А я бы хотел посмотреть, – упрямо повторил Кейко.

– Скоро посмотришь. Причем в роли главного действующего лица, – раздался сверху насмешливый голос.

Тяжеловозу вдруг что-то стукнуло в голову, он ускорил шаг, поравнявшись с Жанетом, парень услышал ответ Кейко и не смог промолчать. Подкидыш проглотил колкие слова, готовые сорваться с губ, и скорчил недругу презрительную гримасу.

– Не корчи из себя всезнайку, кра-сав-чик, – противным гнусавым голосом протянул он.

– В отличие от тебя, малявка, милорд меня берет с собой на важные встречи, поэтому знаю я побольше некоторых, – высокомерно ответил Жанет. – Например, я знаю, кто сидит в мешке.

Кейко сжал зубы, чтобы не задать мучающий его вопрос, но не выдержал.

– Кто? – выпалил он, возбужденно сверкая глазами.

Жанет медленно поправил и без того идеальный воротник, пригладил волосы, задумчиво похлопал по шее коня.

– Говори, если тебе есть что сказать, а если нечего – то и начинать не стоило, – не выдержал Зик, не столько из-за своего любопытства, сколько из чувства солидарности с Кейко.

Жанет снисходительно фыркнул, но спорить с Зиком не стал.

– Там нелюдь. И больше я вам ничего не скажу.

– А ты его видел? – Кейко зачарованно уставился на мешок.

– Конечно, видел! Я же был с милордами, когда они его покупали, – снисходительно сообщил Жанет.

– А зачем он милорду? – Кейко даже забыл о своем вечном противостоянии с Жанетом, так ему хотелось увидеть таинственную нелюдь. Эльфа, гнома или, может быть, даже вампира!

– Затем же, зачем и эти, – Жанет кивнул в сторону, прислушивающихся к их разговору скованных рабов, – для жертвы, естественно. – И он пришпорил коня.

Кейко словно водой ледяной окатило.

– Для жертв? – прошептал он, беспомощно глядя на прячущего взгляд Зика.

– Эвон оно как… – пробормотал сзади старик-раб.

Полукровка зло посмотрел вслед довольному Жанету. После того, как Зик стал первым номером в черном отряде, его начали побаиваться, а к мнению прислушиваться. Честно говоря, принадлежность к собственности милордов подняла статус всех их рабов. Кто-то им завидовал, кто-то льстил, а кто-то тихо ненавидел. Рэквау особенно не утруждали своих рабов работой, зато тщательно следили, чтобы те нормально питались и прилично выглядели, да и пару ударов к'тошем научили самых задиристых не связываться с рабами гостей барона. Приобретенная еще на Атарияте привычка относиться к рабам как к наемным слугам не изменилась и здесь. Принцы были жесткими, но справедливыми и рачительными хозяевами. Их вещи должны были быть самыми лучшими. Приходилось соответствовать. Даже Торика стала выглядеть привлекательно – она набрала вес, посвежела, и стала часто напевать без слов, чего раньше за нею никогда не наблюдалось. Жанет, которому милорд Артуари сообщил о предстоящей поездке в столицу, вообще не ходил, а летал, мечтая блистать при дворе императора. Ну а Зик им Кот не отходили от милорда Сотеки, исполняя при нем роль оруженосцев.

Используя вновь обретенное влияние, Зик запретил другим рабам рассказывать Кейко о том, что происходит в лаборатории барона. А теперь Жанет одним словом поверг малыша в шок и испортил радостное настроение, которое не покидало парнишку с момента их отъезда с ярмарки.

– Эвон оно как… – вновь пробормотал сзади старик-раб и многозначительно посмотрел на чернокожего.

Зик окинул рабов долгим сочувствующим взглядом. Старик, хоть и был крепок, но уже свое пожил, а вот девушек и черного было жалко. Он перевел взгляд на Кейко. По лицу подростка текли слезы, он беззвучно плакал.

– Погоди ты расстраиваться, Жанету соврать – словно нитку переступить. Он, может, специально тебя дразнит. Возьми, утрись, – он протянул Кейко тончайший белый платок, так неуместно выглядевший на фоне его серой одежды, что подкидыш заулыбался. Зик, увидев это, смущенно пояснил, – это все, что от прежней одежды осталось.

– А куда ты ее дел?

– Жанету отдал. Пусть красуется. А я больше так одеваться не буду!

– А мне нравилось, – искренне сообщил Кейко, вытирая нос, – ты в ней такой красивый был, как милорд Сотеки. – Тут он покраснел и, сделав вид, что закашлялся, уткнулся в ладони.